О киргис касаках

В том от бригадира Тевкелева о родах киргис касацких сочиненном описании означено следующее, /л. 146 об./ в Меньшей орде:

Сильной род Алчин, а Алчин розделяется на двое, то-есть Каракисяк и Байулы.

Каракисяк всех сильнее, и счисляется шесть родов, а именно:

Байулы против Каракисяк посредственны, а счисляется 12 родов, а именно:

Чедтиру, то-есть семь родов, в Меньшей орде самые безсильные роды, а имянно:

И вышеупомянутой Чедтиру, то есть семь родов, соединены вместе при Тевке хане, по такой причине оные семь родов были по одиночке, а Алчинцы, которые разделяются на двое – Каракисяк и Байулы – и их родов множество, и были пред ними сильны и Алчинцы тех /л. 147/ семь родов по-одиночку всегда обижали, а те по-одиночке у Алчинцов по их киргис касацкому обычаю, для возвращения своей обиды от них брать баранту были не в состоянии, и всегда они от Алчинцов раззорены бывали, и для того вышепомянутые роды просили одного Тевке хана (который Тевке хан тогда жил в Туркестанте), чтоб их от Алчинцов каким ни есть способом оборонить, и он Тевке хан был человек умный и у киргисцов в великом почтении, однако, хотя и почитали /л. 148 об./, а никакого от него по их обычаю страху не имели и его никакой власти не было, и по своему уму тем мелким и одиноким родам оного способу их освободить от Алчинцов от раззорения сыскать не мог, но те все вышеописанные одинокие роды соединил в одно место, и назвал Чедтиру, то-есть семь разных родов соединены в одно место, и егда от Алчинцов из них хотя одному роду учинена будет обида, чтоб они все семь родов, соединясь вместе, от Алчинцов брать баранту были в состоянии, и от того времяни и звание они /л. 149/ имеют Чедтиру и баранту берут, соединясь, у Алчинцов все вместе, однако хотя и семь родов в одно место соединены, перед Алчинцами весьма безсильны.

А у киргизцов настоящих никаких прав нет, и письмянного ничего не производится, ежели что и случится, то третейским судом на словах по натуральным правам разводятся и в тот третейский суд выбирают из обеих стран кого пожелают, токмо тот суд того и пилнует, от кого неправильная обида зачнется, /л. 149 об./ того винным и делают, а неволею никто никого, ниже хан в суд привести не может, и в таком случае, ежели кто кого обидел, а добровольно разделаться не хочет, тогда за обидимого его род весь вступится и станут брать баранту, а ежели кто обижен, и его род смелее и больше баранту берут от того, кто обидел, и тою силою привлекают скорее к прекращению ту ссору, и потом того, кто обидел, принужден будет со всем своим родом искать третейского суда кого из обеих сторон изберут прекратить ту ссору и обидимое возвратят, /л. 150/ а иногда за наглость и штраф наложат и того суда уже из них никто опровергать не может, а больше у них никаких других прав нет, только разводятся третейским судом, и то на словах, а ежели тот обидчик третейским судом добровольно разделаться не захочет, тогда, кто обижен, его род весь возстанет, обидимое возвратить барантою принудят.

А Меньшая орда кочует на вершинах реки Орь /л. 150 об./ и реки Илек и по реке Эмбе и ниже Яицкого городка на впадающих речках в реку Яик и даже до Гурьева городка и до Каспийского моря. [155]

В Средней орде.

1.

Сильный род Аргин, счисляется 16 родов, а имянно:

2.

Найман, счисляется 11 родов, против Аргинского роду средственной, а имянно:

В средней же орде Кипчак счисляется 9 родов, и пред Найманским родом безсильнее, а имянно:

Увак Гирей, в трех родах, так же соединены от Тевке хана, как и в Меньшей орде 4 рода, токмо сии три рода, хотя в Средней орде всех родов безсильнее да всех богатее, а имянно: [156]

И оная Средняя орда кочюет по реке Тоболу и по реке Ишим и на вершине реки Иртыш и на урочище Куктав.

В Большей орде

10 родов все генерально называются Оуйсюн, а от оного звание разделилося и имянуются, а именно:

Во оной же Большей орде один весьма сильный род Конград, и оной род принадлежит к Средней орде, ибо из давных лет /л. 153/ от Средней орды отстал и кочюет с Большою ордою вместе и оной род Конград разделяется на 9 родов, а имянно:

А в Большой орде ханов выбирают из киргис касацких салтанов, а хан у них жительство имеет в Ташкенте. /л. 153 об./ А ныне у них хана нет, и ханы у них не наследные, но выборные, потому и прежних ханов никто не знает, понеже у них письменных историй не имеется.

А в ведомости, учиненной по скаске употребляющихся в посылки в киргис касацкие орды оренбургских казачьего урядника Федора Найденова да казака Ивана Лапина, о кочевании Меньшой и Средней киргис касацких орд показано следующее.

Меньшая орда кочевье имеет зимою:

По Камышлы Иргизу и Тайлы Иргизу речкам, которые /л. 154/ вышли с северной стороны из Могалярских гор из Заорских вершин и пали в реку Улу Иргиз, так же и по Улу Иргизу, которая вышла по степи с северной же стороны и пала в озеро Аксакал, вершины же всех оных от Орска скорою ездою дней около трех.

По озеру Аксакалу на правой стороне от Орска, до которого разстояния от оной Орской крепости езды дней с семь, а пало то озеро, розбившись на разные протоки в Сырь-Дарью реку. [157]

При урочище Каракуме, лежащем по сю сторону Сырь-Дарьи реки, разстоянием /л. 154 об./ до оного от Аксакалу езды один день, а от Орска дней с восемь, отколь по самую уже Сырь-Дарью реку пошли все пески, и киргисцы водою тут довольствуются из выкопанных колодезев и из текучих ключей.

Еще при Турнаке, Турнак же называется большей камень, который лежит на устье самой Сырь-Дарьи реки на берегу, разстоянием от Оренбурга езды дней с 15.

Да в другую сторону по реке Эмбе, которая вышла из лежащих гор за рекою Илеком и пала в Горькое (то есть Каспийское) море, и по впадающим в нее по обоим /л. 155/ сторонам речкам, до которой разстояния от Оренбурга езды дней с восемь.

По речкам Калдыгайты и Бултурты, а по казацки Утвы, которые вышли с полуденной стороны и пали одним устьем в Яик реку разстоянием от Илецкого городка вниз езды дни полтора.

По двум же речкам Уиле и Кииле, которые от Оренбургской стороны текут на запад и пали в озеро Каракул, разстоянием до тех мест, где кочуют, езды от Оренбурга дней 6 и 7.

/л. 155 об./ При озере Каракуле, которое лежит ниже Яицкого городка между Эмбы и Яика, разстоянием от Яицкого Антонова форпоста езды дни 3.

По ту сторону реки Эмбы от Оренбурга прямо в полдни, при урочищах Малом да Большом Бурсуках, то-есть песках, до которых разстояния от Эмбы езды дни с 4, а от Оренбурга дней с 12, и тут водою довольствуются снежною, а пока снег не выпадет, то из колодезев.

Летом по реке Кобде, лежащей за Илеком рекою в полуднях, /л. 156/ и по впадающим в нее со обоих сторон речкам, коих есть немало, разстояния до оной от Оренбурга езды полтора дни, а пала она в Илек реку недалеко от устья.

Еще по Илеку реке, которая от Оренбурга разстоянием один день езды, и по впадающим в нее речкам со обоих сторон, которых есть такожде немало, а пала она в Яик реку пониже Илецкого городка.

По двум рекам Бердам, которые пали в Яик повыше Оренбурга /л. 156 об./ одна верстах в 15, другая – немного пониже Красногорской крепости, состоящей от Оренбурга в 70 верстах, и по впадающим в них речкам.

По реке Ибейте, коя пала в Яик против Ильинской крепости, до которой от Оренбурга вверх по Яику 154 версты, и по впадающим в нее речкам.

По реке Мурзабулаку, коя пала в Яик ниже Орска, верстах в 15 и по впадающим в нее речкам.

По Оре реке, коя пала в Яик пониже Орска верстах /л. 157/ в 4, и по впадающим в нее речкам, а имянно: по левую сторону – Минлибаю, от устья Орского вверх разстоянием верстах в 25, по правую сторону – по Камышле разстоянием от устья Орского вверх езды полдни и по прочим, коих есть немало.

По рекам Ярлыке и Кумаке, кои сошлись в одно устье и пали в Яик выше Орска верстах в 25 и по впадающим в них речкам, коих есть немало.

По реке Сундуке, коя пала в Яик против /л. 157 об./ Кизылской крепости, разстоянием от Оренбурга вверх по Яику в 454 верстах, и по впадающим в нее речкам.

Из оных рек и речек на Оре, Минлибае, Камышле и по прочим впадающим в Орь, по Ярлыке, Кумаке и по Сундуке и по впадающим в них, хотя больше улусы Меньшой орды кочевье имеют однако часто бывает, что и Средней орды некоторые кочуют. [158]

Средняя ж орда Чаргитим Чакчатской и Кипчатской, в которых /л. 158/ старшиною Джанбек Тархан, так же несколько улусов и Гирейского родов, с вершин Тоболу реки, до устья Уя реки, при которой Усть Уйская крепость, состоящая от Оренбурга в 916 верстах.

И по Чортанлыку и Гилкувару рекам, кои впали в Тобол же реку по сю сторону недалеко от вершин оной и по впадающим в те две реки мелким речкам, расстоянием до оных от верхояицкой крепости, состоящей от Оренбурга в 582-х верстах, езды дни полтретья.

/л. 158 об./ По реке Каят, коя пала по сю ж сторону в Тобол, ниже оных двух Чортанлыка и Гилкувара рек, и по впадающим в нее мелким же речкам, разстоянием до оной от Усть Уйской крепости езды дни 2.

На оных местах, кроме Турнаку, на всех Найденов сам был, а и Лапин, кроме лежащих вниз к морю мест, был же, одного ж, хотя где и не был, только довольно слыхал, что все те места о киргис касацком кочевье написаны правильно.

/л. 159/ Сверх того единственно Лапин показал, что прочие Средней орды, так же частью и Джанбекова ведомства улусы, обыкновенно как зимою, так и летом, переходя с места на место кочуют.

По озеру Чалкару, лежащему при горе Карачатау, разстоянием, едучи от Орска, вверх по Оре, и оставя оную вправо вверх по Камышле до вершины, и с оной на помянутое озеро 3 дни езды, и так оное озеро будет от Орска в левой стороне.

/л. 159 об./ По трем рекам Улкуякам, которые вышли от вершин Тоболу реки, по ту сторону, и пали в Тургай реку в полу дни, разстоянием до вершин их от Чалкару 2, а от Орска влево 5 дней езды.

По Текетурмасу речке, которая вышла из гор же от стороны Тобольной вершины и пала в Саратургай, разстоянием от Улкуяков день, а от Орска влево 7 дней езды.

По Саратургаю реке, которая вышла с Сибирской стороны, от вершин /л. 160/ Ишимских и пала в Тургай реку, которая называется Большой Тургай, разстоянием до оной от Текетурмасу полдни, а от Орска влево езды 7 дней с половиною.

Да по озерам Карсакбашам, которые имеются между вышеписанных Тобольных и Сартугайских вершин и оных есть немало.

По реке Большому Тургаю, которая вышла из Сибирской стороны, из гор, недалеко от Ишимских вершин, и пала в Аксакал /л. 160 об./ озеро, разстоянием до оной от Саратургая полдни, а от Орска влево 8 дней езды.

По Аксакалу озеру с левой стороны от Орска ж, при котором по правой стороне, как выше значит, и Меньшая орда кочует, чем оные орды между собою и разделяются, то есть что по правой Меньшая а по левой Средняя орды кочевье свое имеют.

По реке Жилану, которая вышла от Зенгорской стороны, из Улутау, то-есть из Большой горы в полдни и пала в землю разстоянием /л. 161/ до оной от Большого Тургая день, а от Орска влево 9 дней скорой езды.

По Усь Узюке, то-есть по трем истокам, которые вышли от Бухарской стороны с полуден и пали в Аксакал озеро, по ту сторону оного. На всех тех местах он Лапин сам бывал.

Да как слыхал, по вершинам реки Ишима от Жилану реки в левую сторону, разстоянием от оной Жилану езды дней с 6, а от Орска дней с 15.

А дальние улусы, как слыхал же, кочуют /л. 161 об./ по реке Сарасуве, которая вышла из Зенгорской стороны и прошла к стороне Сыр-Дарьи реки близ Туркестанта, разстоянием до нее от Жилану дней с 6, а от Орска, на пример, езды дней с 15. [159]

Между тем Абулхаир хан в 1748 году по свидании его в Орской крепости с бригадиром Тевкелевым и по отдаче сына своего Айчувак солтана, возвращаясь в свою орду, уведомился, что из нижних каракалпак тысячи с две кибиток, от нападков его ханских отделясь от прочих, шли сами в киргис-касацкую орду, к которым как он хан, так и Средней орды Барак солтан выехали к ним навстречу, /л. 162/ но Барак, упредя его хана, их каракалпак к себе захватил, а ему хану другие сказали, что он Барак их разобрал, разграбя, почему он хан к нему Барак солтану посылал с выговором, присвояя их каракалпак себе и изъявляя чрез то их разграбление от него, Барака, себе обиду, и требовал их от него к себе отдачи и персонального свидания. А как скоро Барак оное от него хана услышал, то под видом той его хана к себе досады, севши с бывшими при нем /л. 162 об./ киргисцами на лошадей, не сказав ничего, вдруг на него хана учинил нападение, и притом хан по несколькой драке с стороны Бараковой одним киргисцом так жестоко ударен копьем, что и с лошади упал, а Барак солтан, сверх того слезши с своей лошади, его хана уже лежачего раза с три в живот ножем приколол и тако он хан того ж часа и умер. И Барак с своими людьми отъехал, но у киргисцов /л. 163/ как с его ханской, так и с Бараковой стороны драки притом не было. О убийстве ж Абулхаир хана Барак солтаном и ханша его Пупаи к оренбургскому губернатору советнику Неплюеву писала с тем, что он после себя приказывал быть ханом сыну своему Нурали солтану. Но что касается до убийцы его хана Барак солтана, то он после сего случая в небольшом числе кибиток ушел в Зенгорскую сторону, и, как слышно было, и известного башкирца Карасакала, который называл себя /л. 163 об./ братом Зенгорского владельца Галдан Череня, в угодность зенгорцов, отравил и сам держался около городов Ташкента и Туркестанта, но после того в таком состоянии умер, и едва ль с стороны нынешнего киргис-касацкого Нурали хана сына Абулхаирова не отравлен.

По смерти же Абалхаир хана на место его киргис касацким народом выбран в ханы сын его Нурали солтан, но притом же от некоторых немногих киргис касак выбран в ханы же и еще киргис касацкой /л. 164/ Меньшей орды Батырь солтан.

А понеже для высочайшего ее императорского величества интереса, нужно было, чтоб киргис касаки при избрании ими нового хана о подтверждении того просили ее императорское величество, то они по приложенному тогда о том старанию и доведены были до того, что в 1748 году присылан был от них /л. 164 об./ сюда новоизбранного Нурали хана зять Джанбек солтан со всеподданнейшим прошением о подтверждении их избрания, почему он вначале 1749 года допущен был пред ее императорского величества и притом говорил речь, прося о всемилостивейшем оного их избрания подтверждении, на что ему высочайшим ее императорского величества имянем чрез канцлера ответствовано, что ее императорское величество всемилостивейше /л. 165/ то подтверждать изволит. Потом оной Джанбек солтан с тем отсюда отпущен и с ним отправлена грамота ко всем киргис касацким солтанам, беям, старшине и народу, которым дано им знать, что избрание их всемилостивейше конфирмовано, а к оренбургскому губернатору Неплюеву послан был указ, чтоб он нового хана привел к присяге в должной к ее императорскому величеству верности, что 10 июля того ж /л. 165 об./ 1749 года и действительно учинено следующим образом.

Нурали хан приезжал для того к Оренбургу и недалеко от оного города в поставленном за рекою Яиком лагере при собрании киргис касак стоя на коленях присягал, и притом получил от оренбургского губернатора Неплюева всемилостивейшей ее императорского величества на ханство его диплом, который читан был публично сперва на [160] российском, а потом перевод с него на татарском /л. 166/ их языке, а напоследок надета была на него шуба, покрытая богатою золотною парчею, и шапка и дана ему сабля с приличною надписью на российском и татарском языках, при оном же отсюда отправлении Джанбек солтана послана с ним к новому киргис касацкому Нурали хану и другая грамота, в которой к нему писано, что понеже за смертию отца его Абулхаир хана, по учиненному /л. 166 об./ от него обещанию, российских пленников еще не отдано, и того б ради уже он по тому исполнение учинил, так же и калмыцких пленников по возможности собирал, ибо хотя отцу его в сих последних и посрочено было, по такой причине, что он хан имел здесь представлять коим образом и калмыками у них взято много скота и лошадей, но что когда у них калмыками взято, того ничего в прошении его изъяснено не было.

/л. 167/ В прочем оной Нурали хан, в бытность его при Оренбурге, брата своего Айчувак солтана, в аманатах содержащегося, переменил другим своим братом Адиль солтаном, но притом он и братья его просили о даче им войска для отмщения Барак солтану за убийство отца их, однако ж он от того пристойными резонами отведен; но что принадлежит до соперника его Батырь солтана, некоторыми немногими киргис касаками /л. 167 об./ в ханы же избранного, то он со здешней стороны оставлен в пренебрежении, да и в киргис касацкой орде никакой силы не имеет.

Между тем, бригадир Тевкелев в том же 1749-м году коллегии иностранных дел представление учинил, каким /л. 168/ образом по его разсуждению киргис касак в подданстве ее императорского величества утверждать и с ними поступать надлежит. А оное его представление состояло в том, чтоб киргис касацкому хану определить годовое жалованье, управляться с ними барантою, а для отлучения Средней киргис касацкой орды от зенгорской стороны учредить для них в Орской крепости другой торг, на что оренбургский губернатор Неплюев с своей стороны делал возражении, /л. 168 об./ представляя особливо о баранте, что через то киргис касацкой хан усилиться может, что все довольно в коллегии иностранных дел разсуждаемо было. И потом 9 ноября того ж 1749 года такая резолюция учинена, что хотя киргис касацкому хану довольного жалования определять и не для чего, однако же для приохочивания оного хана и старшин к свободному в Оренбург чрез киргис касацкую орду пропуску бухарских, хивинских и других азиатских купцов с товарами и чтоб оно противных /л. 169/ намерениях киргис касак, ежели когда сам удержать не может, заблаговременно знать давал, за благо разсуждено: определить ему в год жалованья по четыреста рублев, да под имянем тамошних командиров по двести рублев, в таком случае, когда он находящихся у них в полону россиян и калмык выберет, а баранта тем коллегии иностранных дел определением – в случае чинимых от некоторых киргис касак к здешней /л. 169 об./ стороне обид, а не во время общей от всего народа противности, для получения потому от них удовольствия и яко обыкновенное у них дело, и от оной коллегии признана за нужно в таком рассуждении, что усиливание чрез тот способ хана, когда его и старшинские дети в российской стороне в аманатах содержатся, предосудительным интересу ее императорского величества быть не может, ибо, ежели хана и до малого над киргисцами /л. 170/ усилия не допускать, то уже и звание его будет пустое и иждивение, употребленное при конфирмации его, пропадет напрасно, потому что он киргисцов от обыкновенного их воровства унимать будет не в состоянии и тако того и взыскивать будет не на ком. А учреждение в Орской крепости другого для киргис касак торгу и от коллегии иностранных дел признано за неудобно. [161]

Нурали же хан, учинясь вышеписанным образом /л. 170 об./ в киргис касацкой орде ханом, посылал от себя к зенгорскому владельцу нарочного посланца со объявлением о своем ханстве и притом сватать за него Абулхаир ханову дочь, рожденную от калмычки. Почему и от зенгорского владельца к нему, Нурали хану, присыланы были нарочные посланцы, которым оный хан ту свою сестру чрез их киргиской обычай и показывал и для того отправил с ними к зенгорскому владельцу родственника своего /л. 171/ Карабаш солтана и при том писал о сем их сватовстве, упоминая, что оное между ими началось еще и при отце его Абулхаир хане и для того б оное ныне окончать, а в киргис касацкой орде тогда разглашалось, что зенгорской владелец ту его сестру за себя взять и за нее вместо калыму город Туркестант им дать хочет и притом Нурали хан по отъезде своем в орду писал к оренбургскому губернатору /л. 171 об./ Неплюеву обще с братьями и с матерью своею, что на том месте, где отец их Абулхаир хан погребен, намерились они построить знатное строение и просят, чтоб для того прислать к ним людей две тысячи или тысячю человек, а то строение может окончено быть чрез 15 дней, расстояния от Орской крепости до того места не далее пяти дней, объявляя при том, что ежели сего учинено не будет, то мать их и прочий народ намерены ханское тело /л. 172/ выкопать и отвезти в Туркестант и ежели так сделается, то мнят и опасаются, чтоб за телом отца и народ их к отъезду, то-есть к откочеванию, совершенного намерения не возымел и, чтоб сие их мнение признавать за непоследнее.

Почему отправленным тогда при первом случае из коллегии иностранных дел к губернатору оренбургскому Неплюеву от 2 ноября 1749 года указом рекомендовано оного /л. 172 об./ Нурали хана до тесной дружбы, а до сватовства с зенгорским владельцом удобвозможным образом не допускать, толкованием ему чрез нарочно посланного, что из того для самих их опасность быть может.

А что касается до прошения его о строении над телом отца его гробницы, то здесь оное принято было за явку, которою он намерение свое к отдаче сестры своей за зенгорского владельца и к получению /л. 173/ от него города Туркестанта прикрыть и при случае от здешней стороны за то выговора тое явкою себя защитить надеется; того ради в отвращение желания их к получению Туркестанта оным же указом оренбургскому губернатору Неплюеву предписано было, по разсуждению с тамошними татарами, сочинить план гробнице, какова имела быть над могилою Абулхаир хана, с некоторым для житья их строением и послать /л. 173 об./ оной с нарочным офицером к Нурали хану и письмом его к нему показывать к вышепомянутому строению склонность, объявя, что весною им место осмотрено будет, есть-ли там к тому строению камень и для делания кирпичей глина и дрова и тем продолжить время, а и в самом деле, ежели к строению найдется тамо удобное место, то коллегия иностранных дел тогда разсуждала, что неизлишно бы было построить тамо по их желанию гробницу и некоторое каменное /л. 174/ строение, чтоб впредь киргис касацкие ханы и солтаны имели тамо кладбище и того места яко от российских городов не в дальности находящегося, придерживались и что требуемое Нурали ханом строение можно в летнее время построить и пятьдесят человеки, взяв за них от киргис касак в заклад человек пять знатнейших старшин детей.

А потом в том же 1749 году для разорвания того происходящего /л. 174 об./ у Нурали хана с зенгорским владельцом сватовства и тесной дружбы и в упреждение того, чтоб и с ним новым киргис касацким Нурали ханом в разсуждении аманатов такого же затруднительства не произошло, какое напоследи с отцом его Абулхаир ханом было, [162] потому что и он при свидании его с оренбургским губернатором Неплюевым, последнего брата своего Адиль солтана, тогда в аманатах содержащегося, сыном своим за малолетством детей своих, переменить отрекся, а напротив того представлял /л. 175/ того ж брата своего, не от настоящей ханши рожденного Чингис солтана, который и от отца его принят не был, по определению коллегии иностранных дел отправлен в Оренбург паки бригадир Тевкелев, причем в указе к оренбургскому губернатору Неплюеву писано было, что ежели по прошению его от ее императорского величества всемилостивейшее соизволение воспоследует о бытии ему сюда, то б он в отсутствии своем и все киргис касацкие дела по оренбургской /л. 175 об./ губернии поручил ему ж бригадиру Тевкелеву.

А между тем, по силе оного из коллегии иностранных дел к оренбургскому губернатору Неплюеву отправленного указа, посылан был от него к Нурали хану киргис касацкому переводчик /л. 176/ Гуляев, которому, как он губернатор 1750 года февраля от 1-го дня в коллегию доносил, Нурали хан изъявляя радость свою, о полученном позволении о строении над могилою отца своего и о предъявленной от губернатора склонности на баранту, объявил, что он, хотя по высочайшему ее императорского величества повелению в киргис касацкой орде ханом и определен, токмо за неимением над киргис касаками власти, ни в чем по силе указов исполнение чинить против наместника ханства калмыцкого Дондук Даши не в состоянии, чего для намерен он просить о построении ему с матерью и со всею его фамилиею /л. 176 об./ по Илеке реке при урочище Биштамак городка, где б он с матерью безвыездно зимою ж летом пребывание свое имел, а братьев своих по разным улусам управителями бы распределил и чрез то б в орде лучшие порядки и исполнение по указам производил. Но помянутой переводчик Гуляев, с своей стороны, притом усмотрел, что киргис касацкие около хана кочующие знатные старшины весьма опасными себя от России показывают, а иные из старшин и подлых говорят, что на низу их в тех /л. 177/ местах, где они зимой кочуют, россияне строить крепости начинают, а и наверху на летнем их кочевье под видом яко над могилою Абулхаир хана построится хотят, и тем их кочевья затеснить и их киргисцов так, как башкирцов, окружить желают, токмо они тому, как башкирцы, стерпеть не могут и откочуют на другие дальние места.

Потом он же оренбургский губернатор Неллюев /л. 177 об./ обще с бригадиром Тевкелевым от 10 марта и 9 мая 1750 года в коллегию доносил, что на том месте, где Абулхаир хан погребен, к строению гробницы никаких способов не найдется, ибо не только лесу и извести, но и воды поблиску нет, и для того советовали они хану, чтоб кости отца его взрыть и перенесть к реке Эмбе на то место, где один знатный поп погребен, а там не токмо над могилою гробница, но буде похочет, /л. 178/ то для зимнего его пребывания и крепостца с покоями да и мечеть построена быть может, что и от коллегии иностранных дел посланным из оной к ним от 23-го августа указом апробовано, кроме того одного, чтоб впредь хана строением мечети не обнадеживать, ибо оной казенным коштом, а особливо христианскими руками строить непристойно /л. 178 об./. И хотя потому от губернатора оренбургского Неплюева обще с бригадиром Тевкелевым к Нурали хану по делу о строении над телом отца его гробницы несколько нарочных посылок было, только до осмотру того места не дошло, и хан напоследи и сам к тому строению великого желания не предъявлял, а слагался в том больше на мать свою, причем оное дело неисполненным и осталось.

/л. 179/ В том же 1750 году Нурали хан с братьями и старшинами был в приезде в Оренбург и до того времени содержащегося в [163] аманатах брата своего Адиль Солтана переменил /л. 179 об./ родным своим сыном Перали солтаном, а что до бывшего его сватовства с зенгорским владельцом касается, то оное за умерщвлением тогдашнего зенгорского владельца само собою рушилось.

Причем губернатор оренбургский Неплюев и бригадир Тевкелев коллегии иностранных дел от 23 августа представляли, что и в разсуждении его ханского с фамилиею откочевания по отдаче им ханом в аманаты родного /л. 180/ своего сына никакого сумнения нет, да и некуда, ибо к кочеванию их толь способных и пространных мест, каковы нынешние, по тамошнему сведению, нигде не находится, а об отдаче находящихся в киргис касацкой орде здешних пленников ему, хану, в бытность его в Оренбурге губернатора Неплюева и бригадира Тевкелева надлежащим образом напоминаемо было с представлением поступить и на баранту, им напредь сего требованную, и хотя он в разговорах несколько и от оной уже отрицался, однако же наконец остался притом, что он, будучи в орде, будет с лучшими и надежными ему старшинами советовать и, ежель добровольно сбирать и отдавать не станут, то они будут другие к тому способы примышлять.

/л. 181/ В том же 1750-м году оренбургский губернатор Неплюев по общему с бригадиром Тевкелевым разсуждению для воздержания киргис касацкой орды от противностей и продерзостей и для способности ко взятью дозволенной по разсуждению коллегии иностранных дел, баранты и для распространения комерции и усильного Средней орды Аблай солтана и Джанбек Тархана прошения и способности к приезду азиатским купцам, за необходимо признали учредить на Уйской линии в Троицкой крепости /л. 181 об./ другой торг и ярмонку и для того с вешнего времени для той Средней орды и азиатских купцов торг и мену тамо позволили всеми товарами и во всем на таком же основании, как оной и в Оренбурге производится.

В прочем в том же 1750 году июня 14 дня из коллегии иностранных дел в камор-коллегию послана промемория, которою требовано, чтоб по Каспийскому морю до реки Эмбы рыбы ловить никого не допускать, на что коллегия иностранных дел /л. 182/ поступить такую возымела причину: понеже в том месте отданы были рыбные ловли из оброку астраханскому купцу Алексею Курочкину, но киргис касаки, те места называя своими, не допускали рыбы ловить и морской рыбный стан и работных людей осадом осадили, почему оренбургский губернатор Неплюев сюда представлял, что киргис касаки, видя за форпостами и к себе в близости тот рыбный стан, /л. 182 об./ набегом и нападением, а особливо к увозу имеющихся тамо людей соблазниться причину имеют, а охранять оной с яицких форпостов или взятых ими в плен людей отыскивать – невозможно, а притом о том рыбном стане разглашалось в киргис касацком народе, яко бы тут от стороны Каспийского моря ко вреду их строится российская крепость.

/л. 183/ В 1751-м году оренбургский губернатор Неплюев и бригадир Тевкелев правительствующему сенату и в коллегию иностранных дел представляли, что оренбургская комерция время от времени приходит в возращение, и еще с 1747 году приезд народов из Великой Татарии и Бухарии умножился, но 1747 и 1748 годов в привозе были их бумажные товары, а в 1749 серебра более 1 000 пуд, в 1750 же году не только серебра со излишком против 1749 году, но и золота в бухарской, персидской и индейской монетах /л. 183 об./ по запискам в Оренбурге и в Троицкой крепости близ 6, а с дробно входящим надежно чаятельно близ 10 пуд вышло; и потому для толь вящшего распространения оренбургской коммерции признавали они за нужно стараться: 1. Чтоб тамошним народам от киргис касаков свободный проезд был. 2. С хивинским ханом и с тамошним обществом добрую [164] корреспонденцию оренбургскому командиру иметь, яко дальнейшим народам путь в Оренбург лежит всем чрез хивинское владение. 3. Посылкою малых караванов из Оренбурга /л. 184/ простираться ознаемить купечество в Балх, в Водакшан и в Кабул, первый город Индии принадлежащий, и с тамошними владельцами оренбургскому командиру корреспонденцию свести. И вследствие того киргис касацкому хану письмом от канцлера рекомендовать о безопасном азиатских купцов препровождении, а при том и старшин надежных к тому приводить, дабы они летом на степи так располагались, чтоб караваны либо его ханскими свойственниками /л. 184 об./ или знатных старшин детьми препровождаемы были, толкуя им из того собственную их пользу, яко они за то от караванов получают плату, а к хивинскому хану отправить нарочного способного человека, дабы чрез него с ханом и с знатными тамошними людьми оренбургскому командиру доброе согласие основать и их намерения и мнения о здешнем купечестве узнать и потребное им внушать, а в прочем для сего учредить компанию, к чему, по их мнению, способными находились торгующие в Оренбурге московские купцы: /л. 185/ 1. Гаврила Журавлев, 2. из армян Василей Макаров, 3. из греков Иван Михайлов сын Мавроди, 4. синбирской купец и ведомства Оренбургского медный заводчик Иван Твердышев. 5. оренбургской торговый татарин Абдул Хаялин. 6. ростовец Алексей Кекин, потому, что они, хотя б и убыток какой иногда произошел, они, яко зажиточные люди, снести могут. А им, отпуская караваны свои так далеко, как токмо возможно будет, с безопасностию, когда куда проехать и чрез такой способ стараясь /л. 185 об./ и до самой Индии путь отворить, в Бухарии, яко в безопасном месте, всегда людей своих иметь, яко оттуда дальнейшие отпуски быть имеют, также и в Хиве человека или двух содержать же, чтоб они с ними и в Оренбург чрез хивинцов корреспонденцию содержали, а сколько далеко та компания торги свои произведет, потому и оренбургскому командиру с тамошними народами корреспонденцию сводить.

А в приложенном при том оренбургского губернатора Неплюева и бригадира Тевкелева представлении показано, что ведомости в нижеписанных /л. 186/ годах оренбургских градских и акцизных сборов, тако ж и других новоприбылых в Оренбургской губернии доходов, кроме положенного на тептерей и бобылей ясака, и на новой от Оренбурга к Москве дороге подушного оклада в сборе было:

Что же касается до бывшего в прочих годах по Оренбургской губернии пошлинного сбора, то в 1751 году октября по 1 число было оного в Оренбурге и в Троицкой крепости – 73 667 рублей 13 1/2 коп. [165]

В 1752 году в обоих же местах сначала того 1752 года сентября по 16 число – 53 764 рубля 98? коп., в 1753 году – 42 172 рубля 51 3/4 коп., в 1754 году – 48 632 рубля 31 1/2 коп., в 1755 году – 29 053 рубля 51 3/4 коп.

/л. 186 об./ Оное губернатора оренбургского Неплюева и бригадира Тевкелева представление, посланным к нему Неплюеву из коллегии иностранных дел рескриптом от 28 апреля 1752 года апробовано и при том, между другим, писано, что по здешнему разсуждению к пресечению происходимых азиатским караванам в киргис касацкой орде грабительств кажется еще лучшим способом быть может – склонить Нурали хана и каракалпацкой народ, /л. 187/ чтоб оный хан с некоторою частию из киргисцов жил в городе, который для прочности впредь и основания комерции здешними людьми и коштом построить можно, да и место к тому при Аральском озере на острову есть, гораздо способное тем наипаче, что из оренбургских ландкарт усматривается, яко и путь в Хиву купецким караваном лежит чрез то место и к житью человеческому оное изобильное и тако проезжающим купцам в том городе отдохновение иметь. /л. 187 об./ И оттуда до Оренбурга и возвратно, для проважания их туда, киргисцов отправлять будет способно, а каракалпацкой народ весьма спокойный, и нечаятельно, чтоб сие им было противно, ибо из обращений их видно, что они нередко ищут протекции у киргис касацкого хана и салтанов.

Ежели ж Нурали хан не похочет в той крепости сам жить, или и из братьев своих кого тамо содержать, в таком случае не за лишнее видится, в той крепости и российских людей поселить, и оную осужденными /л. 188/ в Оренбургской губернии к смертной казни и политической смерти людьми умножить, ибо оная по крепкому местоположению и от неприятелей может быть безопасною, да и та польза из сей крепости со времянем быть может, что и пленные российские подданные из варварских народов выбегать и по способности тут прибежище возыметь могут; однако ж в строении той крепости, из которой хотя и азиатскому купечеству будет польза, прежде /л. 188 об./ вступить невозможно, пока о том не будет соглашеность с ханами, киргис касацким и хивинским и с их, также и с каракалпацкою старшиною, дабы оные того не почли к своей опасности.

Притом же за необходимо признавается с Нурали ханом, солтанами и с знатною киргис касацкою старшиною о безопасном купечеству чрез киргис касацкой народ проезде постановление учинить и взять от них на письме за их печатьми, /л. 189/ а напротиву того, хану солтанам и старшине позволить за препровождение брать некоторую известную плату, в чем они с хивинским и бухарским ханом сами согласиться могут; и притом его хана, когда он письменно обещается о безопасном караванов препровождении, обнадежить и годовым жалованьем, однако же с таким при том ему изъявлением, что ежели когда киргисцы учинят какую явную противность, пришед великим собранием хотя б /л. 189 об./ и без его ханского позволения, а он о том не сообщит или во время чрез киргизской народ проезда купеческой караван разграбят, а он хан и старшина того не возвратят, – и тогда то жалованье удерживано будет.

А для основания с хивинским и бухарским обществом комерции и коллегия иностранных дел признала тогда отправить к тамошним ханам нарочного и к тому употребить Оренбургской губернии советника Рычкова, который бы имел впредь для прочности согласиться постановить и разменяться на письме, /л. 190/ включа во оное с хивинцами в запас ежели впредь за потребно признано будет и о построении при Аральском озере крепосцы небольшей так же и о содержании в Хиве российского, а в Оренбурге хивинского консулей или комиссаров, а с ним для [166] помочи и по кредиту в тамошних народах бригадира Тевкелева отправить и сына его поручика Осипа Тевкелева.

О чем о всем тогда ж и правительствующему сенату от коллегии /л. 190 об./ иностранных дел представлено было с таким прибавлением что для полезного с киргис касаками и с другими азиатами российскому купечеству торгу при Оренбурге, а особливо при Троицкой крепости, за нужное признавается, о отворении между Сибирию и Оренбургской губернии, окроме Верхотурской, другой дороги ее императорскому величеству от правительствующего сената всеподданнейшей доклад учинить, для того наипаче, что Троицкая /л. 191/ крепость к Сибире весьма близкая, а чрез Верхотурье во оную, так же и в Оренбург, из Сибири ездить весьма далеко и убыточно, торг же при оной Троицкой крепости для Российского купечества, так же как и в Оренбурге, полезной зачинается еще вновь и тем надежда подается к привлечению и Средней киргис касацкой орды от зенгорцов к здешней стороне.

Но правительствующий сенат, как /л. 191 об./ в присланном из оного в коллегию иностранных дел указе, от 27 мая 1752 года знать дано, не разсудил за благо оного советника Рычкова, яко с начала Оренбургской губернии о всех по оной происходимых делах и обстоятельствах сведующаго и по определению его высочайшим ее императорского величества указом у дел в той губернии при губернаторе товарищем одного находящегося в вышеписанную посылку туда посылать, ибо в случае губернаторской /л. 192/ болезни или какой отлучки, от такого его отлучения в делах произойти может остановка и упущения, а притом и по довольному его тамошних дел и о востановлении с азиатскими народы комерции сведению в бытность его при губернаторе таковым посланным наилучшие наставлении с пользою происходить могут и для того послать туда другого к такому делу знающего и надежного человека.

/л. 192 об./ И чтоб и о крепости при Аральском озере киргис касацкому и хивинскому ханам и каракалпацкой старшине не объявлять и в том с ними не соглашаться, и то намерение оставить для того: 1. Чтоб тамошние народы не почли того к своей опасности, и от востановления комерции удаляться могут. 2. Когда же оная крепость токмо для одних киргис касак пребывания оставлена будет, то в случае их /л. 193/ замешания или каких замыслов и от воровства против здешней стороны к их убежищу и защищению служить может. 3. Буде же оную крепость поселить российскими людьми, то, по дальнему той крепости от Оренбурга степью разстоянию, с здешней стороны охранять и оборонять и провиант завозить не можно, следственно и употребленные туда российские люди по их случающему замешанию, наивсегда в опасности /л. 193 об./ пребывать или пропадать могут, и что в отворении между Сибири и Оренбургской губернии, окроме Верхотурья, дороги, о чем от правительствующего Сената ее императорскому величеству генваря 12 дня того 1752 года доклад подан, но по оному указу еще не воспоследовало вторично ее императорскому величеству представлено быть имеет и притом оным же указом позволено на тамошние оренбургские заграничные расходы /л. 194/, в разсуждении того, что определенной напредь сего на киргис касацкие расходы и на содержание их аманатов 1 500 рублев в год недостаточно было, употреблять и без указу из правительствующего сената до 3 000 тысяч рублев в год.

В том же 1752 году, в небытность губернатора оренбургского Неплюева, яко в то время он по всемилостивейшему ее императорского величества /л. 194 об./ позволению был здесь, Нурали хан без зову и нечаянно приезжал в Оренбург к бригадиру Тевкелеву с матерью его Пупай ханшею, тако ж и с братьями своими Чингизом и Айчуваком и притом содержащагося до того времени в аманатах сына своего Пирали солтана переменил другим своим сыном Магомед Али солтаном. [167]

В прочем оренбургский губернатор Неплюев в бытность его здесь в коллегию иностранных дел /л. 195/ доносил, что от приема выбегающих из киргис касацкого полону персиян, хивинцов и трухменцов, что далее, то более, от киргис касак затруднения и роптания происходит, и притом представил свое мнение, чтоб хивинцов, трухменцов и прочих им подобных народов, из киргиского плена выбегающих в Оренбургскую губернию, не водя к тамошнему командиру ни в губернскую канцелярию, прямо от форпостов отсылать, разведав кто /л. 195 об./ креститься пожелал, что и указом к нему тайному советнику Неплюеву из коллегии иностранных дел от 26 февраля 1752 года апробован, и притом во изъяснение дополнено, что ежели из таковых персиян, также из крымских и кубанских мурз случится выбежать кому знатному и свобождение оного турецкому или персидскому двору добрым знаком дружбы быть может, то таковых киргисцам под пристойными претексты возвратно /л. 196/ не отдавать, а отпускать оных в их отечества чрез Астрахань, но россиян, калмык, башкирцев, ногайцев и других наций подданных российских не токмо самих к ним не возвращать, но и лошадей, на которых оные будут выбегать, киргисам не отдавать; тож чинить и с выбегающими от них грузинцами и армянами, токмо лошадей, на которых выбегут, возвращать; да и таковых людей, которые /л. 196 об./ прибегать будут для восприятия святого крещения, какой бы оные нации не были, возвратно не отдавать, а возвращать лошадей, на которых они будут прибегать и сверх того и еще что с собою увезут.

В том же 1752 году во время проезда бухарских купцов, возвращающихся степью из Троицкой крепости, которые были из Малой /л. 197/ Бухарии и, следовательно подданные зенгорские, киргис касаки Средней орды учинили нападение, почему оные бухарцы принуждены были Ишимской линии к редуту называемому при Дуброве у озера Пресного. прибежище возыметь, но киргис касаки уже и на тот редут нападали, требуя выдачи оных бухарцов и похваляясь оной редут разбросать и не прежде отошли, как по умножении в том редуте из ближних крепостей людей.

/л. 197 об./ В 1753 году в разсуждении киргис касак знатного ничего не происходило, токмо в присланных в коллегию иностранных дел по тот 1753 год из Оренбурга ведомостях показано, что из киргис касацкой орды пленных россиян, калмык и прочих собою вышло и самими киргисцами добровольно без требования и по требованиям, тако ж и чрез баранту, с 1742 года по 10 марта высвобождено, а имянно:

В 1754 году действительный тайный советник Неплюев и бригадир Тевкелев в коллегию иностранных дел /л. 199/ представляли, что на тамошние ярмонки из азиатских городовых купцов как в Оренбург из хивинцов, бухарцов и кочующих трухменцов, так и к имеющейся с Сибирской стороны Троицкой крепости из кашкарцов, зенгорцам подданных, которые яко в Малой Бухарии счисляющиеся и бухарцами ж слывут, а к тому и из ташкенцов приезд бывает, /л. 199 об./ но как им, едучи прямо степью, киргис касацкого кочевья миновать не можно, то они, а особливо по отдаленности помянутые кашкарцы, редко когда целы проехать и чтоб для того оным кашкарцам позволить пропуск от Троицкой до Ямышевской и Семипалатной крепости новою Ишимскою линиею, в каковом случае, яко вверх Иртышския крепости к жилищам их близко подошли, они киргис касацкое кочевье миновать /л. 200/ могут, почему правительствующему сенату от коллегии иностранных дел 18 апреля 1754 года представлено, что и оная коллегия такой пропуск признавает за нужное, но как таким позволением имеет из Сибири, кроме Верхотурской, другая дорога отворена быть, и для того оное передано в разсмотрение правительствующему сенату.

В том же 1754 году оренбургский /л. 200 об./ губернатор действительный тайный советник Неплюев и бригадир Тевкелев в коллегию иностранных дел представляли, что киргис касацкий народ почитает себе за великую обиду, что выбегающие из оного пленники, хотя бы оные и не поданные здешние, однако же предъявляющие желание к принятию святого крещения, им не возвращаются, ибо все таковые, которые только от них выбежать могут, во убехание киргис касацкого тиранства и мучительного содержания, объявляют /л. 201/ желание к принятию святого крещения, что киргис касаки весьма чувствуют и для того кочевьем своим отдаляться стали и притом представляли, чтоб определить киргис касакам за каждого человека в награждение давать от 25 до 30 рублев. Но сие от коллегии иностранных дел посланным из оной указом в Оренбургскую канцелярию от 27-го октября 1754 года не апробовано, в разсуждении того, чтоб к такому же требованию и /л. 201 об./ и прочим здешним подданным иноверным народам повод подан бы быть мог, причем запрещение учинено, чтоб выходящих киргис касак на житье в башкир не отпускать, как то до того времени чинено было.

В том же 1754 году Нурали хан, едучи к Оренбургу по призыву действительного тайного советника Неплюева и остановясь при реке Илеке, [169] писал к губернатору Неплюеву и бригадиру Тевкелеву с нареканием, в том, что у Илецкой соли крепость заводится /л. 202/ и разумея под оным имением ту защиту, которая того 1754 лета, по силе указа из правительствующего сената действительному тайному советнику Неплюеву данного на Илецкой соли для ломки и добычи оной зделана, предъявляя, что киргис касацкой народ признавает из того себе опасность. Почему помянутые действительный тайный советник Неплюев и бригадир Тевкелев принуждены были к нему ответствовать, что оная защита, /л. 202 об./ заплотами обнесенная, не в тот вид заведена, чтоб формальною крепостью для особливого какого предприятия служить могла, но только, как и выше показано, для прикрытия работных людей. После чего он хан и в Оренбург приехал и содержащегося до того времени в аманатах сына своего Магомед Али солтана переменил сыном же своим Яналием, причем поданным на всевысочайшее ее императорского величества имя прошением просил о определении ему /л. 203/ годового жалованья, предъявляя в том свое неимущество и что он, обращаясь в службе ее императорского величества, киргис касак без того ни до какого исполнения доводить не может, в чем действительный тайный советник Неплюев и бригадир Теркелев тогда ж его несколько и обнадежили и притом сюда представляли и о действительном вследствие того хану жалованья определении, /л. 203 об./ засвидетельствуя его ханские добрые поступки.

В том же 1754 году зимою многие из киргис касак Средней орды и с табунами переходили на здешнюю сторону реки Иртыша и с посыланными для сгону оных табунов командами чинили драки, о чем от действительного тайного советника Неплюева по указу отсюда оной Средней орды к Аблай солтану писано было с требованием, чтоб он впредь /л. 204/ то чинить запретил.

Каким же образом посыланные из Оренбурга в Хиву переводчики с караваном тамо чрез долгое время задержаны были и потом в 1754 году отпущены и возвратились, о том о всем в Хивинской выписке обстоятельно показано, к чему здесь примечается, что и оные переводчики в проезд их чрех киргис касацкую орду слышали от киргис касак роптание о заведенном при Илецкой соли городке, а между тем /л. 204 об./ как здесь намерение принято было о учинении хивинскому Каип хану за удержание оных переводчиков отмщения чрез Нурали хана киргис касацкого и брата его Эрали солтана, то для лучшаго его к тому поощрения, и чтоб он и в прочем к службе ее императорского величества, толь ревностнее простираться мог, отправленным из коллегии иностранных дел к действительному тайному советнику Неплюеву 25 августа 1755 года рескриптом ему, Нурали хану, определено жалованья из положенной на тамошние /л. 205/ заграничные расходы суммы 400 рублев, которые выдавать ему явно, да еще по 200 рублев для собственного его употребления, и о первых отправлена к нему грамота ее императорского величества, а о последних письмо от канцлера.

Потом действительный тайный советник Неплюев в коллегию иностранных дел доносил, что хотя Нурали хан киргис кайсацкий и сам весьма бы тому рад был, ежели б над хивинским ханом /л. 205 об./ низвержение учинить и в народе о том стараться обещал, токмо на свой народ не может надеяться, потому что они непостоянные, а к тому же ныне по лакомству их ко взяткам и больше от него по отставать и в Батырь солтанову партию уклоняться стали, ибо он из получаемого из Хивы от сына своего на богащения и поныне дачами своими их обольщает да из детей своих, а хивинского хана братьев в такие улусы вмещает, которые прежде сего /л. 206/ Нурали хана и братьев его придерживались, как то одного Худай Мендея семиродского народу в Табынский род точно уже и приняли, а за другого Карабай солтана сама его [170] Нурали хана мать хотя, он ее не мало отвращал, но несмотря на то дочь свою против его воли отдает и он в Алчинском роде находится, которого от него Батыря сами того роду бии взяли ³¹, токмо он в том роде еще не утвержден, да и его /л. 206 об./ хана брат Айчювак на дочери Батырь солтановой женат. При всем том сам он хан не скрывает, что каков бы город Хива худ ни был, но едва их киргис касак столько и станет ли, чтоб оной осилить, ибо они городу никакому ничего учинить не в состоянии, а в пребывании на одном месте ни малого терпения иметь да и до места порядочно дойти не могут, но кому бы что где на дороге или в стороне ни попалось, тот несмотря на то, /л. 207/ виноваты ли, нет ли те, кои кому трафятся, и не послушав никакого запрещения, тем и довольствуются, и паки возвращаются, как то и ездившие минувшей зимы с Эрали солтаном человек ста с 4, лишь только на бывших в кочевье крайних к Хиве аральцов наехали, то напав на них без всякой причины, их раззорили и, захватя жен их и детей, так его солтана и оставили.

/л. 207 об./ При всем том Нурали хан имел о сем предприятии с старшинами своими совет, но на оном, по рассуждению их учителя или святоши, к коему сам Нурали хан ездил, отложено, о походе на Хиву войною, ибо тот учитель обещал к хивинскому хану нарочно из своих детей для соглашения его с Нурали ханом послать, буде же того он хан хивинской не учинит, то он ходжа уже и своих детей на Хиву послать обещал.

/л. 208/ Между тем в коллегию иностранных дел бывшей в Сибире при воинской команде бригадир Крафт представлял, что по новозаведенной в Сибире линии от Омской крепости до урочища Звериной головы в принадлежащих местах крепости и редуты уже построены и команды определены, и что для содержания оной линии находятся тамо два полевые драгунские полка и до 200 человек казаков, но понеже оная в самом /л. 208 об./ степном месте и от жила не в ближнем разстоянии, почему военнослужащие люди, на той линии находящиеся, во удовольствии своем терпят немалую нужду, ибо, хотя часто близ той линии немалое кочевье имеют киргис касаки, а более Средней орды и для мены пригоняют скот, и просят о торгу, токмо оного доныне, яко на то указа нет, не производится и потому правительствующему сенату от коллегии иностранных дел 20-го марта 1755 года представлено /л. 209/ было о позволении по средине вышеозначенной новой линии в крепости святого Петра с киргис касаками на их собственные вещи тамошним военным людям мелочную мену иметь.

В том же 1755 году получено было в Сибири известие, чрез вышедших из киргис касацкого плена подданных зенгорских кашкарца и одной женки о походе оного Аблай солтана в 10.000 киргисцах на зенгорцов и о намерении их на российские /л. 209 об./ жилища, тако ж крепости и форпосты нападение чинить. Почему, как еще по причине бывшего оной Средней орды от киргис касак зимою 1754 года за реку Иртыш перехода из коллегии иностранных дел к бригадиру Крафту посланным указом от 6 марта предписано было, чтоб он, для неподачи им и впредь в том повода, ежели время не прошло, старался вверх Иртышских крепостях военных людей умножить, так о том же ему /л. 210/ и по полученному здесь известию, якобы киргис касаки намерены на здешние крепости нападать и другим указом от 21 августа ему подтверждено.

В том же 1755 году в мае месяце в Башкирии произошло замешание и как при первом случае башкирцы злодеи побежали в киргис касацкую орду, то действительный тайный советник Неплюев послал о том [171] с известием нарочных /л. 210 об./ в Меньшую киргис касацкую орду к Нурали хану, а в Среднюю к Аблай солтану, уведомляя их о сем происшествии, и требуя, чтоб они разграблены были; а потому при умножающемся оных злодеев башкирцев побеге от хана требовал, чтоб оные выданы были, а чтоб их киргис касак толь лучше к тому наклонить, то он требовал о выдаче токмо одних возрастных, а жен и малолетных их детей оставил им, о чем у хана с прилучившимися старшинами /л. 211/ происходили советы, и произведение оного в действо, положено на брата его Эрали солтана, который потом затем и нарочно в Оренбург приезжал для советывания и принятия по тому пристойных мер; причем действительный тайный советник обещал киргис касакам за всякого возрастного башкирца, которого приведут, давать по кафтану, что все и отсюда апробовано, и притом к Нурали хану послана /л. 211 об./ грамота ее императорского величества, которою так же о выдаче оных злодеев высочайшее ее императорского величества повеление ему объявлено, а о том же к нему писано было и от канцлера. Между тем при умножающемся из Башкирии в киргис касацкую Меньшую орду побеге многие из оных башкирцев Нурали ханом и братом его Эрали солтаном разграблены; совсем тем многие из оных башкирцов, /л. 212/ иногда обще с киргис касаками, а иногда киргис касаки и одни, имея только некоторых башкирцов для предводительства, на воровство, в Башкирь чрез линии до самой зимы выезжали.

И понеже здесь, каким бы то способом ни было, еще в продолжение из Башкирии побега за нужно признано действительной выдачи ушедших в киргис касацкую орду башкирцов домогаться, дабы киргас касакам когда оные /л. 212 об./ у них останутся, и впредь повода не было здешних беглецов принимать, – то для сего тогда же отправлен был в Оренбург бригадир Тевкелев, который пред тем, по прошению его, а по определению коллегии иностранных дел, отпущен был в дом его, а при сей вновь порученной ему комиссии от ее императорского величества всемилостивейше пожалован в генерал-майоры. Оному генералу-майору Тевкелеву, по данной /л. 213/ ему из коллегии иностранных дел инструкции, велено было с киргис касацким Нурали ханом видеться и склонять его к добровольной тех беглецов отдаче, о чем с ним к хану и еще грамота послана притом и от канцлера писано, а инако ежели бы, паче чаяния, никакое его старание в том не предуспело, обще с действительным тайным советником Неплюевым сочинить план, каким /л. 213 об./ образом киргис касакам за такой прием со здешней стороны отмщение учинить.

Помянутый генерал-майор в исходе 1755 года с киргис касацким ханом виделся и, сколько ни старался разными сочиненными ему хану внушениями и увещаниями к тому склонять, токмо хан, представляя противу того свое безсилие, при первом случае более учинить не мог, кроме того, что с генералом /л. 214/ майором Тевкелевым согласился быть у них будущею весною при которой либо из лежащих по реке Яику ниже Оренбурга крепостей генеральному при нем генерале-майоре всем знатным Меньшой киргис касацкой орды старшинам собранию, и в то время он хан крайнее старание употреблять обещал, к склонению старшин своих, дабы они помянутых беглецов башкирцов добровольно отдали, /л. 214 об./ не обнадеживая однако же, чтоб они на то без принуждения поступили.

Между того, как действительный тайный советник в коллегию иностранных дел доносил, из оных беглых башкирцов по публикованному от правительствующего сената манифесту, те, по которому беглые в киргис касацкую орду башкирцы добровольно возвращающиеся отпущением вин обнадежены, тысячи с полторы назад возвратилось.

/л. 215/ Но что касается до Аблай Солтана и Средней киргис касацкой [172] орды, то хотя действительный тайный советник Неплюев, как писал и к нему однако же оное письмо по наставлению его, данному посыланному от него с тем письмом нарочному, Аблай солтану не отдано для того что тот нарочный проведать не мог, дабы во оной Средней киргиз касацкой орде некоторые из беглых башкирцов находились /л. 215 об./, однако же Албай со всем тем такой ответ [дал], что, хотя сколько у них в Средней орде таких беглецов башкирцов ни было, он их не отдаст.

Но притом оный нарочный о той Средней киргис касацкой орде привез и такое известие, что той орды киргис касаки по причине полученных ими авантажей над смежным им зенгорским народом, в котором происходит замешание при каковых обстоятельствах /л. 216/ и киргис касакам удобно было из за того народа многих пленников получить, пред прежним гораздо взмерились, причем некоторые и угрозы делали.

Почему правительствующему сенату от коллегии иностранных дел 20 октября 1755 года представлено было в разсуждении показанных в том доношении обстоятельств, по которым надобно было думать, что едва ль /л. 216 об./ не было какого-либо у бунтовщиков башкирцов с киргис касаками Средней орды соглашения, о свидании генералу майору Теквелеву и оной Средней орды с Аблай солтаном и с тамошнею старшиною, чтоб их в верности утвердить, а и при том и о выдаче находящихся у них беглых башкирцов стараться.

При том же представлено было в разсуждение правительствующего сената, не будет ли за благо признано Уйскую /л. 217/ и Ишимскую линию, потому что оные простираются по открытой степи, и от рек защиты не имеют и при случае нынешнего башкирского замешания, надобно было туда к находящимся на оных войску 1000 человек яицких казаков посылать и другие мещерятские и башкирские партии наряжать для подкрепления оных и для предудержания происходящих на оных от киргис касак и беглых башкирцов пакостей сделать земляным валом и со рвами.

/л. 217 об./ По оному представлению и правительствующий сенат свидание генерала-майора Тевкелева с Аблай солтаном и Средней киргис касацкой орды с старшиною, как в присланном из оного в коллегию иностранных дел указе от 11 генваря 1756-го года писано, призвал за нужно с таким прибавлением, токмо с посылаемом из оной коллегии к нему, Тевкелеву, указе предписать, дабы он, будучи с ним, Аблай солтаном, и старшинами секретно присматривал, /л. 218/ не найдется ль какого удобства, чтоб возможно было з здешней стороны ту орду в несостояние привесть и сколько против их для того войска употребить и в какое способное время оное в действо произвесть, дабы впредь от оной орды к Сибирскому краю вся опасность отнята быть могла.

А о сделании учрежденных в Оренбургской и Сибирской губерниях линей, то-есть Уйской и Новой Ишимской, земляным валом /л. 218 об./ и со рвами, представление коллегии иностранных дел отложить, ибо о том и прежде бывшим в самом том месте генералитетом довольное разсуждение было, и не только строением на последок той Ишимской линии земляной за многотрудное, но и за потребно не признано; о выбранных же в Сибире из крестьян казаков, которые по такому сумнительству от киргис касацкой Средней орды на Иртышскую линию расположены быть имели, а коллегия иностранных дел /л. 219/ по такому случаю разсуждала, чтоб их содержать и на жалованье. В том же указе написано, что те казаки ко всегдашнему при той линии содержанию нимало не принадлежат, ибо оные учреждены во внутренних Сибирской губернии дистриктах о десяти душ по человеку, сами те крестьяне между собою таковых из них выбранных знали и они в случае необходимой нужды к охранению границ из своих жилищ высланы быть могли. [173]

/л. 219 об./ Почему в коллегии иностранных дел надлежащее определение о свидании генерал-майору Тевкелеву и заготовлялось, но понеже между тем во оной коллегии получены были от него доношении от 23 декабря 1755 года, что он в тогдашнее зимнее время и нарочного в Среднюю киргис касацкую орду, за отдаленностию оной, послать не мог и притом он представлял о позволении быть ему и в некоторое время сюда для донесения по полученной ему комиссии о нужном деле, о чем правительствующему сенату от коллегии иностранных дел 23 генваря сего 1756 года и представлено.

/л. 220/ При всем том из журнала оного генерал-майора Тевкелева усмотрено, что по предъявлению ему от киргис касак Меньшей орды в Средней киргис касацкой орде из беглых башкирцов тысяч до двух или до трех оружием владеющих находится и что они и не разграблены, доношения действительного советника Неплюева от 1756 года означено, что известный башкирский возмутитель Батырша, якобы, во оной же орде находится.

Между тем ныне правительствующему сенату действительный /л. 220 об./ тайный советник Неплюев представлял, чтоб при умноженном в Оренбургской губернии войске за киргис касаками, для вкоренения им страха, в случае подъездов их воровских партей, чинить за ними погоню до самых улусов; но правительствующий сенат такую до самых улусов погоню чинить, как о том присланным из оного в коллегию иностранных дел указом от 9 марта знать дано, за благо не разсудил, дабы тамошние народы наиболее к беспокойствам подвигнуты быть не могли.

Комментарии

31. Так в подлиннике.

Текст воспроизведен по изданию: Из истории Казахстана XVIII в. // Красный архив, № 2 (87). 1938