Царица Прасковья,

р. 1679 ум. 1723.

Прасковья Федоровна Салтыкова, — супруга царя Иоанна Алексеевича, брата Петра Великого, — была одною из типических представительниц русского общества петровской эпохи. В обширной монографии пишущего эти строки: «Царица Прасковья» (Спб. 1861 г.), — личность эта обрисована возможно полно и всесторонне по подлинным, неизданным до того времени документам. Ныне открытые и весьма обязательно сообщенные П. И. Барановым, вовне о ней материалы суть письма царицы к ее брату, кравчему Василию Федоровичу Салтыкову в Москву и ее дочерей к нему же. Письма эти знакомят с домашним обиходом царицы Прасковьи интересны потому, что рисуют ее отношения к Петру I, к родным и к ее детям, из которых «Аннушке» сушено было явиться на престоле российском (1730-1740 гг.). — Ред.

1.

Братец, свет мой, здравствуй! Пожалуй, отпиши по скорее ко мне, что сделалось? как взят Яшка и по Михаила Уварова присылали; не знаю, что думать, какое дело и неиму я веры; больше думаю, что есть подкуп от жены, или от Бориски, а буде какое их погрешение твоих людей и думай, как бы лучше, да пришли ко мне ведомость или и Михайла самаго, а я надселася; при сем здравствуй. Ц. П.

Сестрица, свет мой, здравствуй! Здорова ли ты доехала? а я все такова-ж, да больше о печали еще прибыла братня печаль. Ц. П.

2.

Братец, свет ной, пожалу поберегися, чтобы тебя неизвели или бы не убили; а у нас есть такой голос, что четвертого жеребей, хотя в юстиц-коллегию хотят дать и ты думай, как быть [564] больше, будто она тебе надобна просить ей; а затем ходил, как бы отбыть, она била челом и руку приложила «Васильева, жена Федоровича Салтыкова»; а челобитня писана по прежнему, только прибавки: «хуже-де я вдовы и девки»; да еще пишет: «взял-де мою бабу и живет блудно и бьет челом, блудного дела с тобою разойтится»; ко государю пишет просительное письмо, чтобы он миловал. Надобно тебе быть сюда по скорее; я не знаю, что делать на их челобитню: твоя надобна ли, или нет? и без твоей челобитной будто нельзя быть, а без твоей руки не примут; всеконечно, надобно тебе быть по скорее, по последней мере, что к ц. Екатерине ангелу; а лучше бы по скорее, я не знаю, что делать и лишь надселася. Афанасий «надежна» говорит; да я не надеюся, есть сильнее его; много умиляются за нее и стоят за нее; больше сам знаешь, кто ее друзья; да пишешь про деньги, что есть деньги мои у вас, а не присылаете, а я здесь надселася, что у меня нет ни копейки; а Петру Коке не давайте в перевод и тут не кем перевесть и вы пишите ко мне писавку. Ц. П.

Дал человек письмо и я тут положила, а не мое, велели мне к тебе писать.

3.

Братец, свет мой, друг сердечный, здравствуй! Велела я тебе все сказать Воейкову, как я была у государя и что била, какие слова и благодари Бога, только надобно тебе быть; еще, свет мой, здравствуй. Ц. П.

С. Т. Братец, свет мой, вели Еропкину отдать денег двести пятьдесят рублев Николаю Ивановичу Бутурлину.

4.

Братец, свет мой, здравствуй! А я и дочь моя — у нас дело твое состоялося: бить тебе челобитную принимать, отпиши по скорее, я стану просить, чтобы тебе не бить, а мне все говорят, «лучше бить» и нельзя-де не бить и мне не велят просить, спрашивал государь: для чего ты поехал без просу? Макаров сказал, что я отпустила и послала для памяти не на долго, скоро-де будет и все говорят, что надобно быть. При сем здравствуй! Ц. П.

Из С.-Петербурга 1721 г., февраля 4-го дня.

5.

Братец, свет мой, Василий Федорович, здравствуй, друг мой сердечный на множество лет! [565]

Не покручинься, что я не писала, а я в добром здоровья и царевна; как приедешь к Москве, пиши во мне; а которые деньги выдадут мои из приказов, изволь взять на память из них пятьсот рублев; а другие все прислать ко мне; есть мне в них великая нужда; изволь приказать Еропкину, чтобы ходил о выдаче оных денег и присылайте их во мне чрез вексель, или от меня, но векселям, отдавайте; да подумай с Матреною Никифоровною о племяннике Николае Петровиче: к себе ли мне его взять, или к месту устроить? только б ему у меня незакоснеть, а больше, чтоб Матрена Никифоровна приехала зимою ко мне, хоть на мой кошт, и в ту пор подумаем; да управь хорошенько по государе память. Пишет во мне дочь письма в великих печалех, пришлю списки к тебе, для того мне и деньги нужны — послать в ней пять тысяч рублев; да попроси у кого у друзей, или купи журавлей два или три гнезда; да как ты и поехал, все кажется, ты не здоров, да пиши почаще, да и своего пришлю скоро писавку. Ц. П.

Да пишешь ты во мне, что печалишься, что я не писала; ведаешь мою лень, чтобы было худо, то скорее бы писала, а мы слава Богу, в добром здоровьи по сие время знала тебя, свет мой, в правду я надобна, что неведома, что про себя пиши и ко мне, и к Василию про свое здоровье, я на женку не могу ничего про то и писать, надобно тебя за ухо драть, что дурно пишешь про себя всех нас не мнош; да послан в вам стременной Трегубов, ради приему лошадей, которые станут с конюшни давать и тех, приняв, с ним же пришли; гораздо добр детина; да посылай Еропкина по приказам для денег почаще.

Еще здравствуй, друг мой, братец, да посылаю тебе ¹ глаз свой. Поцелуй его, сестришка твоя Парашка, дурашка.

Михайла Уваров! Пожалуй, береги братве здоровье. Михайла, поднеси про мое здоровье чарку водки брату и сам выпей. Иван Леонтьевич! пожалуй непокинь брата, да здравствуй с женою, которую нашли на дороге.

6.

Братец, свет мой, Василий Федорович, здравствуй на множество лет! Пиши ко мне: все ли ты в добром здоровьи? а я с детьми жива; да послала я к вам князя Михаила по деньги сего генваря, и по деньги и по се время он во мне не бывал; ни слуху, [566] ни вести про него нет; а мне самая нужда в деньгах. Ни про себя ничего не пишешь, будешь ли, или нет? да писал ты, чтобы продать деревню Паранушкину, Брылкину и мне ее не продавать; если бы продавать и я бы в те поры продала чужому без поворотно, для того и тебе продала; неравно мой век продлится и как мне придут нужды и я тебе деньги отдан, а деревню возьму; да пора тебе сюда ехать и двор строить, спрашиваю (ть); нам государь очень приказывает про строения, как курьеры приезжают и чрез почту; и про Ершова ничего не пишешь, выдал ли деньги, или нет? а мне самая нужда в деньгах. И на тебе здесь в приказы спрашивают денег, и во мне приходит Иван, да просит, и я и сама сижу без денег; посадил меня князь Михайла безо всего, и ни жалованья людям, да еще надобно и к Аннушке послать есть нужда; да пуще всего взяты у жида товары и срок поставлен в мае, чтоб моему лицу не было стыда, а взято на четыре тысячи, да и на тебя жид подал доношение государю и с того доношения послала я список; а ко мне писал князь В. Володимирович ², и то доношение немного поудержал он, князь В. Володимирович; пожалуй, пришли те деньги мои, и дочь моя в Россию едет, и так мои печали неубавляются, а прибавляются сюда, и сами же мы и со всех сторон складываются.... с княженья. При сем здравствуй, свет мой, и жена. Ц. Прасковья.

Да посылаю наскоро своего человека и о всем буду писать к больше, а денег надобно мне, на худой конец, тысяч десять и к Аннушке ³ послать шесть тысяч, ей та есть нужда; в сборе только две тысячи, чем ей жить? Да сказывал князь Петр Голицын, что выдал тебе четырнадцать тысяч и тебе можно с долгами расплатиться, буде правда, и сюда ехать.

Царевны Екатерина и Прасковья, дочери царицы Прасковьи.

1.

Василий Федорович! Никогда-б мы (не) желали вам о такой несной (несносной), приключившейся нам, общей печали, объявить; однако невозможно миновать, чтоб к вам неписать, что дражайшая наша государыня-матушка, по долговременных тяжких болезнях своих, от сего временного житья в вечное блаженство [567] отъиде сего октября 13-го дня, в воскресенье, поутру; и хотя за сутки тихо говорила, однако в памяти была до самой кончины; тело же ее достодолжному и честному погребению предано 22-го числа сего месяца в Невском монастыре. Ц. Екатерина. Ц. Прасковья.

С.-Петербурга, октября в 28-й день 1723 г.

2.

Василий Федорович! Уведомились мы, что вы от болезни своей нетокмо выздоровели, но и еще болезнь вам прибавилась; а к тому-ж зело печалитесь о кончине государыни, нашей матушки. Правда, что сия печаль зело чувственна нам всем, однако-ж тому уже помочь невозможно, только что здоровье свое можете наипаче повредить. К тому-ж, как мы слышим, что вы намерены ехать сюда в нам, и то свое намерение, конечно, извольте отложить и сюда неездите, ибо мы надеемся, что сами в Москве будем. Пожалуй, для Бога, не печальтеся, хотя для нас. Царевна Прасковья ⁴.

Из С.-Петербурга в 19-й день ноября 1723 г.

3.

Василий Федорович! Уведомились мы, что вы от болезни своей не токмо выздоровели, но и еще болезнь вам прибавилась; а к тому-ж зело печалитесь о кончине государыни, нашей матушки. Правда, что сия печаль зело чувственна нам всем, однако-ж тому уже помочь невозможно, только что здоровье свое можете наипаче повредить. К тому-ж, как мы слышим, что вы намерены ехать сюда к нам, и то свое намерение, конечно, извольте отложить и сюда неездите, ибо мы надеемся, что сами в Москву будем. Пожалуй, дорогой мой, непечалься. Ц. Екатерина.

Из С.-Петербурга, в 19-й день ноября 1723 г.

Сообщ. П. И. Баранов.

Комментарии

1. В подлинном письме царицею Прасковьею собственноручно пером нарисован глаз. П. Б.

2. Князь Василий Володимирович Долгорукий.

3. Анна Ивановна герцогиня курляндская.

4. Напечатанное разрядкой есть собственноручные приписки царевен. П. Б.

Текст воспроизведен по изданию: Царица Прасковья // Русская старина, № 7. 1872