МАТЕРИАЛЫ ПО ИСТОРИИ РУССКОЙ АРМИИ. П. А. РУМЯНЦЕВ. DrevLit.Ru

№ 339

1773 г. августа 8. – ПИСЬМО П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II С ОБЪЯСНЕНИЕМ ПРИЧИН ПРЕКРАЩЕНИЯ НАСТУПЛЕНИЯ И ОБРАТНОГО ОТХОДА ЗА ДУНАЙ В КАМПАНИИ 1773 г.

Лагерь при р. Яломице.

Всевысочайшее своеручное вашего императорского величества [письмо] от 18-го июля ¹, которым благоугодно было, по свойственному великой душе вашей легкосердому образу, покровительство и доверенность вашу к ободрению моему, подтвердить, я с глубочайшим благоговением 30-го того же месяца принять удостоился.

Чувствую, всемилостивейшая государыня, премного отрады от слов и милостей ваших, но боль во мне душевная не может исчезнуть, с которою поступить принужден я был на обратной переход из-за Дуная, не находя возможности достигнуть больших предположений. Злословия недоброхотов избежать бы не можно, в которую бы пору не случилась обратная наша переправа, ибо твердой ноги своей мы там удержать не могли, по неимению пропитания. Все, однакож, и сам неприятель, всеконечно, то сознает, что мы перешли на свой берег не от силы нудящей, но быв победителями над его войсками, от нас троекратно разбитыми.

Из действий в первую мою здесь кампанию известны ваше императорское величество, как я всемерно старался поставить твердую ногу на берегу дунайском, и чем скорее добирался к сей реке, чтоб не починать будущих военных действий, и паки с прежнего пункта зимния квартиры я тут взял против чаяния и представления многих, и сим образом утвердившись, сколь-кратно я делал поиски на сопротивный берег к чувствительному вреду неприятельскому. [664]

Кагульская победа одержана подлинно с малым числом людей над превосходным; но не сей один пример, всемилостивейшая государыня, низвержения неприятельского оружием, мне вверенным; в 1771 году, в октябре месяце, разбит он был весьма знаменитее ². Сияния действия сего всячески затменно, но следствием оного вдруг увидели предположения мирные в прекращение дальших действий; ибо в упомянутом сражении неприятель потерял до того всю многочисленную артиллерию, что теперь все пушки, которые мы берем, уже вылиты 1772 года.

Сие доказывает, естьли бы по чувствам ударов и своей потери, вел неприятель с нами военное дело, то бы давно уже, по дознанному вреду, кончил оное; но упорство его в заключении мира не есть упование на оружие, но на те посредства, которые упасть ему не дают, или падающего кстати и ко времени подъемлет, и которые не подходят под острие меча сражавшихся. Я вообращаю мои чистосердечные и на прямой верности раба основанные представления вашему императорскому величеству, которые я чинил, мня иметь к тому долгу и полное право со стороны звания и со стороны высочайшей доверенности вашей, сколько ни время, ни силы наши, ни места сопротивного берега, где мы должны были действовать, не отвечали предположениям, и вспомня еще прежние с прибытия к сей армии мои всеподданнейшие донесения о неудобствах, в которые приведена наша пехота и кавалерия, чтоб по тому прибавить людей в роты первой, а другую поставить на легкую ногу, ради пользы службы и ко уменьшению казенных на оную теперешних безплодных расходов и еще тогда ж я докладывал, что привод рекрут поздной не подкрепляет, но обременяет армию; поелику нужно толпу, сей неуч, охранять и учить с расходом людей служащих. И коль мало из них, яко изнуренных дальним путем и без всякого отдохновения вводимых вдруг под все бремя солдатское, остаются прочными для службы, тому явным есть доказательством число ежегодных наборов, и не видя, чтоб обо всем том мои доклады заслужили уважение, хотя в том я удостоверен, всемилостивейшая государыня, что клевета неприкосновенна священному слуху вашему, наипаче собственным моим примером, удерживаясь единым покровительством вашим пять лет сряду на таком посту, где, подобно бывшие начальники, в нашем и прежние века дознали всегда уязвления от зависти. Ибо я никогда не имел повода собственностию моею нажить себе недоброжелателей, не знав, от детского возраста до дней уже моей ныне старости, жизни выгодной; но что я их к нещастию имею, то к чему мои объяснения о том пред вашим императорским величеством, яко монархинею премудрою и проницающею глубоко во все действия и их причины, которыми они против меня прямо идут, и своими новоизобретениями, во опровержение [665] моих, представляют и надобности, и возможности, и удобства, и иной вид в щот дают на бумаге войску, нежели оной есть в деле, и тем ставят меня во исполнении непреодолимых обстоятельств, или неготовым, или неискусным, и всяческими образы смешивают к получению награждения прямых военноподвижников, не только на ряду старшинства с находящимися вне войны, но и с теми, кои, под разными виды, явно удаляясь от службы и не редкия в нареканиях и неудовольствии против меня по новым штатам, наводят для себя выгодные и полезные места, присвоят двойное жалованье, при прежнем отправлении службы и должности, изъемлют из ведения моего чинов, привязанных прямо ко мне и неотлучно бытностию, по вверенному над армиею начальству, а чрез то честолюбие, как лучшая подпора к службе, и уважение к начальнику упадать, негодования же и происки умножаться должны. Имел я сии обстоятельства в мысли моей, когда доносил вашему императорскому величеству о моих неприятелях, и что для произведения на том берегу – действия и охранения твердым образом наших завоеваний, надобно удвоить армию, и словом сим удвоить и утроить, не разумел я, по числу людей, в каком она щитается по состоянию, в каком она есть в количестве людей, несущих прямую службу; ибо все рекруты, поздно, а некоторые токмо что сей день приводимые, не составляют подкрепления оной, но еще для сбережения и науки их должны отделять знатную часть солдат старых, а полки, упражнены будучи действиями против неприятеля, не имели времени ни выучить, ни обмундировать их, и для того по сию пору большие их кучи в своем образе остаются, то есть в серых мужичьих кафтанах.

Зрите, всемилостивейшая государыня, во всех строках сих продолжение чистосердечной моей исповеди пред вами, которую извлекают из меня верность раба, правота души моей и ободрение, что я чиню оную монархине великодушной и в полном признании ее к себе высочайших благотворении.

Не запинался я действовать в другую уже войну с малыми силами, знав весьма мои обстоятельства, и избрав по склонности своей сие ремесло, переносил терпеливо всегдашнюю участь, что скудные способы мне достаются против изобильного ополчения. Храбрость, конечно, заменяет во многих случаях недостаток числа: сие можно бы присвоить за непременное правило, естьли бы сей редкой души талант врожден был каждому оруженосцу, из коих многие, однакож, по моему дознанию, в деле мерят числом телесные силы, а не свойствами душевными, и как на первом свое упование и подпору утверждают, так в последнем явно оказывают ежели не страх, то сомнение.

Ваше императорское величество усмотреть изволите из реляции и журнала, при сем следующих, что я, устремляя все, что только в возможности есть, к нанесению в том вреда неприятелю и к смягчению его упорства, и упражняясь в том при [666] возвращении из-за Дуная с первых дней высматривая наиточное положение его и способы, чрез которые в свое время к тому приступить, но по всем пропозициям своим, граф Салтыков не отходит от своих предположений, и не сыскивает во всей своей части никакой пользы в наступательных действиях на противном берегу, а по дальнему расстоянию не остается мне надежды заимствовать подкрепление в нынешнюю кампанию от полков, назначенных из Польского корпуса, в противном же усердному желанию моему состоянии, и при истощении крайних моих сил быв и теперь несколько уже дней в постели, надеюсь на высочайшую милость вашего императорского величества, щедрым образом всем верно и усердно служащим являемую, что и мне дозволите на подобный случай отлучиться по крайней мере куда-нибудь под кровлю, ради спасения последних моих жизненных сил; ибо терпя всю суровость воздуха, в нынешнюю наипаче кампанию, чрез так чувствительные и жестокие перемены погоды наипоразительнее разорено мое здоровье. Но как не удалялся я никогда от случаев, где мог пользу принести службе, так и на сию мою отлучку не смею поступить без высочайшего на то вашего императорского величества благоволения.

«Чтения в Обществе истории и древностей российских». Архив военно-походной канцелярии Румянцева, М., 1865 г., кн. 2, стр. 279-283.

Комментарии