№ 351

1774 г. февраля 5. – РЕЛЯЦИЯ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О СМЕРТИ ТУРЕЦКОГО СУЛТАНА И НАСТРОЕНИИ НАСЕЛЕНИЯ МОЛДАВИИ

№ 4

с. Корнешты.

Всевысочайшее повеление вашего императорского величества в рескрипте от 17 генваря в предначертаниях, относящихся к предмету действий армии, мне вверенной на будущую кампанию сего 1774-го года, удостоился я получить настоящего месяца 3-го числа.

При толь великом упадке телесных моих сил, каков я в себе чувствую от болезней непрерывных, осмеливаюсь еще, всемилостивейшая государыня, обнадежить в том ваше императорское величество, что я всевозможные способы изыскивать и в дело обращать буду, дабы удовлетворить и сим предположениям и всеподданнейше выполнить высочайшую волю вашу, не меньше и вечное мое обязательство, чтоб жертвовать всем усердием и трудом службе вашего императорского величества и пользе моего отечества.

Я замедлил несколько дней доносить вашему императорскому величеству в чаянии получить достоверное подтверждение известиям, которые принесены с сопротивного берега о смерти солтана турецкого ¹, ибо генерал граф Салтыков уведомляет меня, что один наш арнаут, взятой в плен турками и ушедший из [701] Рущука, объявил ему, что 21-го генваря в том городе обнародован был указ о возведении нового солтана именем Амит, меньшего брата умершего солтана, ради чего в тот день производилась там пушечная стрельба, которая слышна была и нашей передовой страже, сколько от стороны Рущука, так и от Силистрии, и в сем последнем, как извещает по донесениям от своих постов бригадир и кавалер Потемкин, продолжалась оная три дни сряду. Недавно я послал к визирю дошедшие ко мне из Киева письма от пленных пашей чрез своего нарочного и ожидаю на всякой день возвращения оного, ко удостоверению о истине сей гласимой перемены.

Впрочем и армия вашего императорского величества в своем расположении на зимник квартирах пребывает спокойною и нигде еще неприметно, чтоб были новые движения войск неприятельских на сопротивном берегу.

Здесь подношу всеподданнейшее прошение к вашему императорскому величеству, врученное мне собором духовных и мирских чинов Молдавского княжения. В них трепет и уныние возросли от известий, которые с публичных газет на все языки переведены прошлого года о договорах, каковы происходили на последнем конгрессе, о возвращении сих княжеств Порте ². Елико можно, я не престаю их уверять и обнадеживать, что ваше императорское величество, покровительствуя доселе их силою своего оружия, не меньше и на все будущее время оградите их судьбу мероположениями, утверждающими их навсегда благополучие. Но при всем том, всемилостивейшая государыня, сами ваше императорское величество благорассудить изволите, что все мое поведение против здешнего народа, по положению между оного главной части войск ваших с наибольшою благостию и снисхождением, в рассуждении взыскания потреб нужных армии не сильно изгнать из них боязни, ниже укрепить во всех добрую надежду, ибо как суть из них приверженные доброхотством к нашей сторон