№ 282

1772 г. сентября 22. – ИЗ РЕЛЯЦИИ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ВОЕННОЙ ОБСТАНОВКЕ В СВЯЗИ С ВОЗМОЖНОСТЬЮ СРЫВА ПЕРЕМИРИЯ И ВОЗОБНОВЛЕНИЯ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИИ

№ 40

Яссы.

Вскоре после отправления моей всеподданнейшей реляции от 9-го сентября ¹ я удостоился получить всевысочайший и всемилостивейший рескрипт вашего императорского величества от 4-го того ж месяца. Щастливым себя почитаю, всемилостивейшая государыня, находя по содержанию оного, что я, как со стороны готовности моей к военным действиям, так и возобновления прерванной негоциации, приобретаю всевысочайшую вашего императорского величества благоугодность. Теперь по сделанным от верховного визиря ко мне отзывам, подносимым при сем обще с ответом моим на оные в копиях, я послал к нему ратификацию на продолжение перемирия чрез сорок дней, щитая от 10-го сентября, и сколь скоро токмо полное от него получу уведомление, как о назначении со стороны турецкой особы, так и о месте съезда на избираемое ли мною согласится или другое предлагать будет; полномочный вашего императорского величества посол тайный советник Обресков готов для вступления в новые переговоры отправиться. Я не рассудил за благо напоминать визирю о допущении к сей восстановляемой негоциации министров дружеских дворов, не видя поныне от него о том отзыву, и как подтверждается единогласными многих объявлениями, что при возвращении их из Фокшан отвергнули они сделанное от него приглашение их в стан свой и прямо в Константинополь путь свой взяли; но естьли он о присутствии их для добрых услуг сам подаст мне повод, то не премину ответствовать на точном основании всевысочайшего вашего императорского величества повеления относительно к сей материи, в рескрипте изображенного.

Елико принадлежит до поражения сил неприятельских, в случае разрыва, на сопротивном берегу Дуная постановления там твердой ноги и отделения части войск для наблюдения на Крым, то, как скоро токмо способы и удобства к тому оказываться станут, не упущу обратить все мое радение и силы воспользоваться оными и по всей возможности к распространению славы оружия вашего императорского величества и к исполнению всевысочайшей воли. Дерзаю, однакож, всемилостивейшая государыня, представить вашему императорскому величеству всеподданнейше, что по разности и долгому между собою от стоянию сих предположений, почти неудобно изворотиться [556] количеством войск, мною предводительствуемых, к усилению которых по причине знатного уменьшения в людях множеством одержимых болезнями я назначил несколько полков из бывших в Польше, кои уже в недалекой отсюда марше обретаются. Сии так, как и другие от армии вашего императорского величества, мне вверенной, в Польшу отделенные, были не иные, как те, которые в прежних кампаниях по примеченному крайнему оных ослабению и истощению по взятии из них лучшей части людей для наполнения прочих полков были оставлены там для удобнейшего после самых их укомплектования и расположены не далее, как между Бугом и Днестром. При окончании срока продолжаемого перемирия минует так оказать вся опасность для полуострова Крымского потому, что турки, как мне из практики известно, далее октября в Черном море и при самом Очакове не держались и, невзирая ни на какие обстоятельства, отходили к Константинополю и в околичностях его лежащим гаваням, подвергая себя иногда разным бедствиям. Как по теперешним договорам о поделе польских земель между вашим императорским величеством и другими дворами по восприятью взаимным на то гарантиям все в королевстве польском дела в порядке и тишине содержаны быть могут, а корпус войск вашего императорского величества, там пребывающий, быв прежде один достаточен к ускромнению и унятию всех тамошних замешательств, по настоящему дел положению превосходит количеством все другие, то не соизволите ли, всемилостивейшая государыня, всевысочайше повелеть уделить в замену назначенных от второй армии полков, часть оного к финляндским границам по оказавшейся в Швеции перемене ², дабы тем лучше обнадежить армию вашего императорского величества к совершению высочайше предписанных ей подвигов.

В течение времени от 10-го сентября до продолжения вновь перемирия от генералов, отделенными корпусами при Дунае командующих, я получаю известия, что на другом берегу в виду их начинают показываться не малочисленные неприятельские лагери. Соображая сии с объявлением майора Храповицкого, посыланного от меня под образом курьера к визирю, что число людей в стану его от некоторого времени гораздо умалилось, заключаю, что неприятель подвинул большую часть войск к усилию постов своих при Дунае. Во все время от заключения первой конвенции пребывали они тихо и скромно, кроме в первых днях сентября вторгались в банат Крайовский и разграбляли в оном поселян. Я тогда же подтвердил всем начальствующим, чтоб они не дреманно бдели и надзирали на все неприятельские обороты и покушения, и чтоб на случай буйственного их нападения всегда готовы были отражать их, а генералу-порутчику графу Салтыкову приказал я отозваться к видинскому паше, что [557] как войски вашего императорского величества соблюдали и соблюдают свято постановление перемирия, содержа себя в спокойном состоянии, то всходствие тому потщился бы и он с своей стороны унять подчиненных своих от таковых дерзостей, каковы они в явное нарушение сделанного между нами взаимного договора, вторгался в сторону войск вашего императорского величества, производят над обывательми, что он, генерал-порутчик, следуя единственно снисхождению и дружелюбию, не хочет его подвергнуть неприятным следствиям по сделанным между мною и визирем обязательствам и для того не уведомляет меня в хищениях его подчиненными приключенных... ³.

Граф Петр Румянцов.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1932, л. 227-230. Подлинник.

Комментарии

1. См. документ № 280.

2. См. примечание к документу № 279.

3. В непубликуемой части реляции Румянцев с похвалой отзывался о сопровождавшем турецкое посольство полковнике Петерсоне.