№ 73

1769 г. сентября 22. – РЕЛЯЦИЯ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О НЕЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ СУЩЕСТВУЮЩЕГО РАЗДЕЛЕНИЯ 1-й АРМИИ НА ДВЕ ЧАСТИ И НАМЕРЕНИИ СОСРЕДОТОЧИТЬ АРМИЮ НА ЗИМНИЕ КВАРТИРЫ НА ЛЕВОМ БЕРЕГУ ДНЕСТРА

№ 2

Лагерь при д. Черчи.

Вследствие предыдущей моей реляции о принятии высочайше вверенной мне команды над здешнею армиею вашего императорского величества, всеподданнейше донести честь имею, что нашел я оную разделенною, а именно одну, малую и из мушкетер только почти состоящую часть при многих генералах, здесь, в лагере при деревне Черчи, милях в четырех от реки Днестра и от Хотина, а другую, наибольшую, и в рассуждении употребленных к тому гранодер и протчих отборных людей и лошадей наилучшие силы составляющую, с генералом-порутчиком бароном Елмтом на той стороне Днестра и внутрь Молдавии.

Сие разделение армии должен я, всемилостивейшая государыня, не токмо за крайнее для себя нещастие щитать, но и тем [144] больше сожалеть, что сколько бы ни желал в приобретение каких новых над неприятелем авантажей и в распространение славы победоносного вашего оружия что-либо за Днестром без упущения настоящего к тому несколько еще способного времени предприять, но при всей моей ревности и усердия к службе вашего императорского величества встречаю в том не токмо непреодолимые препятствия, но и самую невозможность, в рассуждении, что по переходе армии вашего императорского величества в минувшем августе месяце из-за Днестра на здешнюю сторону и не предвидя по тогдашним обстоятельствам надежды вновь туда вскоре возвращаться, отосланы понтонные мосты в Полонну как для исправления их повреждений, так и особливо для того, чтоб вместо прежних, в ветхость пришедших пильных досок, каковых здесь сыскать невозможно, новые по способности из Киева достать, и что между тем хотя без сумнения все то уже и изготовлено, но недостает же еще к сим понтонам главных вещей, то-есть якорей и канатов, которые большею частию повредились же и которых уже ни откуда и куда, как из самой Москвы получить возможно, а от того и происходит, что здешняя часть армии вашего императорского величества в теперешнем положении дел не имеет с другою стороною Днестра, с тамошним корпусом и с самою Хотинскою крепостью никакого иного сообщения, окромя переправы на паромах и других мелких и опасных судах, которых, однакож, столь мало, что не токмо помянутой в Молдавию посланной корпус едва чрез немалое время и не без крайнего затруднения перебраться мог, но что не перевезены еще и поныне обозы и провиантские магазейны, принадлежащие к находящимся в Хотинском гарнизоне полкам; сверх же того хотя б разорванной неприятельской мост как-нибудь возобновить или другой такой же на сваях построить способ и нашелся, но, окромя промедления времени по чрезмерной теперь быстроте течения сея реки, а паче по прибывающей вновь из гор воде, в целости удержать никакой надежды полагать невозможно, так что я для некоторого в переправах подспорья велел уже приискивать вверх по Днестру сколько возможно более всяких судов, какие только наититься могут, дабы особливо сим средством и вышепомянутой корпус при возвращении своем на здешнюю сторону хотя несколько прежних затруднений освободиться мог.

Не меньше же забочусь и сожалею, всемилостивейшая государыня, и особенно о вышепомянутом в Молдавию отправленном корпусе для того, что если веру подавать можно было доходившим известиям, что неприятель от нанесенного ему победоносным вашего императорского величества оружием страха бежит с торопостию восвояси, то по малому моему искусству, казалось бы, и никакой нужды не настояло сей корпус, в отборных людях и лошадях состоящей, туда отправлять и тем его напрасно изнурять, а буде напротив того помянутые известии [145] не надежны были, то оной корпус и совсем на отвагу отдан, рассуждая по той опасности, какой еще неминуемо подвергается, естли, паче чаяния, неприятель все свои рассыпанные силы против его соберет, хотя я на сей случай и не упустил уже к барону Эльмпту два ордера в наставление, а особливо для принятия осторожности от Бендерской стороны отправить ¹.

И как из всего вышеизображенного ваше императорское величество сами усмотреть изволите сущую невозможность перехода с армиею ныне опять на ту сторону за Днестр для какого-либо предприятия, не подвергая себя в переправе на толь малых судах очевидному крайнему затруднению и самой опасности, хотя и без того подобной туда переход всей армии, естли, смею сказать, не приносил бы уже никакой пользы, естьли только вышепоказанные еще до моего сюда прибытия бывшие известия о неприятельском бегстве основание свое имеют, то при сем состоянии дел и не нахожу я теперь, всемилостивейшая государыня, к крайнему моему прискорбию, ничего иного предпринять, как во ожидании от генерала-порутчика барона Эльмпта обстоятельных обо всем репортов с армиею вашего императорского величества или в здешнем положении остаться или, смотря по удобности получения фуража, в здешнюю же околичность передвинуться, а между тем по наступающему уже глубокому осеннему времени и холодной погоде, держася силы, данной моему предместнику высочайшей инструкции и пополнительных повелений, пещися о назначении и для всей армии на здешней стороне квартир, не удалялся от Днестра, дабы во всяком случае ближайшую способность иметь не токмо немедленную помощь Хотинской крепости подать, но, по усмотрению неприятельских на той стороне движений, и всеми силами его встретить.

Между тем, каков получил я теперь от помянутого генерала-порутчика барона Элмта репорт, с онаго при сем для высочайшего вашего императорского величества усмотрения тамошних обстоятельств точную копию подношу, а окромя того, не имею еще ни откуда и никаких известий о неприятельских обращениях. [146]

А что касается до новопокоренной оружию вашего императорского величества крепости Хотина ² то не упустил я и оную самолично осмотреть и нашел хотя нерегулярную, но сколько видеть можно, чрез многое время и великими иждивениями в такое оборонительное состояние приведенную, что ни в каких новых укреплениях нужды быть не усматриваю, почему и определенному тамо за коменданта полковнику Вейсману подтвердив, о том, только стараться, чтоб имеющиеся в сей крепости домы, которые, сверх повреждения бомбардирадою, от самого неприятеля во осторожность все раскрыты, как возможно, а по крайности хотя переборкою одного строения в другое исправлять дабы чрез то гарнизон, которой по необширности места весьма не мал, скорее под кровлю и в жило ввести.

Граф Румянцов.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1847, л. 3-4 об. Подлинник. Опубл. в сб. «Фельдмаршал Румянцев», ОГИЗ, 1947, стр. 142-144.

Комментарии

1. П. А. Румянцев неодобрительно отнесся к высылке в Молдавию к Яссам отряда Эльмпта, в результате чего 1-я армия оказалась сильно ослабленной в обстановке незавершенного поражения турецкой армии и неликвидированной угрозы со стороны Бендер. Более целесообразным Румянцев считал преследование турок, отступивших к Бендерам, и занятие этого пункта (см. письмо Н. И. Панину от 18 сентября, док. № 72).Выводы Румянцева оказались правильными. Уже 26 сентября Екатерина потребовала от 1-й и 2-й армий совместных действий против Бендер. Однако было уже поздно. Неблагоприятные условия местности и погоды, утомление армии, отсутствие конского состава, невозможность подвезти из Киева осадную артиллерию – не позволяли открыть активные действия, о чем в реляции от 14 ноября обстоятельно докладывал Румянцев. (ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1847, л. 43 – 46 об.)

2. 29 августа накопившиеся под Хотином в значительных силах турки сами перешли в наступление и остановили армию Голицына. Однако, на почве недостатка продовольствия и вспыхнувшей эпидемии чумы, в турецких войсках начались волнения. Ночные атаки русских (6 сентября) еще более усилили деморализацию. 9 сентября турки оставили Хотин.