24-го мая 1769 г.

Всемилостивейшая государыня! Беспримерные вашего величества попечения о пользе общей учинили отечество наше для нас любезным. Долг подданнической обязанности требовал от каждого соответствования намерениям вашим и с сей стороны должность моя исполнена точно так, как вашему величеству угодно. Я высочайшие вашего величества к отечеству милости видел с признанием, вникал в премудрые ваши узаконения и старался быть добрым гражданином. Но высочайшая милость, которою я особенно взыскан, наполняет меня отменным к персоне вашего величества усердием. [717]

Я обязан служить государыне и моей благодетельнице, и так, благодарность моя тогда только изъявится в своей силе, когда мне для славы вашего величества удастся кровь пролить; сей случай представился в настоящей войне и я не остался в праздности.

Теперь позвольте, всемилостивейшая государыня, прибегнуть к стопам В. В—ва и просить высочайшего повеления быть в действительной должности при корпусе князя Прозоровского, в каком звании В. В—ву угодно будет, не включая меня навсегда в военной список, но только пока война продлится.

Я, всемилостивейшая государыня, старался быть к чему ни есть годным в службе вашей, склонность моя особливо к коннице, которой и подробности я смело утвердить могу, что знаю, впрочем, что касается до военного искусства, больше всего затвердил сие правило, что ревностная служба к своему государю и пренебрежете жизни бывают лучшими способами к получению успехов. Вот, всемилостивейшая государыня, чему научила меня тактика и тот генерал, при котором служить я прошу вашего высочайшего повеления. Вы изволите увидеть, что усердие мое к службе вашей наградит недостатки моих способностей и вы не будете иметь раскаяния в выборе вашем. Всемилостивейшая государыня, вашего императорского величества всеподданнейший раб Григорий Потемкин.

В квартире кн. Прозоровского.

24-го мая 1769 году.

Текст воспроизведен по изданию: Императрица Екатерина II // Русская старина, № 12. 1878