Перед нашим уходом он велел выйти к нам своей жене и еще другой ее родственнице, которые обе были очень молоды и красивы лицом и прекрасно одеты; их сопровождала некрасивая спутница для того, чтобы еще более выдвинуть их красоту. Каждая из женщин должна была пригубить чарку водки перед господ послами, передать ему в руки и поклониться ему. Русские считают это величайшею честью, которую они кому-либо оказывают, чтобы указать, что гость был им приятен и любезен. Если дружба и близость очень велики, то гостю разрешается поцеловать жену в уста, о чем ниже будет сказано подробнее.

Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Персия Кавказ Российская империя

Побуждаемый выгодным местоположением [Полоцка], величием и богатством [18] княжества... он [царь Иван IV] ... отправился для захвата Полоцка и повел в поход ... войско почти в 300 тысяч человек. Город был хорошо снабжен метательными орудиями, имел оборонительные укрепления и ... множество солдат. А после того как город был сильно обстрелян врагом, к орудиям встали даже женщины и старики, и горячее сражение продолжалось в течение многих дней.... Случилось так, что военные силы полочан, которые сдерживали внезапное и стремительное нападение, к середине боя иссякли... Поэтому Васильевич в один миг овладел Полоцком, а польских солдат, оставив в живых, выгнал за его пределы, литовцев же и руссов, как пленных, послал в Москву, жидов, не желавших принимать христианское крещение в купели, он немедленно утопил в водах Двины. Он чрезвычайно обогатился городской добычей, которая оказалась гораздо богаче, чем он представлял и предполагал по своей жадности....

Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Немного спустя вышел царь, сопровождаемый множеством духовенства, владык и митрополитов. Патриарха в то время не было в Москве, по некоторым причинам он оставил престол, а может быть, ему было приказано. Потом следовал царский двор и дальние бояре; шли все в порядке и, по своему обыкновению, с непокрытыми головами. Далее шел сам царь, которого вели под руки двое молодых людей из знатных фамилий. На нем была шапка, наподобие короны, которую они называют шапкою Мономаха, на груди бармы и на плечах богатое одеяние наподобие ризы (оплечье).
Сначала он шел прямо к церкви святой Троицы, древнейшей из всех в Москве, как можно заключить по самому виду ее. Эта церковь стоит около ворот и театра. Оттуда, помедлив немного, он (царь) взошел на театр, где совершалось пение. Потом старший митрополит вручил ему пальму, которую он принял с непокрытой головой. Шапку снял с него в это время тесть его — Илья Данилович Милославский.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Российская империя

Я[н] П[итерсон] Б[рур], человек правдивый, живший много лет купцом в Московии, передал мне, что его царское величество великий князь Московский Алексей (по-немецки Александр), будучи сильно болен и чувствуя себя весьма дурно, спросил или потребовал у своего лейб-медика, чтобы тот дал ему лекарство для облегчения страданий; это лекарство он принял, но вскоре после того внезапно умер. Его подданные, весьма огорченные этим, говорили, что вышеупомянутый врач отравил его царское величество. Против этого обвинения тот энергично протестовал, уверяя, что он раньше, чем дать его царскому величеству лекарство, сам его попробовал и отведал. Но это  ему не помогло; они хотели в своей ярости наказать его, а поэтому некоторые лица посоветовали ему спастись бегством. Он, действительно, бежал, переодетый нищим, в какой-то замок или укрепленный господский дом, находившийся в расстоянии нескольких миль. Подданные, узнав об этом, вооружились и отправились туда большой толпой. Там они схватили упомянутого доктора и убили его варварским образом, а именно: они стояли внизу с пиками, саблями и другим оружием, держа острие к верху; врача раздели, бросили совсем голого вниз на острия смертоносных оружий и затем его разрубили на куски.

Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Российская империя

Одна часть обширных владений Великого Князя находится в Азии, а другая, меньшая, в Европе. Утверждают, говорит Сочинитель, что от пределов Ливонии до Югории в Азии, владения сии содержат в долготу до 70 миле Полеских или Немецких; а в широту до Каспийского Моря до 60. Балибальд Пиркгаймер, уроженец Нирем6ергский, живший во времена Великого Московского Князя Василия, в своем описании Германии говорит, что владения Москвитян простираются на 50 миле, большей частью к Востоку; с мнением его согласуется Меховиус, ревностно занимавшийся описанием Полеских деяний, в сочинении своем: "О Европейской Сарматии” полагая, что, идучи от Смоленска чрез Москву до Югрии, составляющей предел Московии у Скифии, путь сей будет содержать в себе целых 50 миле. В последствии времени, в царствование Иоанна Васильевича Грозного, присоединены к Великому Княжеству Царства Казанское и Астраханское. Московия со всех сторон окружена различными народами: с Юга и Востока Татарами; с Севера обтекает ее обширный Скифский Океан; Запад занимают Лапландцы, поколение дикое, не имеющее сообщения ни с одним народом; за ними к Югу обитают Шведы, финны, Ливонцы, а подле них Литва.

Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

От царствующего града Москвы на восточной стороне есть царство, называемое Сибирское, в нем же жил царь Кучум; вера же их бусурманская Магометова закона, а иные народы кумирам служили и идолам поклонялись, а иные же, чудь заблудшая, веры и закона не знали; отсюда начнем рассказ, как Бог покорил [их] под руку царству Московскому. Есть на полуденной стороне река, называемая Дон, на ней же жили казаки; от Дона неподалеку река, называемая Волга, на ней же жили казаки и разбойничали много по Волге и по иным рекам, когда суда государевы громили, когда послов кизылбашских и бухарцев и многих других громили и убивали. Царь Иван, видя их воровство и злое непокорство, послал на них воевод своих и повелел их там хватать и вешать; многих же схватили и казнили, а иные же, яко волки, разбежались. По Волге же вверх от них побежали шестьсот человек по призыву Максима Строганова, у них же старейшина атаман по имени Ермак и иные многие атаманы. Дойдя до реки Камы, пошли они вверх по Каме до Чусовой, до вотчины Строгановых. Тут же расспросили тамошних жителей, к какому государству та земля принадлежит; они же поведали казакам: "Есть де отсюда невдалеке царство, называемое Сибирское, в нем же живет царь Кучум”.

Полный текст

Метки к статье: 16 век Московия Российская империя

Императрица Екатерина по причинам, о которых толкуют разное, вернула Шафирова из ссылки вскоре после своего восшествия на трон. Говорили даже, будто император, предвидевший, что ей как чужеземке скорее понадобится, чтобы ее любили, нежели боялись, и что для поддержки ей понадобятся друзья и способные министры, за несколько дней до своей кончины советовал ей вернуть на службу барона. Князь Меншиков, потерявший покровителя, защищавшего его от врагов, своего и их дорогого повелителя (хотя он имел не менее причин рассчитывать на благосклонность императрицы, любимцем которой некогда был), не воспротивился этому. Добавляли даже, что он попытался представить это собственной заслугой перед изгнанником, но тот, не простив ему потерю всего, что имел, ответил на это презрением и даже сказал ему по поводу случившегося несколько крепких слов.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Петр I Российская империя

Эта принцесса, воспитанная под присмотром своей матери, цесаревны Екатерины Ивановны, герцогини Мекленбургской, с ранней юности усвоила дурные привычки. Императрица Анна, нежно ее любившая, взяла ее к себе, поместила в императорский дворец, учредила при ней особый штат и приставила к ней гувернантку, госпожу Адеркас, но эта дама, совершенно непригодная выполнять обязанности, связанные с этой должностью, была внезапно выслана через Кронштадт из страны с приказанием никогда туда больше не возвращаться, не будучи допущена проститься с ее императорским величеством. Характер принцессы раскрылся вполне после того, как она стала великой княгиней и правительницей. По природе своей она была ленива и никогда не появлялась в Кабинете; когда я приходил к ней утром с бумагами, составленными в Кабинете или теми, которые требовали какой-либо резолюции, она, чувствуя свою неспособность, часто мне говорила: "Я хотела бы, чтобы мой сын был в таком возрасте, когда мог бы царствовать сам". Я ей всегда отвечал, что, будучи величайшей государыней в Европе, ей достаточно лишь сказать мне, если она чего-либо желает, и все исполнится, не доставив ей ни малейшего беспокойства. Она была от природы неряшлива, повязывала голову белым платком, идучи к обедне, не носила фижм и в таком виде появлялась публично за столом и после полудня за игрой в карты с избранными ею партнерами, которыми были принц ее супруг, граф Линар, министр польского короля и фаворит великой княгини, маркиз де Ботта, министр Венского двора, ее доверенное лицо, оба враги прусского короля, господин Финч, английский посланник, и мой брат; другие иностранные посланники, и придворные сановники никогда не допускались к этим партиям, которые собирались в апартаментах фрейлины Юлии Менгден, наперсницы великой княгини и в то же время графа Линара, которому великая княгиня собственноручно пожаловала орден Св. Андрея, при этом наградила его поцелуем, находясь еще в постели, хотя и была совершенно здорова. Она не ладила с принцем, своим супругом, и спала отдельно от него; когда же утром он желал войти к ней, то обычно находил двери запертыми. Она часто имела свидания в третьем дворцовом саду со своим фаворитом графом Линаром, куда отправлялась всегда в сопровождении фрейлины Юлии, принимавшей там минеральные воды, и когда принц Брауншвейгский хотел войти в этот же сад, он находил ворота запертыми, а часовые имели приказ [66] никого туда не впускать. Поскольку граф Линар жил у входа в этот сад в доме Румянцева, великая княгиня приказала выстроить поблизости загородный дом - ныне Летний дворец. Летом она приказывала ставить свое ложе на балкон Зимнего дворца со стороны реки; и хотя при этом ставились ширмы, чтобы скрыть кровать, однако со второго этажа домов соседних с дворцом можно было все видеть. В то время я заболел коликой столь жестокой, что, не испытывавший до тех пор никогда ничего подобного, я думал, что умру в тот же день; врачи, а с ними и все остальные полагали, что я был отравлен; однако через три недели я оправился от болезни, а за это время в Кабинете ничего не делалось. Прежде всего я позаботился о возобновлении оборонительного союза с прусским королем, и вместо взаимной помощи шестью тысячами человек, как было условлено в предыдущих договорах, моими заботами было предусмотрено двенадцать тысяч. Но этот договор, хотя и был ратифицирован и министры обоих дворов обменялись им, просуществовал недолго; вскоре в Дрездене был составлен другой договор, по которому Венский и Саксонский дворы брали на себя обязательство объявить войну королю Пруссии, лишить его владений и отобрать Силезию; маркграфство Бранденбургское должно было отойти римско-католическому курфюрсту Саксонскому и т д. Этот договор был подписан в Дрездене графом Братиславом, министром Венского двора и гофмейстером двора польской королевы, посредником весьма пронырливым, одним иезуитом, аккредитованным на эти переговоры Венским двором и графом Брюлем, министром польского короля. Копия этого договора была отправлена русским посланником при дворе польского короля бароном Кайзерлингом великой княгине, и эта государыня приглашалась принять в нем участие и объявить войну прусскому королю, своему союзнику. Принц Брауншвейгский, граф Остерман, канцлер князь Черкасский и вице-канцлер граф Головкин, все находившиеся под влиянием маркиза де Ботта и графа Линара, не только не нашли никаких возражений, но убедили великую княгиню-правительницу принять его, и в сторону Риги были двинуты российские войска, чтобы [67] атаковать прусского короля на территории королевской Пруссии. Так как этот договор сначала был передан мне и два дня находился в моих руках, я объявил великой княгине, что "меня приводит в ужас этот договор, направленный на то, чтобы лишить престола и владений монарха, который, как и его предшественники, с начала этого столетия был самым верным союзником России и особенно Петра Великого, что Российская империя на протяжении более сорока лет ведет обременительные войны; что ей нужен мир, чтобы привести в порядок внутренние дела государства, и что я и министерство ее императорского высочества будем нести ответственность за это перед юным монархом ее сыном, когда он начнет царствовать, если будет начата новая война в Германии в то время, когда та, которую мы ведем со Швецией, еще не закончена, и что ее императорское высочество только что заключила союзный договор с королем Пруссии". Великая княгиня, находясь в полном подчинении у графа Линара и маркиза де Ботта, не встретила никаких возражений ни от кого из своих министров, за исключением меня; она рассердилась на меня и сказала мне с запальчивостью: "Вы всегда за короля Пруссии; я уверена, что, как только мы двинем наши войска, прусский король выведет свои из Силезии". С этого дня великая княгиня стала оказывать мне дурной прием, и так как я не мог помешать тому, чтобы двинуть войска в сторону Риги, то попросил отставку, которая была мне дана сначала немилостиво, и я удалился в Гостилицы. Через несколько дней ее дурное расположение духа прошло, и она пожаловала мне пенсию в пятнадцать тысяч рублей в год и караул от Преображенского полка к моему дому. Доказательством непростительной небрежности великой княгини служит то, что она была за несколько дней предупреждена английским посланником господином Финчем, что будет низвергнута, если не примет мер предосторожности; но она не только не приняла никаких мер, но имела даже слабость говорить об этом с принцессой Елизаветой, что и ускорило выполнение великого плана этой государыни самой возвести себя на престол.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя