ДЕНИС ИВАНОВИЧ ЧИЧЕРИН

Отечество наше производило всегда, и в значительном количестве, людей, которые ознаменовали пребывание свое на земле Русской любовию к стране своей, преданностию к престолу, и вообще доблестными поступками заслужили почтение современников. Деятельность их достойна предана быть потомству; ибо она, выражая нам их характер, становится в настоящем, не умирающим прошедшим. К числу таких отличных людей принадлежал Денис Иванович Чичерин. Он скончался в 1785 году, но сохранил и поныне в краю, ему тогда вверенном, уважение всех, и оставил после себя самые лестные отзывы о справедливых, бескорыстных и человеколюбивых своих поступках. Протекли 60 лет со дня смерти Дениса Ивановича, но имя его живет незабвенно в Сибири, и перелетает из уст в уста с благодарностию и благословением. Живым, мощным земли сей подносить фимиам хвалы не бесполезно, а могила безмолвна; призрак исчез и хор льстецов умолкает. [2]

Времена, в которые жил Денис Иванович Чичерин, слишком от нас отдалены, и мы не можем следить его жизни с юношеского возраста. К сожалению он не оставил никаких записок, которые могли бы единственно удовлетворить любопытству нашему. Одни дела свидетельствуют о нем, и как торжественно! Они живут в собственноручных указах, предписаниях Императриц Елисаветы Петровны и Екатерины Великой, которая удостоивала его собственноручными письмами. Да будут эти документы светилом, озаряющим путь наш при описании многолетней службы и деяний Сибирского Губернатора, Генерал-Поручика, Дениса Ивановича Чичерина. Мы в труде нашем следовать будем хронологическому порядку со дня вступления его в службу, и представим копии с оригинальных документов, хранящихся у внука его, Виктора Александровича Чичерина. Он убежден, что эти драгоценные документы должны быть достоянием любителей всего отечественного, следовательно всех нас. Сверх того документы эти не только интересны по напоминовению о давно протекшем; но они знакомят нас с духом того времени, его обычаями, канцелярским стилем, и что всего важнее, служат доказательством всегдашнего бдительного попечения о благе общем Царственного нашего Дома.

Сперва скажем несколько слов о фамилии Чичериных. Предок их, Чичерини (Афанасий) выехал из Италии ¹ в свите Греческой Царевны Софии Фоминишны, дочери Фомы Палеолога в 1472 году ². Вероятно Чичерини был в числе тех Римлян, которые даны были Царевне Папою Римским для [3] препровождения ее в Россию ³. По вступлении Царевны в супружество за Великого Князя Ивана Васильевича остался Чичерина в России, ибо сын его, Иван Афанасьевич был женат, и принял в Перемышльском Шеровкине Монастыре монашеский чин. Сын его, Иван Иванович был при избрании на царство Царя Михаила Федоровича ⁴. При сем Государь посланы были в 1618 году Князь Михаил Петрович Борятинский и Дворянин Ивам Иванович Чичерин к Персидскому Шаху. По смерти Борятинского Чичерин оставался один Посланником при двор Шаха ⁵. С сего временивсе Чичерины служили, и были вознаграждаемы Царями поместьями в силу жалованных грамот ⁶. Отец нашего Д. И. Чичерина, Иван Лаврентьевич, служил Полковником во времена Петра Великого. Вот указ, данный Императором 1722 года Июня 12 дня:

«В Полтаве и Переволочи быть Комендантом впред до определения Полковнику Ивану Чичерину, под ведением Генерал-Губернатора Киевского, и для тамошнего его жития Его Императорское Величество жалованья давать ему (повелевает) денежного по рангу его, коим он получал при полку по указу из Штабконторы, да к тому с Полтавского полку давать провианта муки по 100 четвертей, овса по томуж на год, или вместо того дать ему в тамошних местах деревню против других Комендантов, обретающихся в Малороссийских городах по рассмотрению определенной старшины, для того, что оные гарнизоны пограничные и других гарнизонов не в образец» ⁷.

Следовательно в 1722 году жалованье и провиант давались служащим по мере доходов, которые [4] получались с деревень; ибо предоставлялось на волю брать жалованье и провиант из полков, или на время служения получать деревню.

Сын этого Полковника И. Лаврентьевича был Д. И. Чичерин. Он вступил в службу в Лейб-Гвардии Семеновский полк в 1735 году, следовательно в царствование Императрицы Анны Иоанновны. Первый документ о службе его есть записка из Кабинета Ее Величества, которую представляю здесь в копии с тогдашним правописанием.

«Записка из Кабинета Ее Императорского Величества Леиб-_Гвардии Семеновского полку сержанту Денису Чичерину, обретающемуся на Ижоре.

«На присланое в кабинет доношение твое посылается при сем к стоящему на Ижорской заставе прапорщику Пузикову указ Ее императорского Величества из Кабинета, по которому велено ему в порученной тебе коммисии вспоможение чинить, и команды ево Ундер офицеру и солдатам всех проезжающих людей престерегать, и об них тебе объявлять, и тебе надлежит оной указ ему прапорщику отдать,

Статской Советник Иван Юрьев ⁸

Из этой записки усматриваем мы, что Сержанты Гвардии употреблялись, как ныне чиновники по особым поручениям и проч. Это, кажется, был род практической школы для Гвардейских Сержантов из Дворян. В царствование Екатерины Великой Сержанты гвардии употреблялись также. Они знакомились с своим отечеством, отправляемы были в чужие краи. Жаль, что не сохранился Указ об отправлении Чичерина; он мог бы объяснить нам, кого предстерегали тогда в Ижоре. Во всяком случае эта кабинетная записка доказывает, что Денис Иванович получал в чине Гвардии Сержанта секретные довольно важные [5] поручения. Замечательно, что во времена Анны Иоанновны употреблялись в Канцеляриях Греческие знаки ударения, а буква ъ была исключена. Нынешние Еропопратели не выдумали, следовательно, ничего нового.

При восшествии на престол ИМПЕРАТРИЦЫ Елисаветы Петровны, Чичерин, вероятно, произведен в Прапорщики; ибо в 1748 году Марта 15 назван Чичерин уже Подпоручиком в следующем паспорте:

«Божиею милостию мы Елисавет первая императрица и’ Самодержица Всероссийская и’ протчая, и’ протчая. —

«Объявляем чрез сие всем и’ каждому, кому о том ведать подлежит, понеже предъявитель сего нашей Лейбгвардии Подпоручик Денис Чичерин отсюда для наших дел чрез Ригу до Гродни или далее, где наш Генерал Фельдъцейхъмейстер Князь Репнин с’ нашим корпусом войск находится и?меет отправлен; того ради мы Его Королевское Величество и Речь Посполитую полскую дружебно просим, и о всех и каждаго по состоянию чина и достоинства, кому сие предъявится склонно желаем, нашим же военным и Гражданским управителям Всемилостивейше повелеваем, дабы помянутого подпоручика Чичерина, как туда едущего, так и назад сюда возвращающегося, не только во всех местах свободно и без задержания пропускать, но и всякое благоволение и вспоможение ему показывать вертели, за что мы взаимно Его Королевскому Величеству и Речи Посполитой пол?ской в’ таких же случаях воздавать обещаем, — наши же подданные оное наше повеление да исполнят. Во свидетельство того дан ему сей пашпорт за нашею Гдрственною печатью в’ Санкт петер бурхе, Марта 15 дня 1748 году.

По Ея Императорскаго Величеттва Указу Граф Алексей Бестужев-Рюмин.

Я соблюл в сем документе канцелярское правописание того времени; знаков ударения здесь менее. [6]

В сем году Чичерин посылаем был два раза к Фельдцейх-мейстеру Князю Репнину, а Сентября 14-го 1748 года отправлен обратно ко Двору Ее Императорского Величества из Часлау с пашпортом на Латинском, Немецком и Русском языках за подписанием от армии Генерал Лейтенанта Юрия Ливена.

В 1749 году дан Чичерину в Москве за собственноручным подписанием Императрицы Елисаветы Петровны следующий указ.

«Указ нашей Лейб Гвардии Семеновского полку подпорутчику Денису Чичерину.

«Повелеваем вам, взяв с собою команду ундер,,офицеров двух, капралов двух, редовых двадцать четыре человека, ехать в’ Курск и как скоро туда прибудете, тот час пристойным образом все лавки, где продают парчи, штофы, бархаты и протчие шолковые товары и позументы, а при том и домы тех купцов, кто такими товарами торгует, запечатать вдруг и осмотреть при самих хозяевах, а которых хозяев нет, то при их прикащиках и сидельцах все ль товары их, кои найдутся в’ лавках и домах, указными клеймами клеймены, и которые явятся не клейменные, те все також и записные товарные их книги «о’тобрать, и записав на реэстр с подпискою под оными хозяйских рук, привесть в Москву немедленно и представить нам, а по отобрании тех товаров домы и лавки тех купцов с их имениями и клеймеными товарами оставить свободными, а для лутчаго усмотрения того послан с вами подканцелярист Михаила Тихонов, а купцов, у которых такие не клейменые товары найдутся, привезть в Москву ж и объявит в нашем кабинете. Будучи в’ пути и в’ Курске обывателям и проезжим, особливо же вышеобъявленным купцам обиду и раззорения не чинить, и кроме надлежащего осмотру и отбирания неклейменых товаров ни до чего, а паче взяткам и подаркам и протчему их именю ни чем не касаться, и за командою своею [7] накрепко того смотреть подтяжким ответом пред военным судом и жестоким штрафом. За добрые же поступки и верное радение обнадеживаем вас нашею императорскою милостию.

На подлинном собственною Ее Величества рукою подписано:

Елисавет

Этот Указ вместе и Инструкция и какая милостивая! Замечательно, как строго запрещаются притеснения, взятки и подарки, которые, видно, тогда уже были в большом ходу.

С этого времени никаких документов по службе нет по 1751 год, в котором Чичерин произведен в Поручики, в 1753 году в Капитан-Поручики, а 1754-го в Капитаны. По тогдашнему быстрота сего производства доказывает, что Д. И. был, вероятно, употреблен не по одной фронтовой службе; ибо достиг из Прапорщиков до чина Капитана только чрез 14 лет. При Екатерине II по обыкновенному порядку дослуживались до Капитанов в течении 20 лет и более. Обыкновенно, Гвардии Капитан узнавался по большой лысине на голове с порядочными просединами.

По хронологическому порядку документов видим мы отставку Чичерина, данную Императором Петром III. Она заслуживает особенного внимания. Вот она:

«По Указу Его Величества Государя Императора Петра Феодоровича, Самодержца Всероссийского

и прочая, и прочая, и прочая.

«По именному Его Императорского Величества Всемилостивейшему Указу прошлого 1761 году Декабря в 21 день объявитель сего Лейб Гвардии Семеновского полку Капитан Денис Чичерин, который служил [8] сначала в оном полку с’ тысяча седмь сот тритцать пятаго года из’ дворян и за долговременную и беспорочную службу и за болезнми от Полковой, Гарнизонной и Штатской службы это всех дел отставлен во все, на его пропитание, а за ту долговременную его и беспорочную службу пожалован Гвардии Секунд Маиором и отпущен в дом его Белевского уезда в’ село Ильинское и во исполнение оного Его Императорского Величества всемилостивейшего именного указу нихкаким делам его никому не определять, разве особливым Его Императорского Величества именным указом онаго повелено будет определить, обид же и утеснения ему не чинить, но за ево добропорядочную и долговременную службу оказывать всякое благодеяние. Когда же оному подписан будет собственною Его Императорского Величества рукою абшит, тогда от полковой канцелярии будет прислан в’ту губернию для отдачи при указе, а ныне до подписания Его Императорским Величеством абшита для свободного жительства из полковой Канцелярии сей абшит ему дан в’ санкт Петербурге, Февраля первого дня 1762 года.

Генерал Фельдмаршал, Его Императорского Величества Лейб Кампании подпоручик, действительный Камер-гер, Генерал Адъютант, Сенатор, Лейб Гвардии Семеновского полку Подполковник, обоих Российских орденов, белаго орла и святои Анны Кавалер, Граф Александр Шувалов.

Полковой Секретарь Николай Дурново.

Указ дан 1-го Февраля 1762 года, а настоящая отставка была 1761 года Декабря 25 дня, следовательно, в день кончины Императрицы Елисаветы Петровны, которая оставила временную жизнь и этот день в 3 часа пополудни. В роте Дениса Ивановича служили и Орловы, которые также отставлены были Императором Петром III. Причина сим отставкам в день смерти Императрицы и немедленно по восшествии на престол Императора Петра III покрыта неизвестностию, но она [9] была; ибо в силу указа велено Чичерину жить Белевского уезда в сельце Ильинском и сверх того ни к каким делам не определять, разве особенным именным Его Императорского Величества указом. Не менее того видим и милосердие Императора; Чичерин отставлен с чином Секунд-Маиора и не велено чинить ему никаких обид, а всякое благодеяние. Долговременная и беспорочная служба уважена, честь службы соблюдена, и подле, может быть, заслуженного наказания видим свойственное Государям нашим милосердие.

Здесь заметить должно, что тогда из Капитанов Гвардии отставлялись, как и по армии, Секунд-Маиорами, с тем только различием, что по Гвардии, а не от армии. Следовательно, со времен Петра Великого до Екатерины II Гвардия пользовалась одним высоким преимуществом быть телохранителями Государей наших и имела преимущества в чинах до Капитанского, который был в ранге Подполковника. Секунд же Маиоры гвардии и т. д. не имели штатов, как мы после увидим.

В 1763 году, Апреля 4-го дня видим мы, что Чичерин принят опять в службу и уже в чине Премиер-Маиора Лейб-Гвардии Семеновского полка; но по какому случаю, неизвестно. В сем чине назначен он в Сибирь Губернатором следующим указом.

«Указ Ее Императорского Величества Самодержицы Всероссийской из Правительствующего Сената Господину Лейб-Гвардии Пример-Маиору Чичерину. В исполнение именного Ее Императорского Величества указа, писанного собственною Ее Величества рукою на поданном от Сената об определении в Сибирскую Губернию вас, Господина Пример-Маиора доклад, коим повелено до Конфирмации штатов быть вам Пример-Маиору и ехать Губернатором в Сибирь с двумя тысячами рублями жалованья. О чем вам в Сенате оный высочайший Ее Императорского Величества указ объявлен и к присяге вы приведены. Правительствующий Сенат [10] приказали: вас, Г-на Лейб-Гвардии Пример-Маиора отправить в означенную Сибирскую Губернию, в которую, по приезде, в правление вашей должности вступить немедленно и о том к вам и куда надлежит послать указы. И Г-ну Лейб-Гвардии Пример-Маиору Чичерину учинить о том по сему Ее Императорского Величества указу. А куда надлежит, о том же из Сената указы посланы. Апреля 10 дня 1763 года. Обер-Секретарь Матвей Брянчанинов. Секретарь Степан Шишковский. Канцелярист Никита Иванов.

Указ этот ясно доказывает, что и Пример-Маиоры Гвардии штатов не имели, и что чины эти были равные, как в Гвардии, так и в армии, за исключением того, что первые принадлежали ко Двору и тем самым пользовались преимуществом, которого армия не имела. Но уважение к сим Гвардейским чинам было так велико, что и фельдмаршалы почитали за честь носить титул Пример-Маиора и Подполковника Гвардии, и весьма натурально; ибо сама Императрица была Полковником каждого Гвардейского полка и принадлежащее сему чину жалованье получала по третям.

Указы Великой Государыни и рапорты Чичерина свидетельствовать будут об удивительной деятельности, неограниченном попечении Великой Государыни о своих подданных, об Ее милосердии и об усердной службе Д. И. Чичерина.

Вот важнейшие из сих драгоценных указов и рапортов.

Всеподданейший доклад.

Ведая вашего Императорского Величества высокоматернее ко всем милосердие, я принял’ смелость упадая к стопам вашего Императорского Величества всенижайше донесть. [11]

В’прошлом 1742 году по всевысочайшем’ отсудствии изсанктпетербурга блаженные ивечной славы достойнныя памяти Государыни императрицы Елисавет Петровны на святой недели между Лейб-Гвардии семеновского полку и Ладмилицкими Гранодерами зделалась драка инапоследок силно увеличилась и грабежи вдомах последовали в которой нашелся Лейб-Гвардии семеновского полку капрал Осип Холопов.

Поизследовании оказались пограбленные вещи угранодира одного, однакож’ и он Холопов, хотя вграбеже и небыл’ участным, новдраке той был, повсевысочайшей Ее императорского величества конфермации спротчими сослан всибирь в’ солдаты где и поныне дватцать один год’ как’ и прежде дотоп ссоры в’ одной роте со мною так и здесь беспорочно служил.

Извысокоматерняго Вашего Императорского Величества милосердия всеподданнейше просит ево в’ той вине закотрую он’ уже дватцат’ один’ год’ салдатом’ выслужил всемилостивейше помиловать иотпустить ево вдом’ ево на свое пропитание. а он издворян и имеет за собою деревню. Денис Чичерин.

На сем докладе Императрица собственноручно написала: быть по сему.

Указ Нашему Гвардии Примиер-Маиору и Сибирскоту Губернатору Чичерину.

«Донесено Нам от Нашего Генерал Фельдмаршала Графа Салтыкова, что по причине учиненного Нами запрещения о нестрелянии зверей и птиц весною, многие сибирские народы приходя к вам просят, что они не имеют инаго пропитания, как только весенним временем налетевших в бесчисленном множестве всяких птиц и по заливным островам зверей бьют, а тем на целой год пропитание себе заготовляют. [12] Чего ради чрез сие Мы дозволяем для показанных резонов в Сибири и в отдаленных тамошних местах во всякое время птиц стрелять, а по заливным островам зверей бить.

На подлинном подписано Ее Величества рукою:

Екатерина.

«Господин гвардии Маиор Чичерин. По отдаленности Сибирской Губернии могут от Нас иногда такие указы посылаемы к вам быть, что вы будучи на месте найдете обстоятельствы, по которым повелеваемого исполнить вам будет не возможно: так как и теперь случилося, что по представлению вашему, о котором Мы уведомилися чрез Фельдьмаршала Графа Салтыкова, принуждены нашлися Мы отменить Наш указ о нестрелянии птиц и зверей в Сибири и в тамошних местах. Того ради чрез сие даем вам дозволение впредь по благоразумию вашему в подобных случаях о таковых неудобностях, ежели где усмотрите Нам, прямо о том доносить.

На подлинном подписано: Екатерина.

Всемилостивейшая Государыня.

Вашего императорского Величества последней раб, ведая высокоматернее милосердие ко всем’ впадшим’ в’ погрешение, дерзость приемлю упасть кстопам Вашего императорского Величества со всею Сибирью, и просить помилования.

Я немогу ниодного исключить, ктоб’ только в Сибири доныне к исправлению дел коснулся, непрогневал Ваше Императорское Величество взятками. Одно только между ими различие, что некоторые получали от дел для пропитания, яко безжалованные, а другие спритеснением то доставали. Однакож разделить то порученной от Вашего императорского Величества Лейб-Гвардии [13] секунд-Маиора Щербачова коммисии не только затруднение иневозможно задолгопрошедшими временами. Итак все заслужили праведной гнев Вашего Императорского Величества, имеющие ранги описанием всего их имения и содержанием подкараулом до Высочайшей Вашего Императорского Величества конфирмации, не имеюищия рангов сверх того публичным наказанием посылкою в’ Нерчинск и в’ Камчатку. Купечество поимеющим, статарами в’ торгах и в’ протчих обязателствах’, яко уже соединенной народ одной Губернии, в’ которых татары нетолько запирательство чинят в’ долгах своих, но еще и нахозяев своих, укого прикащиками были и работъниками, показывают свои требовании, покоторым неизбегают изъследования и те, как нерангованные приказные служители, накоторых ипозлобам взятки татары включают, принуждены насебя то брать, убегая допросов пристрасных, итем себя таковомуж наказанию подвергают. Так что ныне все всибири российское купечество, от которых татары иторгами и работою пропитание имели, всякое уже общество с ними иметь опасно, исовременем татары лишатца пропитания. А гвардии Маиору Щербачову иначе поступить невозможно.

Оставляя всио Милосердая Государыня, великому числу людей впадших впрегрешение, вслоботских полках Высокоматернее помилование всемилостивеише пожаловать изволили. Сославою то протекло и до Сибири, где число болше погрешивших. Упадают кстонам Вашего императорского Величества и всеподаннейше высокоматерняго ксогрешившим помилования просят, оставить их вины поудоволствии взятаго ими.

Милосердая Государыня. Велико моио дерзновению прибегнуть к Вашему Императорскому Величеству ставим рабским прошением. Но ведая Высокоматернее Вашего Императорского Величества милосердию и видя толикое множество людей, заих вины праведно погибающих, вкоторыя как необузданные впрежнее время впали, принял ту смелость, ежели тем [14] Всемилостивейщая Государыня Ваше Императорское Величество прогневал, то ия как грешник упадая потопам Вашего Императорского Величество помилования прошу.

Отправлено свахмистром Афросимовым.

Указ Нашему Сибирскому Губернатору и Леибгвардии Примермаиору Чичерину.

«По порученной от нас Лейбгвардии Секундмаиору Щербачеву коммиссии оказались многие люди во взятках и раззорениях, чинимых ясашным платильщикам; и хотя тем заслужили как нарушители Государственных узаконений и преступники именных указов не только наш гнев, но и самое тяжчайшее наказание: однако Мы, имея о всех Наших подданных материнское сердце, и следуя потому нестолько строгости правосудия, сколько врожденному в Нас милосердию, всемилостивейше оных погрешивших в винах и преступлениях их прощаем, повелевая при том 1.) объявить им всем сию Нашу Всевысочайшую милость, с подтверждением, чтобы впредь от таковых неистовств воздержались. 2.) пограбленное им с народа с них собрав, зачесть тому народу в недоимку, а где оной нет, тамо раздать в удовольствие обиженным. 3.) Розданных от тамошних и приезжих из других мест купцов и разного чина Сибирских жителей иноверцам в долги денег по силе публикованного в Сибири имянного 1748 года указа с них не взыскивать. 4.) Крещенных и некрещеных иноверцов, которые положены в ясашной платеж, исключая крепостных, и которые у разного чина Сибирских обывателей или за самую малую плату, или со всем без оной во услужении содержатся, учиня надлежащий разщет, освободить. В прочем же, что надлежит до коммиссии Щербачева о переложении ясашных в оброк, то соизволяем и оное вам же препоручить; и для того имеете вы как инструкцию, ему Щербачеву от Нас [15] данную, так все по комиссии ево дела и находящуюся при нем команду от него принять, и поступать по той инструкции непременно, а его Щербачева повелели Мы отозвать сюда, о чем к нему от сегож числа указ послан.»

На подлинном собственною Ее Императорского Величества рукою написано: Екатерина.

Всеподданнейший доклад.

Великие наши Всемилостивейшая Государыня авантажи, передмноголюдным и гордым Сибирской стороны соседом втом, што они поныне артилерию имеют совсем в сие действии негодную, исалдат их ружью неспособное, затягостью тово, и что оно зажигаемо впалбе фитилем, а искуства делания прямых ружей и действия артилерии поныне иметь немогут и все державы имеющие сними комерцию того не открыть стараютца.

Изовсей Российской Империи впадшие впогрешении разных званий люди втом числе артилериския служители секретных пушок Иоружейные мастера, внаказание заих вины присылаютца в’ Тоболск для отсылки Внерчинския заводы вработу, ипоизвестию комне Изнерчинских заводов лежащих близь самой Китайской границы многие ссылныя чинят побеги заграницу, и для того я всех таковых худождеств неотсылая внерчинск отправляю впрочия отдаленныя города вработу.

А прошедшаго Генваря мца 18 числа прислан втобольск спрописанием Вашего Императорского Величества имянного указу, для отсылки Внерчинск оружейной мастер Лебедев, которого состояние не обнадеживает там безкрепкаго караулу остатца бесподозрения; я, хотя ево и отправил однакож Всемилостивейшая Государыня осмелился его до указу удержать Выркутске [16]

Аповсевысочайшему Вашего Императорского Величества имянному указу, (для отсылки Внерчинск) полученному мною прошлого 1764 году Вгенваре мце которым всемилостивейше указать изволили ежели и понасланным указам какие неудобства окажутца Вашему Императорскому Величеству доносить.

Приемлю дерзновение всеподданнейше донесть несоизволитель Всемилостивейшая Государыня указать как ево Лебедева так ивпредь таковых присылаемых неотправлять Внерчинск аотсылать впротчия отдаленныя городы в’работу, очем Всевысочайшего указу всеподданнейше прошу.

На подлинном собственноручно подписано: Денис Чичерин.

На подлинном собственноручно Ее Величеством подписано: быть посему.

Следует письмо, писанное все собственною рукою Императрицы.

Июля 11 числа 1765.

Господин Сибирский Губернатор! Усмотрела я из присланного рапорта Капитана Креницина весьма разумную инструкцию, ему от Вас предписанную, за которую не хотела оставить Вам спасибо сказать. А сегодня чрез Подпоручика Кашелева получила письмо Ваше от 13 Маия, из которого усмотрела, что оный Крепицин на Ленские Пристани прибыл. Благослови Всевышний далее путь его! Я уверена, что Вы не оставите и впредь о его вояже, кой час, что сведаете примечание достойное о том ко мне написать и его вспомогать всячески стараться будете. Как из самого ответа уже доказано, сколь я довольна Вашим поведением, столь не менее и братом Вашим, что не хотела оставить Вам дать знать, дабы Вы видеть могли, что хотя Вы от Петербурга в отдаленности живете, но из памяти не выходите. Сын Ваш в [17] лагере при Красном сел десяти-дневной компании отведал солдатскую настоящую жизнь, о чем Вы уже, я-чай, известны. Впрочем остаюсь к Вам доброжелательная». Екатерина.

«Весьма любопытна я знать, сколько с нового ясака собирается излишнего против прежнего; Кашелев мне сказывал, что он триста рублев казне ежегодной прибыли сделал.»

«Денис Ивановичь! Реляцию вашу о сыскании и приведении мне в подданство неизвестных до ныне шести Алеутских островов, так как и копию с репорта от казака Васютинского с товарищи читала я с удовольствием; и сие приобретение весьма мне приятно; жаль только, что обстоятельное всему описание и жителям переписные книги пропали. Что вы купцу Толстых обещали, пожалованные от меня прежде вышедшей из такогожь морского вояжа компании привилегии, и выделенную у него из собранного с оных островов ясака десятую часть ему возвратить, оное я апробую; и прикажите то самым делом исполнить, також казаков Васютинского и Лазарева для поощрения их произведите в тамошние дворяне. Дай Бог, чтоб они и предприемлемый ими нынешнею весною вояж окончили благополучно и с добрым успехом. Желала бы я знать не слыхали ли они от жителей оных островов, были ли когда там прежде их Европейцы и как? и не видали ль они там какого разбитого Европейского судна. Из присланных от вас с оных островов вещей, суток дерева почитают здесь многие за морскую травку, которая сказывают обыкновенно так ростет, хотя и кажется окаменелою; плетеные из травы мешки, так же из рыбных жил нитки, и костяные уды сделаны гораздо искусно; а боб я приказала посадить, и увидим какое из него произращение будет. — А что вы приказали тех народов платья и всякие куриозные вещи, такожь и одного из жителей тамошних вывести; то хотя я любопытна все то видеть, однакож [18] подтвердите, чтоб при том никакой неволи и ни малейшаго принуждения употреблено не было; разве кто добровольно сам согласится с ними ехать. Присланного от вас, и с ним паки отправленного Адъютанта Мякинина пожаловала я капитаном.

«С последнею реляциею вашею присланные птичьи мехи я получила; они весьма изрядны, естли бы лучше выделаны и прибраны были; здесь за такой мех просят из лавки шестьдесят рублев, какой от вас прислан в полтора рубли. Из одного из ваших мехов посылаю при сем сшитую здесь муфту, которая вам и образцом служить может, как их подбирать надлежит. Здешния щеголихи носят фалбалы и опушки на платье из мехов; нехудо есть ли бы вы такие, и особливо которые попестрее прибрать приказали, и сюда прислали. А ежели вы не знаете, что такое фалбала; то спросите у хозяйки вашей, она вам в том наставление даст. Впрочем пребываю вам всегда доброжелательною.

На подлинном собственною Ее Величества рукою написано: Екатерина, и приписано:

«Промышленникам подтвердите, что б они ласково и без малейшего притеснения и обмана обходились с новыми их собратиями, тех островов жителями.

Господин Губернатор Чичерин!

«Реляцию вашу от 5 Апреля сего году о бывшем в’ Тобольске пожаре и с’ планом как вы на том погорелом месте строение назначиваете Мы получили, но разсматривая оное находим за необходимо, чтоб все строение тамошнего города в’ рассуждении беспорядка онаго так как и вы Нам представляете привести в’ другое положение. И потому повелеваем вам нынеже сделать всему городу тобольску новой план, назнача и определи по рассуждению вашему на оном чему прямо городом и предвестием порознь остатся следует, и каким где улицам и строению быть, так чтобы уже [19] сей план был на всегда непременным правилом, и что естли которой дом обветшает, или каким случаем пропадет, или же сгорит, то бы уже строение производить по тому новому плану. В’ назначенном же вами для города месте вновь кроме каменного, а в предместии на каменном фундаменте строения другова недозволять. Каким же образом новый план располагать «прилагаем вам при сем для примеру план и фасаду тоже и рассуждении о Тверском строений и повелеваем сколько можно держаться оных, а напоследок учредя на таком основании план один прислать к Нам, а другой оставить у себя. Между темже пока все сие исполнено будет на первой случай представленное, от вас мне мнение о строении на погорелом месть, хотя Мы и опробуем, но находим однакож за нужно вам напомнить, чтоб постаратся оное сколько можно согласить же с главным планом, которой вам ныне делать препоручается, и конечно где назначено будет городское место там бы строено было каменное, а где предместие там бы хотя деревянное, но на казенном фундаменте.»

На подлинном собственноручно Ее Величеством подписано: Екатерина.

«Господин Губернатор Сибирской Чичерин! По получении сего, разведайте доподлина: 1) Есть ли в вашей Губернии и сколько кожевных фабрик, или домов таких, в которых кожи выделывают; 2) до запрещения выпуска за границу сырых кож, по какой цене сырые и невыделыванные кожи продавались и по какой ныне продаются. 3) Не остаются ли на руках кожи сырые, по причине той, что некому их покупать, и какие и из каких городов скупщики приезжая оные скупают, или в Вашей Губернии все выделываются без остатку. 4) Во всей вашей Губернии до запрещения так же выпуску за границу разных [20] сортов пряжи льняной, по какой цене оная продавалась и по какой ныне продается, и прибавляется оной противу прежнего выработывание. — Собравши такие сведения, пришлите к Нам репорт о том обстоятельный.»

На подлинном собственною Ее Величества рукою подписано: Екатерина.

Указ Нашему Сибирскому Губернатору Чичерину.

«Сосланного в 743 году на Сибирские заводы в работу вечно бывшего в Гвардии сержанта Герасима Всеволодского в рассуждении за вины ево довольного в работе пребывания, и из природного Нашего человеколюбия, всемилостивейше повелеваем из ссылки свободить, и велеть ему жить в деревне своей не въезжая никогда в Наши резиденции.»

На подлинном собственноручно Ее Величеством подписано: Екатерина.

«Господин Сибирской Губернатор Чичерин! Из подданного Нам от вас экстракта, о оказавшихся при соливаренных Тураханского Троицкого Монастыря заводах разных чинах в краже казенной и в пропуске и покупке воровской соли усмотрели Мы, что по оному всего двестепятдесят шесть человек подвергли себя жестокому по законам наказанию. Чего ради повелеваем из оных семи человекам наиболее виновным: а именно смотрителю за слабое его смотрение и за прием воровской соли; двум казакам, которые крали соль, и пропуск воровской соли закрывали, да четырем целовальникам, кои имея у себя и в руках соль чинили воровство, учинить наказание по законам, а прочим всем по сему делу приличившимся объявить от Нас прощение, с тем увещанием, чтоб они чувствуя Наше милосердие впредь от таких законам противных поступков воздерживались». [21]

На подлинном собственноручно Ее Величеством подписано: Екатерина.

Нашему Генералу Порутчику и Сибирскому Губернатору Чичерину.

«Из донесения Нашего Генерала Графа Петра Панина усмотрели Мы, что в разных местах Казанской и Оренбурской Губернии, как от худаго урожая, так по причине буйства, и раззорения известного изверга и бунтовщика Пугачева оказалась несносная на хлеб дороговизна, которой следствием быть может в том краю и самой голод; посему Мы предписали Нашим Губернаторам Казанскому Князю Мещерскому и Оренбурскому Рейнсдорну, что естьли они найдут себя в сущей невозможности установить старанием своим в провинциях вверенных им Губерний довольствие в пропитании, как всех жителей, так и воинских команд тамо пребывающих и вновь определяемых, то обязаны они требовать от вас по случаю и обстоятельствам помощи, вам же сим повелеваем, когда посему предмету получите вы от помянутых Губернаторов какие сообщения или требования все то с крайним старанием и поспещением распорядить и исполнить, что только от вас зависить будет к вышесказанному продовольствию хлебом жителей и войск Наших в реченных Губерниях, по сему в самой скорости потщитесь тогда доставить потребное количество хлеба, где по вашим сношениям надобность предвидится или и окажется; наконец не можем однако же не сказать вам, что в случае нужды должны вы требовать наставлений от Нашего Генерала Графа Панина и по ево предписаниям, (как следуемым от главного начальника в том краю Наших воинских сил, которому притом наслучай и попечение помянутых Губерний от Нас препоручено, следовательно и вся связь оных взаимной надобности известнее), вы [22] имеете чинить непременное исполнение, а по сему и обязаны вы сведома и опробации его на ту закупку и провоз хлеба и из всяких сборов в Сибири денежные суммы брать и употреблять сколько надлежит. Какие же от Нас повеления даны Казанскому и Оренбурскому Губернаторам, с оных прилагаются здесь для сведения вашего точные копии. В прочем пребываем Мы вам Императорскою Нашею милостию благосклонны. Дан в Сактпетербурге 3-го Сентября 1774 года».

На подлинном собственною Ее Величества рукою подписано: Екатерина.

Нашему Сибирскому Губернатору Чичерину.

«Указом нашим вам данным 15 Генваря 1768 г. повелели Мы отпустить из Екатеринбурга от передела медных денег в два года сто тысяч рублей для заведения в Сибири запасных хлебных магазинов. А ныне чрез Сенат до сведения Нашего дошло, что по вверенной вам Губернии сверх повеленной суммы зделано вами заготовление правианта и фуража на один миллион восемь сот тысяч рублей, и как при покупках, так и в платеже за провоз деланы излишние передачи. Чего ради и повелеваем: 1.) немедленно донести Нам, какие причины побудили вас приступить к столь чрезвычайному провианта и фуража заготовлению. 2.) На какую сумму и по каким ценам от 1768 года доныне заключено вами контрактов в поставке фуража и провианта; коликое число действительно оного принято и сколько употреблено на то денег и из каких именно доходов, также и весь ли принятой провиант состоит в наличности или сколько из онаго в расходе означить перечнем, показав при том и торговые тех лет цены по всем местам где подряды или закупки происходили? 3.) Сколько регулярных и нерегулярных войск и прочих людей на казенном провианте состояло и за перевоз оного из одного в другое место с коликого числа четвертей сколько денег издержано? И наконец 4.) в каких местах построены запасные магазины и какая [23] употреблена сумма на построение оных. А как Мы иначе думать не можем, чтоб все сии сведения не были вами собраны по случаю долговременного требования оных Нашею военною Коллегиею, то и подтверждаем вам, дабы с сим же нарочно к вам отправленным все повеленные известия к Нам доставили».

На подлинном собственноручно Ее Величеством подписано: Екатерина.

Здесь оканчивается выбор важнейших указов Екатерины и рапортов Д. И. Чичерина. Прискорбно, что они не продолжаются до дня его отставки. Д. И., пользуясь прежде полною доверенностию своей Монархини, не мог спокойно перенесть неприятностей, выговоров, полученных им за лишнюю во время голода в Сибири закупку провианта сверх назначенной ему суммы, т. е. как мы видели миллион восемьсот тысяч сверх определенных ста тысяч рублей медною монетою из Екатеринбурга. Вероятно, находил Чичерин определенную сумму недостаточною для столь обширного края, и, полагаясь на особенную к нему доселе доверенность Императрицы, решился сам собою сберечь народ от голода и своею стремительною торопливостию к добру сделал себе зло. При Дворе имел он многих врагов, завистников, которые воспользовались случаем представить поступок этот действием неограниченного властолюбия. Государыня перестала с ним переписываться. Это чрезмерно его огорчило! Он подал в отставку, которую получил в 1780 году.

Чичерин был 18 лет Тобольским Губернатором. Народ Сибирский не иначе называл его, как батюшка, Денис Иванович, и он находил сие название лучшим выражением народной к нему любви.

Д. И. был росту среднего, красив лицем, ловок и телосложения крепкого; хотя вспыльчив до бесконечности, однако горячность его была [24] непродолжительна, и, имея сердце доброе, сам изыскивал случаи быть полезным тем, которых оскорблял своею необузданною горячностию. Как начальник был он строг, ябедников терпеть не мог; всячески старался их искоренять, но никогда никому зла не делал. Вставая в 4 часа утра, приступал немедленно к трудам звания своего; просителей принимал без доклада и каждому старался оказывать услугу. Чичерин, Губернатором, жил пышно; дворни с гайдуками, скороходами и проч. считалось при нем более 150 человек. В высокоторжественные дни, сопутствуемый военными и гражданскими чиновниками, ходил он с Азиатскою пышностию в собор, сам облечен был в мантию ордена Св. Александра Невского с скороходами впереди, а в заключении кортежа следовали гайдуки. Ежедневно угощал за столом своим более 30 человек, а в праздничные дни давал большие обеды и балы. Трудолюбие не оставляло его и в это время; пока у него танцовали, трудился он в кабинете своем, и являлся только к ужину, часто после бала продолжал еще работать. Хотя нрава серьезного, любил он быть окруженным людьми веселыми, и другим никогда веселиться не мешал.

По получении отставки, жил Д. И. в деревне своей Орловской Губернии в селе Ильинском. Спокойная беззаботная деревенская жизнь не могла заменить ему привычки с молодых лет быть деятельным членом общества, находиться на службе Царя и Отечества. Деревня со дня на день становилась ему скучнее. Может быть и оскорбленное честолюбие тревожило дух его; он сделался задумчив, пасмурен, начал чуждаться людей, занемог, страдал долго, и, благословив жившего при нем внука, Виктора Александровича, окончил дни свои 65 лет от роду в 1785 году. Мир праху твоему, муж деятельный и добрый, которого имя и поныне произносится в Сибири с почтением и благословением! —

Я. И. С.

Комментарии

1. Действительный Каммергер, Антон Александрович Чичерин, во время своих путешествий, посетил Графиню Чичерини, живущую на берегах озера Комо. Герб ее над замком тот же, как и Г. Г. Чичериных.

2. Историческое родословие Чичериных Ювеналия Воейкова. Стр. 3.

3. История Карамзина, издание 4. Смирдина том. VI стр. 60.

4. Родословие Чичериных, Ювеналия Воейкова стран. 4.

5. Опыт трудов Рос. собр. стр. 217 и далее.

6. Родословие Чичериных Воейкова, от стр. 20 до 44.

7. Оригинал находится в Моск. Архиве Иностранных дел.

8. Над каждым словом записки стоит ударение на манер церк.-славянского языка.

Текст воспроизведен по изданию: Денис Иванович Чичерин // Москвитянин, № 11. 1845