ВИЛЬЯМ КОКС

ОТЧЕТ О ТЮРЬМАХ И ГОСПИТАЛЯХ В РОССИИ, ШВЕЦИИ И ДАНИИ

ACCOUNT OF THE PRISONS AND HOSPITALS IN RUSSIA, SWEDEN AND DENMARK

Тюрьмы и госпиталя в России в 18-м веке, по наблюдениям Уилльяма Кокса. ¹

Известный английский путешественник и историк, Уилльям Кокс, посетил Россию в 1778 г. и благодаря особому покровительству, оказанному ему императрицей Екатериной II, имел возможность осмотреть и близко познакомиться не только со многими общественными учреждениями, но также с тюрьмами и госпиталями, в Москве, Твери, Вышнем-Волочке, Новгороде, Петербурге и Кронштадте.

Результатом этого путешествия был изданный им в 1781 г., незначительный по объему, но содержащий немало любопытных сведений «Отчет о тюрьмах и госпиталях в России», с которым читатели познакомятся на следующих страницах; года три спустя появилось объемистое, в 5 томах сочинение Кокса: «Путешествие в Польшу, Россию, Швецию и Данию», которое выдержало за границей в короткое время несколько изданий и было переведено на многие иностранные языки.

Оно содержит весьма ценные наблюдения Кокса, касающиеся внутренней, бытовой стороны современной ему России, русской жизни и нравов, и по своему легкому, талантливому и добросовестному изложению не утратило интереса до настоящего времени.

В ближайших книгах «Русской Старины» будет помещен полный перевод этого сочинения, которое не появлялось до сих пор полностью на русском языке. В кратком извлечении из него, помещенном в «Русской Старине» изд. 1877 г. № 2 и 5, г-жа Белозерская сообщила обстоятельные биографические данные [26] об Уилльяме Коксе и перечень его трудов; не повторяя здесь этих данных, отсылаем читателей интересующихся личностью Кокса к вышеупомянутой статье.

I.

Об уголовных наказаниях, применяемых в России. — Кнут. — Отмена пыток. — Ссылка в Сибирь. — Каторжные работы. — Закон о несостоятельных должниках.

Много говорят о гуманности русских уголовных законов на том основании, что, со времени восшествия на престол императрицы Елисаветы, смертной казнью наказуются только одни государственные преступления. Как бы мы ни смотрели на этот вопрос, с точки ли зрения гуманности, считая, что смертная казнь применяется слишком часто, во всяком случае, большим недостатком русского уголовного законодательства является то, что самые ужасный преступления, как, напр., предумышленное убийство, не наказываются смертью; тем более, что несравненно более легкое, по-видимому, наказание влечет за собою нередко смерть, и, хотя по точному смыслу закона, смертная казнь в России отменена, и применяется только в вышеуказанном случае, на самом же деле это не совсем так: случается, что преступник приговаривается за какое-нибудь важное преступление к стольким ударам кнута ², что он испускает дух во время самого наказания или вскоре после него.

Главнейшие наказания, налагаемые за уголовные преступления, суть кнут, клеймение, вырывание ноздрей, ссылка в Сибирь на поселение и на каторжный работы и сечение розгами. Виновные в государственных преступлениях обезглавливаются или присуждаются к пожизненному заключению.

Кнут представляет собою ремень из сыромятной кожи, толщиною в крону и шириною около трех четвертей дюйма, суживающийся постепенно к концу; он привязан к толстому кнутовищу, который прикрепляется к ремешку, заменяющему веревку; все это прикреплено к толстой деревянной рукоятке. Преступника [27] обнажают до пояса и кладут на спину другому человеку, привязав ему к ногам гири. Палач ударяет его по спине плоским концом кнута.

Кнут сам по себе не считается достаточным наказанием за уголовные преступления; им наказывают за менее важные проступки ³; в уголовных преступлениях кнут представляет собою лишь один из видов наказания; в тех случаях, когда по старым законам преступник осуждался на смертную казнь, теперь его клеймят, рвут ему ноздри и ссылают в каторжные работы в Сибирь.

В прежнее время виновных в уголовном преступлении или в государственной измене наказывали следующим образом: скрутив преступнику руки за спину и привязав к ним веревку, накручивали ее на блок, так что тело повисало в воздухе; при чем плечи, само собою разумеется, вывихивались; в этом положении несчастного били кнутом. Но это ужасное наказание, а равно и все другие виды пыток ⁴, уничтожены ныне царствующей императрицей, которая произвела большие и благодетельные реформы в управлении своей обширной империи и в особенности в судопроизводстве: реформы столь же гуманные, как и справедливые, которые делают не менее чести этой великой монархине, как и самые славные деяния ее царствования. [28]

За маловажные преступления ⁵ виновных секут, ссылают в Сибирь на поселение и на определенное число лет в каторгу.

После наказания кнутом и наложения клейм на лоб и щеки преступники отсылаются иногда в острог в Кронштадта, Вышний-Волочек и другие города; но чаще всего их ссылают пожизненно в Сибирь, на каторжные работы, в Нерчинск.

Они отправляются туда два раза в год, а именно весной и осенью, из разных мест России, из Петербурга, Москвы ⁶ и других городов, где находятся окружные суды.

Отдельные партии преступников сходятся по пути в назначенных для этого городах. Их везут частью водой, частью сухим путем, скованных попарно и связанных вместе длинной веревкой; ночью веревку отвязывают и их разводят по разным домам, где они ночуют под караулом конвойных солдат.

Виновные в маловажных проступках и бродяги ссылаются вместе с каторжными, так же точно, как и крестьяне ⁷, ссылаемые по просьбе помещиков, которые имеют право наказывать их, указав лишь на то, какое ими совершено преступление.

Каждому из сосланных назначается на содержание по две копейки в день.

По прибытии партии арестантов в Тобольск, губернатор получает список с их именами и с отметками о том, за какое преступление они сосланы, и распределяет их по местам, оставляя тех, кто знает какое-нибудь ремесло, в городе, и определяя их в разные мастерские; некоторые отсылаются им в окрестности Тобольска, а остальные — в Иркутск, где губернатор также [29] оставляет одних по своему усмотрению в городе, а прочих распределяет по уездам.

Осужденные на каторжный работы препровождаются в Нерчинский округ, где они работают в серебряных рудниках и на разных заводах. Каторжников бывает средним числом от 1.600 до 2.000 чел. Большая часть живут в казармах, за исключением женатых: последним разрешается строить возле рудников избы для себя и для своей семьи.

На каждого арестанта отпускается известное количество ржаной муки, около 70 фунтов в месяц, и полторы копейки в день, когда они работают. Они получают казенную одежду. Каждый каторжник обходится казне около 35 руб. в год; за эти деньги мог бы быть нанять свободный землепашец.

Если принять во внимание, сколько преступников умирает под кнутом, сколько их погибает от усталости во время продолжительная путешествия в Нерчинск, и тяжелые условия жизни в рудниках, то окажется, что уголовные законы в России далеко не так гуманны, как утверждают некоторые писатели. Если бы сделать общий подсчет, то оказалось бы, может быть, что, несмотря на всю кажущуюся мягкость уголовных законов, в России обрекается на смерть не меньшее число преступников, как в тех странах, где смертная казнь установлена законом.

Законы, касающиеся должников, таковы: несостоятельные должники считаются в России рабами и могут быть проданы купцом или сосланы на каторжный работы на определенное число лет, сообразно сумме их долга. Поэтому несостоятельного должника стараются прежде всего продать частному лицу, которое могло бы кормить и одевать его, и давало бы ему кроме того 24 рубля в год, которые идут его кредиторам в уплату его долга. Если никто не купить его на этих условиях, то его ссылают в каторжный работы вместе с остальными преступниками. В таком случае, казна выдает в уплату за его труд 24 р. в год; половина этой суммы идет на содержание заключенная, а остальная на уплату его кредиторам. Число лет, на которое несостоятельный должник осуждается на каторгу, зависит от размера его долга; если долг велик, его приговаривают на каторгу пожизненно; или, что сводится к тому же, на 80 или на 200 лет; т. е. до тех пор, пока долг не будет покрыть ежегодными взносами; если долг невелик, то он получает свободу скорее, как только будет уплачена сумма, за которую он был заключен в тюрьму.

Таковы законы, касающиеся должников; но они не всегда [30] соблюдаются в точности. Осматривая тюрьмы, я видел несколько человек, которые давно уже сидели в долговом отделении за самый маленький долг. Но подобные злоупотребления случаются только там, где еще действует старое законодательство. Там же, где введены выработанные, по повелению ныне царствующей императрицы, новые законы, там эти злоупотребления устранены.

Впрочем с этим законом тесно связано одно злоупотребление, устранить которое весьма трудно; так, напр., купец объявляет себя несостоятельным должником и на этом основании подлежит продаже; приятель покупает его за двадцать четыре рубля в год и немедленно отпускает его на свободу. Путем такого обмана купец может задолжать крупные суммы, которые должны бы идти его кредиторам; а он обязан уплачивать ежегодно только 24 рубля, за которые поручился его приятель. Подобного рода случай был не так давно, но губернатор, заподозрив обман, настоял на том, чтобы купец был сослан на каторгу; угроза подействовала, и он уплатил значительную часть долга; иначе он бы утаил эти деньги.

II.

Тюрьмы и госпиталя в Москве. — Тюрьма для солдат. — Острог. — Тюрьма для неисправных должников. — Воспитательный дом. — Императорский госпиталь. — Екатерининская больница — Тюрьмы в Твери и Вышнем Волочке.

Изложив в общих чертах применяемые в России наказания, я опишу теперь тюрьмы и госпитали, которые я осмотрел во время моего пребывания в этой стране.

Когда, вскоре по приезде в Москву, в сентябре месяце 1778 г., я обратился к губернатору, князю Волконскому, с просьбой разрешить мне осмотреть тюрьмы, в которые вообще не допускают иностранцев, то этот вельможа с величайшей готовностью разрешил мне это и прислал своего адъютанта, которому было поручено сопровождать меня и служить мне переводчиком.

Бутырская тюрьма, куда заключают солдат, стоит на открытом, ровном месте, приблизительно в двух милях от города. Большое пространство обнесено деревянной стеною высотою приблизительно в 25 фут. Посреди него стоит деревянный дом, занимающий около 30 кв. фут и состоящий из одной камеры, в которой находилось 48 арестантов: комната была вышиной около 15 фут, вдоль стен шли в несколько рядов широкие нары, на которых арестанты спят; им не дозволяется иметь ни постели, [31] ни одеял, ни соломы. Днем им разрешается гулять по двору, на ночь их запирают в доме; по закону в тюрьме не позволяется продавать водки. По отношению к арестантам это правило соблюдается вообще строго; но в большинстве случаев, имея деньги, они легко могут получить водку. Когда арестанты заболеют (исключая каторжных, которых лечит тюремный врач в самой тюрьме), их отсылают в военные госпиталя. По близости от тюрьмы, вне тюремной ограды, находится колодезь, откуда двое арестантов, в сопровождении конвойного, берут воду для всех остальных.

Острог находится в одном из предместий. Огромное четырехугольное пространство обнесено высокой стеною; перед ней возвышается каменное здание для тюремных служителей. Внутри этого огороженного пространства находится несколько дворов, отделенных один от другого также деревянными стенами. В каждом дворе — четыре, шесть или восемь деревянных домов; в каждом доме одна большая камера. Их всего двадцать пять; в каждой камере помещается не более двадцати пяти или тридцати арестантов. В каждый дом ведут железные ворота, которые запираются на ночь; днем арестантам дозволяется гулять по двору.

В одном дворе было 97 арестантов, а во всех домах было одновременно около 800 заключенных.

Такое распределение камер в нескольких дворах весьма целесообразно, так как это дает арестантам возможность быть ежедневно на воздухе.

В одном из дворов находится колодезь, из которого арестанты по двое из каждой камеры могут по вечерам брат воду.

В настоящее время каторжники, не осужденные еще преступники и арестованные за маловажные проступки заключены все вместе. Но предполагается построить отдельный острог, для ссылаемых в Сибирь. Каторжные были закованы в кандалы подвое; они уже были наказаны кнутом и т. п. и ожидали отправки в Сибирь. Осужденные получают на содержание 1 копейку в день; те же, коим еще не вынесен приговор, ничего не получают и должны питаться подаянием; раз в неделю между ними делят все, что для них собрано; самое большее, на долю каждого заключенная приходится 50 коп., самое меньшее — пять коп.; в среднем — 15 коп. в неделю. Ржаной хлеб, который ест народ, очень дешев; 1 фунт хлеба стоит копейку. Все арестанты были по-видимому вполне здоровы и не имели вида голодных людей. На первый двор впускают крестьян, которые продают [32] арестантам хлеб и сбитень. Один из дворов предназначен для женщин, которые не закованы в кандалы.

В России женщин редко заковывают в кандалы, но уголовным надевают иногда на ноги колодку.

На мой вопрос, много ли женщин приговорено к тюремному заключению за убийство незаконнорожденных детей, с тех пор как основан воспитательный дом, мне ответили, что прежде это случалось часто, но с тех пор, как существует это учреждение, подобные случаи весьма редки; в более отдаленных уездах Московской губернии женщины часто совершали это преступление; но в настоящее время в городе это вещь почти неслыханная; это служит, как мне кажется, наилучшим доказательством полезности этого превосходного учреждения.

В этом остроге сидит помещик, который один не пользуется правом прогулки; это наказание едва ли соответствует его преступлению, заключающемуся в том, что он засек нескольких крепостных до смерти. Это показывает, какой властью пользуются помещики над своими крестьянами, и вместе с тем, что подобного рода преступления, если они обнаружены, не всегда остаются безнаказанны. Не могу умолчать об одном факте, который, не имея прямого отношения к рассматриваемому вопросу, не может не заинтересовать всякого мало-мальски гуманного человека. У самых ворот тюрьмы, в которой заключен этот несчастный, семидесятилетняя старуха соорудила жалкий навес, едва защищающий ее от непогоды: она живет тут из сострадания к заключенному, которого она нянчила и не покидает его, чтобы оказывать ему все услуги, какие только возможно. Подобную преданность трудно где-либо встретить; она делает это совершенно бескорыстно, так как преступление, совершенное помещиком, так велико, что нет ни малейшей надежды на то, что он будет освобожден, и она не может ожидать никакой награды за то, что делается ею только из привязанности к нему: когда я дал этой бедной женщине какую-то мелкую монету, она тотчас отдала ее заключенному.

В остроге нет отдельной комнаты для больных, они остаются в общей камере, но в случае заразительной болезни их переводят в отдельный дом, построенный для арестантов, болевших чумою, которая свирепствовала тут несколько лет тому назад. Некоторые заключенные сидят в остроге уже три года; это показывает, с какими проволочками совершается судопроизводство в этой стране; ныне царствующая императрица в своем Наказе указывает на это зло и старается устранить его.

В этой и во всех других русских тюрьмах нет особого [33] тюремщика; смотреть за арестантами и охранять их обязаны по очереди унтер-офицеры и сержанты.

В стенах тюрьмы находится маленькая церковь, построенная несколько лет тому назад на деньги, пожертвованный с этой целью арестантам, у которых осталась от постройки церкви довольно значительная сумма. В этой церкви каждое воскресенье совершается богослужение.

В Москве нет настоящего исправительного заведения; бродяги и люди распутного поведения, совершившие какой-нибудь проступок, назначаются на известный срок на работы в больницу св. Екатерины; туда же господа посылают для наказания своих слуг, впрочем не более как на две недели. На содержание каждого арестанта отпускается три копейки в день. Я видел их за работой: одни рыли ров, другие снимали насыпь и уносили вырытую землю, третьи работали в огороде; летом они работают с семи часов утра до двенадцати и с часу до восьми; зимой рубят дрова и разбивают камни.

Распутные женщины заключаются в Андреевский монастырь, стоящий в одном из предместьев на берегу Москвы реки. Для них отведена комната в нижнем этаже. Они живут там недели две или три и вьют веревки для адмиралтейства. На их содержание отпускается по три копейки в день. Когда я был в Москве, там не было ни одной женщины.

В том же монастыре находится приют для солдатских вдов; императрица дает на каждую женщину по четыре копейки в день; в приюте девяносто вдов; им варить кушанье и прислуживает женщина, получающая за это жалованье и одежду.

Тюрьма для несостоятельных должников (долговое отделение) находится посреди города; это каменное, одноэтажное здание, с несколькими камерами для заключенных; мужчины и женщины помещаются в отдельных комнатах, но днем им разрешается быть вместе; заключенным не дается ни кровати, ни постели, ни соломы, они спять на голых нарах, устроенных вдоль стен; в каждой камере есть печка.

Кредиторы и казна ничего не дают на содержание заключенных: им разрешается ходить по улицам, в сопровождении конвойного и собирать милостыню.

Некоторые отсиживают за самую ничтожную сумму; так, напр., одна женщина была посажена в тюрьму на три месяца всея за два рубля. В тюрьме было всего 37 несостоятельных должников.

Воспитательный дом в Москве заслуживает более подробного [34] описания, нежели я в состоянии дать. Он основан ныне царствующей императрицей и существует на «доброхотные подаяния» и на деньги, жертвуемые и завещаемые благотворителями. Для поощрения к пожертвованиям в пользу этого учреждения, императрица дает жертвователям некоторые привилегии и чины соответственно сделанному пожертвованию. Таким образом образовался значительный капитал. Богатый купец Демидов пожертвовал на постройку этого здания и на другие благотворительный цели более 700.000 рублей.

Воспитательный дом построен в здоровой части города, на маленьком пригорке, близ Москвы реки. Это обширное здание четыре угольной формы; оно еще не достроено.

В настоящее время в нем помещается 3.000 подкидышей, но оно рассчитано на 8.000 детей. Их приносят привратнику, и они принимаются без всякого допроса и рекомендации ⁸. Число, день и час, в который принесен ребенок немедленно записывается также как и его пол; как только его окрестят, записывается его имя: его переодевают во все казенное и передают кормилице; каковые всегда имеются наготове. Кормилица никогда не кормит более одного ребенка.

При осмотре воспитательного дома меня сопровождал директор; я был очень этим доволен, тем более, что для меня ничего не было приготовлено, я заехал случайно, и меня тотчас, без всякого затруднения, допустили к осмотру дома. Я был так поражен этим благотворительным учреждением, что во время моего пребывания в Москве посетил его четыре раза.

Питомцы разделяются на четыре разряда по возрасту. Младенцы остаются на руках у кормилицы не более двух лет, затем их переводят в низший класс; мальчики и девочки живут вместе до семилетнего возраста, по достижении которого их отделяют. Все они учатся читать, писать и считать.

Мальчиков учат плести сети, чесать пеньку, лен и шерсть, затем определяют на заводы. Девочки учатся вязать, плести кружева и разным другим рукодельям; они стряпают, пекут хлеб и исполняют разные домашние работы. Четырнадцати лет питомцы переходить в старший класс и имеют право избрать ремесло; с этой целью в воспитательном доме устроены различные мастерские, в них делают шелковые чулки, ленты, кружева, [35] вышивки, перчатки, пуговицы, столярные и токарные работы и разную домашнюю утварь, даже музыкальные инструменты ⁹ и т. п. Для каждого ремесла имеется особая мастерская.

Некоторые питомцы учатся по-французски и по-немецки; несколько мальчиков обучаются латинскому языку; другие учатся музыке, рисованию и танцам.

Когда они выучатся какому-нибудь ремеслу или достигнуть двадцатилетнего возраста, им предоставляется устроиться, как они хотят; с этой целью каждому питомцу и питомице выдается известная сумма денег, и разрешается производить торговлю в любом месте Российской империи; это большая привилегия в России, где все крестьяне — крепостные и не могут уезжать из деревни без разрешения помещика.

Если питомец женится на питомке, им дается в течение трех или четырех лет помещение в воспитательном доме и позволяется заниматься своим ремеслом.

Комнаты в воспитательном доме очень высокие, большие; спальни отделены от мастерских; в последних пол каменный, в первых досчатый; спальни хорошо проветриваются, и кровати расставлены свободно; у каждого питомца отдельная железная кровать; простыни меняются каждую неделю, а носильное белье три раза в неделю.

Проходя по комнатам, я был поражен их уютностью и чистотою; детские содержатся необыкновенно чисто, в них не замечается ни малейшего неприятного запаха. Люлек нет, и качать детей строго воспрещается; для каждого ребенка стоит маленькая кроватка. Детей не пеленают, как это принято в России; они одеты в распашонках.

Я обошел все комнаты и видел питомцев за работой; (когда мы вошли) дети подбежали к директору, окружили его; одни брали его за руку, другие дергали за фалды; некоторые целовали ему руки; все видимо были очень довольны. Эти естественные и непритворные знаки любви лучше всего свидетельствовали о его доброте, ибо если с детьми обращаются дурно, то они обыкновенно трепещут перед теми, кто смотрит за ними. При беглом осмотре воспитательного дома я не мог судить о том, хорошо ли дети обучены и соблюдаются ли в точности все предписания; но по тому, как они держали себя, я уверен, что они, в общем, счастливы и довольны; судя же по их наружности, можно было сказать, что они очень здоровы; это последнее обстоятельство надобно [36] приписать той удивительной чистоте, с какой содержатся комнаты и сами дети.

Девочки первого класса носят белые холщевые платья; остальные — полосатые; мальчики одеты в полосатые холстинковые куртки и короткие штаны.

При воспитательном доме имеются бани, предмет роскоши, без которого русские не могут обходиться, и который они считают необходимым для здоровья.

Второй раз, когда я был в воспитательном доме, я видел питомцев в церкви и за обедом: девочки и мальчики обедали отдельно. Большие сводчатые столовые помещаются в нижнем этаже отдельно от мастерских. Первый класс сидит за столом, прочие стоят; маленьким подают служанки; питомцы первого и второго класса прислуживают по очереди друг другу. Обед состоял из мясной и бараньей похлебки с рисом; я пробовал ту и другую, они были замечательно вкусны; хлеб тоже очень вкусный; он печется дома самими питомцами. Каждому полагается салфетка, оловянная тарелка, нож, вилка и ложка; салфетки и скатерти сменяются три раза в неделю. Питомцы встают в шесть часов, обедают в одиннадцать, ужинают в шесть. Маленьким детям дают кроме того хлеб в сем часов и в четыре часа. В то время когда они не заняты своей обычной работой, их выпускают как можно больше на воздух. В общем все это произвело на меня самое благоприятное впечатление; дети казались в высшей степени довольны и счастливы.

Вечером я присутствовал на спектакле, разыгранном питомцами. Было представлено «Honnete Criminel» (честный преступник) и комическая опера «Le Devin du Village» (Деревенский колдун) в переводе на русский язык; любопытно, что сцена сооружена самими питомцами; ими же написаны декорации; оркестр составлен также из питомцев, за исключением первой скрипки, которую играл их учитель музыки. В оркестре, который был очень недурен, было несколько скрипок, две виолончели и литавры; на этих инструментах играли старшие мальчики; мальчики лет десяти играли на охотничьих рогах, гобое и флейте. Пиесы, как я уже сказал, были разыграны прекрасно. В опере было несколько приятных голосов, все представление прошло очень гладко. Балета не было, но нам говорили, что питомцы хорошо исполняют танцы.

Если можно указать на один недостаток этого учреждения, то он заключается несомненно в том, что питомцам позволяют играть на сцене и танцовать, что несомненно должно отвлекать их [37] от занятия ремеслами; я слышал впоследствии, что это так и бывает с теми, которые участвуешь в спектаклях.

В общем, я никогда не видал лучшего и более совершенного благотворительного учреждения, и я должен заметить еще раз, — и об этом следует постоянно напоминать, — что наружный вид детей вполне соответствует той особой заботливости, с какою пекутся об их здоровье; на это обстоятельство я невольно обратил особенное внимание ¹⁰.

Госпиталь, основанный Петром I, оштукатуренное кирпичное здание, стоит на небольшом холмике, в здоровой местности, недалеко от Яузы. Оно предназначено для больных солдат и рассчитано на 1.000 человек: в настоящее время их всего 463 человека. Кроме главного корпуса есть несколько деревянных флигелей, в которых живут врач, хирург, аптекарь и ассистенты, в других флигелях устроены приемные покои для больных, которые за недостатком места не могут быть помещены в главном здании.

Главный лазарет состоит из двух больших палат, каждая длиною в 36 ярдов, шириною в 16 ярдов и соответственной вышины; в каждой палате 120 кроватей; для каждого больного полагается отдельная кровать; в одной из палат было 117 горячечных больных, зловоние и жара в этой палате были невыносимые, достаточно было провести там сутки, чтобы захворать какой-нибудь заразной болезнию.

В другой палате было девяносто больных, преимущественно цынготных и страдавших равными язвами.

Палаты для сифилитиков устроены в отдельном здании: в палате с семидесятью кроватями лежало семьдесят три больных.

Отдельный флигель предназначен для солдат, которые присылаются сюда из тюрем: их было тридцать четыре человека.

Все палаты слишком тепло отапливаются и плохо проветриваются. Каждому больному дается деревянная ложка, две тарелки, кружка, туфли, матрас, шерстяное одеяло и простыня. Каждому больному отпускается (с разрешения врача) ежедневно фунт мяса или два фунта баранины и полфунта хлеба, для питья дается обыкновенно пиво и квас, вино прописывается в случае надобности.

При госпитале состоят врач, один старший и пять младших хирургов и десять ассистентов, аптекарь и его помощник. [38]

При этом госпитале студенты обучаются на казенный счет физике, хирургии, ботанике, химии.

Екатерининская больница находится в здоровой местности в слободе. Она состоит из одноэтажного деревянного здания и нескольких флигелей для врача, хирурга, аптекаря и т. д.; посреди находится двор.

Эта больница построена на средства, пожертвованные ныне царствующей императрицей; в ней помещается 160 больных, но она рассчитана на 200 чел., в палате, занимающей пространство в шестнадцать квадратных фут, помещается не более девяти больных, у каждого — отдельная кровать, комнаты оклеены хорошенькими обоями, у кроватей — холщевые занавеси. Каждому больному полагается бумажное одеяло, ночной колпак, подштанники, носки и туфли, оловянная кружка и стакан; между кроватями стоит столик со звонком, на каждой кровати лежит матрас, шерстяное одеяло и простыня, простыни меняются два раза в месяц, белье — два раза в неделю. В каждой комнате висит приделанный к стене оловянный таз с желобом для умыванья, тут же висит большое полотенце, которое меняется два раза в неделю: в каждом окне устроен небольшой вентилятор.

В дальнем конце двора находится палата для прививки оспы, в ней может помещаться до 200 детей.

Павловский госпиталь основан и построен великим князем Павлом Петровичем, он стоит в конце предместья, по ту сторону Москвы-реки; это деревянное, одноэтажное здание содержит двенадцать палат, лабораторию, аптеку и две комнаты для аптекаря; доктор и хирург помещаются в отдельных зданиях.

Эта больница рассчитана на пятьдесят два человека, в самой большой палате, длиною в 47 фут и шириною 22 ф., стоит десять кроватей, в боковых комнатах помещается по четыре и по шести кроватей, смотря по величине комнаты, в каждом окне сделаны маленькие вентиляторы. Все комнаты оклеены обоями, у постелей — холщевые занавеси; занавеси и одеяла стираются раз в месяц, белье сменяется каждую неделю, каждому больному дается рубашка, подштанники, туфли, халат, носки, ночной колпак; подле каждой кровати стоит столик, накрытый скатертью, и висит полотенце, которое сменяется раз в неделю; больным дается оловянная тарелка, ложка, нож и вилка, оловянная кружка и чашка, они получают отличный белый и черный хлеб, те, которым прописана одинаковая диэта, обедают вместе, прочие обедают отдельно, в каждой комнате висит на стене оловянный умывальник с подставленным под ним медным ведром. В [39] больнице было 45 мужчин и 15 женщин, последние помещаются отдельно. На каждых пять человек полагается две сиделки.

Две последние больницы обставлены прекрасно, они более походят на частные дома, нежели на госпиталя.

В Твери, все арестованные до окончания судебного разбирательства работают на валах и в самом городе. После приговора каторжные и другие, приговоренные к ссылке на поселение, отсылаются по большей части в Вышний-Волочек, где они остаются до отправки в Сибирь.

Каторжным надевают на ноги кандалы, другим — колодки. На их содержание полагается три копейки в день. В настоящее время их запирают на ночь всех вместе в острог, по ту сторону Волги, но, по повелению императрицы, в крепости строится тюрьма, по образцу которой будет построено несколько тюрем во вновь образованных губерниях, но она еще не достроена, здание будет каменное, двухэтажное, с несколькими камерами, где мужчины и женщины будут содержаться отдельно и распределяться по категориям, смотря по совершенным ими преступлениям.

По повелению императрицы, во всех вновь образованных губерниях, губернатором будет назначаться особое лицо, обязанное посещать тюрьмы каждую среду в сопровождении врача. Этому лицу предоставляется право делать перекличку арестантам, оно обязано доносить губернатору о здоровья арестантов и в особенности следить за тем, в должной ли мере соблюдается чистота. В случае какой-нибудь заразной или дурной болезни, больного отделяют от остальных и лечат на казенный счет.

Я видел в здании суда одного несостоятельная должника, который был куплен городом Тверью, городское управление уплатило его долги и предполагало послать его вместе с рекрутами в армию.

В Вышнем-Волочке преступники исполняют разные обязательные работы, главным образом их заставляют углублять и очищать канал, коим Тверца соединяется в этом месте со Мстою.

Тут отбывают принудительные работы три разряда преступников: 1) Лица, посылаемые в эту тюрьму вместо исправительного дома и заключенные на известный срок. В случае болезни их лечит на казенный счет городской врач, при чем расход на лечение не должен превышать трех рублей в месяц.

2) Должники, получающие двадцать четыре рубля в год, из коих половина идет на их содержание, а остальное на уплату кредиторам. Таковых сидит в настоящее время семь человек, из них два новгородских купца, собиравшие акциз с соли и задолжавшие казне, они сидят в тюрьме с 1770 г., через два [40] года их долг будете уплачен ежегодными двенадцати рублевыми взносами, и они будут освобождены.

3) Каторжные; некоторые из них должны оставаться в тюрьме до отправки в Сибирь, другие осуждены к тюремному заточению пожизненно, двое убийц окованы вместе, у других на ногах кандалы. На их содержание отпускается по три копейки в день.

Эти последние помещаются в двух маленьких камерах.

В Новгороде тюрьма для уголовных находится в Кремле. Это старая башня в крепостной стене; пространство вокруг нее обнесено высокой стеною; восемь каторжников помещаются в одной комнате нижнего этажа, куда свет проникает лишь в маленькое отверстие в дверях, их никогда не выпускают на воздух. Прочие арестанты помещаются в верхней камере и могут гулять по двору, у них надеты на ноги деревянные колоды, волосы на голове и борода на половину обриты для того, чтобы их можно было легко узнать в случае побега, на их содержание отпускается две копейки в день. Женщины сидят в особой комнате, смежной с караульной, во всех этих тюрьмах нет смотрителя, сержанты и капралы по очереди надсматривают за арестантами и наблюдают за тюрьмой.

III.

Тюрьмы и госпиталя в Петербурге.

Арестованные заключаются сперва в двух комнатах нижнего этажа в здании Суда, на Васильевском острове, где их пытают; одна комната предназначена для мужчин, другая для женщин, они смежные и так как между ними нет дверей, то они могут сообщаться, если этому не препятствует конвойный. Преступников доставляют туда немедленно по арестовании, каждую пятницу производится допрос, в этом арестном доме сидите не более тридцати человек, прочих отсылают в крепость. Я видел тут двух мальчиков, лет четырнадцати, заключенных за то, что бежали из деревни вместе со своими родителями: у одного из них была надета на шее цепь и ошейник, весом в 252 англ. фунтов. Я посетил эту и нижеописанные тюрьмы в январе месяце 1779 г.

Крепостные казематы представляют собою помещения, длиною в тридцать фут и шириною в двадцать со сводами; по средине каждого каземата стоите печка; они очень сухие; в одном каземате помещается не более тридцати человек; преступники были [41] закованы в кандалы. Их было всего шестьдесят четыре человека, девятнадцать в одной камере, восемнадцать в другой; шестнадцать в третьей и одиннадцать в четвертой; женщины были заключены в отдельных камерах, ни одна из них не была закована в кандалы; но у всех совершивших какое-нибудь важное уголовное преступление была надета на шее цепь, вделанная в деревянную колоду. Заключенные содержатся все вместе без разделения на разряды; камеры часто окуриваются можжевельником. Правительство не отпускает на содержание заключенных ни денег, ни съестных припасов; они существуют только на подаяния, которые собираются для них в городе или опускаются в кружки, прибитые под окнами тюрьмы.

Я подробно расспрашивал о том, свирепствовали ли когда-нибудь в России среди арестантов тюремная лихорадка или другие эпидемии, но о подобных заболеваниях здесь не слышно. Существует несколько причин благодаря которым заключенные избавлены от этого ужасного бича, уносящего немало жертв; главные из них следующие: тут очень следят за тем, чтобы тюрьмы не были переполнены: арестантов пускают в баню, тюрьмы строятся в здоровой местности, за городом, и при них имеются дворы, где арестантам дозволяется гулять днем; поддержанию здоровья способствуют суровые морозы, которые продолжаются несколько месяцев, а также квас, очень распространенный в России напиток, который считается прекрасным противоцинготным средством, и черный хлеб, который считается кровоочистительным средством. К этому надобно прибавить обычай окуривать камеры можжевельником. Надобно упомянуть еще о том, что в случае малейшего эпидемического заболевания арестанта тотчас отделяют.

Долговое отделение помещается близ рынка, среди города, камеры для арестованных помещаются в нижнем этаже и состоять из нескольких небольших комнат с печкою в каждой. Всех арестованных было при мне восемьдесят три человека; иностранцы сидели отдельно в нескольких смежных комнатах; русские помещались вместе. Самая маленькая сумма, за которую был посажен один должник, была тринадцать рублей. Ни кредиторы, ни правительство ничего не дают на их содержание, так что те, которые не имеют средств, существуют подаянием. Я видел тут изумительно варварский обычай. В долговом отделении сидело два мальчика, четырнадцати и пятнадцати лет; они были посажены туда вместо родителей, ибо в России смотрят на детей как на полную собственность родителей; отец одного из [42] этих мальчиков недавно скончался; он был должен 600 рублей; и так как его жена была обязана уплатить этот долг, то она посадила вместо себя в тюрьму своего сына; другой мальчик сидел в тюрьме вместо отца.

В Петербурге два госпиталя, один для солдат, другой для матросов; они построены при Петре I и находятся подле самой Невы, на Выборгской стороне. Оба госпиталя двухэтажные, каменные ¹¹: каждый устроен на 800 больных.

В военном госпитале было 330 больных, он содержался очень грязно; у каждого больного отдельная кровать, но простыни не полагается. В госпитале двадцать пять палат, в которых, смотря по их величине, стоят несколько рядов кроватей; в самой большой палате пятьдесят кроватей; в самой маленькой двадцать.

Морской госпиталь содержится чище и в большем порядке; больным даются простыни, которые, также как и носильное белье, сменяются каждую неделю.

В обеих госпиталях палаты натапливаются слишком жарко; в них не устроено вентиляторов, и в окнах сделаны только крохотные форточки, через которые можно проветрить комнату.

В Кронштадте, где стоит флот, арестанты заняты чисткою гавани, исправлением доков и другими тяжкими работами; эти каторжники состоять из:

1. Матросов и дезертир, которые три раза наказывались розгами и приговорены на каторжные работы пожизненно или на известное число лет.

2. Купцов, отбывающих наказание за долги.

3. Лиц виновных в растрате общественных денег.

4. Беглых крестьян и лиц виновных в маловажных проступках: имена этих лиц публикуются в газетах в то время, как они отбывают наказания, работая в Кронштадте, куда помещики присылают за ними; это дает повод к следующему злоупотреблению: иной раз публикация не попадет на глаза помещику, и крестьяне остаются в Кронштадте много лет, иногда всю жизнь.

Здесь не делают различия между этими четырьмя категориями [43] каторжных; все они исполняют одни и те же работы и содержатся одинаково.

Им дается ежемесячно известный паек, около двух пудов ржаной муки, шесть фунтов перловой крупы и известное количество соли; позволяется самим печь хлеб в особых печах, устроенных при камерах. Каждому арестанту дается ежегодно халат из грубого сукна, сапоги, шапки и рукавицы и каждые два года новый тулуп.

Этот острог помещается за городом и состоит из нескольких небольших камер, в которых помещается от десяти до двадцати арестантов в каждой. Они работают каждый день, кроме первого дня Рождества и дня коронации императрицы, других праздников у них не бывает.

В остроге было 250 арестантов.

Кронштадская госпиталь для матросов и солдат гарнизона основана Петром I. Заслуживает внимания тот пункт устава, по которому один из офицеров гарнизона обязан посещать госпиталь каждую неделю и наблюдать за тем, как содержатся больные. Но это правило не соблюдалось самым бессовестным образом: поэтому госпиталь содержался отвратительно: когда в Кронштадт был назначен нынешний губернатор, адмирал Грейг, он первым долгом посетил этот госпиталь, и, найдя его в самом запущенном виде, приказал одному из подчиненных ему офицеров осматривать его каждую неделю, как полагалось по уставу, утвержденному великим основателем госпиталя. Но офицер, считая эту обязанность ниже своего достоинства, уклонился от ее исполнения; тогда адмирал сказал ему совершенно спокойно: «Ну так я буду посещать его сам». Это деликатное замечание подействовало на офицера сильнее самого строгого выговора: убедившись из данного ему адмиралом урока в том, что строгое исполнение долга человеколюбия не только не унижает, а напротив возвышает человека, он также усердно стал просить чтобы ему разрешили посещать госпиталь, как раньше от этого отказывался. Нет надобности говорить, что с тех пор за госпиталем существуете строгий надзор, и больные испытывают благодетельное влияние этого надзора.

В Шлиссельбурге датчанин Лиман основал фабрику набивного ситца. Туда высылаются беспаспортные мужчины и женщины, которые работают на фабрике по указанию г. Лимана. Он их одевает, кормит и дает им помещение.

Императрица своим гениальным умом обращает внимание на мельчайшие подробности, которые клонятся ко благу ее [44] подданных; видя многочисленные недостатки и злоупотребления, присущие русским тюрьмам, она набросала план преобразования и усовершенствования их. Эта великая монархиня, будучи знакома с моими исследованиями по вопросу о тюрьмоведении, не только разрешила мне осмотреть несколько тюрем в Петербурге и обратиться к наиболее сведущим губернаторам, но со свойственной ей снисходительностью соблаговолила познакомить меня с ее собственными взглядами на этот предмет и даже разрешила мне представить вице-президенту адмиралтейства, графу Ивану Чернышеву, записку, содержавшую ряд вопросов, на некоторые из них соблаговолив ответить лично. Из этих вопросов, на которые мне даны были самые обстоятельные ответы, я почерпнул разнообразные сведения и имею возможность познакомить читателя со нижеследующим планом преобразования тюрем, который будет вводиться по высочайшему повелению во всех вновь образованных императрицею губерниях.

ІV.

Проект устройства русских тюрем.

Тюрьма должна строиться за городом в здоровой местности, по возможности по близости от реки. В каждой тюрьме должно быть два отделения: мужское и женское. В каждом из них еще три отделения:

1. Для уголовных преступников.

2. Для лиц, приговоренных в тюрьму на определенный срок.

3. Для преступников, осужденных на каторгу, ссылку, на поселение в Сибирь и заключение в тюрьме пожизненно. При каждой тюрьме должен быть лазарет, больные лечатся на казенный счет; особое лицо, по выбору губернатора, назначается для наблюдения за тюрьмами и обязано посещать их еженедельно. Оно имеет право делать перекличку всех арестантов и обязано наблюдать за соблюдением чистоты и т. п., как сказано выше, при описании тюрьмы в Твери.

Комментарии

1. Account of the prisons and Hospitals in Russia, Sweden and Denmark with occassional remarks on the different modes of punishmeuts in those countries. London. 1781.

2. Причиною смерти бывает не столько количество ударов, получаемых преступником, сколько тот способ, каким они наносятся; ибо палач может убить его тремя или четырьмя ударами по ребрам. В бытность мою в Петербурге, один человек, обвиненный в убийстве, получил 333 удара кнута: я видел его три недели спустя в тюрьме; он почти совсем оправился и казался совсем здоровым.

В 1778 г. умерло три человека, наказанные кнутом.

3. Кнутом наказывают за кражу 20 рублей и более.

4. Хотя русская императрица и пользуется неограниченной властью в самом широком смысле этого слова, но мысль о необходимости пыток до того укоренилась с незапамятных времен в уме русского народа и так вошла в обычай (а женщина законодательница всегда бывает склонна уважать предрассудки, как бы они ни были нелепы и неразумны), что императрице приходилось действовать с величайшей осторожностью, чтобы не вызвать неудовольствия поспешной отменой этого бесчеловечного обычая. Осторожность, с какою он отменялся, свидетельствует о правильности ее суждения и о ее благоразумии.

В 1762 г., вскоре по восшествии императрицы на престол, высочайшими указом было воспрещено низшим судам вынуждать у виновных сознание пыткою; ранее они страшно злоупотребляли этим правом.

В 1767 г. воеводам и судьям нескольких губерний было разослано секретное предписание, чтобы в тех случаях, когда они найдут нужным прибегнуть к пытке, чтобы вынудить у виновного сознание, они представляли дело на рассмотрение наместника, изложив письменно все пункты обвинения, вместе и улики, наместникам же было повелено давать свое заключение, сообразуясь со смыслом десятой главы наказа, утвержденного ее величеством для составления нового свода законов, в коем применение пытки называется обычаем жестоким и бесполезным. Таким образом это было как бы молчаливой отменой пыток.

5. Помимо кнута для наказания употребляются плети и кошки; те и другие суть многохвостые ремни с тою разницей, что кошки бывают на конце осмолены; кошка употребляется главным образом для наказания матросов; плетью наказывают за более легкие проступки.

За маловажные проступки наказывают также батогами; это тонкие палки, которыми бьют по пятам.

6. Перед самым моим приездом в Москву оттуда было отправлено в Сибирь на каторгу и на поселение 248 человек; их не всех судили в Москве: некоторые были присланы туда из Петербурга, Твери и других городов, так как Москва служит сборным пунктом для преступников. Мне говорили, что, по приблизительному подсчету, из Москвы отправляется в Сибирь ежегодно около 500 человек.

7. В России все крестьяне крепостные, и помещик может бесконтрольно распоряжаться их жизнью и собственностью; он может своей собственной властью наказывать их как угодно, но, по букве закона, не может лишать их жизни. Если крестьянин умрет в течение трех дней после того, как он был наказан по приказанию помещика, то последний считается виновным в его смерти.

8. В воспитательном доме есть комнаты для родильниц, куда женщины принимаются, по желанию, в масках, и разрешаются от бремени, не будучи обязаны отвечать ни на какие вопросы.

9. Я видел несколько арф, сделанных очень недурно питомцами.

10. Прекрасный результат этого заботливого ухода и чистоты сказался несколько лет тому назад, когда в Москве свирепствовала чума: ею не заболел никто из питомцев.

11. Так как читателям известно, что в России большая часть зданий деревянная, то здесь не мешает заметить, что эти здания построены из кирпича. Петр I всячески поощрял своих подданных строить дома из кирпича или из камня; ныне царствующая императрица, как в этом так и в других случаях, следует примеру своего великого предшественника.

Текст воспроизведен по изданию: Тюрьмы и госпиталя в России в 18-м веке, по наблюдениям Уилльяма Кокса // Русская старина, № 7. 1907