1789-1790-1791 гг.

Перевод с английского Ф. Каржавина. Ч. 2 ¹.

В 19-й день сентября 1789 г. Биллингс отправился из Охотска в Камчатку на судне «Слава России».

Прежде приведения жителей Камчатки под Российскую державу сей полуостров не был ни в чьем подданстве: камчадалы ² жили в [44] неоспоримой вольности небольшими селениями, состоящими из нескольких колен, или семейств, над которыми не было никакого начальника. Однако сему доказательств нет, а я пишу то только, что я слышал от камчатских стариков, которые еще помнили, что какой-то российский казак пришел из Анадырска с небольшим числом коряков в марте или апреле 1696 или 1697 г., имя его неизвестно. Камчадалы встретили его весьма учтиво и проводили его на лодках вверх по реке Камчатке до своих жилищ, где они дарили его хорошими соболями и лисьими мехами. Сей казак жил у них целый год и потом возвратился с коряками в Анадырск.

О родоначальниках. Уналашкинцы говорят, что первый мужчина и первая женщина произошли от суки. Сие случилось около захождения солнечного, и когда земля их наполнилась народом, от них происшедшим, то многие люди пошли на восточную сторону для приискания себе лучшей земли; таким образом, все соседние острова, земля Аляскинская и страны, простирающиеся далее, наполнилися жителями.

О наименованиях. Себя и жителей о. Умнака (Oomnak) они называют каугалинями (Kaughalingn), жителям о. Унягума (Ooniagum), или Четырехсопочного (Tshetire soposhnoi), они дают имя акохгн (Akohghn). Сей остров ныне остается без жителей и много есть других таких же островов, а что значат оные имена и почему так называются, они сами того сказать не умеют. Аляскинцев и жителей всех около Аляски лежащих островов они называют кагатаякунг (Kagataiakung), то есть восточные народы.

О наружном виде. Они среднего роста и еще несколько пониже, и ни одного уналашкинца я не видел, который бы выше был среднего роста. Все смугловаты с оттенком черноты. Лицо широковатое. Глаза по размеру лица маловаты и углубленные в ямах. Волосы на голове, в бровях и на теле черные и крепковатые. Скуловые кости высоки. Уста пропорциональные; нижняя губа имеет две скважины, в которые продевают перья или обделанные косточки вместо украшения. Уши у иных не проколоты, а у других украшаются бисером и родом янтаря. У некоторых мужчин, однако, таковых мало. Я приметил, что носовая перегородка имеет на себе дырочку; подбородок мал и кругловат, а бороды очень мало. Вообще сложение тела их хорошее. Они статны и весьма проворны на маленьких своих байдарках, которые они держат в великой чистоте. Никакими красками они тела своего не мажут и очень опрятны. Женский пол у них крепкотел и плотен; головы своей никогда не покрывает; на каждой щеке имеет две чисто пунктированные черты от ушей до носа, и самый подбородок у женщин пунктирован вдоль короткими, правильными и плотными черточками.

О платье. Мужчины носят парку, из птичьих кож сделанную; иногда перьями снаружи, а временем к телу. Кожная сторона вся окрашена, а для щегольства украшают ремешками вышитыми. Такими же [45] ремешками весьма искусно закрывают все швы на плечах. Поперек положенными ремешками в два ряда украшают перед и спину, опушка бывает очень узкая из котика морского и правильно сделанная, а вокруг шеи вшивают они широкий воротник из всякого хорошего меха. Сверх этой парки в плохую погоду или когда идут на байдаре они надевают камлей из кишок китовых или от какого другого морского зверя, дабы вода их не мочила. Зимой, когда они идут вдаль пешком, надевают длинные и короткие штаны из выделанных кож нерпичьих и носят худо сделанные чулки из горла сивучьего, к которым пришивают подошву из нерпичьей кожи, и таковые чулки у них подвязываются около колена. Женщины штанов не носят и никуда не ездят вдаль на байдарах, а только разве надобность есть навестить своих подруг, тогда они ложатся в байдаре, а веслом управляет мужчина. Прежде сего мужчины носили парки из бобрового меха, также из котика, а хотя лисиц довольно на острове, однако жители никогда лисьих мехов на платье свое не употребляют по причине дурного запаха.

Прежде сего женское платье состояло в бобровой парке, украшенной по всем швам полосками бобровыми же, между которыми висели носики морских попугаев. Ныне уже всякий знает, как делается парка у сибирских народов, но у жителей уналашкинских она не имеет отверстия на груди, а только одно есть круглое отверстие вверху, чтобы голова могла свободно пройти. Женская парка имеет толстый прямой воротник вышиною в два вершка с четвертью, который плотно вышит малым стеклянным бисером белого цвета, между которым из разноцветного бисера же выведены рисунки без всякого правильного начертания. С вышнего края сего воротника висят спереди до перехвата семь рядов малых и больших разного цвета бисеров; и подобное украшение покрывает также все расстояние от верхнего края воротника до середины спины. Назади от воротника висит по хребту кусок кожи длиною в шесть, а шириною в два вершка без четверти, весь покрытый бисером, и конец его украшен длинными белыми козьими волосами.

Ныне парки все делают из котика и украшают ремешками и лоскуточками его же кожи. Длинная белая козья шерсть и клювы морского попугая с бисером разноцветным почитаются важными украшениями Обшлага у парки делаются также из морского котика, но волос срезывают весьма коротко прямыми и одинаковыми дорожками, так что обшлаг кажется сделанным из белого пушистого бархата; ремешки, сделанные из кишок зверей морских, крашенные красною краскою и вышитые волосами, служат им вместо опушки. На самую кисть у руки надевают большое кольцо, сделанное из кожи котика или нерпы и вышитое бисером, шириной в полвершка; и подобные кольца носят на лодыжках; всегда ходят босиком; волосы стригут коротко, спереди оставляют их подлиннее, потому что ими лоб накрывают, а сзади носят длинные волосы; однако завязывают их иногда в пучок на самой маковице. В старые годы они навешивали разные украшения в носовую перегородку, но сие вышло ныне из употребления; в ушах они имеют [46] разные дырочки, в которые продевают множество бисерных украшений: два или три ряда такого бисера висят под ушами. Сие украшение они получают из Аляскинской страны, и оно почитается так богатым, что прежде сего за пару таких серег продавали они девку или бабу в вечную неволю. Янтарь также почитается у них за нечто ценное. Когда женщины собирают ягоды, они тогда надевают вышеописанные чулки и называют их улугиг (Oolugigh). Парка из птичьих кож называется джах (Jach), а женская парка чоктакун (Tshoktakun). Мужчины носят над глазами деревянный тенник, весьма искусно сделанный из дерева, тонко вырезанного, или из китового уса, расписанный разного краскою, и украшают сей род головного убора перьями и даже усами морского льва и бисером; сия шляпа весьма красива, особливо когда спереди бывают украшения из небольших фигурок, изображающих людей или животных, вырезанные из кости.

О веселостях их. У жителей о. Уналашки нет никаких музыкальных инструментов, но они бьют в бубны; а пляски их ничего не значат, идут вперед, убегают назад и в такт прискакивают; в том состоит все их искусство с протяжным пением. Зимою они веселятся более, нежели летом, но есть у них один обычай, которого я совершенно узнать не успел; он состоит в том, что они по приказанию своих колдунов или шаманов делают широкие деревянные личины и надевают их весною при пляске, которая бывает с битьем в бубен, с пением, с мазанием собственных лиц, а по окончании празднества закладывают оные личины в пещерки, что в каменистых приморских утесах, и после никогда уже их не трогают. Думаю, что се есть не иное что, как род жертвоприношения, дабы удачливым быть на ловлении зверей, счастливым и благополучным в рассуждении здоровья и прочем.

О браках. Всякий мужчина столько себе берет жен, сколько может их содержать; ежели не полюбят которую-нибудь из них, то он ее отдает назад, а ему за то возвращают часть того, что он дал за нее. При деторождении никаких обрядов нет, вымоют дитя и начнут кормить до тех пор, как уж не будет иметь нужду в материнской пище.

О похоронах. Ежели умирает человек, отличный богатством или властью, то они потрошат его, обмывают, обтирают насухо и наполняют его утробу мхом и сухими растениями. Потом делают в земле глубокую яму, кладут в нее мох, ставят доску, на которую кладут особенные травы, сверх которых стелят рогожку, и сажают на всю скамью мертвое тело с опущенными руками; окутывают его лучшим платьем, оставляя, однако, голову, ничем не покрытою. Сия доска, которая служит мертвому вместо стула, висит в яме на веревках прямо над мхом, которым дно ее наполнено, и так покрывают все рогожами со всех сторон и наполняют могилу землей; а иногда, по желанию покойного, все его имущество остается сродникам его, а иначе все похороняется с ним, и самую байдару его ставят наверху его могилы. Когда же умирает бедный человек, выкапывают яму, опускают в нее тело и засыпают землею без всяких обрядов. [47]

О юртах. Юрты делаются следующим образом: выкапывают землю в сухом месте на умеренную глубину; ставят в оную яму большие пяльцы, сделанные из наносного с моря дерева; сия рама посажена на стойки с переплетом, который покрывается дерниною и осыпается землею; оставляют одно, два или три отверстия на самом верху, смотря по пространству юрты, которая делается более или менее по числу семейств, для которых она предназначается. Среднее отверстие служит для входа и выхода посредством бруска с зарубинами вместо ступеней. Вокруг стен юрты поделаны места, где сидят или спят на рогожках, сделанных искусно из сухих трав; в средине оставляется порожнее место, на котором они иногда пляшут. Огонь они разводят в разных местах своей юрты для варения рыбы; вместо дров употребляют сухую траву; однако по большей части рыбу съедают сырою, разрезывая ее на тоненькие ломтики.

О домашнем уборе и об упражнениях уналашкинцев. В юртах нет ни стола, ни стула; но чистая, из травы сделанная рогожка, именуемая суток (Sutok), разостлана на полу. Коробочки висят в разных местах юрты, с двумя кремнями, с куском самородной серы и с горстью сухой травы, из которых материалов они себе получают огонь. Я приметил еще у них разные корзинки, весьма чисто плетенные из разноцветной соломы, в которых женщины хранят свою работу; также хорошенькие мешочки, сделанные из кишок морских зверей и украшенные козьими волосами, перьями и прочим; деревянные четырехугольные чаши или блюда; четвероугольные и круглые ведра, выдолбленные из одного куска дерева, для держания в них воды; четырехугольный камень с круглою в середине выемкою употребляют в качестве светильника; фитилем служат свитые вместе сушеные стебли травы. Они также обогреваются этим светильником, подставляя его под свою парку и приседая над ним. Еще я видел, у них чисто сделанные четырехугольные продолговатые ящики, вырезанные из одного куска дерева с крышкою величиною с табакерку; женщины кладут в них иголки и другую подобную мелочь, и все-то у них сделано правильно и выработано чисто. Иголки их могут считаться делом совершенного мастерства, они вырезаны из бедренной кости птицы чайки большого рода, а самые малые иглы длиною не бывают более третьей доли одного вершка и так тонки, как волос. Однако ушков нет, а на тупом конце имеется очень узкий вырезанный желобок, в котором укрепляют нитку так искусно, что она за иголкою беспрепятственно следует в шитье. Самые нитки их доказывают, сколько женщины уналашкинские терпеливы и искусны, ибо нитка так тонка, как несученая шелковинка, и от сей тонизны постепенно делаются разного разбора нитки до толщины струн басовых. Самые тонкие нитки они плетут с козьим волосом и с перьями разных цветов. Такими весьма длинными плетешками уналашкинцы обвивают дротики или длинные свои стрелы с одного конца до другого, на котором есть наконечник с зазубринами, сделанный из кости, вложенной в желобок, вырезанный на стрельной палочке. Когда сие орудие ударяло в морское животное, [48] оно оставалось в теле его под водой до тех пор, пока верхушка не покажется на поверхности воды и тем означит место, где застреленное животное, которое тогда уже вытаскивают из воды, когда оно утомилось потерянней своей крови. Природные жители о. Уналашки имеют род небольшой секиры или шляхты, сделанной из тонкой железной пластинки, длиной в один вершок и три четверти, шириною же только в три четверти вершка, всаженной в кусок плоского дерева вместо рукоятки; самое то дерево обделано очень чисто, иногда же украшено бисером, а железо всегда навострено, как бритва. У них есть также ножи и котлы, которые получают они от россиян. Когда же нет у них котла для варения рыбы, то они сами себе сделают котел, а берут для этого плоский и тонкий камень и по бокам обмазывают его тоненько глиною так высоко, как им надобно.

О байдарах. Я могу сказать, что байдары их весьма красивы, легки на ходу, сделанные гладко по наистрожайшей симметрии корабельной конструкции. Рама (или ребро байдары) состоит из трех брусков дерева во всю длину байдары; одному дается толщины около двух вершков без четверти квадратных для киля; другие два бывают не толще одного дюйма и составляют верхнюю раму, но они девятью вершками короче киля; потому ставят весьма тонкие распорки из тальниковых палочек, оставляя между ними три вершка с половиною расстояния и укрепляя их во всю длину также палочками, весьма крепко между собою перевязанными. Середина байдары имеет от 13 1/2 до 17 вершков в ширину; оба конца загнуты вверх, особливо нос байдары. Круглая, наподобие обруча рама поставлена в самом широком месте байдары, почти в середине, однако поближе к корме ее; се есть самое то место, где садится гребец. От сего места вдоль середины верхнего края байдары до самого носа лежит на оном крае довольно крепкая планочка, а другая такая же идет к корме. Верхняя рама с боковыми распорками всегда делается покороче киля, и концы ее просто обрезаны; перед байдары изображает голову рыбы с раскрытой верхней и нижней челюстями. Но чтобы морские травы не запутались в сию впадину, вставливается поперек ее тоненькая палочка. Все сие строение обтянуто вокруг и весьма плотно кожею морского льва. Глубина байдары более не имеет, как 7 вершков, и требует иногда великого равновесия, чтобы не повернуться килем кверху. Со всем тем островитяне ездят на них в море далеко, на несколько миль расстояния, хотя ветер дует свежо и, давя пучину морскую, ставит зыбь на зыбь. Они могут ехать на гребле в тихую погоду по десяти морских миль в один час; гребут же одним только веслом, расширенным на обоих концах наподобие лопатки, которою они бьют воду по ту и другую сторону байдары попеременно с таким проворством, что байдара летит вперед прямо, как стрела, и с таким искусством, что они вдруг останавливают или поворачивают на которую хотят сторону. У них в байдаре всегда бывают дротики или стрелы разного размера, которые они с меткостью бросают на зверя или в рыбу посредством дощечки длиною в 9 вершков, на [49] которой сделан желобок для стрелы и утверждена косточка на конце желобка, которая придерживает стрелу.

О дорогах. Когда дорога от одного жилья до другого идет по горам, то всегда приметить можно каменные кучи, потому что каждый человек, который переправляется через ту гору, прибавляет по одному камню или более к одной кучке; надобно думать, что се есть род какого-нибудь суеверного жертвоприношения, и я знаю верно, что под сим камнем никакого мертвого тела нет, следовательно, нельзя их почесть надгробными памятниками.

О жителях острова Кадьяк. Юрты у них выстроены следующим образом: 4 или 6 шестов вставлены в землю так, чтобы оставалось вышины около 4 аршин; потом два длинных шеста положены вдоль горизонтально на верхних концах тех, которые врыты в землю, и еще два аналогичных шеста положены поперек на каждый конец по углам юрты. Из середины к сим углам идут еще 4 шеста, составляющие четырехугольник, к ним уже укрепляются доски, сверх которых кладется сухая трава и насыпается земля или намазывается глина. На восточной стороне юрты стоит дверь, составленная из двух стоек, укрепленных в землю, а на развилистых верхушках их лежат две жердочки, к которым пришита кожа морского льва, защищающая жителей юрты от ветра и дождя не хуже нашей двери. Огнищное место есть яма глубиной в 7 или 8 вершков, вырытая в самой середине юрты, а дым выходит через одно над огнищем отверстие, оставленное в крыше. По всем сторонам юрты сделаны перегородки, как у нас в конюшнях делают для коней стойла; в них каждая семья живет особо, ест и ставит свой скарб; притом каждая семья имеет свою отдельную спальню; правда, что она тесновата, как пещера; прикрыта рыбьей кожею, чтобы туда мог свет проходить, а лазят в нее через окошечко на руках и на коленках. Постели их состоят из разных травяных циновок ³, а собственное платье служит им одеялом. Однако жилища их теплы, потому что нагревают их не хуже русской бани, поливая воду на лежащие в огнище раскаленные каменья, от чего все наполняется жарким воздухом.

Жителей на Кадьяке и вокруг него до 1300 человек взрослых мужчин и до 1200 молодых людей. Жители как в наружном своем виде, так и в общеупотребительных обрядах своих походят на уналашкинцев; как те, так и другие украшают свое лицо прокалыванием нижней губы и носового хряща и вкалыванием в оные дырочки разных косточек и других безделушек, какие у них почитаются щегольством. Кадьячки вышивают разные узоры на своем теле по примеру женщин, живущих на других островах. Платье их состоит из сшитых птичьих шкурок; однако употребляют при том разные меха, как-то: тарбагановый, еврашечий, олений и шкуры диких баранов; сие получают они с матерой земли. Украшениями почитаются у них вообще малые раковинки, янтарь [50] и клюв птицы, именуемой морским попугаем, но янтарь предпочитают они всему. Обычаи и обхождение их такие же, как у жителей о. Уналашки; однако кадьякцы грубее их и не так смышлены. При родинах никаких обрядов нет. Брак делается иногда покупанием жены; однако можно сказать вообще, что кто проворен на звериной ловле, тот всегда сыщет себе жену даром.

Жена ему дается, как только он попросит ее у отца. Жених, взяв ее, кладет спать с собой. Утром, проснувшись, идет за дровами, топит баню и моется сам с молодой и со всеми гостями обоего пола. Потом молодой остается жить у тестя до тех пор, пока жена родит первого ребенка, после чего ему разрешается жить с женой, где он захочет. Многоженство у них разрешено, но в таком случае первая жена может от него уйти и выйти за другого, но если она не имеет от него детей.

О похоронах. Мертвых зарывают в землю в лучшей одежде, со всем им принадлежащим, включая и байдару. При этом все вещи разламываются на мелкие куски. Если умер бедный человек на открытом месте, то тут же выкапывают яму, в которую стелют кожи морских зверей и такими же покрывают самого покойника. Потом засыпают землей. Кожу, из которой была сделана его байдара, раздирают, а дерево ломают на куски и все это кладут на могилу. Сверху ее обкладывают еще камнями. Ежели кто умер в юрте, хоронят в его спальном отделении и делают так же, как было выше сказано. Когда умирает богатый человек, то убивают и с ним же хоронят его любимого слугу, а если умирает богатая женщина, то ее любимую служанку должна ожидать такая же смерть — ее убьют и с хозяйкой вместе похоронят.

О промыслах. В конце февраля выходят на ловлю котиков и тюленей на юг от о. Кадьяк. В апреле месяце перебираются из зимних в летние жилища, которые стоят в местах, богатых рыбой и китами. Месяц май они занимаются ловлей бобров вокруг всего о. Кадьяк, а иногда удаляются от берега на большое расстояние. В июне бобров уже становится мало и начинают ловить рыбу и тюленей. Первая рыба, которая попадается, — олибут (Olibut). Ее бьют у берегов дротиком, который служит им вместо остроги, а чаще волна прибивает эту рыбу к берегу в большом количестве. Другая рыба — красная горбуша, кижуч и сиг. Ловят эти рыбы до самого сентября. Рано или поздно, смотря по погоде; собирают корень сараны (белой лилии. — З. Т.) и заготовляют его впрок — варят и складывают в кадку, заливая рыбьим жиром. Также собирают траву кислицу и сохраняют ее с китовым мясом следующим образом: копают яму, дно ее застилают травой, затем кладут слой кислицы, а на нее слой китового мяса и так слой за слоем до самого верха. Наверху снова кладут толстый слой травы и сверху засыпают землей. В октябре, когда вся ловля кончается, перебираются в зимние жилища и каждый везет с собой свои припасы, которыми он может прожить, не завися от других.

Кадьякцы благосклонно принимают людей, которые приезжают к ним в гости. Гостя сажают, потом подносят ему холодной воды, спустя [51] некоторое время хозяин приносит ему кусочек хрящевины от китового плавника, а женщины угощают кусками рыбы, сараной, ягодами и китовым жиром. Все эти яства гость съедает или уносит с собой.

О весельях. В начале ноября начинаются у них праздничные веселья, которые продолжаются всю зиму. Один житель приглашает к себе всех соседей и всех приятелей, которые живут даже на расстоянии ста и более верст от него. Перед гостями хозяин выставляет всю ту пищу, которую он запас. Празднество заканчивается пляской и пением с ударами в бубен. Плясуны имеют на лице разрисованную красками маску, а в руках погремушки, сделанные из двух или трех обручей разной ширины, скрепленных поперечной палочкой, украшенной перьями, которая служит вместо рукоятки. К обручам привязано множество клювов морского попугая. Так что, потрясывая ими в такт ударов в бубен, получается много шума, который без привычки не очень приятен для слуха. На следующий день начинается новое празднество у соседа с таким же весельем и так по очереди до последнего жителя, то есть все должны сделать угощение другим, пока не придет пора снова отправляться на ловлю зверей и настанет конец их съестным запасам

О посуде. Из посуды у них имеются деревянные блюда и тарелки вырезанные из плотного куска дерева и украшенные косточками, хрусталиками, бисером, зубами разных животных. У них имеются корзины сплетенные из морских растений так плотно, что они в них держат воду и варят пищу с помощью раскаленных камней, которые они кладут в воду с рыбой или с мясом. Сырой рыбы они не едят. Кадьякцы делают глиняные горшки, но они очень непрочные, так как состав глины мягок.

Ножи у них яшмовые или из крепкого аспида. У них есть еще и тесла, род топора, сделанные из железа с рукояткой из крепкого дерева. Они имеют копья длиной почти в две сажени; на одном конце укреплены пузыри для удержания их в воде, а на другом конце насажены бывают разные искусно сделанные остроги для прокалывания китов и тюленей. Кроме того, для китов имеют длинное бодило ⁴ наподобие широкого обоюдоострого ножа. Когда такое орудие попало в кита, оно остается в его теле, а ловцы имеют надежду, что этот кит в скором времени будет лежать дохлый, на их берегу. Для тюленей кадьякцы употребляют бодильце поменьше, сделанное из камня или из заостренного черепка раковины. У них есть также ручные копья с перьями луки и стрелы. Для птиц, бобров и других мелких животных наконечники стрел сделаны из заостренного камня или обточенной кости Для ловли рыбы они делают крючки из косточек, а для лески сучат морские растения с волокнами китового уса.

Их байдары, как одноместные, так и двухместные, гораздо тяжелее и больше уналашкинских, но сделаны по тем же правилам.

Шляпы они носят соломенные, плотно сплетенные и разукрашенные [52] разными рисунками. Есть у них деревянные шляпы с вырезанными на них разными головками морских животных, а во время плясок украшают эти шляпы гораздо пышнее и для детей своих делают шляпы весьма красивые.

У жителей Америки они покупают кожаное платье — камлеи и парки, выделанные из кож разных животных. А им продают разные камни, кожи морских зверей и прочее.

В рукописи Биллингса не указан народ, о котором идет речь на нижепубликуемых листах Однако есть основания предполагать, что сведения даны о конягах мыса Родней Американского берега ⁵.

Целый час мы были уже на берегу, когда увидели двух жителей, идущих вдоль берега. Я приказал всем скрыться в траве, чтобы они не испугались, увидя такое количество людей. Сам я с натуралистом пошел им навстречу, но понять мы их не могли. Тогда нашелся из команды один человек, знающий чукотский язык и бывший ранее у чукчей. Он понял американцев. Я попросил разрешения пройти к их жилищам и посмотреть их. Они взяли меня и переводчика с собой.

Шалаши их, или шатры, сделаны были до половины из моржовой кожи а другая половина из кишок кита или другого какого-нибудь морского же большого зверя, чтобы светлее было внутри шалаша, имеющего около одиннадцати аршин в окружности, а составлен он из тонких шестиков, воткнутых одним концом в землю, а другим сведенных вверху в кружок. Домашняя посуда состоит в горшках, ложках и ведрах сделанных из дерева, а другие из китовых костей; у них есть и горшки глиняные, в которых варят себе пищу; и все это сделано очень чисто. Мы увидели у них орудие, сделанное из куска железа с деревянной рукояткой, напоминающее тесла; я думаю, что сие орудие есть весьма редкая вещь, ибо по большей части оно делается из крепкого камня кремнистой породы, что называется яшмою. У стрелы имеются наконечники костяные или каменные; иные имеют конец тупой, по-видимому для небольших зверьков, как-то: для горностая или сурка;, правда, я видел хотя и в небольшом количестве, копья с железным концом, однако чаще они делаются из моржового зуба, весьма чисто заостренного; сии копья висят у них на ремне через левое плечо; при том носят лук и колчан со стрелами, который делается из оленьей шкуры, шерстью наружу. Они также умеют бросать камни пращою.

Одежда их состоит в парке или верхнем платье, гораздо короче, нежели у жителей Алеутских островов или у других народов каких мы видели в нашем путешествии. Сии парки делаются из мягкой кожи молодого оленя или другого животного, разрезаны спереди, сзади имеют капюшон, который надевают на голову, и украшены спереди и сзади. Они носят длинные, но узкие штаны из выделанной оленьей или нерпичьей кожи, рукавицы и сапоги делают они из оленьих лядвейных кож, [53] а на голову надевают шапку, как тунгусы. Поверх сего платья они в дождливую погоду носят также, когда на байдарах удаляются в море, камлей из кишок больших морских зверей, так, как мы надеваем в ненастье епанчу поверх обыкновенного платья, а помянутые кишки воду сквозь себя не пропускают.

Одежда женская делается также из оленьей кожи с украшениями и с шитьем разноцветными узорами. Женский пол любит прошивки; однако я видел на них весьма мало бисерных уборов, а украшают женщины себя более косточками и зубьями разных животных. Они имеют для рыбной ловли хорошие и крепкие невода, сделанные из тонких ремней, искусно вырезанных из моржовой кожи. Они вообще статны и сложения крепкого, лицом смугловаты, глаза имеют небольшие, нос плосковатый, скулы плоские, лицо длинное, волосы черные и короткие, выключая над лбом и на затылке, бороды же у них очень мало, на нижней губе имеют скважину и вставляют в нее кусочек яшмы или алебастра. Женщины заплетают волосы в две широкие косы, которые висят у них на плечах; однако некоторые завязывают их вокруг головы ремешком из оленьей кожи; нижняя губа наколота точками до самого низа подбородка; уши проколоты, и в ушах украшения носят из косточек или из яшмы; а на руках ободы, сделанные из меди, олова или свинца.

Зимние их жилища делаются из бревен, просто положенных одно на другое. Вышина такой избы около сажени российской, ширина 4 аршина, длина около двух сажен. Крыша делается из тонкого леса, покрытого травою и потом землею; пол из досок, а в самой середине оставлено отверстие и выкопано место для огня; и прямо над тем местом сделано в крыше отверстие для выхода дыма. На восточной стороне есть небольшая и весьма низкая дверь, в которую как входящие, так и выходящие принуждены проползать на коленях.

Мы приметили, что мужчины не хотели расставаться ни с какой вещью без согласия их женщин. Они вообще любят бисерные и другие украшения, но более всего желают иметь железо и за оное готовы отдать все, что у себя имеют.

У них два рода байдар. Одна малая, походит на байдары уналашкинские и снабжена такими же способами для ловли рыбы и зверей морских; другая большая, преизрядно сделана из кожи моржовой, весьма легка на воде и может нести от 15 до 20 человек; а вместо весел они употребляют род короткой лопатки в полтора аршина длины, у которой плоская часть, что в воде, расширена в середине и кончается острым жалом, как копье или железный наконечник у стрелы.

В числе военных телохранительных доспехов у них есть панцирь, сделанный из оленьих рогов, искусно разрезанных на тонкие пленочки, как бы стружки, которые плотно связывают жилами разных животных, так что они плотно облегают вокруг всего тела и довольно крепости имеют, чтобы не пропустить в него стрелу. Они увеселяли нас пляскою [54] и пением. В плясках они производят разные движения телом и руками в такт ударам в бубен.

Собаки у них такие же, как на Кларковом острове, а сани во всем подобны тем, какие мы видели на Колыме. Огонь они достают себе трением, как в обыкновении у камчадалов. Питаются они мясом оленьим, моржовым, китовым, нерпичьим и всяких других морских животных.

У них водится рыба вяленая, и, по-видимому, они сушат ее впрок на целую зиму, именно: кету, горбушу и белую рыбу. Мы видели у них два рода свежей рыбы: сельдь и небольшую камбалу. Однажды приметили большую белуху, плывшую недалеко от берега, и можно думать, что она служит им также пищею.

Принесенные ими шкуры для продажи были разных животных: волка, лисицы, горностая, речной выдры, евражки и росомахи, и все сие американцы охотно променяли на небольшое число бисерных пронизок.

Комментарии

1. ЦГАВМФ, ф. 913, д. 215.

2. В XVIII в. и позднее коренных обитателей полуострова Камчатки принято было называть камчадалами. На самом деле там жили ительмены и коряки. (Прим. ред.).

3. Среди алеутов было развито плетение из волокон стеблей колосняка и чины морской. Кроме циновок они изготовляли накидки и другие предметы. (Прим. ред.)

4. Бодило — рогатина, ратовище с ножом (Даль В. И. Указ. раб., т. 1).

5. Примечание З. Д. Титовой.