Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

«ТЕПЕРЬ СКАЖУ ВАМ О СЕБЕ»

Письма графини М. Р. Паниной графу Н. И. Панину.

1769—1771 гг.

Письма графини М. Р. Паниной принадлежат к числу редких и тем особенно ценных источников, которые бросают свет на частную жизнь русского дворянства второй половины XVIII в. Чем занимались каждый день, что думали, чувствовали, как относились друг к другу, воспитывали детей, украшали комнаты люди той эпохи? Все эти детали «быта и нравов» нечасто отражались в документах и обычно выпадали из поля зрения исследователей, интересовавшихся прежде всего политической историей или социальными чертами господствующего сословия. Но если внутренний мир офицера, чиновника, придворного изучен мало, то об облике современниц Екатерины II и княгини Е. Р. Дашковой вообще судят, главным образом, по их безмолвным портретам.

На нескольких страницах писем Марии Родионовны Паниной (урожденной Вейдель) (1745 — 1775) предстает самобытный характер, раскрывшийся в среде выдающихся государственных деятелей екатерининской эпохи. Никита Иванович Панин (1718 — 1783), адресат писем, еще при Елизавете Петровне стал известным дипломатом и воспитателем будущего императора Павла I, а в царствование Екатерины II возглавил Коллегию иностранных дел. Наставник великого князя и человек, до начала 1780-х гг. стоявший у руля внешней политики России, естественно, привлекал к себе пристальное внимание общества, причем сохранившиеся многочисленные отзывы о его личности весьма противоречивы 1. Позднейшие историки писали о нем как о центральной фигуре оппозиционной абсолютистскому режиму «партии дворян-либералов» 2. Брат Никиты Ивановича Петр (1721 — 1789), полководец и администратор, в 1736 г. участвовал в штурме Перекопа и Бахчисарая, в Семилетнюю войну доставил русской армии победу при Кунерсдорфе, в 1762 г. управлял Восточной Пруссией в качестве Кенигсбергского генерал-губернатора. Став в середине 1762 г. генерал-аншефом, а в 1767 г. получив вместе с братом графский титул, он первоначально пользовался доверием императрицы. В русско-турецкой войне 1768— 1774 гг. командовал 2-й армией, взявшей в 1770 г. Бендеры, за что стал кавалером ордена Святого Георгия I степени. Эту награду честолюбивый вельможа счел недостаточно высокой и вышел в отставку 3, а [166] вскоре Екатерина стала видеть в нем «дерзкого болтуна» и «себе персонального оскорбителя». Тем не менее ему поручили командовать карательными войсками и начальствовать над губерниями, охваченными крестьянской войной 1773 — 1775 гг., что прославило его и как «усмирителя» Пугачева.

Последние годы военной службы П. И. Панина и запечатлены в письмах его второй жены Марии Родионовны. В семье помнили о ее властности, вспышках гнева, последующем горьком раскаянии и страсти к охоте, да еще пересказывали, как императрица Елизавета Петровна увидела во сне Богоматерь, поручившую ей сироток Вейделевых 4, и сделала их фрейлинами 5. Неясные предания и 14 писем к брату мужа — вот все, что удалось найти об этой, несомненно, незаурядной женщине в огромном панинском архиве. М. Р. Панина не сообщает сенсационных фактов придворной жизни или военной истории, но позволяет по-новому взглянуть на давно известные события. 1-я русско-турецкая война выступает у нее сквозь призму бесконечных переездов вслед за мужем, командующим армией, в одном из которых 17 апреля 1770 г. рождается сын Никита, сделавший на рубеже XVIII — XIX вв. блестящую дипломатическую карьеру. Демонстративная отставка покорителя Бендер, вызвавшая немало толков и серьезно пошатнувшая общественное положение братьев Паниных и близких к ним лиц, отчетливо выявляет присущую этому кругу атмосферу искренней привязанности, а эпидемия чумы 1771 г. становится лишним поводом для шутливого уведомления о здоровье из опасно близкого к Москве имения.

Общепризнано, что XVIII в. был богат яркими и разносторонне одаренными натурами. Дружеские послания графини Марии Паниной воскрешают из забвения одну из таких натур — в этом, думается, и состоит их главное значение.

Тексты публикуемых писем сохранились в копиях, один комплект которых хранится в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА. Ф. 1274. Панины-Блудовы. Д. 2889), другой — в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ, Ф. 16. Барсков Я. Л. Папка XVIа. № 52). Копии писем М. Р. Паниной, находящиеся в РГАДА, являются частью составленного в 1870-е гг. одной из ее правнучек сборника (далее: Сборник) — кн. М. А. Мещерской или кн. С. А. Щербатовой (вероятнее, первой), которая попыталась создать историю рода Паниных, хронологически располагая и иногда комментируя записи рассказов родных, выписки из исторической литературы, копии писем к графам Н. И., П. И. Паниным и другим членам семьи. Сочинение осталось неоконченным и не было озаглавлено автором. В описи фонда оно имеет название,«Панины в письмах, переписке и др. актах XVIII и первой половины XIX века», но это название дано Я. Л. Барсковым, который в 1910-е гг. готовил неосуществившееся издание панинского архива. Еще раньше Сборник использовал А. Г. Брикнер при печатании «Материалов о жизни и деятельности Н. П. Панина», сына М. Р. Паниной, куда из ее писем вошли только касающиеся его рождения 6. Остальные письма графини — всего их в Сборнике 12, с 5 сентября 1769 г. по 23 июня 1773 г. (л. 16 — 19 об., 22 — 31 об.) — не публиковались. При снятии с них копий, помещенных в Сборнике среди документов о П. И. Панине (л. 11 — 37), сохранялся [167] язык подлинника; однако всегда ли точно воспроизводилась орфография, определенно утверждать нельзя. Поскольку М. Р. Панина датировала не каждое свое письмо, хронология при расположении их в Сборнике несколько нарушена. Некоторые даты были вставлены позднее, другим почерком, — тем же почерком сделаны и примечания по содержанию.

Комплект копий, хранящийся в ОР РГБ, возник в ходе работы Я. Л. Барскова и при описании его фонда озаглавлен «Письма гр. М. Р. Паниной гр. Н. И. Панину, 1769 — 1771». Барсков начал разбирать, описывать и готовить к печати разные документы Паниных за XVIII — XIX вв. не позднее февраля 1910 г. по инициативе графини С. В. Паниной, владевшей тогда основным корпусом семейных материалов. Первый том финансируемого ею издания предполагалось выпустить в 1913 г., сведения о дальнейшей работе над ним обрываются в марте 1915 г. 7, но Барсков, возможно, продолжал и впредь заниматься систематизацией панинской переписки, часть которой после 1917 г. стала храниться у него 8. Копии писем М. Р. Паниной выполнены не позднее 1915 г. кем-то из его помощников на отдельных листах. Подготовка их к публикации закончена не была: сделанные при передаче текста ошибки исправлены Барсковым только в двух копиях (всего их 11, л. 1 — 28), для многих неразобранных слов оставлены пробелы, отсутствующие даты не установлены, каких-либо примечаний нет.

Снимались ли копии РГАДА и ОР РГБ с одних и тех же подлинных писем или с их беловой и черновой редакций, окончательно заключить нельзя. Ясно, что правнучка М. Р. Паниной и Барсков располагали письмами от 5 сентября, 9 сентября и 2 декабря 1769 г., 18 мая, 2 сентября и 19 ноября 1770 г., 15 мая, 18 мая и 15 августа 1771 г. В комплекте ОР РГБ имеются еще копии писем от 10 сентября и 24 ноября 1769 г., отсутствующие в Сборнике, но нет включенных в него копий писем от 8 и 20 января 1770 г., а также 24 июня 1773 г. При сопоставлении аналогичных фрагментов двух комплектов выявляются разночтения, главным образом, в написании отдельных слов и пунктуации, которые могли появиться и в результате различного понимания малоразборчивого почерка при копировании, и при перебеливании черновиков. Существенное отличие — отсутствие в Сборнике части текста в письмах от 5 сентября и 2 декабря 1769 г., а также 5 августа 1771 г., имеющегося в копиях ОР РГБ (л. 33, 6, 7, 19, 20): относительно пропусков в первых двух письмах есть основания предполагать, что листки с не вошедшим в Сборник изложением в 1870-е гг. находились среди других бумаг; из письма же от 5 августа 1771 г. составитель Сборника, возможно, просто выбрал то, что понял, поскольку соответствующий фрагмент в ОР РГБ (л. 19, 20) состоит, по сути, из обрывков отдельных фраз.

Для данной публикации, исходя из соображений полноты текста, выбран в качестве основного комплект копий РГАДА. Письма М. Р. Паниной расположены в порядке восстановленной хронологии под общим заголовком, все примечания Сборника сохранены в подстрочнике. Письма от 9 сентября 1769 г. и 23 июня 1773 г., которые содержат исключительно просьбы о ходатайствах по имущественным делам родственников, опущены. По комплекту ОР РГБ публикуется отсутствующее в Сборнике письмо от 24 ноября 1769 г. (письмо от 10 сентября 1769 г. опубликовать невозможно, так как при копировании [168] оно осталось в основном неразобранным). Разночтения используемых источников, не имеющие смыслового характера, не приводятся.

Публикацию подготовила кандидат исторических наук М. В. БАБИЧ.


Письма графини М. Р. Паниной графу Н. И. Панину

№ 1

Москва

5 сентября 1769 г.

И в сей для меня наисвященнейший день никак не могла я пропустить, мой милостивый, любезный друг, Никита Иванович, чтобы чрез сие не изъявить моего к вам подобострастного почтения и искренней преданности.

Петр Иванович сегодня после обеда непременно отъезжает; известная моя к нему сердечная привязанность подаст вам способ и заочно видеть мое теперешнее состояние; и хотя я сама, если во вторник не успею, то непременно рано в середу выеду отсель; но все не прежде, как на винтер-квартирах с ним увижуся. К сему же имею вас уведомить, что для дорогой Катеньки 9 я ту аглинскаго офицера жену, которую посольша мне рекомендовала 10, за 200 рублей принять договорилась и если вид ее и вся наружность нрава не обманчива, то лучше, кажется, воспитательницы достать здесь трудно. Во всем видно ее воспитание благородное, а при том учена истории, географии, арифметике, и сверх собственнаго аглинскаго языка по немецки и по французски, последнее выговаривает, как природная француженка. И сколько ее здесь знают, все поведение и нрав ея очень хвалят; а мне она так полюбилась, что если бы я не предпочла Катенькину за ней надобность, я бы непременно взяла ее с собой. Почему и покорно прошу вас, когда вы с посольшей увидетесь, за доставление мне столь способной воспитательницы ее поблагодарить.

Посылаю вам, батюшка, 12 тиковых 11 платков, какие вы любите и еще боченок виноградной теши [Так в тексте.], которая, сказывают, отменно хороша, через что вы можете усмотреть, что не только милостей и дружбы ваших, но ниже охоты не забыты мной, которая, поручая себя в неотменную милость, пребывать не перестанет с большим почтением и безпредельной привязанностью [Далее в копии ОР ОГБ: «P. S. За тем переписать велела, что написавши сама насилу разобрать могла, так сжалилась с вами, чтоб вы лишнея время на разборку писем моих не теряли, я же помню, что от недосугов у вас ишо при мне сапоги искривились, хотя шучу, но грустно мне чрезвычайно» (Ф. 16. Папка XVIa. № 52. Л. 3).]

Всенижайшая услужница ваша

графиня Мария Панина

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 16 — 17.

№ 2

Харьков

24 ноября 1769 г.

С несказанным удовольствием, батюшка, дорогой друг граф Никита Иванович, получила я вчерась ваше приятное письмо 12. Весьма чувствительно мне, что я в письмах моих могла вас оскорбить противу моей истинно воли, показав вам во оных мое огорчение в [169] неполучении от вас весьма долгое время никакого известия. Прошу мне батюшка непричитать того в негодование на вас, что никогда право в сердце совсем вам преданном поселится не может: но примите лишь в единственной знак моей к вам нелестной привязанности, по коей не могла я спокойна так долго быть в неведении о любезном вашем здоровье.

Вперед же прощу вас особливыми ко мне письмами себя неотягощать, Я очень знаю, сколь мало времени вы на то имеете; а одно слово от вас в письме Петра Ивановича, пока я с ним вместе, будет для меня довольным доказательством вашей ко мне неоцененной милости, в коей ни малейшим образом, и не получая от вас писем, ни на минуту ей-ей не усумнелась.

Письма вашего, что прежде вы ко мне, я не получила, и думаю что вы то отгадали, заключив, что оно где нибудь валяется под лавкой. Простите батюшка, мой милостивой друг! Спешу теперь к обедни, а затем я неимею больше времени, как только подтвердить вам то мое искреннее почтение и чувствительное признание моих к вам обязательств, с коими по смерть пребуду

Всепокорная услужница

Г. Марья Панина

ОР РГБ. Ф. 16. Папка XVIа. № 52. Л. 4, 5.

№ 3

Харьков

2 декабря 1769 г.

С отправляющимся теперь курьером нельзя мне было приминуть, чтоб сим вам, батюшка, любезный граф Никита Иванович, не благодарить за изъявленный ко мне ваш ласковый отзыв в последнем письме Петра Ивановича. А притом имею еще вас, батюшка, просить к усугублению моих к вам обязательств, по просьбе дяди моего князя Кантемира 13, не оставить чем вам возможно будет оному помочь в том, о чем он к вам своим письмом через своего курьера отправленным объясняя, просьбою своею утруждал, в чем я, как на вашу ко мне милость, так и на природное великодушие несумненно надеюсь. Теперь скажу вам о себе, что наше здесь пребывание не столько, право, скучно, как может быть вам, в резиденции 14 живущим, представляется. Компания у нас всегда предорогая и ежедневно многочисленная; лишь дамы очень молчаливы; однако как я сама довольно говорлива, то мне и не противно, что оне мне дают в том полную волю. Я же приучила их играть в карты, чего они прежде не делали; а кои на то не согласились, тем по счастию полюбилось распускать золото, из чего мне двойная прибыль: первое, что через то оне в глаза мне не глядят и не встают перед мною ежеминутно; а другое, что сия их оккупация избавляет меня от сухих вопросов, на кои оне очень коротко обыкновенно отвечают; а при том делают мне тем и выжигную прибыль.

Сама же я с теми, что повеселее и говорливее играю в вист или в ломбер. И так наши дни изрядно протекают. В большие ж праздники бывали у нас балы, которые тем веселее петербургских, что все на них самоучкой и с превеликой охотой танцовали. Простите меня, что я сими безделицами нужное время у вас занимаю и позвольте лишь только вам еще сказать, что наш Рогожин 15 просил у меня усильно о его деле вам напомнить и просить вашего по оному неоставления и что напомня заключаю сие письмо к вам истинным почтением и преданностию

Ваша услужница

графиня Мария Панина

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 17 — 18 об. [170]

№ 4

Харьков

2 декабря 1769 г.

Не получа еще случая ответствовать вам, мой милостивый и любезный друг, граф Никита Иванович, на ваше приятное письмо, полученное мною, через курьера Тутолмина; имела счастие я еще на сих днях с курьером Карташовым получить другое, наполненное от вас дружескими и для меня весьма лестными выражениями!

Теперь же, получа способ к вам писать с отправлявшимся отсель, за оба ваши ко мне сим изъявя пред вами мою чувствительную благодарность, на первое имею вам ответствовать, что по делу князя Адоевскаго [Так в тексте.] я к нему уже писала 16, дабы он через Петра Богдановича [Пассека (примечание вписано другим почерком).] 17 вам объяснил со всею точностию все до него принадлежащее, и ни мало не сумневаясь, что вы в чем возможно будет помочь ему не отречетесь, как вы меня в том обнадежили.

Жалею, что Модель 18 не нашел в водах, от меня присланных, довольно минералу; может статься тому причиною и то, что она брана в осеннее время, смешанная с дождевою и на поверхности, а не в самом ключе оной [Далее в копии ОР РГБ: «Перстень брата моего Кантемира 19 он может зделать сам приехавши, по своему вкусу. В протчем же остается лишь мне навсегда быть признательной за принятой вами труд по всем сим от меня, в надежде вашей ко мне драгоценной милости, возложенным на вас комиссиям, второе тем болея усугубляет к вам моих обязательств, что в доставлении для меня повивальной бабки, вы ничего не упустили, хотя по нещастию моему со всем тем я ее не получаю. Что-ж касается до той, которую Григорий Николаевич 20 вам представил, то я поручила отпущенному на время отсюдова в Москву доктору Далю 21 заехать в Глухов, и ее отъискав своими об анатомии запросами сколько возможно ексаминовать, и меня оттоль уведомить, прямую ли она имеет в том науки или одне небольшие принсипии с практикою? Получа же от него известие, я не умедлю сообщить вам о ней мои последние намерении. Сверх же тово я еще просила означенного доктора стараться и в Москве лутчую, к приезду на срок сюды уговаривать в таком случае, есть-ли он глуховскую недовольно искусною найдет» (Ф. 16. Папка XVIa. № 52. Л. 6, 7).].

Вы сказываете, что описание жизни моей вам понравилось и дозволяете то вперед продолжать. Я же хотя и имею записку о моем вояже, которая, надеюсь, могла бы вас разсмешить; но того теперь затем не посылаю, что Петр Иванович превеликую кучу бумаг к вам с нужными делами отправляет. Посему я и имею причину опасаться, чтоб моя шутка не была вам так неуместна, как после ужина горчица. И для того я оную к вам пришлю с другим курьером, присовокупя за пожданье и описание здешних пикников, кои недавно зачались у одного француза, думаю, гораздо ваших консертов веселее, где вы от скуки в вист заигрываетесь. Если бы я не опасалась, что мое ничего не значущее письмо может вас задержать от важнейшаго какого дела, то бы я и еще его продолжать не поленилась; но, устрашась сею мыслию, спешу оное кончить.

Пребывая вам с нелицемерною преданностию и болыпим почтением навсегда, покорная услужница ваша

Графиня Мария Панина

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 18 об. — 19 об.

№ 5

8 января 1770 г.

Прошу сделать мне одолжение и, взяв от Рогожина еще таких обоев по 200 аршин, прикажите ими обить ваши комнаты, что будет очень недурно; а мне тех обоев прежде мая ни на что не надобно; к [171] тому же времени Мишель [Француз-банкир и купец в Петербурге (примечание вписано другим почерком).] для меня успеет их выписать и вместе с теми, кои вы уже ему приказали ко мне в Москву доставить. Пожалуйте, батюшка, от сего не отречитесь; я вам божусь, что у меня голова болит, когда воображаю, что в вашей спальне малиновые штофные обои, а стулья полосатые атласные. Мне больше писать не дают.

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 30.

№ 6

Харьков

20 января 1770 г.

Здесь только вам теперь сказать успею,что я совсем здорова и с нетерпением ожидаю вашего на последния наши письма ответу, чрез который бы я узнала — есть ли какая надежда к получению мне из Петербурга несносную колдунью, [от] [Пропущенный предлог вставлен тем же почерком.] которой однакоже спасение моей жизни зависить будет, или же мне оставаться придет без всякой помочи на волю Божию. Знаю, что вы сие почтете за малодушие и меня осудите; но воля ваша; здесь меня застращали трагическими разсказами о многих женщинах, без помочи умерших с здешними бабками, чего мне право не хочется [«Несчастное предчувствие моей прабабушки сбылось спустя 5 лет: она скончалась в родах на 30-м году от роду. Это письмо теперь особенно грустно и тяжело ложится на сердце» (Прим. составителя Сборника).]. Но при том я уверена, что все возможное вы не упустите употребить и потому я весьма пред вами виновата, что столько о сем вас безпокою, в чем и прошу меня простить, а при том верить, что я во всю мою жизнь пребуду вам и проч.

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 30 — 31.

Опубл.: Материалы для жизнеописания графа Никиты Петровича Панина Спб., 1883. Т. 1. Ч. I. С. 3 — 4.

№ 7

Ахтырка

[18 мая 1770 г.] [Месяц устанавливается по содержанию письма, а год — на основании имеющихся в Сборнике сведений о жизни гр. П. И. и М. Р. Паниных.]

Теперь в Ахтырке получила вдруг два удовольствия своему сердцу: сперва получением от Петра Иваныча письма, а потом и случай к вам, батюшка, граф Никита Иваныч, чрез сие изъявить мою всегдашнюю к вам преданность хотя пером. Спешу сказать, что я, выехав 16-го мая из Харькова, доехала суды вчерась по утру и с сыном здоровы; а весь день вчерашний пробыла здесь для приуготовлению подлежащего [Так в тексте; вероятно, следует: «надлежащего».] к перенесению тел покойных родителей моих 22 из коих одно привезено из Белогорода, а другое вынято здесь из обветшалой церкви. Севодни же оба, при мне поставлены будут во вновь построенной здесь, что исполня со всею пристойностию, севодни же далее поеду продолжать свой путь. Сын мой до сих пор в дороге спит спокойно, что ни малейшей мне не делает остановки.

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 29 — 29 об. [172]

№ 8

2 сентября 1770 г. [Год вписан другим почерком.]

Охотно пользуюсь сим нечаянным случаем к вам, батюшка, любезный граф Никита Иванович, писать и радуюсь, что хотя теперь о Петре Ивановиче могу вас успокоить, сказав, что имею от него письмо от 23-го прошедшего месяца с Нелединским [Известным писателем. (Прим. вписано тем же почерком).] 23, коему он далее ехать не приказал, а велел остаться здесь до его сюда приезда; к вам же не прежде он отправит, как по приезде перваго курьера, с которым орден к нему послан и сие для того, что ожидает с ним от вас пространнаго письма, кое вы в первом вашем по взятии Бендер к нему скоро отправить обещали и кое он уже, конечно, получил. Но как сегодня две недели ровно, что от него курьер к вам не приезжает и как сие могло уже повергнуть вас в большое безпокойство, то я сочла за нужное сие вам объяснить, что б в прежнее спокойство дух ваш привести, уверив вас, что он совсем здоров и, по последнему его ко мне письму, вчерашний день он должен быть в Кременчуге. А какие принял он намерения по получению воздаяния за его услуги, сие хотя мне он и сообщил, но как не знаю я, сходно ли сие будет с вашим на то согласием. без коего, надеюсь, он в жизнь свою ничего особливо столь решительнаго, конечно, не предпримет, и при том как уже в коротком времени вы от него получите подробное объяснение его последняго предприятия, то я здесь, все сие вставляя, лишь только вам скажу, что в сем случае и во всех без изъятия я везде там себя благополучною найду, где только согласная вас обоих честь и спокойствие будут сохранены. Сие же вам ясно изъявляет, что Петр Иванович оставляет службу и что я ожидаю лишь узнать, на чем вы оба между собою согласитесь, чтоб быть в самый тот же момент третией с вами в том согласной. Затем же вам скажу, что сыну моему теперь гораздо лучше, хотя зуб еще не видно; а Катенька и я совсем здоровы.

Посылаю вам 6 платков из ваших любимых, кои мне очень не дурны показались; я жалею лишь. что так нашла их мало; один остался у меня,чтоб золотом обвесть узор вам к лету.

Сегодня я пишу по вашему, в 2 часа за полночь и на-силу уже бумагу вижу.

Простите, батюшка, пребывайте здоровы и благополучны.

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 22 — 23 об.

№ 9

19 ноября 1770 г. [Год вписан другим почерком.]

Последнее ваше дружеское письмо, любезный граф Никита Иваныч, весьма тревожит меня тем, что не знаю, кончатся ли все ваши душевныя безпокойства без повреждения драгоценного для меня здоровья; а нерешимость нашего жребия меня, ей-ей, не столько безпокоит и чем бы оный не кончился, я терпеливо все снести готова, лишь только бы достигла видеть Петра Иваныча и вас в желаемом здоровьи; но к величайшему моему несчастию, столько вдруг [173] стряслось к тому препятствий, что до сих пор я не властна была следовать своему стремлению — ехать к нему в Полтаву. Сперва болезнь сына к тому меня не допускала; а когда оная на время прекратилась, не истребя еще своей причины (потому что ни одного зуба у него от всех к тому его болезней и до сих пор не оказалось), то надо еще было, чтоб пятидневная сряду оттепель намерению моему, чтоб выехать 20-го нынешнего, новое сделала помешательство совершенною распутицей и розступлением рек, по коей, по разсказам всех приезжающих, без величайшаго риску никак себя отважить невозможно. Посему я теперь, во всей готовности зимняго экипажу, жду только перваго снегу и морозу, чтоб тотчас выехать отсель с тем, что ежели не встречусь дорогой, то ехать до Полтавы к облегчению хотя мало его теперешняго ужаснаго смущения, в котором все, оттоль приезжающие, с жалостью его оставляют. Катеньку же, как княгиня Александра Ивановна 24 не рассудила на так короткое время при выезде моем к себе перевозить, то я ее и с сыном здесь оставляю и с ними генерал-майоршу Вулфову [Так в тексте.], что со мною приехала из Харькова и кою мне с собой не можно взять в дорогу по причине, что ея муж будет суды на этих днях 25; для того я беру с собою Катенькину мадам и князь Александр Иваныча Масальскаго 26.

Затем, батюшка, прощайте и позвольте только в сем вашем письме приписать несколько слов к Григорью Николаичу Теплову и Александру Федоровичу Талызину 27. Перваго чувствительно благодарю за полученные мною 50 бергамотов 28 и дюжин на 6 бутылок бергамотнаго соку; но как одна дурная дорога в сем превращении была причиной, то сие ни малейшим образом не уменьшает моего признания за приложенный труд в исполнении по моей просьбе.

Второй же тем лишь от дальнейших выражений здесь спасается моего о нем (после присланных четырех казанских козликов) справедливаго понятия, что вы его вашим другом называете, без чего я бы сказала ему, что оные столько на аглинския кожи походят, сколько сами козлы похожи на телят и что вместо моей и Петра Иваныча к нему благодарности за кожу на его бюро годную, теперь Бога молят за него мои кучера, которым я те кожи отдала на сапоги.

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 26 — 28.

№ 10

Москва

15 мая 1771 г.

К крайнему моему сожалению не пускают меня ваш братец и с дохтуром Мертенсом в Петровское еще раз с княгиней Александрой Ивановной проститься, а чрез нея и вам, батюшка, любезный граф, подтвердить мое нелестное почтение; уже просила их помешкать, чтобы хоть чрез многое вам оное засвидетельствовать, что теперь сим исполнив, скажу вам причину строгости их: я севодни оттого, что гораздо ранее обыкновеннаго себя велела разбудить, еще не оделась, как почувствовала боль в голове, правда, чрезвычайную, но ничего о том не сказала; совсем уж ехать собралась, как вдруг по несчастию при дохтуре носом кровь у меня пошла прибезмерно много; однако как скоро то прошло, то я стала совсем здорова и лишь только тем похвасталась, то они и заключили сентенцию, что мне никак не можно ехать, и все уж мои представленья им сделались напрасны; да сверх того грозятся и на гулянье в дворцовый сад не пустить; то может быть еще переменится, потому что до вечера [174] долго. Однако все сие довольно вас уверить может, что я здесь и без вас в доброй строгости содержана.

Что же касается детей, то Катенька хотя имеет иногда пятнушки, но оные ничего важнаго в себе не заключают; а Никитушка теперь совсем здоров и гораздо оправился и смешен становится. Весьма жалею, что его портрет не поспел к вам с сим случаем отправить; но вскоре уж я надеюсь то исполнить. Сверх того я льщу себя, в конце лета, если что не помешает, обоих их к вам и с собой представить в Петербурге хотя на короткое время. Здесь все довольно хорошо и мы живем изрядно; но не иметь надежды вас настоящим образом увидеть нас тревожит; конечно вам поверить можно, что сие безмерно нас тревожит.

Вам пребывать не перестану покорная и усердная услужница

гр. М. Панина

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 28 — 29.

№ 11

Село Петровское

5 августа 1771 г.

Я хотя недавно к вам писала, но чтоб вы не сочли, что я чумой умерщвлена, для того я своеручно почтение мое вам и кн[ягине] Алекс[андре] Ив[ановне] чрез сие свидетельствую и, невредимо пребывая, еду сейчас с Петром Иванычем на охоту верхами. Катенька и Никитушка совершенно здоровы.

РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 31.


Комментарии

1. См.: Дипломатическая переписка английских послов и посланников при русском дворе /Под ред. А. А. Половцова// Сборник русского исторического общества, СПб., 1873. Т. 12. С. 344, 393; Записки императрицы Екатерины II /Изд. А. С. Суворина. СПб., 1907. С. 711 — 712; Фонвизин Д. И. Жизнь графа Никиты Ивановича Панина //Собр соч.; В 2 т. М.; Л., 1959. Т. 2. С. 279 — 289, и др.

2. См.: Мякотин В. А. Лекции по русской истории. СПб., 1892. С. 391 — 303; Шумигорский Е. С. Император Павел I: Жизнь и царствование. СПб., 1907. С. 14 — 15, 21 — 23; Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. Пг., 1917. С. 215 — 226.

3. Его деятельность как боевого генерала проанализировали военные историки П. А. Гейсман и А. Н. Дубовской в монографии «Граф Петр Иванович Панин (1721— 1789). Исторический очерк военной и государственной деятельности». СПб., 1897.

4. Марию и ее сестру Анну (1745 — 1830), вышедшую в 1766 г. замуж за графа З. Г. Чернышева.

5. Другие версии этой легенды см.: Лонгинов М. Н. Несколько заметок на статьи в № 9 «Русского архива» // Рус. архив. 1865. Стб. 1519 — 1528; Сиятельные жены: Биографии и родословная статс-дам и фрейлин русского Двора: По спискам П. Ф. Карабанова /Ред.-сост. В. П. Пархоменко. СПб., 1992. С. 23.

6. См.: Материалы для жизнеописания графа Никиты Петровича Панина (1770 — 1837) /Изд. А. Брикнер. СПб., 1888. Ч. 1. С. 3 — 4.

7. РГАДА. Ф. 1274. Д. 2566. Письма Е. С. Климко Я. Л. Барскову. Л, 1 — 2; Д. 2627. Письма гр. С. В. Паниной Я. Л. Барскову. Л. 1 — 9; Д. 2706. Письма гр. С. Д. Шереметева Я. Л. Барскову. Л. 2, 3; Д. 2902а. Фамильные бумаги гр. Паниных. Л. 1; Д. 2907. Смета типографии и книгоиздательства «Сириус», представленная гр. С. В. Паниной на расходы по печатанию. Л. 1 — 3.

8. ОР РГБ. Ф. 222. Панины. Оп. 1. Прил. Л. 2.

9. Имеется в виду дочь М. Р. и П. И. Паниных Екатерина (? — 1776).

10. Фамилии упомянутых лиц установить не удалось.

11. Тик — плотная льняная или хлопчатобумажная ткань.

12. Данное письмо и упомянутые далее письма к М. Р. Паниной не найдены.

13. Кантемир, Константин Дмитриевич (? — 1776) — старший сын молдавского господаря князя Дмитрия Константиновича Кантемира, генерал-поручик.

14. То есть в Петербурге.

15. Рогожин, Иван — на рубеже 1760 — 1770-х гг. флигель-адъютант П. И. Панина, управляющий имениями внучатых племянников братьев Паниных Александра (1725 — 1808) и Алексея (1759 — 1829) Борисовичей Куракиных, опекунами которых они являлись.

16. Имеются в виду хлопоты Н. И. Панина по поводу наследства семьи князей Одоевских, одного из которых (Александра Ивановича? Петра Ивановича?) М. Р. Панина в письме от 9 сентября 1769 г. называет своим зятем (РГАДА. Ф. 1274. Д. 2889. Л. 24 об.).

17. Пассек, Петр Богданович (1736 — 1804) — дядя М. Р. Паниной, один из участников возведения на престол Екатерины II, при коронации пожалованный действительным камергером; с 1766 г. в отставке с чином генерал-поручика, впоследствии генерал-губернатор Могилевской и Полоцкой губерний.

18. Модель, Иоганн Георг (1711 — 1775) — химик, действительный член Академии наук.

19. Кантемир, Дмитрий Константинович (? — 1820) — двоюродный брат М. Р. Паниной, последний представитель рода князей Кантемиров; известен семнадцатилетним заключением в Ревельской крепости за объявление себя в приступе душевной болезни владетелем Молдавии и Валахии.

20. Теплов, Григорий Николаевич (1717 — 1779) — выдающийся государственный деятель и один из образованнейших людей своего времени, ученый, писатель, композитор, художник; в конце 1760-х гг. статс-секретарь императрицы Екатерины II, преподаватель «политических наук» великому князю Павлу Петровичу, активный участник выработки экономической политики; тогда и позднее имел множество недоброжелателей, создавших ему репутацию вельможи амбициозного и беспринципного.

21. Даль, Кондратий — доктор медицины, в 1769 г. старший врач 1-й армии.

22. Барон Родион Кондратьевич фон Вейдель, генерал-майор (? — 1754), баронесса Анастасия Богдановна фон Вейдель, урожденная Пассек (? — 1756).

23. Нелединский-Мелецкий, Юрий Александрович (1752 — 1829) — внучатый племянник братьев Паниных, поэт, государственный деятель; в 1769 г. в чине сержанта был ординарцем П. И. Панина.

24. Княгиня Куракина Александра Ивановна (1711 — 1786) — сестра Н. И. и П. И. Паниных, вдова обер-шталмейстера князя Александра Борисовича Куракина (1697 — 1749), бабушка князей Александра и Алексея Куракиных и Ю. А. Нелединского-Мелецкого.

25. О ком из членов дворянского рода Вульфов идет речь, установить не удалось.

26. Даты жизни и служебное положение кн. А. И. Масальского не выяснены.

27. Талызин Александр Федорович (1749 — 1787) — дядя по жене Александра и Алексея Куракиных; один из участников возведения на престол Екатерины II, на рубеже 1760 — 1770-х гг. частый гость великокняжеского двора; по словам кн. Е. Р. Дашковой, у его жены Марии Степановны впоследствии «была интрига» с Н. И. Паниным (Дашкова Е. Записки. 1743 — 1810 /Подготовка текста, статья и комментарии Г. Н. Моисеевой, Л., 1985. С. 73).

28. Под «бергамотами» определенно подразумеваются не груши, считавшиеся тогда «самыми худыми», а плоды рода цитрусовых, которые доставляли в Россию из Средиземноморья. В «Словаре русского языка XVIII века» (Л., 1985. Вып. I) о них сказано: «Плод, много сходствующий к лимону, имеющий в корке своей отменный аромат» (С. 199).

Текст воспроизведен по изданию: «Теперь скажу Вам о себе». Письма графини М. Р. Паниной графу Н. И. Панину. 1769—1771 гг. // Исторический архив, № 3. 1993

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.