ОРГАНИЗАЦИЯ РЕМЕСЛА В БРИСТОЛЕ В XIV-XV ВЕКАХ

Одним из крупнейших городов современной Англии является Бристоль, расположенный на юго-западе страны. В XIV-XV вв., задолго до расцвета таких центров, как Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль и Лидс, Бристоль был вторым после Лондона городом и по богатству, и по количеству населения.

Бург на месте Бристоля был возведен, вероятно, во времена войн с датчанами, так как известно, что в 1068 г. он отражал атаки флота из Дублина. Очень важное политическое значение город приобрел в середине XII в., поскольку был административным центром владений Роберта Глостера, побочного сына Генриха I, наиболее могущественного сторонника Матильды в ее борьбе за трон против Стефана. Здесь в 1141 г. был захвачен Стефан, и здесь же наследник Матильды, будущий Генрих II, провел ребенком несколько лет. Поэтому у Бристоля сложились особые связи с анжуйской династией, и замок долгое время оставался важным фактором в жизни города. Он часто служил тюрьмой для важных политических узников, таких, как соперница Иоанна Безземельного — Элеонора Бретонская и свергнутый Эдуард II.

Хартия Иоанна (тогда графа Мортона) 1188 г. дала бристольцам очень большие права: избавила от феодальной юрисдикции, подтвердила существование торговой гильдии, определила права граждан на имущество и их личный статус. Они были освобождены от наиболее обременительных сеньориальных платежей и контроля.

В Бристольском проливе не было другой подходящей гавани, и город уже с раннего средневековья процветал как центр торговли на реке Северн, которая с давних пор являлась [4] одной из самых оживленных водных артерий страны. Многие архитектурные памятники Бристоля овеяны романтикой воспоминаний о «Робинзоне Крузо» и «Острове сокровищ». На набережной города находится знаменитая гостиница «Ландогер Трау», названная так в честь плоскодонных барж, которые перевозили грузы через Бристольский залив в южный Уэльс. Говорят, что именно здесь произошла встреча Даниэля Дефо со спасенным бристольскими моряками Александром Селкирком -прообразом Робинзона Крузо. Есть предположение о том, что Р.Л. Стивенсон, дав этой гостинице другое название — «Адмирал Бенбоу», — описал ее в романе «Остров сокровищ».

У Бристоля долгая история предприимчивых и энергичных дел и безжалостной отваги. Бристольские купцы ввозили вино из Франции, херес и портвейн из Испании и Португалии, рыбу из Исландии и экспортировали в разные страны сукно. Они господствовали в торговле с Ирландией и южным Уэльсом и в поисках новых рынков помогали оснащать экспедиции Джона Кабота и других путешественников, проложивших дорогу к освоению Северной Америки, а позже содействовавших основанию плантаций в Вест-Индии. В городской гавани теснились корабли из разных стран, склады ломились от заморских товаров, а пристани были запружены купцами и моряками, говорившими на многих языках.

Однако благосостояние города базировалось не только на торговле, Бристоль — один из старейших промышленных центров Англии. Наличие порта способствовало развитию разнообразных ремесел, поскольку обеспечивало широкий рынок сбыта для производимой продукции. С раннего времени в городе жило мною ткачей, сукновалов, бондарей, кузнецов и других мастеров ремесленных специальностей.

Как известно, основной формой объединения ремесленников в средневековых городах были цехи. В Англии они назывались гильдиями (от др.герм. gilda — союз, объединение). Этот термин был распространен достаточно широко: были гильдии торговцев (gilda mercatoria), гильдиями же назывались религиозные общины, союзы защиты и т. д. ¹. Поэтому понятия «ремесленная гильдия» и «ремесленный цех» для Англии являются взаимозаменяемыми. Кроме того, в источниках для определения ассоциаций ремесленников часто употреблялись термины «мастерство» и «искусство». Чтобы не вносить путницу в изложение материала, мы будем использовать только два первых — «гильдия» или «цех».

В отечественной историографии практически отсутствуют [5] исследования и публикации документов по истории ремесленных гильдий провинциальных городов Англии. Однако состояние источников по истории средневекового Бристоля позволяет рассмотреть многие вопросы, касающиеся развития ремесленного производства. В этом отношении особого внимания заслуживает «Малая Красная Книга» Бристоля, в которую в течение двух веков записывались решения Городского совета по различным вопросам и его распоряжения (с 1344 по 1574 год) ².

В 1346 г. усердный и дальновидный городской клерк Уильям де Коулфорд внес в нее все уставы ремесленных гильдий, и на протяжении почти 150 лет в Книгу продолжали заноситься постановления, имеющие отношение к городскому ремеслу. В этом сборнике документов представлены уставы и распоряжения Городского совета, касающиеся по меньшей мере 30 специальностей. Конечно, эта цифра не охватывает всех ремесленных профессий, существовавших в Бристоле в XIV-XV веках. Отдельные документы по рассматриваемому вопросу можно встретить и в других публикациях, но они служат лишь дополнением к той картине развития ремесленного производства, которую рисует «Малая Красная Книга».

Поскольку публикуемые источники охватывают достаточно длительный период, это дает возможность проследить динамику развития городской экономики. Но в то же время полезно рассматривать и «статическое» положение ремесленных организаций, иначе невозможно внимательно изучить ни одно конкретное явление. Документы содержат материал об основных отраслях ремесленного производства в Бристоле XIV-XV вв., и функциях цехов и объеме их прав, об организации управления и социальных отношениях внутри них, о происходивших изменениях и возникновении новых форм производства.

Ранний этап истории ремесленных гильдий в английских городах основательно рассмотрен Я. А. Левицким ³. Отдельные случаи их возникновения отмечаются в начале XII столетия, к концу его цехи становятся более многочисленными, а в XIII в. они уже существуют почти во всех отраслях производства.

Первыми появились гильдии ткачей и сукновалов. Это естественно, поскольку на ткани всегда существовал достаточно большой спрос, позволявший многим людям посвятить себя данной работе всецело. То обстоятельство, что гильдия сукновалов Бристоля в ордонансе от 1346 г. упоминает 12 наиболее «почтенных» и 76 прочих членов, говорит о ее значительности ⁴. В XIV в., кроме ткачей и сукновалов, свои [6] профессиональные организации в Бристоле имели красильщики, портные, изготовители кордовской кожи (cordwainers), дубильщики, оловянщики, бондари, кузнецы и прочие. В XV в. к этим гильдиям прибавился ряд новых. Возможно, что некоторые из них существовали уже в XIV в., хотя правила, регулировавшие их деятельность, могли быть записаны позже, в начале XV века. Интересные сведения о цехах дает ордонанс 1450 г. из «Большой Красной Книги» Бристоля ⁵. В нем содержится список ремесленных гильдий, которым бесплатно раздавалось вино в день Св.Иоанна и Св. Петра ⁶. Количество членов гильдий в списке не указано, но по числу выдававшихся галлонов вина можно попять, какие цехи были наиболее многочисленными. На первом месте, как и в XIV в., стоят гильдии ткачей и сукновалов (получавших по 10 галлонов), потом идут портные и сапожники (по 8 галлонов), мясники (6 галлонов) и т. д. Как самостоятельные упоминаются гильдии дубильщиков (Tanners) и сыромятников (Whitawers). Но еще более дробное разделение труда наблюдалось в кузнечном деле: по 4 галлона вина выдавалось кузнецам (Smiths), ковочным кузнецам (Farriers), ножовщикам (Cutlers), замочникам (Locksmiths) и 3 галлона — волочильщикам проволоки (Wire drawers). Как отдельные гильдии записаны изготовители луков и изготовители стрел, которым полагалось по 2 галлона вина.

Каковы же были функции цехов в XIV-XV веках? Как известно, первоначальная цель возникавших организаций заключалась в контроле за производством и сбытом. В рассматриваемое время эта задача сохранялась, а ее выполнение облегчалось тем, что цены на большинство потребительских товаров определялись не в масштабе всей страны, а в пределах одного города и его округи.

Прежде всего во всех цехах обращалось особое внимание на сырье, с которым работали ремесленники. В гильдии ткачей следили за качеством нитей основы и самого сукна в середине и по краям, у красильщиков — за качеством вайды ⁷, а также технологией ее приготовления и хранения, у кожевников и дубильщиков — за качеством кожи и шкур. Такое внимание к сырью вполне объяснимо: от него во многом зависел конечный результат работы. Высокое качество изделий обеспечивалось также жесткими правилами технологии, контролем за формой орудий труда и т. д.

В мотивировочной части постановлений на первое место обычно выдвигается вопрос о престиже профессии и славе города. Например, ткачи в 60-е гг. XIV в. отмечали необходимость принятия строгих мер для того, «чтобы в городе [7] производилось хорошее и по правилам изготовленное сукно, как для сохранения доброй славы города, так и для выгоды, которую они могут получить от продажи их сукон» ⁸, тогда как продажа некачественного сукна ведет «к большому бесчестию и позору этого почтенного города» ⁹. Конечно, нужно учитывать, что жители средневековых городов всегда стремились сохранять и приумножать славу родного города, но вопрос выгоды играл не менее важную роль. Тех же ткачей очень беспокоило, что недобросовестные работники «опорочили названное производство мошенническими сукнами» ¹⁰, так как это могло подорвать доверие покупателей. Красильщики, не ссылаясь на престиж города, прямо указывали, что некачественная окраска сукна и шерсти ведет «к большому ущербу владельцев и бесчестию вышеназванной гильдии и тканей этого города» ¹¹.

Интересно отметить, что большое количество дошедших до нас сведений об обманах и нарушениях дает представление об уровне нравственности в деловых отношениях в средние века. Безусловно, ремесленники старались сохранить высокий авторитет своей профессии, и они вовсе не лицемерили, когда писали о «доброй славе» города и своей гильдии или о позоре, который навлекают на них недобросовестные люди. Но приведенные постановления о нарушениях существовали потому, что было стремление обманывать и мошенничать: недовешивать обмеривать, подсовывать недоброкачественные изделия. Поэтому вряд ли стоит идеализировать профессиональную честность средневековых ремесленников, хотя несколько веков строгого контроля сделали свое дело: профессиональный уровень ремесла был очень высок.

Кроме качества сырья и готовых изделий, строго оговариваются время работы, место расположения инструмента, размер оплаты труда подмастерьев и наемных работников, сроки найма на работу и т. д.

В статутах явно прослеживается стремление гильдий сохранить за своими мастерами монополию на занятие тем или иным ремеслом. Цехи охраняли своих членов от конкуренции пришлых ремесленников, чем объяснялся, например, запрет заниматься ткачеством людям, не являющимся полноправными горожанами. В 1355 г. в ордонансе ткачей было записано, что «ни один ткач не останется в гильдии ткачей в городе Бристоле, если он не станет бюргером и не будет допущен к привилегиям (recipiatur in libertatem)» ¹². В XIV и XV вв. получение статуса полноправного горожанина связывалось с членством в какой-то гильдии. Это видно не только из приведенного постановления ткачей, но и из ордонансов красильщиков, [8] кожевников, сапожников. Беспокоила мастеров и конкуренция сельских ремесленников, отсюда — запрещение посылать в деревню шерсть для прядения и сукно для валяния.

По своим функциям ремесленные гильдии в английских городах мало чем отличались от таковых в немецких или французских, но применительно к Бристолю нужно отметить одну особенность: в регламентах бристольских цехов в XIV — XV вв. почти отсутствуют уравнительные требования. Ни в одном из ордонансов, кроме постановления для сапожников от 1364 г., не названо число учеников и подмастерьев, которых может иметь один мастер, не оговаривается, сколько тот или иной ремесленник может покупать сырья и производить готовой продукции, какое количество орудий труда разрешено иметь в одной мастерской. Для Бристоля данный факт, вероятно, объяснялся тем, что значительная часть ремесел ориентировалась на экспорт, и это смягчало в какой-то мере остроту вопроса о рынке сбыта. Правда, в XVI в. мы уже встречаемся с подобными постановлениями, но они были вызваны конкуренцией со стороны новых форм организации производства — системы раздачи сырья, кооперации и мануфактуры.

Кроме контроля за производством и сбытом, у цеховой организации были и другие функции. Очень важной причиной для объединения была необходимость оказывать в случае нужды помощь друг другу. Но именно эта сторона деятельности гильдий менее всего отражена в ордонансах. Возможно, это объяснялось тем, что городские власти данная проблема мало заботила, поэтому в официальных документах вопрос о необходимости оказывать помощь нуждающимся членам гильдии не затрагивался. Тем более интересна запись от 1395 г.“ касающаяся гильдии цирюльников: часть денег, заработанных в определенные дни (шесть воскресений осенью и ближайшее воскресенье перед Рождеством) предписывалось раздать «среди нуждающихся и бедных мастеров вышеуказанной гильдии, которые будут в то время» ¹³. Это единственная запись подобного рода, но несомненно, что такая практика существовала ив других цехах.

Еще одна обязанность лежала на профессиональных объединениях: организация праздничных шествий и представлений. Не следует думать, что это не было особенно важным. В средние века зрелища и процессии считались делом религиозным, которое общественное мнение требовало поддерживать и исполнять. Наиболее богатые и влиятельные цехи должны были организовывать постановку одной из картин в серии театрализованных представлений во время праздника Тела Христова, [9] и там, где представление не ставилось, устраивать торжественные процессии. Все это требовало значительных расходов, а значит, взносов со стороны членов гильдии. Поэтому становится понятным требование запретить заниматься ремеслом тем, кто не принимал участия в общих расходах. Ткачи Бристоля в ордонансе 1419 г. записали, что мастера и подмастерья обязательно должны идти в праздничных процессиях под угрозой штрафа в 4 пенса в пользу Общины города и гильдии. В 1490 г. штраф за отказ от участия в процессии поднялся до 12 пенсов ¹⁴. Кроме этого, отмечалось, что все мастера и подмастерья «должны быть участниками во всякого рода издержках и расходах, которые могут последовать в будущем на лампы и факелы на представлениях в праздники Тела Христова, Рождества Св. Иоанна Крестителя, апостолов Петра и Павла или на какие-либо другие дела, предписанные смотрителями этой гильдии» ¹⁵. Об этом же идет речь в 1425 г. в ордонансе кожевников, которые жалуются мэру и Совету города, что находятся люди в их гильдии, не желающие нести общие расходы на «лампы и другие предметы» для праздничных процессий. Вопрос об этих расходах решался на общих собраниях, но указанные люди не желали на них приходить. За подобное поведение кожевники установили штраф в 12 пенсов ¹⁶.

Какова же была степень самостоятельности гильдий по отношению к городским властям и объем их прав? Являлись ли они совершенно независимыми, организациями, издававшими постановления с целью регулировать цены, объем, качество работы и т. п., имевшими над своими членами полную юрисдикцию по вопросам ремесла? Ответ не может быть однозначным ни в первом, ни во втором случае, поскольку объем прав и функции менялись с течением времени и были различными у разных гильдий. Судя по текстам документов, большинство статутов ¹⁷ и ордонансов XIV-XV вв., записанных в «Малой Красной Книге», составлялось самими ремесленниками, а одобрение Городского совета нужно было для того, чтобы придать этим постановлениям обязательную силу. В этом отношении очень характерно постановление для гильдии сапожников от 1364 года. Мастера гильдии просят, «чтобы ордонансы, составленные среди них, с их общего согласия были утверждены и поддержаны мэром и добрыми людьми для сохранения навечно» ¹⁸. В конце документа записано: «После чего названный мэр и добрые люди, обеспокоенные бедами, которые могут постичь город, если подходящие меры не будут приняты, все вышеизложенные ордонансы поддержали и утвердили» ¹⁹. В мотивировочной части ордонанса для гильдии [10] краcильщиков от 1407 г. мастера просят: «пожаловать» им «нижеследующие постановления» ²⁰, иными словами, текст постановлений был составлен заранее и только представлен мэру и Городскому совету на утверждение. Завершается документ так: «И после рассмотрения приведенного прошения и вышеуказанных постановлений мэром и Городским советом... установлено, что все мастера названного ремесла крашения, проживающие в пределах привилегии Бристоля, должны предстать перед мэром, чтобы выслушать данные постановления, и решить, будут ли они согласны с ними и дадут на них санкцию или нет» ²¹.

Таким образом, основная масса ордонансов принималась по инициативе самих мелких производителей, объединенных в гильдии. Это позволяло им сохранять монополию в сфере производства и обеспечивать стабильный сбыт продукции. Но не следует думать, что муниципалитет вел себя совершенно пассивно в отношении ремесленных гильдий. Обычно мэру и Городскому совету предоставлялось право вносить изменения в принятые постановления. Городское управление было заинтересовано в жестком контроле за ремеслом по разным причинам. От этого в значительной мере зависели поступления в городскую казну — все штрафы за нарушения регламентов обычно делились поровну между цехами и Общиной города. Подобный контроль облегчал исполнение полицейских функций. Кроме того, многие члены Городского совета одновременно являлись членами ремесленных гильдий, поэтому было бы очень странно, если бы они безразлично относились к принимаемым ордонансам или не оказывали влияния при их составлении.

Конечно, действительность не всегда совпадала с постановлениями гильдий и Городских советов, и не все из них претворялись в жизнь. Но это совсем не значит, что приводимые документы отражают исключительно тот порядок, «который власти желали видеть навязанным обществу». Ведь принятие постановлений вызывалось вполне конкретными причинами и имело достаточно определенную цель. Поэтому неверно было бы утверждать, что публикуемые ордонансы не могут показать «экономическую структуру города» ²². Интереснее разобраться, почему те или иные постановления не выполнялись, и чьи интересы при этом сталкивались.

Между различными гильдиями наблюдалась большая разница в степени самостоятельности и объеме их прав. Чем многочисленнее и богаче была гильдия, тем большими правами в отношении своих членов она обладала. Ежегодно все мастера созывались на общие собрания, на которых обсуждались [11] разнообразные вопросы. Наиболее подробные сведения об этом содержатся в петиции бристольской гильдии ткачей от 1490 г., адресованной мэру и Городскому совету. Из нее видно, что у ткачей было собственное помещение — Wevers hall — где они собирались для обсуждения «общих дел, касающихся добрых правил названной гильдии». Специальные люди-wexmen ²³ — вызывали нарушителей на общее собрание мастеров, «чтобы оправдаться за свои плохие дела» ²⁴. Следовательно, гильдия имела определенные судебные права в отношении своих членов. И если какой-нибудь мастер или подмастерье не пожелал бы «предстать перед судом мастеров этой гильдии в их названном Зале и дать показания в их присутствии», он должен был заплатить 12 пенсов ²⁵. Гильдия ткачей, как и большинство других ремесленных объединений, могла решать в своем суде мелкие споры, разбирать незначительные проступки, дела о нарушениях постановлений. Но даже такая богатая и влиятельная гильдия не обладала независимой юрисдикцией по делам своего ремесла и своих членов. За Городским советом и мэром признавалась вполне реальная власть, в силу которой они могли издавать постановления, обязательные для всех гильдий. Арестованные нарушители после того, как они «оправдаются» перед судом мастеров, должны были «забираться и представляться бейлифам города Бристоля, и оставаться у них до тех пор, пока каждый из указанных штрафов и конфискаций не будет уплачен мэру города» ²⁶. Некоторые ремесленные организации вовсе не имели судебной власти, и их обязанностями были контроль за процессом производства и доставка нарушителей постановлений к бейлифам или мэру. Однако это не значит, что ремесленным цехам предоставлялись лишь полицейские функции, а вся полнота власти над членами гильдии была в руках городского управления.

На гильдейских собраниях обсуждались не только внутрицеховые, но и общегородские вопросы: организация праздников и шествий, благоустройство и охрана города, осуществлялся сбор взносов на общие нужды. Здесь же выбирались должностные лица гильдии: Мастер (Maistur, Meistre), присяжные, смотрители, помощники смотрителей (в разных ремеслах должностные лица назывались по-разному). Именно они были наиболее влиятельными членами ремесленной организации. В наиболее богатых цехах, где расслоение зашло достаточно далеко, должностных лиц выбирали уже не на общем собрании. Например, в 1389/90 г. ткачи постановили, что «ежегодно четыре олдермена будут избираться двенадцатью наиболее достойными людьми названной гильдии, чтобы наблюдать за [12] исполнением принятых ордонансов» ²⁷. Во всех гильдиях должностные лица избирались из наиболее уважаемых людей, а затем их избрание утверждалось мэром. Наиболее подробно эта процедура записана у сукновалов и кожевников. Обязанности должностных лиц, которые они исполняли в течение года были обширными и достаточно обременительными: они осуществляли контроль за производством и продажей, за наймом подмастерьев и учеников, решали споры между мастерами и следили за общественной нравственностью. О повседневных обязанностях смотрителей (присяжных) есть сведения во многих постановлениях. Вероятно, смотрители иногда злоупотребляли своими правами. Так, ткачи в 1389/90 г. записали, что четыре олдермена должны передавать на рассмотрение мэра все нарушения «без какого-либо утаивания или изъятия» ²⁸, а дубильщики в постановлении 1415 г. сделали оговорку, что упомянутые лица должны исполнять свои обязанности «без какого-либо обмана, тайного сговора или присвоения чужого имущества» ²⁹. Судя по всему, выбранные смотрителями мастера не всегда добросовестно относились к делу. В 1407 г. красильщики отмечали: «...в том случае, когда названные два Мастера после их клятвы окажутся нерадивыми в исполнении своих обязанностей... они будут наказаны и оштрафованы согласно приговору мэра...» ³⁰. А дубильщики в 1415г. записали, что если их смотрители проявят «небрежность в исполнении своей службы и поиске», то заплатят штраф в 40 пенсов ³¹.

Мастера часто не желали, чтобы их избирали на какие-либо должности. На первый взгляд, это кажется странным, ведь исполнение выборных должностей давало им реальную возможность влиять на дела в гильдии. В данном случае необходимо учитывать, что эти должности были не только почетными, но и достаточно обременительными. Выполнение обязанностей отнимало очень много времени, а забрасывать свои дела на целый год мастера не могли, да и не хотели. Совмещать же личные и общественные интересы оказывалось довольно трудно, косвенным свидетельством чему является запись оловянщиков от 1457 г.: «будет правильно для каждого Мастера... когда он покинет город по своим законным делам, оставить на время своего отсутствия заместителя, доброго человека названного ремесла» ³². А если мы подчеркнем то обстоятельство, что в течение года, пока исполнялись обязанности, никакого постоянного жалования избранные мастера не получали и довольствовались только положенной им частью штрафов за обнаруженные нарушения, несколько странное нежелание [13] мастеров занимать бесспорно почетные должности будет вполне объяснимо.

К началу XIV в. а английском ремесле складывается институт ученичества, но на протяжении двух последующих столетий в нем не существовало каких-либо жестких правил. В большинстве ордонансов XIV-XV вв. предусматривается замена ученичества удостоверением высокой квалификации подмастерья должностными лицами гильдий. Это подтверждают постановления красильщиков, кожевников, сапожников начали XV в., об этом же свидетельствует запись ткачей, сделанная II 1490 г.:«на один человек не будет допущен к работе ткачей узкого сукна или к занятию этим ремеслом до того, как его экзаменуют Мастера названой гильдии ткачей, которые будут в то время» ³³. Очень интересная оговорка содержится в постановлении дубильщиков, изданном после 1415 г.: «если какой-нибудь человек, который не был учеником гильдии дубильщиков, занимается своим ремеслом, в котором он прошел ученичество, и в то же время занимается ремеслом дубильщика, смотря по тому, как это допускается соглашением, то он не должен платить какой-либо сбор в пользу гильдии дубильщиков, а [лишь] гильдии, в которой он был обучен, но хозяин работника в гильдии дубильщиков пусть заплатит все его вышеназванные пошлины и сборы» ³⁴. Как видим, запись подтверждает существование у дубильщиков института ученичеств, но в то же время показывает, что без него вполне обходились.

Таким образом, можно поставить вопрос о том, насколько обязательным было прохождение ученичества в бристольских ремесленных гильдиях в XIV — XV веках. Ответ на него не может быть однозначным. Вероятно, в ряде цехов для получения звания мастера необходимо было пройти стадию ученичества. Только обученный всем тонкостям ремесла ученик мог рассчитывать стать самостоятельным хозяином, занять руководящее положение в гильдии или даже в городском управлении. Хотя звание мастера, видимо, можно было купить. В 1366/67 г. Городской совет Бристоля постановил, что люди, не являющиеся бюргерами, могут быть допущены к привилегиям города и получить право заниматься торговлей или ремеслом, если заплатят 10 фунтов. Но в этом же документе читаем: тот, кто прошел ученичество и имеет хорошие рекомендации от своего мастера или других достойных доверия людей, будет допущен к свободам города без какой-либо платы ³⁵.

Судя по упоминавшемуся постановлению дубильщиков [14] 1415 г., заниматься ремеслом можно было и не проходя ученичества, но в таком случае работник не являлся полноправным членом гильдии. Замена ученичества проверкой профессионального уровня подмастерья свидетельствует о возникновении определенного слоя людей, обреченных всю жизнь, работать по найму. Ни в одном из постановлений не сказано, что проверка «знаний и умений» производится для получения звания мастера, она просто давала право заниматься тем или иным ремеслом. Короче говоря, заранее допускался тот факт, что определенное количество ремесленников никогда не станет мастерами.

В документах XIV — XV вв. практически нигде не оговариваются условия приема учеников. Лишь у ткачей в 1490 г. мы встречаем следующую запись: ни один ткач «не должен обучать какого-либо ученика или подмастерья какому-нибудь секрету, относящемуся к названному ремеслу ткачей, прежде чем этот самый ученик или подмастерье не будет связан с этим бюргером договором, между ними заключенным и зарегистрированным городским клерком» ³⁶.

Срок пребывания в учениках в XIV в. определялся особо в каждом отдельном случае. Но постепенно он становится единым для всех гильдий: и торговых, и ремесленных. В упоминавшемся постановлении Городского совета от 1366\67 г. записано, что получить доступ к городским свободам им можно было либо уплатив 10 фунтов, либо пройдя ученичество в течение 7 лет. В гильдейских статутах срок обучения начинает оговариваться лишь с XV пека. Первое упоминание мы находим у сукновалов между 1414 и 1425 г.: «отныне... ни один мастер названной гильдии не возьмет какого-либо ученика в это ремесло сроком меньше, чем на 7 лет» ³⁷. В 1439 г. такое же правило установили парикмахеры и бондари, В XV в. 7 лет становятся обычным, сроком для ученичества в разных гильдиях независимо от сложности ремесла. Конечно, обучиться многим профессиям можно было за более короткое время, и такое единообразие говорит о том, что самостоятельные ремесленники прежде всего заботились об ограничении конкуренции, а уже потом — о качестве обучения. Кроме того, в течение нескольких лег мастер мог пользоваться бесплатным трудом, уже квалифицированного работника.

Такая категория ремесленников, как подмастерья, появляется в английских цехах одновременно с институтом ученичества. Рассмотрение положения подмастерьев сталкивается с известными трудностями из-за его двойственности. С одной стороны, подмастерье занимал вполне определенное [15] место в цеховой иерархии и со временем мог стать мастером (мог, конечно, и не стать), а с другой — он работал за определенную плату на хозяина. И в этом качестве он наемный работник. Грань между этими категориями в XIV — XV вв. была достаточно размытой. Порядок, по которому обученный ученик должен был какое-то время работать подмастерьем, прежде чем стать мастером, в рассматриваемое время не был обязательным ³⁸. Но во всех гильдиях упоминаются люди, которые не являлись ни учениками, отданными мастеру в, обучение, ни самостоятельными мастерами, а были чем-то средним между ними. В различных ордонансах эта категория, ремесленников имеет разные названия, но чаще всего их именуют «слугами» (seruaunt) ³⁹.

К концу XIV в. начинают вырабатываться правила, регулирующие условия найма подмастерьев. Во всех гильдиях мастера требуют, чтобы поступление на работу оформлялось договором. В 1389/90 г. ткачи постановили, что «никто в названной гильдии не будет... нанимать какого-нибудь слугу... если договор не заключен на целый год...» ⁴⁰. Подобное требование появилось у сукновалов между 1414 и 1425 г., а у парикмахеров — в 1439 году.

В отличие от ученика, который помогал своему мастеру в работе практически даром, подмастерье трудился за плату. В большинстве гильдий она определялась королевскими ордонансами (так называемое рабочее законодательство) и должностными лицами цехов. Иногда подмастерье часть платы получал ремесленными изделиями. В конце года за добросовестную работу мастер мог дать слуге определенный «подарок», но это тоже оговаривалось заранее и официально. Требование заключения договора при найме на работу и установление строго определенной заработной платы подмастерьям, необходимо было для того, чтобы предотвратить переманивание работников мастерами. Из постановлений разных гильдий можно понять, что это было достаточно распространено и свидетельствовало о дефиците рабочих рук.

До тех пор, пока у широкого слоя подмастерьев была возможность со временем стать мастерами, они оставались промежуточным звеном в цеховой иерархии. Но к середине XIVв. у значительной части подмастерьев такой надежды не осталось, в будущем их ожидало только одно — до конца жизни работать по найму. Что же дает нам основание говорить о середине XIV в. как о времени, когда определились перспективы положения подмастерьев?

Выше отмечалось, что в рассматриваемое время в Англии [16] не существовало обычая, по которому окончивший обучение ученик должен был какое-то время работать подмастерьем или странствовать. Значит, если у семьи ученики имелось достаточно средств, он мог сразу стать самостоятельным мастером. В противном случае ему не оставалось ничего другого, как идти работать по найму. Если слуга получал плату за произведенное изделие (пусть меньшую, чем у мастера), то своим трудолюбием и упорством он мог скопить определенную сумму для открытия мастерской. Но когда плата назначалась за день работы, то от его старания мало что зависело, так как она была достаточно низкой. При таких условиях возможность выбиться в самостоятельные мастера была лишь у незначительной части подмастерьев.

О том, что в XIV в. подмастерья превращались в «вечных» подмастерьев, а по сути дела, в наемных работников свидетельствует возникновение их профессиональных организаций, таких, например, как у слуг кожевников в Бристоле (mestier dez seruauntz du Coruesours) ⁴¹. Объединение подмастерьев в гильдии говорит о том, что он сами стали осознавать свое новое качество. Однако следует признать, что в Англии братства подмастерьев не играли такой роли, как в Германии, где им посвящены и местные, и общеимперские постановления ⁴².

К середине XIV столетия в английском городе сложился еще один слой населения, достаточно значительный, чтобы на него обратило внимание общегосударственное законодательство, — наемные рабочие. В «Ордонансе о рабочих и слугах» 1349 г. эта категория работников отделяется от самостоятельных ремесленников — artifices et operaii ⁴³. Современники достаточно ясно видели отличие этих работников от учеников или подмастерьев. Например, в 1406 г. сукновалы Бристоля, определяя заработную плату, записали: «названные слуги и рабочие (seruauntz et laborers) не будут брать большую плату, чем было принято в прежние времена» ⁴⁴. Если слугами, как мы отметили, назывались подмастерья, то вторым термином явно обозначались наемные рабочие. Ткачи в 1490 г. прямо сравнивают их с подмастерьями, сетуя, что наемные рабочие «используются мастерами названной гильдии ткачей так, как если бы они были их подмастерьями, связанными договором по обычаям этого достойного города» ⁴⁵. И в официальных городских документах появляются новые термины. В постановлении, изданном Городским советом Бристоля в XIV в. и касающемся торговли и благоустройства города, отмечается, что среди ремесленников строительных специальностей: плотников, кровельщиков, штукатуров и других — были как [17] квалифицированные рабочие (operator), гак и неквалифицированные (laborator) ⁴⁶. В XV в. для определения категорий ремесленников одновременно применялось много терминов. В 1439 г. в постановлении только одной гильдии бондарей упоминаются seruaunt, werkeman, iorneman и prentice ⁴⁷. Если все они подразумевают подмастерьев и учеников, то для чего употреблять их одновременно? Поскольку первое и последнее определения подразумевают подмастерьев и учеников, то можно предположить, что некоторыми старыми терминами (iorneman) определялись наемные рабочие. То же самое видно из постановления Городского совета для гильдий портных, золотых дел мастеров и кожевников от 1450 г., в котором упоминаются следующие категории работников: apprenticez, couenauntmen, jorneymen and taskers (ученики, работники, заключившие договор, поденщики и сдельщики) ⁴⁸. Пестрота в названиях, видимо, объясняется тем, что очень трудно уловить момент, когда подмастерье превращается в наемного рабочего. Поэтому в целом вопрос о времени появления и источниках формирования слоя наемных рабочих остается достаточно сложным.

Ряды наемных рабочих пополнялись как за счет подмастерьев, так и в результате разорения самостоятельных мастеров, поскольку к середине XIV в. процесс расслоения внутри цеха зашел уже достаточно далеко. Об этом свидетельствует тот факт, что часть средств, которые собирались внутри гильдий, предназначалась для раздачи обедневшим мастерам. Кроме того, в статутах красильщиков, сукновалов, ткачей, кожевников и ремесленников других гильдий мы встречаем, одинаковые жалобы: «мастера и подмастерья (названной гильдии красильщиков становятся бродягами (alount vagarantz)»; «это причина многих бродяг (many vagaraunts) и праздных людей (idul men)» — кожевники, 1443 г.; квалифицированные работники «бродяжничают (gothe vagaraunt) и не нанимаются, и не могут иметь работу, чтобы жить» — ткачи, 1461 год ⁴⁹. Как видим, процесс экспроприации непосредственных производителей в ремесле начался задолго до XVI в., когда он распространился на английскую деревню.

Кроме квалифицированных специалистов, среди наемных работников было достаточное количество необученных всем секретам мастерства людей. Жалобы на то, что некоторые мастера нанимают подобных работников, встречаются в ордонансах постоянно. Например, красильщики в 1407 г. выражали свое недовольство по поводу того, что «часто различные люди, как те, которые не были учениками, подмастерьями [18] или мастерами данной гильдии, так и другие, которые принадлежали к иному ремеслу, не имеющие навыков и знаний ремесла крашения, брали на себя окраску вайдой сукна и шерсти» ⁵⁰. Конечно, ссылки на то, что нанятые люди являются «несведущими в ремесле», скорее всего, следует расценивать как преувеличение — какие-то познания и навыки они должны были иметь, чтобы их нанял хозяин. Но не пройдя в свое время ученичества и не поработав подмастерьями, эти люди вряд ли могли оказаться специалистами высокой квалификации.

Вопрос о применении неквалифицированных рабочих связан с таким явлением, как «совмещение» профессий. Совмещение наблюдалось, во-первых, между ремесленниками смежных профессий и, во-вторых, между представителями разных отраслей производства. Видимо, тот вариант, когда кузнецы начинают заниматься работой ножовщиков или замочников, прядильщики «подрабатывают» как чесальщики, а ткачи — как прядильщики, можно расценивать как способ пополнения семейного бюджета и свидетельство того, что основная специальность перестала давать достаточные средства для существования ремесленником,

Второй вариант совмещения профессии отражает изменения в организации ремесленного производства. Например, красильщики в 1407 и 1439 гг. были недовольны тем, что различные люди, «которые имеют другую профессию», занимаются окраской шерсти и сукна. Эта жалоба могла быть направлена или против наемных рабочих, использовавшихся в данном производстве, или против предпринимателей, которые, не зная ремесла, только организовывали производство, так как сравнительно дорогостоящее оборудование и красители (бочка вайды в XIV в. стоила 12-13 фунтов) требовали больших средств. Можно предположить, что в некоторых случаях имело место соподчинение ремесел, когда более богатые и сильные цехи подчиняли более слабые.

Заинтересованность в сохранении цеховых ограничений проявляли прежде всего рядовые члены ремесленных объединений, которые не желали терять самостоятельность и не имели возможности расширять производство. В Городской совет Бристоля поступали многочисленные жалобы от портных, красильщиков, сукновалов, изготовителей кордовской кожи, дубильщиков, бондарей, кузнецов и других мастеров на то, что тем или иным ремеслом занимаются не члены цеха. Поскольку недовольство у ремесленников вызывали как те, кто нанимались на работу, плохо владея ремеслом, так и те, кто брали на работу «не сведущих в ремесле» людей, можно [19] заключить, что жалобщиками были мелкие самостоятельные производители. Для них сохранение цеховой монополии на производство было единственной возможностью выстоять в борьбе с предпринимателями.

Иногда среди «жалобщиков» встречались и богатые мастера — «наиболее достойные люди» гильдии, как их называют в источниках. Сами они мало были склонны считаться со стеснительными ограничениями цеховых уставов, но делиться доходами с чужаками не хотели. В любом случае, инициатива в сохранении монопольных прав гильдии исходила от их членов, и строгие правила не навязывались им городскими властями.

В первой половине XIV в. ремесленные гильдии достигли наивысшего развития. После этого они в течение еще двух столетий продолжали существовать как основная форма организации ремесленников в большинстве отраслей производства. Более того, они возникали даже в XVI в. в тех отраслях, в которых раньше их не было. Но уже в середине XIV в. начали появляться признаки упадка цехового строя, а в некоторых отраслях промышленности наряду с цехом стали возникать новые формы организации производства. В чем конкретно это выражалось?

В документах этого времени мы встречаемся со свидетельствами о том, что ремесленные гильдии стремятся ограничить конкуренцию путем уменьшения притока новых членов и настойчиво добиваются от городских властей постановлений, ставивших все более жесткие условия тем, кто хотел бы заниматься данным ремеслом. Если сначала для желающих работать в том или ином производстве было одно требование — соответствие производимых изделий установившимся нормам, то в XIV в. появилось требование поручительства. Новичок должен был найти несколько человек в гильдии, которые могли его рекомендовать. Затем добавляется еще одно условие: никто не может заниматься ремеслом, не став полноправным гражданином города (бюргером, фрименом). Например, ткачи в 1355 г. записали: «...ни один ткач не должен заниматься ткацким ремеслом в городе Бристоле, если он не станет бюргером и не будет допущен к привилегиям» ⁵¹. Круг лиц, которые могли быть допущены к городским привилегиям, а значит, и получить право заниматься ремеслом, все более сужался. Ограничения касались так называемых «чужеземцев» (то есть англичан, не являвшихся жителями Бристоля), иностранцев и, что еще существеннее, вилланов. А ведь раньше переселение в город являлось для крестьян [20] одной из возможностей получить свободу. В 1344 г. Городской совет постановил: «...никто не будет допущен к свободам, если он не свободного состояния, хорошей и честной репутации, и не может представить двух надежных и законных бюргеров, которые подтвердили бы, что его положение и состояние являются хорошими и честными...» ⁵². Подмастерье и ученики теперь должны подтверждать свою «хорошую репутацию и происхождение»: «никакой слуга или ученик какого-либо бюргера города отныне не будет допущен к свободам, если его мастер, у которого он до того служил, не засвидетельствует, что его репутация и состояние хорошие» ⁵³.

Ужесточение условий приема в члены цеха связано также с расширением, функций должностных лиц гильдии: приставов, смотрителей, инспекторов. Если первоначально смотрителя лишь контролировали качество производимой продукции, то в XIV в. они получили право решать, насколько пригоден тот или иной человек для занятия ремеслом.

Более жесткие правила были введены и в отношении учеников: ограничивался круг лиц, имевших возможность поступить в ученики, увеличивался срок ученичества. Это объяснялось желанием ограничить количество людей, имевших (в данном случае — потенциально) право вступить в ремесленный цех.

В течение XV в. сложился обычай взимать сравнительно большие вступительные взносы с тех, кто желал стать членом, той или иной гильдии. В ордонансах бристольских гильдий мы не встречаем упоминаний об этом, но, видимо, требовании стали настолько обременительными, что и этот вопрос было вынуждено вмешаться общегосударственное законодательство. В 1536 г. был издан статут, в котором отмечалось, что помимо больших взносов в некоторых ремеслах мастера стали требовать с учеников клятвы не начинать после окончания срока ученичества собственного дела, не получив на это согласия мастеров ⁵⁴. Ужесточение условий приема новых членов в цех и вызванное этим ограничение количества людей, имевших возможность стать самостоятельными мастерами, называется «замыканием» цеха.

Одновременно с процессом «замыкания» цеха происходило складывание новых форм организации производства. Их возникновение вовсе не связано с исчезновением, гильдейской системы, то есть эти процессы нельзя рассматривать как два разных этапа в развитии промышленности. Наряду с упрочением цехов и распространением их на все новые отрасли ремесла в сукноделии, производстве шелка и льна и некоторых [21] других ремеслах появляются новые формы организации труда.

Зарождение раннекапиталистических отношений в английском городе на примере Лондона подробно рассмотрено М. М. Ябровой, и в какой-то мере — на материале городов восточной Англии — этого вопроса касалась А. А. Кириллова ⁵⁵. Можем ли мы говорить, что процессы, происходившие в столице, характерны и для провинциальных городов?

Наиболее развитой отраслью бристольского ремесла было сукноделие, и к середине XIV в. Бристоль выходит на первое место в Англии по экспорту сукна. В 1355 — 1360 гг. его доля в ежегодном экспорте составляла 30% (в среднем — 2550 кусков), а в 1365 — 1370 гг. выросла до 40% (в среднем — 5151 кусок в год) ⁵⁶. Для сравнения можно сказать, что в 1353/54 г. Ярмут вывез всего 19 кусков, Гулль — 163, Бостон — 273, Лондон — 454, Саутгемптон — 785, а Бристоль в этом же году отправил за границу 1511 кусков ⁵⁷. Еще до общего подъема сукноделия в стране бристольцы производили сукно на экспорт, то есть больше, чем мог поглотить местный рынок. Быстрый рост производства сукна едва ли был возможен при старой цеховой организации.

Уже в первой половине XIV в. в Бристоле можно обнаружить зарождение системы раздачи сырья и скупки готовых изделий (в сукноделии — полуфабрикатов), которая, как известно, являлась первой зачаточной формой капиталистического производства. Скупщик способствовал разорению не только зависимых от него ремесленников, но и мелких самостоятельных производителей, которые не могли конкурировать с ним на рынке. Поэтому борьба между ними нашла отражение в различных цеховых ограничениях и запретах, при помощи которых бристольские гильдии ткачей, сукновалов, красильщиков и других ремесленников пытались остановить наступление скупщиков. Этапы этой борьбы можно проследить на протяжении многих десятилетий. В 1355 г. гильдия ткачей запрещает «получать шерстяную пряжу от кого-либо, кроме своих мужей и жен» ⁵⁸, показывая тем самым, что ремесленники до этого постановления не покупали, а получали от посторонних лиц сырье для работы. После 1360 г. это решение конкретизируется: два человека, избиравшиеся гильдией, должны были «следить за изготовленном законного (доброкачественного. — Т. М.) сукна без получения или раздачи пряжи или шерсти кому-нибудь, кроме бюргеров или их жен» ⁵⁹. Таким образом, вопреки запрету кто-то по-прежнему продолжает раздавать пряжу для работы. Более того, можно [22] сделать вывод, что недоброкачественное сукно (из обрывков и очесов) изготавливалось не членами гильдии ткачей, так как речь идет о запрещении раздавать кому-либо или получать от кого-либо шерсть, кроме полноправных горожан. В этом же постановлении отразилась и непоследовательность политики гильдии, так как предполагается, что бюргерам и их женам разрешено получать или передавать пряжу. Пришло более ста лет, а ткачи Бристоля по-прежнему жалуются, что некие люди, пришедшие в город, «получают шерсть или шерстяную пряжу тайком (stolen) от ткачей и других изготовителей сукна названного города» ⁶⁰. Из этого можно понять, что скупка и раздача в XIV в. не были случайными явлениями, и все более прочно укоренялись в сукноделии Бристоля. С подобными явлениями, характерными для сукноделия, можно встретиться также в статутах кожевников, кузнецов, скорняков, бондарей и др. ⁶¹.

Наиболее выгодно было организовывать раздачу в сельской местности, где отсутствовал контроль со стороны гильдий. Поэтому ткачи, сукновалы, красильщики, кожевники стремились запретить предпринимателям использовать сельских ремесленников. Например, в 1346 г. гильдия сукновалов постановила: «Никакой сукновал названного города не будет принимать сукно, которое было сваляно в округе, для отпаривания (rekker), ворсования (pleter) или устранения дефектов (namender) » ⁶². Речь идет именно об улучшении, иными словами, «исправлении», а не об отделке сукна, ибо в другом постановлении по этому же поводу сукновалы подробно обосновывают свое требование тем, что сваленные в округе сукна «без значительных исправлений не могут быть выставлены для продажи из-за недостатков, которые они имеют» ⁶³. Что же означает запрет устранять дефекты тканей, свалянных вне города? Если деревенский ремесленник выступал в процессе производства как лицо самостоятельное, то он вряд ли мог послать сукно на исправление в город. Логичнее предположить, что деревенский ткач или сукновал получил сырье от городского предпринимателя, который потом имел возможность отдать ткань на «исправление» городскому ремесленнику. Вероятно, и городские ремесленники, которые брались «улучшать» ткани, произведенные в деревне, зависели от того же раздатчика. Иначе трудно объяснить, зачем самостоятельному ремесленнику переделывать чужую работу.

Город всегда стремился ограничить ремесленное производство за пределами своей территории, но совершенно [23] запретить сукноделие в деревне было невозможно. Поэтому меры противодействия со стороны города направлялись против сельского ремесленного производства, ориентированного на рынок, а не против ремесла, рассчитанного на удовлетворение потребностей деревенских жителей.

Конкуренция со стороны сельских ремесленников вызывала беспокойство не только у изготовителей сукна. В 1415 г. дубильщики, обращаясь в Городской совет, жаловались, что некоторые мастера их гильдии дубили кожи для чужеземцев в округе (estranges du pais), после чего эти кожи «выделывались вне пределов привилегии Бристоля» ⁶⁴.

Ранней формой капиталистического производства являлась, как известно, простая кооперация. Перед мастерской ремесленника она имела то преимущество, что соединение большого числа работников в одном месте во много раз увеличивало производительность труда. О существовании простой кооперации в Бристоле можно говорить применительно уже к первой половине XIV века. В 1339 г. крупному предпринимателю Томасу Бланкету пришлось защищаться от нападок членов гильдии ткачей, когда он организовал крупномасштабное по тем временам производство сукна, сосредоточив в своих руках несколько мастерских, в которых разместил станки и для работы на них нанимал ткачей ⁶⁵. Король направил мэру и бейлифам Бристоля указ, в котором запрещалось притеснять Томаса Бланкета и других предприимчивых горожан, оштрафованных городскими властями на большую сумму за нарушение цеховых ограничений ⁶⁶. Из этого указа ясно, что Бланкет был не единственным бристольцем, поставившим производство сукна на новую основу. Во второй половине XV в. сведения о существовании простой кооперации в сукноделии города встречаются постоянно. В 1461 г. ткачи жалуются, что «различные люди гильдии ткачей... снабжают сырьем, привлекают к работе и нанимают (puttyn, occupien and hiren) их жен, дочерей и девушек, некоторых, чтобы ткать на их собственных станках, а иных, чтобы работать с другими лицами названной профессии» ⁶⁷. Данные о том, что эти люди не просто получают сырье для работы, а нанимаются за плату, «чтобы работать с другими лицами», позволяют предположить, что речь идет не о системе раздачи сырья, а о новой форме организации производства. Предпринимателям было выгодно нанимать женщин, поскольку их труд ценился дешевле. В 1346 г. плата женщине-ткачу была установлена в 1 пенс, тогда как мужчина получал за работу 4-6 пенсов в день ⁶⁸. Тот факт, что члены семей самостоятельных [24] мастеров вынуждены наниматься на работу, свидетельствует о неблагополучном положении рядовых членов гильдии.

Есть основания говорить о том, что в городе зарождается еще одна новая форма организации производства — мануфактура. Правда, прямых данных об этом в источниках нет, так как предприниматели на первых порах старались не афишировать расширение производства. Однако неоднократные упоминания об использовании ими неквалифицированных работников позволяют предположить наличие разделения труда, которое невозможно в рамках кооперации. Не исключено, что несколько мастерских, которыми владел Томас Бланкет, представляли собой мануфактуру, а не кооперацию, так как между этими несколькими мастерскими легко было распределить отдельные операции по производству сукна. В 1462 г. ткачи просили Городской совет запретить предпринимателям нанимать людей для того, «чтобы заниматься ремеслом названной гильдии ткачей или каким-нибудь другим, относящимся и принадлежащим к этому делу» ⁶⁹. Таким образом, некоторые люди нанимали работников не только для того, чтобы ткать, но и выполнять другие операции в процессе изготовления сукна. В 1490 г. ткачи жаловались, что «различные люди неправильных наклонностей поселились в названном городе и здесь занимаются изготовлением узкого сукна, имея мало или совсем не имея опыта в этом занятии; они обычно получают шерсть или шерстяную пряжу украдкой от ткачей и других изготовителей сукна указанного города» ⁷⁰. Хотелось бы обратить внимание на то, что не только ткачи раздают сырье, но и «другие изготовители сукна» вмешиваются в сферу деятельности гильдии. Скорее всего, речь идет о сукновалах или красильщиках. Значит, эти предприниматели сосредотачивали в своих руках несколько операций.

Статуты ремесленных гильдий позволяют выяснить состав состоятельных и предприимчивых людей, расширявших производство. Ткачи, сукновалы, красильщики, кожевники, портные и другие ремесленники жалуются на мастеров своей гильдии и на чужеземцев (то есть иностранцев и англичан, прибывших из других мест). В документах встречаются жалобы и на купцов, которые не только сбывали готовую продукцию, но и начинали организовывать ее производство. В 1406 г. сукновалы города отмечали, что «некоторые купцы Бристоля... привыкли валять часть своих сукон в различных местах сельской округи...» ⁷¹. Упоминание о «привычке» купцов свидетельствует о том, что это явление существовало достаточно давно и зародилось, видимо, еще в XIV веке. Постановлением [25] 1407 г. красильщики обязывались добросовестно окрашивать шерсть и сукно всех купцов и бюргеров Пристли ⁷², из чего ясно, что они получали заказы не только от ремесленников.

Какое же влияние оказывало на развитие производства существование гильдейской системы с ее жесткими регламентами? Может быть, нет оснований приписывать гильдиям какую-либо способность влиять на экономические изменения или задерживать их? Возможно, экономика функционировала в значительной степени независимо от них? Думается, если бы цеховые ограничения не влияли на развитие ремесла, то в XV в. вряд ли произошло бы перемещение производства главного экспортного товара королевства — сукна — за пределы городов. Конечно, можно отметить, что жесткие регламенты, которые устанавливались в различных гильдиях, постоянно нарушались. Но нарушение их строго каралось, и не все нарушители могли позволить себе откровенное пренебрежение к установленным порядкам. Цеховые постановления стремились не допустить появления новых форм организации ремесла. Борьба с попытками расширить производство, с системой раздачи сырья нашла отражение в разных статутах. Конечно, ордонансы не могли остановить изменений в ремесле, но нельзя отрицать, что они им мешали и задерживали их.

Можно ли однозначно определить роль гильдейской системы в ремесле? Конечно, нет. Вопрос нужно рассматривать с учетом определенного времени и применительно к конкретной обстановке. Примерно до середины XIV в. цеховая организация производства вполне соответствовала уровню развития производительных сил общества. И то обстоятельство, что цехи продолжали существовать даже в XVI в. и за сохранение их выступало большинство мелких самостоятельных Производителей, означает, что они со своими задачами успешно справлялись. Однако уже в XIV в., когда рынок сбыта для основных товаров существенно расширился, насущной потребностью стало расширение производства. Но реализовать это в масштабах мелкого производства было невозможно. И Объективные потребности экономики вступили в противоречие с интересами мелких мастеров. С этого момента цех стал тормозом развития промышленности, и на протяжении двух и даже более веков шло медленное и постепенное вытеснение новыми формами организации производства старой цеховой системы, пока промышленный переворот не завершил этот длительный процесс. [26]

Рекомендуемая литература

Грацианский Н. П. Парижские ремесленные цехи в XIII-XIV столетиях. Казань, 1911.

Кённннгэм У. Рост английской промышленности и торговли. Ранний период и средние века. 2-е изд. М., 1909.

Кириллова А. А. Классовая борьба в городах Восточной Англии в XIV в. // Учен. зап. Моск. гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина. М. 1969. № 321.

Кириллова А. А. Ученичество в торговых и ремесленных гильдиях английских городов XIV-XV вв. // Средние века. М., 1969. Вып. 32; М., 1971. Вып. 33.

Левицкий Я. А. Города и городское ремесло в Англии X-XII вв. М. — Л., 1960 (Введение и гл. V).

Левицкий Я.А. Город и феодализм в Англии. М., 1987. С. 219-270.

Мосолкина Т. В. Возникновение ранних форм капиталистического производства в сукноделии Бристоля в XIV-XV веках // Средневековый город. Саратов, 1991. Вып.Х.

Полянский Ф. Я. Очерки социально-экономической политики цехов в городах Западной Европы XIII-XV вв. М., 1952.

Рутенбург В. И. Наемные рабочие в Италии XIV-XV вв. // Из истории рабочего класса и революционного движения. М., 1958.

Сванидзе А. А. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции (ХIV-ХVвв.). М., 1967.

Сванидзе А. А. Средневековый город и рынок в Швеции. XIII-XV вв. М., 1980. С. 200-224, 251-273.

Стам С. М, Экономическое и социальное развитие раннего города. Саратов, 1969. Гл. III.

Стоклицкая-Терешкович В. В. Основные проблемы истории средневекового города X-XV веков. М., 1960. Гл. 7.

Эшли У. Дж. Экономическая история Англии в связи с экономической теорией. М., 1897. Ч. I. Гл. 2; Ч II. Гл. 2, 3.

Яброва М. М. Зарождение раннекапиталистических отношений в английском городе (Лондон XIV — начала XVI иска). Саратов, 1983.

Комментарии

1 См.: Левицкий Я. А. Город и феодализм в Англии. М., 1987. С 261

2 The Little Red Book of Bristol / Ed. by F.B. Brickley. In 2 vol. Bristol, 1900. Малой она названа по аналогии с «Большой Красной Книгой», цвет переплета у которой был такой же.

3 Левицкий Я. А. Город и городское ремесло в Англии в X—XII вв. М.—Л., 1960.

4 LRB. V. II. Р. 10—12. Ордонанс — постановление муниципального органа.

5 The Great Red Book of Bristol/ Ed. by E.W.W. Veal, Bristol, 1931—33. «Большая Красная Книга» была начата около 1376 г. и предназначена для записи иных, нежели в «Малой Красной Книге», документов. Она включает записи завещаний, залоговых сделок, отчеты о финансовых проверках должностных лиц, охранные свидетельства и лицензии на торговлю и ордонансы по различным вопросам. Внесение в «Большую Красную Книгу» документов, касающихся ремесла, объясняется тем, что к середине XV в. « Малая Красная Книга» была почти завершена.

6 GRB. Part I. Р. 150—155.

7 Вайда — растительный краситель.

8 LRB. V. II. Р. 40.

9 Ibid. Р. 123.

10 Ibid. Р. 40.

11 Ibid. Р. 82.

12 Ibid. Р. 4. Поскольку большинство английских городов располагалось на королевской земле, то ни одни из них не смог добиться права полного самоуправления типа французской коммуны. Города в Англии были вынуждены довольствоваться более или менее значительными экономическими и политическими привилегиями. К ним относились право на беспошлинную торговлю по всей стране, право на частичное самоуправление, т. е. выбор мэра и Городского совета, но под контролем королевских чиновников, право городского суда, замена произвольных поборов уплатой фирмы — ежегодной подати королю в виде определенной суммы денег или продуктов. Горожане сами делали раскладку и сбор этих средств. Пользоваться городским правом могли не все жители города, а только те, которые участвовали в уплате фирмы. Они были полноправными горожанами — фрименами. В XIV—XV вв. наряду с понятием фримен употреблялось определение бюргер (burgesses), происходившее от английского названия города— borough.

13 LRB. V. II. Р. 70.

14 Ibid. Р. 121, 125.

15 Ibid. Р. 122.

16 Ibid. Р. 145—146.

17 Статут — одним из значений этого термина является «устав» какой-то организации.

18 LRB. V. II. Р. 42.

19 Ibid. Р. 44.

20 Ibid. Р. 82.

21 Ibid. Р. 87.

22 Swanson H. The illusion of economic structure: craft guilds in Late Medieval English Towns // Past and Present, 1988. N 121. Р. 29.

23 Wexmen — сборщики взносов на общественные нужды.

24 LRB. V. II. Р. 124.

25 Ibid. Р. 125.

26 Ibid. Р. 125—126. Бейлиф — 1) королевский чиновник, подчиненный Шерифу, назначенный, чтобы собирать королевские пошлины в сотне, председательствовавший в суде сотни, часто бравший на откуп сбор пошлин; отсюда — звание главы администрации в некоторых городках и смотрителя некоторых королевских замков; 2) представитель шерифа, назначенный, чтобы производить аресты, собирать штрафы, вызывать присяжных и т. д., судебный пристав; 3) соответствовал средневековому байли, ландфогту.

27 LRB. V. II. Р. 59—60.

28 Ibid. Р. 61.

29 Ibid. Р. 113.

30 Ibid. Р. 84.

31 Ibid. Р. 113.

32 Ibid. Р. 185.

33 Ibid. Р. 125.

34 Ibid. Р. 117.

35 Ibid. Р. 47—49.

36 Ibid. Р. 125.

37 Ibid. Р, 142.

38 См.: Стоклицкая-Терешкович В. В. Основные проблемы истории средневекового города X—XV веков. М., 1960. С. 180.

39 То же самое наблюдалось в немецких и французских статутах — Knecht, varlet.

40 LRB. V. II. Р. 59—60.

41 Ibid. Р. 148—149.

42 См.: Стоклицкая-Терешкович В. В. Основные проблемы истории средневекового города... С. 218—227.

43 Statutes of the Realm of England / Ed. by Luders A., Tomlins T.E. London, 1810—1828. V. I-XI. — V. I. Р. 307—308. Об отличиях в положении подмастерья и наемного рабочего см.: Яброва М. М. Зарождение раннекапиталистических отношений в английском городе (Лондон XIV — начала XVI века). Саратов, 1983. С. 79-81.

44 LRB. V. II. Р. 76.

45 Ibid. Р. 123—124.

46 Ibid. Р. 227.

47 Ibid. Р. 163—164.

48 GRB. Part I. Text. Р. 129.

49 LRB. V. II. Р. 85—86, 127, 177.

50 Ibid. Р. 85.

51 Ibid. Р. 4.

52 Ibid. V. I. Р 36—37.

53 Ibid. Р. 38.

54 Statutes of the Realm... V. III. Р. 654.

55 Яброва М. М. Зарождение раннекапиталистических отношений в английском городе...; Кириллова А. А. Классовая борьба в городах Восточной Англии // Вопросы социальной и классовой борьбы в английских городах XIV—XVII вв. М., 1969.

56 Carus-Wilson E.M. The overseas trade of Bristol in the Later Middle Ages. Bristol , 1937. Р. 293—294.

57 Gray H.L. The Production and Exportation of English Woollens in the Fourteenth Century // English Historical Review, 1924. V. 39, N 153. Р. 34.

58 Ibid. V. II. Р. 5.

59 Ibid. Р.41.

60 Ibid. Р.123.

61 Ibid. Р. 27, 115.

62 Ibid. Р.14.

63 Ibid. Р.79.

64 Ibid.Р. 11З—114.

65 The Staple Court Books of Bristol / Ed. by E.E. Rich. Bristol, 1934. Introduction. Р. 73.

66 Calendar of the close rolls of the reign of Edward II, 1896—1913, 1339—1341. Р. 311.

67 LRB. V. II. Р. 127.

68 Ibid. Р. 12—13.

69 Ibid. Р. 128.

70 Ibid. Р. 123.

71 Ibid. Р. 78—79.

72 Ibid. Р. 88.