СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА 28

ФЭН-ШАНЬ ШУ — «ТРАКТАТ О ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯХ НЕБУ И ЗЕМЛЕ» ¹

Разве было с древности так, чтобы императоры и ваны, получившие повеление [Неба], не приносили жертв фэн и шань? По-видимому, [среди них] имелись такие, которые, не обладая надлежащими [качествами], все-таки совершали такие службы, но не было таких, которые после появления благовещего знамения не отправились бы на гору Тайшань. [Вместе с тем одни] хотя и получали повеление [Неба], но заслуги их были невелики; [другие] хотя их заслуги и были велики [Лянфу], но добродетели не были совершенны; [у третьих] хотя добродетели и были совершенны, но они не имели времени совершить такие службы, поэтому [в конце концов] такие жертвы приносились редко ². Традиция передает: «Если три года не исполняют ритуала, то этот ритуал непременно исчезает; если три года не исполняют музыку, то эта музыка непременно разладится» ³. В каждом веке в периоды процветаний жертвы фэн и шань отвечают [своему времени], когда же наступает упадок [в государстве], то [жертвы] прекращаются. Далекие церемонии жертвоприношений [отделены от нас] сроком в тысячу и более лет, близкие церемонии [отделены от нас] сроком в несколько сотен лет, поэтому в принятом тогда ритуале жертв мало что известно, [многое] пропало и подробности служб невозможно узнать, чтобы записать услышанное.

В Шан шу говорилось, что Шунь стал наблюдать в астролябию сюань-цза юй-хэн, [чтобы проверить] расположение семи ведущих [светил] ⁴. Вслед за тем [Шунь принес] жертву лэй Верховному владыке, жертвы инь шести почитаемым, жертвы ван горам и рекам, жертвы бянь различным духам ⁵. [Шунь] собрал пять знаков власти, выбрал благоприятный месяц и день для приема старейшин и вождей и для вручения им знаков их власти ⁶. Во второй луне года [Шунь] выехал на восток для объезда владений и доехал до горы Дайцзун. Дайцзун — это и есть Тайшань. Он возжег там [жертвенный] костер и по порядку принес жертвы ван [известным] горам и рекам. Затем [Шунь] принял вождей восточных [земель]. Восточные хоу — это [154] владетельные князья. [Он] привел в соответствие сезоны и месяцы, выправил [обозначения] дней, ввел одинаковые музыкальные тоны, меры длины, объема и веса, упорядочил пять ритуалов ⁷, [установил] подношения пятью видами яшмы, шелком трех цветов, двумя живыми и одной мертвой тварью ⁸. В пятой луне [Шунь] выехал для объезда владений и достиг южной вершины. Южная вершина — это Хэншань. В восьмой луне [он] выехал для объезда владений и достиг западной вершины. Западная вершина — это Хуашань. В одиннадцатой луне [Шунь] выехал для объезда владений и достиг северной вершины. Северная вершина — это Хэншань ⁹. И везде совершались церемонии, так же как на горе Дайцзун. Центральной вершиной считалась гора Сунгао ¹⁰. Каждые пять лет [Шунь] совершал один объезд владений.

Юй последовал этим ритуалам. Через четырнадцать поколений наступило [время правления] императора Кун-цзя, [он] нарушал добродетели и любил духов, но духи пренебрегли им, и оба дракона покинули его ¹¹. Через три поколения после него [Чэн] Тан, покарав Цзе, хотел перенести жертвенник дома Ся, но не смог и составил «Жертвенник дома Ся» ¹². По прошествии восьми поколений наступило время императора Тай-у. [При нем] два дерева шелковицы выросли во дворце, за вечер достигнув толщины в один обхват, что испугало [Тай-у]. И-чжи сказал: «Нечистая сила не одолеет добродетели». Тай-у стал совершенствовать свои добродетели, и шелковицы сгинули. И-чжи хвалил шамана У-сяня, и с этого началось возвышение У-сяня [при дворе]. Через четырнадцать поколений император У-дин обрел Фу Юэ и сделал его первым советником. Инь вновь расцвело. [У-дин] был назван Гао-цзуном — «Высоким предком». Когда фазан сел на ушко треножника и закричал, У-дин испугался. Цзу-цзи сказал: «Совершенствуйте добродетели». У-дин последовал его совету и правил долго и в спокойствии. Через пять поколений император У-и пренебрег духами и был убит громом. Через три поколения [пришел] император Чжоу, он был распущен и беспорядочен, и У-ван покарал его ¹³. Отсюда видно, что в начальный период [династии] всегда благоговейно [служили] духам, но потом постепенно проявляли нерадивость в этом.

В сочинении «Чжоуские чиновники» ¹⁴ говорится, что в день зимнего солнцестояния приносят жертвы Небу в южных предместьях [столицы], встречая [предстоящее] удлинение дня; в день летнего солнцестояния приносят жертвы духу Земли. Все эти жертвы сопровождаются музыкой и танцами, и тогда духи могут принять эти жертвы и церемонии в их честь. Сын Неба приносит жертвы известным горам и великим рекам Поднебесной, пять [священных] гор он рассматривает в качестве трех гунов, а четыре [великие] реки — в качестве чжухоу. [155] Владетельные же князья приносят жертвы известным горам и большим рекам, [расположенным] внутри их территорий. Четыре [великие] реки — это Янцзы, Хуанхэ, Хуайхэ и Цзишуй. [Здания для наставлений и церемоний] Сына Неба назывались Минтан и Биюн, [такое же здание] у владетельных князей называлось Паньгун ¹⁵.

Когда Чжоу-гун стал советником Чэн-вана, он принес [духу] Хоу-цзи жертвы цзяо, чтобы стать достойным [воли] Неба; принес Вэнь-вану родовые жертвы в зале Минтан, чтобы стать достойным [повелений] Верховного владыки ¹⁶. Со времени возвышения Юя были установлены жертвоприношения духу Земли, [а с тех пор] как Хоу-цзи стал заниматься хлебосеянием и сбором хлебов, появились молельни в честь [духа] Хоу-цзи. Жертвы духам Земли и жертвы цзяо приносились с самых давних времен.

После победы дома Чжоу над [династией] Инь прошло четырнадцать поколений, и с каждым поколением [дом Чжоу] все больше приходил в упадок, ритуалы и музыка были отброшены, чжухоу действовали по своему произволу, а когда Ю-ван потерпел поражение от племен цюаньжунов (771 г.), чжоу[ский двор] переехал на восток, в Лои. Циньский Сян-гун напал на жунов, чтобы помочь дому Чжоу, и тогда впервые вошел в число владетельных князей. Циньский Сян-гун, став хоу и находясь на западной окраине [Поднебесной], считал, что должен ведать [жертвами] духу Шао-хао, для чего построил жертвенник Сичжи. В нем он приносил жертвы [как предку] Белому императору. В жертву приносились рыжий жеребенок с черной гривой, желтый бычок и баран ¹⁷. После этого через шестнадцать лет (756 г.) циньский Вэнь-гун отправился на восток поохотиться в междуречье Цяньшуй и Вэйхэ, там он гадал [о возможности] поселения в этом месте и [получил] благоприятный ответ. Вэнь-гун во сне увидел, как желтая змея спустилась с небес на землю, ее голова лежала на склоне горы Фу. Вэнь-гун спросил астролога Дуня [о значении сна]. Дунь ответил: «Это предзнаменование от Верховного владыки, вам, правитель, следует принести жертвы его духу». Тогда построили жертвенник Фучжи, где принесли жертву цзяо Белому императору в числе трех животных ¹⁸. До того, как был сооружен жертвенник Фучжи вблизи Юн, на южной стороне горы Ушань, издавна имелся жертвенник Учжи, а к востоку от Юн — жертвенник Хаочжи, но они оба пришли в негодность, и жертв там не приносилось ¹⁹. Некоторые говорили: «С древности в области Юнчжоу было скопление горных вершин, и она стала покоями для духов и местом проявлений [их воли], поэтому именно здесь сооружали жертвенники для принесения жертв цзяо Верховному владыке, для жертв всем остальным духам, и все это сосредоточивалось здесь. Вероятно, даже во времена Хуан-ди уже исполняли эти [156] службы, тем более позднее, при [династии] Чжоу, тоже подносили жертвы цзяо». Однако эти слова не обнаружишь в классических писаниях, а чиновники, носящие таблички за поясом ²⁰, не толковали [об этом].

Рассказывают, что через девять лет после сооружения жертвенника Фучжи (747 г.) Вэнь-гун добыл что-то похожее на камень и к северу от города Чэньцан, на склоне горы, сложил стену, где приносил жертвы [духу находки]. Этот дух то не являлся целый год, то являлся по нескольку раз в год; обычно его появление происходило ночью и сопровождалось светом, подобным потоку [ярких] звезд. Дух этот прибывал с юго-востока и садился на стене жертвенника, он был похож на петуха, голос его был громким, наподобие крика дикого фазана ночью. Ему подносили в жертву одно лао скота, назвав его Чэнь-бао («Драгоценность из Чэнь») ²¹.

Через 78 лет после сооружения жертвенника Фучжи (677 г.) к власти пришел циньский Дэ-гун. Он стал гадать [о том, что сулит ему] поселение в Юн, [и получил ответ, что в результате] его потомки будут поить лошадей в Хуанхэ. Тогда он основал столицу в Юн, и с этого времени службы всем духам в Юн стали процветать. [Дэ-гун] принес в жертву триста лао скота у жертвенника Фучжи ²². Установил жертвы [в периоды] фу, тогда разрывали на части собак, [развешивая куски их] на четырех воротах для защиты от ядовитых насекомых и всякой нечисти. Дэ-гун умер, пробыв у власти два года. Через [шесть] четыре года (672 г.) циньский Сюань-гун соорудил жертвенник Мичжи к югу от реки Вэйхэ, на котором поднес жертвы духу Синего императора — Цин-ди. Через [четырнадцать] тринадцать лет (659 г.) ²³ к власти пришел циньский Му-гун. [Как-то он] заболел и спал пять дней не просыпаясь; когда же проснулся, то рассказал, что видел во сне Верховного владыку, который приказал ему, Му-гуну, покончить со смутой в Цзинь. Историографы записали это и спрятали записи в [государственной] палате. Последующие поколения все говорили, что циньский Му-гун вознесся на небо.

На девятом году правления циньского Му-гуна (651 г.) циский Хуань-гун стал гегемоном. [Он] собрал владетельных князей в Куйцю ²⁴ и вознамерился принести жертвы фэн и шань — Небу и Земле. Гуань Чжун сказал ему: «В древности жертвы [Небу] на горе Тайшань и жертвы [Земле] на горе Лянфу приносили семьдесят два дома, но я, И-у, припоминаю лишь двенадцать из них ²⁵. В далеком прошлом [глава] рода Ухуай-ши ²⁶ принес жертвы фэн на горе Тайшань, жертвы шань на горе Юньюнь; Фу-си принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; Шэнь-нун принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; Янь-ди принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на [157] горе Юньюнь; Хуан-ди принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Тинтин; Чжуань-сюй принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; Дику принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; Яо принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; Шунь принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; Юй принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Гуй-цзи; Тан принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Юньюнь; чжоуский Чэн-ван принес жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань — на горе Шэшоу. Все они получали повеление [Неба] и после этого имели [право] принесения жертв фэн и шань» ²⁷.

Хуань-гун сказал: «Отправившись на север покарать шаньжунов, я прошел Гучжу; отправившись на запад покарать царство Дася, я переходил через зыбучие пески; связав коней и сцепив повозки, я поднимался на гору Биэршань; пойдя походом на юг, я достиг Чжаолина, поднялся на гору Сюнэршань, чтобы принести жертвы ван рекам Янцзы и Хань[шуй] ²⁸. Я трижды собирал [князей] с боевыми колесницами и шесть раз — с обычными колесницами ²⁹; всего я собирал владетельных князей девять раз, я объединил и навел порядок в Поднебесной, и никто из чжухоу не ослушивается меня. В прошлом [правители] трех династий тоже получали повеление [Неба], какая же разница [между ними и мной]?» Тогда Гуань Чжун, видя, что Хуань-гуна невозможно убедить словами, [попытался] сделать это с помощью примеров. Он сказал: «При жертвах фэн и шань в древности применяли просо шу из Хошана, злаки из Бэйли, благодаря чему жертвы были пышными ³⁰; [употребляли] трехстебельчатый тростник мао из мест, находившихся между реками Янцзы и Хуайхэ, делая из него подстилку ³¹. Восточное море посылало им одноглазую рыбу бимуюй, плавающую парами. Западное море посылало им птицу об одном крыле бииняо, летающую парами, после чего все другие [удивительные] существа даже без зова прибывали к ним сами, числом до пятнадцати ³².

Ныне же фэнхуаны и цилини не прилетают, благовещие растения не появляются, зато бурно растут полынь пэнхао, лебеда ли, сорные травы юмао, развелись совы чисяо ³³, и [в этих условиях] разве допустимо стремиться принести жертвы фэн и шань?» И тогда Хуань-гун прекратил [свои попытки]. В этом году (651 г.) циньский Му-гун поставил И-у правителем в княжестве Цзинь. После этого в Цзинь трижды ставили правителей, пока не усмирили беспорядки в нем ³⁴. Пробыв у власти 39 лет, Му-гун умер.

Более чем через сто лет после этого Конфуций стал толковать о шести искусствах ³⁵, передавать в кратких словах [158] [истории] о том, как приходили к власти разные фамилии, и о том, что более семидесяти ванов подносили жертвы фэн на горе Тайшань, а жертвы шань на горе Лянфу. Но какие использовались в этих церемониях жертвенные сосуды, было неясно, и поэтому о них трудно было говорить. Кто-то спросил [учителя] о значении жертвы ди. Конфуций ответил: «Не знаю. Тот, кто знает суть жертвы ди, тот [может управлять] Поднебесной так же, как он видит свою собственную ладонь» ³⁶. В стихах говорилось ³⁷, что, когда Чжоу[-синь] был на престоле, Вэнь-ван получил повеление [Неба], но его правление не доходило до [района] горы Тайшань. Через два года после своей победы над Инь У-ван скончался, но Поднебесная [к этому времени] еще не была успокоена ³⁸. И добродетели дома Чжоу гармонически развились лишь при Чэн-ване. То, что Чэн-ван [первым] принес жертвы фэн и шань, ближе [к истине]. В дальнейшем, когда у власти стояли и правили слуги государевых слуг, Цзи-ши поднес жертвы люй на горе Тайшань, но Чжун-ни [Конфуций] высмеял это ³⁹.

В это время Чан Хун, используя искусство магии, служил чжоускому Лин-вану, а когда владетельные князья перестали являться на аудиенции к чжоускому вану и влияние дома Чжоу уменьшилось, Чан Хун [решил] продемонстрировать действия добрых и злых духов и устроил стрельбы по головам диких кошек. Головы диких кошек [изображали] тех из чжухоу, которые не прибывали [ко двору]. Используя животных и такого рода магические действия, он хотел призвать владетельных князей. Но чжухоу не последовали этому призыву, а [позднее] цзиньцы схватили и убили Чан Хуна. Чжоусцы говорили, что магические действа начались с Чан Хуна ⁴⁰.

Через сто с лишним лет после этого (в 422 г.) циньский Лин-гун построил на южной стороне горы Ушань жертвенник Шанчжи («Верхний жертвенник») для принесения жертв Хуан-ди и жертвенник Сячжи («Нижний жертвенник») для принесения жертв Янь-ди. Еще через 48 лет (374 г.) чжоуский историограф Дань посетил циньского Сянь-гуна и сказал ему: «Вначале Цинь составляло с Чжоу одно целое, побыв вместе, они разъединились, пройдет пятьсот лет, и должно произойти новое соединение, после семнадцати лет такого объединения в [стране] появится ван-деспот» ⁴¹. Когда над Лияном прошел железный дождь (в 367 г.), циньский Сянь-гун посчитал это знамением стихии металла и соорудил в Лияне жертвенник Сичжи, на котором принес жертвы Бай-ди — Белому императору ⁴².

Через сто двадцать лет после этого (в 255 г.) Цинь покончило с Чжоу, а символы власти — девять треножников дома Чжоу — перешли к Цинь. [В свое время] кто-то сказал, что сунский алтарь духу Земли в Тайцю исчез, а треножники утонули в реке Сышуй, у стен Пэнчэна. Через сто пятнадцать лет после [159] указанных событий Цинь объединило Поднебесную ⁴³. Когда Цинь Ши-хуан, объединив Поднебесную, стал императором, кто-то сказал: «Хуан-ди пользовался [покровительством] стихии земли, при нем появились Желтый дракон и земляной червь. Дом Ся пользовался [покровительством] стихии дерева, тогда Синий дракон остановился в пригороде [столицы], травы и деревья пышно расцвели. Дом Инь пользовался [покровительством] стихии металла, и тогда серебро стало вытекать прямо из гор; дом Чжоу пользовался [покровительством] стихии огня, и тогда явилось знамение в виде Красного ворона. Ныне Цинь сменило Чжоу, [наступило] время стихии воды. В прошлом циньский Вэнь-гун, выехав на охоту, поймал Черного дракона, и это было знамением [господства] стихии воды». После этого [император] Цинь изменил название реки Хуанхэ, наименовав ее Дэшуй («Река добродетели»), десятую луну зимой сделал началом года, выше всего поставил черный цвет, за основу размеров взял число «шесть», в музыке на первое место поставил тон да-люй, в делах превыше всего поставил закон ⁴⁴.

Через три года после вступления на императорский престол (219 г.) [Ши-хуан] объехал области и уезды на востоке, где принес жертвы предкам на горе Ишань, [в уезде] Цзоу, восхваляя при этом заслуги дома Цинь ⁴⁵. Затем он призвал из княжеств Ци и Лу ученых-конфуцианцев в числе семидесяти человек и прибыл с ними к подножию горы Тайшань. Некоторые из ученых-конфуцианцев советовали Ши-хуану: «В древности при жертвах фэн и шань укутывали травой [колеса] колесниц, боясь навредить земле, камням, травам и деревьям на горе, подметали землю и только тогда приносили жертвы; для циновок использовали солому и стебли злаков, говоря, что [таким путем] легко следовать [ритуалу жертв]». Ши-хуан, услышав такие странные и необычные советы, которые трудно было исполнить, тут же [приказал] прогнать ученых-конфуцианцев. Затем проложили дорогу для колесниц, и государь поднялся на вершину Тайшани с южной стороны и поставил там камень [с надписью], восхваляющей добродетели Цинь Ши-хуанди и делающей очевидным то, что он приносил здесь жертвы фэн. По северной дороге он спустился вниз и принес жертвы шань на горе Лянфу. В этих церемониях он в большей части применил те же действия, которые главный жрец использовал при жертвоприношениях Верховному владыке в Юн. Но так как [все подносимое] при жертвах фэн пряталось и скрывалось, [последующие] поколения ничего не узнали и не записали об этом.

Когда Ши-хуан поднимался на гору Тайшань, на середине склона неожиданно налетел ураганный ветер с дождем, [император] укрылся от урагана под большим деревом. Ученые-конфуцианцы, будучи изгнаны, не могли принять участия в церемонии поднесения жертв фэн, но, услышав о том, что на [160] Ши-хуана неожиданно налетел ветер с дождем, стали насмехаться над ним.

Затем Ши-хуан проследовал на восток к морю, там он исполнил церемонии поднесения жертв знаменитым горам, большим рекам и восьми духам, [отправил людей] на поиски небожителя Сянь-мэня и подобных ему. Жертвы восьми духам приносились с древности, некоторые говорили, что их ввели со времени Тай-гуна [Люй-шана]. Княжество Ци называлось так потому, что оно было как бы средоточием небесных сил ⁴⁶. [Потом] эти жертвоприношения прекратились, и никто уже не знал о времени их возникновения. В число восьми духов входили: первый дух, который звался Тянь-чжу — Небесный владыка, жертвы приносились ему в Тяньци, а Тяньци — это была пучина вод, помещающаяся под горой, в южных предместьях Линьцзы ⁴⁷; второй дух, который звался Ди-чжу — Земной владыка, жертвы приносились ему на горе Лянфу, близ Тайшаня. Так как Небо любит силу инь, то жертвы ему должны были приноситься под высокой горой, на вершине небольшой горы, [причем место жертв] называлось чжи — жертвенник. Земля высоко ценит силу ян, поэтому жертвы ей нужно было приносить на круглом холме, в середине болот. Третий дух звался Бин-чжу — Владыка войны, жертвы ему приносились на [могиле] Чи-ю, которая находилась в Цзяньсяне [уезда] Дунпинлу, что на западной оконечности княжества Ци ⁴⁸. Четвертый дух назывался Инь-чжу — Владыка силы инь, жертвы ему приносились на горе Саньшань. Пятый дух звался Ян-чжу — Владыка силы ян, жертвы ему приносились на горе Чжифу. Шестой дух звался Юэ-чжу — Владыка Луны, жертвы ему приносились на горе [Чжи] Лайшань. Все эти места находились на севере княжества Ци, вблизи моря Бохай. Седьмой дух звался Жи-чжу — Владыка Солнца, жертвы ему приносились на горе Чэншань. Отрог горы Чэншань спускался в море, располагаясь в самом северо-восточном углу княжества Ци, встречая там восход солнца. Восьмой дух звался Сыши-чжу — Владыка четырех времен года, жертвы ему приносились в Ланъе. Ланъе располагалось на востоке княжества Ци. Таким образом, отсюда и начинался год ⁴⁹. Всем этим духам подносили в жертву один лао скота, но маги и жрецы то увеличивали, то уменьшали подносимые жертвы, включая в них разное количество яшмы и жертвенной ткани.

Со времени правления циского Вэй-вана (378-343) и Сюань-вана (342-324) последователи Цзоу-цзы после обсуждения изложили его [учение] о движении пяти стихий-добродетелей [в своей последовательности] от начала и до конца ⁵⁰. Когда [правитель] Цинь стал императором, писцы представили ему это учение, и Ши-хуан принял и использовал его. Однако Сун У-цзи, Чжэн, Бо-цзяо, Чун Шан и Сянь мэнь-Гао, который явился [161] последним ⁵¹, — все были родом из княжества Янь. Они в своей магии использовали учение о небожителях, [считая, что] тела небожителей как бы растворяются, а те превращаются [в святых]. Они опирались при этом на действия земных и небесных духов. Цзоу Янь, составив [главу] о круговороте главных сил — инь и ян, стал известен владетельным князьям ⁵². Но маги и шаманы, проживавшие в княжествах Янь и Ци, по берегу моря, [стремились] распространять искусство [чудес], хотя и не смогли осуществить их, а раз так, то с этого времени вошли в силу люди, играющие на сверхъестественном, занимающиеся лестью, подделывающиеся [под обстоятельства], и число их нельзя было пересчитать.

Со времени Вэй-вана и Сюань-вана [в Ци] и Чжао-вана (311-279) в Янь стали посылать людей в море на поиски [священных гор] Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу. Эти три священные горы находились в море Бохай. Когда посланные подходили к ним ближе, на них тут же обрушивалась беда, суда подхватывались ветром и отгонялись. Те, кто когда-то достигал этих гор, рассказывали, что там находятся небожители и эликсир, дарующий бессмертие, и что все предметы, все птицы и звери на островах белого цвета, а дворцы и башни сделаны из золота и серебра. Те же, кто не достигал [гор], видели их подобно облакам; когда же они подходили ближе, то эти три священные горы уходили под воду. Когда приплывали на то место, то ветер внезапно увлекал корабли прочь, [и посланные] в конце концов так и не могли добраться [до цели]. Среди правителей, однако, не было такого, кто не желал бы достичь этих гор. Когда Цинь Ши-хуан объединил Поднебесную и прибыл к морю, рассказов магов об этом было не перечесть. Хотя Ши-хуан и прибыл к самому морю, но опасался, что [ему самому] не добраться [до священных мест], поэтому он послал людей [собрать] мальчиков и девочек, чтобы они, очистив себя постом, отправились в море на поиски [небожителей]. [Капитаны царских] кораблей, пройдя центр моря, [решили] все свалить на ветер и доложили, что не смогли дойти до цели, а только видели горы издали.

На следующий год (218 г.) Ши-хуан вновь прибыл на берег моря, достиг горы Ланъе, проехал гору Хэншань и через область Шандан вернулся [в столицу]. Через три года (215 г.) [Ши-хуан] проехал к горе Цзеши, там проверил дела магов, отправленных в море, и через область Шанцзюнь вернулся [в столицу]. Через пять лет (210 г.) Ши-хуан отправился на юг, доехал до горы Сяншань, затем поднялся на гору Гуйцзи, проехал по берегу моря в надежде заполучить удивительный эликсир с трех священных гор в море. Но не добыл его. Возвращаясь обратно, доехал до Шацю, где и умер ⁵³.

В первый год своего правления Эр-ши отправился на восток [162] в объезд своих владений, доехал до горы Цзеши, проследовал вдоль моря на юг, проехал гору Тайшань и достиг горы Гуйцзи, везде согласно [принятому] ритуалу принося жертвоприношения духам, вырезая на стелах, водруженных Ши-хуаном, сбоку надписи, в которых прославлялись заслуги и добродетели Ши-хуана. Той же осенью владетельные князья восстали против Цинь. На третьем году правления (207 г.) Эр-ши погиб от руки своего подданного. Через двенадцать лет после принесения жертв Небу фэн и жертв Земле шань Ши-хуаном дом Цинь погиб. Все ученые-конфуцианцы ненавидели дом Цинь за то, что он сжег Ши цзин и Шу цзин и казнил просвещенных людей, байсины были недовольны его законами, поэтому [Поднебесная] восстала против него. Все ошибочно говорили: «Когда Ши-хуан поднимался на гору Тайшань, он был задержан ураганным ветром с дождем и не смог принести жертв Небу и Земле». Но разве это не говорит и о тех, кто, не обладая надлежащими добродетелями, все-таки совершал такие службы? ⁵⁴.

В древности [правители] трех династий все находились между реками Хуанхэ и Лошуй, поэтому гора Сунгао считалась центральной вершиной, а остальные четыре вершины находились каждая в своем направлении. Четыре большие реки все находились к востоку от гор. Когда [правитель] Цинь объявил себя императором и основал столицу в Сяньяне, то пять [священных] гор и четыре [великие] реки все оказались расположенными на востоке. От пяти императоров [древности] до Цинь [жертвы горам и рекам] то процветали, то забрасывались; из знаменитых гор и больших рек некоторые находились в руках чжухоу, другие — в ведении Сына Неба, поэтому церемонии в их честь, то нарастая, то спадая, отличались в каждом поколении, и невозможно все это записать. Но когда Цинь объединило Поднебесную, то [император] приказал чиновникам-жрецам по возможности собрать [сведения] о том, как обычно приносились жертвы Небу, Земле, знаменитым горам и великим рекам, земным и небесным духам, и все это привести в порядок.

Таким образом, от гор Сяошань к востоку оказалось пять знаменитых вершин и подносились две жертвы большим рекам. Горы эти назывались: Тайши, то же, что Сунгао, Хэншань, Тайшань, Гуйцзи, Сяншань; реки назывались Цзишуй и Хуайхэ ⁵⁵. Весной в качестве годичных жертв сразу же за таянием льдов подносили вино и сушеные овощи; осенью, когда становился лед [на реках], и зимою, когда все замерзало, молились и приносили благодарственные жертвы ⁵⁶. Всегда подносили по одному быку и теленку, вместе с ними в жертву включали яшму и шелк, но каждый раз по-разному.

От горы Хуашань к западу находилось семь известных гор [163] и четыре большие реки. Горы назывались: Хуашань, Фушань; она же Шуайшань, Юэшань, Цишань, Уюэшань, Хунчжун, Душань, она же гора Вэньшань в царстве Шу ⁵⁷. Реки назывались: Хуанхэ, жертвы которой приносили в Линьцзине; Мяньхэ, жертвы которой приносились в Ханьчжуне; Цзяоюань, жертвы которой приносили в Чаоно; Цзяншуй, жертвы которой приносили в Шу ⁵⁸. Так же как известным горам и рекам на востоке, здесь молились во время таяния льдов весной и ледостава осенью. В жертву приносилось лао скота, состоящее из быка и теленка, и различное количество яшм и шелка. А на четырех больших могилах на вершинах гор Хуншань, Цишань, Ушань и Юэшань подносили, [кроме того], плоды земли.

Когда приходило время приносить жертвы духу «драгоценности из Чэнь», то на [берегах] Хуанхэ дополнительно подносили местное вино. На жертвы в местах, находившихся в области Юнчжоу и вблизи столицы государя, Сын Неба ездил на колеснице, запряженной четверкой гнедых лошадей с черными гривами.

Реки Ба[шуй], Чань[шуй], Чаншуй, Фэн[шуй], Лао[шуй], Цзин[шуй] и Вэй[хэ] не были крупными реками, но из-за того, что они располагались вблизи от Сяньяна, все они удостаивались жертвоприношений, как и другие [знаменитые] горы и реки, хотя и без дополнительных подношений ⁵⁹. Реки Цяньшуй и Лошуй, Эръюань («Два потока») и озеро Минцзэ, горы Пушань, Юйсюйшань и другие были небольшими реками и горами, но на них всех также подносились жертвы по случаю зимы, весны и осени и совершались годичные моления, но церемонии эти не обязательно везде были одинаковыми ⁶⁰.

Кроме того, в области Юн насчитывалось более ста храмов в честь Солнца, Луны, созвездий Шэнь, Чэнь, Нань-доу, Бэй-доу, планет Ин-хо (Марс), Тай-бо (Венера), Суй-син (Юпитер), Чжэнь-син (Сатурн), Чэнь-син (Меркурий), 28 зодиакальных созвездий ⁶¹, в честь князя ветра Фэн-бо, пастыря дождей Юй-ши, четырех морей, девяти и четырнадцати [заслуженных] чиновников, Чжу-бу — всех звезд, Чжу-янь — всех дорог, Чжу-цю — всех духов людей, которым приносятся жертвы совместно ⁶². На западе также имелось несколько десятков жертвенников. В Ху находился жертвенник чжоускому Сыну Неба; в Сягуй находился [жертвенник] небесному духу. В Фэн и Хао приносились жертвы духу Чжаомин и духу озера Сына Неба. В [Шэ] Ду и Бо стояли три жертвенника Владыке земли и жертвенник звезде Долголетия — Шоусин. В то же время в храме Цзяньмяо в Юн приносились также жертвы Ду-чжу. Ду-чжу в прошлом был правым военачальником дома Чжоу. В землях Циньчжун он принадлежал к тем святым, которые обладали самым малым земным духом. Каждому из этих духов подносились жертвоприношения по сезонам года ⁶³. [164]

На четырех [главных] жертвенниках в Юн самыми почитаемыми [из божеств] были Верховные владыки. Но озарял-народ и двигал его лишь дух «драгоценности из Чэнь» ⁶⁴. Издавна на четырех [главных] жертвенниках в Юн весной совершались годичные моления. [Весной] по случаю таяния льда, осенью по случаю замерзания рек и зимой с приходом морозов приносились благодарственные жертвы. В пятой луне подносился жеребенок, в каждый второй месяц сезона подносились месячные жертвы и одна жертва, когда подходил день «драгоценности из Чэнь». Весной и летом обычно бралась рыжая лошадь, осенью и зимой — гнедая лошадь с черной гривой. На [главных] жертвенниках подносились четверо жеребят, сделанная из дерева четверка драконов в колеснице, сделанная из дерева четверка лошадей с колесницей, каждая из них окрашенная в цвет духа того императора, [которому это подносилось]. Желтые телята и ягнята подносились по четыре штуки, яшма и шелк — в определенном для каждого случая количестве. Все эти животные заживо зарывались без использования какой-либо жертвенной посуды. Раз в три года приносились жертвы цзяо. Поскольку Цинь началом года сделало десятую луну зимой, то обычно в десятой луне государь останавливался в пригородах столицы для очищения и жертв, разводил там костры, совершал земные поклоны недалеко от Сяньяна. В одежде господствовал белый цвет, в то время как подношения были такими же, как при других жертвоприношениях. На жертвенниках Сичжи и Сюй-чжи, подношения совершались, как и прежде, но государь туда лично не являлся ⁶⁵.

Все эти жертвоприношения обычно возглавлялись главным жрецом тайчжу, который подносил жертвы и возносил моления в соответствии с сезонами года. Что касается жертв другим известным горам и рекам, разным злым духам и восьми небесным духам, то, когда государь здесь проезжал, они подносились, уезжал — прекращались. Жертвы духам областей, уездов и дальних мест народ всегда приносил сам, без участия жрецов Сына Неба. Среди жрецов имелись дворцовые тайные жрецы мичжу, которые при плохих предзнаменованиях подносили жертвы и молились о том, чтобы переложить ошибки [государя] на нижестоящих.

Затем возвысился дом Хань. Когда Гао-цзу был еще маленьким человеком, он убил большую змею. Явилось [необыкновенное] существо, которое сказало: «Змея — это сын Белого императора, а убивший ее — это сын Красного императора» ⁶⁶. Когда Гао-цзу поднял впервые восстание, он устроил моление на алтаре Белого вяза — Фэньюйшэ в Фэн. Овладев землями Пэй, он был поставлен Пэй-гуном и тогда принес жертвы [духу] Чи-ю, обмазал жертвенной кровью барабаны и знамена ⁶⁷. Затем в десятой луне он прибыл в Башан, совместно с [165] владетельными князьями умиротворил Сяньян и был поставлен Хань-ваном. Поэтому он и оставил десятую луну в качестве начала года и выше всего стал ставить красный цвет.

На втором году правления (205 г.) [Хань-ван] на востоке атаковал Сян Цзи, а затем вернулся и вступил в пределы застав, где спросил: «В прошлом, при династии Цинь, каким высшим императорам приносили жертвы в храмах?» Ему ответили: «Жертвы приносили четырем [небесным] императорам — Белому, Синему, Желтому и Красному». На это Гао-цзу оказал: «Я слышал, что на небе пять императоров, почему же [служили] только четырем?» Никто не знал, как объяснить это. Гао-цзу следом сказал: «Я знаю это. Ждали лишь меня, чтобы представить [в жертвах] всех пятерых». Он соорудил жертвенник Черному императору — Хэй-ди, назвав его Бэйчжи — Северный жертвенник. Его юсы — управители и чиновники — посещали этот жертвенник, но император лично туда не ездил ⁶⁸. [Гао-цзу] приказал собрать всех прежних жрецов династии Цинь, вновь назначил главного жреца, главного управителя дацзай ⁶⁹, все церемонии и обряды [велел] проводить, как и прежде. Затем приказал в уездах соорудить официальные алтари духу Земли. Издал эдикт, в котором говорилось: «Я весьма ценю жертвы предкам и почитаю жертвоприношения. Ныне, что касается жертвоприношений Верховным владыкам — императорам и должных жертв духам гор, рек и всем другим духам, то следует каждое из них подносить в свое время с необходимыми церемониями, как прежде».

Через четыре года (201 г.), когда Поднебесная была усмирена, [Гао-цзу] издал эдикт, в котором главному цензору юйши повелевалось со всей тщательностью соорудить в Фэн алтарь Белого вяза для духа Земли, на котором постоянно во все четыре сезона [приносить жертвы], а весной приносить в жертву барана и свинью ⁷⁰. Повелел чиновникам, ведающим службами, соорудить кумирню [духу] Чи-ю в Чанъани. В Чанъани учредили должности чиновников, ведающих службами и молениями, [должности] шаманок [и шаманов]. Среди них были шаманы из Лян, приносившие жертвы Небу, Земле, духу небесного алтаря, духу небесной воды, духам дома, духу, живущему на доме; шаманы из Цзинь, приносившие жертвы духам пяти императоров, духу восточного господина — Солнца, духу повелителя облаков, духу [звезды] Сымин, алтарю шаманов, кумирне шаманов, духам своих сородичей, духу очага; шаманы из Цинь, приносившие жертвы владыке алтаря Земли, охранителю шаманов, духу Цзу-лэя; шаманы из Цзин [Чу], приносившие жертвы духу, живущему под домом, предкам шаманов, духу [звезды] Сымин, духу того, кто ведает приготовлением риса; шаман Девяти небес приносил жертвы девяти небесам. Все [эти шаманы] приносили жертвы по сезонам года внутри [государевых] [166] дворцов. Шаман реки Хуанхэ приносил ей жертвы в Линьцзине, а шаман гор Наньшань приносил там жертвы [Цинь-]чжуну. Цинь-чжун — это был Эр-ши-хуанди. Для каждого [жертвоприношения] был установлен сезон и [месяц] день ⁷¹.

Через два года после этого (199 г.) кто-то сказал, что, когда поднялся дом Чжоу, он обосновался в Тай, соорудил храм духу Хоу-цзи, и до сегодняшнего дня [этому духу подносят] кровавые жертвы по всей Поднебесной ⁷². Затем Гао-цзу эдиктом повелел главному цензору: «Настоящим повелеваю в областях, владениях и уездах соорудить храмы духу звезды Лин и постоянно приносить этому духу по сезонам года жертвы быками» ⁷³. На десятом году правления Гао-цзу (в 197 г.), весной, управители и чиновники попросили издать приказ уездным [властям] регулярно подносить барана и свинью во время жертвоприношений на алтаре Земли и злаков во второй (третий) месяц весны и во время жертв ла ⁷⁴, а на алтарях Земли в селениях приказать народу в службах исходить из своих средств. Император на это начертал: «Делать так».

Через восемнадцать лет после этого (в 179 г.) на престол вступил император Вэнь-ди. На тринадцатом году правления (167 г.) он издал эдикт, в котором говорилось: «Ныне дворцовый тайный жрец мичжу перекладывает [наши] ошибки на нижестоящих... Мы никак не можем допустить этого. С настоящего времени ликвидируем эту должность» ⁷⁵.

С начала жертвоприношений знаменитым горам и большим рекам, которые находились [на землях] чжухоу, жертвы подносились жрецами владетельных князей, чиновники Сына Неба ими не руководили. Когда же владения Ци и Хуайнань были упразднены, [император] повелел главному жрецу полностью взять на себя все подношения и церемонии по сезонам года [в этих княжествах], как это проводилось ранее. В этом же году эдикт [императора] гласил: «Мы к настоящему времени находимся на престоле уже тринадцать лет. Только опираясь на чудотворный дух храма наших предков, на счастье, [даруемое нам] алтарем Земли и злаков, можно было достичь спокойствия внутри страны и устранить страдания народа. За это время год от года поднимались [урожаи]. Как при наших несовершенствах [отплатить] жертвами за это? Все это даровано нам Верховным владыкой и всеми духами. Ведь известно, что древние, принося жертвы добродетелям [духов], непременно получали воздаяния за свои заслуги. [Мы] желаем, чтобы были увеличены жертвы всем духам. По совету управителей и чиновников [мы решили] увеличить на одну колесницу кортеж к каждому из пяти [главных] жертвенников в Юн, с тем чтобы запряженные кони были оснащены сбруей. На жертвенниках Сичжи и Сюй-чжи использовать сделанные из дерева колесницу и четверку лошадей тоже с полной сбруей; при жертвах духам рек [167] Хуанхэ, Цзяо[юань], Ханьшуй подношения увеличить на две яшмы. Что касается всех [остальных] храмов, то в каждом из них расширить площадь под жертвенник, подношения яшмы, шелка, жертвенной посуды увеличить [по важности жертв] в разных количествах. Но молящиеся о счастье сейчас желают счастья только нам [императору), а байсинам его не вымаливают. Отныне, служа со всем почтением, не следует больше так молиться».

Гунсунь Чэнь родом из Лу подал государю доклад, в котором говорилось: «Дом Цинь пользовался [покровительством] стихии воды, ныне дом Хань преемствовал [от него] власть и согласно порядку кругооборота стихий при Хань должна [господствовать] стихия земли, а в качестве знамения стихии земли должен показаться Желтый дракон. Значит, необходимо изменить [месяц] начала года, сменить цвета [казенной] одежды и выше всего поставить желтый цвет». В это время первый советник Чжан Цан, который хорошо разбирался в правилах музыки и в календаре, считал, что дом Хань пользуется [покровительством стихии воды и знамением этого явилось разрушение дамбы Цзиньти, на Хуанхэ ⁷⁶. [Следовательно], год должен начинаться c зимней десятой луны, в цвете [одежды] снаружи [должен преобладать] черный цвет, а внутри — красный, что соответствовало бы стихии [воды]. Так как мысли Гунсунь Чэня были [признаны] неверными, их обсуждение прекратили. Через три года (в 165 г.) в Чэнцзи показался Желтый дракон. Вэнь-ди тогда призвал к себе Гунсунь Чэня и назначил его на должность боши — ученого мужа, чтобы он вместе с остальными учеными составил проект изменения календаря, цвета придворной одежды и других дел. Этим же летом был издан эдикт, в котором говорилось: «Дух необычайного существа явился в Чэнцзи ⁷⁷, но он не нанес вреда народу, значит, год будет урожайным. Мы лично будем молиться и принесем жертвы цзяо Верховным владыкам — императорам и всем духам. Пусть чиновники, ведающие церемониями, обсудят [их порядок] и не боятся утрудить нас». Управители и чиновники сказали: «В древности Сын Неба летом лично отправлялся в окрестности столицы, где приносил жертвы Верховным владыкам, поэтому [эти жертвы] и называются цзяо». Тогда в четвертой луне, летом, Вэнь-ди впервые принес жертвы цзяо на пяти [главных] жертвенниках в Юн, в одежде у всех [присутствовавших] преобладал красный цвет.

На следующий год (164 г.) ⁷⁸ Синьюань Пин, уроженец княжества Чжао, увидев издали [необыкновенные] испарения, явился к императору и сказал ему: «К северо-востоку от Чанъани появились чудодейственные испарения, составленные из пяти Цветов, [они образуют облако], подобное шапке человека». Кто-то другой сказал, что «на северо-востоке находится обиталище [168] духа света Шэньмин, а на западе — могила этого духа ⁷⁹. Когда Небо ниспосылает предзнаменование, нужно соорудить храм для жертв Верховным владыкам, чтобы этим соответствовать знамению». Тогда на северном берегу Вэйхэ соорудили храм пяти императорам под общим сводом, каждому императору отводился один зал, и на все стороны выходило пять ворот, каждые из которых имели цвет своего духа — императора. Используемые в них жертвы и проводимые церемонии были такими же, как на пяти [главных] жертвенниках в Юн.

Летом, в четвертой луне, Вэнь-ди лично отправился на место слияния рек Башуй и Вэйхэ, чтобы там принести жертвы цзяо пяти императорам на северном берегу Вэйхэ. Храмы пяти императорам стояли у самой реки Вэйхэ с юга, а на север от нее проходил канал до озера Пучи ⁸⁰. Там [император] разжег костры, принося жертвы [пяти императорам], так что свет огней как бы достигал неба. Затем [император] пожаловал [Синьюань] Пину титул старшего сановника шандафу и подарил ему тысячу цзиней золотом. Он приказал боши и всем остальным ученым, используя то, что содержится в шести канонах, составить Ван чжи — «Установления вана» и при этом наметить и обсудить дела, связанные с объездом [императором] своих владений и с жертвоприношениями фэн — Небу и шань — Земле ⁸¹,

Император Вэнь-ди выехал через ворота Чанъ[ань]мэнь ⁸². Ему показалось, что к северу от дороги он увидел пять человек; затем он проследовал прямо на север, где соорудил насыпной жертвенник пяти императорам, на котором поднес в жертву пять лао скота. На следующий год (163 г.) Синьюань Пин послал человека с яшмовым кубком передать донесение императору и вручить кубок. В докладе императору Пин писал: «О император! Появились пары драгоценной яшмы». [Когда император] посмотрел, то действительно обнаружил на подаренном ему яшмовом кубке вырезанную надпись, которая гласила: «Владыку людей ожидает долголетие». [Синьюань] Пин, кроме того, докладывал: «Я, ваш слуга, ожидаю, что солнце вновь появится в середине [неба]». Через короткое время солнце [действительно] отошло назад и вновь заняло центр [неба] ⁸³. Тогда впервые [император] [изменил счет годам правления], семнадцатый год [его правления] стал первым годом, было приказано устроить по всей Поднебесной большое пиршество. В докладе [Синьюань] Пина далее говорилось: «Треножник дома Чжоу пропал в водах реки Сышуй. Сейчас воды Хуанхэ поднялись и залили реку Сышуй. Я, ваш слуга, на северо-востоке, в Фэньинь, наблюдал [поднимающиеся] пары от металлической драгоценности. Не чжоуский ли треножник порождает эти пары? Если увиденное знамение [должным образом] не встретить, то и [треножник] не заполучить». Тогда [169] государь отправил своих посланцев построить храмы к югу от Фэньиня и вблизи реки Хуанхэ, надеясь с помощью жертв обнаружить треножник дома Чжоу ⁸⁴.

Нашелся, однако, человек, написавший государю о том, что все разговоры Синьюань Пина об эманациях и духах — обман. Пин был отдан на разбирательство [судебным] чиновникам, [по решению которых] Синьюань Пина казнили вместе с тремя поколениями его родственников. С этого времени Вэнь-ди охладел к делам по изменению начального месяца года и цвета [казенных] одежд, к делам духов. Принесение жертв пяти императорам к северу от реки Вэйхэ и у Чанмэня осуществлялось под руководством посланных им чиновников, которые в положенное время совершали все церемонии. [Сам император] туда не ездил.

На следующий год (в 162 г.) сюнну несколько раз вторгались в [наши] границы. [Император] поднимал войска для защиты и отражения [врага]. В последующем урожаи были малыми, не было изобилия.

Несколько лет спустя на престол вступил император Сяо-цзин. За шестнадцать лет его правления (156-141) чиновники, ведающие жертвоприношениями, каждый [на своем месте] по сезонам года приносили жертвы, как и прежде, и не было таких [жертв], которые бы [особенно] процветали. Так продолжалось до нынешнего нашего Сына Неба.

Как только нынешний Сын Неба вступил на престол, он с особенным почтением стал относиться к принесению жертв земным и небесным духам — гуй и шэнь ⁸⁵.

На начальном году [правления Сяо-У-ди] (140 г), поскольку со времени воцарения Хань прошло уже более шестидесяти лет и Поднебесная мирно управлялась, все носившие за поясом памятные дощечки — чиновники ждали, что Сын Неба принесет жертвы Небу и Земле, изменит систему начала года и действующие установления, но императора влекло к учению конфуцианцев, он собирал вокруг себя талантливых и честных мужей, из которых за ученость назначил на высшие должности гунов и цинов Чжао Ваня, Ван Цзана и других лиц, он пожелал обсудить с ними вопрос о зале Минтан ⁸⁶, который в прошлом был расположен к югу от города и служил для приема владетельных князей чжухоу.

Были намечены в общих чертах порядок объезда владений императором, принесения жертв Небу фэн и Земле шань, изменения календаря и цвета придворной одежды, но эти дела не были осуществлены.

Случилось так, что вдовствующая императрица Доу тяготела к поучениям Хуан-ди и Лао-цзы и не любила суждений конфуцианцев ⁸⁷. Она подослала людей, которые тайно собрали, [сведения о том], как Чжао Бань и другие незаконно [170] обогащаются. Когда [Чжао] Вань и [Ван] Цзан были вызваны на допрос, они оба [предпочли] покончить с собой. Все, что ими было задумано совершить, оказалось отброшенным.

Через шесть лет (в 135 г.) вдовствующая императрица Доу скончалась. На следующий год государь призвал к себе Гунсунь Хуна и других сильных в науках мужей. Еще через год (в 133 г.) нынешний наш государь впервые прибыл в Юн и совершил жертвоприношения цзяо на пяти [главных] жертвенниках ⁸⁸. В дальнейшем он постоянно совершал жертвоприношения цзяо раз в три года. В это время император нашел Святую госпожу и поместил ее в храме Тишигуань, который находился в парке Шанлинь. Святая госпожа была родом из Чанлина.

Глубоко скорбя об умершем сыне, [она скончалась], и душа ее воплотилась в Юань-жо, приходившуюся ей невесткой. Юань-жо стала приносить ей жертвы в своем доме, куда для жертвоприношений собиралось много народу. Приходила для принесения жертв и Пинъюань-цзюнь ⁸⁹, из-за чего ее сыновья и внуки впоследствии добились почета и известности. Когда У-ди вступил на престол, он с большими церемониями перенес эти жертвы в храм. Говорили, что слова Святой госпожи были слышны, но ее не было видно.

В это же время некий Ли Шао-цзюнь, из-за того что он знал порядок принесения жертв богу очага, знал [секреты] принятия пищи и нестарения, явился к императору, и император отнесся к нему с уважением. Шао-цзюнь был прежде секретарем у Шэньцзэ-хоу и занимался магией. [Шао-цзюнь] скрывал свой возраст, место, где родился и вырос. Он всегда говорил, что ему семьдесят лет и что он может приказывать душам [умерших] ⁹⁰ и отдалять старость. Владея искусством магии, он объехал всех чжухоу. У него не было ни жены, ни детей. Люди, слыша, что он может приказывать душам [умерших] и быть бессмертным, стали все больше одаривать его, и у него в избытке появились золото, деньги, шелка, одежды и пища. Увидев, что [Шао-цзюнь] имеет все в избытке, хотя не занимается каким-либо ремеслом, к тому же не знает даже, откуда он родом, люди еще более уверовали в него и наперебой стремились услужить ему. Используя искусство магии, Шао-цзюнь умело делал предсказания, которые поразительно сбывались.

Как-то Шао-цзюнь пировал с Уань-хоу ⁹¹. Среди присутствующих находился старец в возрасте более девяноста лет. Шао-цзюнь стал рассказывать ему о [тех] местах, где гулял и стрелял из лука с его дедом. Старец, когда он еще был ребенком, ездил со своим дедом по этим местам и вспомнил их. Это поразило всех присутствующих. [Однажды] Шао-цзюнь явился к императору. У императора сохранялся древний медный сосуд, о котором он спросил Шао-цзюня. Шао-цзюнь ответил: «Этот [171] сосуд на десятом году правления циского Хуань-гуна (676 г.) находился на террасе Боцинь». После того как прочитали надпись на сосуде, оказалось, что сосуд действительно [принадлежал] цискому Хуань-гуну. Это изумило всех во дворце, и Шао-цзюня стали считать святым, прожившим несколько сотен лет. Шао-цзюнь сказал императору: «Если принести жертвы богу очага, можно вызвать души [умерших]; вызвав души [умерших], можно превратить киноварь в золото, а если из полученного золота сделать посуду для питья и еды, можно продлить жизнь. Продлив жизнь, можно встретиться с небожителями, живущими на горе Пэнлай, находящейся посреди моря, а если встретиться с небожителями и принести там жертвы Небу фэн и Земле шань, то будет достигнуто бессмертие. Именно так было с Хуан-ди. Как-то, странствуя по морям, я встретился с Ань Ци-шэном, который питался фиником величиною с тыкву. Ань Ци-шэн — небожитель, посещающий гору Пэнлай. Если [кто-нибудь] понравится ему, то тому он является, а кто не понравится, от того скрывается» ⁹².

После этого Сын Неба начал лично приносить жертвы богу очага, послал магов в море на розыски небожителей с горы Пэнлай, подобных Ань Ци-шэну, и занялся превращением киновари и различных составов в золото ⁹³. Спустя некоторое время Ли Шао-цзюнь заболел и умер. Сын Неба, считая, что он не умер, а превратился в духа, приказал Куань Шу, историографу, служившему в уездах Хуан и Чуй, продолжить его искусство [магии] ⁹⁴. Поиски Ань Ци-шэна с горы Пэнлай были тщетны, и тогда многие маги, жившие вдоль берега моря, в землях княжеств Янь и Ци, и приверженные ко всему сверхъестественному, стали прибывать и наперебой докладывать о делах, связанных с духами. Мю Цзи из Бо представил императору доклад о способе принесения жертв духу Тай-и — духу Великого единого, — в котором говорилось: «Среди небесных духов самый почитаемый — дух Тай-и. Помощников Тай-и называют пятью императорами. В древности Сын Неба весной и осенью в течение семи дней совершал жертвоприношения духу Тай-и в юго-восточных предместьях [столицы], поднося каждый раз большое лао [скота] ⁹⁵. Для этого сооружался жертвенник, открывавший путь духам восьми сторон света».

Тогда Сын Неба приказал главному жрецу тайчжу построить такой жертвенник в юго-восточных предместьях Чанъани, чтобы там постоянно приносить жертвы по способу, [описанному] [Мю] Цзи.

Затем некто представил императору доклад, в котором говорилось: «В древности Сын Неба раз в три года подносил большое лао в жертву духам трех единых: духу Небесного единого — Тянь-и, духу Единого Земли — Ди-и и духу Великого единого — Тай-и». Сын Неба одобрил доклад и приказал [172] главному жрецу руководить ритуалом и приносить эти жертвы на алтаре духу Тай-и, как предложил [Мю] Цзи. В дальнейшем кто-то снова представил доклад, в котором говорилось: «В древности Сын Неба обычно весной приносил очистительные жертвы, при жертвах духу Хуан-ди подносились птица сяо и зверь поцзин; духу Минъяна подносился баран, духу Масина подносилась одна вороная кобылица, духу Тай-и, Владыке горы Цзэшань и духу Дичжана подносились быки, духу Уи-цзюня подносилась сушеная рыба, для жертвоприношений посланцам Светлого и Темного начал — инь и ян — служил один бык» ⁹⁶. [Император] приказал жрецам руководить этими жертвоприношениями по описанному способу и совершать их рядом с жертвенником Тай-и, [построенным по совету] [Мю] Цзи.

Позднее в парке Сына Неба появился белый олень, из шкуры которого сделали деньги, а затем, чтобы прославить это благовещее предзнаменование, выпустили деньги из белого металла ⁹⁷. На следующий год (122 г.) во время жертвоприношений цзяо в Юн поймали однорогого зверя, похожего на оленя. Управители доложили: «Вы, ваше величество, совершаете жертвоприношения цзяо почтительно и благоговейно, поэтому Верховные владыки в воздаяние за жертвы пожаловали вам однорога, который, по-видимому, подобен единорогу линю ⁹⁸». Тогда император принес жертвы на пяти [главных] жертвенниках, причем на каждом из них дополнительно было сожжено по одному быку. [Император] одарил чжухоу [монетами из] белого металла, желая показать им, что благовещее знамение [доказывает] его угодность Небу. После этого Цзибэй-ван, полагая, что вскоре Сын Неба должен будет принести жертвы Небу фэн и Земле шань, представил доклад, в котором [выразил желание] поднести императору гору Тайшань и находящиеся около нее поселения.

Сын Неба, со своей стороны, вознаградил Цзибэй-вана [землями] других уездов. Чаншань-ван совершил преступление и был сослан. Сын Неба пожаловал его младшему брату земли в Чжэньдине, чтобы он мог продолжать приносить жертвы покойным правителям княжества, а на территории владения Чаншань создал область. Таким образом, все пять [священных] пиков оказались в областях, [непосредственно управляемых] Сыном Неба ⁹⁹.

В следующем году (121 г.), используя свое [знание секретов общения] с земными и небесными духами, Шао-вэнь, уроженец земель Ци, явился к императору. Император любил Ван-фужэнь. Когда наложница умерла, то говорят, что Шао-вэнь с помощью магии ночью вызвал образ наложницы Ван и духа очага, которых Сын Неба видел издали, находясь за занавеской. После этого он пожаловал Шао-вэню должность военачальника Вэнь-чэна, щедро одарил его и стал оказывать знаки [173] почтения как [знатному] гостю. Вэнь-чэн сказал: «Вы, государь, хотите установить общение с духами, но если не будете подражать духам в [убранстве] дворцовых помещений и в одеяниях, то духи не явятся». Тогда [император] сделал повозки, на которых [велел] нарисовать облака, в эти повозки запрягал [лошадей] в благоприятный день, чтобы этим изгонять вредное влияние со стороны душ умерших. Кроме того, был построен дворец Ганьцюань, в котором возвели башни, разрисованные изображениями духов Неба, Земли, Тай-и и других духов, там расставили жертвенную посуду, чтобы призывать небесных духов ¹⁰⁰.

Прошло более года, магическое искусство [Шао-вэня] все более слабело, и духи [на его призывы] не являлись. Тогда он сделал на шелке надпись, скормил шелк быку и, сделав вид, будто ничего не знает [об этом], сказал, что в животе быка находится нечто удивительное. Когда быка убили и осмотрели, то обнаружили [шелк] с надписью, слова которой показались весьма странными. Сын Неба [тут же] опознал почерк Шао-вэня, и, когда его допросили, оказалось, что надпись действительно ложная. Император казнил военачальника Вэнь-чэна, но скрыл это [от людей].

Комментарии

1. В названии трактата стоят два слова — фэн *** и шань ***. Одно из первых значений фэн — насыпать землю в виде холмика на возвышенном месте, чаще всего на горе (отсюда в древнем начертании этого знака присутствует рука и земля), чтобы принести здесь жертвы высшим силам, в первую очередь Небу. Яо Чжу-тянь в своих заметках к главе отмечает, что после насыпки земли в холм закладывалось обращение к Небу — запись, вырезанная на яшме, чтобы подтвердить получение правителем воли Неба, и это и называлось фэн (см.: Ши цзи цзинхуа лу («Записи о лучшем в «Исторических записках»»), гл. 1, с. 37, основное издание 1824 г, заметки 1721 г.]. Шань означало выравнивание площадки для устройства жертвенника на каком-либо небольшом возвышении, откуда обычно приносились жертвы духу Земли, духам гор и рек. Словосочетание фэн-шань, таким образом, в широком смысле означало вообще «жертвоприношения», а в более узком понимании — «жертвы Небу и Земле», отсюда и наш перевод заглавия «Трактат о жертвоприношениях Небу и Земле» (хотя возможен перевод и просто «Трактат о жертвоприношениях», что тоже будет правильно).

В период Чжоу жертвы фэн стали связываться со священной для древних горой Тайшань, находившейся на границе между княжествами Ци и Лу, на территории современной провинции Шаньдун. Здесь по постепенно складывавшейся традиции правителям полагалось приносить жертвы Небу, от которого они получали мин — мандат, повеление на царствование (об этом упоминается в ряде древних сочинений: в Лунь юе — ЧЦЦЧ, т. I, с. 46; в Шан шу — ШСЦ, т. III, с. 88; в Гунъян чжуань — ШСЦ, т. XXXIII, с. 372, и у ряда философов. В Гуань-цзы существовала даже специальная глава под названием фэн-шань, позднее утраченная). Вместе с тем утверждения чжоуских авторов о широком применении жертв фэн на горе Тайшань не находят подтверждения в хрониках, да и, по словам самого Сыма Цяня, такие поездки были сложны для чжоуского вана и князей, небезопасны в условиях постоянных войн и неурядиц и дороги, поэтому, можно полагать, бывали редки. Вероятно, одним из первых зафиксированных в деталях жертвоприношений фэн на горе Тайшань стала поездка первого циньского императора, Ши-хуана, в 219 г. до н. э., описанная историком в гл. 6 («Исторические записки», т. II, с. 66). Позднее к этой идее вернулся лишь ханьский У-ди (об этом см.: Гу Цзе-ган. Маги и конфуцианцы династий Цинь и Хань. Шанхай, 1958, гл. 2, с. 6-8; Такэути Хироюки. Суждения о жертвах фэн-шань у Сыма Цяня. — «Тэцугаку нэмпо». 1975, № 34, с. 91-95). Косвенно эту мысль подтверждают и слова Сыма Цяня о главном смысле гл. 28, приведенные в последней главе 130: «Когда [в прошлом] получали повеление [Неба] и царствовали, то редко прибегали к заклинаниям с жертвами фэн и шань, когда же прибегали к ним, то [одновременно] без очистительных жертв не оставались и все другие духи. Доискиваясь основ церемоний [принесения жертв] всем духам и духам знаменитых гор и больших рек, я и составил «Трактат о жертвоприношениях фэн и шань», шестой по счету» (ШЦ, т. VI, с. 3306).

2. В тексте стоит название горы Лянфу, на которой, как упоминается позднее, приносили жертвы шань духу Земли. Но в данном контексте оно явно лишнее, нарушая логику изложения. В согласии с мнением Лян Юй-шэна (ЛЮШ, 8, 16, 1) и Такигава мы относим слово «Лянфу» к позднейшим вставкам и поставили его в скобки.

3. Чжуань юэ *** *** можно попять как ссылку на Цзо чжуань, однако цитата совпадает с изложением этого события в Лунь юе (гл. XVII, § 21), поэтому нами дан перевод «традиция передает».

4. Об астролябии сюань-цзи юй-хэн см.: «Исторические записки», т. I, с. 237-238, примеч. 76 к гл. 1. Прототип армиллярной сферы — простой аппарат для наблюдений за небом появился не ранее конца Чжоу — начала Хань. К семи чжэн — управляющим (жизнью), т. е. светилам, относились тогда Солнце, Луна и пять планет.

5. Об этих жертвах подробнее см. примеч. 77 к гл. 1 (т. I, с. 238). Эти жертвы перечислены в Чжоу ли: жертва лэй приносилась при смене правителя или династии Верховному владыке; инь относилась к большим очистительным жертвам; к «шести почитаемым» принадлежали планеты и отдельные созвездия, жертвы ван приносились на расстоянии духам почитаемых гор и рек.

6. У жуй — пять видов жезлов, вручающихся знати. Сы-юэ — старейшины племен, легендарные правители областей и районов у древних ванов (об этом также см. примеч. 78 и 79 к гл. 1 «Исторических записок», т. I, с. 238-239).

7. Пять групп обрядов: церемонии жертвенные, печальные, гостевые, военные и радостные (см. примеч. 81 к гл. 1, т. I, с 239).

8. Все эти дары строго регламентированы и описаны в Чжоу ли (ШСЦ, т. XII, с. 664). Живые твари — ягненок и дикий гусь (см. «Исторические записки», т. I, с. 239-240).

9. Южная священная гора Хэншань находилась в провинции Хунань, западная священная гора Хуашань — в провинции Шэньси, северная священная гора Хэншань находилась на стыке провинций Хэбэй и Шаньси

10. Центральная священная гора именовалась Сунгао и Суншань (иногда называлась также Вайфан или Тайши) и находилась в современном уезде Дэнфэн провинции Хэнань. Лян Юй-шэн отмечает, что сначала в качестве священной вершины в центре была гора Хотайшань и лишь с Хань ею стала Суншань (ЛЮШ, 8, 16, 2).

В приведенном абзаце изложена с некоторыми сокращениями часть главы Шунь дянь из Шан шу (ШСЦ, т. III, с. 83-89).

11. Об «императоре» Кун-цзя дома Ся и «визите» к нему драконов рас сказывалось в гл 2 («Исторические записки», т I, с 164)

12. Глава Ся шэ («Жертвенник дома Ся») числится среди утраченных глав Шан шу (об этом см. «Исторические записки», т. I, с. 169 и 287).

13. Все упомянутые здесь иньские правители и легенды, с ними связанные, собраны в гл. 3, посвященной дому Инь, и в ряде глав Шан шу.

14. Глава под названием Чжоу гуань («Чжоуские чиновники») имеется в Шан шу и Чжоу ли, однако сходного с отрывком, цитируемым в гл. 28, там не встречается. Трудно сказать, из какого источника этот текст взят. Характерно, что Бань Гу в соответствующем месте главы «О жертвоприношениях» (гл. 25, ч. 1, Хань шу) этот абзац из 31 иероглифа опустил

15. Минтан («Зал света») — дворец или зал, где, по преданиям, чжоуский правитель наставлял своих подчиненных, определял с помощниками начало сезонов работ, издавал постановления, управлял. В сочинении периода Шести династий Сань-фу хуан-ту («Желтый чертеж трех округов, подчиненных столице») утверждалось, что такого рода помещение при Хуан-ди называлось Хэгун, при Яо — Цюйши, при Шуне — Цзунчжан, при доме Ся — Шиши, иньцы именовали его Янгуань, а чжоусцы — Минтан, описание зала Минтан различается в разных книгах — см. примеч. 6 к гл. 24 (Цзяочжэн Сань-фу хуан-ту, издание, сверенное Чжан Цзун-сяном. Шанхай, 1958, с. 39-40). Существование такого типа помещений в эпоху Чжоу, очевидно, сомнений не вызывает.

Биюн упоминается еще в большой оде Ши цзина «Чудесная башня» (III, I, 8) в качестве названия части большой круглой башни, построенной якобы Вэнь-ваном и окруженной со всех сторон водой. Считалось, что она предназначена для обучения. А. А. Штукин при переводе Ши цзина последовал за такой версией и назвал ее просто «школой» (рус. изд., с. 348). При Хань, как свидетельствуют источники, башня Биюн находилась в 7 ли к северо-западу от столицы империи Чанъани.

Паньгун тоже упоминается в Ши цзине. В гимне князей Лу, называемом Нань-шуй (в русском переводе «Посещение школы»), говорится о построенном, по-видимому, у реки Пань здании Паньгун, предназначенном для луского князя. Судя по содержанию гимна луский князь здесь поучал народ, бражничал, принимал после боя отрезанные уши врагов и выслушивал доклады о военных успехах, получал дары, поэтому перевод названия Паньгун словом «школа» (Шицзин, с 450-452, у Легга college — The Chinese classics, vol. VI, с. 617-620) представляется не совсем удачным, точнее у Шаванна — просто «здание» (МИС, т. III, с. 418). Накаи Сэкитоку высказывает мнение, что Биюн и Паньгун были вначале отдельными от главного дворца сооружениями с различным назначением и лишь ханьские конфуцианцы, опираясь на гадательные книги, превратили их в символ обучения (ХЧКЧ, т. IV, с. 1907). Мы видели, что действительно эти сооружения носили многофункциональный характер.

16. Хоу-цзи — легендарный предок племени чжоусцев; Вэнь-ван — первый правитель чжоусцев, их объединитель (см.: «Исторические записки» т. I, гл. 4).

17. Ю-ван правил в 781-771 гг. до н. э., Сян-гун правил в 777-766 гг. до н. э. Возведение циньского Сян-гуна в ранг чжухоу произошло в 771 г. до н. э.

18. По тексту главы, поездка Вэнь-гуна произошла через 16 лет после описанных действий Сян-гуна, а Бань Гу оперирует цифрой в 14 лет (Хань шу. Пекин, 1960, с. 1194). Согласно хронологическим таблицам, жертвенник Сичжи был воздвигнут на 8-м году правления Сян-гуна, а жертвенник Фу-чжи — на 10-м году правления Вэнь-гуна (ШЦ, т. II, с. 532, 537), т. е. между актами действительно лежит промежуток времени в 14, а не в 16 лет.

Гора Фучжишань находилась в современном уезде Лочуань провинции Шэньси.

19. Юн — местожительство циньских правителей, в период Чуньцю — их столица. Находился к югу от современного города Фэнсян провинции Шэньси. Гора Ушань находилась на юго-западе уезда Лунсянь провинции Шэньси (носит также названия Юйшань, Юэшань).

20. Цзиньшэнь *** *** — придворные чиновники, носившие за поясом таблички цзинь для записи приказаний (см : «Исторические записки», т. I, с. 250, примеч. 135).

21. Чэньцан — город на востоке современного уезда Баоцзи провинции Шэньси. В анналах (гл. 5) сообщалось, что «Вэнь-гун нашел “драгоценность из Чэнь”» («Исторические записки», т. II, с. 18) — чэнь-бао, здесь сказано о нахождении чего-то «похожего на камень». Варианты притч об этой находке разнообразны. Например, в географическом описании династии Цзинь рассказывается о поимке животного, похожего на кабана, которое потом заговорило человеческим голосом и провозвестило возвышение в вана и гегемона двух встретившихся детей. Когда этих детей прогнали, они окаменели и превратились в петуха и курицу. В их честь построили молельню и приносили жертвы (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, с. 13-14). Легенда такого же типа имеется и в сочинении Гань Бао «Записи о поисках духов» (Coy шэнь цзи. Шанхай, 1957, гл. 8, с. 68).

22. О действиях Дэ-гуна уже упоминалось в гл. 5 («Исторические записки», т. II, с. 20) и в хронологических таблицах (ШЦ, т. III, гл. 14, с. 573). О принесении в жертву циньцами целого стада животных в 900 голов высказывались сомнения (см.: Чжэн-и и Co-инь), это было и не по рангу, и слишком расточительно, хотя для скотоводческого еще по характеру окраинного царства это не представлялось недостижимым. В пользу возможности подобного приношения скотом говорят исторические примеры других народов. Примерно в эту же эпоху, как сообщает нам Геродот, Ксеркс «принес в жертву Афине Илионской тысячу быков» (Геродот. История в девяти книгах. Кн. VII, 43. Л., 1972, с. 327). Хотя мы понимаем, что сравнивать возможности всемогущего Ксеркса и циньского Дэ-гуна едва ли возможно.

23. Словом фу *** с Чжоу стали обозначаться три самые жаркие декады лета — сань фу, падавшие на июль-август. Очевидно, жертвы были связаны с молениями об отвращении засухи, болезней и нашествий вредителей, поэтому и использовали шкуры убитых собак, развешивание которых на воротах домов, по верованиям жителей, вело к избавлению от бед.

На основании данных других глав Ши цзи и Хань шу даты, приведенные в гл. 28, несколько выправлены: сооружение жертвенника Мичжи произошло не через шесть лет, а через четыре года после смерти Дэ-гуна, и соответственно циньский Му-гун пришел к власти не через 14, а через 13 лет после этого.

24. Куйцю находился на территории современного уезда Цисянь провинции Хэнань, юго-восточнее города Кайфын.

25. Гуань Чжун — первый советник циского Хуань-гуна, видный политический деятель, философ. Считается составителем философского трактата Гуань-цзы, в котором, по мнению современных ученых, хотя и отражены взгляды и практическая деятельность Гуань Чжуна, но значительная часть книги добавлена много позднее (подробнее см.: В. М. Штейн. «Гуань-цзы». Исследование и перевод. М., 1959).

Лянфу — холм или небольшая гора на территории современного уезда Сышуй провинции Шаньдун, на сравнительно небольшом расстоянии от горы Тайшань.

26. Род Ухуай-ши, по мнению Фу Цяня, существовал в очень древние времена (в период легендарного Фу-си), упоминается в сочинении Чжуан-цзы и в главе «Основные записи о трех властителях» танского Сыма Чжэня («Исторические записки», т. I, с. 347). Юньюнь считается горой, находившейся к востоку от упомянутой выше горки Лянфу. По Коди чжи, гора находилась в 15 км к юго-востоку от древнего города Бочэн (см. МИС, т. III, ч . 2, с. 424); по мнению Цзинь Чжо, она находилась на территории уезда Мэнъинь (Хань шу, гл. 25, ч. 1, с. 1197). Все эти локализации не отходят от Тайшани по радиусу далее 100 км.

27. Одиннадцать названных Гуань Чжуном персонажей из двенадцати принадлежат к пантеону мифических фигур и легендарных императоров, закрепившихся в устной и затем письменной традиции в эпоху Чжоу, и только один Чэн-ван — фигура историческая (см.: «Исторические записки», т. I, примеч. к гл. 1 и 2).

Гора Тинтин, по мнению большинства комментаторов (Сюй Гуан, Цзинь Чжо, Янь Ши-гу), находилась на юго-западе современного уезда Тайань провинции Шаньдун (ДМДЦД, с. 1071), недалеко от горы Тайшань. Шэшоу — гора, которая, по мнению Ин Шао (140-206), находилась в бывшем уезде Босянь, на территории современной провинции Шаньдун, невдалеке от горы Тинтин. Гора Гуйцзи находилась на крайнем юге тогдашнего Китая, на территории современного уезда Шаосин провинции Чжэцзян. Она названа, видимо, потому, что эта гора в легендах связывалась с деятельностью Юя и даже называлась местом его захоронения (см.: «Исторические записки», т. I, с. 276). Однако жертвы фэн и шань приносились через короткий промежуток времени, поэтому для жертв духу Земли и выбиралось место невдалеке от горы Тайшань (Лянфу, Тинтин, Шэшоу), следовательно, упоминание Гуйцзи, до которой надо было добираться долгое время, ставится под сомнение (ЛЮШ, 8, 12, 5), хотя в обращении со столь легендарными сюжетами едва ли есть резон ставить подобные вопросы.

28. Упомянутые в абзаце владения и пункты имеют следующие координаты: Гучжу — название древнего царства на севере, занимавшего территорию современного уезда Лулун провинции Хэбэй и далее на север до современного Чаояна («Исторические записки», т. II, с. 296, примеч. 49); Дася — для данного текста это общее наименование западных земель, населенных иноплеменниками, куда фактически армия Хуань-гуна не ходила. В других случаях, например, в гл. 123, под Дася выступает чужеземное царство, находившееся в более чем 1000 км. от Даваня (Ферганы), известное нам как Бактрия. Гора Биэршань находилась в современном уезде Пинлин провинции Шаньси; Чжаолин — местность в царстве Чу, находившаяся на территории современного уезда Яньчэн провинции Хэнань (см.: «Исторические записки», т. II, с. 317, примеч. 174); горы Сюнэршань тянутся от современного уезда Лонань в провинции Шэньси до уезда Луши в провинции Хэнань (см.: «Исторические записки», т. I, с. 268, примеч. 111).

29. Три сбора князей с боевыми колесницами Хуань-гун проводил в 681 г. (в Бэйсин, для подавления беспорядков в княжестве Сун), в 656 и 654 гг. (для похода против царств Цай и Чу, Цзин и Чжэн). Шесть сборов князей с обычными колесницами он провел в 680 и в 679 гг. (в Цзюани и Шаньдуне), в 678 г. (при создании союза князей в Ю), в 655 г. (в Шоучжи), в 652 г. (в Тао) и в 651 г. (собрав князей в Куйцю). Все эти сборы и союзы отмечены под соответствующими годами в Цзо чжуань.

30. Хо, или Хошан, — местность в княжестве Цзинь (в провинции Хэнань); Бэйли — скорее всего общее наименование северных поселений, где произрастали хорошие злаки.

31. Тростниковые растения мао, цзин-мао специально использовались для фильтрации жертвенного вина (см.: «Исторические записки», т. I, с. 262-263).

32. В Эр-я говорится: «На востоке живет одноглазая рыба бимуюй *** *** ***, она передвигается только парами, ее называют де ***». Там же сказано. «На юге живет птица об одном крыле бииняо *** *** ***, она летает лишь парами, называют ее цзянь-цзянь *** ***» (ШСЦ, XXXVIII, Эр-я чжу-шу, гл. 7, с. 268). Текст главы почти дословно повторяет этот сюжет. Похожие места мы встречаем и в Шань хай цзине (см. рус. пер.:«Каталог гор и морей». М., 1977, с. 94). Если отбросить легендарную окраску, то рыба де относится к отряду камбалообразных (Pleuronectiformes), а птица цзянь-цзянь в комментариях сравнивается с дикой уткой фу (такую же версию дают легенды, приводимые Юань Кэ; см.: Юань Кэ. Мифы древнего Китая. М., 1965, с. 249), хотя в словаре Иннокентия ее относят к птице колпице из семейства ибисов (Platales major), обитавшей у берегов Тайваня. Птицы бииняо считались символом счастливого супружества, так как всегда летали парами, не расставаясь.

Число 15 тоже, вероятно, относится к разного рода удивительным тварям, пришедшим из легенд.

33. Указанные травы: пэнхао — полынь (Erigeron acris и Artemisia apiasea), ли и юмао (Chenopo dium album, Setaria viridis) — сорные травы, плевелы — и разные типы сов чисяо должны были сигнализировать о неблагополучии на земле и в управлении, что вызывало неудовольствие Неба.

34. В княжестве Цзинь в 651 г. у власти был поставлен И-у, ставший Хуэй-гуном, в 637 г. был поставлен Юй, ставший Хуай-гуном, и в 636 г. поставили Чун-эра, ставшего Вэнь-гуном.

35. В число так называемых шести искусств — лю и *** *** — входили: ли *** — правила поведения, этикет, юэ *** — музыка, шэ *** — стрельба из лука, юй *** — управление экипажем, шу *** — письмо и шу *** — счет. Знание этих предметов было обязательным для всякого древнего чиновника.

36. Жертва ди (см. примеч. 14 к гл. 21) была крупной и важной жертвой, которую правитель (ван или гун) приносил раз в пять лет основателю своего дома, великому предку, и его преемникам. В Лунь юе этот текст несколько более пространен: «Конфуций сказал: «После возлияния вина при жертвах ди я не захотел присутствовать при них». Тогда кто-то его спросил о сути жертв ди, и Учитель ответил: «Я не знаю, а кто знает их суть, тому (управлять) Поднебесной все равно что показать на это» — и указал на свою ладонь» (см. ШСЦ, т. XXXVI, с. 68-69; Legge, т. I, с. 158; «Древнекитайская философия». М., 1972, с. 146), о жертвах ди говорится также в Чжоу ли и в Гунъян чжуань. Из толкований комментаторов вытекает, что Конфуций не захотел присутствовать и оставаться при дальнейшей церемонии жертв ди из-за нарушений, допущенных луским Си-гуном в порядке подношений жертв предкам, но при этом уклонился от объяснения сути этих жертв, чтобы прямо не обличать князя (Хэ Янь, Син Бин и др.).

37. Слово ши *** — «в стихах говорилось» чаще всего указывает на Ши цзин, однако таких слов в «Книге песен» нет и, как отмечают комментаторы (ЛЮШ, 8, 16, 7; ХЧКЧ, т. IV, с. 1916), их не было и в танское время, следовательно, этот знак считается ошибочно поставленным. Чэн И-чжи предполагает, что должен был писаться иероглиф шу — «в записях говорилось», имея в виду в первую очередь Шан шу, но и там этих слов в таком сочетании нет.

38. Датировка начального периода власти дома Чжоу не отличается точностью в силу отсутствия каких-либо записей того периода. Знания о той эпохе сохранились в основном в устной традиции, поэтому в различных древних сочинениях фигурируют разные даты событий. По Сыма Цяню, смерть У-вана произошла через два года после разгрома Инь, по Чжу-шу цзи-нянь — через шесть лет, по Хань шу — через семь лет и т. д. Этот разнобой отчетливо проявился в спорах ученых (Ван Го-вэя, Дун Цзо-биня, Чэнь Мэн-цзя, Легга, Дабса, Дембницкого, Крила и др.) о датировке начала династии Чжоу, для которого в европейском летосчислении называются 1122, 1050, 1027 гг. (подробнее см.: «К вопросу о хронологической границе Инь-Чжоу» — приложение к монографии Л. С. Васильева «Аграрные отношения и община в Древнем Китае». М., 1961, с. 221-230).

39. Гора Тайшань отводилась по ритуалу большим службам и жертвам государя и князей. Когда же слуга слуг, представитель рода Цзи, захвативший власть, принес жертвы люй — ординарные жертвы чжухоу горам и рекам — на той же горе Тайшань, он нарушил систему церемоний, и Конфуций высмеял и осудил его.

40. Искусство магии и магические ритуалы, т. е. ранние формы религиозных представлений, были известны в Китае еще с эпохи Инь (об этом см., в частности: Чэнь Мэн-цзя. Мифы и искусство магии в эпоху Шан. — «Янь-цзин сюэбао», 1936, т. 20). В период Чжоу мантические обряды и всякого рода гадания и манипуляции магов при дворе вана и дворах князей тоже занимали важное место. Как показывает материал Цзо чжуань и философских трактатов, астрологи и маги, толкуя явления природы, сны и другие феномены, стремились влиять на политические решения и участвовали в придворных интригах и борьбе. Поэтому ссылка Сыма Цяня на чжоусцев, говоривших, что магические действа якобы начались лишь с Чан Хуна, не отвечает истинному положению вещей.

Если у Сыма Цяня Чан Хун служит чжоускому Лин-вану (571-545 гг. до н. э.), то в Цзо чжуань его имя фигурирует много позже: под 11-м годом луского Чжао-гуна (531 г.) приводится его беседа с чжоуским Цзин-ваном, комментарий при этом называет его чжоуским дафу (ШСЦ, т. XXXI с. 1826); через 39 лет, под 3-м годом луского Ай-гуна, сообщается, что Чан Хун служил Вэнь-гуну из фамилии Лю и в ходе межродовой смуты был убит чжоусцами (ШСЦ, т. XXXII, с. 2321). В Го юе его гибель тоже отнесена к 28-му году Цзин-вана (492 г.) (гл. 3, с. 50). Получается, что Чан Хан служил при дворах более 60 лет, что маловероятно. В трактате Хуайнань-цзы время не уточняется, но зато дана характеристика его деятельности: «В древности Чан Хун был астрологом чжоуского дома. Он знал все, что касалось природы неба и земли, движения Солнца и Луны, смен ветров и дождей, подсчетов тонов и календаря, однако не смог предвидеть, что погибнет, будучи разорванным колесницами» (ЧЦЦЧ, т. VII, гл .13, с. 223). У Чжуан-цзы Чан Хун выступает в роли преданного сановника, который был оклеветан, изгнан и умер в царстве Шу, а «кровь его, укрытая в тайнике, через три года превратилась в лазоревый камень» (ЧЦЦЧ, т. III, гл. 26, с. 397; Л. Д. Позднеева. Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая. М., 1967, с. 277; это же повторено в Тайпин юй-лань — ТПЮЛ, т. IV, гл. 809, с. 3594).

Таким образом, существовало, очевидно, несколько преданий о Чан Хуне, в которых он выступал и как сановник дома Чжоу, и как слуга менее знатных родов, и как маг и астролог, да и конечная участь его тоже варьируется (убит чжоусцами, тело его разорвано колесницами, умер в Шу). Сыма Цянь взял многое в характеристике Чан Хуна у Хуайнань-цзы, однако история со стрельбой по головам диких кошек нигде не встречается и могла быть заимствована из фольклора или других источников.

41. О горе Ушань см. примеч. 19 к данной главе.

Предсказание историографа Даня фигурирует в гл. 4 и 6 анналов («Исторические записки», т. I, с. 209-210, и т. II, с. 36), а также в гл. 63 Ши цзи, существует лишь случайный разнобой во второй цифре (см.: «Исторические записки», т. I, с. 338, примеч. 224).

42. Си ***, или, по Янь Ши-гу, суй, — насыпные жертвенники. Первоначально такие жертвенники были сооружены в области Лунси (провинция Ганьсу), затем распространились восточнее. На возвышенности обычно стояли глиняные статуи, а ниже располагались такие земляные жертвенники (КСЦД, с. 691). Лиян находился на территории современного уезда Линьтун провинции Шэньси.

43. Исчезновение алтаря духу Земли в княжестве Сун в хронологических таблицах («Исторические записки», т. III, с. 274) отнесено к 336 г. до н. э. В этом случае до объединения Китая в 321 г. действительно прошло 115 лет, указанных в тексте.

Комментаторы давно подметили выдумки и несуразицы, существующие в изложении: коль скоро чжоуские треножники находились в столице Лои, на западе, почему бы им надо было тонуть в реке Сышуй, на востоке; почему алтарь духу Земли в небольшом княжестве Сун должен был сыграть столь значительную роль (ХЧКЧ, т. IV, с. 1919) и т. д. Известно другое: символы власти дома Чжоу попали в руки правителей Цинь, а позднее, во время захвата столицы Сяньяна Сян Юем, почти все погибли в огне пожаров. Пэнчэн находился на территории современного уезда Туншань провинции Цзянсу. Ранее река Сышуй достигала пределов провинции Цзянсу, но в настоящее время протекает значительно севернее, впадая в Великий канал.

44. Указанные в абзаце легендарные правители Китая и циньские правители встречались нам в первых шести главах «Основных записей» (тома I и II). Здесь с помощью этих легенд изложены основные понятия о взаимодействии и взаимопреодолении пяти изначальных стихий — у-син *** ***, теория о действии которых была более или менее четко сформулирована в учении Цзоу Яня (336-280 гг. до н. э.). Подробно она изложена в Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, с. 126-127). О мерах Цинь Ши-хуана по объединению страны и унификации ее институтов говорилось в гл. 6 анналов (т. II).

45. Гора Ишань находится в современном уезде Цзоусянь провинции Шаньдун. Из гл. 6 мы знаем, что Ши-хуан поставил на горе стелу с восхвалением заслуг дома Цинь. Стела к V в. была утрачена, но текст ее реконструирован (подробнее см.: «Исторические записки», т. II, с. 347, примеч. 87).

46. Слово ци *** считается здесь равным другому ци *** — «пупок», «центр», что и принято в переводе.

47. Линьцзы — название древнего города, находившегося в районе одноименного города провинции Шаньдун, у реки Цзыхэ.

48. Чи-ю — персонаж легенд и сказаний, согласно Люй-ши чунь-цю, он вождь воинственного племени цзюли, во главе которого боролся с легендарным первопредком китайцев Хуан-ди.

Место селения или волости Цзяньсян определить невозможно, но Дун-пинлу — с эпохи Хань название уезда, находившегося на территории современного уезда Вэньшан провинции Шаньдун.

49. Упоминаемые в связи со службой духам горы локализуются так: Саньшань («Трехгорье») — в районе Дунлая, в провинции Шаньдун; Чжи-фу — гора в современном уезде Фушань провинции Шаньдун; Лайшань (знак «чжи» в названии признается излишним) — современная гора с таким же названием на востоке провинции Шаньдун; гора Чэншань находится в современном уезде Жунчэн провинции Шаньдун; Ланъе — гора в современном уезде Чжучэн провинции Шаньдун.

50. По толкованию Вэй Чжао, Цзоу-цзы — это Цзоу Янь, выработавший указанную теорию (ХЧКЧ, т. IV, с. 1923). Шаванн, который основывается на тексте гл. 74 Ши цзи, где сказано, что «в княжестве Ци было трое Цзоу-цзы» (ШЦ, т. V, с 2344), считает, что речь идет именно об этой тройке — Цзоу Цзи, Цзоу Яне и Цзоу Ши (МИС, т. III, ч. 2, с. 435, примеч. 4). Но из гл. 74 видно, что первый из них был музыкантом, третий хотя и был ученым из школы Цзися, но относился лишь к последователям Цзоу Яня, да и жили они не одновременно, поэтому создателем теории может быть признан лишь один Цзоу Янь, которого уважительно именуют Цзоу-цзы («Учитель Цзоу»).

51. О смысле слов цзуй хоу *** *** существует несколько мнений. Гу Янь-у и Лю Бо-чжуан считали, что в главе названы имена пяти магов и, следовательно, Цзуй Хоу выступает как имя (Шаванн в переводе последовал этому, хотя в примечании и оговорил возможность иной интерпретации), Фу Цянь и Сыма Чжэнь насчитывают лишь четырех магов. Накаи Сэкитоку относит эти два слова к Сянь-мэнь Гао (ХЧКЧ, т. IV, с. 1924). Тогда слова цзуй хоу выступят в своем основном значении — «самый последний», с чем мы и согласились.

52. По мнению Жу Чуня и Сыма Чжэня (см.: Цзи-цзе и Со инь), Чжу юнь *** *** — здесь название главы труда Цзоу Яня, что подтверждает и текст гл. 74 о нем (ШЦ, т. V, с. 2345). Так перевел и Шаванн. Как известно, труд Шоу Яня, относимого, по современной классификации, к представителям школы иньянцзя — натурфилософов, не сохранился, и судить о нем мы можем лишь по рассказу Сыма Цяня и фрагментам из Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, с. 31, 124, 126-128). Этому учению посвящены работы Гу Цзе-гана (см.: Гу-ши бянь, т. V, его монография «История и политика согласно учению о кругообороте пяти стихий в их последовательности от начала и до конца». Сянган, 1970) и других ученых.

53. О поездках Цинь Ши-хуана в 218-210 гг. до н. э. по стране подробно рассказано в гл. 6 «Основных записей», ему посвященной («Исторические записки», т. II, с. 71-86). Расположение названных выше мест, подробно прокомментированных во II томе, вкратце таково: гора Хэншань находится в хребте Тайханшань; область Шандан занимала юго-восток современной провинции Шаньси; точное расположение горы Цзеши не установлено, где-то на побережье современной провинции Хэбэй; область Шанцзюнь занимала север современной провинции Шэньси; гора Сяншань находится на северо-восточном берегу озера Дунтинху, в современном уезде Юэян провинции Хунань; гора Гуйцзи находится на юго-востоке современного уезда Шаосин провинции Чжэцзян; Шацю находилась на территории современного уезда Пинсян провинции Хэбэй.

54. Ошибочность *** суждений о принесении жертв императорам мы видим в том, что Ши-хуан, несмотря на задержку, вызванную ураганом, все же принес жертвы фэн и шань. Последняя часть суждения повторяет фразу из начала главы: «По-видимому, [среди них] имелись такие, которые, не обладая...»

55. Горы Сяошань находятся на северо-западе современного уезда Лонин провинции Хэнань. О Тайшань см. примеч. 1, о Хэншань — примеч. 9, о Сунгао — примеч. 10, о Гуйцзи — примеч. 27, о Сяншань — примеч. 53.

56. Сай *** рассматривается как благодарственная жертва духам, а сы (цы) *** означает как просто жертвоприношения, так и полный цикл годовых жертв.

57. Указанные горы располагались: горы Хуашань — в современном уезде Хуаинь провинции Шэньси, недалеко от известного горного прохода Тунгуань; Фушань (или Шуайшань) находились тоже около прохода Тунгуань; Юэшань — по Сюй Гуану и Пэй Иню, в районе Угуна, в современном уезде Мэйсянь провинции Шэньси (ДМДЦД, с. 502); горы Цишань — в одноименном уезде провинции Шэньси; Уюэшань (или кратко Ушань) — в современном уезде Лунсянь провинции Шэньси; Хунчжун (гора Хуншань) — на юго-востоке современного уезда Фэнсян провинции Шэньси (по легендам, там находилась могила помощника Хуан-ди — Да-хуна); Душань (она же Вэньшань) — в современном уезде Маосянь провинции Сычуань.

58. Линьцзинь находился в современном уезде Дали провинции Шэньси; река Мяньхэ (Мяньшуй) — это то же, что Ханьшуй; Ханьчжун — область на юге провинции Шэньси; река Цзяоюань (ныне озеро) протекала через юго-западные уезды провинции Ганьсу (Гуюань и др.); Чаоно находился в современном уезде Пинлян провинции Ганьсу (ДМДЦД, с. 903); река Цзяншуй протекала по восточной части провинции Сычуань.

59. Указанные в абзаце реки, согласно географическим словарям, имели и имеют следующие координаты: Башуй берет начало в современном уезде Ланьтянь провинции Шэньси, течет на восток, принимая ряд рек и впадает в реку Вэйхэ в уезде Чанъань; Чаньшуй — из того же уезда Ланьтянь, течет и сливается с рекой Башуй; Чаншуй берет начало на северо-западе того же уезда Ланьтянь и впадает в реку Башуй; Фэншуй берет начало южнее столицы, течет на северо-запад и впадает в реку Вэйхэ; Лаошуй берет начало в современном уезде Хусянь провинции Шэньси, течет на север и впадает в реку Вэйхэ; два истока реки Цзиншуй — северный и южный — берут свое начало в провинции Ганьсу и, пройдя ряд уездов, в пределах уезда Гаолин впадают в реку Вэйхэ; река Вэйхэ наиболее значительна, она берет начало в западных отрогах гор Няошушань, в провинции Ганьсу, течет на восток, принимает в себя названные выше реки на территории провинции Шэньси и, сливаясь с водами реки Цзиншуй, у прохода Тунгуань впадает в реку Хуанхэ.

60. Река Цяньшуй берет начало в горах Цяньшань в современном уезде Лунсянь провинции Шэньси, течет на юго-восток и в уезде Баоцзи впадает в реку Вэйхэ. Лошуй — северная ее ветвь, о которой идет речь, — берет начало в современном уезде Динбянь провинции Шэньси, в горах Боюйшань, течет на юго-восток, сливается с Вэйхэ и впадает в Хуанхэ. Два сливающихся потока — Эрюань, согласно Дили чжи, две сливающиеся реки в современном уезде Хэшуй провинции Ганьсу. Местонахождение озера Минцзэ и гор Пушань и Юйсюйшань установить не удалось.

61. Отмеченные в главе небесные тела уже встречались в гл. 27. Укажем лишь на их связь с определенными духами и богами. Созвездие Шэнь (соответствует европейскому созвездию Ориона) патронировало княжество Цзинь и представляло дух сына Гао-синя — Ши Шэня; Чэнь, или Ди-чэнь, согласно толкованию в Цзо чжуань (ШСЦ, т. XXIX, с. 1232) и в словаре Эр-я (ШСЦ, т. XXXVIII, с. 232), это то же, что Да-хо (звезда Антарес в созвездии Скорпиона), она патронировала княжество Сун и представляла дух Янь-бо из рода Тао-тан; Бэй-доу («Северный Ковш») (альфа, бета, гамма и дельта Большой Медведицы) владычествовало над смертью; Нань-доу («Южный Ковш», другое название созвездия Доу, соответствующего шести звездам Стрельца) владычествовало над рождением сущего. Планета Ин-хо (Марс) имела много обязанностей, одной из которых было патронирование войн; планета Тай-бо (Венера) считалась духом реки Хуанхэ; планета Чжэнь-син (Сатурн) была связана с духом Земли и покровительствовала добродетелям (отсюда параллельные ее названия Ту-син и Дэ-син); планета Суй-син (Юпитер) почиталась главой всех духов и демонов; планета Чэнь-син (Меркурий) олицетворяла дух северных вод (называлась также Шуй-син). Следует отметить, что два знака Чэнь син вставлены в текст последнего издания Ши цзи из соответствующей главы Хань шу, так как по идее должны упоминаться все пять планет. У Такигава и Шаванна Меркурий не упоминается.

62. Жертвы Фэн-бо — князю ветра и Юй-ши — пастырю дождей обычно приносились вместе. С ними нередко в мифологической традиции выступал еще один персонаж — Юнь-ши — пастырь облаков (см. словарь Гуанъя). Первые двое упоминаются в Чжоу ли, им приносил жертвы дацзунбо — глава палаты церемоний (ШСЦ, т. XII, с. 640). Там же, в комментарии Цзя Гун-яня, князь ветра связывается с созвездием Цзи («Корзина» — четыре звезды Стрельца), а пастырь дождей — с созвездием Би («Вилы» — восемь звезд Тельца). О Фэн-бо и Юй-ши упоминает и Хань Фэй-цзы, в сочинении которого «Князь ветра очищает и подметает, а пастырь дождей омывает дороги» (ЧЦЦЧ, т. V, Хань Фэй-цзы цзи-цзе, гл. 3, с. 44) князя ветра именуют также Фэй Лянем, пастыря дождей — Пин И, а пастыря облаков — Фэн-лун. Двое из них упомянуты в поэме Цюй Юаня Ли сао («Скорбь»): «Фэй Ляню я велел скакать за мною... На облаке воссевшему Фэн-луну...» (Чу цы цзи-чжу. 1953, гл. 1, с. 15, 17; «Цюй Юань». М., 1954, с. 35, пер. А. Ахматовой).

Цзю-чэнь — «девять чиновников» и Ши-сы чэнь — «четырнадцать чиновников» единого определения не имеют. У Такигава приводится мнение, что под числом «девять» следует понимать тех, кто служил девяти императорам (ХЧКЧ, т. IV, с. 1931). Го Сун-тао первую цифру относит к заслуженным чиновникам начального этапа Чжоу и даже называет их: Чжоу-гун, Чжао-гун, Тай-гун, Би-гун, Жун-гун, Тай-дянь, Хун-яо, Сань И-шэн и Нань-гун Ко (Ши-цзи цза-чжи, с. 144). Но он не сделал даже попытки назвать следующих 14 человек, поэтому их определение остается открытым.

Чжу-бу *** ***. Коль скоро бу в словаре Эр-я объясняется как общее название жертв звездам (ШСЦ, т. XXXVIII, с. 236), причем оно, по-видимому, выступает синонимом небесного свода, «покрывала», нами и переведено «жертвы всем звездам». Чжу-янь *** ***. Янь означает «величественный, достопочтенный». Е Дэ-хуэй заменяет янь на чжуан ***, которое, по его мнению, было заменено из-за табу на имя императора Мин-ди. А чжуан, согласно тому же Эр-я, было одним из типов дворцовых дорог (ШСЦ, т. XXXVIII, с. 177). Исходя из такого объяснения, можно связать жертвы чжу-янь с поклонением главным и важным путям, отсюда — наш перевод «жертвы всем дорогам». Японские переводчики Отакэ отнесли эти жертвы к духам оросительных каналов и рек *** *** *** *** (ГГС, с. 131). Чжу-цю *** ***. Согласно Шо вэнь, цю означает «собирать вместе, соединять». В Хань шу в такой же фразе применено слово чжу ***, одно из значений которого — «брать скопом, сериями». Го Сун-тао предложил понимать под чжу-цю все коллективные жертвы духам людей. Тогда все три понятия логически следуют одно за другим: чжу-бу — всем небесным духам, духам звезд, чжу-янь — всем земным духам, духам дорог, чжу-цю — всем людским духам (Ши цзи чжа-цзи, с. 145). Нами условно взято такое толкование, хотя термины в целом недостаточно ясны.

63. Ху, по Сыма Чжэню, это уезд Хусянь в столичном округе Цзинчжао. Сягуй, согласно ДМДЦД, находился на северо-востоке уезда Вэйнань провинции Шэньси (по Шаванну, в провинции Ганьсу). Фэн и Хао — столицы чжоуских ванов в современной провинции Шэньси. Под Чжаомин — дух блестящего, светлого — понимается опять-таки планета Марс (см.: Co-инь, Шаванн — МИС, с. 445), которую связывают также с духом блестящего основателя дома Чжоу — Вэнь-вана. Дух озера Сына Неба — Тянь-цзы бичи связывают с легендой, изложенной в гл. 6 («Исторические записки», т. II, с. 82). Когда посол императора Ши-хуана, проезжая по дороге, встретил человека с яшмовым диском, тот ему сказал: «Посылаю от себя эту яшму владыке озера Хаочи» — и предсказал смерть Ши-хуана. Хаочи и Бичи комментаторы считают вариациями одного названия. Иногда считалось, что духом озера Хаочи был дух У-вана.

В Ши цзи стоит Шэ-бо, в Хань шу — Ду-бо, по мнению ряда комментариев, текст Хань шу предпочтительнее. Мы приняли «Ду» и «Бо» за названия: двух пунктов, хотя есть и другие толкования. Циньчжун — то же, что Гуань-чжун — исконные земли царства Цинь.

Ду-чжу — досл. «правитель царства Ду». Его обычно отождествляют с тем князем из Ду — Ду-бо, которого убил чжоуский Сюань-ван. Позднее на охоте его призрак появился перед ваном с луком и выстрелил, вскоре ван умер. Об этом рассказывается в Го юе и у Мо-цзы. Однако Ду-бо не был военачальником в Чжоу, да и тогда еще не было чина цзянцзюня (об этом подробно см. у Лян Юй-шэна — ЛЮШ, 8, 16, 13), поэтому такой чин ему, видимо, дан условно.

64. В тексте стоит Шан-ди — Верховный владыка, но, исходя из контекста (речь идет о четырех жертвенниках) и времени, мы понимаем этот бином во множественном числе и включаем в это понятие четырех наиболее чтимых в то время богов-императоров: Бай-ди, Янь-ди, Хуан-ди и Цин-ди. Ханьский Гао-цзу потом прибавил к ним еще и Черного императора — Хэй-ди, и тогда их стало пять. О духе «драгоценности из Чэнь» см. примеч. 21

65. Го Сун-тао замечает, что лишь при Чэн-ди (32-7 гг. до н. э.) были установлены церемонии поднесения жертв Небу в южных пригородах столицы и прекратились прежние жертвы на пяти жертвенниках в Юн (Ши цзи чжа-цзи, с. 146), следовательно, династия Хань продолжала ритуал, унаследованный от империи Цинь.

66. Легенда о змее и Гао-цзу изложена также в гл. 8 «Основных записей» («Исторические записки», т. II, с. 158), только там вместо безликого (необыкновенного) существа фигурирует плачущая старуха.

67. Окропление жертвенной кровью военных доспехов и утвари должно было принести победу (подробнее см. примеч. 37 к гл. 8 — «Исторические записки», т. II, с. 417).

68. На нелогичность этой истории уже давно обратили внимание ученые. Известно, что Цинь Ши-хуан и вообще циньцы выше всего ставили черный цвет, считали, что им покровительствует стихия воды и Черный император (см. гл. 6), но при Цинь приносили жертвы только четырем императорам — Синему, Желтому, Красному, Белому, а о Черном речи не шло. Совершенно справедливо Цуй Ши отмечает это обстоятельство и ставит вопрос: «Ханьский Гао-цзу считается сыном Красного императора, почему же он стал приносить жертвы Черному императору?» [Цуй Ши. Ши цзи тань юань («Исследование источников «Исторических записок»»). Пекин, 1924, цз. 4, с. 18]. Очевидно, все это было связано со спорами о том, какая стихия покровительствует дому Хань и надо ли считать дом Цинь узурпаторским в общем ряду «законных» домов и закреплять за ним какую-либо стихию.

69. Дацзай (или тайцзай) *** — один из высших сановников. По номенклатуре Чжоу ли он помогал вану в соблюдении всех установлений и в управлении государственными делами (ШСЦ, т. XI, с. 55). Шаванн перевел несколько иначе: le grand sacrificateur (МИС, т. III, с. 449).

70. Фраза недостаточно четкая: рядом стоят слова «четыре сезона» и «весна», причем сезоны лишены дополнения, которое пришлось поставить в скобки, — «приносить жертвы», иначе получается противоречие, ибо весна тоже входит в число этих сезонов

71. Часть из перечисленных духов и жертв нам уже встречалась и объяснена в предыдущих комментариях, часть же новых требует истолкования. Заметим, что отрывок говорит о том, что при Гао-цзу значительно возросло число шаманов и шаманок и их влияние на политику императора. Говорится о том, что Гао-цзу собрал шаманов прежде всего из районов бывших княжеств Лян (или Вэй), Цзинь, Цинь и Чу, и учредил для них специальные должности. Это не случайное упоминание. Все эти четыре региона были связаны с проживанием предков фамилии Лю, к которой принадлежал Гао-цзу. Об этом весьма ясно говорится в эпилоге гл. 1 Хань шу, посвященной анналам первого императора Хань, об этом подробно говорит и комментарий Дабса к переводу главы (см.: History of the Former Han Dynasty. Vol. I. Baltimore, 1938, с. 149).

Звезда Сымин — пятая звезда китайского созвездия Вэньчан, расположенною возле звезд альфа и бета Большой Медведицы. Считалось, что она влияет на судьбы людей. Цзу-лэй — по толкованию Отакэ, дух, защищавший несправедливо обиженных (ГГС, с. 133). Шими — по толкованию Чжэнь Сюаня, дух, покровительствующий приготовлению риса.

Цзю тянь *** *** — «девять небес», понятие, имеющее в китайской традиции несколько вариантов объяснений. В Люй-ши чунь-цю и в Хуайнань-цзы оно включает деление небесной сферы на девять частей с общей характеристикой природных условий в самих названиях: в центре — Цзюнь-тянь («Ровное небо»), на востоке — Цан-тянь («Темно-голубое небо»), на северо-востоке — Бянь-тянь («Меняющееся небо»), на севере — Сюань-тянь («Темное небо»), на северо-западе — Ю-тянь («Мрачное небо»), на западе — Хао-тянь («Безграничное небо»), на юго-западе — Чжу-тянь («Красное небо»), на юге — Янь-тянь («Огненное небо»), на юго-востоке — Ян-тянь («Светлое небо») (см. ЧЦЦЧ, т. VI, Люй-ши чунь-цю, гл. 13, с. 124). Встречается другая номенклатура этих девяти небес в даосском трактате Тай-сюань цзин, составленном Ян Сюном (53 г. до н. э. — 18 г. н. э.), но, поскольку трактат появился почти через столетие после Сыма Цяня, нет необходимости приводить его вариант.

72. Тай считается, по легендам, владением, которое было пожаловано первопредку чжоусцев Хоу-цзи (см. гл. 4). Его обычно помещают на юго-западе современного уезда Угун провинции Шэньси.

73. Лин-син *** *** — «Чудотворная звезда», обычно связываемая с земледелием и, естественно, с духом Хоу-цзи. Согласно Хоу Хань шу, она называлась также Тяньтянь син *** *** *** — «Звездой небесного поля». Шаванн отождествил ее с сигмой и тау созвездия Девы (МИС, т. III, 2, с. 453).

74. Циньская жертва ла *** в период Чжоу носила название чжа *** (см.: «Исторические записки», т. I, с. 352). Она приносилась в конце земледельческого года в честь всех духов.

75. Текст этого эдикта в несколько иной редакции приводится в гл. 10 «Основных записей» (т. II, с. 233-234).

76. Поскольку, по учению о кругообороте пяти стихий, вода господствует над металлом, разрушение водами Хуанхэ в 168 г. до н. э. дамбы Цзиньти, в название которой входит слово цзинь — «металл», должно было символизировать победу стихии воды над стихией металла. По данным географических словарей, плотина или дамба располагалась вблизи города Байма, на востоке современного уезда Хуасянь провинции Хэнань.

77. Чэнцзи считается реальным пунктом, который находился на территории современного уезда Циньань провинции Ганьсу. По более поздним легендам первых веков нашей эры, Чэнцзи превратили в место рождения легендарного создателя мира Пао-си.

78. В Хань шу доклад Синьюань Пина отнесен к предыдущему, 165 г. (XIII, гл. 25, цз. 1, с. 1231), а слова «на следующий год» стоят перед сообщением о постройке храма пяти императорам. Лян Юй-шэн отдает предпочтение тексту Хань шу (ЛЮШ, 8, 16, 15).

79. Шэньмин *** *** имеет несколько значений. По мнению Чжан Яня (III в.), это дух Света, т. е. Солнца, которое встает на севере востоке, в долине Света — Янгу, и заходит на западе, в долине Мрака — Мэнгу (см.: Цзи-цзе). Янь Ши-гу рассматривает Шэньмин как общее наименование духов (ХЧКЧ, т. IV, с. 1942). Второе понимание подтверждает и текст Цзо чжуань (под 14-м годом Сян-гуна), хотя возможны обе трактовки.

80. Место слияния рек Башуй и Вэйхэ находилось в 25-28 км к северо-востоку от столицы Сяньян, на южном берегу Вэйхэ. Пруд Пучи рядом комментаторов отождествлялся с ранее упоминавшимся прудом Ланьчи, который наполнялся водой из Вэйхэ.

81. Ханьский Лю Сян в сочинении Ци лу («Семь изложений») сообщает, что под руководством Вэнь-ди были якобы составлены Бэнь-чжи *** *** («Основные установления»), Бин-чжи *** *** («Военные установления») и Фу-чжи *** *** («Установления об одежде») (см.: Co-инь). Можно предположить, что упомянутые в главе Ван-чжи *** *** («Установления вана») либо входили в «Основные установления», либо были их вторым наименованием. Ван Мин-шэн правильно подчеркивает, что Ван-чжи неидентично одноименной главе в Ли цзи, имеющей другое содержание и, очевидно, созданной позднее (Ван Мин-шэн. Ши-ци ши шан-цюэ. Шанхай, 1959, гл. 13, с. 105-106); такого же мнения и Такигава.

Под лю цзин *** *** Шаванн, Гу Цзе-ган и другие ученые понимают шесть известных канонических книг, в число которых входили по традиционным представлениям: Ши цзин («Книга песен и гимнов»), Шу цзин («Книга исторических преданий»), Ли цзи («Книга этикета и правил поведения»), Юэ цзин («Книга о музыке»), И цзин («Книга перемен») и Чунь-цю («Весны и осени»). Средневековая китайская наука создание этих канонов относила ко времени и личности Конфуция. Такая точка зрения современной наукой отвергается, хотя ясно, что в том или ином виде эти сочинения к концу эпохи Чжоу уже существовали. Исключением стал «Канон о музыке», который уже в Хань не существовал (некоторые исследователи ставят под сомнение вообще его существование), поэтому термин лю цзин — «шесть канонов» был заменен на у цзин *** *** — «пять канонов», который и просуществовал до XX в. [истории науки о канонах посвящены многочисленные работы китайских ученых, укажем, в частности, на недавно переизданный труд цинского ученого Пи Си-жуя Цзин сюэ лиши («История науки о канонических книгах»), Шанхай, 1959, с комментариями современного историка Чжоу Юй-туна]. Не исключена трактовка слов лю цзин и в более общем виде — как «основ знаний»), не обязательно ко времени Вэнь-ди оформленных уже в виде шести канонических книг. Вот как звучит этот термин в переводе Л. Д. Позднеевой трактата Чжуан-цзы: «Я, Цю, считаю, что давно привел в порядок шесть основ: песни, предания, обряды, музыку, гадания, [хронику] «Весна и осень»» («Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая», М, 1967, с. 209, и ЧЦЦЧ, т. III, Чжуан-цзы цзи-ши, гл. 14, с. 234), хотя под «основами» здесь достаточно прозрачно просматриваются те же каноны.

82. Как сообщает Мидзусава Тоситада, в средневековых списках Ши цзи стоят три знака Чанъаньмэнь (КЧЦБ, т. III, гл. 28, с. 33). Однако Цянь Да-синь считает иероглиф ань излишним, так как и далее в главе, и в гл. 25 Хань шу в аналогичном месте (ХШБЧ, т. III, с. 2104) называется просто Чанмэнь [Цянь Да-синь. Нянь-эр ши као и («Исследование расхождений в 22 династийных историях»). Т. I. Шанхай, 1958, с. 47]. Очевидно, оба наименования сосуществовали. Шаванн локализует это место или ворота в современном уезде Линьтун, в непосредственной близости от столицы (МИС, т. III, 2, с. 459).

83. Отход солнца невозможен, поэтому Терриен де Лакупери справедливо заключил, что речь может идти о паргелиях — ложных солнцах, которые образуются в виде светлого пятна на небе в результате преломления или отражения солнечных лучей в ледяных кристаллах, образующих перистые облака. (Его мнение приводит Шаванн, ссылаясь на труд Лакупери: Terrien de Lacouperie. Western origin of the early Chinese civilisation, c. 218. — MIS, т. III, 2, 458, c. 4).

84. Фэньинь находился на территории современного уезда Жунхэ провинции Шаньси.

История с пропавшим треножником дома Чжоу обыгрывается в ряде текстов эпох Чжоу и Хань. Сюй Гуан подметил, что 37 лет спустя, при императоре У-ди, какой-то треножник был найден именно в Фэньине. Не случайно Накаи Сэкитоку высказал предположение, что именно Синьюань Пин поручил мастерам сделать треножник и закопал его в названном месте, но реализовать придумку не успел (ХЧКЧ, т. IV, с. 1944). Аналогичную мысль высказал и Э. Шаванн. Когда в 113 г. до н. э., при У-ди, этот треножник был найден, никто не стал высказывать сомнений, династии Хань важна была эта находка прерогатив власти, ибо она считала себя законным преемником власти чжоуских ванов, исключая дом Цинь из перечня как узурпаторский.

85. С этой фразы начинается та часть гл. 28, которая с незначительными текстуальными изменениями была включена позднейшими интерполяторами в раздел «Основных записей» на место утраченной гл. 12. Гл. 12, как считают исследователи, повествовала в критическом духе о деяниях императора Сяо-У-ди, в годы правления которого жил Сыма Цянь, и поэтому была исключена императором из состава труда и уничтожена. В основном здесь будет повторен перевод, помещенный во II томе («Исторические записки», т. II, с. 254-285), с самыми незначительными уточнениями и улучшениями, где это необходимо. Что касается комментариев к этой части (т. II, с. 475-483), то из них исключены повторы и добавлено некоторое число новых данных.

Под терминами цзинь Шан *** *** — «Нынешний государь» или цзинь Тянь-цзы *** *** *** — «Нынешний Сын Неба» имеется в виду царствовавший в годы историка император с посмертным титулом У-ди (Сяо-У-ди), девятый сын предшествующего правителя — Цзин-ди.

86. О зале Минтан см. примеч. 15 к данной главе.

87. Вдовствующая императрица Доу была женой императора Вэнь-ди и матерью отца У-ди, императора Цзин-ди, следовательно, она приходилась У-ди бабушкой.

Мифический первопредок китайцев Хуан-ди (Желтый император) и полулегендарный философ Лао-цзы, которому приписывается создание канона Дао дэ цзин («Канон о пути и добродетели»), в первые века империи Хань были превращены в даосских родоначальников и патриархов, представляя уже не философский, а религиозный даосизм, так называемое «учение Хуана и Лао», к которому тяготела, очевидно, и императрица Доу.

88. О Юн см. примеч. 19. В число пяти главных жертвенников входили уже встречавшиеся нам по отдельности жертвенники: Фучжи, построенный циньским Вэнь-гуном для жертвоприношений Бай-ди — Белому императору; Мичжи, построенный циньским Сюань-гуном для жертвоприношений Цин-ди — Синему императору; Шанчжи и Сячжи, построенные циньским Лин-гуном для жертвоприношений соответственно Чи-ди — Красному императору и Хуан-ди — Желтому императору, и Бэйчжи, построенный ханьским Гао-цзу для жертвоприношений Хэй-ди — «Черному императору».

89. Чанлин — горы севернее реки Вэй, недалеко от столицы Сяньян, где был похоронен Гао-цзу. Святая госпожа считалась родом из этих мест.

Пинъюань-цзюнь — почетный титул, который император У-ди, вступив на престол, даровал Цзан-эр, своей бабке по линии матери.

90. Перевод выражения ши у *** *** сделан по толкованию Жу Чуня (189-265), который приравнивает у к гуй-у *** *** — «земные духи», «души умерших».

91. Уань-хоу — титул, который император У-ди пожаловал Тянь Фэню, младшему брату вдовствующей императрицы.

92. Ань Ци-шэн в «Исторических записках» выступает в двух ипостасях: как маг и чародей, живущий бессмертно, и как реальное историческое лицо. Кроме рассказа о нем как небожителе в данной главе легенда о нем сохранилась в ханьском сочинении Ле сянь чжуань («Жизнеописания святых»). По этой легенде, Ань Ци-шэн, уроженец района Ланъе, жил на берегу Восточного моря и торговал лекарствами. Было ему тысяча лет от роду. С ним три ночи подряд беседовал Цинь Ши-хуан, пожаловав ему груду золота. Однако Ань Ци-шэн исчез, оставив все пожалованное богатство и письмо: «Ищите меня через тысячу лет у подножия горы Пэнлай».

В гл. 80, в эпилоге, Сыма Цянь говорит о том, что Лэ Чэнь-гун изучал поучения Хуан-ди и Лао-цзы, а его учителем был Хэшан чжанфу («Муж с верховьев реки»), который неизвестно откуда взялся. Этот муж учил Ань Ци-шэна, а последний учил Мао Си-гуна (ШЦ, т. V, с. 2436). В гл. 94 сообщается о дружбе известного деятеля конца Чжоу, Цинь и Хань Куай Туна с Ань Ци-шэном и о том, что Ань Ци-шэн давал советы Сян Юю, но тот ими не смог воспользоваться (ШЦ, т. V, с. 2649). Очевидно, существовал и реальный исторический персонаж, носящий это имя.

93. Рассказы о превращении киновари в золото, как подметил Э. Шаванн, косвенно свидетельствуют о развитии алхимии в древнем Китае (МИС, т. III, ч. 2, с. 465). Упоминание Сыма Цянем дань-ша *** *** — киновари, т. е. сернистой ртути, в качестве исходного продукта для опытов по получению золота позволяет предположить, что китайские алхимики шли тем же путем, что и алхимики других стран.

Дж. Нидэм в своем фундаментальном труде «Наука и цивилизация в Китае» показал связь древней китайской алхимии с даосской агиографией, со школой натурфилософов, и в частности с доктриной Цзоу Яня, сформировавшейся в IV в. до н. э., и одновременно комбинацию в ней трех концепций, gold-faking, gold-making and the preparation of the drug of deathlessness (Science and Civilisation in China. Vol. V. Cambridge, 1974, с. 12). Ученый считает, что китайская алхимия оказала влияние и на арабскую алхимию (там же, с. 15). Попытки получить с помощью алхимии искусственное золото продолжались и после У-ди, в середине I в. до н. э., однако «золотым веком» китайской алхимии считаются 400-800 гг. н. э.

94. В Цзи цзе приводится мнение Вэй Чжао о том, что Хуан Чуй — это не название местности, а фамилия и имя. При такой интерпретации приказ был обращен к двум лицам: Хуан Чую и Куань Шу. Но Сюй Гуан толкует, на наш взгляд, более убедительно. Хуан и Чуй, по его мнению (поддержанному Ван Мин-шэном), — названия двух уездов в районе Дунлай в современной провинции Шаньдун, а ши *** — должность писца или историографа из этих районов (ХЧКЧ, т. II, с. 810). Отметим, что имя Куань Шу встречается в Ши цзи пять раз, а о проезде Ши-хуана через уезды Хуан и Чуй упоминается в гл. 6. Наш перевод исходит из этих фактов.

95. Бо — пункт, находившийся на территории современного уезда Цаосянь провинции Шаньдун (это так называемое Восточное Бо, так как существовали и другие Бо).

Большое лао включало быка, барана и свинью.

96. Сяо *** — название мифической птицы, якобы пожиравшей свою мать, а поцзин *** — название мифического зверя, якобы пожиравшего своего отца. Желая истребить таких ужасных птиц и животных, Хуан-ди, как передает легенда, приказал чиновникам приносить их в жертву. Что касается названий других духов и владык, упоминаемых в перечислении: духа Минъяна («Таинственного барана»), духа Масина, владыки горы Цзэшань (неизвестного местонахождения), духа Дичжана (по Шаванну, la Grandeur de la terre — «Преосвященство земли»), владыки Уи («Владыки горы Уи»), то сведения о них весьма скудны и не позволяют объяснить их происхождение.

97. Кожаные деньги из шкуры белого оленя, по описанию в Хань шу, делались размером в 1 кв. чи, с обшитыми цветной каймой краями. Вручались владетельным князьям при приемах у императора (ХШ, гл. 24, с. 1163б). Под белым металлом, как поясняется далее в гл. 30, имелся в виду сплав серебра и олова. Деньги этого типа были трех достоинств: монеты круглой формы с изображением дракона, весившие 8 лян, по стоимости они приравнивались к трем тысячам медных монет; монеты квадратной формы с изображением лошади, которые приравнивались к стоимости 500 медных монет; монеты овальной формы с изображением черепахи, которые приравнивались к 300 медным монетам. Уменьшился и вес медных монет: вместо 4 шу стало 3 шу (подробнее см. гл. 30).

98. Единорог линь *** — мифическое животное, весьма популярное в исторической традиции. Изображалось с телом оленя, хвостом быка, ногами лошади, с круглыми копытами и одним рогом, было покрыто разномастной шерстью. Считалось, что линь появляется лишь тогда, когда к руководству страной приходит гуманный правитель. В это верил и Конфуций.

99. Под пятью священными пиками (у юэ) имелись в виду горы Тайшань, Хуашань, Хэншань, Суншань и Хайшань (см.: «Исторические записки», т. I, с. 231, а также примеч. 1, 9, 10 к данной главе).

Чжэньдин находился на территории современной провинции Хэбэй, в районе Баодина.

100. Как известно из главы о календаре, для обозначения дней в древнем китайском календаре употреблялись циклические знаки. Каждая пара знаков в шестидесятеричном цикле была связана с одной из пяти стихий. Поэтому в дни, обозначенные знаками цзя-и, следовало запрягать повозку зеленого цвета, ибо господствовала стихия дерева (ХЧКЧ, т. IV, с. 1952). Этому же должны были соответствовать рисунки на повозках. Маги и колдуны усиленно поддерживали эту систему.

Ганьцюаньгун («Дворец у сладкого источника») был построен в 121 г. до н. э. примерно в полусотне километров к северо-западу от столицы, на территории современного уезда Чуньхуа провинции Шэньси, у подножия горы Ганьцюань. Его называли также Юньяньгун, Линьгуангун. У-ди, построив ряд подобных дворцов, отдыхал в них летом в период жары.

Комментарии

1. В названии трактата стоят два слова — фэн *** и шань ***. Одно из первых значений фэн — насыпать землю в виде холмика на возвышенном месте, чаще всего на горе (отсюда в древнем начертании этого знака присутствует рука и земля), чтобы принести здесь жертвы высшим силам, в первую очередь Небу. Яо Чжу-тянь в своих заметках к главе отмечает, что после насыпки земли в холм закладывалось обращение к Небу — запись, вырезанная на яшме, чтобы подтвердить получение правителем воли Неба, и это и называлось фэн (см.: Ши цзи цзинхуа лу («Записи о лучшем в «Исторических записках»»), гл. 1, с. 37, основное издание 1824 г, заметки 1721 г.]. Шань означало выравнивание площадки для устройства жертвенника на каком-либо небольшом возвышении, откуда обычно приносились жертвы духу Земли, духам гор и рек. Словосочетание фэн-шань, таким образом, в широком смысле означало вообще «жертвоприношения», а в более узком понимании — «жертвы Небу и Земле», отсюда и наш перевод заглавия «Трактат о жертвоприношениях Небу и Земле» (хотя возможен перевод и просто «Трактат о жертвоприношениях», что тоже будет правильно).

В период Чжоу жертвы фэн стали связываться со священной для древних горой Тайшань, находившейся на границе между княжествами Ци и Лу, на территории современной провинции Шаньдун. Здесь по постепенно складывавшейся традиции правителям полагалось приносить жертвы Небу, от которого они получали мин — мандат, повеление на царствование (об этом упоминается в ряде древних сочинений: в Лунь юе — ЧЦЦЧ, т. I, с. 46; в Шан шу — ШСЦ, т. III, с. 88; в Гунъян чжуань — ШСЦ, т. XXXIII, с. 372, и у ряда философов. В Гуань-цзы существовала даже специальная глава под названием фэн-шань, позднее утраченная). Вместе с тем утверждения чжоуских авторов о широком применении жертв фэн на горе Тайшань не находят подтверждения в хрониках, да и, по словам самого Сыма Цяня, такие поездки были сложны для чжоуского вана и князей, небезопасны в условиях постоянных войн и неурядиц и дороги, поэтому, можно полагать, бывали редки. Вероятно, одним из первых зафиксированных в деталях жертвоприношений фэн на горе Тайшань стала поездка первого циньского императора, Ши-хуана, в 219 г. до н. э., описанная историком в гл. 6 («Исторические записки», т. II, с. 66). Позднее к этой идее вернулся лишь ханьский У-ди (об этом см.: Гу Цзе-ган. Маги и конфуцианцы династий Цинь и Хань. Шанхай, 1958, гл. 2, с. 6-8; Такэути Хироюки. Суждения о жертвах фэн-шань у Сыма Цяня. — «Тэцугаку нэмпо». 1975, № 34, с. 91-95). Косвенно эту мысль подтверждают и слова Сыма Цяня о главном смысле гл. 28, приведенные в последней главе 130: «Когда [в прошлом] получали повеление [Неба] и царствовали, то редко прибегали к заклинаниям с жертвами фэн и шань, когда же прибегали к ним, то [одновременно] без очистительных жертв не оставались и все другие духи. Доискиваясь основ церемоний [принесения жертв] всем духам и духам знаменитых гор и больших рек, я и составил «Трактат о жертвоприношениях фэн и шань», шестой по счету» (ШЦ, т. VI, с. 3306).

2. В тексте стоит название горы Лянфу, на которой, как упоминается позднее, приносили жертвы шань духу Земли. Но в данном контексте оно явно лишнее, нарушая логику изложения. В согласии с мнением Лян Юй-шэна (ЛЮШ, 8, 16, 1) и Такигава мы относим слово «Лянфу» к позднейшим вставкам и поставили его в скобки.

3. Чжуань юэ *** *** можно попять как ссылку на Цзо чжуань, однако цитата совпадает с изложением этого события в Лунь юе (гл. XVII, § 21), поэтому нами дан перевод «традиция передает».

4. Об астролябии сюань-цзи юй-хэн см.: «Исторические записки», т. I, с. 237-238, примеч. 76 к гл. 1. Прототип армиллярной сферы — простой аппарат для наблюдений за небом появился не ранее конца Чжоу — начала Хань. К семи чжэн — управляющим (жизнью), т. е. светилам, относились тогда Солнце, Луна и пять планет.

5. Об этих жертвах подробнее см. примеч. 77 к гл. 1 (т. I, с. 238). Эти жертвы перечислены в Чжоу ли: жертва лэй приносилась при смене правителя или династии Верховному владыке; инь относилась к большим очистительным жертвам; к «шести почитаемым» принадлежали планеты и отдельные созвездия, жертвы ван приносились на расстоянии духам почитаемых гор и рек.

6. У жуй — пять видов жезлов, вручающихся знати. Сы-юэ — старейшины племен, легендарные правители областей и районов у древних ванов (об этом также см. примеч. 78 и 79 к гл. 1 «Исторических записок», т. I, с. 238-239).

7. Пять групп обрядов: церемонии жертвенные, печальные, гостевые, военные и радостные (см. примеч. 81 к гл. 1, т. I, с 239).

8. Все эти дары строго регламентированы и описаны в Чжоу ли (ШСЦ, т. XII, с. 664). Живые твари — ягненок и дикий гусь (см. «Исторические записки», т. I, с. 239-240).

9. Южная священная гора Хэншань находилась в провинции Хунань, западная священная гора Хуашань — в провинции Шэньси, северная священная гора Хэншань находилась на стыке провинций Хэбэй и Шаньси

10. Центральная священная гора именовалась Сунгао и Суншань (иногда называлась также Вайфан или Тайши) и находилась в современном уезде Дэнфэн провинции Хэнань. Лян Юй-шэн отмечает, что сначала в качестве священной вершины в центре была гора Хотайшань и лишь с Хань ею стала Суншань (ЛЮШ, 8, 16, 2).

В приведенном абзаце изложена с некоторыми сокращениями часть главы Шунь дянь из Шан шу (ШСЦ, т. III, с. 83-89).

11. Об «императоре» Кун-цзя дома Ся и «визите» к нему драконов рас сказывалось в гл 2 («Исторические записки», т I, с 164)

12. Глава Ся шэ («Жертвенник дома Ся») числится среди утраченных глав Шан шу (об этом см. «Исторические записки», т. I, с. 169 и 287).

13. Все упомянутые здесь иньские правители и легенды, с ними связанные, собраны в гл. 3, посвященной дому Инь, и в ряде глав Шан шу.

14. Глава под названием Чжоу гуань («Чжоуские чиновники») имеется в Шан шу и Чжоу ли, однако сходного с отрывком, цитируемым в гл. 28, там не встречается. Трудно сказать, из какого источника этот текст взят. Характерно, что Бань Гу в соответствующем месте главы «О жертвоприношениях» (гл. 25, ч. 1, Хань шу) этот абзац из 31 иероглифа опустил

15. Минтан («Зал света») — дворец или зал, где, по преданиям, чжоуский правитель наставлял своих подчиненных, определял с помощниками начало сезонов работ, издавал постановления, управлял. В сочинении периода Шести династий Сань-фу хуан-ту («Желтый чертеж трех округов, подчиненных столице») утверждалось, что такого рода помещение при Хуан-ди называлось Хэгун, при Яо — Цюйши, при Шуне — Цзунчжан, при доме Ся — Шиши, иньцы именовали его Янгуань, а чжоусцы — Минтан, описание зала Минтан различается в разных книгах — см. примеч. 6 к гл. 24 (Цзяочжэн Сань-фу хуан-ту, издание, сверенное Чжан Цзун-сяном. Шанхай, 1958, с. 39-40). Существование такого типа помещений в эпоху Чжоу, очевидно, сомнений не вызывает.

Биюн упоминается еще в большой оде Ши цзина «Чудесная башня» (III, I, 8) в качестве названия части большой круглой башни, построенной якобы Вэнь-ваном и окруженной со всех сторон водой. Считалось, что она предназначена для обучения. А. А. Штукин при переводе Ши цзина последовал за такой версией и назвал ее просто «школой» (рус. изд., с. 348). При Хань, как свидетельствуют источники, башня Биюн находилась в 7 ли к северо-западу от столицы империи Чанъани.

Паньгун тоже упоминается в Ши цзине. В гимне князей Лу, называемом Нань-шуй (в русском переводе «Посещение школы»), говорится о построенном, по-видимому, у реки Пань здании Паньгун, предназначенном для луского князя. Судя по содержанию гимна луский князь здесь поучал народ, бражничал, принимал после боя отрезанные уши врагов и выслушивал доклады о военных успехах, получал дары, поэтому перевод названия Паньгун словом «школа» (Шицзин, с 450-452, у Легга college — The Chinese classics, vol. VI, с. 617-620) представляется не совсем удачным, точнее у Шаванна — просто «здание» (МИС, т. III, с. 418). Накаи Сэкитоку высказывает мнение, что Биюн и Паньгун были вначале отдельными от главного дворца сооружениями с различным назначением и лишь ханьские конфуцианцы, опираясь на гадательные книги, превратили их в символ обучения (ХЧКЧ, т. IV, с. 1907). Мы видели, что действительно эти сооружения носили многофункциональный характер.

16. Хоу-цзи — легендарный предок племени чжоусцев; Вэнь-ван — первый правитель чжоусцев, их объединитель (см.: «Исторические записки» т. I, гл. 4).

17. Ю-ван правил в 781-771 гг. до н. э., Сян-гун правил в 777-766 гг. до н. э. Возведение циньского Сян-гуна в ранг чжухоу произошло в 771 г. до н. э.

18. По тексту главы, поездка Вэнь-гуна произошла через 16 лет после описанных действий Сян-гуна, а Бань Гу оперирует цифрой в 14 лет (Хань шу. Пекин, 1960, с. 1194). Согласно хронологическим таблицам, жертвенник Сичжи был воздвигнут на 8-м году правления Сян-гуна, а жертвенник Фу-чжи — на 10-м году правления Вэнь-гуна (ШЦ, т. II, с. 532, 537), т. е. между актами действительно лежит промежуток времени в 14, а не в 16 лет.

Гора Фучжишань находилась в современном уезде Лочуань провинции Шэньси.

19. Юн — местожительство циньских правителей, в период Чуньцю — их столица. Находился к югу от современного города Фэнсян провинции Шэньси. Гора Ушань находилась на юго-западе уезда Лунсянь провинции Шэньси (носит также названия Юйшань, Юэшань).

20. Цзиньшэнь *** *** — придворные чиновники, носившие за поясом таблички цзинь для записи приказаний (см : «Исторические записки», т. I, с. 250, примеч. 135).

21. Чэньцан — город на востоке современного уезда Баоцзи провинции Шэньси. В анналах (гл. 5) сообщалось, что «Вэнь-гун нашел “драгоценность из Чэнь”» («Исторические записки», т. II, с. 18) — чэнь-бао, здесь сказано о нахождении чего-то «похожего на камень». Варианты притч об этой находке разнообразны. Например, в географическом описании династии Цзинь рассказывается о поимке животного, похожего на кабана, которое потом заговорило человеческим голосом и провозвестило возвышение в вана и гегемона двух встретившихся детей. Когда этих детей прогнали, они окаменели и превратились в петуха и курицу. В их честь построили молельню и приносили жертвы (ХЧКЧ, т. I, гл. 5, с. 13-14). Легенда такого же типа имеется и в сочинении Гань Бао «Записи о поисках духов» (Coy шэнь цзи. Шанхай, 1957, гл. 8, с. 68).

22. О действиях Дэ-гуна уже упоминалось в гл. 5 («Исторические записки», т. II, с. 20) и в хронологических таблицах (ШЦ, т. III, гл. 14, с. 573). О принесении в жертву циньцами целого стада животных в 900 голов высказывались сомнения (см.: Чжэн-и и Co-инь), это было и не по рангу, и слишком расточительно, хотя для скотоводческого еще по характеру окраинного царства это не представлялось недостижимым. В пользу возможности подобного приношения скотом говорят исторические примеры других народов. Примерно в эту же эпоху, как сообщает нам Геродот, Ксеркс «принес в жертву Афине Илионской тысячу быков» (Геродот. История в девяти книгах. Кн. VII, 43. Л., 1972, с. 327). Хотя мы понимаем, что сравнивать возможности всемогущего Ксеркса и циньского Дэ-гуна едва ли возможно.

23. Словом фу *** с Чжоу стали обозначаться три самые жаркие декады лета — сань фу, падавшие на июль-август. Очевидно, жертвы были связаны с молениями об отвращении засухи, болезней и нашествий вредителей, поэтому и использовали шкуры убитых собак, развешивание которых на воротах домов, по верованиям жителей, вело к избавлению от бед.

На основании данных других глав Ши цзи и Хань шу даты, приведенные в гл. 28, несколько выправлены: сооружение жертвенника Мичжи произошло не через шесть лет, а через четыре года после смерти Дэ-гуна, и соответственно циньский Му-гун пришел к власти не через 14, а через 13 лет после этого.

24. Куйцю находился на территории современного уезда Цисянь провинции Хэнань, юго-восточнее города Кайфын.

25. Гуань Чжун — первый советник циского Хуань-гуна, видный политический деятель, философ. Считается составителем философского трактата Гуань-цзы, в котором, по мнению современных ученых, хотя и отражены взгляды и практическая деятельность Гуань Чжуна, но значительная часть книги добавлена много позднее (подробнее см.: В. М. Штейн. «Гуань-цзы». Исследование и перевод. М., 1959).

Лянфу — холм или небольшая гора на территории современного уезда Сышуй провинции Шаньдун, на сравнительно небольшом расстоянии от горы Тайшань.

26. Род Ухуай-ши, по мнению Фу Цяня, существовал в очень древние времена (в период легендарного Фу-си), упоминается в сочинении Чжуан-цзы и в главе «Основные записи о трех властителях» танского Сыма Чжэня («Исторические записки», т. I, с. 347). Юньюнь считается горой, находившейся к востоку от упомянутой выше горки Лянфу. По Коди чжи, гора находилась в 15 км к юго-востоку от древнего города Бочэн (см. МИС, т. III, ч . 2, с. 424); по мнению Цзинь Чжо, она находилась на территории уезда Мэнъинь (Хань шу, гл. 25, ч. 1, с. 1197). Все эти локализации не отходят от Тайшани по радиусу далее 100 км.

27. Одиннадцать названных Гуань Чжуном персонажей из двенадцати принадлежат к пантеону мифических фигур и легендарных императоров, закрепившихся в устной и затем письменной традиции в эпоху Чжоу, и только один Чэн-ван — фигура историческая (см.: «Исторические записки», т. I, примеч. к гл. 1 и 2).

Гора Тинтин, по мнению большинства комментаторов (Сюй Гуан, Цзинь Чжо, Янь Ши-гу), находилась на юго-западе современного уезда Тайань провинции Шаньдун (ДМДЦД, с. 1071), недалеко от горы Тайшань. Шэшоу — гора, которая, по мнению Ин Шао (140-206), находилась в бывшем уезде Босянь, на территории современной провинции Шаньдун, невдалеке от горы Тинтин. Гора Гуйцзи находилась на крайнем юге тогдашнего Китая, на территории современного уезда Шаосин провинции Чжэцзян. Она названа, видимо, потому, что эта гора в легендах связывалась с деятельностью Юя и даже называлась местом его захоронения (см.: «Исторические записки», т. I, с. 276). Однако жертвы фэн и шань приносились через короткий промежуток времени, поэтому для жертв духу Земли и выбиралось место невдалеке от горы Тайшань (Лянфу, Тинтин, Шэшоу), следовательно, упоминание Гуйцзи, до которой надо было добираться долгое время, ставится под сомнение (ЛЮШ, 8, 12, 5), хотя в обращении со столь легендарными сюжетами едва ли есть резон ставить подобные вопросы.

28. Упомянутые в абзаце владения и пункты имеют следующие координаты: Гучжу — название древнего царства на севере, занимавшего территорию современного уезда Лулун провинции Хэбэй и далее на север до современного Чаояна («Исторические записки», т. II, с. 296, примеч. 49); Дася — для данного текста это общее наименование западных земель, населенных иноплеменниками, куда фактически армия Хуань-гуна не ходила. В других случаях, например, в гл. 123, под Дася выступает чужеземное царство, находившееся в более чем 1000 км. от Даваня (Ферганы), известное нам как Бактрия. Гора Биэршань находилась в современном уезде Пинлин провинции Шаньси; Чжаолин — местность в царстве Чу, находившаяся на территории современного уезда Яньчэн провинции Хэнань (см.: «Исторические записки», т. II, с. 317, примеч. 174); горы Сюнэршань тянутся от современного уезда Лонань в провинции Шэньси до уезда Луши в провинции Хэнань (см.: «Исторические записки», т. I, с. 268, примеч. 111).

29. Три сбора князей с боевыми колесницами Хуань-гун проводил в 681 г. (в Бэйсин, для подавления беспорядков в княжестве Сун), в 656 и 654 гг. (для похода против царств Цай и Чу, Цзин и Чжэн). Шесть сборов князей с обычными колесницами он провел в 680 и в 679 гг. (в Цзюани и Шаньдуне), в 678 г. (при создании союза князей в Ю), в 655 г. (в Шоучжи), в 652 г. (в Тао) и в 651 г. (собрав князей в Куйцю). Все эти сборы и союзы отмечены под соответствующими годами в Цзо чжуань.

30. Хо, или Хошан, — местность в княжестве Цзинь (в провинции Хэнань); Бэйли — скорее всего общее наименование северных поселений, где произрастали хорошие злаки.

31. Тростниковые растения мао, цзин-мао специально использовались для фильтрации жертвенного вина (см.: «Исторические записки», т. I, с. 262-263).

32. В Эр-я говорится: «На востоке живет одноглазая рыба бимуюй *** *** ***, она передвигается только парами, ее называют де ***». Там же сказано. «На юге живет птица об одном крыле бииняо *** *** ***, она летает лишь парами, называют ее цзянь-цзянь *** ***» (ШСЦ, XXXVIII, Эр-я чжу-шу, гл. 7, с. 268). Текст главы почти дословно повторяет этот сюжет. Похожие места мы встречаем и в Шань хай цзине (см. рус. пер.:«Каталог гор и морей». М., 1977, с. 94). Если отбросить легендарную окраску, то рыба де относится к отряду камбалообразных (Pleuronectiformes), а птица цзянь-цзянь в комментариях сравнивается с дикой уткой фу (такую же версию дают легенды, приводимые Юань Кэ; см.: Юань Кэ. Мифы древнего Китая. М., 1965, с. 249), хотя в словаре Иннокентия ее относят к птице колпице из семейства ибисов (Platales major), обитавшей у берегов Тайваня. Птицы бииняо считались символом счастливого супружества, так как всегда летали парами, не расставаясь.

Число 15 тоже, вероятно, относится к разного рода удивительным тварям, пришедшим из легенд.

33. Указанные травы: пэнхао — полынь (Erigeron acris и Artemisia apiasea), ли и юмао (Chenopo dium album, Setaria viridis) — сорные травы, плевелы — и разные типы сов чисяо должны были сигнализировать о неблагополучии на земле и в управлении, что вызывало неудовольствие Неба.

34. В княжестве Цзинь в 651 г. у власти был поставлен И-у, ставший Хуэй-гуном, в 637 г. был поставлен Юй, ставший Хуай-гуном, и в 636 г. поставили Чун-эра, ставшего Вэнь-гуном.

35. В число так называемых шести искусств — лю и *** *** — входили: ли *** — правила поведения, этикет, юэ *** — музыка, шэ *** — стрельба из лука, юй *** — управление экипажем, шу *** — письмо и шу *** — счет. Знание этих предметов было обязательным для всякого древнего чиновника.

36. Жертва ди (см. примеч. 14 к гл. 21) была крупной и важной жертвой, которую правитель (ван или гун) приносил раз в пять лет основателю своего дома, великому предку, и его преемникам. В Лунь юе этот текст несколько более пространен: «Конфуций сказал: «После возлияния вина при жертвах ди я не захотел присутствовать при них». Тогда кто-то его спросил о сути жертв ди, и Учитель ответил: «Я не знаю, а кто знает их суть, тому (управлять) Поднебесной все равно что показать на это» — и указал на свою ладонь» (см. ШСЦ, т. XXXVI, с. 68-69; Legge, т. I, с. 158; «Древнекитайская философия». М., 1972, с. 146), о жертвах ди говорится также в Чжоу ли и в Гунъян чжуань. Из толкований комментаторов вытекает, что Конфуций не захотел присутствовать и оставаться при дальнейшей церемонии жертв ди из-за нарушений, допущенных луским Си-гуном в порядке подношений жертв предкам, но при этом уклонился от объяснения сути этих жертв, чтобы прямо не обличать князя (Хэ Янь, Син Бин и др.).

37. Слово ши *** — «в стихах говорилось» чаще всего указывает на Ши цзин, однако таких слов в «Книге песен» нет и, как отмечают комментаторы (ЛЮШ, 8, 16, 7; ХЧКЧ, т. IV, с. 1916), их не было и в танское время, следовательно, этот знак считается ошибочно поставленным. Чэн И-чжи предполагает, что должен был писаться иероглиф шу — «в записях говорилось», имея в виду в первую очередь Шан шу, но и там этих слов в таком сочетании нет.

38. Датировка начального периода власти дома Чжоу не отличается точностью в силу отсутствия каких-либо записей того периода. Знания о той эпохе сохранились в основном в устной традиции, поэтому в различных древних сочинениях фигурируют разные даты событий. По Сыма Цяню, смерть У-вана произошла через два года после разгрома Инь, по Чжу-шу цзи-нянь — через шесть лет, по Хань шу — через семь лет и т. д. Этот разнобой отчетливо проявился в спорах ученых (Ван Го-вэя, Дун Цзо-биня, Чэнь Мэн-цзя, Легга, Дабса, Дембницкого, Крила и др.) о датировке начала династии Чжоу, для которого в европейском летосчислении называются 1122, 1050, 1027 гг. (подробнее см.: «К вопросу о хронологической границе Инь-Чжоу» — приложение к монографии Л. С. Васильева «Аграрные отношения и община в Древнем Китае». М., 1961, с. 221-230).

39. Гора Тайшань отводилась по ритуалу большим службам и жертвам государя и князей. Когда же слуга слуг, представитель рода Цзи, захвативший власть, принес жертвы люй — ординарные жертвы чжухоу горам и рекам — на той же горе Тайшань, он нарушил систему церемоний, и Конфуций высмеял и осудил его.

40. Искусство магии и магические ритуалы, т. е. ранние формы религиозных представлений, были известны в Китае еще с эпохи Инь (об этом см., в частности: Чэнь Мэн-цзя. Мифы и искусство магии в эпоху Шан. — «Янь-цзин сюэбао», 1936, т. 20). В период Чжоу мантические обряды и всякого рода гадания и манипуляции магов при дворе вана и дворах князей тоже занимали важное место. Как показывает материал Цзо чжуань и философских трактатов, астрологи и маги, толкуя явления природы, сны и другие феномены, стремились влиять на политические решения и участвовали в придворных интригах и борьбе. Поэтому ссылка Сыма Цяня на чжоусцев, говоривших, что магические действа якобы начались лишь с Чан Хуна, не отвечает истинному положению вещей.

Если у Сыма Цяня Чан Хун служит чжоускому Лин-вану (571-545 гг. до н. э.), то в Цзо чжуань его имя фигурирует много позже: под 11-м годом луского Чжао-гуна (531 г.) приводится его беседа с чжоуским Цзин-ваном, комментарий при этом называет его чжоуским дафу (ШСЦ, т. XXXI с. 1826); через 39 лет, под 3-м годом луского Ай-гуна, сообщается, что Чан Хун служил Вэнь-гуну из фамилии Лю и в ходе межродовой смуты был убит чжоусцами (ШСЦ, т. XXXII, с. 2321). В Го юе его гибель тоже отнесена к 28-му году Цзин-вана (492 г.) (гл. 3, с. 50). Получается, что Чан Хан служил при дворах более 60 лет, что маловероятно. В трактате Хуайнань-цзы время не уточняется, но зато дана характеристика его деятельности: «В древности Чан Хун был астрологом чжоуского дома. Он знал все, что касалось природы неба и земли, движения Солнца и Луны, смен ветров и дождей, подсчетов тонов и календаря, однако не смог предвидеть, что погибнет, будучи разорванным колесницами» (ЧЦЦЧ, т. VII, гл .13, с. 223). У Чжуан-цзы Чан Хун выступает в роли преданного сановника, который был оклеветан, изгнан и умер в царстве Шу, а «кровь его, укрытая в тайнике, через три года превратилась в лазоревый камень» (ЧЦЦЧ, т. III, гл. 26, с. 397; Л. Д. Позднеева. Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая. М., 1967, с. 277; это же повторено в Тайпин юй-лань — ТПЮЛ, т. IV, гл. 809, с. 3594).

Таким образом, существовало, очевидно, несколько преданий о Чан Хуне, в которых он выступал и как сановник дома Чжоу, и как слуга менее знатных родов, и как маг и астролог, да и конечная участь его тоже варьируется (убит чжоусцами, тело его разорвано колесницами, умер в Шу). Сыма Цянь взял многое в характеристике Чан Хуна у Хуайнань-цзы, однако история со стрельбой по головам диких кошек нигде не встречается и могла быть заимствована из фольклора или других источников.

41. О горе Ушань см. примеч. 19 к данной главе.

Предсказание историографа Даня фигурирует в гл. 4 и 6 анналов («Исторические записки», т. I, с. 209-210, и т. II, с. 36), а также в гл. 63 Ши цзи, существует лишь случайный разнобой во второй цифре (см.: «Исторические записки», т. I, с. 338, примеч. 224).

42. Си ***, или, по Янь Ши-гу, суй, — насыпные жертвенники. Первоначально такие жертвенники были сооружены в области Лунси (провинция Ганьсу), затем распространились восточнее. На возвышенности обычно стояли глиняные статуи, а ниже располагались такие земляные жертвенники (КСЦД, с. 691). Лиян находился на территории современного уезда Линьтун провинции Шэньси.

43. Исчезновение алтаря духу Земли в княжестве Сун в хронологических таблицах («Исторические записки», т. III, с. 274) отнесено к 336 г. до н. э. В этом случае до объединения Китая в 321 г. действительно прошло 115 лет, указанных в тексте.

Комментаторы давно подметили выдумки и несуразицы, существующие в изложении: коль скоро чжоуские треножники находились в столице Лои, на западе, почему бы им надо было тонуть в реке Сышуй, на востоке; почему алтарь духу Земли в небольшом княжестве Сун должен был сыграть столь значительную роль (ХЧКЧ, т. IV, с. 1919) и т. д. Известно другое: символы власти дома Чжоу попали в руки правителей Цинь, а позднее, во время захвата столицы Сяньяна Сян Юем, почти все погибли в огне пожаров. Пэнчэн находился на территории современного уезда Туншань провинции Цзянсу. Ранее река Сышуй достигала пределов провинции Цзянсу, но в настоящее время протекает значительно севернее, впадая в Великий канал.

44. Указанные в абзаце легендарные правители Китая и циньские правители встречались нам в первых шести главах «Основных записей» (тома I и II). Здесь с помощью этих легенд изложены основные понятия о взаимодействии и взаимопреодолении пяти изначальных стихий — у-син *** ***, теория о действии которых была более или менее четко сформулирована в учении Цзоу Яня (336-280 гг. до н. э.). Подробно она изложена в Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, с. 126-127). О мерах Цинь Ши-хуана по объединению страны и унификации ее институтов говорилось в гл. 6 анналов (т. II).

45. Гора Ишань находится в современном уезде Цзоусянь провинции Шаньдун. Из гл. 6 мы знаем, что Ши-хуан поставил на горе стелу с восхвалением заслуг дома Цинь. Стела к V в. была утрачена, но текст ее реконструирован (подробнее см.: «Исторические записки», т. II, с. 347, примеч. 87).

46. Слово ци *** считается здесь равным другому ци *** — «пупок», «центр», что и принято в переводе.

47. Линьцзы — название древнего города, находившегося в районе одноименного города провинции Шаньдун, у реки Цзыхэ.

48. Чи-ю — персонаж легенд и сказаний, согласно Люй-ши чунь-цю, он вождь воинственного племени цзюли, во главе которого боролся с легендарным первопредком китайцев Хуан-ди.

Место селения или волости Цзяньсян определить невозможно, но Дун-пинлу — с эпохи Хань название уезда, находившегося на территории современного уезда Вэньшан провинции Шаньдун.

49. Упоминаемые в связи со службой духам горы локализуются так: Саньшань («Трехгорье») — в районе Дунлая, в провинции Шаньдун; Чжи-фу — гора в современном уезде Фушань провинции Шаньдун; Лайшань (знак «чжи» в названии признается излишним) — современная гора с таким же названием на востоке провинции Шаньдун; гора Чэншань находится в современном уезде Жунчэн провинции Шаньдун; Ланъе — гора в современном уезде Чжучэн провинции Шаньдун.

50. По толкованию Вэй Чжао, Цзоу-цзы — это Цзоу Янь, выработавший указанную теорию (ХЧКЧ, т. IV, с. 1923). Шаванн, который основывается на тексте гл. 74 Ши цзи, где сказано, что «в княжестве Ци было трое Цзоу-цзы» (ШЦ, т. V, с 2344), считает, что речь идет именно об этой тройке — Цзоу Цзи, Цзоу Яне и Цзоу Ши (МИС, т. III, ч. 2, с. 435, примеч. 4). Но из гл. 74 видно, что первый из них был музыкантом, третий хотя и был ученым из школы Цзися, но относился лишь к последователям Цзоу Яня, да и жили они не одновременно, поэтому создателем теории может быть признан лишь один Цзоу Янь, которого уважительно именуют Цзоу-цзы («Учитель Цзоу»).

51. О смысле слов цзуй хоу *** *** существует несколько мнений. Гу Янь-у и Лю Бо-чжуан считали, что в главе названы имена пяти магов и, следовательно, Цзуй Хоу выступает как имя (Шаванн в переводе последовал этому, хотя в примечании и оговорил возможность иной интерпретации), Фу Цянь и Сыма Чжэнь насчитывают лишь четырех магов. Накаи Сэкитоку относит эти два слова к Сянь-мэнь Гао (ХЧКЧ, т. IV, с. 1924). Тогда слова цзуй хоу выступят в своем основном значении — «самый последний», с чем мы и согласились.

52. По мнению Жу Чуня и Сыма Чжэня (см.: Цзи-цзе и Со инь), Чжу юнь *** *** — здесь название главы труда Цзоу Яня, что подтверждает и текст гл. 74 о нем (ШЦ, т. V, с. 2345). Так перевел и Шаванн. Как известно, труд Шоу Яня, относимого, по современной классификации, к представителям школы иньянцзя — натурфилософов, не сохранился, и судить о нем мы можем лишь по рассказу Сыма Цяня и фрагментам из Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, с. 31, 124, 126-128). Этому учению посвящены работы Гу Цзе-гана (см.: Гу-ши бянь, т. V, его монография «История и политика согласно учению о кругообороте пяти стихий в их последовательности от начала и до конца». Сянган, 1970) и других ученых.

53. О поездках Цинь Ши-хуана в 218-210 гг. до н. э. по стране подробно рассказано в гл. 6 «Основных записей», ему посвященной («Исторические записки», т. II, с. 71-86). Расположение названных выше мест, подробно прокомментированных во II томе, вкратце таково: гора Хэншань находится в хребте Тайханшань; область Шандан занимала юго-восток современной провинции Шаньси; точное расположение горы Цзеши не установлено, где-то на побережье современной провинции Хэбэй; область Шанцзюнь занимала север современной провинции Шэньси; гора Сяншань находится на северо-восточном берегу озера Дунтинху, в современном уезде Юэян провинции Хунань; гора Гуйцзи находится на юго-востоке современного уезда Шаосин провинции Чжэцзян; Шацю находилась на территории современного уезда Пинсян провинции Хэбэй.

54. Ошибочность *** суждений о принесении жертв императорам мы видим в том, что Ши-хуан, несмотря на задержку, вызванную ураганом, все же принес жертвы фэн и шань. Последняя часть суждения повторяет фразу из начала главы: «По-видимому, [среди них] имелись такие, которые, не обладая...»

55. Горы Сяошань находятся на северо-западе современного уезда Лонин провинции Хэнань. О Тайшань см. примеч. 1, о Хэншань — примеч. 9, о Сунгао — примеч. 10, о Гуйцзи — примеч. 27, о Сяншань — примеч. 53.

56. Сай *** рассматривается как благодарственная жертва духам, а сы (цы) *** означает как просто жертвоприношения, так и полный цикл годовых жертв.

57. Указанные горы располагались: горы Хуашань — в современном уезде Хуаинь провинции Шэньси, недалеко от известного горного прохода Тунгуань; Фушань (или Шуайшань) находились тоже около прохода Тунгуань; Юэшань — по Сюй Гуану и Пэй Иню, в районе Угуна, в современном уезде Мэйсянь провинции Шэньси (ДМДЦД, с. 502); горы Цишань — в одноименном уезде провинции Шэньси; Уюэшань (или кратко Ушань) — в современном уезде Лунсянь провинции Шэньси; Хунчжун (гора Хуншань) — на юго-востоке современного уезда Фэнсян провинции Шэньси (по легендам, там находилась могила помощника Хуан-ди — Да-хуна); Душань (она же Вэньшань) — в современном уезде Маосянь провинции Сычуань.

58. Линьцзинь находился в современном уезде Дали провинции Шэньси; река Мяньхэ (Мяньшуй) — это то же, что Ханьшуй; Ханьчжун — область на юге провинции Шэньси; река Цзяоюань (ныне озеро) протекала через юго-западные уезды провинции Ганьсу (Гуюань и др.); Чаоно находился в современном уезде Пинлян провинции Ганьсу (ДМДЦД, с. 903); река Цзяншуй протекала по восточной части провинции Сычуань.

59. Указанные в абзаце реки, согласно географическим словарям, имели и имеют следующие координаты: Башуй берет начало в современном уезде Ланьтянь провинции Шэньси, течет на восток, принимая ряд рек и впадает в реку Вэйхэ в уезде Чанъань; Чаньшуй — из того же уезда Ланьтянь, течет и сливается с рекой Башуй; Чаншуй берет начало на северо-западе того же уезда Ланьтянь и впадает в реку Башуй; Фэншуй берет начало южнее столицы, течет на северо-запад и впадает в реку Вэйхэ; Лаошуй берет начало в современном уезде Хусянь провинции Шэньси, течет на север и впадает в реку Вэйхэ; два истока реки Цзиншуй — северный и южный — берут свое начало в провинции Ганьсу и, пройдя ряд уездов, в пределах уезда Гаолин впадают в реку Вэйхэ; река Вэйхэ наиболее значительна, она берет начало в западных отрогах гор Няошушань, в провинции Ганьсу, течет на восток, принимает в себя названные выше реки на территории провинции Шэньси и, сливаясь с водами реки Цзиншуй, у прохода Тунгуань впадает в реку Хуанхэ.

60. Река Цяньшуй берет начало в горах Цяньшань в современном уезде Лунсянь провинции Шэньси, течет на юго-восток и в уезде Баоцзи впадает в реку Вэйхэ. Лошуй — северная ее ветвь, о которой идет речь, — берет начало в современном уезде Динбянь провинции Шэньси, в горах Боюйшань, течет на юго-восток, сливается с Вэйхэ и впадает в Хуанхэ. Два сливающихся потока — Эрюань, согласно Дили чжи, две сливающиеся реки в современном уезде Хэшуй провинции Ганьсу. Местонахождение озера Минцзэ и гор Пушань и Юйсюйшань установить не удалось.

61. Отмеченные в главе небесные тела уже встречались в гл. 27. Укажем лишь на их связь с определенными духами и богами. Созвездие Шэнь (соответствует европейскому созвездию Ориона) патронировало княжество Цзинь и представляло дух сына Гао-синя — Ши Шэня; Чэнь, или Ди-чэнь, согласно толкованию в Цзо чжуань (ШСЦ, т. XXIX, с. 1232) и в словаре Эр-я (ШСЦ, т. XXXVIII, с. 232), это то же, что Да-хо (звезда Антарес в созвездии Скорпиона), она патронировала княжество Сун и представляла дух Янь-бо из рода Тао-тан; Бэй-доу («Северный Ковш») (альфа, бета, гамма и дельта Большой Медведицы) владычествовало над смертью; Нань-доу («Южный Ковш», другое название созвездия Доу, соответствующего шести звездам Стрельца) владычествовало над рождением сущего. Планета Ин-хо (Марс) имела много обязанностей, одной из которых было патронирование войн; планета Тай-бо (Венера) считалась духом реки Хуанхэ; планета Чжэнь-син (Сатурн) была связана с духом Земли и покровительствовала добродетелям (отсюда параллельные ее названия Ту-син и Дэ-син); планета Суй-син (Юпитер) почиталась главой всех духов и демонов; планета Чэнь-син (Меркурий) олицетворяла дух северных вод (называлась также Шуй-син). Следует отметить, что два знака Чэнь син вставлены в текст последнего издания Ши цзи из соответствующей главы Хань шу, так как по идее должны упоминаться все пять планет. У Такигава и Шаванна Меркурий не упоминается.

62. Жертвы Фэн-бо — князю ветра и Юй-ши — пастырю дождей обычно приносились вместе. С ними нередко в мифологической традиции выступал еще один персонаж — Юнь-ши — пастырь облаков (см. словарь Гуанъя). Первые двое упоминаются в Чжоу ли, им приносил жертвы дацзунбо — глава палаты церемоний (ШСЦ, т. XII, с. 640). Там же, в комментарии Цзя Гун-яня, князь ветра связывается с созвездием Цзи («Корзина» — четыре звезды Стрельца), а пастырь дождей — с созвездием Би («Вилы» — восемь звезд Тельца). О Фэн-бо и Юй-ши упоминает и Хань Фэй-цзы, в сочинении которого «Князь ветра очищает и подметает, а пастырь дождей омывает дороги» (ЧЦЦЧ, т. V, Хань Фэй-цзы цзи-цзе, гл. 3, с. 44) князя ветра именуют также Фэй Лянем, пастыря дождей — Пин И, а пастыря облаков — Фэн-лун. Двое из них упомянуты в поэме Цюй Юаня Ли сао («Скорбь»): «Фэй Ляню я велел скакать за мною... На облаке воссевшему Фэн-луну...» (Чу цы цзи-чжу. 1953, гл. 1, с. 15, 17; «Цюй Юань». М., 1954, с. 35, пер. А. Ахматовой).

Цзю-чэнь — «девять чиновников» и Ши-сы чэнь — «четырнадцать чиновников» единого определения не имеют. У Такигава приводится мнение, что под числом «девять» следует понимать тех, кто служил девяти императорам (ХЧКЧ, т. IV, с. 1931). Го Сун-тао первую цифру относит к заслуженным чиновникам начального этапа Чжоу и даже называет их: Чжоу-гун, Чжао-гун, Тай-гун, Би-гун, Жун-гун, Тай-дянь, Хун-яо, Сань И-шэн и Нань-гун Ко (Ши-цзи цза-чжи, с. 144). Но он не сделал даже попытки назвать следующих 14 человек, поэтому их определение остается открытым.

Чжу-бу *** ***. Коль скоро бу в словаре Эр-я объясняется как общее название жертв звездам (ШСЦ, т. XXXVIII, с. 236), причем оно, по-видимому, выступает синонимом небесного свода, «покрывала», нами и переведено «жертвы всем звездам». Чжу-янь *** ***. Янь означает «величественный, достопочтенный». Е Дэ-хуэй заменяет янь на чжуан ***, которое, по его мнению, было заменено из-за табу на имя императора Мин-ди. А чжуан, согласно тому же Эр-я, было одним из типов дворцовых дорог (ШСЦ, т. XXXVIII, с. 177). Исходя из такого объяснения, можно связать жертвы чжу-янь с поклонением главным и важным путям, отсюда — наш перевод «жертвы всем дорогам». Японские переводчики Отакэ отнесли эти жертвы к духам оросительных каналов и рек *** *** *** *** (ГГС, с. 131). Чжу-цю *** ***. Согласно Шо вэнь, цю означает «собирать вместе, соединять». В Хань шу в такой же фразе применено слово чжу ***, одно из значений которого — «брать скопом, сериями». Го Сун-тао предложил понимать под чжу-цю все коллективные жертвы духам людей. Тогда все три понятия логически следуют одно за другим: чжу-бу — всем небесным духам, духам звезд, чжу-янь — всем земным духам, духам дорог, чжу-цю — всем людским духам (Ши цзи чжа-цзи, с. 145). Нами условно взято такое толкование, хотя термины в целом недостаточно ясны.

63. Ху, по Сыма Чжэню, это уезд Хусянь в столичном округе Цзинчжао. Сягуй, согласно ДМДЦД, находился на северо-востоке уезда Вэйнань провинции Шэньси (по Шаванну, в провинции Ганьсу). Фэн и Хао — столицы чжоуских ванов в современной провинции Шэньси. Под Чжаомин — дух блестящего, светлого — понимается опять-таки планета Марс (см.: Co-инь, Шаванн — МИС, с. 445), которую связывают также с духом блестящего основателя дома Чжоу — Вэнь-вана. Дух озера Сына Неба — Тянь-цзы бичи связывают с легендой, изложенной в гл. 6 («Исторические записки», т. II, с. 82). Когда посол императора Ши-хуана, проезжая по дороге, встретил человека с яшмовым диском, тот ему сказал: «Посылаю от себя эту яшму владыке озера Хаочи» — и предсказал смерть Ши-хуана. Хаочи и Бичи комментаторы считают вариациями одного названия. Иногда считалось, что духом озера Хаочи был дух У-вана.

В Ши цзи стоит Шэ-бо, в Хань шу — Ду-бо, по мнению ряда комментариев, текст Хань шу предпочтительнее. Мы приняли «Ду» и «Бо» за названия: двух пунктов, хотя есть и другие толкования. Циньчжун — то же, что Гуань-чжун — исконные земли царства Цинь.

Ду-чжу — досл. «правитель царства Ду». Его обычно отождествляют с тем князем из Ду — Ду-бо, которого убил чжоуский Сюань-ван. Позднее на охоте его призрак появился перед ваном с луком и выстрелил, вскоре ван умер. Об этом рассказывается в Го юе и у Мо-цзы. Однако Ду-бо не был военачальником в Чжоу, да и тогда еще не было чина цзянцзюня (об этом подробно см. у Лян Юй-шэна — ЛЮШ, 8, 16, 13), поэтому такой чин ему, видимо, дан условно.

64. В тексте стоит Шан-ди — Верховный владыка, но, исходя из контекста (речь идет о четырех жертвенниках) и времени, мы понимаем этот бином во множественном числе и включаем в это понятие четырех наиболее чтимых в то время богов-императоров: Бай-ди, Янь-ди, Хуан-ди и Цин-ди. Ханьский Гао-цзу потом прибавил к ним еще и Черного императора — Хэй-ди, и тогда их стало пять. О духе «драгоценности из Чэнь» см. примеч. 21

65. Го Сун-тао замечает, что лишь при Чэн-ди (32-7 гг. до н. э.) были установлены церемонии поднесения жертв Небу в южных пригородах столицы и прекратились прежние жертвы на пяти жертвенниках в Юн (Ши цзи чжа-цзи, с. 146), следовательно, династия Хань продолжала ритуал, унаследованный от империи Цинь.

66. Легенда о змее и Гао-цзу изложена также в гл. 8 «Основных записей» («Исторические записки», т. II, с. 158), только там вместо безликого (необыкновенного) существа фигурирует плачущая старуха.

67. Окропление жертвенной кровью военных доспехов и утвари должно было принести победу (подробнее см. примеч. 37 к гл. 8 — «Исторические записки», т. II, с. 417).

68. На нелогичность этой истории уже давно обратили внимание ученые. Известно, что Цинь Ши-хуан и вообще циньцы выше всего ставили черный цвет, считали, что им покровительствует стихия воды и Черный император (см. гл. 6), но при Цинь приносили жертвы только четырем императорам — Синему, Желтому, Красному, Белому, а о Черном речи не шло. Совершенно справедливо Цуй Ши отмечает это обстоятельство и ставит вопрос: «Ханьский Гао-цзу считается сыном Красного императора, почему же он стал приносить жертвы Черному императору?» [Цуй Ши. Ши цзи тань юань («Исследование источников «Исторических записок»»). Пекин, 1924, цз. 4, с. 18]. Очевидно, все это было связано со спорами о том, какая стихия покровительствует дому Хань и надо ли считать дом Цинь узурпаторским в общем ряду «законных» домов и закреплять за ним какую-либо стихию.

69. Дацзай (или тайцзай) *** — один из высших сановников. По номенклатуре Чжоу ли он помогал вану в соблюдении всех установлений и в управлении государственными делами (ШСЦ, т. XI, с. 55). Шаванн перевел несколько иначе: le grand sacrificateur (МИС, т. III, с. 449).

70. Фраза недостаточно четкая: рядом стоят слова «четыре сезона» и «весна», причем сезоны лишены дополнения, которое пришлось поставить в скобки, — «приносить жертвы», иначе получается противоречие, ибо весна тоже входит в число этих сезонов

71. Часть из перечисленных духов и жертв нам уже встречалась и объяснена в предыдущих комментариях, часть же новых требует истолкования. Заметим, что отрывок говорит о том, что при Гао-цзу значительно возросло число шаманов и шаманок и их влияние на политику императора. Говорится о том, что Гао-цзу собрал шаманов прежде всего из районов бывших княжеств Лян (или Вэй), Цзинь, Цинь и Чу, и учредил для них специальные должности. Это не случайное упоминание. Все эти четыре региона были связаны с проживанием предков фамилии Лю, к которой принадлежал Гао-цзу. Об этом весьма ясно говорится в эпилоге гл. 1 Хань шу, посвященной анналам первого императора Хань, об этом подробно говорит и комментарий Дабса к переводу главы (см.: History of the Former Han Dynasty. Vol. I. Baltimore, 1938, с. 149).

Звезда Сымин — пятая звезда китайского созвездия Вэньчан, расположенною возле звезд альфа и бета Большой Медведицы. Считалось, что она влияет на судьбы людей. Цзу-лэй — по толкованию Отакэ, дух, защищавший несправедливо обиженных (ГГС, с. 133). Шими — по толкованию Чжэнь Сюаня, дух, покровительствующий приготовлению риса.

Цзю тянь *** *** — «девять небес», понятие, имеющее в китайской традиции несколько вариантов объяснений. В Люй-ши чунь-цю и в Хуайнань-цзы оно включает деление небесной сферы на девять частей с общей характеристикой природных условий в самих названиях: в центре — Цзюнь-тянь («Ровное небо»), на востоке — Цан-тянь («Темно-голубое небо»), на северо-востоке — Бянь-тянь («Меняющееся небо»), на севере — Сюань-тянь («Темное небо»), на северо-западе — Ю-тянь («Мрачное небо»), на западе — Хао-тянь («Безграничное небо»), на юго-западе — Чжу-тянь («Красное небо»), на юге — Янь-тянь («Огненное небо»), на юго-востоке — Ян-тянь («Светлое небо») (см. ЧЦЦЧ, т. VI, Люй-ши чунь-цю, гл. 13, с. 124). Встречается другая номенклатура этих девяти небес в даосском трактате Тай-сюань цзин, составленном Ян Сюном (53 г. до н. э. — 18 г. н. э.), но, поскольку трактат появился почти через столетие после Сыма Цяня, нет необходимости приводить его вариант.

72. Тай считается, по легендам, владением, которое было пожаловано первопредку чжоусцев Хоу-цзи (см. гл. 4). Его обычно помещают на юго-западе современного уезда Угун провинции Шэньси.

73. Лин-син *** *** — «Чудотворная звезда», обычно связываемая с земледелием и, естественно, с духом Хоу-цзи. Согласно Хоу Хань шу, она называлась также Тяньтянь син *** *** *** — «Звездой небесного поля». Шаванн отождествил ее с сигмой и тау созвездия Девы (МИС, т. III, 2, с. 453).

74. Циньская жертва ла *** в период Чжоу носила название чжа *** (см.: «Исторические записки», т. I, с. 352). Она приносилась в конце земледельческого года в честь всех духов.

75. Текст этого эдикта в несколько иной редакции приводится в гл. 10 «Основных записей» (т. II, с. 233-234).

76. Поскольку, по учению о кругообороте пяти стихий, вода господствует над металлом, разрушение водами Хуанхэ в 168 г. до н. э. дамбы Цзиньти, в название которой входит слово цзинь — «металл», должно было символизировать победу стихии воды над стихией металла. По данным географических словарей, плотина или дамба располагалась вблизи города Байма, на востоке современного уезда Хуасянь провинции Хэнань.

77. Чэнцзи считается реальным пунктом, который находился на территории современного уезда Циньань провинции Ганьсу. По более поздним легендам первых веков нашей эры, Чэнцзи превратили в место рождения легендарного создателя мира Пао-си.

78. В Хань шу доклад Синьюань Пина отнесен к предыдущему, 165 г. (XIII, гл. 25, цз. 1, с. 1231), а слова «на следующий год» стоят перед сообщением о постройке храма пяти императорам. Лян Юй-шэн отдает предпочтение тексту Хань шу (ЛЮШ, 8, 16, 15).

79. Шэньмин *** *** имеет несколько значений. По мнению Чжан Яня (III в.), это дух Света, т. е. Солнца, которое встает на севере востоке, в долине Света — Янгу, и заходит на западе, в долине Мрака — Мэнгу (см.: Цзи-цзе). Янь Ши-гу рассматривает Шэньмин как общее наименование духов (ХЧКЧ, т. IV, с. 1942). Второе понимание подтверждает и текст Цзо чжуань (под 14-м годом Сян-гуна), хотя возможны обе трактовки.

80. Место слияния рек Башуй и Вэйхэ находилось в 25-28 км к северо-востоку от столицы Сяньян, на южном берегу Вэйхэ. Пруд Пучи рядом комментаторов отождествлялся с ранее упоминавшимся прудом Ланьчи, который наполнялся водой из Вэйхэ.

81. Ханьский Лю Сян в сочинении Ци лу («Семь изложений») сообщает, что под руководством Вэнь-ди были якобы составлены Бэнь-чжи *** *** («Основные установления»), Бин-чжи *** *** («Военные установления») и Фу-чжи *** *** («Установления об одежде») (см.: Co-инь). Можно предположить, что упомянутые в главе Ван-чжи *** *** («Установления вана») либо входили в «Основные установления», либо были их вторым наименованием. Ван Мин-шэн правильно подчеркивает, что Ван-чжи неидентично одноименной главе в Ли цзи, имеющей другое содержание и, очевидно, созданной позднее (Ван Мин-шэн. Ши-ци ши шан-цюэ. Шанхай, 1959, гл. 13, с. 105-106); такого же мнения и Такигава.

Под лю цзин *** *** Шаванн, Гу Цзе-ган и другие ученые понимают шесть известных канонических книг, в число которых входили по традиционным представлениям: Ши цзин («Книга песен и гимнов»), Шу цзин («Книга исторических преданий»), Ли цзи («Книга этикета и правил поведения»), Юэ цзин («Книга о музыке»), И цзин («Книга перемен») и Чунь-цю («Весны и осени»). Средневековая китайская наука создание этих канонов относила ко времени и личности Конфуция. Такая точка зрения современной наукой отвергается, хотя ясно, что в том или ином виде эти сочинения к концу эпохи Чжоу уже существовали. Исключением стал «Канон о музыке», который уже в Хань не существовал (некоторые исследователи ставят под сомнение вообще его существование), поэтому термин лю цзин — «шесть канонов» был заменен на у цзин *** *** — «пять канонов», который и просуществовал до XX в. [истории науки о канонах посвящены многочисленные работы китайских ученых, укажем, в частности, на недавно переизданный труд цинского ученого Пи Си-жуя Цзин сюэ лиши («История науки о канонических книгах»), Шанхай, 1959, с комментариями современного историка Чжоу Юй-туна]. Не исключена трактовка слов лю цзин и в более общем виде — как «основ знаний»), не обязательно ко времени Вэнь-ди оформленных уже в виде шести канонических книг. Вот как звучит этот термин в переводе Л. Д. Позднеевой трактата Чжуан-цзы: «Я, Цю, считаю, что давно привел в порядок шесть основ: песни, предания, обряды, музыку, гадания, [хронику] «Весна и осень»» («Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая», М, 1967, с. 209, и ЧЦЦЧ, т. III, Чжуан-цзы цзи-ши, гл. 14, с. 234), хотя под «основами» здесь достаточно прозрачно просматриваются те же каноны.

82. Как сообщает Мидзусава Тоситада, в средневековых списках Ши цзи стоят три знака Чанъаньмэнь (КЧЦБ, т. III, гл. 28, с. 33). Однако Цянь Да-синь считает иероглиф ань излишним, так как и далее в главе, и в гл. 25 Хань шу в аналогичном месте (ХШБЧ, т. III, с. 2104) называется просто Чанмэнь [Цянь Да-синь. Нянь-эр ши као и («Исследование расхождений в 22 династийных историях»). Т. I. Шанхай, 1958, с. 47]. Очевидно, оба наименования сосуществовали. Шаванн локализует это место или ворота в современном уезде Линьтун, в непосредственной близости от столицы (МИС, т. III, 2, с. 459).

83. Отход солнца невозможен, поэтому Терриен де Лакупери справедливо заключил, что речь может идти о паргелиях — ложных солнцах, которые образуются в виде светлого пятна на небе в результате преломления или отражения солнечных лучей в ледяных кристаллах, образующих перистые облака. (Его мнение приводит Шаванн, ссылаясь на труд Лакупери: Terrien de Lacouperie. Western origin of the early Chinese civilisation, c. 218. — MIS, т. III, 2, 458, c. 4).

84. Фэньинь находился на территории современного уезда Жунхэ провинции Шаньси.

История с пропавшим треножником дома Чжоу обыгрывается в ряде текстов эпох Чжоу и Хань. Сюй Гуан подметил, что 37 лет спустя, при императоре У-ди, какой-то треножник был найден именно в Фэньине. Не случайно Накаи Сэкитоку высказал предположение, что именно Синьюань Пин поручил мастерам сделать треножник и закопал его в названном месте, но реализовать придумку не успел (ХЧКЧ, т. IV, с. 1944). Аналогичную мысль высказал и Э. Шаванн. Когда в 113 г. до н. э., при У-ди, этот треножник был найден, никто не стал высказывать сомнений, династии Хань важна была эта находка прерогатив власти, ибо она считала себя законным преемником власти чжоуских ванов, исключая дом Цинь из перечня как узурпаторский.

85. С этой фразы начинается та часть гл. 28, которая с незначительными текстуальными изменениями была включена позднейшими интерполяторами в раздел «Основных записей» на место утраченной гл. 12. Гл. 12, как считают исследователи, повествовала в критическом духе о деяниях императора Сяо-У-ди, в годы правления которого жил Сыма Цянь, и поэтому была исключена императором из состава труда и уничтожена. В основном здесь будет повторен перевод, помещенный во II томе («Исторические записки», т. II, с. 254-285), с самыми незначительными уточнениями и улучшениями, где это необходимо. Что касается комментариев к этой части (т. II, с. 475-483), то из них исключены повторы и добавлено некоторое число новых данных.

Под терминами цзинь Шан *** *** — «Нынешний государь» или цзинь Тянь-цзы *** *** *** — «Нынешний Сын Неба» имеется в виду царствовавший в годы историка император с посмертным титулом У-ди (Сяо-У-ди), девятый сын предшествующего правителя — Цзин-ди.

86. О зале Минтан см. примеч. 15 к данной главе.

87. Вдовствующая императрица Доу была женой императора Вэнь-ди и матерью отца У-ди, императора Цзин-ди, следовательно, она приходилась У-ди бабушкой.

Мифический первопредок китайцев Хуан-ди (Желтый император) и полулегендарный философ Лао-цзы, которому приписывается создание канона Дао дэ цзин («Канон о пути и добродетели»), в первые века империи Хань были превращены в даосских родоначальников и патриархов, представляя уже не философский, а религиозный даосизм, так называемое «учение Хуана и Лао», к которому тяготела, очевидно, и императрица Доу.

88. О Юн см. примеч. 19. В число пяти главных жертвенников входили уже встречавшиеся нам по отдельности жертвенники: Фучжи, построенный циньским Вэнь-гуном для жертвоприношений Бай-ди — Белому императору; Мичжи, построенный циньским Сюань-гуном для жертвоприношений Цин-ди — Синему императору; Шанчжи и Сячжи, построенные циньским Лин-гуном для жертвоприношений соответственно Чи-ди — Красному императору и Хуан-ди — Желтому императору, и Бэйчжи, построенный ханьским Гао-цзу для жертвоприношений Хэй-ди — «Черному императору».

89. Чанлин — горы севернее реки Вэй, недалеко от столицы Сяньян, где был похоронен Гао-цзу. Святая госпожа считалась родом из этих мест.

Пинъюань-цзюнь — почетный титул, который император У-ди, вступив на престол, даровал Цзан-эр, своей бабке по линии матери.

90. Перевод выражения ши у *** *** сделан по толкованию Жу Чуня (189-265), который приравнивает у к гуй-у *** *** — «земные духи», «души умерших».

91. Уань-хоу — титул, который император У-ди пожаловал Тянь Фэню, младшему брату вдовствующей императрицы.

92. Ань Ци-шэн в «Исторических записках» выступает в двух ипостасях: как маг и чародей, живущий бессмертно, и как реальное историческое лицо. Кроме рассказа о нем как небожителе в данной главе легенда о нем сохранилась в ханьском сочинении Ле сянь чжуань («Жизнеописания святых»). По этой легенде, Ань Ци-шэн, уроженец района Ланъе, жил на берегу Восточного моря и торговал лекарствами. Было ему тысяча лет от роду. С ним три ночи подряд беседовал Цинь Ши-хуан, пожаловав ему груду золота. Однако Ань Ци-шэн исчез, оставив все пожалованное богатство и письмо: «Ищите меня через тысячу лет у подножия горы Пэнлай».

В гл. 80, в эпилоге, Сыма Цянь говорит о том, что Лэ Чэнь-гун изучал поучения Хуан-ди и Лао-цзы, а его учителем был Хэшан чжанфу («Муж с верховьев реки»), который неизвестно откуда взялся. Этот муж учил Ань Ци-шэна, а последний учил Мао Си-гуна (ШЦ, т. V, с. 2436). В гл. 94 сообщается о дружбе известного деятеля конца Чжоу, Цинь и Хань Куай Туна с Ань Ци-шэном и о том, что Ань Ци-шэн давал советы Сян Юю, но тот ими не смог воспользоваться (ШЦ, т. V, с. 2649). Очевидно, существовал и реальный исторический персонаж, носящий это имя.

93. Рассказы о превращении киновари в золото, как подметил Э. Шаванн, косвенно свидетельствуют о развитии алхимии в древнем Китае (МИС, т. III, ч. 2, с. 465). Упоминание Сыма Цянем дань-ша *** *** — киновари, т. е. сернистой ртути, в качестве исходного продукта для опытов по получению золота позволяет предположить, что китайские алхимики шли тем же путем, что и алхимики других стран.

Дж. Нидэм в своем фундаментальном труде «Наука и цивилизация в Китае» показал связь древней китайской алхимии с даосской агиографией, со школой натурфилософов, и в частности с доктриной Цзоу Яня, сформировавшейся в IV в. до н. э., и одновременно комбинацию в ней трех концепций, gold-faking, gold-making and the preparation of the drug of deathlessness (Science and Civilisation in China. Vol. V. Cambridge, 1974, с. 12). Ученый считает, что китайская алхимия оказала влияние и на арабскую алхимию (там же, с. 15). Попытки получить с помощью алхимии искусственное золото продолжались и после У-ди, в середине I в. до н. э., однако «золотым веком» китайской алхимии считаются 400-800 гг. н. э.

94. В Цзи цзе приводится мнение Вэй Чжао о том, что Хуан Чуй — это не название местности, а фамилия и имя. При такой интерпретации приказ был обращен к двум лицам: Хуан Чую и Куань Шу. Но Сюй Гуан толкует, на наш взгляд, более убедительно. Хуан и Чуй, по его мнению (поддержанному Ван Мин-шэном), — названия двух уездов в районе Дунлай в современной провинции Шаньдун, а ши *** — должность писца или историографа из этих районов (ХЧКЧ, т. II, с. 810). Отметим, что имя Куань Шу встречается в Ши цзи пять раз, а о проезде Ши-хуана через уезды Хуан и Чуй упоминается в гл. 6. Наш перевод исходит из этих фактов.

95. Бо — пункт, находившийся на территории современного уезда Цаосянь провинции Шаньдун (это так называемое Восточное Бо, так как существовали и другие Бо).

Большое лао включало быка, барана и свинью.

96. Сяо *** — название мифической птицы, якобы пожиравшей свою мать, а поцзин *** — название мифического зверя, якобы пожиравшего своего отца. Желая истребить таких ужасных птиц и животных, Хуан-ди, как передает легенда, приказал чиновникам приносить их в жертву. Что касается названий других духов и владык, упоминаемых в перечислении: духа Минъяна («Таинственного барана»), духа Масина, владыки горы Цзэшань (неизвестного местонахождения), духа Дичжана (по Шаванну, la Grandeur de la terre — «Преосвященство земли»), владыки Уи («Владыки горы Уи»), то сведения о них весьма скудны и не позволяют объяснить их происхождение.

97. Кожаные деньги из шкуры белого оленя, по описанию в Хань шу, делались размером в 1 кв. чи, с обшитыми цветной каймой краями. Вручались владетельным князьям при приемах у императора (ХШ, гл. 24, с. 1163б). Под белым металлом, как поясняется далее в гл. 30, имелся в виду сплав серебра и олова. Деньги этого типа были трех достоинств: монеты круглой формы с изображением дракона, весившие 8 лян, по стоимости они приравнивались к трем тысячам медных монет; монеты квадратной формы с изображением лошади, которые приравнивались к стоимости 500 медных монет; монеты овальной формы с изображением черепахи, которые приравнивались к 300 медным монетам. Уменьшился и вес медных монет: вместо 4 шу стало 3 шу (подробнее см. гл. 30).

98. Единорог линь *** — мифическое животное, весьма популярное в исторической традиции. Изображалось с телом оленя, хвостом быка, ногами лошади, с круглыми копытами и одним рогом, было покрыто разномастной шерстью. Считалось, что линь появляется лишь тогда, когда к руководству страной приходит гуманный правитель. В это верил и Конфуций.

99. Под пятью священными пиками (у юэ) имелись в виду горы Тайшань, Хуашань, Хэншань, Суншань и Хайшань (см.: «Исторические записки», т. I, с. 231, а также примеч. 1, 9, 10 к данной главе).

Чжэньдин находился на территории современной провинции Хэбэй, в районе Баодина.

100. Как известно из главы о календаре, для обозначения дней в древнем китайском календаре употреблялись циклические знаки. Каждая пара знаков в шестидесятеричном цикле была связана с одной из пяти стихий. Поэтому в дни, обозначенные знаками цзя-и, следовало запрягать повозку зеленого цвета, ибо господствовала стихия дерева (ХЧКЧ, т. IV, с. 1952). Этому же должны были соответствовать рисунки на повозках. Маги и колдуны усиленно поддерживали эту систему.

Ганьцюаньгун («Дворец у сладкого источника») был построен в 121 г. до н. э. примерно в полусотне километров к северо-западу от столицы, на территории современного уезда Чуньхуа провинции Шэньси, у подножия горы Ганьцюань. Его называли также Юньяньгун, Линьгуангун. У-ди, построив ряд подобных дворцов, отдыхал в них летом в период жары.