Забота графа С. Р. Воронцова о нашем солдате.

Прославившийся в должности Русского посла в Англии, граф С. Р. Воронцов, в первую Турецкую войну Екатеринина царствования отличился в сражениях при Ларге и Кагуле. Им вероятно не без участия графа Румянцева-Задунайского, составленная нижеследующая

инструкция господам ротным командирам

(Печатается со списка, который сохранился у потомка одного из ротных командиров. П. Б.).

Три года тому назад хотя и предписана была господам ротным командирам инструкция касательная до обучения солдат и до прочего, но как опытами и временем много мною отменилось, иное пропущено, иное, за настоящим ныне военным временем, неспособным мне оказалось: для чего вышеозначенная инструкция назад отбирается, а сию новую к непременному и наиточнейшему исполнению господам ротным командирам здесь предлагаю.

1-е.

Излишним я почитаю распространяться о сюбординации, ибо об оной ясно и пространно в Военном Уставе и в Военных Артикулах показано, а упомяну только, что между теми артикулами, кои до солдат принадлежать (кои здесь ниже показаны будут и кои дважды еженедельно всем строевым чинам господа ротные командиры читать и толковать имеют), 27-й артикул 3-ей главы наипаче утверждать и толковать своим подчиненным. Вследствие оного наблюдать сюбординацию, чтоб рядовой пред ефрейтором, оный пред капралом, капрал пред унтер-офицером, а сей пред сержантом и так далее во всех чинах роты, младший пред старшим, во [143] всех делах по службе встречающихся в страхе, повиновении, покорном послушании и безмолвии неотменно всегда находился, а в противном случае никто из преступников наказан в роте быть не может, а представлен быть имеет к полку, поелику опричь того что за такое преступление наказание долженствует быть наижесточайшее и такое какое в роте учинить не можно, сие наказание сверх того должно быть публичное и в виду всего полка учиненное, дабы примером одного все прочие воздержались. Вследствие той же сюбординации отныне впред и навсегда воспрещается чрез младших старших наказывать, то есть если проступится ефрейтор или капрал то не приказывать рядовым его бить палками и так далее, а приказывать чинить наказание чрез унтер-офицера, унтер-офицер чрез сержанта, сей чрез старшего сержанта, а сего последнего сам только ротный командир наказывать имеет: ибо сие противно военному порядку, и оный совсем развращает, когда младший, долженствующий всегда бояться и почитать старшего, может иногда иметь случай бить оного и хотя он по приказу вышнего командира сие делает, однако же того, которого он бил внутренно уже почитать много не может. Сие установление необыкновенно у нас в службе; но как я его наиважнейшим почитаю, то и исполнение оного весьма строго взыскивать буду.

2-е.

Прежде нежели приступить к поучению до разума и рассуждения солдат принадлежащему, объяснить нужно все что до тела их касается. Чистота, опрятность суть вещи, кои неотменно от них требовать, взыскивать и толковать им должно, для чего оные взыскиваются: ибо первая сохраняет их здоровье, другая дает им вид приятный и благородный. И для того заставлять каждого неотменно ежедневно умывать лицо и руки, чесать голову, промывать глаза, полоскать рот, стричь у рук ногти еженедельно два раза, ноги мыть раз в неделю, дважды в месяц стричь у ног ногти на квартирах, всякую неделю раз ходить в баню, а в лагере, когда есть река, купаться. Еженочно, как в квартире, так и в лагере, разуваться; ибо из лености иной того не делая так себе натирает ноги, что на оных делаются раны, и с трудом потом залечить их можно; под нитяные чулки или так на голую ногу под сапоги ничего шерстяного, гарусного и бумажного носить не дозволяется, поелику все сие для тела есть вредное, причиняет чесотку и при наималейшем оцарапливании растравливает раны большие и [144] глубокие, и затем такие одежды носить всегда сверх нитяных чулок или холстинных обертков, ибо одно только описное или посконное полотно или нитяные чулки для тела здоровы. Рубахи переменяти белые по крайней мере не реже как два раза в неделю; сие, кроме того что для здоровья нужно, но и для экономии их сходно: ибо рубахи более от долгой носки на теле нежели от частого мытья дерутся. Опрятность состоит в том, что, кроме того, чтобы все на нем не висело ни чтобы не было разодрано, а все бы было хорошо зашито и так чтобы нитки не видны были. Ветхой мундир носить не стыдно, а разодранный весьма не прилично, и сколько бы на оном дыр ни было, но ровно и плотно зашиты, так что нитки не видны, то и дурного виду нет. Сей пункт кроме виду, но и для экономии наблюдать имеется; ибо чем более умедливаешь зашить то что разодрано, тем более оное дерется и наконец в сущую негодность приходить. Не на карауле и не на вестях, а как бы солдат за просто одет ни был, чтоб все на нем было не разодрано, чулки бы были и сапоги натянуты, штаны шлифными пряжками застегнуты, галстух хорошо застегнут и чтобы рубашечный ворот из под него не вылазил; голова бы была причесана и в плетешках, пуговицы бы не оторваны и не висели, грязи и ниже пыли на платье бы его не было. Одним словом, приучать их к чистоте и опрятности, необходимость и пользу оных толковать им и весьма строго взыскивать. Те кои, поверхностно о существе дел рассуждая, ненужными мелкостями вышеписанное почитают и еще развратно думая наблюдение оного подлым для офицера упражнением считают; но те кои представят себе, что от чистоты здоровье зависит и от опрятности солдат вид званию своему принадлежащей имеет и тем откроется видимо отличным: то удостоверяется в том, что нет ненужных мелкостей в службе и что все до солдата касательно офицеру стыдно не знать и об оном не иметь попечения.

3-е.

Если безпокойное, трудное и опасное есть состояние военного человека пред прочими в государстве, столь же и отличается неоспоримою от них честью и славою: ибо, превозмогая труды часто несносные и нещадя своей жизни, обезпечивает своих сограждан, защищает от врагов отечество, обороняет Святую Церковь от порабощения неверных и сим заслуживает признание и милость Государя, благодарность земляков и молитвы чинов духовных. Все сие нужно довольно твердить и повторять солдатам и прилежно [145] стараться должно влиять в них сколько можно более честолюбия, которое одно возбуждает на преоборение трудов и опасностей, на все славные подвиги: честолюбивый солдат все из амбиции делает и следовательно все делает лучше. Но прежде нежели приступить к сим внушениям, надлежит истребить из него дух крестьянства, который не токмо в рекрутах, но еще и в старых солдатах нередко, к сожалению и удивлению моему, находится. Для чего неотменно должно говорить почасту со всеми вообще и со всяким по одиночке, дабы всякий умел говорить так как солдату прилично, был бы смел, командира своего, если он за собой ничего дурного не знает, не опасался. Толковать ему все что до солдата принадлежит, чтобы всякой знал свою меру, сколько вершков, свое место под кем и выше кого стоить, в какой шеренге, знал бы имена всех офицеров и штабов в полку и кто в какой роте; знал бы бригадного, частного и дивизионного командира, каждого по имяни, по отечеству и прозванию; знал бы фельдмаршала, которого славные дела им расказывать, помнил бы всех генералов, у коих был в команде. Надлежит стараться вливать в них любовь и привязанность к полку, в котором служит; а как честь, которую полк заслужил, всякий и на свою долю делить считает, что и справедливо в некоторых случаях, а в рядовых и нужно сохранять и умножить сие мнение: надлежит всякому объяснять полковую историю, расказывать всякому что сей полк пред начатием прошедшей Прусской войны в 1756 году имел честь и счастие сформирован быть главнокомандующим ныне армиею, то есть первым, и наиславнейшим полководцем нашим, что он был собран из лучших гренадерских рот всей армии. В 1757-м году под Велау, на первой с Прусаками баталии сей полк отменно отличился; тоже самое учинил в 1758 году на баталии под Цорндорфом, где сам Пруский король противу нас командовал и где сей полк более 1000 человек имел убитых и раненых; что под Франкфортом в 1759 году, где тоже сам король противу нас командовал, сей полк более всех отличился: ибо когда треть армии была превосходным неприятельским огнем с места сбита и прочия части с трудом оборонялись, первый гренадерский полк вступил в бой и принудил неприятеля ретироваться; выигрыш сей баталии неоспоримо ото всех сему полку приписывается. Во время продолжавшихся в Польше безпокойствий, сей полк раздроблен был почастно, и все части оного со славою везде действовали, как например на штурмах городов Вара и Краиово. В нынешнюю войну как полком, так и почастно прославился; тому свидетельством служили те роты, кои [146] от полку отделены были и кои кроме генеральных, баталиев 7-го и 21-го числ Июля 1770 года были при занятии Измаила, Килии, Аккермана, Враилова, на двух штурмах Журжи и везде, по свидетельству корпусных командиров, дух неустрашимости полку сохраняли и при том служили в пример и поощрение. Полк же сам собою заслужил бессмертную славу на баталии 21-го числа Июля 1770 года под Кагулом и, по свидетельству главнокомандующего армиею, действительно споспешествовал полученной там победе, о чем от фельдмаршала и Государыне донесено было. В прошлой кампании 1773 года под Силистриею, когда полк отделен был в передовой корпус, от оного послан будучи один вперед 12 числа Июня и будучи в 8 ротах, в коих только 600 человек было и когда за болшим числом орудиев, кои между обоими баталионами были, каре нельзя построить было, то хотя в таком случае окружен был спереди, боков и тылу в восемь раз превосходным числом неприятеля и не имел долго ни от кого помощи, храбро отборонялся и наконец отбил неприятеля. 18-го числа того же месяца и около того же города с Куринским полком вместе сии два полка отбили Черкес-пашу, который вел 3000 человек неприятельской конницы на помощь городу и, встретясь с сими двумя полками, тщетно покушался их разбить своим стремлением. Одним словом, храбрость и отменные дела сего полка с начала его формирования и по ныне всем известны и везде славятся, отчего происходить, что все командующее армиями и все генералы первой гренадерской полк отменно любят и почитают. Сие самое обязывает всякого гренадера в оном служащего вести себя отменно добропорядочно и храбро, дабы поведением своим полку стыда не сделать. Надлежит неотменно толковать каждому, сколь необходимо нужны строй и порядок, что оными столько же как и храбростью победы получаются, а что одна храбрость без оных ни к чему не служить. Пример сему Турки, народ прехрабрый, но строю и порядку не знающий; отчего, не смотря, что везде был сильнее нас, но там где мы строй и порядок сохраняли, там и победителями остались; напротив того, то малое число неудач, что мы в сию войну имели, произошло от расстройки и безпорядка, и 12-го числа прошлого Июня месяца если бы не токмо один плутонг, но несколько рядов пришли бы в замешательство, то весь бы полк был изрублен; напротиву того, он устоял и отбил неприятеля строем, порядком и повиновением к команде.

Если солдаты будут иметь амбицию и будут сохранять строй непоколебимо, то и непобедимы будут от каких бы превосходных сил ни было, и ничто против их стоять не будет. Я разумею, [147] что сии подробные поучения и толкования каждому рядовому господам ротным командирам трудны покажутся, но знаю и то, какая великая разница есть командовать людьми прямо выученными, совершенно знающими долг своего звания и преисполненными благородным честолюбием или такими, кои под имянем солдата образ жития образ мыслей и дух крестьянства сохраняют. Сколь лестно первыми и сколь грустно последними предводительствовать! Для того требую, яко начальник в полку, точное исполнение сего артикула и строго по оному взыскивать буду; а с другой стороны убеждаю господ ротных командиров собственным их удовольствием, честью и славою.

4-е.

Неотменно должно, чтобы всякий солдат знал чистить, белить и лощить свою аммуницию и чтобы он имел к тому охоту, толкуя каждому, как стыдно от другого отстать в сей исправности или других своих товарищей тем безпокоить, чтобы они на него чистили. В сем случае неприлежных наказывать должно и как во всякой роте есть некоторые, из коих иной лучше ружье свое полирует, иной лучше ложу чернить и лакирует, иной лучше белит перевязь, иной лучше чернит и лощит суму: для того таких мастеров заставлять, чтобы они всех прочих томуж учили. Не всех вдруг, ибо сие невозможно, а по некоторому числу, кои лишь научатся, то на место их дать других, и так переменяя довести до того, чтоб вся рота совершенно чистить и белить аммуницию умела. Парикмахеров особливых, чтоб в роте отнюдь не было; ибо сие звание сохраняется затем, что не все в роте волосы убирать умеют, а надобно, чтоб все без исключения и малые, и большие, и молодые, и старые все чтоб неотменно знали убирать волосы. Сие в самом деле не столь трудно, как кажется; ибо уборка в полку употребляемая есть самого простого роду, и самый вялый, непроворный и непонятный в три недели легко научиться может. Господа ротные командиры должны еще неотменно заводить в своих ротах портных и сапожников, как можно более, и стараться, чтоб во всяком капральстве не менее было как по четыре человека портных, и сапожников тоже число, объявя старым мастеровым, что их никогда не оставят, если они положенное на них число учеников выучат из молодых. Выбрать также некоторое число; как например по одному в капральстве, которые бы брить учились, ибо одного фершала и одного ученика мало. [148]

5-е.

При приводе рекрут всякого из оных отдать на руки одному старому и добропорядочному гренадеру, который должен смотреть за его поведением и учить его мало по малу разбирать и сбирать свое ружье, чистить оное и потом чистить свою аммуницию он же и учить его одеваться, и все сие с ласкою и без наималейшей суровости. Маршировать и приемам сам ротной командир рекрут учить имеет, а если рекрут много, так что ему времени не достанет, то сам по себе возьмет некоторое число, а прочих разделит по офицерам или унтер-офицерам или рядовым весьма знающим, и то в своем присутствии. За маршировку и за приемы отнюдь не бить и не скучать показывать как им должно делать; ибо я довольно примечал, что рассудительный, знающий и терпеливый офицер никогда, уча приемам и маршированию, драться не станет, а особливо с малоумеющими; один только ленивый и незнающий офицер в таком случае дерется затем, что или видя, что люди худо делают и ошибаются, а прямо растолковать не умея, бьет их, или показав раз пять или шесть, теряя несправедливо терпение, наказывает с досады, не понимая того, что не все равно проворны родятся и что если есть такие из солдат, кои скоро все понимают, большая часть есть таких, кои весьма тупо принимаются, и таких бить есть дело весьма безрассудное и безчеловечное. Неприлично и вредно, если солдат ружье свое ненавидит что легко делается, когда за ученье его бьют и когда он на оное инако взирать не может как на инструмент своего мученья. Как делать приемы, при семь описание прилагается, а между тем сие здесь прибавляю, что всего более и нужнее учить заряжать скорым зарядом и прикладываться под мышку, держа ружье горизонтально так, чтобы дуло отнюдь вверх не поднималось, и толковать каждому необходимость сих двух предписаний, что чем скорее заряжает, тем более бьет неприятеля, а который убит, тот .уже по тебе не стреляет. В горизонтальном прикладе изъяснять каждому, что если прикладывается не так, а так как у нас в армии обыкновенно делают, то дуло всегда почти выше замка, и пули все вверх летают, так что из ста тысяч пуль ни одна в неприятеля не попадает.

6-е.

Если новоприведенного рекрута, не выуча его прежде позитуре, поворотам и маршированию, зачать тотчас учить ружьем, оное его совсем изломает, и он уже никогда ни стоять, ни маршировать [149] порядочно уметь не будет. Затем надлежит мало по малу, но прилежно учить его позитуре, которая есть следующая. Поставить его без ружья вытянувшись прямо, так, чтобы ни вперед ни в зад не нагибался; плечи назад и ровно так, чтобы одно другого не было выше, грудь вперед, живот в себя, колени выворочены и вместе. так как и ляжки; каблуки вместе, носки выворочены правой на право, а левой на лево; правая рука должна быть опущена, вольно в натуральной позиции, так чтоб оная не оттопырясь и не прильнутая к телу была; кисть у одной руки должна быть свернутая, но также непринужденным образом и чтоб на сжатый кулак не походила, и вся сия рука должна быть несколько назад; голову ни вперед не нагибать, ни назад не перекидывать, а держать прямо, глазами смотреть быстро и весело. При сем толковать надлежит, что когда стоить во фронте, весьма мало поворотить на ту сторону; а если стоить на часах или идет рапортовать, то должны и голову держать прямо, рапортуя и смотреть прямо, и во всяком случае когда с кем говорить, то должен прямо и быстро смотреть в глаза той особы кому рапортуеть или с кем разговаривает. Таким образом должно ставить неумеющего, но не надолго, а только повторять по часту.

Повороты на месте на право и на лево, так как на право кругом и во фронт, делать на одних каблуках только и отнюдь всею ступенью их не делать. Когда он дни три или через четыре совершенно будет знать позитуру, на ногах стоять будет твердо и повороты делать не шатаясь и проворно, тогда начинать учить маршированью следующим образом: поднять ногу с вытянутым весьма коленом, так чтобы в оном ни малейшего сгиба не было, ногу и ступню выворотить как можно более в поле (Старинное выражение, значит наружу. П. Б.), носок как можно более вниз и опуская ногу, чтоб ступить, отнюдь колена не изгибать и не становиться на каблук прежде нежели на пальцы, а всегда оными прежде. Когда он выучится маршировать один совершенно, тогда ставить его с другими старыми, дабы в взводе идучи с оными ноги ровнять учился, в чем состоит наипервейшая краса марширования. Еще, уча его ходить по одиночке, должно учить его на походе без остановки, как у нас водится, на право, на лево и на право кругом оборачиваться. Сие последнее надлежит всегда делать ступя на левую ногу и на оной поворачиваться, что после и в взводе приучать почасту; тоже учить поспешному маршу, при котором наблюдать должно, чтоб шаги были не так велики как в обыкновенному но несравненно чаще, и притом при оном [150] маршировании иметь тело гораздо вперед. Как он все сие знать будет, то зачинать учить ружьем, наблюдая то, чтоб сперва ставить в позитуру ружьем на плече и повторять сие много раз, примечая, чтоб от тягости ружья одно плечо не было другого ниже и чтоб он не терял вольной вид, ибо человеку необвыкшему к ружью трудно с оным стоять с непринужденным видом. Потом учить его поворотам, имея ружье на плече, потом маршировать одному с оным, примечая, чтоб от тягости ружья не шатался; когда-ж к тому привыкнет, то учить его маршировать в шеренге и приучать, чтоб умел ровнять себя и свое ружье с прочими, а потом учить приемам, не отягощая его долгим ученьем, учить по малу с большими роздыхами и немного в день, так, чтоб ему в охоту было; между тем толковать ему всю должность солдатскую и смотреть, чтоб учили его одеваться и чистить всю свою аммуницию. Обходиться с ним ласково, примечать его нрав и стараться вперять в него амбицию. Так выученный рекрут будет навек добропорядочный, надежный и прочный солдат.

7-е.

Ротной командир неотменно должен всякого из роты куда ни есть командированного человека на караул, на ординарцы или на вести куда, сам осмотреть наиприлежнейшим образом, порядочно ли он одет и когда найдет во всем исправно, тогда из роты выпустить, ибо всякая неопрятность в одном или неравенство во многих на ротном командире взыщется; а как одеваться и обуваться, то уже во всех ротах прошлого зимою в Яссах даны меры, по коим непременно следовать и ни в чем не переменять. Кроме того, что он и в исправности одежды осмотрит, он должен всякого выходящего на караул осмотреть аммуницию, а особливо исправность ружья, потом должен ему повторить, если тот идет на караул, как ему надлежит стоять бодро и пуще всего осторожно, как он должен думать о важности своей особы, когда он на часах стоит и что не токмо брань или грубое слово, но даже ни малейшей неучтивости никто, какого бы звания или чину человек ни был, ему сделать не может; а если тот осмелится, то он часовой должен его убить, и сие от воли его зависит штыком или прикладом, а если приметится, что он сие стерпел, не сделав тому наказания, то по смене с караула сам без пощады наказан будет. И для того неотменно господам как ротным командирам, так и прочим офицерам отнюдь, под опасением жестокого штрафа, не дерзать говорить грубо и неучтиво с часовыми и [151] не следовать примеру других полков, где капитаны, не зная службы, отваживаются в своих ротах бранить часовых, если они в чем ошибутся, не имея терпения дожидаться, когда они с караула сменятся.

8-е.

Табели, списки арматурные и формулярные должны быть в ротах в самой точнейшей исправности. Ротный командир должен иметь великое попечение о ротном провианте и за целость оного ответствует; он же должен наблюдать, чтобы котлы в роте всегда вылужены были, отчего здоровье людей зависит.

9-е.

Везде, куда бы то ни было, где пошлются два или три человека, всегда одному из них быть старшему, которому другие или другой во всем повиноваться должен, а старший за всякий безпорядок того или тех ответствует. Равномерно и на квартирах, если стоят два или три вместе, то один из них должен начальствовать и за всех ответствовать.

10-е.

Военные артикулы должны быть читаны в роте два раза в неделю по Середам и по Воскресеньям всем нижним чинам в присутствии одного офицера; при сих случаях и самому ротному командиру часто присутствовать. Чтение сих артикулов должно быть громко, не скоро и явственно, а читать нижеследующие главы и артикулы. В главе 3-ей артикулы 26-й и 27-й; в главе 4-ой артикулы 41-й, 44-й, 45-й, 46-й, 47-й и 49; в главе 6-я артикулы 59-й и его толкование; в главе 13-й артикулы 101-й и 103-й; в главе 14-й артикулы 104-й, 105-й и его толкование; в главе 15-й артикулы 117-й, 119-й, 121-й и 122-й; в главе 16-й артикулы 124-й, 125-й, 126-й, 127-й, 129-й и его толкование; в главе 17-й артикулы 133-й, 135-й, 136-й, 137-й, 138-й; в главе 19-й артикулы 154-й, 155-й, 156-й, 157-й, 160-й, 161-й, 162-й, 163-й; в главе 21-й артикулы 178-й, 179-й, 180-й, 181-й, 182-й, 183-й, 184-й, 185-й, 188-й, 192-й, 194-й, 195-й, в главе 22-й артикулы 196-й и его толкование; 197-й, 198-й и его толкование, 199-й, 200-й, 201-й, 202-й, и его толкование и артикул 203-й.

Все сии главы и артикулы должно в каждой роте списать в особливую тетрадь и читать рядовым, как уже показано, дважды в неделю. [152]

11-е.

Если нужно, чтоб рядовой знал свою должность, кольми паче нужно, чтоб сержанты, унтер-офицеры, капралы и ефрейторы оную знали, и затем ротному командиру неотменно должно зачать с того, чтоб оных совершенно их должности выучить: ибо оные суть исполнители его приказов, надзиратели исправного исполнения оных и суть те самые, которые примером и делом во всяком случае должны поправлять рядовых, как в экзерциции, так в одежде, в чистоте и в добром поведении. Часто случается, что незнающий унтер-офицер или капрал своим незнанием рядовых совсем развращает. И так надлежит сих надзирателей солдатских по часту учить, по часту экзаменовать и стараться приводить в совершенное должностям их принадлежащее состояние; ибо к крайнему моему негодованию я вижу много таких, кои за ружье приняться не умеют, кои на карауле стоять и даже что на часы порядочно развести не знают.

12-е.

Нужно также, чтоб все рядовые могли всегда и везде ходить мельд-ефрейторами (Т. е. вестовыми (от Немецкого melden). П. Б.), и для того учить сему всякого по одиночке. Мельд-ефрейтор должен идти ни скоро, ни тихо, а натуральным шагом; ружье нести под курок, а взять его под приклад, когда он будет в 15 шагах той особы, к которой послан и подошедши за три шага остановиться, сделать, ружьем вольно, считая в мыслях раз, два, три, четыре между каждым темпом и рапортуя говорить не сильно громко и не сильно тихо, а так как обыкновенно в разговоре говорится, Должно произносить слова смело и явственно и как ружьем делая, так и говоря, смотреть глазами быстро и весело, прямо в глаза той особы, к которой послан. Оборот должен делать проворно и не всегда на право кругом, а смотря по месту куда назад идти; ежели то просто на лево, на лево и поворотиться, ежели на право, то на право, а если прямо назад, то на право кругом. Ежели же отрапортовавши идти впредь надлежит, что часто в лагере и на дворе случается, то не оборачиваясь никуда имеет идти прямо мимо той особы и прошед шагов 15-ть берет опять ружье под курок. Ежели жь мельд-ефрейтор [153] идет в горницу и дверь отворена или кто другой ему отворит, то проходя оную, дабы не зацепить ружьем, должен так как он держал оное на плече вытянуть левую руку вперед горизонтально во всю руку и поворотить ее так, чтоб кисть руки была в верх приклада, а миновав дверь опять поставить одним разом ружье на плечо, отнюдь не дотрогиваясь правою рукою; ежели-ж дверь затворена, то чтоб ему ловко оную отворить можно было, то, взяв ружье правою у того самого места где ныне берут, делать к ноге и опустить его; но чтоб прикладом до полу не доставало, левою рукою отворить дверь и пошед затворить оною же рукою, а потом одним разом бросив ружье на плечо идти куда надлежит. Мельд-ефрейтор отнюдь не должен быть застенчив, а напротив того смел, бодр и весел и в состоянии бы говорить и отвечать прилично; а до сего состояния солдаты доходят только способом частого обращения с офицерами, а особливо с ротным командиром. Ротной командир может довольно часто с рядовыми обращаться; он должен к себе на квартиру или в палатку по часту призывать их, сам должен весьма часто ходить к ним в квартиры или между палатками. Где бы он ни увидел, где бы он ни встретил рядового своей роты, он не должен пропустить случай, чтобы у него чего не спросить и поговорить с ним, хотя мало; надобно, чтоб он и офицеров своей роты к тому приучал, чтоб они, обращаясь с гренадерами, толковали бы им как можно более должность солдатскую.

13-е.

Ротной командир должен учить офицеров своей роты, чтобы они знали совершенно экзерцицию ружьем, ибо если они оную не знают, то подчиненных учить и поправлять не могут; чтоб они знали салютовать ружьем на месте и на походе, командовать плутонгами, полудивизионами и прочее что в строю всякому офицеру случаться может, чтоб они знали военный устав, военные артикулы, обряды службы и всякие к полку по службе учреждения. Неотменно должно, когда рота стоить вся вместе на квартирах и в лагере, чтоб ежедневно был в роте один офицер дневальный, который бы о всем ведал, которому бы все капитан приказывал и на нем бы все он взыскивал. Ротной командир должен неприлежных офицеров возбуждать к прилежанию, стараться вперять в них охоту к службе, а когда в том не успеет, меня уведомить. [154]

14-е.

О эволюциях я здесь ничего не предписываю, ибо сие есть не ротное дело и когда люди выучены совершенно маршировать, колоны строить, деплоировать и равняться фронтом, то из них все что захочешь сделаешь. Всего нужнее, чтобы приучали ротные командиры людей своих, фронтом идучи, равняться и не терять ноги. Для первого надобно всякому толковать, чтоб он в ту сторону куда равняются, мог бы видеть четвертого человека, и для последнего если с ноги сбились, и чтоб не останавливаючись сие поправить, то надлежит барабанщику велеть бить короткую дробь, а после оной одни палки; дробь затем чтоб фронт имел внимание и приуготовился бы к следующему, то есть с палками тотчас поднять левую ногу, хотя уже ею кто бы и ступил и поднял было правую, однакож тотчас с палками должен переменить и поднять левую.

15-е.

Наказания должны быть в роте за вину, но разбирая оные, например: за ученье ружьем нужды нет, а инако не наказывать как многим учением тех, в коих надлежащего проворства не имеется. Наказывать должно лгуна, ленивого, неряху, пьяницу; но смотреть, чтоб наказания не подходили к жестокости; довольно 30-ть или 40 палок, их охотно достать не захочет и конечно вперед убегать их будет; а если более бить, сим человека не исправишь, а в лазарет отошлешь. Если же кто сделал большое преступление, украл много или мало, ибо хотя на денежку, оное вину его не уменьшает; если на карауле напился пьян, если начальника не послушал и спорил с ним или грубиянствовал с оным, таких отнюдь да не дерзает ротной командир у себя в роте наказывать, а немедленно имеет к полку представить, где жесточайшим образом без пощады наказан быть имеет.

16-е.

Ротной командир должен всегда при себе иметь ротной список с показанием всех отлучек, другой ранжирной всей роты, третий росписанный по капральствам, дабы во всяком случае основательнее бы мог дать ответ своим командирам. [155]

17-е.

Сколь нужно, чтоб капитана яко главу боялися все в роте и почитали, столь же нужно, чтоб его любили и имели бы к нему наисовершеннейшую доверенность. Он должен себя вести как отец с детьми, увещевая непорядочных, поправляя их советами и наказывая милости недостойных; отличать добрых, дабы они сами и все прочие видели, что есть наказание за зло и воздаяние за исправность и добродетель. Он должен входить во все подробности ротного хозяйства, помогать им своими советами, изыскивать им все выгоды, кои от него без нарушения службы зависят, иметь попечение о их целости, посещать своих больных; как можно чаще смотреть, есть ли за ними довольно призрения, одним словом, иметь попечение как о своих детях.

Дана оная инструкция Генваря 17-го дня 1774 года, в Морженели. Подлинную подписал граф Воронцов.

Текст воспроизведен по изданию: Забота графа С. Р. Воронцова о нашем солдате // Русский архив, № 5. 1912