№ 382
Отношение российского посланника в
Иране в дипломатическую канцелярию кавказского
наместника по поводу просьбы Кадыр Мухаммед-хана
принять его в подданство России и предоставить
ему некоторую привилегию
(Из отношения А. М. Горчакова министру
внутренних дел П. А. Валуеву от 22 октября 1865 г.
видно, что Кадыр-хану было отказано в принятии в
русское подданство (см. ЦГАВМФ, ф. 410, оп. 2, д. 3165, л.
95; ЦГАВМФ, ф. 410, оп. 2, д. 3165, лл. 120—121; ЦГИА ГрузССР,
ф. 11, д. 4020, лл. 11—17))
22 октября 1865 г.
Милостивый государь Сергей Иванович!
При отношении (Документ не
публикуется) от 5 сентября за № 1290 ваше
превосходительство изволили препроводить ко мне
копию с поданного на имя великого князя
наместника Кадыр-ханом прошения, в коем туркмен
этот жалуется на капитан-лейтенанта
Ратькова-Рожнова, удалившего будто бы его от
начальства над огурджалинскими туркменами.
Согласно желанию вашему, спешу сообщить вам
имеющиеся в вверенной мне миссии сведения об
этом лице и об обстоятельствах, сопровождавших
его смену, на каковой предмет было в свое время
обращено особое внимание миссии.
Кадыр-хану действительно принадлежит
значительная часть [517] острова
Челекен; но что касается притязаний его на
наследственную власть над туркменами, то мы едва
ли можем признать основательность оных.
Власть туркменских старшин над их
единоплеменниками весьма ограничена и, сколько
мне известно, с ней не соединяются какие-либо
наследственные права. Значение, которым
пользуются старшины, основано на их богатстве
или личном влиянии, и этими средствами приобрели
свое положение как отец Кадыр-хана, так и сам он.
Значение сего последнего усилилось сверх того
благодаря особому покровительству Астрабадской
морской станции, которой он преимущественно
перед другими туркменскими старшинами служил
долгое время посредником в сношениях с
прикаспийскими туркменами. С расстройством дел
Кадыр-хана поколебалось и влияние его в тех
местностях, тем более, что туркмены, обитающие по
юго-восточному побережью и на Атреке, с коими
станция находится в наиболее частых сношениях,
никогда не были ему искренне преданны и всегда
смотрели на него как на пришельца, так как он был
уроженцем Челекена, удаленного от Атрека на 30
фарсахов.
С упадком своего влияния Кадыр-хан не
мог уже по-прежнему быть полезен станции, почему
сия последняя принуждена была прибегать к
содействию других старшин. Поводом же к
окончательному устранению Кадыр-хана послужило
павшее на него подозрение в подстрекательстве
туркмен к разбою. Мне неизвестны причины,
побудившие Кадыр-хана к такому поступку, но, во
всяком случае, помянутые подозрения
подтвердились как показаниями туркмен, так и
письмом, писанным означенным лицом к одному из
разбойников. Содержание сего письма подает
основательный повод сомневаться в его
благонадежности. Вслед за тем капитан-лейтенант
Ратьков-Рожнов не счел возможным далее оставлять
при станции Кадыр-хана, а поспешил заменить его
другим старшиной по имени Нияз-Дурды, который и
до того пользовался особенным [уважением] (В документе — влиянием) крейсерства
и был, между прочим, весьма полезным г.
Ратькову-Рожнову при выручке захваченного
туркменами матроса. Судя по последующему ходу
дел станции, миссия не имела до сих пор повода
сожалеть об удалении Кадыр-хана.
Из вышеизложенного, ваше
превосходительство, благоволите усмотреть, что
г-н Ратьков-Рожнов имел весьма основательную
причину поступить таким образом, но что при том
он не посягнул ни на какие законные права
Кадыр-хана, который остается по-прежнему
владельцем значительной части острова, хотя
упадком своего влияния он не может извлекать из
того большой для себя пользы.
Как, однако, ни безосновательны
притязания Кадыр-хана, ходатайство его о
принятии в подданство России с утверждением в
вечном и потомственном владении Челекеном
заслуживает внимания в другом отношении.
Имея в виду настоящее положение
вопроса о землях, населенных туркменами, я
полагаю, что просьба Кадыр-хана не может вполне
согласоваться с видами нашего правительства.
Утверждение сего старшины наследственным
владетелем Челекена было бы равносильно
заявлению нашим правительством некоторых прав
на этот остров, и мера эта возбудила бы самое
сильное неудовольствие в персиянах и при том
могла бы произвести невыгодное впечатление и на
туркмен, которые, пользуясь полной свободой,
вероятно, вовсе не расположены признать над
собой власть одного из своих единоплеменников,
тем более лица, утратившего в глазах их всякое
значение. При такой обстановке и хранение прав
Кадыр-хана могло бы потребовать более чем
нравственной поддержки и вовлекло бы нас в
весьма серьезные затруднения. [518]
С другой стороны, нельзя терять из виду
и того, что Кадыр-хан находится ныне в весьма
стесненном положении и что, потеряв окончательно
надежду и поддержку нашего правительства, он
может решиться на какую-нибудь крайнюю меру, так,
например, обратиться с точно таким же
ходатайством к персидскому правительству или
даже уступить ему права свои на владение
Челекеном. Нельзя также поручиться и за то, что
персидское правительство не воспользуется
подобным предположением для подкрепления своих
мнимых прав на владение помянутым островом, а
такой оборот дела представлял бы едва ли не еще
более неудобств и мог бы понудить нас
преждевременно прекратить status quo, в коем
императорское правительство предпочитает
оставлять туркменский вопрос.
При невозможности возвратить
Кадыр-хану его прежнее положение при
Астрабадской станции и положиться на него было
бы, конечно, весьма полезно, если бы Челекен
находился во владении лица, вполне нам
преданного, которое было бы в состоянии откупить
у Кадыр-хана его права но я не берусь судить, в
какой степени возможно осуществить
предположение это ввиду затруднений, которые
встретит правительство наше, гарантировать за
покупщиком приобретенные им права.
Во всяком случае, в предположении этом
я прошу ваше превосходительство видеть лишь
выражение моего личного мнения, так как вопрос,
подавший повод к сим соображениям, по своему
значению может быть обсужден лишь императорским
министерством. Считаю, однако, нелишним
присовокупить, что, по моему мнению, было бы
весьма небесполезным не отнимать пока у
Кадыр-хана всякой надежды на возможность
устроить свое положение с помощью русского
правительства, дабы этим способом предупредить с
его стороны всякие происки.
Н. Гире
ЦГИА ГрузССР, ф. 11, д. 4020, лл.
5—8
Подлинник
