Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

ДОСТОПАМЯТНЫЕ ПОВЕСТВОВАНИЯ

И РЕЧИ ПЕТРА ВЕЛИКОГО.

(Записанные деньщиком его Нартовым. См. №№ 146 и 156)

54.

Когда Императрица сама трудилась с комнатными своими девицами в вышивании по голубому гарнитуру серебром кафтана, и по окончании работы, поднесла оный Его Величеству, прося, чтоб благоволил он удостоить труды ее, и надеть его в день торжественного ее коронования, то Государь, посмотрев на шитье, взял кафтан и [27] тряхнул его. От потрясения полетело с шитья несколько на пол канители, чему подивясь сказал: «смотри, Катинька, пропало дневное жалованье солдата». Сей кафтан в угодность супруги своей имел Государь на себе только во время празднества коронации, и после никогда его не надевал, почитая оный неприличною себе одеждою, ибо обыкновенно носил гвардейский мундир или флотский.

55.

Его Величество, чувствуя в себе болезнь, но пренебрегая оною, отправился в сырую погоду на Ладогской канал, а оттуда в Сестребек водою, и по возвращении видя оную умножившуюся, Блументросту говорил: «болезнь упряма, знает то натура, что творит, но о пользе государства пещись надлежит неусыпно, доколе силы есть.»

56.

Петр Великий проходя за полночь чертежную свою, и приметя Нартова, сидящего за чертежем Кронштадского канала, к которому поручено было ему придумать механические способы, как бы легче и прямее колоть и пилить камень, которым канал устилаться долженствовал, и каким образом отворять и запирать слюзные [28] ворота, подошел к нему, посмотрел на труды его и видя его вздремавшего, а свечу сплывшую и пылающую, ударил по плечу, сказав: «прилежность твоя, Андрей, похвальна, только не сожги дворца». На другой день пожаловал ему пятьдесят червонцев дву-рублевых, говоря притом: «ты помогаешь мне в надобности моей, а я помогаю тебе в нужде твоей.»

57.

Государь, рассматривая в токарной план учреждения академии наук в Санктпетербурге с архитектором Блументростом при Брюсе и Остермане, взглянув на Нартова, говорил ему: «надлежит при том быть департаменту художеств, а паче механическому; привезенное из Парижа от аббата Биньона и писанное тобою о сем прибавить. Желание мое, насадить в столице сей, рукомеслие, наука и художества вообще». При сем случае Его Величество назначил быть президентом сея академии Блументроста.

58.

Докладывано было Государю, что в Петербург приехали плясуны и балансеры, представляющие разные удивительные штуки, на что Его Величество генералу полицмейстеру Девиеру [29] отвечал так: «здесь надобны художники, а не фигляры. Я видел в Париже множество шарлатанов на площадях. Петербург не Париж, пускай чиновные смотрят дурачества такие неделю, только с каждого зеваки не больше гривны, а для простого народа выставить сих бродяг безденежно пред моим садом на лугу. Потом выслать из города вон. К таким праздностям приучать не должно. У меня и своих фигляров между матросами довольно, которые по корабельным снастям пляшут, и головами вниз становятся на мачтовом верхнем марсе. Пришельцам, шатунам сорить деньги без пользы, грех.»

59.

При случае фейерверка, которым Император во время мирного торжества управлял, и сам оный зажигал; когда он удачно кончился, то придворные льстецы выхваляя, что огни Государь удивительно пускал хорошо, однако при том действии быть опасно, получили следующий от Монарха ответ: «такие ли огни пущал я при Полтаве, да не ранен.»

60.

Его Величество взяв с собою прибывшего из Парижа, в службу принятого, славного [30] архитектора и инженера Леблонда, при котором случае по повелению Монаршему находился и Нартов с чертежем, который делал он, поехал в шлюбке на Васильевской остров, который довольно был уже выстроен, и каналы были прорыты; обходя сей остров, размеривая места и показывая архитектору план, спрашивал: «что при таких погрешностях делать надлежит?» Леблонд, пожав плечами, доносил: все срыть, Государь, сломать, строить вновь и другие вырыть каналы. На что Его Величество с великим неудовольствием и досадою сказал: «и я думал тож». Государь возвратился потом во дворец, развернул паки план, видел, что по оному не исполнено, и что ошибки невозвратные, призвал князя Меньшикова, которому в отсутствие Государево над сим главное смотрение поручено было, и с гневом грозно говорил:

«Василья Корчмина баттареи лучше распоряжены были на острову, нежели под твоим смотревшем теперешнее тут строение. От того был успех, а от сего убыток невозвратный. Ты безграмотный, ни счета, ни меры не знаешь. Чорт тебя побери и с островом». При сем подступя к Меньшикову, схватил его за грудь, потряс его столь сильно, что чуть было душа из него не выскочила, и вытолкнул потом вон. Все думали, что князь Меньшиков чрез сию вину лишится милости, однако Государь [31] после пришед в себя, кротко говорил: «я виноват сам, да поздно, сие дело не Меньщиково, он не строитель, а разоритель городов.»

Василий Корчмин, бомбардирской роты офицер, которого баттареи на Васильевском острову на берегу устья реки Невы с великим успехом действовали против приплывших Шведов, по имяни которого прозван сей остров.

61.

Петр Великий, садя сам дубовые желуди близ Петербурга по Петергофской дороге, желал, чтоб везде разводим был дуб, и приметив, что один из стоящих тут знатных особ, трудам его улыбнулся, оборотись к нему гневно промолвил: «понимаю, ты мниш, не доживу я матерых дубов; правда; но ты дурак; я оставиляю пример прочим, чтоб делая то же, потомки со временем строили из них корабли. Не для себя тружусь, польза государству впредь.»

О разведении, соблюдении лесов, изданы были Государем многие указы строгие, ибо сие было из важнейших его предметов.

62.

Будучи на строении Ладогского канала и радуясь успешной работе, к строителям Государь [32] говорил: «Невою видели из Европы ходящие суда. А Волгою нашею (указав на канал) увидят в Петербург торгующих Азиятцов.»

Желание Его Величества было беспримерное соединить сим море Каспийское с морем Балтийским, и составить в государстве своем коммерцию северозападную и восточную чрез сопряжение рек Меты и Тверцы одним каналом. Из Финляндского залива чрез Неву реку в Ладогское озеро, оттуда чрез реку Волхов в озеро Ильмень, в которое впадает Мста, а тою рекою до реки Тверцы, впадающей в Волгу, а сею в Каспийское море.

63.

Петр Великий был истинный Богопочитатель и блюститель веры христианские, и подавая многие собою примеры того, говаривал о вольнодумцах и безбожниках так: «кто не верует в Бога, тот либо съумасшедший, или с природы безумный. Зрячий Творца по творениям познавать Его должен.»

64.

Генерал-полицмейстеру Девиеру, доносившему о явившихся кликушах, приказывал Его Величество так: «кликуше за первой раз плети, за [33] второй кнут, а если и за сим не уймется, то быть без языка, чтоб впредь не кликали и народ не обманывали.»

65.

О ложно-беснующихся говорил Государь: «надлежит попытаться из беснующегося выгонять беса кнутом; хвост кнута длиннее хвоста чертовского. Пора заблуждения искоренять из народа.»

66.

Когда о корыстолюбивых преступлениях К…. М…. представляемо было Его Величеству докладом, домогаясь всячески при таком удобном случае привесть его в совершенную немилость и несчастие, то сказал Государь: «вина не малая, да прежние заслуги более.»

Правда, вина была уголовная, однако Государь наказал его только денежным взысканием, а в токарной тайно при мне одном выколотил его дубиной, и потом сказал: «теперь в последний раз дубина; ей впредь берегись.»

67.

Его Величество присутствуя на Иордане, и командуя сам полками, возвратясь во дворец [34] Императрице говорил: «зрелище приятпое! видеть строй десяти полков на льду Невы, кругом Иордана стоящих. Во Франции не поверили бы сему». — Потом, обратясь к штаб-офицерам гвардейским, сказал: «мороз сильный, только солдаты мои сильнее. Они маршировали так исправно, что пар только шел столбом и усами только поворачивали. Я приметил, господа чужестранные министры закутались в шубах, дивились тому и пожимали плечами, почитая, может быть, сие жестокостию, но мы родились в севере, и сносить такой мороз можем; приучать солдата к теплу не должно.»

68.

Шествующему Императору в сенат, на дороге пал в ноги юноша лет пятнадцати, и подавая челобитную, просил в ней о прощении отца своего, за преступление к смерти осужденного, возглашая со слезами так: Всемилостивейший Государь! помилуй несчастного отца моего, повели вместо его наказать меня, готов умереть за него; — Его Величество, развернув бумагу и посмотрев в нее, сказал: «он виноват, а ты нет.» Потом хотел идти далее, однако просящий юноша пал паки лицем к земли, схватил за ноги Монаршие и рыдая говорил: помилуй отца и меня; я вину его Вашему Величеству заслужу, и [35] Богом исполнить сие обещаюсь. Государь, сожалением тронутый, спросил его: «кто тебя научил?» — Никто, отвечал смело стоящий на коленях отрок, сыновняя любовь; со смертию его, смерть моя. По сем Петр Великий пристально посмотрев на лице юноши сего, коего черты обещевали быть в нем честного человека и доброго слуги государству, понеже Его Величество проницанием своим в избрании подданных не легко ошибался, и имел дарование по наружности людей познавать, сказал: «убедительный пример; счастлив отец, имея такого сына.»

Его Величество вошел в сенат, пересказывал сыновнюю к отцу горячность, велел прошение сие прочесть, и несчастному даровал жизнь. А сын его, записанный в службу, самым делом, усердием и верностию своею уверение сие исполнил, достигнув заслугами до чина генеральского, который был мне хороший приятель и по фамилии прозывался Ж...

69.

Его Императорское Величество ради мирного со Швециею торжества, возблагодаря Бога, и желая к народу показать милосердие, отпустил преступления тяжких вин; оставил государственные долги и недоимки, отворил заключенным двери темниц и даровал свободу, говоря с [36] восхищением: «прощаю и молю Бога, да простит мне; но никто же без греха, кроме сотворшего нас; «отпуская другим, отпустится и нам; пусть веселится и радуется со мной Россия, чувствуя промысл Вышнего.»

70.

Некогда отдан был в походе один офицер гвардии под военный суд, который за неосторожный против военных законов проступок, учиненный им против неприятеля, присудил его повесить. Сентенция объявлена была ему в присутствии его полковника Государя. Осужденный поклонясь Его Величеству, просил так: виноват, но будь милостив яко Бог, избавь от виселицы и от позорной смерти. Петр Великий на сие отвечал: «добро, ради прежней службы, облегчить, и расстрелять.» — А офицер поклонясь, паки говорил: я лучше бы желал быть застрелен от неприятелей, нежели от своих солдат, с которыми защищал отечество. Помилуй, Государь! вспомни прежнюю верность мою, посмотри на раны и прости. Обещаюсь быть осторожнее и вину свою заслужить. Оплошность моя, а не измена. — При чем вдруг открыл грудь свою, обнажил руку и показывал язвы и пластыри. Монарх переменился в лице, на глазах явились слезы; встал с места своего и к [37] судящим штаб и обер-офицерам снисходительно сказал: «что теперь, господа, скажете?» — А как они молчали и ожидали последнего решения от Государя, то гласом милосердым заключил сей суд так: «сии свидетельствы даруют тебе живот; прощаем, только блюди обещание.» — Что сей офицер в самом деле исполнил. Вскоре после того выпросился он у Государя с особым отрядом, напал с такою храбростию на Шведов, что разбив их, одержал победу, и будучи при сем случае вновь ранен в голову, умер. Однако будучи несколько часов до смерти жив, при конце последнего издыхания к палатке к офицерам с радостию говорил: теперь то, братцы, умираю я спокойно и честно, заслужив вину свою пред Государем.

71.

В беседах Его Величество бывал весел, разговорчив, обходителен в простоте без церемоний и вычуров, и любил около себя иметь веселых, но умных людей; досадчиков в беседе не терпел, и в наказание тому, кто кого оскорбил словом, давал пить бокала по три вина, или ковш с вином называемый орел, чтоб лишнего не врал и не обижал; словом он и гости его забавлялись равно; неприметно [38] было в нем того, что он был самодержавный Государь, но казался быть простым гражданином и приятелем. Я многажды бывал с Императором в таких беседах, и такому обхождению его был свидетель. — Обыкновенно вставал Его Величество утром часу в пятом, с полчаса прохаживался по комнате, потом Макаров читал ему дела; после позавтракав выезжал в шесть часов в одноколке или верхом к работам, или на строения; оттуда в сенат, или в адмиралтейство. В хорошую погоду хаживал пешком. Обедал в час пополудни. В десять часов пил одну чарку водки и заедал кренделем; после того спустя полчаса ложился почивать часа на два; в четыре часа после обеда отправлял паки разные дела; по окончании оных тачивал; потом либо выезжал к кому в гости, или дома с ближними веселился. Такая-то жизнь была сего Государя. Голландские газеты читывал после обеда, на которые делывал свои примечания, и надобное означал в них карандашом, а иное в записной книжке, имея при себе готовальню с потребными инструментами, математическими и хирургическими. Допуск по делам пред Государя был особый кабинет подле токарной, или в самую токарную. Обыкновенно допускаемы были с доклада: канцлер граф Головкин, генерал прокурор граф Ягушинской, генерал-фельдцейхмейстер [39] граф Брюс, вице-канцлер барон Шафиров, тайный советник Остерман, граф Толстой, сенатор князь Долгорукий, князь Меньщиков, генерал-полицмейстер Дивиер, флотские флагманы, корабельные и прочие мастера. Без доклада: князь цесарь Ромадановский, фельдмаршал граф Шереметьев, которых провожал до дверей кабинета своего; да ближние комнатные: механик Нартов, секретарь, Макаров, деньщики, камердинер Полубояров. Чрез сих то последних докладываемо было Его Величеству о приходящих особах. Даже сама Императрица Екатерина Алексеевна обсылалась наперед, может ли видеть Государя, для того, чтоб не помешать супругу своему в упражнениях. В сих то комнатах производились все государственные тайности, в них оказываемо было Монаршее милосердие и скрытое хозяйское наказание, которое никогда не обнаруживалось и вечному забвению предаваемо было. Я часто видал, как Государь за вины знатных чинов людей здесь дубиною подчивал; как они после сего с веселым видом в другие комнаты выходили, и со стороны Государевой, чтоб посторонние сего не приметили, в тот же день к столу удостоиваны были. Но все такое исправление чинилось не как от Императора подданному, а как от отца сыну. В один день наказан и пожалован. Сколь Монарх был вспыльчив, столько и [40] снисходителен; да иначе и быть ему почти не можно было по тем досадам, которые против добра, устрояемого им, чинились. При всем том был великодушен, и прощал вины великие неоднократно, если раскаяние принесено ему чистосердечное.

72.

Петр Великий, употребляя марциальпые воды на истецких железных заводах, расстоянием от Москвы в девяносто верстах по калужской дорог, от Баева колодезя в право, принадлежавших тогда заводчику Миллеру, куда привезен был и токарный станок, и мне при том быть приказано было, во первых для того, чтоб обще с Государем точить, а во вторых, чтоб разные делать опыты над плавкою чугуна для литья пушек. Для телодвижения, кроме точения, выковывал сам Его Величество железные полосы; при плавке, из печей выпускал чугун; на верейке бывал в гребле и осматривал на ней укрепления плотин. Во время пребывания своего тамо более четырех недель, выковывал несколько пуд железа, положив на нем клейма с означением года, месяца и числа, которое и поныне в память трудов сего Монарха хранится на тех заводах. Наконец осведомись какую ковать мастер получает за то плату, при [41] отъезде своем у заводосодержателя Миллера требовал заработных денег, сказав ему: «я выроботал у тебя за осьмнадцать пуд осьмнадцать алтын; заплати.» — И когда Миллер сии деньги Государю вручил, тогда Его Величество говорил: «бродя по заводу избил я подошвы, возвратясь в Москву на эти деньги куплю в рядах башмаки», которые подлинно купя и нося, показывал многим и рассказывал, что выробатал он их сам своими руками. Чрез сие подавал он подданным образец, что воздаяние приобретается трудами, и что он даже низкие работы не пренебрегал и всему учился сам.

73.

Его Величество сидя у окна, и увидев, что на Неве при ветре плавают буеры и другие суда под парусами, прилучившемуся тогда фан Бруинсу, флотскому офицеру и экипаж-мейстеру, которого он жаловал, сказал: «господин фан Бруинс! приготовь мой бот, я с ними повеселюся. Слава Богу, вижу, что труды мои не тщетны.» — Потом сев с Бруинсом в бот, плавал противу крепости, встречаясь с другими судами, кричал: гусе, гусе, поворотил к Лахте, оттуда путь восприял к Дубкам, где переночевал; на другой день благополучно возвратился в Петербург. [42]

NB. Государь велел парусные и гребные суда коммисару Потемкину разных чинов людям раздать безденежно, а каким образом оными управлять, написал собственноручную инструкцию, повелев в указный час по сигналу съезжаться для обучения на Неве.

74.

Его Величество получив от прусского короля письмо, в котором он благодарил за присланную, собственными руками Петра Великого точеную табакерку, на которой изображен был портрет его, сказал Нартову: «я знал, что работа наша королю приятнее золота. — Он таков, как и я; роскоши и мотовства не любит.»

75.

Государь, вспомня о фельдмаршале графе Борисе Петровиче Шереметьеве, вздохнув с сожалением, сказал: «Бориса Петровича нет уже; не будет скоро и нас. Храбрость и верная его служба не умрут и памятны будут в России всегда.»

Мне самому случилось видеть неоднократно, что Петр Великий, уважая его отменно, встречал и провожал его не яко подданного, а яко гостя героя, и говаривал: «я имею дело с командиром войск.» [43]

76.

В 1719 году по одержании совершенной победы над Шведами генералом князем Голицыным, Его Величество вознамерился пожаловать его деревнями, но он от сего отрекшись, получил вместо сего шпагу драгоценную и денежное награждение. Князь Голицын, получив от Государя деньги, купил на иные шапки, коты и фуфайки, и в жестокую зиму роздал их в походе бывшим с ним солдатам. Петр Великий, уведомясь о таком бескорыстии и человеколюбии, душевно был доволен; увидя князя Голицына и поцеловав его в лоб, сказал ему: «прямой сын отечества; ты печешься более о здоровье моих солдат, чем о себе.»

77.

Его Величество, возвратясь из сената, о князе Якове Федоровиче Долгорукове, который был из первых сенаторов, генерал-прокурору графу Ягушинскому говорил: «Князь Яков в сенате прямой помощник; он судит дельно, и мне не потакает, без краснобайства режет прямо правду, не смотря на лицо.»

Текст воспроизведен по изданию: Достопамятные повествования и речи Петра Великого // Журнал для чтения воспитанникам военно-учебных заведений, Том 40. № 157. 1843

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.