В целом служба Суворова полковым командиром мало-изучена (Монография Н. Г. Рогулина “"Полковое учреждение" А. В. Суворова и пехотные инструкции екатерининского времени”, посвященная суздальскому периоду жизни полководца, вышла в 2005 году, после смерти автора очерка). Сам он ни словом не упоминает о “суздальском” [59] периоде своей жизни в известной автобиографии ⁴. Лишь обнаружение в 1938 году в петербургском Артиллерийском Историческом музее подлинного списка “Полкового учреждения” ⁵ позволило оценить совокупный результат суворовского метода обучения подчиненного полка в то время. В остальном же и по сей день справедливым осталось замечание официального биографа полководца, генерал-лейтенанта А. Ф. Петрушевского, что “никаких документов 60-х годов прошлого (т. е. XVIII. — А. Н.) столетия, касающихся служебной деятельности Суворова, не существует или не отыскано” ⁶, что давало возможность исследователям вопроса рассматривать его в общих чертах, не вникая в частности ⁷.

Скудные данные о таком незначительном факте, как посылка подпоручика Пыхачева из новоладожской полковой квартиры в столицу для исполнения возложенной на него комиссии по обеспечению полка новым обмундированием и для решения иных хозяйственно-снабженческих вопросов, приведены в сохранившемся в Суворовском музее ордере от 29 апреля 1767 года ⁸, использованном в публикации тогдашним главным хранителем музея Г. И. Мееровичем ⁹. Однако фрагментарное, без ссылки цитирование вне контекста двух других сохранившихся ордеров, неверная датировка ¹⁰ и отсутствие акцента на информативно ценных исторических деталях, содержащихся уже в этом первом и наиболее читаемом документе, позволяют считать эту публикацию скорее неудачным упоминанием, нежели серьезным введением документа в научный оборот.

Два же других сохранившихся суворовских ордера подпоручику Пыхачеву — в отличие от писарского текста первого, лишь подписанного Суворовым — являясь редким и интересным образцом автографа тридцатишестилетнего будущего генералиссимуса, долгое время почитались [60] совершенно неразборчивыми и были расшифрованы только в 1986 году специалистами Института русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский Дом) — старшим научным сотрудником, кандидатом филологических наук В. П. Степановым, младшими научными сотрудниками, кандидатом филологических наук С. И. Николаевым и В. П. Бударагиным.

История трех ордеров прослеживается лишь до начала XX столетия, когда они, вероятно среди бумаг фамильного архива, принадлежали начальнику-юрисконсульту Главного управления уделов Министерства Императорского Двора действительному статскому советнику Л. Ф. Хамрату, который в 1912 году отослал их ктитору Александро-Невской Суворовской Кончанской, что при Императорской Николаевской Военной Академии церкви преподавателю академии Генерального Штаба генерал-лейтенанту А. А. Даниловскому для передачи в Суворовский музей, что тогда же и было последним исполнено ¹¹.

Разделив все выпавшие на долю суворовского собрания, испытания революционного времени ¹², эти документы после упразднения музея в 1925 году стали принадлежать так называемому Военно-хозяйственному музею ¹³, с 1937 года — Артиллерийскому музею ¹⁴ и были возвращены возобновленному Суворовскому музею лишь в 1950 году ¹⁵.

К другому сюжету того же времени относится собственноручная суворовская дарственная надпись на прусском воинском уставе ¹⁶. Помимо прямого указания на принадлежность книги Суворову в бытность его командиром Суздальского пехотного полка, эта маргиналия наглядно свидетельствует об изучении им опыта военных установлений Прусского королевства наряду с составлением в 1764—1765 годах собственной полковой инструкции, известной под названием “Суздальского учреждения”. Надпись также указывает на [61] суворовские рекомендации к ознакомлению с достижениями прусской военной мысли даже обер-офицеров, являясь, таким образом, одним из немногих документальных свидетельств этого значительного периода службы Суворова.

Суворовское собрание обогатилось поступлением необычного автографа следующим образом. В 1939 году Артиллерийский музей приобрел этот документальный памятник у некоего П. В. Картавова ¹⁷ — одного из наследников основной, к сожалению, разрозненной по смерти владельца части единственной в своем роде коллекции старинных русских документов петербургского собирателя П. А. Картавова ¹⁸. В 1950 году Артиллерийский музей передал документ на временное хранение ¹⁹ в возобновленный Суворовский музей и впоследствии оставил его на постоянное хранение ²⁰.

Не претендуя на открытие чего-либо нового в жизни великого русского военного героя, четыре редких и малоизвестных автографа, сохранившиеся в собрании Суворовского музея, могут послужить детализирующей иллюстрацией почти неизученного периода его службы полковым командиром славных суздальцев, высветить характерные штрихи “воинских дел и поведений” далекого XVIII столетия, рассказать о безвестных подчиненных соратниках почти столь же безвестного еще тогда Суворова — каковая цель и преследуется настоящей попыткой введения в широкий научный оборот ветхих и полузабытых рукописей.

1987 г.