СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА 28

ФЭН-ШАНЬ ШУ — «ТРАКТАТ О ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯХ НЕБУ И ЗЕМЛЕ»

После этого [Сын Неба] построил башню Болян, установил в ней медные колонны, сделал подносы в форме ладони небожителя для собирания [небесной] росы и другие предметы ¹⁰¹.

На следующий год после смерти Вэнь-чэна (118 г.) Сын Неба тяжело заболел в Динху, и, хотя шаманы и лекари применяли все способы лечения, болезнь не проходила. [Ранее] Фа-гэнь из Юшуя говорил: «В области Шанцзюнь есть шаман, когда он болеет, в него вселяются души усопших» ¹⁰². Император призвал к себе этого шамана, поселил во [дворце] Ганьцюань, где тот приносил жертвы. [Теперь], когда император заболел, он послал гонцов спросить [через шамана] о болезни у Святой госпожи. Святая госпожа ответила: «Сын Неба может не беспокоиться о болезни. Когда он немного поправится, пусть через силу встанет и встретится со мной во дворце Ганьцюань». Затем императору стало легче, и тогда он посетил Ганьцюань, где полностью избавился от заболевания. В Поднебесной была объявлена большая амнистия. В честь Святой госпожи сооружен дворец Шоугун («Дворец долголетия»). Святая госпожа была наиболее почитаема в нем, [столь же, как] дух Тай-и, ее помощников звали Да-цзинь («Большие запреты») и Сы-мин («Управляющий судьбами»), им подчинялись остальные духи. [Святую госпожу] невозможно было увидеть, но голос ее был слышен и походил на человеческий. Она то появлялась, то исчезала, когда же появлялась, ветер затихал. [Дух ее] жил в комнате за занавеской. Иногда она разговаривала днем, но [174] обычно только ночью. Сын Неба входил в ее покой, предварительно совершив обряд очищения. Через шамана [Святая госпожа] играла роль хозяйки и требовала еды и напитков. Стоило ей сказать, чего она хочет, как требуемое посылалось. Затем при дворце Шоугун построили Северный дворец — Бэйгун, развесив в нем флаги из перьев и установив жертвенные сосуды для исполнения церемоний в честь Святой госпожи.

Все, что говорила Святая госпожа, император приказал выслушивать и записывать, называя эти записи хуа-фа — «Начертанные [нам] законы». Слова Святой госпожи были обыкновенными, знакомыми всем людям, в них не было ничего необычайного, и они радовали только одного Сына Неба. Но поскольку все дела [Святой госпожи] совершались втайне, никто и не знал о них.

Через три года (в 114 г.) управители и сановники доложили [императору], что наименование годов правления следует связывать с благовещими знамениями, ниспосылаемыми Небом, а не называть их по порядку чисел: «первый», «второй» и так далее.

Первую эру правления [следует] назвать цзянь-юань — «Начало созидания», вторую эру в связи с появлением кометы назвать юань-гуан — «Начальный свет» и третью эру, поскольку во время жертвоприношений цзяо был пойман однорогий зверь, назвать юань-шоу — «Первая охота» ¹⁰³.

Зимой следующего года (113 г.) Сын Неба приносил жертвы цзяо в Юн, где, советуясь [с приближенными], сказал: «Ныне мы лично приносим жертвы Верховным владыкам, но не приносим жертв Владычице-земле, что не отвечает ритуалу».

Управители и сановники, посоветовавшись с Придворным историографом ¹⁰⁴ и жрецом Куань Шу, сказали: «Рога быков, приносимых в жертву Небу и Земле, [малы], словно коконы шелкопряда или каштаны.

Ныне, если вы, ваше величество, будете лично приносить жертвы Владычице-земле, то для Владычицы-земли — Хоу-ту следует построить пять жертвенников на круглых холмах среди болот и приносить на каждом из них в жертву по одному желтому теленку и по большому лао [скота] По окончании жертвоприношений животные должны закапываться в землю, а участвующие в церемониях должны быть в одеждах желтого цвета».

После этого Сын Неба выехал на восток и впервые построил, как ему советовали Куань Шу и другие, жертвенники в честь Владычицы-земли на выступающих холмах в [уезде] Фэньинь ¹⁰⁵. Государь лично исполнил все церемонии по ритуалу, предусмотренному для поклонения Верховным владыкам. [175]

По окончании церемонии Сын Неба прибыл в Инъян, откуда тронулся в обратный путь. Проезжая через Лоян ¹⁰⁶, император издал указ, гласивший: «Три династии давно прекратились, [в отдалении] трудно существовать [их потомкам]. Поэтому потомку дома Чжоу жалую земли на тридцати ли и титул чжоуского Цзынань-цзюня, чтобы он приносил там жертвы покойным ванам».

В этом году Сын Неба впервые отправился в объезд областей и уездов и посетил гору Тайшань. Весной Лэчэн-хоу представил императору доклад, в котором говорилось о Луань Да, служившем во дворце [правителя] Цзяодуна В прошлом он обучался вместе с военачальником Вэнь-чэном у одного и того же учителя, а затем стал старшим магом у Цзяодун-вана.

Старшая сестра Лэчэн-хоу, супруга Кан-вана, не имела сыновей. После смерти Кан-вана правителем был поставлен его сын от наложницы. Поскольку супруга [покойного] Кан-вана вела распутный образ жизни, между ней и новым правителем не было согласия, и они оба угрожали друг другу [применением] закона. Услышав, что Вэнь-чэн мертв, супруга Кан-вана, желая угодить императору, послала Луань Да [ко двору], чтобы он при содействии Лэчэн-хоу добился приема [у императора] для разговора с ним о магии. Сын Неба, казнивший Вэнь-чэна, раскаивался в том, что рано лишил его жизни, и жалел, что не использовал до конца его магическую силу, поэтому он очень обрадовался встрече с Луань Да.

[Луань] Да был высокого роста, красивой наружности, [умел] много рассуждать о магии и [различных] планах, не боялся высказываться по важным делам и говорил так, что [люди] не сомневались [в его правоте]. [Луань] Да говорил: «Как-то я странствовал по морю и встретился с Ань Ци, Сянь-мэнем и другими [небожителями]. Однако, считая, что я занимаю низкое положение, они отнеслись ко мне с недоверием. Кроме того, они нашли, что Кан-ван [всего лишь] чжухоу, а поэтому я не заслуживаю, чтобы мне были переданы секреты магии. Я несколько раз говорил с Кан-ваном, но Кан-ван не использовал моих [знаний] Мой учитель [в свое время] говорил мне: «Золото можно выплавить, промывы Хуанхэ можно заделать, лекарство бессмертия можно достать, небожителей можно призвать». Однако я боюсь, что меня ожидает участь Вэнь-чэна. Вот почему все маги замкнули свои рты, кто же осмелится говорить о магии?» Император ответил: «Вэнь-чэн умер из-за того, что съел печень лошади. Если ты действительно сможешь воспринять его искусство, разве я пожалею что-либо для тебя?» [Луань] Да на это сказал: «Мой учитель ничего не просил у людей, а, наоборот, люди просили у него. Если вы, ваше величество, непременно хотите призвать Святого человека, то [176] возвысьте своего посланца, сделайте его своим близким, отнеситесь к нему с почестями, подобающими гостю, не унижайте его, наденьте на него полномочные печати [на шнурах] и тогда можете посылать его поговорить со Святым человеком. Тогда, возможно, Святой и согласится явиться. Только оказав уважение посылаемому к нему лицу, можно призвать Святого».

После этого император заставил [Луань Да] показать свое магическое искусство в небольшом, а именно в бое шахматных фигур, и [действительно] фигуры сами стали нападать одна на другую ¹⁰⁷.

В это время императора беспокоили прорывы [дамб] на Хуанхэ и неудачи с получением золота [из киновари], поэтому он пожаловал [Луань] Да титул «Командующего пятью выгодами». Через месяц с небольшим [Луань Да] уже носил на поясе четыре печати: «Командующего служителями Неба», «Командующего служителями Земли» и «Командующего великими связями» ¹⁰⁸. Затем Сын Неба составил указ цензору, в котором говорилась: «В древности Юй прочистил ложе девяти рек и проложил русла для четырех потоков. Однако ныне Хуанхэ затопляет берега и равнины, из-за этого непрерывно ведутся работы по постройке плотин. На двадцать восьмом году нашего управления Поднебесной Небо послало нам мужа, чтобы через него установить [с Небом] великую связь. В гексаграмме цянь говорится о «летящем драконе» и «диком лебеде, приближающемся к утесу». Мы полагаем, что все это связано с этим [случаем] ¹⁰⁹. Жалую [Луань] Да, носящему титул «Командующего служителями Земли», две тысячи дворов и титул Лэтун-хоу». Кроме того, император пожаловал [Луань Да] дом первого разряда, полагающийся лехоу, тысячу слуг, колесницы, не используемые [другими], повозки и лошадей, а также занавеси, посуду и утварь, чтобы обставить его дом. Он дал ему в жены принцессу Вэй-чан, пожаловал ей приданое в десять тысяч цзиней золота и изменил ее имя, назвав ее «принцесса Дан-ли» — по названию земельного владения, в котором она жила ¹¹⁰. Сын Неба лично посетил дом Луань Да. По дороге к его дому один за другим следовали посланцы, чтобы осведомиться о его здоровье и поднести подарки. Все, начиная от тетки императора, военачальников, высших сановников и тех, кто был ниже их рангом, устраивали в своих домах пиры в честь Луань Да и одаривали его подарками.

После этого Сын Неба вырезал еще одну нефритовую печать со знаками тяньдао-цзянцзюнь («Военачальник, [указывающий на] путь Неба») и отправил гонца, одетого в одежду из птичьих перьев, который, встав ночью на [разостланный] белый камыш, вручил печать «Командующему пятью выгодами», также одетому в одежду из птичьих перьев и стоявшему на белом [177] камыше ¹¹¹. Этим он показывал, что [относится к Луань Да] не как к простому слуге. Знаки тяньдао на печати, которую должен был носить [Луань Да], означали, что он открывает Сыну Неба путь к небесным духам. «Командующий пятью выгодами» стал еженощно приносить жертвы в своем доме, стремясь призвать с неба духов. Однако духи не являлись, зато собирались души усопших, которыми он умел превосходно управлять. В дальнейшем [Луань Да] собрал свои вещи, готовясь к поездке, и, как говорят, отправился на восток, в море, искать своего учителя. В несколько месяцев после своего появления [Луань] Да повесил на пояс шесть печатей, его слава потрясла всю Поднебесную. Поэтому на побережье моря, среди жителей земель Янь и Ци, не было таких, кто бы, сжимая руки [от изумления], не говорил о том, что он, [Луань Да], обладает секретом магии и может [сноситься] с духами и небожителями.

Летом этого же года (113 г.), в шестой луне, шаман из Фэньиня по имени Цзинь совершал для народа жертвоприношения Владычице-земле на холме в Вэй и заметил, что рядом земля имеет выпуклость в форме крюка, а когда разгреб ее, то нашел треножник. По величине треножник превосходил все имевшиеся треножники, на нем имелся рисунок, но не было вырезано опознавательной надписи. Удивленный находкой, [шаман] сообщил об этом местному чиновнику. Чиновник доложил Шэну, правителю области Хэдун, а Шэн сообщил [императору]. Сын Неба отправил посла проверить и расспросить шамана [Цзиня] об обстоятельствах находки. [Выяснилось, что] злого умысла и обмана нет, тогда было совершено торжественное жертвоприношение. Для встречи треножника [император] прибыл в Ганьцюань, намереваясь взять его с собой для подношения Небу. Когда император прибыл к горе Чжуншань ¹¹², небо прояснилось, стало тепло, а над местом, [где находился треножник], появилось желтое облако. Говорят, что в это время мимо пробегал олень, которого император лично застрелил из лука и принес в жертву. По прибытии [двора] в Чанъань гуны и все высшие сановники — цины и дафу, посоветовавшись между собой, попросили разрешения выразить почтение к [найденному] драгоценному треножнику. Сын Неба ответил: «Недавно Хуанхэ разлилась, несколько лет подряд у нас урожай небогатый, поэтому я объехал свои владения и принес жертвы Владычице-земле, умоляя ее ради байсинов вырастить хлеба. В нынешнем году урожай обилен, за него еще не принесены благодарственные [жертвы], так почему же появился треножник?»

Все управители и сановники сказали: «Мы слышали, что в древности Великий император ¹¹³, возвысившись, [сделал] один священный треножник, причем число «один» символизировало [178] «Единство» и означало, что Небо, Земля и все живые существа навсегда связаны между собою. Хуан-ди — Желтый император — сделал три драгоценных треножника, символизировавшие Небо, Землю и Человека. Юй собрал металл у девяти пастырей [в областях] и отлил девять треножников. Во всех этих случаях варили жертвенных животных для жертвоприношений Верховным владыкам, небесным и земным духам. Треножники воздвигались, когда у власти находились мудрые [правители], и так они перешли к дому Ся и дому Шан. Когда моральные устои дома Чжоу ослабли и жертвенник в Сун был уничтожен ¹¹⁴, треножники погрузились в воду, скрылись и стали невидимы. В гимнах говорится:

Из храмовых зал идут они в помещения подле ворот,
От овец переходят к быкам,
Большие треножники смотрят, обходят и малые.
Делают все без шума и без нерадивости.
Сколь прекрасно будет даруемое им долголетие ¹¹⁵.

Ныне треножник доставлен во дворец Ганьцюань, его цвет меняется, подобно окраске дракона. Это значит, что ниспосланное [вам] счастье будет безграничным. Вместе с тем на гору Чжуншань опустилось желто-белое облако и появился как предзнаменование дикий зверь, который был убит из большого лука [четырьмя] стрелами у подножия жертвенника и в знак благодарности принесен в жертву. Только император, правящий по воле Неба, сердцем понимает смысл этих знамений, так как они согласуются с его добродетелями. Треножник следует представить в храм предков, [а потом] спрятать в императорском дворце, чтобы должным образом ответить на ясное предзнаменование». Император распорядился: «Быть по сему».

Люди, посланные в море на розыски горы Пэнлай, доложили, что хотя гора Пэнлай недалеко, но они достичь ее не смогли, по-видимому, из-за того, что не видели испарений, поднимающихся над горой. Тогда император послал лиц, которые, как говорят, [были искусны] в наблюдении за эманациями, чтобы они помогли обнаружить эти испарения ¹¹⁶. Осенью этого же года (113 г.) император прибыл в Юн, готовясь совершить жертвоприношения цзяо. Кто-то сказал ему: «Пять императоров [древности] являлись только помощниками духа Великого единого, поэтому вам следует поставить [жертвенник] духу Тай-и и лично принести на нем жертвы цзяо». Однако император колебался и не принимал решения.

Гунсунь Цин, уроженец земли Ци, сказал: «В этом году был найден драгоценный треножник, причем нынешней зимой день под знаком синь-сы — это первый день месяца, и он совпадает с днем зимнего солнцестояния, так же как это было при Желтом императоре — Хуан-ди». У Цина имелись дощечки с надписью, в которой говорилось: «Когда Хуан-ди нашел [179] драгоценный треножник в Юаньцюй и спросил о находке у Гуйюй Цюя ¹¹⁷, то [Гуйюй] Цюй ответил: «Вы, император, нашли драгоценный треножник и чудесный тысячелистник, причем в этом году день под знаком цзи-ю — это первый день месяца, и он совпадает с днем зимнего солнцестояния, значит, вы узнали законы [движения] неба, по которым кончается один цикл и начинается другой». Тогда Хуан-ди стал высчитывать грядущие дни по тысячелистнику и высчитал, что приблизительно через двадцать лет наступит день, когда утро первого числа месяца совпадет с днем зимнего солнцестояния. Двадцать таких вычислений дали период в триста восемьдесят лет ¹¹⁸. [После этого срока] Хуан-ди стал небожителем и вознесся на небо».

Гунсунь Цин хотел доложить императору о надписи, используя [помощь] Со-чжуна. Однако Со-чжун, посмотрев надпись, [нашел], что она неосновательна, и, заподозрив, что она выдумана, отказался [доложить]. Он сказал: «Вопрос о драгоценном треножнике уже решен, к чему еще что-то делать?» Тогда [Гунсунь] Цин сообщил о надписи через фаворита императора. Император очень обрадовался [известию], вызвал [Гунсунь] Цина и стал его расспрашивать. Тот ответил: «Я получил эту надпись от Шэнь-гуна, а Шэнь-гун уже умер». Император спросил: «Кто такой был Шэнь-гун?» Цин сказал: «Шэнь-гун — уроженец земель Ци. Он был близок к Ань Ци-шэну и от него услышал о словах Хуан-ди. Кроме этой надписи, о треножнике других записей у него не было. Он говорил: «Процветание династии Хань должно наступить тогда, когда повторится [благоприятное сочетание дней], имевшее место при Хуан-ди. Мудрый правитель Хань будет из числа внуков или правнуков Гао-цзу. Когда появится драгоценный треножник, правитель установит связь с духами и принесет жертвы Небу и Земле — фэн-шань. Жертвы Небу и Земле [в свое время] приносили семьдесят два правителя вана, но только Хуан-ди оказался в состоянии подняться на гору Тайшань и принести жертвы Небу». Шэнь-гун говорил мне: «Правитель династии Хань также поднимется на гору [Тайшань] и принесет жертвы Небу фэн, а коли он поднимется и принесет жертвы Небу, то сможет стать небожителем и вознесется на небо». Во времена Хуан-ди чжухоу насчитывалось десять тысяч, но лишь в семи тысячах [владений] приносились жертвы духам. В Поднебесной восемь знаменитых гор, из которых три находятся в землях варваров, а пять — в срединных владениях. В срединных владениях находятся горы Хуашань, Шоушань, Тайши, Тайшань и Дунлай ¹¹⁹. Хуан-ди часто выезжал на эти пять гор для встречи с духами.

Временами Хуан-ди воевал, временами изучал способы, как стать небожителем. Беспокоясь о том, что байсины будут порицать избранный им путь, он решительно отрубал головы [180] каждому, кто хулил небесных и земных духов ¹²⁰. Так продолжалось более ста лет, после чего он сумел установить общение с духами.

Хуан-ди принес жертвы цзяо Верховным владыкам в Юн и оставался там три месяца. Гуйюй Цюй, по прозвищу Да-хун, умер и был похоронен в Юн, его могила — это курган Хунчжун. Позднее Хуан-ди общался с огромным числом духов в зале Минтан. Минтан находился во дворце Ганьцюань. То, что называли Ханьмэнь («Ворота холода”),соответствует [нынешнему] Гукоу ¹²¹. Хуан-ди из меди, добытой на горе Шоушань, отлил треножник у подножия горы Цзиншань. Когда треножник был готов, появился дракон, который свесил усы вниз, чтобы поднять Хуан-ди. Хуан-ди взобрался на спину дракона, за ним поднялись и сели на спину дракона сановники и обитательницы женского дворца — всего более семидесяти человек, после чего дракон стал подниматься. Но остальные мелкие чиновники, не сумевшие забраться [на спину дракона], схватили его за усы. Они вырвали у дракона усы и уронили [на землю] лук Хуан-ди. Байсины, подняв головы, смотрели вверх на то, как Хуан-ди поднимается в небо, затем подобрали лук и усы дракона и стали причитать. Поэтому последующие поколения людей назвали место, где это произошло, Динху — „Озеро-треножник», а лук Хуан-ди получил название У-хао — «Крик ворона»».

Сын Неба тогда сказал: «Увы! Если бы я мог действительно уподобиться Хуан-ди, то я смотрел бы на расставание с женой и детьми [так же легко], как на снятие соломенных туфель» ¹²². Затем он пожаловал Гунсунь Цину звание лана и послал на восток ожидать появления духов на горе Тайши. Вслед за этим император совершил жертвоприношение цзяо в Юн, посетил Лунси, проехал на запад, где поднялся на гору Кунтун, откуда возвратился во дворец Ганьцюань ¹²³. [Он] приказал жрецу Куань Шу и другим соорудить жертвенник духу Тай-и. Жертвенник был построен по образцу жертвенника духу Тай-и, воздвигнутого Цзи из Бо, и имел три яруса. Внизу кольцом вокруг него располагались жертвенники пяти императорам, каждый в соответствующем для [духа] данного императора направлении. Жертвенник Хуан-ди был поставлен на юго-западе. Таким образом, были открыты пути для духов умерших со всех восьми сторон света ¹²⁴.

Для жертвоприношений духу Великого единого использовалось то же самое, что и при любых жертвоприношениях в Юн, но добавлялись сладкое вино, финики и сушеное мясо; кроме того, забивали одного яка, чтобы всем этим наполнить жертвенные сосуды и чаши. Пяти императорам подносились только чаши, наполненные сладким вином. На землю по углам жертвенников совершали возлияние вина, чтобы, как говорили, [181] накормить тех, кто сопровождал духов усопших и [духа] созвездия Северного Ковша. По окончании жертвоприношения остатки жертвенного мяса полностью сжигались. Внутрь жертвенного быка белого цвета вкладывался олень, в оленя — кабан, и все это смачивалось так, что получался навар. В жертву Солнцу приносится бык, в жертву Луне — баран или кабан. При жертвоприношениях Великому единому (Тай-и) главный жрец надевал темно-красную расшитую одежду. При жертвоприношениях пяти императорам [одевались в одежды] в соответствии с цветом, присущим каждому императору, при жертвоприношениях Солнцу надевалась красная, а при жертвоприношениях Луне — белая [одежда].

В первый день одиннадцатой луны под знаками синь-сы (24 декабря 113 г.), совпавший с днем зимнего солнцестояния, Сын Неба на рассвете в первый раз совершил жертвоприношения цзяо духу Великого единого. Утром со сложенными на груди руками совершил поклонение Солнцу, а вечером — Луне. Он почтил дух Великого единого по ритуалу, принятому для жертвоприношений цзяо в Юн. Слова восхваления при жертвоприношении гласили: «Вначале Небо пожаловало императору драгоценный треножник и чудесный план. Было первое число года, и вновь настало первое число года, [закончился] один [кругооборот], и начался новый. Я, Владыка-император, благоговейно склоняюсь в почтительном поклоне перед [Небом]». [При этой церемонии] предпочтение в одежде было отдано желтому цвету. Во время жертвоприношения по склонам жертвенного холма сплошь горели огни и кругом стояли сосуды для варки жертвенного мяса.

Управители и чиновники доложили: «Над местом жертвоприношения появился свет». Высшие сановники тогда объявили: «Император в первый раз принес жертвы цзяо духу Великого единого — Тай-и в Юньяне ¹²⁵, управители и чиновники поднесли ему белую яшму и прекрасных животных для жертвоприношения. Той же ночью появился дивный свет, а когда наступил день, [от жертвенника] поднялся желтый туман и устремился к небу». Тайшигун — Придворный историограф, жрец Куань Шу и другие сказали: «Прекрасные [знаки], ниспосланные духами, служат предзнаменованием удачи и помощи духов в [нашем] счастье, поэтому на месте, которое было озарено этим светом, следует поставить жертвенник духу Великого единого, чтобы ясно ответить на это предзнаменование. Прикажите главному жрецу приносить на нем жертвы осенью и в двенадцатой луне. Раз в три года жертвы цзяо приносит лично император».

Осенью этого года по случаю похода против [племен] наньюэ император устроил моление духу Великого единого, для совершения которого из колючего кустарника сделали древко и [182] нарисовали знамя с изображением солнца, луны, созвездия Северного Ковша и поднимающегося кверху дракона так, чтобы рисунок трех звезд Великого единого представлял [как бы] острие копья духа Тай-и ¹²⁶. Знамя было названо «Чудотворным». При молениях перед военными действиями Придворный историограф брал это знамя и указывал им в направлении владения, против которого выступали в поход.

[Между тем] отправившийся в поездку «Военачальник пяти выгод», не посмел выйти в море, а прибыл на гору Тайшань и стал совершать жертвоприношения. Император послал человека тайно следовать [за У-ли цзянцзюнем] и проверять его действия. [Оказалось, что] в действительности он ни с какими [духами] не встречался. [Несмотря на это], У-ли ложно заявил, что встретился со своим учителем. Так магическое искусство У-ли истощилось и чаще всего не оправдывалось. Тогда император казнил У-ли цзянцзюня.

Зимой этого года Гунсунь Цин, который наблюдал за духами в области Хэнань, увидел следы [ног] небожителя на стене города Гоуши ¹²⁷ и живое существо, похожее на фазана, которое ходило взад и вперед по городской стене. Сын Неба лично прибыл в Гоуши осмотреть следы. Он спросил у [Гунсунь] Цина: «Не следуешь ли ты примеру Вэнь-чэна и У-ли?» [Гунсунь] Цин ответил: «Небожители не ищут правителей людей, [наоборот], правители людей ищут их. Если правитель не проявит немного великодушия и терпения, духи не явятся. Когда говорят о делах, связанных с духами, то эти дела как будто далеки от нас и нереальны, но пройдут многие годы, и духи [в конце концов] могут быть призваны». После этого во всех областях и владениях стали расчищать дороги, приводить в порядок и строить дворцы и башни, а также жертвенники духам на известных горах в надежде, что император посетит их.

Весной этого года (111 г.) после уничтожения царства [племен] наньюэ к императору явился его любимый сановник Ли Янь-нянь, предложивший хорошую музыку. Император похвалил новую мелодию и передал ее на обсуждение высших сановников, сказав при этом: «Народ все еще сопровождает жертвоприношения музыкой с танцами под барабан, а [мы] ныне, совершая жертвоприношения цзяо, не имеем такой музыки. Разве это правильно?» Гуны и цины ответили: «В древности жертвоприношения Небу и Земле всегда сопровождались музыкой, и таким путем духи Неба и Земли принимали полагающиеся им почести». Кто-то сказал: «Великий император приказал Су-нюй играть на пятидесятиструнных гуслях, но мелодия была печальна, император не мог ее выдержать, он рассек гусли пополам, так что в них стало всего двадцать пять струн». После этого во время благодарственных жертвоприношений по случаю [183] победы над [племенами] наньюэ были принесены жертвы духам Великого единого — Тай-и и Владычицы-земли — Хоу-ту, во время которых впервые были исполнены музыка и танцы. Было набрано много мальчиков для пения [во время служб], сделаны двадцатипятиструнные гусли и гусли кунхоу. С этого времени [при жертвоприношениях] появились гусли циньсэ ¹²⁸.

Зимой следующего года (110 г.), советуясь [с сановниками], император сказал: «В древности сначала отводили войска, распускали солдат, а уж затем приносили жертвы Небу фэн и Земле шань». Потом император выехал на север в объезд области Шофан во главе войска численностью более ста тысяч солдат. На обратном пути он принес жертвы на могиле Хуан-ди на горе Цяошань, а затем распустил солдат в Сюйжу ¹²⁹. Император сказал: «Я слышал, что Хуан-ди не умер, почему же ныне существует его могила?» Кто-то ответил: «Хуан-ди, став небожителем, вознесся на небо, а сановники похоронили [только] его одежду и головной убор». После прибытия во дворец Ганьцюань, готовясь к жертвоприношениям на горе Тайшань, император предварительно принес жертвы лэй духу Великого единого.

После того как нашли драгоценный треножник, император предложил высшим сановникам и ученым мужам обсудить вопрос о жертвоприношениях Небу и Земле. Поскольку, однако, жертвоприношения Небу и Земле [ранее] совершались редко и [фактически] их уже давно прекратили, никто не знал их ритуала. Тогда ученые-конфуцианцы предложили использовать для жертвоприношений Небу фэн и Земле шань порядок, [принятый] для жертв ван, описанный в текстах Шан шу, Чжоу гулинь, Ван-чжи ¹³⁰, когда [император] стрелял из лука в жертвенных быков ¹³¹. Дин-гун, уроженец земель Ци, которому было более девяноста лет, сказал: «Название жертв Небу фэн и Земле шань связано с бессмертием. Первый циньский император не смог подняться [на гору Тайшань], чтобы принести жертвы Небу. Если вы, ваше величество, непременно хотите взойти на эту гору, то поднимайтесь постепенно, и если не будет дождя и ветра, то вы сможете подняться [на Тайшань] и принести жертвы Небу фэн». Тогда император приказал ученым-конфуцианцам упражняться в стрельбе из лука по быкам и разработать ритуал жертвоприношений Небу и Земле.

Через несколько лет наступило [подходящее] для выезда время. Сын Неба слышал от Гунсунь Цина и магов, что при Хуан-ди и до него во время принесения жертв Небу фэн и Земле шань всегда вызывались диковинные существа и устанавливались связи с духами, поэтому он хотел, подобно Хуан-ди и его предшественникам, прославиться в мире встречами с духами, небожителями и мудрецами с горы Пэнлай. [Он хотел], [184] возвысившись, сравняться добродетелями с девятью императорами [древности], для чего [стремился] усиленно использовать учение и искусство конфуцианцев, чтобы украсить церемониал жертвоприношений. Однако ученые-конфуцианцы уже не могли ясно рассказать ему о жертвоприношениях Небу и Земле; кроме того, они были скованы древними текстами Ши цзина и Шан шу и не могли развернуться.

Когда император [приказал] сделать для жертвоприношений Небу и Земле сосуды и показал их ученым-конфуцианцам, некоторые из них сказали: «Они не сходны с древними». Кроме того, Сюй Янь добавил: «Церемонии, совершаемые учеными из обрядового приказа, не так хороши, как церемонии, совершавшиеся в Лу». А Чжоу Ба, собрав ученых, предложил свой церемониал жертвоприношений Небу и Земле. Тогда император понизил [Сюй] Яня и [Чжоу] Ба в должности, прекратил все [обсуждения с конфуцианцами, больше не прибегая к их [советам].

В третьей луне (31 марта — 29 апреля 110 г. до н. э.) император выехал на восток и посетил Гоуши, затем с соответствующими церемониями поднялся к пику Тайши, на горе Чжунъюй ¹³². Сопровождавшие его чиновники, оставшиеся у подножия горы, услышали, будто кто-то провозгласил «десять тысяч лет [императору]». Когда спросили находившихся вверху, то оказалось, что поднявшиеся на гору [ничего] не говорили, а когда спросили стоявших внизу, [то оказалось, что] те тоже [ничего] не говорили. После этого император даровал землю около горы Тайши тремстам дворам для принесения там жертв, приказав назвать их селение Чунгаои ¹³³.

Проследовав на восток, император поднялся на гору Тайшань. [В это время] трава еще не зазеленела и листья на деревьях, растущих на горе, еще не распустились. Император приказал поднять снизу камень и поставить его на вершине горы Тайшань. Отсюда император выехал далее на восток, проехал вдоль берега моря и по пути с соответствующими церемониями принес жертвы восьми духам ¹³⁴. Уроженцев владения Ци, которые представляли императору доклады с рассказами о чудесных, необыкновенных явлениях и о способах магии, насчитывалось десятки тысяч, но ни одно из их [предложений] не выдержало проверки. Тогда [император] собрал множество судов, приказав нескольким тысячам человек, рассказывавшим о чудесных горах в море, отправиться на этих судах на поиски небожителей с горы Пэнлай. Гунсунь Цин с верительным знаком в руках все время следовал впереди, высматривая знаменитые горы. Достигнув горы Дунлай, он доложил, что заметил ночью человека, рост которого достигал нескольких чжанов, но, когда он направился к нему, человек исчез, и удалось увидеть только следы его ног, которые, как он говорил, были [185] необыкновенно большими и походили на следы птицы или зверя. Некоторые из чиновников доложили, что видели старца, ведущего за собой собаку, и старец сказал: «Я хочу повидаться с великим гуном» ¹³⁵, после чего внезапно исчез. Хотя император и увидел огромные следы, но не поверил, [что их оставил небожитель]. Однако, когда чиновники рассказали про старца, он твердо уверовал, что это был небожитель. Поэтому он задержался на берегу моря, предоставив магам перекладные повозки [для дальнейшего пути], и втайне отправил [кроме них] на розыски небожителей тысячи людей.

В четвертой луне (30 апреля — 29 мая 110 г. до н. э.) [император] выехал в обратный путь и прибыл в Фэнгао ¹³⁶. Императора беспокоило то, что все ученые-конфуцианцы и маги говорили о жертвоприношениях фэн и шань каждый по разному, неосновательно [и их предложения] было трудно осуществить. Прибыв в Лянфу, Сын Неба принес с соответствующими церемониями жертвы духу Земли. В день и-мао (17 мая 110 г.) император приказал ученым-конфуцианцам, служившим при нем, надеть кожаные головные уборы, широкие пояса со вставленными в них памятными дощечками и стрелять из луков в быков. К востоку от подножия горы Тайшань был насыпан холм и совершены точно такие же церемонии, как при жертвоприношениях цзяо духу Великого единого. Ширина холма составляла 1 чжан и 2 чи, а высота — 9 чи. Под холмом были запрятаны нефритовые пластинки с надписями, текст которых хранился в тайне. По окончании церемонии Сын Неба в сопровождении одного приближенного Цзы-хоу, занимавшего должность фэнцзюя ¹³⁷, поднялся на гору Тайшань, где также насыпал холм. Все, что относилось к этому [жертвоприношению], осталось тайной. На следующий день император спустился с горы по северному склону.

В день бин-чэнь (18 мая) император принес жертвы шань духу Земли на горе Сужань, находившейся к северо-востоку от подножия горы Тайшань, с церемониями, принятыми для жертвоприношений Владычице-земле. Во всех ритуалах, которые Сын Неба совершал лично, в одеждах предпочтение отдавалось желтому цвету, и во всех случаях играла музыка. Для подстилки, [на которую клали подношения] духам, использовалась росшая между реками Янцзы и Хуайхэ трава мао, каждый стебель которой имел три грани. Холм насыпался вперемешку из земли пяти цветов. На волю были выпущены привезенные из далеких мест редкие животные и птицы, а также белые фазаны, что придало большую [торжественность] жертвоприношениям. Буйволы, яки, носороги, слоны и прочие животные подобного рода [для жертвоприношений] не употреблялись. Все, кто [с императором] прибыл к горе Тайшань, принесли жертвы Владычице-земле ¹³⁸. Во время жертвоприношений Небу и Земле, [186] ночью, появлялось нечто похожее на свет, а днем от холмов поднимались белые пары.

Возвратившись с жертвоприношений Земле, Сын Неба занял свое место в зале Минтан, где все сановники пожелали ему долгих лет жизни. Затем [император] приказал цензору составить указ, в котором говорилось: «Мы, будучи маленьким человеком, обладаем самым высоким титулом и опасаемся, что не сможем с честью носить его. Добродетели наши малы, и [мы] несведущи в церемониях и музыке. При жертвоприношениях духу Тай-и похоже, что появилось знамение в виде благовещего света, которое было едва заметно. Нас охватил трепет перед этим странным явлением, и [мы] хотели прекратить [жертвоприношения], но, не посмев сделать этого, поднялись на гору Тайшань, где насыпали холм [для жертвоприношений Небу], посетили Лянфу, а затем принесли жертвы Земле на горе Сужань. Вступив на новый путь и одобряя начало изменений, представленных нам сановниками, жалуем народу, каждым ста дворам, по одному быку и десяти даней вина, а всем тем, кто старше восьмидесяти лет, сиротам и вдовам дополнительно по куску полотна и шелка. Освобождаем [жителей] Бо, Фэнгао, Шэцю и Личэн от уплаты налогов и податей в текущем году ¹³⁹. Объявляем в Поднебесной большую амнистию, такую же, как в указе об амнистии, объявленном в год и-мао (120 г.). Всюду, где мы проезжали, отменить принудительные работы. Все дела, возникшие за последние два года, прекращаем разбором».

Следом был издан другой указ, в котором говорилось: «В древности Сын Неба раз в пять лет объезжал владения и совершал жертвоприношения на горе Тайшань, а являвшиеся на церемонии чжухоу останавливались у горы. Приказываю всем чжухоу построить для себя подворья у подножия горы Тайшань».

После того как Сын Неба принес жертвы Небу на горе Тайшань, [Поднебесная] не терпела бедствий от ветров и дождей, а маги наперебой стали говорить, что теперь, по-видимому, удастся найти святых с горы Пэнлай. Император обрадовался тому, что вот-вот встретится с духами, и поэтому снова направился на восток, доехал до берега моря и стал приносить жертвы ван, рассчитывая встретиться [с духами] с горы Пэнлай.

[В это время] неожиданно заболел и в тот же день умер Цзы-хоу, занимавший должность фэнцзюя. Из-за этого император покинул место [жертвоприношений], последовал вдоль берега моря, достиг на севере Цзеши, объехал область Ляоси, откуда проехал по северным границам и прибыл в Цзююань ¹⁴⁰. В пятой луне [император] возвратился во дворец Ганьцюань. Управители и чиновники [напомнили ему], что, когда был найден драгоценный треножник, установили эру правления [187] юань-дин («первый треножник»), значит, ныне следует установить первый год эры правления юань-фэн («первая насыпка холма») ¹⁴¹.

Осенью того же года в созвездии Дунцзин появилась комета. Прошло более десяти дней, и она появилась в группе звезд Саньтай ¹⁴². Ван Шо, наблюдавший за облаками, сказал: «Ведя наблюдения, я только что видел, как появилась звезда Чжэньсин, похожая на тыкву, но через короткое время вновь исчезла». Управители и чиновники сказали: «Вы, ваше величество, установили правила дома Хань для жертвоприношений Небу и Земле, а в награду Небо явило звезду Дэсин — «Звезду добродетели» ¹⁴³».

Зимой следующего года император принес жертвы цзяо пяти императорам в Юн, а возвратившись, принес жертвы духу Великого единого. В произнесенном при этом восхвалении говорилось: «Свет Звезды добродетели разлился далеко, что предвещает спокойствие и счастье. Снова появилась звезда Шоусин — «Звезда долголетия», изливающая яркий свет. Появилась и сияет звезда Синьсин — «Звезда доверия». Я, император, почтительно приношу жертвы, приготовленные старшим жрецом» ¹⁴⁴.

Весной (109 г.) Гунсунь Цин сообщил, что видел небожителя на горе Дунлай, который как будто сказал: «Хочу встретиться с Сыном Неба». Тогда Сын Неба посетил город Гоу-ши и пожаловал Гунсунь Цину должность чжундафу — дворцового советника. Затем [император] направился на гору Дунлай, где прожил несколько дней, но никого не встретил, а только увидел следы великана. Он снова отправил магов на поиски небожителей и для сбора растения чжи ¹⁴⁵. Количество посланных исчислялось тысячами.

В этом году случилась засуха. Поскольку у Сына Неба не было другого повода для выезда, он совершил моление [о дожде] в Ваньлиша, а проезжая мимо горы Тайшань, принес ей жертвы. На обратном пути прибыл в Хуцзы, где лично присутствовал на заделывании промывов [в дамбах] на реке Хуанхэ; пробыл здесь два дня и, опустив в воду жертвы, уехал ¹⁴⁶. Двум высшим сановникам было приказано заделать с помощью солдат промывы в дамбах, после чего река сместилась и пошла по двум каналам, вернувшись в старое русло, проложенное Юем.

В это время оба владения [племен] наньюэ уже были уничтожены. Уроженец царства Юэ — Юн-чжи сказал: «По своим обычаям юэсцы верят в души усопших, которые появляются на всех их молениях, что неоднократно приносило [молящимся] пользу. В прошлом Дунъоу-ван почитал души умерших и поэтому прожил до ста шестидесяти лет. Последующие поколения стали относиться [к душам усопших] пренебрежительно, и поэтому [племена юэ] ослабели». [188]

[Император] приказал тогда юэскому шаману поставить юэскую молельню, в которой был установлен помост, но без жертвенника. На помосте стали приноситься жертвы духам Неба, Верховному императору и душам усопших, а также производились гадания на костях курицы ¹⁴⁷. Император верил в эти моления и начал прибегать к гаданиям на костях курицы в юэской молельне.

Гунсунь Цин сказал: «Небожителей можно увидеть, но поскольку вы, император, всегда спешили, когда выезжали, то и не встретили их. Если сейчас вы, ваше величество, построите башню, подобную имеющейся на городской стене Гоуши, положите в нее сушеного мяса и фиников, тогда, должно быть, удастся вызвать небожителей. Ведь небожители любят останавливаться в высоких башнях».

Тогда государь приказал построить в Чанъани башни Фэйлянь и Гуйгуань, а во дворце Ганьцюань — башни Ишоугуань и Яньшоугуань, повелев [Гунсунь] Цину, имея при себе верительную бирку и приготовив жертвоприношения, ожидать небожителей. Кроме того, он построил башню Тунтянь[цзин]тай, расставив под башней жертвенную утварь для вызова духов и небожителей. После этого во дворце Ганьцюань дополнительно был выстроен передний зал и начато расширение различных дворцовых помещений.

Летом (109 г.) во внутренних покоях дворца выросло растение чжи. В связи с тем что промывы на реке Хуанхэ были заделаны, Сын Неба соорудил башню Тунтянь («Совпадающую с Небом»), где, как говорили, показался [слабый] свет. Тогда император издал указ, в котором говорилось: «В покоях дворца Ганьцюань выросло чудесное растение чжи, имеющее девять стеблей, в связи с чем в Поднебесной объявляется амнистия в отношении тех, кто не повторял преступлений» ¹⁴⁸.

На следующий год (108 г.) предприняли поход против царства Чаосянь. Летом была засуха. Гунсунь Цин сказал: «Когда во времена Хуан-ди насыпали жертвенный холм, то Небо ниспосылало засуху и три года просушивало этот холм». Вот почему император издал указ, в котором говорилось: «Небо ниспослало засуху, желая, по-видимому, просушить жертвенный холм. Приказываю всей Поднебесной с почтением приносить жертвы звезде Линсин».

На следующий год (107 г.) император совершил жертвоприношение цзяо в Юн, проложил дороги в Хуэйчжун и объехал эти земли. Весной он прибыл на озеро Минцзэ и возвратился через Сихэ ¹⁴⁹.

Зимой следующего года (106 г.) император, объезжая область Наньцзюнь, прибыл в Цзянлин, откуда проследовал на восток. Взошел и совершил службы на горе Тяньчжушань в уезде Цянь и дал этой горе название Наньюй («Южный [189] пик») ¹⁵⁰. По Янцзы проплыл из Сюньяна в Цзунъян, пересек озеро Пэнли и выполнил обряды в честь находящихся здесь знаменитых гор и рек ¹⁵¹. Следуя на север, прибыл в Ланъе и двинулся дальше по берегу моря. В четвертой луне (15 мая — 13 июня 106 г.) прибыл в Фэнгао, где насыпал жертвенный холм ¹⁵².

Ранее, когда Сын Неба приносил жертвы Небу на горе Тайшань, [ему показали] у северо-восточного подножия горы Тайшань место, где в древности был расположен зал Минтан, причем это место было труднодоступным и закрытым со всех сторон. Император захотел [вновь] возвести зал Минтан вблизи Фэнгао, но не знал, как его устроить.

Гунъюй Дай, уроженец Цзинани, представил рисунок зала Минтан, существовавшего при Хуан-ди. По рисунку, в середине зала было помещение, не имевшее с четырех сторон стен и покрытое тростником. Помещение было окружено водой, поставленные вокруг него здания имели галереи, сверху возвышались башни. Башня, в которую входили с юго-запада, носила название Куньлунь. Сын Неба входил через нее для принесения жертв Верховным владыкам. Тогда император приказал построить в Фэнгао, на реке Вэнь, зал Минтан по рисунку, представленному Гунъюй Даем.

Когда на пятом году [юань-фэн] (106 г.) был насыпан холм, император принес в зале Минтан жертвы духам Великого единого и пяти императоров, [таблички] которых были установлены на самом почетном месте, напротив жертвенника для приношений императору Гао-ди. Жертвы Владычице-земле — Хоу-ту были принесены в нижнем наружном помещении. Для этих жертвоприношений употребили двадцать больших лао жертвенных животных. Сын Неба вошел по дорожке, ведущей через башню Куньлунь, и впервые совершил жертвоприношение в зале Минтан согласно ритуалу, [принятому] для жертвоприношений цзяо. После завершения церемоний [жертвы] были сожжены перед залом.

Затем император снова поднялся на гору Тайшань и совершил тайное жертвоприношение на ее вершине. У подножия горы Тайшань были принесены жертвы пяти императорам, каждому в направлении его [господства], жертвоприношения Хуан-ди и Чи-ди были принесены совместно, причем в этих жертвоприношениях императору помогали управители и чиновники. На горе Тайшань император развел огонь, и все находившиеся внизу сделали то же самое.

Через два года день зимнего солнцестояния, приходившийся на день под знаками цзя-цзы (25 декабря 105 г.), совпал с первым числом одиннадцатой луны, и ученые, занимавшиеся исчислением календаря, приняли эту дату за основу [для исчислений]. Сын Неба лично прибыл на гору Тайшань, и, [190] поскольку день зимнего солнцестояния совпал с первым числом одиннадцатой луны под знаками цзя-цзы, он принес жертвы Верховному владыке в зале Минтан, но не принес жертв Небу фэн и Земле шань. При церемонии было произнесено следующее восхваление: «Небо еще раз пожаловало Владыке-императору чудесные гадательные палочки для исчисления Великого начала ¹⁵³. Круг завершился, и начался новый. Я, Владыка-император, почтительно кланяюсь духу Великого единого — Тай-и».

Выехав на восток, император прибыл к берегу моря проверить, как дела у лиц, ездивших в море, и у магов, занимавшихся поисками духов. Хотя никаких результатов не было, он снова послал туда еще большее число людей, надеясь встретиться с духами.

В одиннадцатой луне, в день и-ю (15 января 104 г.), сгорела башня Болян. В двенадцатой луне, первого числа, в день цзя-у (24 января), император лично насыпал жертвенный холм на горе Гаоли и принес жертвы Владычице-земле ¹⁵⁴. После этого он прибыл к Бохайскому морю, чтобы принести издали жертвы небожителям горы Пэнлай, надеясь попасть в их чудесные чертоги. По возвращении, из-за того что башня Болян сгорела, император стал принимать [доклады] правителей владений и областей во дворце Ганьцюань.

Гунсунь Цин сказал: «Когда Хуан-ди воздвиг башню Цинлинтай, то она сгорела через двенадцать дней, и тогда Хуан-ди построил зал Минтан, находившийся на месте [нынешнего] дворца Ганьцюань». Многие маги также говорили, что некоторые из правителей древности размещали столицу в Ганьцюане. После этого Сын Неба также стал принимать чжухоу во дворце Ганьцюань, и вблизи были построены подворья для владетельных князей.

Затем Юн-чжи сказал: «По юэским обычаям, если случится пожар и дом строится вновь, он должен быть больше прежнего, чтобы не произошло повторения несчастья». Тогда император воздвиг дворец Цзяньчжан, имевший тысячу ворот и десять тысяч дверей. Передний зал был выше, чем во дворце Вэйян. К востоку от переднего зала стояла арка Фэнцюэ высотою более двадцати чжанов. К западу от него находился сад Тан-чжун, на территории которого был загон для тигров площадью в несколько десятков ли. К северу от дворца был выкопан большой пруд и построена башня Цзяньтай, высота которой превышала 20 чжанов. Пруд назывался Тайе. Посреди пруда были насыпаны горы Пэнлай, Фанчжан, Инчжоу и Хулян в подражание священным горам, расположенным среди моря, и [расставлены] изваяния черепах и рыб. К югу от дворца находились зал Юйтан, ворота Бимэнь, [стояли] изваяния больших птиц. Кроме того, были построены башни Шэньминтай и Цзинганьлоу [191] высотою в 50 чжан, и все это было соединено дорогами для проезда императора.

Летом династия Хань изменила календарь, приняв за начало года первую луну; среди цветов господствующим стал желтый; для чиновников изменили [текст] печатей, на них вырезались [теперь] пять иероглифов; был объявлен первый год эры правления под девизом тай-чу («великое начало») ¹⁵⁵.

В этом году был предпринят поход на запад против царства Давань. Появилась в большом количестве саранча. Дин Фу-жэнь, Юй Чу из Лояна и другие совершали жертвоприношения с применением магии, для того чтобы навлечь несчастья на сюнну и на царство Давань ¹⁵⁶.

На следующий год (103 г.) управители и чиновники доложили, что для пяти жертвенников в Юн не хватает животных для жертвоприношений и не заготовлены ароматические травы. Тогда жрецам было приказано при жертвах подносить телят, [подбирая их] так, чтобы масть способствовала победе над враждебной стихией, а жеребят заменять лошадьми, вырезанными из дерева. Только для жертвоприношений пяти императорам использовались жеребята, и то лишь когда император лично совершал жертвоприношения цзяо. Что касается жеребят, употреблявшихся для жертвоприношений известным горам и рекам, то все они подлежали замене деревянными лошадками. Однако, когда мимо [этих гор и рек] проезжал император, как и раньше разрешалось приносить живых жеребят. Остальные церемонии были оставлены в прежнем виде.

На следующий год (102 г. до н. э.) император выехал на восток, на берег моря, проверить, как обстоят дела с духами и небожителями, но все еще никто не добился результатов. Однако некоторые из магов сказали: «При императоре Хуан-ди в Чжици для наблюдения за небожителями был построен [город с] пятью стенами и двенадцатью башнями, которые назывались Иннянь — «Моление об урожайном годе»». Император разрешил построить башни по предложенному способу, дав им название Миннянь — «Блестящий год». Затем император лично принес с соответствующими церемониями жертвы Верховным владыкам.

Гунъюй Дай сказал: «Хотя при Хуан-ди и насыпался жертвенный холм на горе Тайшань, однако Фэн-хоу, Фэн-цзюй и Ци-бо предложили Хуан-ди насыпать холм для жертвоприношений Небу на горе Дунтай, а холм для жертвоприношений Земле на горе Фаньшань. Это совпало с волей духов, и поэтому он сделался бессмертным» ¹⁵⁷.

Сын Неба приказал приготовить жертвенную утварь и отправился на гору Дунтай. Однако гора Дунтай оказалась маленькой и низкой и не соответствовала ходившей о ней славе, поэтому император приказал жрецам [просто] принести ей [192] жертвы, но не насыпать холмов для жертвоприношений Небу и Земле. Затем он приказал [Гунъюй] Даю приносить горе жертвы и наблюдать за духами. Летом император возвратился на гору Тайшань и принес жертвы, приносившиеся раз в пять лет, по тому же ритуалу, как и раньше. Кроме того, дополнительно принес жертвы Земле в Шилюй. Шилюй находилось к югу от подножия горы Тайшань, и многие маги говорили, что это поселение небожителей, .поэтому император лично принес здесь жертвы Земле. Через пять лет (98 г.) император снова прибыл на гору Тайшань, чтобы принести жертвы Небу, а возвращаясь обратно, принес жертвы горе Хэншань ¹⁵⁸.

Жертвоприношения цзяо духам Великого единого и Владычицы-земли, введенные нынешним Сыном Неба, совершались лично императором раз в три года [в Юн]. Когда при создании дома Хань установили жертвы Небу — фэн и Земле — шань, то жертвы фэн совершались раз в пять лет. Жертвоприношения духу Великого единого по способу Цзи из Бо, духам Сань и, Минъяна, Масина и звезды Чисин, а также жертвоприношения, установленные Куань Шу на пяти [жертвенниках], совершались чиновниками в соответствии с сезонами и временами года. Всеми перечисленными шестью жертвоприношениями руководил главный жрец. Что касается жертвоприношений восьми духам и всем другим духам, жертвоприношений Миннянь, жертв горе Фаньшань и других известных жертвоприношений, то они совершались [в том случае], если здесь проезжал император, и прекращались после его отъезда. Жертвоприношения, предложенные магами, совершались по их собственному усмотрению, и, когда тот, кто ввел эти жертвоприношения, умирал, они прекращались, и чиновники-жрецы не продолжали их. Все остальные жертвоприношения совершались, как и раньше.

После того как ныне правящий император [впервые] совершил жертвоприношения Небу фэн и Земле шань, в течение двенадцати лет он посетил пять [священных] горных вершин и четыре большие реки ¹⁵⁹. Между тем маги, наблюдавшие за духами и приносившие им жертвы, а также люди, выезжавшие в море на поиски горы Пэнлай, никак не могли подтвердить [свои рассказы]. Что касается Гунсунь Цина, наблюдавшего за духами, то хотя он и ссылался на обнаруженные следы великана, но это также не принесло результатов.

Поэтому Сын Неба мало-помалу пресытился необычными и пустыми рассказами магов, но все же не рвал с ними связей в надежде встретиться с настоящим магом. В дальнейшем количество магов, говоривших о жертвоприношениях духам, стало еще больше, но какой был толк, все могли видеть.

Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так.

Я сопровождал [императора] в его поездках, связанных с жертвоприношениями всем небесным и земным духам, духам [193] известных гор и рек, а также во время жертвоприношений Небу и Земле. Я входил в храм Шоугун и присутствовал при жертвоприношениях и молениях, а поэтому имел возможность изучить и проверить слова магов и жрецов. Удалившись от дел, я привел в порядок все, что относилось к служению душам усопших и небесным духам, начиная с древнейших времен и все это показал здесь как с их внешней, так и с внутренней стороны. Таким образом, достойные мужи, которые будут жить в будущем, смогут прочитать об этом. Что касается подробностей, связанных с жертвенной посудой, [с подношением] яшмы и тканей, а также церемоний, соблюдаемых при подношениях, то сведения об этом хранятся у управителей и чиновников ¹⁶⁰.

Комментарии

101. Мы толкуем последнее как изготовление больших ладоней святых для сбора росы. Шаванн понял, что были сделаны статуи духа, «который простирал ладони для собирания росы» (МИС, т. III, 2, с. 471), что вполне возможно тоже.

102. Динху — название дворца, построенного у подножия горы Цзиншань.

Юшуй, по мнению Фу Цяня, название уезда, что принято и в нашем переводе. Цзинь Чжо утверждает, что это название реки, по Янь Ши-гу, Юшуй — фамилия, а Фа-гэнь — имя. Толкования весьма различные, отражающие неясность текста.

103. Впервые у императора У-ди были введены девизы правлений, нередко менявшиеся у одного и того же императора по случаю каких-либо особых происшествий или знамений. Из анналов известно, что девизы правлений императора У-ди следовали в таком порядке: цзянь-юань (140-135), юань-гуан (134-129), юань-шо (128-123), юань-шоу (122-117) и т. д. В тексте гл. 28 период юань-шо пропущен. Чем это объясняется, сказать трудно. Гу Янь-у полагает, что окончательный порядок установления девизов первых правителей был установлен позднее, задним числом (ХЧКЧ, т. II, с. 816); Чжу И-синь высказал мнение, что здесь Сыма Цянь назвал лишь те периоды, которые были связаны с важными событиями и знамениями (комета, единорог) (ХШБЧ, т. III, с. 2113). Последнее суждение кажется более достоверным.

Возникший при У-ди порядок присвоения годам царствовании особых девизов сохранился в Китае до Синьхайской революции в 1911 г.

104. В главе тайшигун — придворный историограф и астролог. В описываемое время эту должность занимал при дворе отец Сыма Цяня — Сыма Тань. Первоначально его должность именовалась тайшилин *** *** ***, лишь позднее получила почетную прибавку гун, поэтому в Хань шу в этом месте сказано «тайшилин Тань» (ХШБЧ, т. III, с. 2123).

105. Фэньинь располагался на землях современного уезда Жунхэ в провинции Шаньси.

106. Инъян — ханьский город, находившийся на территории одноименного современного уезда в провинции Хэнань, недалеко от Кайфына. Лоян — название города, древней столицы, находившейся в 10-12 км к северо-востоку от одноименного современного города в провинции Хэнань.

107. В Со инь приводится объяснение Гу Янь-у, который сообщал, что брали кровь курицы и смешивали ее с игольчатой железной рудой, этим составом покрывали шахматные фигуры, они намагничивались и в результате притягивались или отталкивались друг от друга на доске. Если это так, то Луань Да мог знать этот способ, производивший впечатление колдовства.

108. Таким образом, у Луань Да оказалось четыре титула: У-ли цзянцзюнь — «Командующего пятью выгодами», Пэйтяньши-цзянцзюнь — «Командующего служителями Небу», Диши-цзянцзюнь — «Командующего служителями Земле», Датун-цзянцзюнь — «Командующего великими связями».

109. Фактически в тексте главы использованы примеры из двух гексаграмм из «Книги перемен»: гексаграммы цянь *** — «Творчество» и цзянь *** — «Течение». В первой гексаграмме есть такие слова: «Летящий дракон находится в небе. Благоприятна встреча с великим человеком». По толкованию Ю. К. Шуцкого, под драконом имеется в виду император, находящийся в расцвете сил. С высоты он легко обнаруживает великого и мудрого человека («Китайская классическая «Книга перемен»». М., 1960, с. 200). В гексаграмме цзянь есть слова: «Лебедь приближается к утесу. В питье и пище уравновешенность. Счастье» (там же, с. 350). Под диким гусем или лебедем некоторые комментаторы понимают сановника, а под утесом — императора, который может стать для первого опорой. По-видимому, У-ди сослался на эти гексаграммы по совету своих ученых, стремясь внушить мысль о том, что в лице Луань Да Небо послало ему выдающегося помощника.

110. Вэй-чан была дочерью императора У-ди и императрицы из дома Вэй, по прозвищу Цзы-фу (см. гл. 49 — ШЦ, IV, 1978-1980).

111. Бай-мао *** *** — белый камыш, использовавшийся для ритуальных служб. При династии Хань император, наделяя чжухоу земельными владениями, вручал им комок земли разных цветов, завернутый в белый камыш. Владению на востоке соответствовала земля зеленого цвета, на западе — белого, на юге — красного, на севере — черного, в центре — желтого. Подстилка из такого камыша, использованная при вручении очередной печати и титула Луань Да, очевидно, должна была символизировать его высокое достоинство на уровне владетельного князя и выше.

112. Чжуншань — горы, находящиеся на северо-западе современного уезда Цзинъян провинции Шэньси, у реки Цзиншуй, по дороге к дворцу Ганьцюань в уезде Чуньхуа.

113. Под Тай-ди *** *** — Великим императором подразумевается один из самых далеких мифических правителей древности, по мнению Янь Ши-гу и Кун Вэнь-сяна, это был Тай-хао Фу-си.

114. По преданию, жертвенник в княжестве Сун был построен в назидание потомкам чжоуским У-ваном после победы над домом Инь. Постепенно жертвенник пришел в запустение, особенно когда дом Чжоу начал утрачивать свою верховную власть.

115. В главе приведены вырванные из текста гимна строчки, относящиеся к чжоускому гимну Сы-и *** *** — «Жертвенное платье» (ШСЦ, т. X, Мао-ши чжэн-и, кн. 6, с. 1814-1817). Не совсем понятна система такого выборочного цитирования гимна у Сыма Цяня. В русском переводе гимн назван «Приготовления к жертвоприношению». Приведем его полный текст, в котором видны и процитированные строки:

«Шелк их одежд чистотою достойной блистал,
Шапки надели, как должно, почтенья полны;
Входят они в переходы из храмовых зал.
После овец осмотрели, как надо, быков...
В малые смотрят, а также в большие котлы.
Кубки поставили из носорожьих рогов,
Доброго, мягкого вкусом налили вина.
Тихо: ни крика, в манерах надменности нет.
Будет в награду им долгая старость дана».

(«Шицзин». М., 1957, с. 441)

В контексте гл. 28 речь идет о жертвенных треножниках, поэтому и объяснимо привлечение для иллюстрации соответствующего гимна, где упоминаются най *** — крупный ритуальный треножник и цзы *** — узкогорлый малый треножник. Русский перевод их словом «котлы» нельзя признать удачным.

116. Первым послал на поиски священных гор и небожителей несколько тысяч мальчиков и девочек император Цинь Ши-хуан (см.: «Исторические записки», т. II, гл. 6, с. 70). У-ди продолжил эти попытки найти «бессмертных».

117. Гуйюй Цюй, по прозвищу Да-хун, в гл. 1 «Основных записок» фигурирует в числе одного из помощников легендарного Хуан-ди, назначенных управлять народом. В библиографической главе Хань шу И вэнь чжи, как мы отмечали в I томе (с. 228), ему приписан военный трактат Гуйюй Цюй бин-фа (ХШБЧ, т. V, с. 3192).

118. Мы уже знаем из главы о календаре, что примерно в VI в. до н. э. в Китае был высчитан девятнадцатилетний цикл чжан с семью вставными високосными месяцами, который обеспечивал соответствие солнечного и лунного календарей, календарного и фактического годов (см. гл. 26). Легенда реальные вычисления второй половины I тысячелетия до н. э. приписывает, естественно, родоначальнику китайцев.

119. Названные горные вершины частично уже встречались. Их расположение таково: Хуашань — современный уезд Хуаинь провинции Шэньси; Шоушань — современный уезд Сянчэн провинции Хэнань; Тайши — то же, что Суншань, — современный уезд Дэнфэн провинции Хэнань; Тайшань — современный уезд Тайань провинции Шаньдун; Дунлай — предположительно в современном уезде Есянь провинции Шаньдун.

120. Фраза рисует первопредка китайцев Хуан-ди суеверным и жестоким, но, как заметил Э. Шаванн (МИС, т. III, 2, с. 488, примеч. I), в этом описании нетрудно увидеть намек на поведение и практику самого У-ди, к которому, как известно, историк относился критически.

121. Гукоу — «Вход в долину». По толкованию Янь Ши-гу, это название места у гор Чжуншань (современный уезд Цзинъян провинции Шэньси). Ранее или в просторечье долина называлась Ханьмэнь «Ворота холода»), так как оттуда всегда тянуло прохладой. Считается, что именно там Хуан-ди удалось встретиться с бессмертными.

122. Образное выражение, говорящее о легкости какого-то дела. Встречается в разных вариантах. Так, Мэн-цзы в таком же стиле говорит о другом легендарном правителе — Шуне: «Для Шуня бросить Поднебесную было то же, что бросить старую туфлю» (ЧЦЦЧ, т. I, Мэн-цзы чжэн-и, гл. 13, с. 549; а также: П. С. Попов. Китайский философ Мэн-цзы. СПб., 1904, с. 242).

123. Лунси — территория к западу от гор Луншань, на юго-востоке современной провинции Ганьсу, позднее на этих землях появилась одноименная область. Гор с названием Кунтун на территории Китая несколько, в данном случае, видимо, речь идет о горе Кунтун, именуемой также Цзитоу («Голова курицы») и находящейся в современном уезде Пинлян провинции Ганьсу.

124. Глагол чу *** мы толкуем в смысле «очистить [путь]», «открыть» (так и у Шаванна — т. III, 2, с. 490). Трудно понять вариант Уотсона, считающего, что с восьми сторон путь демонам «был закрыт» (were blocked — Records, I, 52).

125. Юньян — название дворца ханьских императоров, находившегося к северо-западу от современного уездного города Чуньхуа провинции Шэньси.

126. По верованиям ханьцев, дух Тай-и постоянно проживал вблизи Полярной звезды. Там же, в группе окружающих Полярную звезду светил, находилось обиталище Верховного владыки — Цзы-гун. Три звезды первого ряда ковша назывались Инь-дэ или Тянь-и (XIII, гл. 26, с. 1274). Вероятно, имелись в виду три звезды Малой Медведицы (подробнее о звездах см. гл. 27).

127. Гоушичэн находился к югу от современного уездного города Яньши в провинции Хэнань.

128. Кунхоу *** *** — название двадцатитрехструнного музыкального инструмента из семейства гуслей. По мнению Сюй Гуана, инструмент создал по приказу императора У-ди музыкант Хоу Дяо, в книге Ши мин его создателем называют князя хоу из царства Кун (ХЧКЧ, IV, 1971).

129. Как верно подметил Шаванн, это была своеобразная демонстрация военной силы, призванная запугать вождей племен сюнну на севере (МИС, т. III, 2, с. 496, примеч. 2).

Цяошань (другое название — Цзыушань) — горы на северо-западной границе провинции Шэньси, на территории современного уезда Хуанлин, простирающиеся и на территорию соседней провинции Ганьсу. Там была сооружена и почиталась «могила» Хуан-ди, которой поклонялись даже в XX в. Местоположение Сюйжу установить сейчас не представляется возможным.

130. Чжоу-гуань *** *** — первоначальное название книги Чжоу ли («Установления и ритуалы Чжоу»), Ван-чжи — название раздела книги Ли цзи, охватывающего гл. 11-13.

Жертвы ван *** приносились священным горам и большим рекам издали.

131. Очевидно, до заклания быков, совершаемого жрецами и специальными служками, император должен был предварительно выстрелить по ним из лука, освятив начало жертвы. Однако в текстах, на которые ссылались ученые мужи, описания подобной церемонии нет. Зато упоминание об этом встречается в Го юе, где сказано: «Сын Неба, имея дело с жертвами ди и цзяо, лично стреляет из лука по жертвенным животным» (ГЮ, гл. 18, Чу юй, ч. 2, с. 206).

132. Чжунъюй *** *** («Средний пик») — то же, что Гаошань, или Сун-гаошань, — одна из священных гор Китая (современный уезд Дэнфэн провинции Хэнань). У большого пика, в свою очередь, три вершины: средняя — Цзюньцзи, восточная — Тайши и западная — Шаоши.

133. Чунгаои — досл. «селение, в котором поклоняются горе Гаошань».

134. По Вэй Чжао, под восемью духами — ба шэнь *** *** имелись в виду духи Неба, Земли, Темного и Светлого начал, Солнца, Луны, звезд, а также четырех времен года. Существуют, однако, и другие варианты.

135. Согласно Хань шу инь-и, под великим гуном подразумевался император У-ди.

136. Фэнгао — название уезда, учрежденного при династии Хань. Центр его находился к северо-востоку от современного уездного города Тайань в провинции Шаньдун, невдалеке от горы Тайшань.

137. Фэнцзюй — сокращенное название должности фэнцзюй дуюй — «воевода, начальник над царскими колесницами». В Хань шу (гл. 19) отмечается, что У-ди ввел эту должность для того, чтобы фэнцзюй ведал его колесницами и экипажами. Цзы-хоу, он же Хо Шань, был сыном знаменитого ханьского полководца Хо Цюй-бина.

138. В переводе фразы использовано толкование Фан Бао (1668-1749), который, исходя из того, что текст гл. 28 отличается от такового в гл. 12 Ши цзи и гл. 25 Хань шу, считает местоимение цзе *** — «все» относящимся не к раритетам, а к окружению императора, прибывшему с ним к горе Тайшань, но не допущенному к походу на ее вершину. Толкование вполне логичное, к нему присоединился и Го Сун-тао (Ши цзи чжа-цзи, с. 152). В гл. 12, а также в гл. 25 Хань шу вместо, как в гл. 28, цзи Хоу-ту *** *** *** — принести жертвы Владычице-земле» стоят другие три знака жань хоу цюй *** *** *** — «а затем увезены обратно», причем этот увоз явно относится к тем редким животным, которые не были использованы при жертвах: яки, слоны и др. Э. Шаванн данное место гл. 28 просто изменил по гл. 12, оговорив это в примечании (МИС, т. III, 2, с. 502, примеч. 2), в чем, как показывает перевод, не было необходимости.

139. Бо находился к юго-востоку от современного города Тайань провинции Шаньдун; Шэцю [см. БКРС, т. IV, с. 318] находился к югу от современного уездного города Фэйчэн той же провинции; Личэн находился на месте одноименного современного города в провинции Шаньдун. Все названные районы получили льготы, очевидно, потому, что находились недалеко от горы Тайшань и понесли большие расходы в связи с пребыванием императора и его свиты в этих местах.

140. Цзеши — вершина на берегу моря, неотождествляемая с какой-либо известной сейчас горой («Исторические записки», т. I, с. 257, примеч. 30), Цзююань — уезд, учрежденный при Хань. Его центр находился к востоку от современного уездного города Уюань автономного района Внутренняя Монголия. Область Ляоси, учрежденная при династии Цинь, охватывала районы северо-востока современной провинции Хэбэй и юго-запада современной провинции Ляонин (от Чэндэ до Цзиньчжоу и Чжаояна).

141. Юань-дин — букв. «Первый треножник», название или девиз периода правления У-ди, связанный с находкой чудесного треножника (относится к 116-111 гг. до н. э.). Юань-фэн — букв. «Первая насыпка жертвенного холма», девиз правления У-ди (110-105 гг. до н. э.), связанный с насыпкой жертвенных холмов на горе Тайшань и около нее.

142. Дунцзин, или Цзинсю, — первое из семи созвездий Южного дворца, соотносящееся с европейским созвездием Близнецов; Саньтай — группа из шести звезд, невдалеке от Большой Медведицы (см. гл. 27).

Говорится о появлении в зоне этих созвездий небесного тела ***, которое читается здесь бэй и эквивалентно *** пэй — «комете». Кстати, в тексте Хань шу употреблено именно последнее слово (ХШБЧ, т. III, с. 2131).

143. Для названия звезды, похожей на тыкву, в разных главах употреблены разные слова: в гл. 12 — цисин *** *** — «такая звезда» (ШЦ, т. I, с. 477), в гл. 28 — чжэньсин — Сатурн (ШЦ, т. III, с. 1399), то же самое и в Хань шу (ХШБЧ, т. III, с. 2131); в семи средневековых списках Ши цзи, как отмечает Мидзусава, стоит цисин *** *** — «Звезда-флаг» (КЧЦБ, т. III, цз. 28, с. 47). Добавим, что упоминаемая ниже звезда Дэсин («Звезда добродетели») — тоже одно из названий Сатурна. И тем не менее, по-видимому, нет оснований связывать все эти пророческие названия с планетой Сатурн, которая имеет достаточно константный характер орбитального движения и яркости, тем более что в большинстве случаев появившаяся на время звезда названа «Звезда-флаг», что приближает ее к той же комете или другой «новой» звезде (к этому склоняется и Лян Юй-шэн).

144. Точное отождествление указанных звезд затруднено, так как это условные, помпезно-торжественные названия то одних, то других ярких светил, с которыми маги связывали обряды и гадания. Дэсин *** *** — «Звезда добродетели», упомянутая в указе, приравнивается к звезде Наньцзи лао-жэнь («Старик Южного полюса»), т. е. к Канопусу (альфа Киля), второй после Сириуса по яркости звезде; Синьсин *** *** — «Звезда доверия, верности» соотносится с Сатурном.

145. Дунлай — один из известных пиков на Шаньдунском полуострове на территории современного уезда Есянь.

Чжи, или Линчжи, — грибовидное растение, которому приписывали способность продлевать жизнь (см. примеч. 143 к гл. 6).

146. Ваньлиша находился севернее современного уездного города Есянь провинции Шаньдун. Хуцзы — местность вблизи Хуанхэ, находившаяся на юге современного уезда Пуян провинции Хэнань. Здесь в 132 г. до н. э. река Хуанхэ прорвала дамбы и ограждения; случилось подобное, видимо, и в этот раз.

147. Цзи бу *** *** — гадание на костях курицы, согласно Чжэн-и, проходило так: ловили живыми курицу и собаку и совершали моление духам. Затем животных убивали, варили и приносили в жертву. Если на костях курицы образовывались трещины, по форме напоминавшие фигуру человека, это считалось благоприятным признаком.

148. Мы согласились с интерпретацией последней фразы у Шаванна (... qui n'etaient pas recidivistes — МИС, т. III, 2, с. 508). В гл. 25 Хань шу она отсутствует (ХШБЧ, т. III, с. 2135).

149. Хуэйчжун — название земель к северо-западу от современного уезда Лунсянь провинции Шэньси. Озеро Минцзэ находилось в столичном округе. Сихэ — досл. «Западная река». В данном случае, очевидно, правильнее было бы писать Хэси, т. е. земли, расположенные к западу от реки Хуанхэ, однако комментаторы не отмечают этого.

150. Все эти местности расположены на юге. Наньцзюнь — название области, учрежденной при династии Цинь на землях княжества Чу, в районе современной провинции Хубэй. Цзянлин — название уезда, учрежденного при династии Хань, ныне одноименный уезд провинции Хубэй. Цянь — название уезда, учрежденного при династии Хань. Центр уезда был расположен к северо-востоку от современного уездного города Хошань в провинции Аньхуэй.

151. Сюньян — название ханьского уезда. Его центр находился к северу от современного уездного города Хуанмэй в провинции Хубэй, на берегу Янцзы. Цзуньян — название ханьского уезда. Его центр находился к юго-востоку от современного уездного города Тунчэн провинции Аньхуэй. Озеро Пэнли отождествляется с современным озером Поянху в провинции Цзянси.

152. Ланъе — гора на южном побережье Шаньдунского полуострова, расположенная на юго-востоке современного уезда Чжучэн. Фэнгао — название уезда, учрежденного при династии Хань. Главный город уезда находился к северо-востоку от современного уездного города Тайань в провинции Шаньдун, т. е. недалеко от священной горы Тайшань.

153. В тексте говорится о гай-юань *** *** — Великом начале, — в данном случае адекватном термину тай-чу *** ***, который обозначал начало нового девиза царствования У-ди (104-101 гг. до н. э.) и дату введения нового реформированного календаря, получившего отсюда название календаря Тайчу.

154. Гаоли — название горы невдалеке от Тайшани, находившейся в современном уезде Тайань провинции Шаньдун.

155. Как объясняет Чжан Янь, коль скоро власть дома Хань считалась находящейся под покровительством стихии земли, желтый цвет стал господствующим, а цифра «пять» — преобладающей. В силу этого на печатях высших чиновников стали вырезать пять иероглифов, например для первого министра вырезали надпись чэнсян чжи ин-чжан, у нижестоящих число знаков могло быть и меньше (ХЧКЧ, т. IV, с. 1985).

Шаванн разбил данную фразу на две части: «изменил названия должностей и установил в надписях на печатях [текст] из пяти знаков» (МИС, т. III, 2, с. 515), причем в примечании отметил, что именно в этом году были введены новые названия должностей: дахунлу (вместо дасинлин), дасынун (вместо чжису нэйши), цзофэнъи (вместо цзо-нэйши), юфуфэн (вместо дуюй) и др. Такая интерпретация, по-видимому, тоже возможна, хотя в современных текстах памятника с пунктуацией фраза не разбита запятыми, да и грамматически три знака гуань-мин гэн *** *** *** не выглядят самостоятельным предложением, так как гэн выступает в глагольном значении «сменять» и имеет, на наш взгляд, дополнение инчжан — «печати».

156. О древнем царстве Давань, см. примеч. 26 к гл. 24.

157. По традиционным толкованиям, Фэн-хоу был советником легендарного Хуан-ди (Желтого императора), Фэн-цзюй — его наставником, а Ци-бо — придворным лекарем.

Дунтайшань, или просто Дунтай («Восточная Тайшань»), — название горы, находящейся в 125 ли к югу от современного уездного города Линьцзюй в провинции Шаньдун. Фаньшань — название горы, расположенной к северо-востоку от того же города.

158. Если после описанных до этого событий 102 г. отсчитать пять лет, получится 98 г. до н. э. Однако известно, что свой труд Сыма Цянь довел до последнего года под девизом тай-чу, т. е. до 101 г., следовательно, как отметил Лян Юй-шэн, вся фраза из 15 иероглифов, относящаяся к событиям 98 г., включена в текст позднее (ЛЮШ, 8, 16, 36).

159. Как и в предыдущем случае, рассказ о жертвах и посещениях священных гор и рек императором У-ди в течение 12 лет после первого принесения жертв фэн и шань рассматривается Лян Юй-шэном как интерполяция. Действительно, из главы следует, что У-ди впервые поднялся на Тайшань и насыпал там жертвенный холм в 110 г., и, следовательно, речь вновь идет о времени до того же, 98 г.

160. Последние три иероглифа Шаванн перевел как «que la tradition on est conserves» (МИС, т. III, 2, с. 519). Думается, что это неточно. Словосочетание юсы *** ***, уже встречавшееся раньше, означает «управители и чиновники». Это понимание подтверждает и текст Лунь юя, где в аналогичной ситуации говорится о ритуальных сосудах и чиновниках, их сохраняющих (Лунь юй, гл. 8, § 4).