АЛЕКСАНДР ФОМИН

ОПИСАНИЕ БЕЛОГО МОРЯ

ПИСМО VI

Архангельск. 18 Апреля 1793

Острова Соловецкие, вообще называемые Соловки, оканчивают к северозападу, как уже показал я гряду каменных островов, лежащих вдоль Онежской губы. Сие окончание равно лежит по параллельному градусу с летнесторонскою твердою землею и Ухт-наволоком под 64°40' северной широты: восточное их отстояние от острова Ферро; на картах [75] полагается под 53 градусом. Под именем Соловков считается 6 островов, т. е. собственно Соловецкой, Анзерской или Колгуев, два Муксолмы и два Заяцкие. От Соловецкого к востоку лежит Анзерзкой, а от сего к западу Соловецкой, с восточной же лежат к югу подавшись, Муксалмские, а вдоль западной стороны южнее всех Заяцкие острова. Соловки разделяются между собою узкими каналами или Салмами ¹, пространнейший из них между Колгуевым и Соловецким около пяти верст считается: Салма, между Муксалмы и Соловецкого, усыпана большими каменьями и быстрота прилива и отлива здесь весьма стремительна, почему ее называют Железными воротами; но канал между обеими Муксалмами не судопроходен и в палую воду по камням переходить его можно.

Острова Соловецкой Муксалмы и Заяцкие, берега имеют низкие, а средины возвышенные: Анзерской же, напротив того берега возвышенные, а средину плоскую или униженную, кроме одного высокого бугра называемого горою Голгофою. Анзерской или [76] Колгуев остров фигуру имеет весма подобную конской нижней челюсти, протянувшейся от запада к востоку длиною 16 верст. На замке сей челюсти, обращенном к северу, вливается внутрь острова 4 версты губа Троицкая ², в куте которые выстроен скит Анзерской. Остров большой Муксалмы длиною представляется от запада к востоку 18 верст; малой Муксалмы в туж сторону 10 верст; оба, один в другого вдавшись и представляя безобразную фигуру, простираются от севера к югу 15 верст. Заяцкие оба острова протягаются 3 версты: малой из них окончевает к югу мыс, называемой Красной наволок. Сверх сих больших островов окружен Соловецкой остров немалым числом луд, формирующих голые островки, которые от Соловьян по большой части общим именем Сеннухами называются; и не заслуживают, кроме равного с большими каменного сложения, особенного замечания. Прилив морской мимо Соловков идет от севера к югу в Онежскую губу. Обыкновенное возвышение воды бывает 3 фута. [77]

Разстояние Соловков от Ухт-наволока до Анзерского 35, до Муксалмы 50 от Орлова носа до Муксалмы 30. Совокупно отдаляются они от Архангельска в запад около 250; от Онега в северозапад с небольшим 200, от Кеми в восток и юговосток 70; от Сумы в северовосток 55; от соседствующих тоя же каменной гряды островов называемых Кузеги, около 10 верст, все в прямую линию.

Теперь пойдем мы л. д. на Соловецкой, собственно, остров: но сперьва на таковой, каковым его представляет натура.

Он из своей собратии величайший; протягается от севера к югу 25, от запада к востоку, по большому разширенію 15 верст: фигуру имеет несколько подобную яйцу, которого острой конец обращен к югу и называется Печак или Песчаной мыс. Средина его возвышена и ознаменуется разметанными буграми, из коих некоторые протягаются от северовостока к югозападу грядами верст на десять; но большая часть одинакие и составляют инде [78] вид конический, не возвышаясь однакож от своего подножия, по сказкам, более десяти сажен, Впрочем состоит он из бугров и глубоких ям, из коих замкнутые землею, наполнясь атмосферною водою, составляют озера, а отверстые с моря формируют губы или заливы морские. Сверх сих бугров и долин повсюду осыпан сей остров болшими и малыми округленными камнями, частию и в полности обнаруженными. Возвышения бугров, как выше означено, хотя не весьма велики, но углубления в губе, называемой Глубокою, насчитывают до 70 сажень, чего и в окольном близком море не примечено. Озер, на нем, по карте прилежнейшего ключаря Кузнецова, означено 177, но в описании говорит он, что еще нескольких не знает, для того что время, между церьковными службами, надолго отлучаться ему не позволяло. Глубокие озера, лежа на каменной почве, натурально содержат прозрачную воду и вкусную рыбу: но озера на мелких впадинах, моховыми поростами [79] затягивающиеся, приняли от согнивающего мха цвет и вкус воды, сему веществу сходственный, от чего плодящаяся в них рыба вид и вкус переменила.

Большие две губы, вливающиеся внутрь острова, называются Сосновая и Глубокая (Малые губы, для сокращения, миную). Перьвая влилась с северную сторону, а последняя с восточную от острова Муксальмы: обе помещают внутрь себя много островов, лесом поросших. Глубокая губа едва не пересекла острова на две части: ибо перешеек между ею и монастырем составляет около двух верст разстояния.

Земля, составляющая почву сего острова, есть дресва, и полупережженый одресвелый камснь. Поверхность ее как будто насеяна разбросанными, обнаруженными и полуобнаруженными, болшими и малыми полудресвяными, а на берегах негорелыми округленными каменьями. Ее покрывает везде ополосканной дождем, тонкой слой сажи: но есть небольшие пространства глиняные и пещаные, кои насильственному со дна морского вывер[80]жению каменного слоя сопутствовали. Есть так же и болота, но оне суть последствия и произведения атмосферического; благодетельства. Мелкие впадины, наполняясь дождем, обыкновенно в северных странах затягиваются моховыми поростами, сперва как будто сеткою, которая разширяясь и наростая с верху согнивает низом, огущает чрез то воду, делает потом дыбучий проход, и наконец огустевший турф. Таковые заростшие озера есть на острове уже огустелые и есть еще неудобопроходные. Около монастыря, для соделания сенокосов, наполняют ямистые места навозом из скотских дворов, что производит чернозем; листья древесные, трава и самые согнивающие вообще растения, также помет птичей и звериной, покрывают от времени до времени дресву черноземом; но все то последствия, производимые строительством благодетельствующие натуры и последствия случайности. В писме V показал я усмотренные мною при кладбищных могилах и на Заяцком острове, о внутренних свойствах островных [81] почв доказательства, кои ясно представляют древние знаки ужасного действия естества, без сумнений многократно преобратившего вид лица земного.

Возмите л. д. в разсуждение, коликих веков или лучше тысячелетий требовалось, с того неизвестного времени, в кое сии острова формировались; для перьвого утучнения толь жестокой и сухой почвы? Пусть оную из перьва, теж безчисленные стада чаек, каковые: и теперь около берегов островских ведутся, унавоживали; пусть приносили в своих желудках семена растений, или пусть оные стремлением воды и ветров на остров доставлены: но оно могло удержать от снесения порывающего силою ветров как самой помет птичей, так и семена на дресвяной гладкой поверхности, коя по подобию песка не вспыливается и не завьюжается? и еще по столь непонятном нам остановлении помета на дресве и по перегорении оного, как могли семена развязать нежные свои ростки и открыть их пред действием ветров, зазнобляющим и совокупно [82] опаляющим большие древесные возрастения? В следующих путешественных моих писмах увидите вы описанную сию палящую силу ветра (писмо ХII) и свидетельствующие еще ныне неодерневшие на Заяцком острове места (писмо ХIII).

Не смотря на сии препятствия, убежденные состарением времени, мы уверены, что не было уже нужно для сей нововозставшей земли вторичное всемогущее изречение определение о произращении былий и древес с семенами (бытия гл. 1, ст. 2). Натура, один раз принявшая силу, имеет многоразличные и многомощные стези, к повсюдному оные излиянию для произведения порученных ей строительств. Таковые ее способы в ясных изображениях не редко мы усматриваем. Ходя по острову Муксалмы увидел я узкое, крутое, от поверхности земной аршина на два поднявшееся возвышение, кое с южную сторону покрылось до верха густым и толстым сплетением тонких кореньев, подобно войлоку, и на сем сплетении отцветала и завязалась уже ягода [83] Вороница. С северную сторону то был голый надвисло стоячий камень, а с южную задерневшие сплетения, поросты сего древесноватого ягодичного растения, согнившего уже с низу и превратившегося в землю.

И так находим мы теперь на Соловецком острове растения, из хвоистых дерев сосну, ель, и можжевельник: из лиственных березу, осину, ольху, иву, рябину и мало черемушника; из плодовитых кустарников малинник, черной смородинник, шиповник и дикой перец. О классах и породах трав и о различии оных не могу я сказать. Я только усматривал мало различающуюся зелень и кормящегося ею скота: но признаюсь в малом познании Ботаники. По описаниям ключаря Кузнецова и по словесным сказаниям явствует, что ягоды родятся на мхах и болотах изобильно, морошка и клюква; по пригоркам растет брусница, черница, голубель и вороница, в наших странах называемая сцыхою, сверх сего прозябают грибы и губы разных родов. Из помянутых лесов [84] немногие попадаются годными в постройку, но дровяных, необходимых в здешнем климате, великое изобилие.

К умножению произведенных строительством самого естества растений, усилия человеческие едва успели присовокупить небольшое число коренных и лиственных насевок. И так в огородцах, стенами монастырскими от ветров защищаемых, садят в малом количестве репу, редьку, морковь, картофели, лук, чеснок, капусту зеленую: но к удивлению украшается Архимандричей огород рапонтиковым листьем, и сие Сибирское растение за несколько уже десятков лет посажено начальством монастырским под общим Российским званием черенкового ревеня: но о качестве корней и о здешнем его употреблении узнать не удалось.

На полях, неподалеку от монастыря возделанных и скотским навозом удобренных, сеется и снимается урожайно одна репа. С посевом редьки делан был опыт, но не удался. Она родится хорошо на Колгуеве острове около Анзерского скита. [85] Равным образом в посеве ячменя делан был опыт: но ранние морозы во время цвета оной побивали. Животные четвероногие на острове лесные и водноземные и разведенные суть лошади, быки, кошки, крысы и лягушки; дикие олени, лисицы, зайцы и белки; серка, нерпа и морские зайцы. Быки и кошки заведены домоводством; олени охотою начальствующих; лисицы, зайцы и белка приносные с твердой земли на льдах; серка по веснам из северного ледовитого океана в Белое море пригребающая; нерпа и морские зайцы завсегда во оном около островов пребывающие и на берега выпалзывающие; крысы привозимые с хлебными припасами. О происхождении лягушек сказать не знаю: змиев и ящериц вовсе нет.

Воздушные животные одне видимы в превеликом множестве в монастыре и по берегам морским большие чайки, которые подобно домашним птицам людей не боятся. По зимам, сказывают, прилетают вороны, когда чайки, по причине замерзающих около островов пространных припайков, [86] от монастыря в море отлучаются. В монастыре ведутся полевые голуби, но они содержатся нарочно даваемым хлебным кормом, и потому соделались домовыми.

Насекомых воздушных, мух, комаров и проч., бывши тамо в начале Июля, как в теплейшее время года, вовсе я не приметил. В кладовой монастырской палате, висящие чрез шесты на просте лисьи, куньи и других зверей мехи свободны от моли, которую в наших местах летающие насекомые в меховую пушь внедряют посредством своих яиц. Вши здешних жителей, сказывают, не безпокоят: но жалуются они на премножество блох и несколько на клопов.

Рыб достают монастыряне в море селдей, и иногда наваг, в озерах щук, окуней, лещов, плотву, ершов, налимов, и проч.

Состояние Атмосферы, в бытность нашу на островах, было теплое при легких переменных ветрах, дующих с южнозападной половины компаса. Не было со мною термометра; но в полдень и далее жар солнечной [87] не безпокоил; в ночь, как казалось, теплота была около 12 градусов Реомюровых; следовательно самая приятная была погода, и все монастыряне ходили в легком платве.

Сказывали при том, что сею приятностию погоды в летнее время постоянно пользоваться они не могут; ибо сколь скоро направится сильной ветер от севера, особливож от северовостока, толь скоро от его холодной пронзительности укрываются шубами и согреваются в теплых покоях, которые во все лето нагревают. Морозы бывают внутрь острова самим островитянам несносны: но около берегов морскими запорами облегчаются. Зимою, как губы островские и проливы, так самое море около островов замерзают, и примерзший к берегам, на немалое пространство, лед называется припайком. Часто таковые припайки ветрами и течением отламываются и относятся в море, и часто приносные с других берегов ледовые поля к сим припайкам примерзают. По сему переезд на твердую землю с острова [88] пресекается, Отдаление открытого моря, по причине сих припайков, морозы делает жесточайшими, а близкое его отверстие, испарениями скорее наносит теплотворную отраду монастырцам. Глубину снегов внутри монастыря прогребают они для прохода к церквам и в двои выезжие из монастыря ворота, и сими проходами как будто глубокими сухими каналами пробираются в надобные места.

Ясность воздуха едва ли когда здесь бывает прозрачная: ибо во все время бытности моей в Соловках погода была солнечная и небо без облаков, но яркость лучей солнечных, выключая небольшое время стояния сего светила в стороне меридиана, терялась в тусклости, и можно было без дального оскорбления глаз смотреть на самое солнце. Таковая тусклость не одному здешнему месту, но по уверениям мореходцов всему Белому морю свойственна ³. Я восходил неоднократно на самую высоту монастырской колокольни, желая обозреть окружность; но вид был всегда сумрачен. Нельзя было с восточную [89] сторону чрез остров видеть моря, и Анзерской остров едва отличался от Соловецкого. В южнозападной стороне во мгле означались плоские, а в западной северозападной два высокие острова. Первые из них называли монастыряна, по тупому любопытству, равно как и лежащие кругом их островов луды, Сеннухами, а последние Кузовями: но перьвые из них суть Кузеги, принадлежащие гряде каменных островов, а последние Жумжуй и Кнуха, лежащие близь Карельского берега, от монастыря в 40 и более верстах,

Сим заключаю я изображение Соловецкого острова, по его натуральному состоянию.

1 Беломорские крестьяна, проливы морские называют Салмами, а Мезенские Шарами. Губами называют большие заливы, а лахтами малые.

2 В сей губе ловятся самые лучшие Беломорские сельди: но лов сей принадлежит по праву обладания Соловецкому монастырю, которой однакож мало старается находить в ней выгоду.

3 Тусклость воздуха не одному здешнему месту, но всему Белому морю свойственна. Навигаторы жалуются, что не могут пользоваться в нем ясным усмотрением горизонта и светил небесных для частых густых туманов и оной всегдашней почти тусклости. Вероятно, что сие явление происходит от ежедневных втечений, с приливами из северного океана в Белое море холодных вод, которые смешиваясь с Беломорскими теплыми и чрез то так же от тутошнего теплейшего воздуха, принуждаются к равновесной теплоте, и таким образом необходимо производят изпарения, коими затмевают Атмосферу. Когда мы плыли подле матерого летнего берега, тогда над морем видима была таковая тусклость, но в тож время наземная поверхность и отдаленное на ней направление горных кряжей представлялись, весьма в ясном виде. Сие обстоятельство подтверждало бы вышесказанную догадку о морских испарениях; но не согласуется с ним существующая совокупно сухость воздуха, которой от испарения принимает естественно влажность как оная чувствительна бывает во время туманов; но может быть запоры, возносящие сие испарение, весьма тонки, а туманные гораздо грубее.

Текст воспроизведен по изданию: Описание Белого моря с его берегами и островами вообще; так же частное описание островной каменной гряды, к коей принадлежат Соловки, и топография Соловецкого монастыря с его островами; с приобщением морского путешествия в 1789 году в оный монастырь, представленное в писмах, архангельским именитым гражданином, Санктпетербургской имп. Академии наук корреспондентом и членом вольного экономического общества, Александром Фоминым. СПб. 1797