№ 224

1771 г. июня 13. – РЕЛЯЦИЯ П. А. РУМЯНЦЕВА ЕКАТЕРИНЕ II О ДЕЙСТВИИ КОРПУСА Н. В. РЕПНИНА И О ПОБЕДЕ РУССКИХ ВОЙСК, ОДЕРЖАННОЙ ПРИ БУХАРЕСТЕ ¹

№ 37

Лагерь при д. Фальтешти.

После отправления моего всеподданнейшего донесения к вашему императорскому величеству от 6-го числа сего месяца я был в надежде, что генерал-порутчик и кавалер князь Репнин, дождавшись в соединение с собою генерала-майора и кавалера [458] Потемкина, в исполнение моего предписания поведет предприятие на изгнание неприятеля, преселившегося при Журже на наш берег Дуная, так как к успеху в том влекла добрая слава оружия вашего императорского величества и то самое, чтоб не дать времени туркам больше под прикрытием завладенной ими крепости усилиться. Ответ от него имел я на сие от 7-го числа, что пред ним за рекою Аргисом к Журже дефилеи, леса и дурная самая речка Клинешты, и такова ж еще и в спине его Сабор с болотами и дефилеями, почему вперед забиваться ему нельзя, а естьли неприятель в его сторону перейдет и под силу будет, то, конечно, на него ударит и исполнит тем мое повеление. А в сию ночь получил я от него рапорт, в котором доносит о победе, одержанной при городе Бухаресте над пришедшим туда от Журжи Ахмет сераскиром трехбунчужным пашею, призванным от султана к сей стороне из Арабии, где он предводительствовал войсками, и сие донесение честь имею при сем представить в копии. Из оной ваше императорское величество усмотреть изволите, что о дальших своих преднамерениях по следствиям сего дела мне ничего тут не сообщает князь Репнин, а чрез браиловского коменданта я получил рапорт, что в тот же день, то-есть 10-го июня, неприятель переправился чрез речку Яломицу выше Слободзеи и тут содержащий наш пост майор Врангель хотя несколько уже раз воспротивлялся попыткам неприятельским, но за всем тем турки там усиливаются. К отражению сего неприятеля и в помощь крепости Браиловской, естьли б и на оную иногда схотел неприятель покуситься, вчерашнего дня уже переправился при Максимианах чрез Серет с авангардным корпусом генерал-квартермистр Боур.

Смотря во все стороны, примечательно еще не открываем и поднесь нигде движения главных сил визирских. Генерал-порутчик князь Репнин, пополняя уведомление о сдаче крепости Журжи, пишет, что поступок там бывшего коменданта майора Гензеля, когда он ни малейших причин ни прежде, ни после не видит, нудивших его толь скоропостижно сдаться, заставил его усумниться, не был ли он подкуплен неприятелем к прямому предательству, и для того при его аресте велено пересмотреть [459] все их экипажи, но к основанию сего сомнения не явилось ни деньгами, ни пожитками, а только между последними нашлось турецкое платье, которое коменданту при отпуске паша подарил, а между письмами его найдена капитуляция турецкая, в терминах весьма непристойных написанная, да совет ему, коменданту, о сдаче крепости Журжи от случившегося там на то время проездом Муромского пехотного полку премьер-майора Остена, который прошлого года от Военной коллегии принят из польской в службу вашего императорского величества. Сии обе бумаги в оригинале я тут подношу, а реченный майор Остен с прочими офицеры скован. Князь Репнин посылается на всех военных людей, кто Журжу видел, что сия крепость по своему состоянию и обороне могла совершенно держаться более двух недель, хотя бы и с осадною артиллериею неприятель к ней приступил, но оной против ее на берегу имел только шесть пушек 6-фунтовых, а в крепости было совсем готовых исправных 45. То, чтобы тут мог сделать неприятель, естьли бы постыдная и безмерная робость не овладела нашим комендантом и офицерами, ибо от того единого все зло произошло.

В настоящем положении как отлеглость места отнимает возможность при всяком, а наипаче непредвидимом происшествии учреждать действия моею резолюциею корпуса, в Валахии находящегося, то и предал я, сколько безопасное оного сообщение с армиею, так и действия относительно против неприятельских покушений в местах, им объемлемых, на собственной ответ и распоряжение командующего оным генерала-порутчика князя Репнина, приметивши ему, чтоб он ни к какому месту не привязывал себя, но в случае превосходного усилия неприятельского предпочитал славу оружия вашего императорского величества пред всеми земли выгодами, и, ища неприятеля, чтоб иметь с ним дело, тем самым укрощал его покушение, следственно и доставлял земле защиту...

Граф Петр Румянцов.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1925, л. 139-140 об. Подлинник.

Комментарии

1. 7 июня Румянцев перешел к устью реки Кугурлуй и остановился при деревне Фальтешти в ожидании дальнейших действий противника. Для оказания в случае необходимости помощи войскам на Дунае и для прикрытия территории между Яломицей и Браиловом был выдвинут вперед на 20 верст авангард генерал-квартирмейстера Боура. Генералу Репнину, соединившемуся с Потемкиным, было приказано остаться в Капучанах. 10 июня турки начали переправу через Яломицу близ Слободзеи и стали сосредоточиваться на левом берегу реки. Это принудило генерала Боура отделиться от главной армии, перейти с корпусом через Серет у Максимени и приблизиться к противнику. Войска Репнина заняли позицию, чтобы встретить турок, идущих от Журжи. Румянцев не одобрил оборонительного положения, занятого Репниным, и приказал ему перейти в наступление. В связи с тем, что турки предприняли из Журжи движение к Бухаресту, Репнин, имея в своем тылу плохую позицию, 9-го числа отступил к Бухаресту, оказав сопротивление противнику, и не допустил его переправу через реку Арджеш. Турки, приняв умышленное отступление Репнина за отход, следовали за ним и 10 июня подошли к позиции, занятой генералом Репниным под Бухарестом. Едва 10-титысячное войско противника под командой сераскира-паши Ахмета заняло позицию, как было атаковано такими же силами генерала Репнина и отброшено к реке Сабор, в 11 верстах от места сражения.