№ 96

1769 г. ноября 19. – ПИСЬМО П. А. РУМЯНЦЕВА Н. И. ПАНИНУ С ОБОСНОВАНИЕМ ПРИНЯТОЙ ИМ СИСТЕМЫ РАСПОЛОЖЕНИЯ ВОЙСК 1-й АРМИИ В МОЛДАВИИ ¹

м. Летичев.

Прочетши последнее письмо вашего сиятельства от 29-го октября, не ставлю я цены моему удовольству, с которым собираю со всякой строки и пользу и наставление, провожденные не одним блистательным благоразумием, но, что всего лестнее для меня, дружескою и бесприкладною доверенностью вашею.

По двум содержаниям приняв в успокоение себе примечания ваши, которыми вы, милостивый государь, объяснили мне дело г. Чацкого, и на каком предположении основывались повеления об экспедиции на Бендеры; на третье следующим имею честь донести вашему сиятельству, сколько я признателен к той резонабильной предосторожности, какову, по отличной своей милости, преподаете вы мне в совете распростерть зимними квартерами правое крыло армии далее в длину свою.

Правда, милостивый государь мой! Важность и польза, до которых проникнула прозорливость ваша в сем соображении, самыми ощутительными доводами влекут и мое совершенное согласие в повиновении мыслям вашим. Но при той справедливости, которою наивящим образом я долженствую достоинствам ваших просвещенных мнений, осмеливаюсь я вашему сиятельству показать причины краткого помещения армии, которые превозмогли в моем рассудке над пространством, по наружности всякому кажущимся выгодным быть для войск.

Приобретенная Молдавия, как сторона открытая и впереди лежащая, следственно и требующая всемерно защищения себе, уважением главным мне предстояла, когда я располагал настоящие зимние квартиры. Правило, к сему относящееся, не позволило мне ни в право, ни на лево большее обнять расстояние, хотя в последнем паче первого я старался чем наиближе коснуться квартирам армии, предводительствуемой графом Петром Ивановичем, нелюбезным ² братцем вашего сиятельства, чтоб, так сказать, руками друг друга могли мы держаться. Подкрепление введенным в Молдавию войскам во всякое время необходимым сделать может, которое тем надежнее бы осталось, чем далее отступил бы я своими флангами во внутрь Польши и удвоил бы через то расстояние, которое и так длины великой, и разумея концы провинции Молдавской, кои заграждать [185] надлежит. С сею осторожностью сопрягаются и другие, что перенести оружие в землю неприятельскую, прилично устроить свое положение ближе к той самой стороне, куда свое предполагаем движение; напоследок самые предприятия, кои уже начали оказывать свои плоды в очищение всего края по сей стороне Дуная и в завладении способствующими к тому местечками, еще за турками остающимися, обеспечивание закладываемых в той стороне магазинов, – привлекают на себя великое толикое внимание, что сие все не инако основать возможно, как под прикрытием, так сказать, самой армии, для чего и от времени и стать прибавлять туда войска. Приложу к сему еще я, ваше сиятельство, один пункт из входивших по сему случаю в мое рассуждение, то есть, число настоящее располагаемых войск, что в сей кажущейся тесноте недостается, однакож, на каждую хату и по одному человеку, то сколько бы реже еще виданы были постояльцы, если бы далее растянуться?

Не хочу я затруднять вас, милостивый государь, рассуждениями, колико трудности приносят нам дешево доставшиеся завоевания, разнствует совсем одно от другого, что занять оставленное, или отнять способы к покушениям вопреки и удержать целость и безопасность повсеместною защитою по следам счастья, не может ступить смело искусство. Сим заключением довольствуюсь на сей раз сократить мое изъяснение, видавши, сколько пространство оного у вашего сиятельства нужного времени [отнимает] и сказавши притом, что я, следуя с пользою совета вашего, не оставлю продлить мое правое крыло, как только стану получать в комплект здешним войскам надобных людей.

Неописанное я имею утешение, получая столько доверенности и откровенностей вашего сиятельства, а привыкши с подобным чистосердечием представлять и мои вам желания, осмеливаюсь одно, и частое при том, изъяснение в письмах ваших назвать несходным с вашим ко мне благоволением, когда ваше сиятельство извиняете всегда себя не знатоком в таких делах, о коих толь с превосходным благоразумием судите и вразумляете точнее других в их ремесле. Я, посвятивши мои мысли непреложному согласию с предполагаемыми от вас мнениями, прошу у вашего сиятельства к утверждению вящшего ко мне благоволения, дабы, руководствуя меня во всех случаях, в качестве друга и милостивца, не употребляли околичностей, несовместных тогда наставнику, когда поучает от всего сердца ему повинующегося.

Пребываю с нелицемерною преданностью и таковым же высокопочитанием.

«Чтения в Обществе истории и древностей российских», М., 1865 г., кн. 1, стр. 231-233. [186]

Комментарии

1. В отличие от общепринятой в XVIII в. кордонной системы размещения войск, при которой они растягивались в тонкую везде слабую линию, П. А. Румянцев держит свою армию сосредоточенно, компактными группами.

2. Вероятно, опечатка, нужно – вселюбезным.