Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

НОВЫЕ МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ БИОГРАФИИ А. П. СУМАРОКОВА

Историко-литературные исследования о наших старинных писателях, за редкими исключениями, поражают своими яркими пробелами. Между прочим, в таком неполном виде до настоящей минуты представляется жизнь одного из интересных авторов XVIII века — Александра Петровича Сумарокова: ни книга профессора Булича — «Сумароков и современная ему критика» (Спб., 1854 г.), ни журнальные статьи и перепечатка архивных бумаг 1 еще не пролили яркого света на всю биографию этого русского сатирика. [443] Потому приходится дорожить всяким новым документальным сведением, которое вернее разъясняет тот или другой факт в «изменчивой судьбе» названного писателя. Такие именно еще неизвестные материалы мы и спешим напечатать, благодаря просвещенному вниманию княжны Екатерины Александровны Вадбольской 2.

Прежде всего, между этими документами обращает на себя внимание небольшая тетрадка, сшитая из листков плотной серой бумаги. На ее первых шести страницах скорописью XVII века изложены следующие сведения:

«Лета ҂зрчд марта в ӣ день по указу великих государей, царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всея Великие и Малые и Белые России самодержцев и по грамоте ис поместного приказу за приписью дьяка Анисима Невежина и по приказу воеводы Петра Ивановича Наумова по челобитью стольника Перфилья Дмитриева сына да стольника Панкратья Богданова сына Сумароковых алексинец пушкарь Федька Пашин ездил в торуской уезд, в селецкой стан, в Перфильеву вотчину, Дмитриева сына Сумарокова, в половину, деревню Ширяеву, а Гавриловка тож; а не доезжая той вотчины взял с собою тутошних и сторонних людей, старост и целовальников и крестьян; да в той вотчине при тех сторонних людех переписал дворы и места дворовые, и пашню, и сено, и лес, и всякие угодья». Затем, на двух страницах содержится подробная «опись», после [444] которой следуют такие строки: «...a переписав да ту вотчину отказал (Пашин) стольнику Панкратью Богданову сыну Сумарокову в вотчину ж со всеми угодьи...».

После того, до конца тетрадки тянется длинный перечень «тутошних и сторонних людей» — свидетелей описи.

По приведенным выдержкам легко понять немаловажное значение нового документа: с одной стороны, он впервые открывает имя и отчество деда нашего писателя — Панкратия Богдановича Сумарокова, а чрез это и верное прозвание его отца — Петра Панкратьевича, между тем как некоторые биографы, например, митрополит Евгений 3, называли последнего Петром Николаевичем. С другой стороны, тот же документ всего лучше разъясняет, что частые указания сатирика на свое «знатное» происхождение (в сравнении с Тредьяковским и Ломоносовым) вытекали не из «призрачного самолюбия» или «пустого хвастовства», а из действительной гордости высоким положением предков: дед Сумарокова и другой родственник (Перфилий Дмитриевич), как теперь открылось, значились «стольниками» в 1686 году 4.

После названной «описи» приходится указать на второй документ: это — пергаментный лист, на котором, в фигурной рамке, напечатаны следующие строки:

«Божиею милостию Мы Елисавет Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая, и прочая. Известно и ведомо да будет каждому, что Мы Александра Сумарокова, которой при Нашем Обер-Егер-меистере Адьютантом ранга капитанского служил, для ево оказанной к службе Наше ревности и прилежности, ко оному ж Обер-Егер-меистеру в Генералс-Адьютанты ранга Маиорского, тысяща седмьсот четыредесять третьего года, июня седмого дня Всемилостивейше пожаловали и учредили, якоже Мы сим жалуем и учреждаем, повелевая всем Нашим помянутого Александра Сумарокова, за Нашего Генералс-Адьютанта ранга Маиорского надлежащим образом признавать и почитать; напротив чего и Мы надеемся, что он в сем ему от Нас Всемилостивейше пожалованном новом чине, так верно и прилежно поступать будет, как то верному и доброму офицеру надлежит. Во свидетельство того, Мы сие собственною Нашею рукою подписали, и государственною Нашею печатью укрепить повелели. Дан в Санктпетербурге (sic). Лета 1743 (В печатном тексте ошибочно 1774) генваря 20 дни». При этом, кроме сургучной печати, находятся две собственноручные подписи: «Елисавет» и «Фелт-марешаль князь Долгоруков» 5. [445]

На этот «патент» нужно смотреть, как на точное объяснение одного темного вопроса в биографии Сумарокова: прежде, по немногим данным, высказывались только одни гадательные предположения о времени его «адъютантства»; так академик Я. К. Грот осторожно выразил лишь следующее соображение: «в этот день (25 апреля 1742 года) Сумароков мог поступить в лейб-компанию, под начальство графа К. Г. Разумовского, при котором через десять лет, может быть, получил должность адъютанта, ибо он в одном письме говорит, что от графа поступил в директоры театра» 6. В настоящее же время, с обнародованием подлинного документа, устраняются всякие догадки и становится ясным, что Сумароков, сначала служивший при обер-егермейстере 7 адъютантом «ранга капитанского», с 7-го июня 1743 года был пожалован «в Генералс-Адьютанты ранга Маиорского» к тому же лицу и к самой императрице.

Но особенно интересную новость для биографии Сумарокова представляет третий документ — подлинный диплом, выданный нашему писателю от Лейпцигского литературного Общества. До сих пор он не был известен ни одному исследователю. Так академик П. П. Пекарский, упоминая, что этот диплом получен Сумароковым «по ходатайству Мюллера», не мог документально подтвердить свои слова и счел долгом прибавить: «в «Москвитянине» (1842 г., № 3, стр. 120-121) есть указания о переписке, впрочем, ничтожного содержания, Сумарокова с Мюллером» 8. Вследствие неизвестности документа даже самое Лейпцигское учреждение именовалось различно: оно называлось то «Лейпцигским ученым собранием» 9, то «Лейпцигским ученым обществом свободных наук» 10. Теперь же, благодаря подлинному документу, можно восполнить давно ощутительный пробел и уничтожить некоторые ошибки в биографии Сумарокова. Вот этот «диплом» в своем оригинальном виде:

«Wir Vorsteher, Aeltester, und übrige Glieder der Gesellschaft der freien Künste zu Leipzig, erklären, vermöge dieses offenen Briefes, allen die ihn lesen werden: dass wir, aus brünstigem Eifer, die schönen Wissenschaften aller Arten in unser Muttersprache gemeiner und beliebter zu machen; auch theils die jenigen, welche sich um dieselben bereits rühmlichst verdient [446] gemachet, ihrer bisherigen Bemühungen wegen, so viel an uns ist, zu unterscheiden; theils andre, die künstig diese Absicht zu befördern, geschickte Werkzeuge abgeben können, dazu aufzumuntern, Den Hochwohlgebohrnen Herrn Herrn Alexander Sumarokow Russisch Kaiserlichen Hochbestallten Brigadier, zu einem Ehren-Gliede unser obgedachten Gesellschaft der freien Künste, aufgenommen haben. Wir ertheilen also Demselben hiermit alle Vorrechte, die andre Glieder dieser Gesellschaft zu geniessen pflegen; und hegen zugleich das feste Vertrauen: es werde Selbiger ferner, die Ehre des Vaterlandes, durch mündliche oder schriftliche Beforderung der freien Künste, in deutscher Sprache fortzupflanzen suchen, die schöne Gelehrsamkelt, in Aufnahme zu bringen, auch derselben Flor, so viel ihm möglich ist, durch Rath und That zu unterstützen, eifrigst bedacht sein. Nichts ist patriotischer, als die Ehre des deutschen Witzes, auch durch wohlabgefasste deutsche Schriften aller Arten, sonderlich solche, die zu den schönen Wissenschaften gehören, immer höher zu treiben; alles was unsre Vorfahren dazu dienliches bereits geleistet, mit billigem Ruhme hervorzuziehen und bekannter zu machen; selbst löblich in ihre Lusstapfen zu treten, und nicht eher zu ruhen, bis man, durch gemeinschaftlichen Fleiss und Eifer, alle Ausländer genöthiget, die deutsche Nation für eine der geistreichesten und gelehrtesten zu halten, ihre Schriften und Sprache aber, für eben so artig, lehrreich und angenehm zu erklären, als die Thrigen. Gegeben zu Leipzig den 7-ten des Erndten Monats 1756. Urkundlich mit des Vorstehers und Aeltesten eigenhändiger Unterschrift, wie auch der Gesellschaft grossem Siegel bezeichnet».

Под последней строчкой этого интересного «диплома» еле сохранилась печать с изображением Аполлона, играющего на лире и окруженного девятью музами, а по бокам ее видны мало разборчивые подписи трех лиц. Впрочем, яснее других подписался Johann Christoph Gottsched, известный немецкий писатель первой половины XVIII века (1700-1866 г.).

Наконец, к трем названным документам нам остается присоединить два письменные свидетельства о затруднительных денежных условиях Сумарокова в предсмертные годы. Таким свидетельством является следующее письмо, печатаемое нами с буквальной точностью:

«Милостивый мой Государь Александр Петровычь!

Человек ваш Циганов, явясь у меня, подал писмо ваше, по которому старался я всевозможные благотворения оказать, а за поворотом ево с конского заводу его сиятельства графа Алексея Григорьевича, в недостатке снабдил ево и денгами. По старому знакомству, рекомендуя себя и в пред к услугам вашего превосходительства, пребываю с почтением. Вашего превосходительства милостивого моего государя все покорний слуга Семен Кочубей. Заблудова, марта 29 дня 1769 года».

Это письмо, как видно из подписи, принадлежит Семену Васильевичу Кочубею, сначала — нежинскому полковнику, а потом — генеральному обозному и близкому родственнику графа [447] А. Г. Разумовского 11. К нему-то в трудные минуты и обратился Сумароков, как к лицу, которое, «по старому знакомству», могло оказать «всевозможные благотворения»... Но иначе пришлось поступить нашему писателю, пять лет спустя, как показывает следующий «вексель»:

«Санкт-Петербург, октября 10-го, 1774 году. В шесть месяцев, щитая от сего октября десятого дня тысяча семь сот семьдесят четвертого году, по сему моему одинакому (sic) векселю должен я заплатить купцу Гавриле Бахерахту или кому прикажет денег восемь сот два рубля, толикое число получа сполна. Действительной штатской советник и кавалер Александр Сумароков».

С этим «векселем», как видно из его надписей, произошла длинная история, оконченная уже после смерти должника: кредитор Бахерахт несколько раз поручал взыскание денег то московскому купцу Карлу Ивановичу Амбургеру, то «армянской компании купцу» Петру Шаристанову, то иностранцу Андрею Андреевичу Кригеру. Последний, уже после кончины Сумарокова, предъявил протест, вследствие которого на самом «векселе» появилась такая надпись: «1778 года июля 31 дня из учрежденного при московском магистрате департамента, в соответствие заключения минувших маия 18 и июня 22 чисел резолюцей, на сей вексель из вырученной за векселедавцовы имении суммы в платеж произведено пять сот двадцать девять рублей тридцать семь копеек с половиною. Секретарь Федоров. Канцелярист Григорий Озеров». Остальная же сумма была получена кредитором только через год, как можно судить по следующей росписке: «1779 года июля 22 дня по сему векселю, за уплатою выданных от магистрата, достальной платеж векселедавца господина Суморокова от дочери ево девицы Прасковьи Александровны сполна получил, и сей вексель впредь без требования от меня обратно платежа ей выдал. Андрей Андреев Кригер».

Нет нужды делать общее заключение из всех приведенных документов. Остается только пожелать, чтобы они обратили на себя внимание тех, кто интересуется любопытною жизнью Сумарокова.

Дмитрий Языков.


Комментарии

1. Исследование профессора Булича, основанное на архивных и печатных данных, известных до 1854 года, вызвало несколько замечательных статей: Михайлова (Библиот. для Чтен., 1854 г., кн. 5), Гаевского (Журнал Мин. Нар. Просв., 1854 г., т. 83), Галахова (Отеч. Зап., 1854 г., кн. 6), Бестужева-Рюмина (Московск. Ведом., 1854 г., № 40, 47 и 68), Пыпина (Петерб. Ведом., 1854 г., № 83-84) и неизвестных авторов (Современн., 1854 г., кн. 7; Русск. Инвалид, № 130; Петерб. Вед., № 157; Пантеон, кн. 6). Затем появились следующие материалы: «Три письма императрицы Екатерины, относящиеся до Сумарокова» (Москвит., 1855 г., кн. 17-18), «Заметка о Сумарокове», профессора Сухомлинова (Известия Имп. Акад. Наук, 1855 г., вып. 4), «Сумароков и слезная драма», статья И. Шигина (Пантеон, 1855 г., кн. 9), «Извет Третьяковского на Сумарокова» (Москвит., 1856 г., кн. 13-14), «Библиографические указания для биографии Сумарокова», Гр. Геннади (Музык. и Театр. Вестник, 1856 г., № 41), «А. П. Сумароков», В. Стоюнина (Спб., 1856 г., 172 стр.), «Материалы для биографии Сумарокова» (Библиогр. Записки, 1858 г., № 14, 15 и 16), «Отрывки из переписки Сумарокова» (Отеч. Зап., 1858 г., кн. 2), «Письма Сумарокова к императрице Екатерине» (Русск. Беседа, 1860 г., кн. 20), «Письмо императрицы Екатерины к Сумарокову» (Чтения в Общ. Истории, 1860 г., т. 2), «Переписка Сумарокова с разными лицами» (Летописи русск. Литер. и древн., 1860 г., т. 3), «Материалы для словаря русских писателей: Сумароков», С. Полторацкого (Северн. Пчела, 1860 г., № 259), «Для биографии Сумарокова: письма и прошения» (Библиогр. Зап., 1861 г., № 4 и 17), «Письма Сумарокова к Шувалову» (Приложение к Запискам Акад. Наук, 1862 г., т. 1), «Письма Сумарокова к Козицкому» (Летописи русск. Литер. и древн., 1862 г., т. 4), «Собственноручная записка А. П. Сумарокова» (Русск. Архив, 1867 г., кн. 1), «Два донесения А. П. Сумарокова» (Осьмнадцатый Век, 1869 г., кн. 3), «Последние годы жизни Сумарокова», исследование М. Лонгинова (Русск. Арх., 1871 г., кн. 10 и 11), «Анекдот о Сумарокове» (Русск. Арх., 1874 г., кн. 4), «Из записной книжки А. М. Павловой о Сумарокове» (Русск. Арх., 1874 г., кн. 11), «Могила Сумарокова» (Московск. Ведом., 1874 г., № 136), «Современная характеристика А. П. Сумарокова», профессора Н. С. Тихонравова (Русск. Стар., 1884 г., кн. 3).

2. Названная личность, родственница Сумарокова, сообщила нам и следующую генеалогическую таблицу:

3. См. «Словарь русских светских писателей», Москва, 1845 г., т. II, стр. 184-185.

4. Позднее же, именно в 1703 году, Панкратий Богданович Сумароков значился «стряпчим с ключом», как показывает рукопись Казанского университета, № 1569 (см. «Описание рукописей Казанского университета» в «Летописи занятий археографической коммиссии», Спб., 1884 г., вып. VII, отд. Ill, стр. 49).

5. Это фельдмаршал, князь Василий Владимирович Долгоруков (Списки замечательных лиц, Карабанова, Москва, 1860 г., стр. 12).

6. См. «Письма Ломоносова и Сумарокова к И. И. Шувалову» (Записки Императорской Академии Наук, 1862, приложение, № 1, стр. 14).

7. Обер-егермейстером граф А. Г. Разумовский был назначен 25 апреля 1742 года (см. книгу Васильчикова: «Семейство Разумовских», Спб., 1880, т. I, стр. 12).

8. История Императорской Академии Наук, Спб., 1870 г., т. I, стр. 360.

9. Опыт краткой истории русской литературы, Греча, Спб., 1822 г., стр. 441.

10. Словарь русских светских писателей, митрополита Евгения, Москва 1845 г., т. II, стр. 184.

11. С. В. Кочубей был женат на двоюродной сестре графа, Ксении Герасимовне Стрешенцовой (см. о нем в книге Васильчикова: «Семейство Paзyмовских», Спб., 1880 г., т. I, стр. 70).

Текст воспроизведен по изданию: Новые материалы для биографии А. П. Сумарокова // Исторический вестник, № 5. 1885

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.