ФЕРРАН

(Родился около 1670 г. — умер после 1713 г.)

Ферран — по национальности француз. Какие-либо биографические сведения о Ферране отсутствуют. Известно только, что он был врачом и находился на службе у крымского хана. Ферран, видимо, не ограничивался кругом своих чисто служебных обязанностей, связанных с должностью «первого врача» крымского хана, а старался использовать свой довольно важный пост в политических целях Франции.

В 1702 г. Ферран сопровождал сына крымского хана Селим-Гирея Казы-Гирея в поход против черкесов. Такие походы были частым явлением в XVII-XVIII вв., когда черкесам приходилось вести почти непрекращающуюся борьбу с крымской агрессией. Ферран воспользовался этим походом, чтобы ближе ознакомиться с народами Северного Кавказа — черкесами, ногайцами, калмыками.

Путевые заметки Феррана, составленные после похода, носят беглый и не систематичный характер, что, однако, не лишает их серьезной познавательной ценности. Описывая Черкесию, Ферран значительное место уделяет характеристике ее общественно-политического строя, при этом он сообщает ряд важных подробностей. Ценны также имеющиеся у Феррана сведения о торговле Черкесии с Крымом, о взаимоотношении черкесских князей с крымским ханом, которого они постоянно вовлекали в свои междоусобицы. Особо следует заметить, что в повествовании Феррана подчеркивается большое значение, которое в начале XVIII в. приобрела среди других черкесских областей Кабарда.

Хотя Ферран пишет, что он отправился в Черкесию «из любопытства», однако правильнее будет считать, что, предпринимая это полное опасностей и трудностей путешествие, он имел другие цели. В этой связи следует подчеркнуть, что Ферран уделял большое внимание вопросам, связанным с возможностью приобщения черкесов к католической вере. Поскольку Ферран представлял интересы своей родины, естественно, что и католическую пропаганду среди черкесов он также собирался использовать именно в этих интересах. Известно, что в 1706 г. Ферран, будучи в Константинополе, вступил в переговоры с представителем иезуитского ордена и убедил его открыть иезуитскую миссию в Крыму. Можно полагать, что Ферран рассчитывал распространить деятельность этой миссии и на Черкесию.

Описание Феррана, составленное, по-видимому, в 1709 г., по своему содержанию является ценным дополнением к более обстоятельным описаниям де ла Мотрэ и Главани, относящимся тоже к первой четверти XVIII в. [110]

(«Путешествие из Крыма в Черкесию, через земли ногайских татар, в 1709 году» (sic!) — перевод с французского П. Хицунова, опубликованный в «Русском вестнике», 1842, № 4)

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ КРЫМА В ЧЕРКЕСИЮ,

ЧЕРЕЗ ЗЕМЛИ НОГАЙСКИХ ТАТАР, В 1709 * ГОДУ

DE CRIMEE EN CIRCASSLE PAR LE PAYS DES TARTARES NOGAIS, FAIT L'AN I702 PAR LE SIEUR FERRAND, MEDECIN FRANCAIS

В 1702 году Хаджи Селим-Гирей, хан, глава ныне владетельного дома ханов, послал султана-калгу в Черкесию воевать против одного из своих сыновей, который ушел туда после трехлетнего господства над татарами, узнав, что вместо него вновь определен от султана {турецкого. — В. Г.) отец его Селим.

Хан Селим весьма прославился в последнюю войну. В одну кампанию победил он москвитян, поляков и немцев, успевших было захватить большую часть Албании. Бывший уже два раза ханом, он, по возвращении из путешествия в Мекку, добровольно отказался от власти, намереваясь удалиться в Церез, в Македонии, и провести там спокойно остаток дней своих. Но султан назначил его ханом в третий раз, за что и взбунтовался сын его, отрешенный от ханства. Не стану описывать здесь сей войны, а скажу только, что султан-калга победил и взял в плен своего брата, но, благородно пользуясь своей победою, удовольствовался тем, что предоставил его отцу, который принял строптивого сына с распростертыми объятиями.

Из любопытства и я сопровождал калгу в его походе, на что получил дозволение от хана, его отца. Мы выступили с 40 000 человек и после двадцатидневного пути через ногайские страны достигли Черкесии...

Переехав ногайские земли, вступили мы в Черкесию, которую татары называют Адда.

Земля Черкесская граничит с севера с ногайцами, с юга — с Черным морем, с востока — с Грузией, а с запада — с Киммерийским Босфором и заливом, отделяющим её от Крыма. В сем заливе есть пристань, или морской порт, Тамань, ведущий довольно значительную торговлю кожами, икрою, медью, воском, медом и пр. Половина пошлины идет султану, а половина хану. Город сей защищается ветхою башнею и окружен полуразвалившеюся стеной, остатками укреплений генуэзцев, некогда владевших всем этим берегом. К северу, в десяти льё от Тамани, находится другой маленький городок — Темрюк, где проживают греки, армяне и евреи, платящие харадж (т. е. налог. — В. Г.) хану.

Недалеко от Темрюка виден древний замок, называемый по имени страны Адда; здесь есть шесть артиллерийских орудии, и здесь же платят другую пошлину, назначенную на содержание коменданта и гарнизона укрепления. Замок сей, или укрепление, построен для предохранения от казацких набегов и московских вторжений. Чрез него проходят все невольники, вывозимые из Черкесии. Здесь живет кадий, у которого надо брать билет, называемый «пендик», в котором указываются [111] лета и приметы невольников, законно купленных или пленных, для удобнейшей поимки их в случае бегства. Без такого пендика владелец невольника может быть во всяком месте признан за вора (т. е. за укравшего этого невольника. — В. Г.), а при продаже невольника пендик передается новому покупщику.

Область Адда простирается до речки Кара-Кубани, служащей ее границей; она населена ногайскими татарами..., у которых есть свой особый начальник в качестве бея; он со своими подданными признает власть хана, но когда соскучится долгим миром, то, не спрашивая хана, делает набеги на царские (т. е. русские. — В. Г.) земли и всегда выводит оттуда множество невольников...

Страна Черкесия, которую мы проходили, заключает в себе высокие горы и глубокие долины, осеняемые множеством огромных деревьев. Главная местность сего округа Кабарда. Отсюда крымский хан приобретает великое количество невольников. Здешние жители необыкновенной красоты. Ни на ком здесь не заметно лица, обезображенного оспою, по причине особенной осторожности при выращивании детей.

Всей этой областью (т. е. Кабардой. — В. Г.) заведывает бей (т. е. кабардинский князь. — В. Г.), зависящий от хана и имеющий под своей властью многих владельцев (т. е. других кабардинских князей. — В. Г.); они обязаны ежегодно платить хану дань, состоящую из трехсот невольников, двести молодых девиц и сто юношей не старше двадцати лет. Часто беи (т. е. кабардинские князья. — В. Г.) для примерного поощрения отцов и матерей отдают хану своих собственных детей.

Когда между черкесскими беями возникает вражда, то они просят хана прислать какого-либо агу, а часто и принца (т. с. кого-либо из ханского дома Гиреев. — В. Г.) для разбирательства ссоры. Такие посредники никогда не возвращаются с пустыми руками: их дарят всегда лучшими подарками.

Вообще же в Черкесии торгуют мужчинами и женщинами как будто это обыкновенный товар.

У черкесов пища гораздо лучше, нежели у ногайцев. Они всегда едят говядину, баранину, птицу и почти никогда не употребляют конины. Впрочем, хлеб у них ничем не лучше ногайского: он состоит из лепешек из просяной муки, замешенных на воде и полуиспеченных в золе, которые они едят почти горячие.

Страна Черкесская прекрасна, изобилует плодоносными деревьями, орошается прекрасными водами, но нисколько не возделана. Воздух здесь благорастворенный и чрезвычайно здоровый. Полагаю, что от этого происходит цветущая красота черкесов, которая незаметна у других татар.

Народы черкесские весьма уважают христиан, считая себя потомками генуэзцев, которые некогда владели важнейшими [112] частями здешней страны. И ныне еще здесь видно много остатков городов, построенных генуэзцами.

По приказанию хана я всегда носил французское платье и парик. Когда я прибыл в Кабарду в таком наряде, все сбегались смотреть на меня, как на человека необыкновенного. Почтение ко мне усилилось, когда узнали, что я первый медик при хане, но чтобы еще более возвыситься в глазах местных жителей, я назвался природным генуэзцем. Черкесы приходили толпами смотреть на меня. Я старался поддержать их расположение важною и суровою осанкою, хотя мне было тогда не более тридцати лет. Учитывая мое благоразумие и происхождение, хан черкесский предложил мне в супруги свою племянницу, за которую в приданое назначал тридцать невольников, только с условием далее Крыма никуда не уезжать, в чем я и должен был поклясться в присутствии хана. Нелегко мне было уклониться от таких настойчивых и усердных предложений. Бей и его семейство были из лучших людей. Чрезвычайно хотелось мне окрестить их, но так как им надобно было объяснить догматы христианской веры, а я языка татарского не знал, а через магометанского переводчика объясняться не хотел, то и отложил свое намерение до другого случая, надеясь прибыть сюда с каким-либо миссионером из Бахчисарая.

Кроме природных жителей, в Черкесии живут еще четыре народа: татары, считающиеся господствующим народом, греки и армяне, заезжие по делам торговым, и евреи, здесь поселившиеся.

По неимению у черкесов книг и жрецов нельзя решить, какая у них вера. Они оказывают большое уважение к телам умерших отцов и других родственников, которых ставят в деревянных гробах на высокие деревья; обнаруживают также некоторое почтение к изображениям, которые им показывают, не справляясь о значении их. Невольники исповедуют веру своих господ, если господин магометанин, то и невольники делаются магометанами.

По требованию хана беи (черкесские) выставляют до 5000 воинов, но черкесы мало способны к войне, хотя весьма искусны в стрельбе из лука...