Кочевье сих Туркменов находится между двумя вышеупомянутыми буграми на берегу моря; оно называется Гассан Кули и в оном живет сам старшина Киат Ага, бывший в 1813 году посланником у Генерала от Инфантерии Ртищева. Стада Туркменов пасутся около серебренного бугра; не взирая на отдаленность пастбищ, они избрали сие место для кочевья своего по удобству для Киржимов, на коих основана вся их промышленность; водой же довольствуются из реки Гюрген чай , впадающей у серебреного бугра в море; она течет в расстоянии полсуток езды от их селения. От Гюрген чая до Астрабада один день езды; на сем расстоянии находится еще одна речька Кодже Нефес. — Девлет Али говорил мне о многих развалинах больших городов, лежащих в Туркмении, между прочим об одном при серебряном бугре, коего построение Туркмены приписывают Искендеру или Александру Македонскому. Султан Хан или Джадукяр о котором Петрович нам часто говорил, находился уже в Хиве, куда он бежал от Персиян по прекращении войны в 1813 году. По ответам Девлет Али мне казалось, что Туркмены не имеют общего верховного владетеля; но что они разделены на поколения, из коих каждое имеет своего старшину.
Девлет Али не мог назвать мне более 5 таковых старшин, а говорил, что их в Туркмении много. — Он уверял меня, что Хивинцы были всегда в большой дружбе и в частых сношениях с ними, — и что от них до Хивы конному человеку 15 дней езды. Более сведений мы не могли от него отобрать. — Он чрезвычайно беспокоился, видя себя среди чужих, и желал скорее выйти на берег, обещаясь прислать Киат Агу; сие понудило нас бросить якорь против того места, где по словам его, находилось кочевье. Малая глубина заставила нас остановиться так далеко от берега, что нельзя было видеть твердой земли.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Хивинское ханство Центральная Азия Российская империя

Конечно, весь Самарканд взволновался, узнав, что русские двигаются из Джизака к нам. У нас были два русских солдата, убежавших к нам, чтобы избавиться от тяжкого наказания, к которому они были приговорены, не знаю за какие преступления. Этих двух солдат я хорошо помню. Оба приняли магометанство и обещали обучать нас военному делу. Один из них высокий, худой. Его назвали Усманом. Другой невысокого роста, широкоплечий, очень сильный сохранил свою русскую фамилию Богданов. Их обоих назначили полковниками: Богданова командиром артиллерии (он был артиллеристом), а Усмана командующим пехотой. Они учили нас стрелять, маршировать, приучали к дисциплине и порядку. И Богданов, и Усман говорили, что русских немного, что они усталые и голодные, и что бояться нечего.
Самаркандский бек колебался, защищать ли город или нет: он ждал распоряжения от бухарского эмира, а муллы напротив в мечетях, на базарах и на площадях горячо взывали к защите родного города и знаменитых мечетей, разгорячили народ, требовали войны. В медресе Тилла-Кали собрали совет из выборных участковых представителей, чтобы обсудить меры к защите города. Сделали это самовольно, не спросясь бека. Наш отец был на этом совете и рассказал дома, что там произошли страшные беспорядки. Бек рассердился, когда узнал, что вопрос решается без него, и послал на собрание своих приближенных и отряд сарбасов (местных солдат). Приближенные бека спорили и ссорились с муллами, дошло до драки, вмешались сарбасы, стали стрелять в народ. Горожане убили представителей со стороны бека и нескольких сарбасов. Произошла общая свалка. Более всех пострадали муллы. Солдаты не только многих убили и ранили, но и разграбили их имущество, а в самом медрессе досталось и живущим там ученикам, их выгнали из келлий и завладели их жалким скарбом.
Несмотря на такое противодействие со стороны бека, сарты волновались и готовились к войне. Их ожесточила присылка сарбасов на совет в Тилла-Кали, и они не обращались больше к беку. Решено было не подпускать русских к самому городу и для этого занять Чупанаты, песчаный холм у самой реки Зеравшана, не имеющей вследствие своей быстрины и летних разливов ни переправ, ни мостов. (Так как река эта не глубока, то сарты переправляются верхом в брод или на арбах). Местность эта находится верстах в восьми от города.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Российская империя

Гребенкин схватил ближайших людей и бросился с ними прямо в лоб, на стену. Под губительным залпом со стены, вырвавшим из этой горсти храбрых людей Козловского и около 20 нижних чинов, охотники быстро добежали до гласиса крепости и вскочили в глубокий ров, из которого ни вперед, ни назад не было никакого хода. Здесь-то Гребенкин и много других поражены были ударами каменьев, во множестве посыпавшихся со стены на их головы. Увидев безвыходное положение передовой части своей штурмующей колонны, начальник отряда, распоряжаясь о поддержке ее, сам был ранен в живот ружейной пулей, пробившей кожу, но не внутренности желудка. Пока ему делали перевязку, в суматохе одна за другою пошли вперед на выручку своих три роты 9-го батальона, но в несколько минут потеряв ранеными своего батальонного и двух ротных командиров, не выдержали несоразмерно сильного огня неприятельского и с громадною убылью, в беспорядке и, бросив всех убитых и раненых, ринулись назад к батарее. Напрасно Раевский в пылу неудавшейся атаки пытался красноречием увлечь солдат за собою вперед: оглянувшись назад, он не увидел их грозных штыков и сам в эту минуту был ранен. Соболев, подстреленный в ногу, Меллер-Закомельский с громадной шишкой на лбу, Гребенкин с разбитою камнем головою и все прочие, за исключением Козловского, непостижимо счастливо успели достигнуть батареи, по пятам преследуемые неприятелем, в припадке торжества высыпавшим за ними из крепости. Два удачных выстрела картечью из наших орудий охладили пыл врагов, поспешивших укрыться за спасительную стену свою и временно положили предел этой кровавой тамаше.
Абрамов, страдая физически от раны, а еще более нравственно от тяжелой неудачи, стоившей многих жизней человеческих, лежал на ковре у бруствера, не в духе и расстроенный. Кругом него расположились и все члены штаба его, с Троцким во главе, изредка перекидываясь лаконическими фразами. Провизии с собой никакой у нас не было, да и вряд ли кто хотел бы есть или пить. Отведя в сторону Троцкого, я просил его уговорить Абрамова отсрочить штурм до завтрашнего утра, но он решительно отклонился от вмешательства в это дело, напомнив, что я отправлен в отряд, как опытный и боевой кавказский офицер. Хотя рассуждение Вит. Ник, отчасти ласкало мое самолюбие, однако ставило и меня в очень щекотливое положение. Резко высказывать свое мнение я не считал себя в праве и не смел, и как ни старался я косвенно выставить, на сколько рискованна попытка атаки при наступлении ночи, общество, вполне разделявшее мое мнение, не смело открыто подать голоса, сам же генерал делал вид, что не слышит и не понимает меня, а когда я снова обращался к нему, он нетерпеливо повторял одну и ту же фразу:
— Ведь вы не знаете, какой перед нами неприятель. Он буквально гроша медного не стоит!
А в это время этот презренный неприятель праздновал и торжествовал победу. С самой минуты отбитого штурма, вдоль барбетов, по наружному фасу, толпами скакали всадники, по всей линии трубили победные сигналы, везде раздавались громкие песни, не заунывные, а радостные. Очевидно, весь гарнизон Китаба ликовал неудержимо...
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия Хивинское ханство Бухарское ханство

А крепости де в Туркестане и в городах валены, валы земляные и по валу кладены стены кирпича необожженаго, а вышиною и с валом стена сажени в полтретьи, а шириною местами в сажень, а в иных местах больше и меньше, а к верху аршина по полутора и по два; а больше де у них в городах валенье одни земляные валы без кирпичу, а земля плотна и не сыпуча, а рвов де копаных нет. И во всех тех городех живут Бухарцы, а казаков мало, а казаки де все живут для пашенных земель по кочевьям, а пахоти де их скудны, коней и овец много, а коров мало; кормятся мясом и молоком. А к бою де удачливы, волшебству де учены от Донских беглецов, а по смете де всех их казаков будет тысячь с двадцать и больше. А бой де у них лушной и копейный, а пушек де нет и мелкаго, длиннаго, огненнаго ружья мало, а кузнецев де у них не сказывают, а огненное де ружье и порох и свинец и луки привозят из большой Бухарии: а сказывают де, что берут селитру по кислым озерам и варят в котлах, а сера де топится и из камени близко Еркенских городов, а свинец де плавят из руды в городе Карнаке и порох де чинят приезжие Бухарцы-полоненники; а руду де красной меди плавят на Тобольской дороге. А рек де больших в земле их нет, а три де реки из под камени пали и те средния, а Сырт де река течет из под камени, от городов их не в близости, а рыбы де в ней мало, да и не ловят, а пала де устьем в море Хивинское или Аральское, течет с обедника (С полудня, с юга) в ночь, а ходу де до устья ея дней на двадцать; а полным де рекам [400] ходу дней по пяти и по десяти, и те де реки не широки, и перевозов по ним нет, броды в них мелкие, а степь голая. А по всей де степи, по рекам и по речкам, круг озер и болотин, большаго лесу нет, ростет белый и черный мелкий таль, местами и ветельник, а иного нет; а по пескам и по камням ростет небольшое дерево Соксоус, а походит листьем на жимолость, а корою на сандал, а угодьем жарок и не гаснет, часто уголья дни три и больше, а в кочевьях де есть варят конским калом и камышем. А от Туркестана де земли в низ по Сырту-реке на три дни до города Юзуганту, и в том де городе Тевкихан в прошлом в 203 году поступился Каракалпаком для сбору половиною городов и пашут пашню с казаками живучи сообща. И от Юзюганту в низ же по Сырту по обе стороны кочуют Каракалпаки на десяти днищах до мечети их Курчут. А городов де особых нет, а к воинскому де делу с казаками одного ученья и кормятся воровством, а будет де человек их тысяч с шесть и больше, а ружье де казачье, пушек нет же; а владелец де их Тобурчак-султан.
Полный текст

Метки к статье: 17 век Центральная Азия Бухарское ханство Хивинское ханство Московия Российская империя

Казанского уезду помесного села Богороцкого Федора Садилова поп Офонасей Иванов сказал: тому 12 лет взяли ево в полон изменники башкирцы з женою ево Марьицею да з детьми з девками з Дунькою да з Домницею, и в полону были в калмыцких || и в нагайских улусех и в Балху и в Бухарех и в Хиве; и будучи в Хиве дочь свою Дуньку выдал замуж за полоненика же самарского стрельца за Максимка Степанова; и от Полонского терпения свободился собою, и из Бухар до Яику ехали на своих подводах, пили ели свое.
Того же села Федоров крестьянин Садилова Мишка Потапов сказал: тому де ныне 33 года взяли ево в полон под тем селом калмыки, и в полону был в нагайских улусех и в Хиве и в Бухарех, и от полонуго терпения выкупил ево астараханца посацкого человека Ивашка Берекецкого человек ево Сенька, а окупу дал 3 сукна да шубу да денег 50 руб., и из Бухар вь Яицкой город приехали он Мишка с ним Сенькою на своей подводе и пил ел свое же. ||
Того же села Садилова крестьянка Дарьица Мокеева сказала: тому де ныне 33 годы приехав де нагайцы и то село розгромили и ее в полон взяли и продали в Бухарех Аблаис хану, и Аблаис хан отпустил ее на волю, и жила на воле 20 лет; и как де посланник Василей Даудов был в Бухарех и поехал в Астарахань, и она де Дарьица поехала с ним же и ехала до Яику на своей подводе, пила и ела свое.
Того же села ево же Федорова крестьянка Лукерьица Клементьева сказала: тому ныне 9 лет взяли ее в полон в том селе изменники башкирцы и продали в Бухары бухарцу тазичку; и как де приехал в Бухары посланник || Василей Даудов, и ее де выкупила ис полону полонянка же девка Офимка, а дала выкупу 25 руб., и отвела ее к нему Василью, чтоб ее вывез с собою на Русь, и Василей де Даудов ее из Бухар до Яику вез на своих подводах, пила и ела ево же, да ей же дал он Василей полтину денег.
Полный текст

Метки к статье: 16 век Центральная Азия Московия

Петр Великий не терпел отлагательства: тут же состоялся новый указ «Господам Сенату» об отправлении Князя Черкаского, а сему последнему даны были собственною Его Величества рукою писанные пункты. Сии документы столь занимательны, что нельзя не вписать их здесь от слова до слова.
a) Именные указ об отправлении Князя Черкаского.
«Господа Сенат! Понеже Капитана Князя Черкаского отправили Мы паки туда, откуда он приехал, и что ему там велено делать, о том дали ему пункты, и чего он против всех пунктов будет от вас требовать, также и сверх того, и в том чините ему отправление без задержания» У подлинного письма приписано Его Императорского Величества собственною рукою тако:
«Петр. Из Либоу 14 дня Февраля 1716 года».
b). Князю Черкаскому данные пункты, от Его Царского Величества, и по оным как поступать будучи в Хиве:
«1. Надлежит над гаваном, где бывало устье Амму-Дарьи реки, построить крепость человек на тысячу, о чем просил и посол Хивинский.
2. Вхать к Хану Хивинскому послом, а путь иметь подле той реки и осмотреть прилежно течение оной реки, також и плотины, ежели возможно оную воду паки обратить в старый пас; к тому ж прочие устья запереть, которые идут в Аральское море, и сколько к той работе потребно людей.
3. Осмотреть место близь плотины, или где удобно, на настоящей Аму-Дарье реке для строенияж крепости тайным образом; а буде возможно будет, то и тут другой город сделать.
4. Хана Хивинского склонять к верности и подданству, обещая наследственное владение оному: для чего представлять ему гвардию к его службе, и чтоб он за то радел в наших интересах.
5. Буде он то охотно приймет, а станет желать той гвардии, и без нее ничего не станет делать, опасаясь своих людей, то оному ее дать сколько пристойно, но чтоб были на его плате; а буде станет говорить, что перво нечем держать, то на год и на своем жалованье оставить, а впредь чтоб он платил.
6. Ежели сим, или иным образом склонится Хивинский Хан, то просить его, дабы послал своих людей, при которых и наших два бы человека было, водою по Сыр-Дарье реке в верх до Иркеты городка для осмотрения золота.
7. Также просить у него судов, и на них отпустить купчину по Амму-Дарье реке в Индию, наказав, чтоб изъехав ее, пока суда могут итти, и оттоль бы ехать в Индию, примечая реки и озера, и описывая водяные и сухой путь, а особливо водяной к Индии тою или другими реками, и возвратиться из Индии тем же путем; или ежели услышит в Индии еще лучший путь к Каспийскому морю, то оным возвратиться и описать.
8. Будучи у Хивинского Хана проведать и о Бухарском, не можноль его хотя не в подданство, ежели того нельзя сделать, но в дружбу привести таким же манером: ибо и там також Ханы бедствуют от подданных.
9. Для всего сего надлежит дать регулярных 4000 человек, судов сколько потребно, грамоты к обоим Ханам, также купчин к Ханам же и к Моголу.
10. Из морских Офицеров Поручика Кожина и Навигаторов человек пять или более послать, которых употребить в обе посылки, первая под образом купчины, другая в Иркеты.
11. Инженеров из учеников Куломовых дать двух челов.
12. Нарядить козаков Яицких полторы тысячи, Гребенских пять сот, да сто человек драгун и доброго командира, которым итти под образом провожания каравана из Астрахани и для строения города; и когда оные приидут к плотине, тут велеть им стать, и по той реке, где плотина, прислать к морю для провожания его, сколько человек пристойно. Вышеписанному командиру накрепко смотреть, чтоб с обывателями земли ласково и без тягости обходился, и для делания там города отпустить с помянутыми конными несколько лопаток и кирок.
13. Поручику Кожину приказать, чтоб он там разведал о пряных зельях и о других товарах, и как для сего дела, так и для отпуска товаров, придать ему Кожину двух человек добрых людей из купечества, и чтоб оные были не стары. По сим пунктам Господам Сенату с лучшею ревностию сие дело как наискорее отправить, понеже зело нужно».
Полный текст

Метки к статье: 18 век Центральная Азия Российская империя

Я не стану говорить о синдском дворе, потому что описание его можно найти в путешествии г. Поттинджера и в книге, изданной моим братом (Narrative of a visit to the Court of Sinde. By James Burnes, Surgeon. Edin. 1831). Замечу только, что блеск его, как кажется, помрачился: эмир и бывшие при нем члены его семейства, хотя и имели на себе драгоценные украшения, однако же ни дворец, ни дарбар его ни сколько не обратили на себя нашего внимания; грязная зала не имела ковров и была наполнена засаленными солдатами; шум и пыль были нестерпимы. Сам эмир несколько раз старался восстановить в ней молчание; но без успеха, так что за шумом нельзя было расслышать части разговора. Мы, однако ж, скоро узнали, что вся эта толпа была собрана с тем намерением, чтоб дать нам понятие о войсках Синда. Само собою разумеется, что для этой цели не забыли наполнить народом все аллеи и выход: до такой степени, что мы не иначе могли выбраться из форта, как при усиленных стараниях сопровождавших нас сановников. После этого свидания я отправил подарки, назначенные его высочеству; они состояли из различных предметов европейской производимости: из ружья, пары пистолетов, золотых карманных и столовых часов, двух телескопов, английских шалей, двух нарядных шандалов граненого хрусталя с транспарантами и, наконец, персидских книг, роскошно отлитографированных в Бомбее, всемерной карты и карты Индустана на персидском языке. Главный эмир предварительно этому два раза присылал ко мне с просьбою не иначе передать ему все эти предметы, как в его собственные руки, и обладатель сокровищ, ценимых в пятнадцать миллионов фунтов стерлингов, пристрастною рукою раздавал своим родственникам вещи, ценность которых не превышала нескольких сотен фунтов. Чтоб дать еще лучшее понятие о низости этого человека, стоит только сказать, что он втайне присылал своего визиря просить меня обменять шандалы и столовые часы, не сообразовавшиеся с убранством синдийского дворца, на какие-нибудь иные вещи, находившиеся между подарками, назначенные другим владетелям. Я отвечал визирю, что эти подарки привезены мною с той целью, чтоб показать достоинство европейских произведений, и что у нас не в обычае отдавать кому-либо вещи, принадлежащие другим лицам. Отказ этот подал повод к другому посланию, что служит доказательством совершенного отсутствия деликатности в гайдрабадском кабинете, тем более, что точно тоже случилось и в 1809 г., когда британское посольство находилось при этом дворе. В заключение всего, вечером к нам прислано было от имени других членов семейства несколько дюжин подносов с плодами и вареньем, убранных вызолоченными листьями.
На другой день, рано утром, Мир Измаил Шах, один из визирей, вместе с нашим мехмандаром, проводили нас в дарбар; дорогою визир говорил мне, что я сделаю большое удовольствие эмиру, если соглашусь переменить часы. При втором свидании было гораздо более порядка: оно совершенно удовлетворило наши желания; эмир беспрекословно согласился на все предложения нашего правительства, как скоро я ему их передал. Последовавший за этим разговор был исполнен дружбы: его высочество подробно расспрашивал о моем брате и внимательно рассматривал наше платье, и много смялся при виде моей треугольной шляпы, украшенной перьями. При прощании он еще раз в точных выражениях повторил все свои вчерашние уверения, так что, при всей сомнительности его образа действий, я расстался с ним совершенно довольный всем, что между нами происходило, ибо он, как казалось, уже не имел более намерения препятствовать нашему путешествию в Лагор. Мир Нассир Хан, сын эмира, подарил мне прекрасную дамасскую саблю в красных бархатных ножнах, украшенных золотом; а отец его прислал кошелек с 1.500 рупий и просил извинить его, что за неимением такого готового клинка, какой он желал бы подарить мне; он вручает мне сумму равную его ценности. После всех встреченных нами неприятностей, мы не ожидали столь хорошего приема в Гайдрабаде. Утром, на другой день, мы выехали из города и стали лагерем на берегу Инда, не в далеком расстоянии от наших судов.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Индия Пакистан Центральная Азия

Курбан Клыч-хан, йомут, обратив спину к иранскому государству, поспешил в Хорезм и призвал Мухаммед (Рахим)-хана, узбека, на земли Гюргена и степи Атека (1231 г. х. — 1816 г.).
Правитель Хорезма, собрав ратных людей, принял твердое решение итти походом на Гюрген, чтобы взять у туркмен заложников и сделать их своим племенем и улусом, подобно племенам теке.
Как только это известие достигло государя, он отдал приказ, чтобы Фараджулла-хан со своим войском направился из земель Бастама и Астрабада, а с той стороны к ним присоединились бы Зуль-фекар-хан и Мутталиб-хан с семнанскими и дамганскими солдатами, а также чтобы беглербеги Астрабада со своими людьми сопутствовали им.
Полный текст

Метки к статье: 19 век Центральная Азия