Когда установился мир и полный покой между греческим царем и персидским царем Нерсехом, и они полюбовно согласились, что каждый из них исполнит волю другого, то греческий император вернул пленных персидскому царю. Также персидский царь Нерсех поставил на царство Аршака, сына Тирана, и отпустил с отцом его, с их женами и всеми пленными, со всеми их сокровищами и достоянием, окружив их большим почетом. Аршак, царь Великой Армении, сделавшись царем в стране Асорестан, выехал (оттуда) с отцом своим и со всем семейством своим, приехал в армянскую страну, и, собрав рассеявшихся по стране людей, стал царствовать над ними.
Полный текст

Метки к статье: 4 век Армения Всеобщая история

Появился в Польше человек, который говорил, что он сын Ивана Васильевича, Димитрий Иванович. Перед тем он пребывал в Киеве, в монастыре, в одежде инока, затем при дворе киевского воеводы, князя Константина Островского, но здесь он не хотел объявлять себя, а отправился к князю Адаму Вишневецкому, которому сказал о себе и которого уверял, что он настоящий сын великого князя Московского, царя Ивана Васильевича. При этом он рассказал, что Бог чудесным образом, при содействии его доктора, избавил его от смерти, приготовленной ему Борисом Годуновым, который, желая быть царем, приказал было задушить его в Угличе, что на его место положен был и зарезан другой мальчик, что тот же доктор отдал его на воспитание одному боярскому сыну и советовал скрываться под одеждою чернеца. Князь Адам Вишневецкий, выслушав от него этот рассказ, дал знать об этом своему брату Константину и отправил к нему Димитрия. В это время приехал в Жуловцы к князю Константину Вишневецкому слуга канцлера великого княжества Литовского Льва Сапеги и сообщил, что служил в Угличе у царевича Димитрия, что у царевича были знаки на челе, а когда увидел их на Димитрии [самозванце], то признал в нем настоящего сына великого князя Московского Ивана Васильевича, Димитрия Ивановича. После того князь Константин известил об этом короля, который приказал привести его к нему. Проезжая с Димитрием Самбор, князь Константин заехал к Сендомирскому воеводе Юрию Мнишку. У Мнишка тоже был слуга, который находился в плену у русских, был в заключении в Угличе и знал царевича Димитpия еще малым мальчиком; он тоже признал в нем действительного царевича. По всем этим признакам, а также по тому, что к нему приезжали многие русские и признавали его настоящим, наследственным их государем, король поверил, что он действительно царевич и приказал Сендомирскому воеводе дать ему из Самборской экономии в пособие несколько тысяч злотых, к которым Сендомирский воевода прибавил и своих денег, когда Димитрий обещал ему жениться на его дочери. Живя в Самборе, Димитрий собирал войско.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Лжедмитрий

Метки к статье: 18 век Российская империя Петр I

После всего происшедшего некоторые из тех людей, которых чернь свергла, были арестованы. Часть из них была отправлена в изгнание. Многим изгнанным, принадлежавшим к знатным семьям, навечно запрещалось [участие] в управлении республикой. Далее было определено восемьдесят человек, которым вменено было в обязанность выслушивать жалобы тех, кто был раньше предупрежден, и они исправляли все то, что ранее было сделано неправильно. Вследствие всего этого состояние государства при этом приорате претерпело изменения. Затем к власти пришли другие приоры. После того как они пробыли у власти несколько дней и начали жаловаться на установления [приората Медичи], городские чомпи и многие нуждающиеся, и люди из самого низкого плебса, еще раньше поднявшиеся в результате раздоров видных граждан, начали созывать ночные собрания и договариваться о том, чтобы требовать для себя долженствующих почестей, а затем постановили добиваться [создания для себя] цеха в государстве и представительства в приорате. Как только об этом стало известно, приоры приказали схватить четверых из этого числа, для того чтобы установить истину и чтобы [после этого] они понесли наказание. Утверждали, что именно эти арестованные являлись предводителями, и им было определено наказание, поскольку они, являясь частными лицами, предпринимали обсуждение [вопросов] относительно нововведений в государстве. В ответ плебс и чернь немедленно поднялись и потребовали, устремившись к домам приоров, выдать им задержанных. Поскольку с этим медлили, то они сожгли дом Лодовико Гвиччардини, который в тот момент являлся гонфалоньером . Затем, продвигаясь по городу, подобно победителям, они во многих местах сжигали дома богатых людей. Некоего же чиновника, который незадолго до случившегося был назначен для подавления этого восстания, они приволокли на общественную площадь и на глазах приоров повесили и растерзали.
Полный текст[/justify]

Метки к статье: 14 век Западная Европа Италия

9-го числа этого месяца совершали страшную казнь в Москве над 50-летнею женщиной 21, убившей своего мужа, которую присудили зарыть живою в землю по самые плечи. Я полюбопытствовал взглянуть на нее и нашел ее наполовину закопанной, и она показалась мне очень еще свежею и приятной наружности. Она была повязана вокруг головы и шеи белым полотенцем, которое она, впрочем, попросила развязать, потому что оно очень давило ее. Ее стерегли трое или четверо солдат, которым приказано не дозволять давать ей ни есть, ни пить, что могло бы продлить жизнь ее. Но дозволено было бросать в яму, в которой она была зарыта, несколько копеек или штиверов, за которые она и благодарила наклонением головы. Деньги эти употребляют обыкновенно на покупку восковых свечей, которые и зажигают перед образами тех святых, к которым взывают осужденные, частию же на покупку гроба. Не знаю, берут ли себе иногда часть из них приставленные сторожа за то, чтоб тайком дать осужденным поесть; ибо многие довольно долго проживают в таком состоянии. Но виденная мною женщина умерла на другой же день после того, как я ее видел. В тот же день сожгли живым одного мужчину, преступление [59] которого мне было не известно. Позднее я пространнее расскажу о правосудии в этом государстве; в настоящее же время буду продолжать мое повествование по порядку времени.
Полный текст

Метки к статье: 18 век Российская империя Петр I

По смерти царицы Анастасии Романовны, царь Иван Васильевич сочетался вторым браком в том же году с черкаскою княжною Мариею Темрюковною, дочерью вновь выехавшаго из гор черкаскаго князя именем Темрюка. Сия княжна еще была некрещена: и так царь Иоанн Васильевич, обратя ее в закон христианский и повелев совершить крещение, в коем она наименована была Мариею, вступил с нею в брак. Крымский хан Девлет Гирей сколь ни расположен был к заключению с Россиею мира, но присланный к нему гонец от короля польскаго, с разными недоброжелательными внушениями, и вновь полученныя в Крыме известия о присяге черкаскаго князя Темрюка Мамстрюковича, о посланных войсках на черкас, которые щитались под турецким владением, и о намерении царя Ивана Васильевича построить город на реке Тереке, тем паче озлобляли татар и побуждали их начать войну с Россиею. В том же году построен был город на Тереке. Заложение сего города весьма неприятно было вокруг живущим горским народам, из которых тюменские черкесы послали от себя посольство к Девлет Гирею, требовать его помощи против умножающейся силы Российской, которая уже в самыя их владения проникать начала. Все таковыя причины побудили хана крымскаго соединиться с турецкими войсками и предпринять походы на Астрахань в следующем 1569 году. Но по принятым осторожностям, турки возвратились в Азов, а Девлет Гирей в Крым в том же году без всякаго успеха. Татары с неудовольствием взирали на усиление России и, не могши чинить нападения на российския области, стали притеснять ея союзников.
Полный текст

Метки к статье: 17 век 18 век Московия Российская империя

В то время, как по всему огромному городу распространялась весть об обращении с купцом, несправедливости к нему, о его заточении вместе с женой и дочерью, московиты начинают все более открыто выражать свое недовольство, которое так или иначе направляется против поляков и достигает такой степени, что они начинают бунтовать, собираясь большими толпами, с решимостью в душе отомстить за допущенные к ним бесчинства. Понимая это, поляки держатся внутри дворца, не осмеливаясь передвигаться за его пределами. Государь, увидев (но слишком поздно) опасность, использует некоторых представителей знати его двора, тех, которых он знает как людей, способных быть снисходительными к народу, чтобы усмирить эти волнения. В скором времени своей заботой и усердием они, кажется, успокоили, но не умиротворили, людей — купец, его жена и дочь были освобождены, но не удовлетворены, на офицера было наложено наказание, но оно не было исполнено, сатисфакция обещана, но не выполнена, — так что этот огонь был на время ослаблен, но не потушен до конца, и некоторое времени спустя разгорелся так сильно, что его пламя чуть было не поглотило все государство. Государь, будучи очень растерянным в душе из-за этих волнений и сохраняющейся опасности восстания, просит у своих друзей совета, что лучше сделать не столько для предотвращения беды, сколько для усмирения народа. Самый лучший совет, который ему был дан, состоял в том, что для умиротворения своих подданных ему надо лично применить к ним доброе и приятное обхождение, что послушание из любви лучше послушания из страха, что надо отослать поляков назад в свою страну и поручить его личную охрану своим собственным людям, а также что надо править так, как этого хотят московиты. Однако он последовал самому худшему совету, который состоял в том, что надо предвосхитить [события] — усилить свою гвардию с помощью поляков, укрепить дворец и другие места в Москве, имеющие важное значение, править силой, а не любовью, и полностью лишить московитов благосклонности и доверия. Для этого и с этими целями в Польшу тайно были направлены гонцы, чтобы получить дополнительно десять тысяч воинов, которые будут оплачиваться им для несения его личной охраны.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Московия Лжедмитрий

27 числа объявлено было русским уполномоченным, что их требования никак не могут быть приняты шведами и что посредники дали шведам надежду на более умеренные претензии; при этом посредники просили русских уполномоченных сделать предложения благоразумнее. Русские возразили, что данная им власть далее сказанного ими не простирается, и просили посредников, если их предложения не понравятся шведам, взять на себя труд уведомить царя о настоящем положении переговоров, уверяя, что они могут получить ответ от царя через 10 или 12 дней. Предложение это одобрено было английским послом. Мы решили, что для успеха дела следует рассмотреть все спорные пункты, расположить их по статьям с изложением мнений русских и шведских уполномоченных, а эти мнения должны быть утверждены их повелителями. Но русские возразили, что еще не время толковать об этом, и настаивали по-прежнему на том, чтобы посредники уговорили шведов возвратить все города и уменьшить денежные свои требования. Тогда шведский главный уполномоченный объявил: русские полномочные говорят, что им не дано никакой власти предлагать или обещать что-либо за города и крепости, коими король владеет в России, что посредники напишут к царю в Москву, изложат ему положение переговоров для того, чтобы они не пресекались, и что они на это письмо могут получить ответ через 10 или 12 дней. Секретарь английского посла за день или за два перед этим возвратился из Англии с письмами, и посол сказал, что он получил письмо от короля английского к царю, которое, может быть, побудит е.ц.в. предложить королю шведскому известную сумму денег или уступить несколько городов. Посол вместе с тем сказал нам, что король знает о нашем посольстве и что посредничество наше в переговорах ему весьма приятно. Предложение наше не понравилось шведам, которые весьма негодовали на то, что русские уполномоченные явились на переговоры со столь ограниченной властью. Они объявили, что их довольно долго уже продержали даром, что им невозможно остаться долее на переговорах, что они, со своей стороны, ничего более не могут сделать для успеха дела и что если посредники намерены писать к великому князю, то они будут ожидать ответа в Новгороде. От намерения уехать в Новгород не удалось отговорить их. Когда русские уполномоченные узнали, что шведские комиссары уезжают и что нельзя уговорить их остаться, чтобы выждать ответ царя из Москвы, то они убедительно просили нас уговорить шведов не уезжать, просить их вернуть все города и крепости и уменьшить денежное требование. Мы отвечали, что употребили все старания, чтобы удержать шведов, но они твердо намерены кроме требуемых денег оставить еще за собой несколько городов и крепостей. Русские сказали, что они все скорее отдадут шведам жизнь, чем хоть одну горсть земли.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Швеция Московия