Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

О посольстве в Китай Николая Спафария с дворянами, подъячими, Гречанами и иноземцами.

В древней Российской Вивлиофике напечатано известие о двух Русских посольствах в Китай: 1. Феодора Байкова, посыланного при Царе Алексее Михайловиче в 1654 году и возвратившегося в 1658 г., и 2. Избраннедеса, Поверенного посольства, отправлявшегося в царствование Иоанна и Петра Алексеевичей в 1692 г., известного в России под именем Елизария Елизарьева сына Избранта (По Иерихову Лексикону он называется Избрандидес Ебергард, а по Селлио Каталогу Еверт идес Избранд). — Предлагаемые мною отрывки извлечены из рукописи, начало и конец которой, к сожалению, утрачены, — а потому [162] год отправления посольства сего в Китай определить достоверно не льзя; — можно впрочем показать, что Николай Спатарий посылан был в конце царствования Алексия Михайловича, или в начале царствования Феодора Алексеевича, который вступил на Престол в 1676 г. (7184). По поводу сего посольства, как видно будет далее, возник процесс в 1678 г. (7186 г.); следовательно два года после кончины Царя Алексея. Сохранившийся от оной рукописи столбец начинается списком вещей, взятых Посланником на путевые издержки и на подарки Богдыхану. Из оного видно, что переводчику Николаю Спатрию (который вероятно отправлял и должность посла, ибо в рукописи о другом посланнике не говорится ни слова) на жалованье ему, его товарищам и работным людям, также в поминки к Китайскому Богдыхану и на товарную покупку кости рыбье зубья, лекарств, дано денег, мягкой рухляди, (как-то: соболей, лисиц, горностаев), зелья! свинцу, сукон, камки, на 5057 руб. 4 алт. 2 ден., 47 четвертей муки ржаной, круп и толокна; а сверх того табаку, вина, водки, спирту, збитню; подводы с проводниками в Сибири даваемы были ему даром. — По [163] возвращении сего посольства обратно в Москву возник процесс, по которому Посланник, или (как он именуется в рукописи) "переводчик Николай Спотарий" обвинялся в следующих пунктах:


1) Боярин и Воевода Петр Васильевич Шереметев с товарищи в отписке из Тобольска уведомляет, что "к нему писал из Даур в Тоболеск приказной Тоболской, сын Боярской Павел Шулгин, дано де в Нерчинском Миколаю под Государеву казну и под него Миколая с товарыщи Государевых 80 лошадей, да с Нерчинских служилых людей собрано 9 верблюдов да 8 лошадей, да с ясачных иноземцев 33 лошади, да после его под лекарства дано 5 лошадей и от первых де Китайских городов, где ему дали подводы Китайцы, Государевых и казачьих и иноземских лошадей и верблюдов Нерчинским козаком не отдали, а приехав де ис Китая в Нерчинский острог, Миколай сказал, что те все лошади и верблюды пали. — И Нерчинские служилые люди и ясачные иноземцы били челом Великому Государю, а говорили, чтоб о тех лошедях и верблюдах о Указе отписан к нему Великому Государю к Москве."

2) Что из числа данных ему Спатарию вещей и денег [164] на 5057 р. 4 алт. и 2 денег недостает Государевых покупных и подарочных товаров против всяких расходов на 1602 р. 4 алт. 2 д.

3) "Генваря 7-го дня в Сибирском Приказе Боярину Родиону Матвеевичу Стрешному, да Думному Дьяку Лариону Иванову, Московской Дворянин, которой с Миколаем в Китайском Государстве был, Костянтин Иванов сын Гречанин сказал: на отпуске в Китайском Государстве ему Костянтину и товарищом ево и Сибиряком, Китайского Государства бояре говорили, кагде они будут на Москве и они б де сказали Борину Родиону Матвеевичу Стрешневу, чтоб де известил Великому Государю впредь бы де Великий Государь такова глубца и несмысленника к их Богдохану не присылал: Государевых дел не знает, и посолские дела ему Николаю не за обычай; их де Богдохана, и Государство их обезчестил; а чем, про то не сказали, а указал бы Великий Государь прислать к ним человека разумна и в посолских делах знающего. — И Николай де переводчик в то время Богдойским бояром говорил: будет ли де к Великому Государю от их Богдохана лист, и бояря ж сказали: "будет де," и Микулай де говорил: спросите де меня, как в листу [165] писать, и бояре ж осердясь, говорили: тылде приехал в наше Государство указывать, как лист писать; и Миколай говорил: чтоб де вы в листу не написали какого худа; и бояре де говорили: два де Царя, что два жилца на избе: ваш де Великий Государь писал к нашему Богдохану в совете и в дружбе обо всяком добре, а Богдохан де, что может написати худо? — И Миколай говорил боярам: каков де лист к Великому Государю отпустят и с тогоб листа дали ему список, чтоб он знал, что в листу будет написано; и бояре говорили: а ты де третий Царь быть хочешь, что преж своего Великого Государя ведать хочешь, что в листу будет писано? и Микулай говорил: будет де ему с листа списка не дадут, и он де и листа не возмет; и бояре де ему говорили: не примеш де листа, и так едешь; и Миколай говорил: будет де листа не дадут, и он де из их государства непоедит; и бояре говорили: Или де ты приехал изменить своему Великому Государю, что из их государства ехать не хочешь? с Великим де Государем их Богдохан для ево Миколая соседственные ссоры учинить не похочет, исправя де Великого Государя [166] дело, да в то время к ним приедет. — Да Бояреж де говорили: Великий де Государь их Богдоханова Князца Гайтимура из Нерчинских острогов с ясашными людми отдать укажет ли? И Миколай говорил: Великий де Государь того Князца с ясашными людми от Нерчинских острогов отдать не укажет. — И Бояре говорили: подлинно ли ты ведаешь, что Великий Государь того Князца с ясашными людми отдать не укажет? — И Микулай де говорил: подлинно де он Миколай ведает, что Великий Государь того Князца отдать не укажет; — и Бояре де тому учали смеятца. — И товарищ де ево Костянтинов, Московской дворянин Федор Ливанов, Миколаю говорил при боярех, чтобы он Миколай говорил им бояром, чтоб их Богдохан бил челом Великому Государю и о том Князце послал посла, авось де Великий государь того Князца укажет отдать; и Миколай де на него Федора закричал: "хто де ево Федора спрашивает? — Указал де Великий Государь дела делать ему Миколаю одному." — А Сибиряня дети Боярские и козаки Федор Черницын с товарищи 43 человека, которые были в Китайском Государстве с ним Микулаем, сказали про то теж [167] речи, что и Костянтин Иванов сказал. — 4) Февраля в 28 день били челом Великому Государю Сибиряне Тоболские, дети Боярские, и Литовского, и новокрещеного списку, и конные казаки, и кречатыи помычники: Макарей Галасеин с товарыщи 51 человек, которые ходили с Миколаем в Китай, да Даурские Нерчинские казаки 6 человек; а в челобитных их написано: как де они Тоболские служилые люди шли на Государеву службу в Китай, и Миколай де им говорил, что де у него подарошные соболи которые нести к Китайскому Хану в подарок негодятца, и чтоб они положили свои соболи с человека по соболю и по 2, у кого что есть, и они де служилые люди по ево Миколаевым словам дали 63 соболя ценою по 4 рубли соболь; а хто что порознь дал, тому под челобитною их роспись, и Великий Государь пожаловал бы их велел ево Миколая про те соболи допросить и розыскать, и свой Великого Государя указ учинить. — А Даурских служилых людей в челобитной написано: посылал он Миколай в Албазинской острог память и для подвод Даурского сына Боярского Игнатья Милованова с товарыщи 3—х человек, чтоб Албазинские служилые люди дали подводы [168] под служилых людей и под него Игнатья Милованова с товарыщи; и служилые де люди купили 3 лошади в подводы и дали 30 рублев; а он де Микулай, как пошол из Нерчинского острогу, взял у служилых людей в подводы 100 лошадей, а с ясашных подгородных Тунгусов 50 лошадей, а Государева де указу, почему у них подводы имал, им несказал; а назад идучи тех лошадей им неотдал, и они де от того стали пеши; да он же де Миколай имал из Нерчинского острогу служилых людей 30 человек на их лошадях в Китай, и с тех служилых людей сбирал он Миколай на Науне соболи, смотря по пожиткам; а из тех служилых людей в Китаеж умерло 5 человек, а досталных людей, которые с ним вышли, оставил в Нерчинском; и Великий Государь пожаловал бы их велел Миколая против их челобитья в тех подводах, что имал у них и ясашных людей, и где он их дел, роспросить, и по какому Великого Государя указу те подводы имал. — 5) Да в нынешнем же 186—м году писал к Великому Государю Царю и Великому Князю Феодору Алексеевичу, всея Великие, и Малые, и Белые России Самодержавцу из Енисейска [169] Боярин и Воевода Князь Иван Петрович Борятинской, и прислал под отпискою известную челобитную и роспросные речи Калмыцкого переводчика, которой был в Китаях с ним Микулаем, Спирки Безрядова. — А в челобитной и распросных речах написано: ведает де он Спирка Великого Государя дело на него Микулая, по призыву де Албазинских служивых людей платили Великому Государю ясак неясачные Тунгусы, которые живут на Зие реке; а принесли де в ясак 67 соболей, самых добрых в Албазинской, и как де Микулай ехал в Китайское государство и ево де в Даурах на Науре реке встретил Китайского Богдохана боярин Аксанба, и Микулай де теми ясашными Тунгусами поступился Китайскому Богдохану. — Да он же де Микулай отсылал вожа ясашного Тунгуса Гайшимурова улусу именем Такунтая к Богдохану, и Богдохан де того Тунгуса не принял, отослал ево назад. — А которыми де Тунгусами Микулай поступился и по ево де Миколаевой отдаче те Тунгусы ныне платят ясак Богдохану, а ведают про то Албазинские служилые все, и которые ныне в Енисейску: Онцыфорко Кондратьев, Якимо Иванов. — Да евож де [170] Миколая в Китаях Богдохановы бояре звали Царьского Величества с листом в Думную полату, и он де в полату не пошел, а отдал лист не улице в Царском городе на каменном мосту, да Каталиком в костел отдал образ Михаила Архангела, да Китайскому же де Богдохану отдал всему Московскому Государству чертеж в дву книгах; а до отдачи де чертежа приезжали ко двору, где он Миколай стоял, от Богдохана бояре и всякие люди, и почитаюти Царское Величество, сходили с лошадей, не доезжая до двора за двоими вороты; а как де Микулай отдал чертеж, и они де приезжали на двор, и худые люди, и ходили с лошадей у рундука. — Да с Миколаем де послано было Государева жалованья к Богдохану соболей, и как де он будет в Даурской земле на Науне реке, и Тоболские де и Нерчинские и Селенгенские служилые люди, которые были с ним Микулаем, увидели, что те соболи плохи, дали в то место своих добрых соболей, а приимал де те соболи по ево Миколаеву веленью торговый человек Ивашко Самойлов; и те де соболи он Микулай переменил, в то де место поднес Богдохану свои худые соболи, а те соболи, что дали служилые люди, взял [171] он Микулай себе, а Государевы де соболи, которые посланы с ним Микулаем, в Китаях распродал. — А Нерчинские и Албазинские служилые люди сын Боярский Игнатей Милованов и казаки: Овдокимко Алексеев с товарыщи 4 человека в Енисейку сказали, как де шол в Китай Николай, и он де послал с Науна в Албазинской служилым людем память, чтоб служилые люди для ясашного сбору в судех вниз по Амуру не ходили, а ходилиб горою. — И Игнатей де Милованов ему Микулаю говорил, что им горою ходить на лошадях не возможно; лошади де купят дорогою ценою, и в том будет им издержка лишняя, и Микулай де за то ево Игнатея сажал в железа и говорил, будто служилые люди построили в Даурской земле остроги без Государева указу воровски. — А к ясачным де людем, которыми поступился Микулай Богдохану, ходили служилые люди для Государева ясачного сбору, и те де Тунгусы в ясачном платеже отказали, а сказали: по поступке де Миколаеве, платят они ясак Богдохану, и из улусов своих служилых людей выбили. — А вожа де Гайтимурова улусу, Такунтая, Микулай [172] отсылал к Богдохану с боярином ево, и Богдохан де того Тунгуса не принял, отослал на Наун и отдал ему Микулаю."

Николай Спатарий на все сии обвинительные пункты принес следующие оправдания: 1) "А по сказке его Миколаеве оставил де он Миколай в Селенгинском Государевых осталых товаров у Селенгинского казака 7 сороков соболей, 2 пуда без 2 фунтов кости рыбьи зуба, да 2 верблюда, да своего товару 12 или 15 ютней кож красных, с пуд кости рыбьи зуба, серебра Китайского ланов с 300; а что иное свое оставил и Государевых товаров и кости цена, того сказал не упомнить; и тому казаку велел де он итти в Китайское государство с Селенгинскими казаками с торгом и для проведыванья впредь нового пути, и пустят ли в Китай торговать Русских людей; а Селенгинские де казаки и всякие люди с торгом в Китай итти хотели. — Да у него Миколая объявилось в Енисейску на осмотре и прислано к Москве соболей и каменья, яхонтов и лалов, и Китайских товаров по Московской цене на 4487 р. на 20 [173] алтын; у Гречан, которые с ним Миколаем в Китаях были: у Костянтина Иванова, у Ивана Юрьева, у Спиридона Остафьева, у Ивана Андреева, у Родки Маркова каменья ж, яхонтов и лалов, и соболей, и товаров на 4173 р. на 20 алт. — Посолского Приказу у подьячего у Микифора Венсонова соболей и камок Китайских на 381 рубль на 13 алт. на 2 д. Воего у Миколая и у Гречан и у подьячего на 9042 рубли на 20 алтын. — 2) А Миколай переводчик сказал, о которых де делех на него ныне говорят, и о тех де делех писано у него в статейном списке, каков подан в Посольском Приказе; а Китайские де бояре говорили дворяном и Сибиряном про него Миколая, чтоб известить на Москве Великого Государя Бояром и Ближним людем; а про лист де они сказали ложно, будто Богдохановы ближние люди говорили, что к Великому Государю к Его Царскому Величеству будет лист не говаривали; о говорили ему: скажут де ему, какой будет Богдоханов указ; а списка де с листа у них он Миколай просил для того, чтоб было написано в листу против указу Великого Государя и наказу, и ближние де люди говорили ему, ты де приехал их учить; [174] а что де говорили, будто он тем своим запросом хочет быть третьим Царем, что преже его Государя дело в листу писанное хочет ведать, и то де на него затеяли напрасно; а как де о том листу было, и то де писано подлинно в статейном списке; а изменником де ево ближние люди не называли, а говорили к ево Николаеву слову ближние люди, как он молвил, что к Великому Государю без листа не поедет: разве де ты хочешь быть беглецом и у нас остатца? а про Князца сказал теж речи, что и Сибиряне на него говорили, только де он после тех слов говорил, что о том Князце донесет Великому Государю; а как де он учал в отдаче Князца отказывать и Сибиряне де и все Государевы люди учали кричать, что их за то побьют или задержат, и чтоб он Миколай о том говорил, что о том Князце донесет Великому Государю; а прежниеб свои слова отставил. — А на очной ставке Миколай с Сибиряны говорит прежние свои речи. — 3) И против челобитья Сибирян Микулай переводчик сказал: будучи де он в Китайских городех, услышал, что Китайцы плохих соболей не емлют; а послано де с ним Государевых соболей х Китайскому [175] Хану в поминках 10 сороков, и те ценою малы; и он де говорил Московским дворяном и Сибиряном и торговым людем, чтоб те соболи переменили, а дали против того добрые свои соболи всякой по силе, чтоб собралось в поминках небольшое число соболей добрых; — и они де ему говорили, будто бити челом Великому Государю своими собольми без перемены; и дали дворяне по соболю, а Сибиряне по 2 и по 3 с пупки и с хвосты. — Торговые люди 2 человека, которые к нему на дороге пристали, дали без перемены два сорока соболей с пупкиж и с хвосты ценою по 60 рублев сорок; да ему переводчику дворяне и Сибиряне собрали и дали 3 сорока 26 соболей в косках и в парах, ценою сорок 120 рублев, сорок 80 рублев, сорок 60 рублев, и те де 5 сороков сборных да Государевых 5 же сороков поднесены Богдохану, а достальные 26 соболей в расходе от Государевых дел, а Государевых остаточных 5 сороков соболей проданы в Китаех. — А из Енисейска де послал он наперед себя к приказному к Павлу Шулгину Игнатья Милованова, и писал к нему память, чтоб он Павел послал из Даур в порубежной [176] Китайской город, кого пригоже, известить, что идет от Великого Государя Посланник, чтобы они прислали встречу, подводов и провожатых; а как де Павел Игнатья послал, и какие подводы ему дал, того он не ведает; а в Нерчинском де ево Игнатья он де Микулай не застал; а о подводах де он к Павлу никого послать не писал; — а то де он ведает, что с Науна в Албазин поехал Игнатей на тех же лошадях, на которых приехали из Албазинского; а где де Игнатей лошади дел, того он неведает. — А как де он Микулай приехал в Селенгинской острог и к нему Павел Шулгин и все Нерчинские служилые люди присылали пятидесятника Якушка Кривого да 2—х козаков с отписки, чтоб ему через Мугалы не ехать, а ехать через Нерчинский острог и убытков де у задержанья не будет и подводы будут готовы; а Нерчинские де казаки писали от себя к Тобольским казаком, что они и под них подводы дадут, и Китайцы ожидают от Великого Государя отповеди о своем деле, против их листа, и он де, видя их письмо и челобитье, поехал в Нерчинский острог, и в Нерчинском де по их же служилых и [177] ясашных людей челобитью, чтоб им изготовить лошади подождать две недели, будто де то дело и посольство с Китайцы для их зачалось, и он де в Нерчинском ждал 2 недели. — И Гайтимур де с товарыщи привели 30 лошадей в подводы и теб лошади у них принять и о том ему переводчику докучали; и он де у них взял 30 лошадей, а не 50, и челобитную де Гайтимурову у себя о том сыщет; а Нерчинские де служилые люди привели 50, а не 100 лошадей добровольнож сами; а казаков де с ним из Нерчинского послано 21 человек, да своею волею ходило 6 человек. И из Нерчинского де ехали на лошадях до Науна реки, а те де лошади Павел Шулгин велел дать по Тоболской отписке, и из тех де лошадей многие пристали, и их на дороге метал. И пришед де на рубеж на Науне. Государевых и своих 280 лошадей, да 100 верблюдов отдали кормить Китайцом; а в Китай шли на Китайских лошадях, а для береженья лошадей на Науне оставил он 10 человек, а денег на корм не оставил, потому что лошади и верблюды розвели Китайцы кормить в розные места; а как де из Китаи на Наун приехали, и осталось только 50 верблюдов, да [178] 15 лошадей, и те худы, а достальные верблюды и лошади Китайцы поморили и заездили, а иные пали; да служилых де людей в Китаех умерло 2 человека; а соболи де Нерчинские служилые люди, вместо Государевых соболей, дали добровольно 53 соболи; оценили те соболи торговые люди и Гречане при Сибирских; а цена соболям неровная; а сбирали соболи собою, поговоря с ними по совету, а не по указу; и которые де Даурские служилые люди ныне на него Микулая бьют челом, в Китаах де с ним небыли; а из Енисейска де послал он в Селенгинской, да в Нерчинской к приказным людем с Игнатьем Миловановым две памяти, для проведыванья, куда ехать ближе, а иных де памятей непосылал. 4) И в Сибирском приказе пред Боярином Родионом Матвеевичем Стрешневым, да пред Думным Дьяком Ларионом Ивановым, Микулай переводчик в роспросе сказал: на рубеже де на Науне реке встретил ево Богдоханов боярин Аксанба, а ясачных Тунгусов он Микулай Богдохану не поступался; а ясычного де тунгуса Гайтимурова улусу, Такунтая, который был дан в вожах к Богдохану с боярином непосылывал, а взял де сво боярин Аксанба на рубеже, и [179] повез с собою к Китайскому Богдохану, а говорил ему Микулаю, что де етот Тунгус был Богдоханов человек и убил 2 человека и от них бежал в Нерчинские остроги; а в Китаях де он Микулай боярину—Аксанбе и ближним людем говорил, и ево де Такунтая по ево словам ему отдали, а жены де ево и детей неотдали, а сказали, что де он их Китайской человек. — А с листом де ево Микулая бояре звали в приказ, и он де Микулай непошол, для того что по указу Великого Государя и по наказу велено ему лист подать Богдохану, а будет у них о том упорство, и ему Микулаю учинить по их воле; и он де Микулай, видя их упорство, что с листом перед Богдохана не поставят, отдал лист в Ханском городе Богдохановых ближним людем с честью, где дума их большая сбирается и устроено для таких дел место. — А образ де Архангела Михаила в Китаех в костел Каталиком он отдал, для того, говорили ему Микулаю Катайские, чтоб им Каталиком и Руским людем, которые в измене и на бою взяты, и приезжим Руским людем, пришед в костел, было чему [180] поклонитца. А чертежу де в дву книгах всему Московскому Государству, будучи в Китаех, Богдохану недавывал, а давал де он Богдохану по ево присылке книгу в лицах, как было из Галанские земли в Китай посольство, и тое де книгу отдали ему назад и ныне де та книга у него Микулая. А на двор де к нему Микулаю на лошадях приезжали, а иные и у ворот сходили, как де и преж сего было. А соболи де, которые собрал с Сибирян, Богдохану поднес те, а своими худыми соболми непеременял. А Великого Государя соболиж, которые посланы были с Москвы в подарках, и тех соболей Сибиряне за свои соболи не взяли, и он Микулай те соболи продал; а имал в Государеву казну Китайские товары; а память де он Микулай в Албазинской острог с Науна реки служилым людем послал, чтоб Руские люди по Амуру реке на Зию реку, и в иные места без Государева указу неходили, и Китайских ясячных людей не обидили, и острогов не ставили, покаместа он Микулай с товарыщи в Китайское Государство сходит. А Игнатей де Милованов ему Микулаю, чтоб служилым людем на Зию реку, для ясачного сбору ходить, неговорил, и в железа [181] ево Игнатья не сажал, а был за караулом с час, за то что к Великому Государю к Москве с отписки ехать не хотел. А про Даурские остроги, что поставлен будто без Государева указу, воровски, он Микулай неговорил. И про те про все статьи писано унего подлинно в статейном списке. — А Даурские, Нерчинские и Албазинские казаки, которые присланы из Даур с Государевою соболиною казною, к Москве, Ивашко Федоров с товарыщи 6 человек, против извету Спирки Безрядова сказали: Микулай де переводчик Китайскому Богдохану поступился ясачных людей по смете человек с 300 и болши, а Государева де ясаку собрано было с них не с больших людей в первый год 67 соболей, а впредь де хотели платить ясак со всех своих родов; а в другой год довелось было с них взять по 2, а в третей по 3, а в четвертой и впредь по 5 соболей с человека. Да из них же 1 человек сказал: Микулай де, поговоря с Китайскими бояры, в Албазинской к приказщику к казаку к Федке Евсееву послал память, а велел те ясачные 67 соболей прислать с ясачными сборщики с толмачем с Игнашком [182] Бирсотуком и с казаки на Наун реку, и говорил, что де тот толмач, с кого он Государевых ясак сбирал, знает, и хотел те соболи отдать, будет с их Китайских иноземцев взяты, Китайским бояром, и в судех на Зию реку для Государева ясаку и ни для чего ходить не велел; и они де по той ево памяти соболей не послали, потому что посланы были соболи к Великому Государю к Москве; а сказывали де про то те же иноземцы ясачным сборщикам, что Микулай поступился ими Богдохану и они де ясаку с себя и с родов своих не дали, и впредь для ясачного сбору ходить не велели. — А Тунгуса де Такунтая он Микулай бояром по их упросу давал, и они де сперва не взяли, писали к Богдохану, и после того взяли его и повезли за ним Миколаем к Богдохану; а что об нем в Китаех учинилось, того не ведает, потому что в Китаех он не был. — Тоболские служилые люди: сын боярской Макарей Галасеин с товарыщи сказали: Ясачными де людьми, которые живут на Зие реке, Микулай переводчик Богдохану поступился ли, и память об них в Албазинской острог писал ли, того не [183] ведают, потому что Микулай их ни хкакому делу не призывал. — А Богдоханов де боярин с товарыщи к нему Микулаю приезжал многожды, и он де Микулай в то время от себя их Макарья Галасеина с товарыщи высылал, и с караулу всех ссылал, а оставался с Китайскими начальными людьми один, да с ним Спирка Безрядов, да Московские подъячие Микифор Венсонов, да Иван Фавиров, а на караул в то время ставил людей своих. — А работные Микулаевы люди Левка Кондратьев с товарыщи 3 человека сказали о приезде к Микулаю Китайского боярина с товарыщи и о высылке из полатки Сибирян, теж речи, что и Сибиряне сказали; а подъячие де с ним былиль, того они не упомянут; — а с караула де он Микулай Сибирянин не сбивал, и вместо Сибирян на караул их не ставливал. — А Тобольские служилые люди Сава Жемотин с товарыщи сверх челобитья своего, против Миколаевых речей сказали: соболи де сбирали для себя, и давали Микулаю для подарков к Богдохану за своими печатми с ярлыками, а к разбору тех соболей их Сибирен не призывал, делал с торговым человеком и называл его целовальником; а [184] как де призвал их Сибирен соболи несть к Богдохану, и они де увидели, что не их сборные соболи, положил он Микулай плоше их соболей гораздо, а говорить они ему о том не смели; а Государевы де соболи, где он дел, того они неведают потому, ни х каким делам их не призывал; — а что у него привезено к Москве 13 сороков соболей, и на дороге де он Миколай продавал Государево вино на денги и на соболи, имал по 14 и по 15 соболей за ведро, а на денги почему имал, того не ведают, а продавал сам и Московской дворянин Федор Ливанов, и люди ево Микулаевы; да он же де Микулай купил у Павла Шулгина на золотые 2 сорока соболей, да у Нерчинского казака на денги сорок соболей, да принесли ему в почесть Нерчинские служилые люди сорок соболей, да Калмыцкого парня, а в Селегинской острог Павел Шулгин и Нерчинские служилые люди к нему Микулаю пятидесятника, да 2 человек казаков с отпискою, чтоб он через Мунгалы не ездил, а ехал через Нерчинской острог, присылали; а у них де подводы все будут готовы; а как де они приехали в Нерчинской острог, и жил Микулай по челобитью Нерчинских казаков 2 недели, а после [185] того служилые и ясашные люди подводы ему дали добровольно, а сколько, того неведают; а изгони де Нерчинским козаком от Миколая не было, а лошади их в подводах шли до Китайского рубежа до Науна реки, и на Науне де оставили лошадей с 300, да верблюдов со 130 кормить Китайцом. — И как де пришли из Китаи на Наун, и осталось де только 15 лошадей, да 48 верблюдов, и те худы. — Сын боярской Иван Офонасьев сказал, посылан де он, от Микулая в Наунские села х Китайскому боярину к Аксанбе, говорит, для чего лошади и верблюды их поморены? И боярин де сказал: "от чего де лошади и верблюди померли, про то де ведает он Микулай." — Сибиреня: Макарей же Галасеин с товарыщи сказали: Микулай де, и дворяне, и подъячие и они Сибиреня, у Китайского Богдохана обедали по два дни в приказной палате, и в другой де день за обедом не стало серебреного блюда с стола у Миколаевых людей, и Китайские де бояре говорили переводчику Спирке Безрядову, а Спирка им Сибиреном и дворяном говорил, что у них блюда Богдоханова не стало, то де учинили не пригоже, и чтоб блюдо сыскав отдать; — и Китайские де люди [186] их Сибирен тут же за столами осматривали всех, и нашли блюдо у Микулаива человека у Данилки, алды за паЗухою, и с тем ево блюдом объявили Китайскому боярину и Микулаю; и после де того Микулай и они все пошли на подворье, и за кражу де того блюда Микулай человеку своему наказанья в Китаех и в дороге не учинил, неведомо для чего. — А Микулай сказал: блюдо де в Китаех, где они обедали, пропадало потому, была де недружба у Спирки Безрядова с человеком ево Данилком, и он де Микулай посылал овощи на блюдах к товарищам и к людем своим по тамошнему обычаю, и Спирка де блюдо с овощьми кинул к Данилку в мешок, где достальные овощи сбираны, и после де того он же Спирка извещал про то Китайцом, и блюдо он с Китайцы у Данилка в мешке сыскал, и про то де дело ведают дворяне и подъячие. — Даурские Нерчинские Албазинские казаки: Ивашко Федоров с товарыщи 6 человек против прежнего своево челобитья и Микулаевых допросных речей сказали: Микулай де сказал, что писали к Тоболским козаком из Нерчинского козаки грамотки, чтоб итти через Нерчинской в Китай, и тое де грамотку писали [187] воровски без их товарыщей, их ведома козаки: Тоболской Ондрюшка Шохтин, Даурской Якушко Максимов и по розыску в том они повинились, что писали без их ведома собою; — а взял де он Микулай с них Нерчинских служилых людей в подводы 100 лошадей, да к тому в прибавку у ясачных иноземцов 50 таких же добрых лошадей, цена всем 1530 рублев, а те де они лошади покупали на пансыри и на денги; да емуж де в почесть дали 40 соболей, цена 120 рублев, да малого иноземца в 14 рублев. — А как Микулай с товарыщи и с Китаи приехал в Нерчинской острог и Гайтимур де с товарыщи в Нерчинской приезжали строжды и тех лошадей, что дали Микулаю, у Павла Шулгина просили и отдать было нечего, ни одна лошадь не поворотилась; — а про винную продажу Нерчинской казак Савка Брянчанин сказал: Микулай де и люди ево вино в ведра и в чарки продавали на соболи и на деньги по 15 и по 18 рублев ведро, а табак по чем продавал, того он неведает. А Ивашко Федоров с товарыщи сказали, про то неведают, вино и табаку они продажного не пьют. — Московской дворянин [188] Федор Ливанов против сказки Сибирян, Тоболских, Даурских служилых людей в допросе сказал: Государево де вино Микулай продавал ему Федору и товарыщу ево Костянтину ведрами, имал по 15 рублев за ведро, а они де для своей бедности то вино покупали, и в Селенгинском и в Нерчинском острогах всяких людей поили в почесть, а их за то служилые люди поили и кормили; а взяли де у Микулая вина 4 ведра, а Микулай де и люди ево тож Государево вино и табак в Селенгинском и в Нерчинском продавалиль, того неведают. — Дворянин же Московской, Костянтин Гречанин сказал: Федором де Ливановым у Микулая для своей бедности в цену 4 ведра вина взяли, и розделили пополам, и у него де Констянтина Микулай за вино для ево бедности денег не взял, а сколько рублев взял, и в Селенгинском и в Нерчинском вино и табак продавал ли, и Государеволь вино ему дал, того он не ведает; а человек де ево Микулаев Родка в Селенгинском и в Нерчинском острогах вино в чарки продавал, а сколько продал, того не ведает же; а [189] которое де вино он Костянтин взял, и он сам пил и людей потчивал, а не продавал. — Микулаевы работные люди, которые у него в наймех были: Левка Кондратьев с товарыщми 5 человек сказали: вино де и табак Микулай в Селенгинском и Нерчинском всяким людем и Федору Ливанову с товарыщем продавал на денги и на соболи; а почем продавал, того не ведают. — Один человек в речах своих прибавил: дал де ему Родке Микулай ведро вина за наем свой, и то де вино он Родка продавал в чарки, взял рублев с пять. — Один же человек сказал: вино де Микулай (продавал), Государеволь или свое, того он не ведает. — Микулаев же наемной человек Васка Волошенин сказал: Микулай де в Селенгинском и Нерчинском острогах и Федору Ливанову с товарыщем вино в ведра и в чарки продавал, а почем продавал, того не ведает, а табак де продавал по осми гривен фунт. — 2 Человека Микулаевых же людей сказали, про то ничего неведают, были за лошадми. — А Миколай переводчик сказал, дано де ему на Москве для Китайской посылки ис Посолского Приказу 15 ведр, да в Тоболску из Государевы казны 40 ведр вина [190] простого, для почести Китайцом; да в Тоболскуж боярин Петр Михайлович Салтыков дал ему в почесть 4 ведра, да Корнилий Митрополит 3 ведра, в Енисейску воевода Михайло Приклонской 3 ж ведра двойного; и вез он то вино с собою до Селенгинского острогу; только де дорогою издержано было малое число про себя. — А их Государева де вина давал он в дороге Енисейским служилым людем, которые были в провожатых; а досталное де вино привез он в Селенгинской острог и передвоил и с ого де вина учинил водки, сбитню, для легости сухово пути, и тем де вином в Китайском государстве подчивал всяких чинов людей; а в Селенгинском де из 20 ведр своего вина дал взаймы дворяном Федору и Констянтину 3 или 4 ведра вина, и вместо де того заемного вина заплатили ему Миколаю деньгами по 5 рублев за ведро; — да тут же на Селенге дал он Миколай человеку своему Родке с ведро вина, а то де вино он Родка продавал ли и где дел, того неведает; — а из Селенгинского де острогу в Нерчинский острог привез он своево вина ведр с 12, и Нерчинские де служилые люди с 250 человек пришли к нему Николаю и [191] принесли в почесть 40 соболей, и он де Миколай тех служилых людей вином всех подчивал, да и после де того приходили Нерчинские служилые люди с почестью, и он их подчивал же. — Да в Нерчинском же де остроге дал он дворяном Федору и Констянтину ведро вина, и они де заплатили ему за то вино в Китае серебром, а дали ланов с 13; а иным де людем вина в ведра и в чарки никому ни где непродавал. — А табаку де Государева ни где не продавал же; только де тот табак в дощаниках почал гнить, и он де табаку людем своим 6 человеком давал, и они де тот табак пили; да в Нерчинском де ис того де табаку давал ясачному человеку Гайтимуру с товарыщи, да Нерчинскому приказному Павлу Шулгину променил с полпуда на рыси; а досталной де оставлен в Селенгинском и погнило много; а едучи де ис Китаи досталной табак взял и привез к Москве; а опричь де того иным никому не давал и не продавал. — А на очной ставке с Тоболскими, с Нерчинскими, с Албазинскими служилыми людьми Миколай говорил против их челобитья и сказал прежние речи, что и в допросех сказал. — Да сверх прежних своих [192] речей Миколай говорил: хто еще в почесть в Селенгинском и в Нерчинском острогах деньги, и соболи, и запасы: рыбу, птицу, приносил и он де их для почести подчивал, а не продавал. — А люди де ево, которые были у него в наймах иноземцы вином и табаком торговалиль, того он не ведает, потому что люди они волные, а не ево кабалные; толко де он дал наемному своему человеку Родке ведро вина для ево нужи, что ему самому пить, а не продавать, да дворянам дал взаймы, а после платили они серебром; — а Гайтимур де приезжал в Нерчинской за детми и с товарыщи, и ему говорил, что они лошади свои у Китайцов сыщут и дал ему Миколаю челобитную, чтоб ево не отдать Китайцом, и прислать бы ему с Москвы пансыри, а челобитная де и ныне у него Миколая. — А Сибиряня Тоболские, Нерчинские, Албазинские служилые люди с Миколаем на очной ставке говорили против всех статей прежние свои речи, что и челобитных и в сказках их написано. — А с Московскими дворяны и с наемными своими людми о винной и табачной продаже на очной ставке Миколай говорил: Дворяном де Федору и Констянтину для [193] их кожи 4 ведра вина в заем дал, и за то вино и за иные долги, что он им давал в дом юфти, заплатили они в Китаях серебром ланами, а сколько лан дали, того не помнит. — А Федор Ливанов говорил прежние свои речи, что они с товарыщем купили у него 4 ведра вина, дали по 15 рублев за ведро. — А Микулаевы люди Левка Кондратьев с товарыщи 3 человека говорили: вино де и табак Микулай продавал ли, того они неведают, были у лошадей. — Микулаев же 1 человек говорил: слышал де он, что Микулай вино и табак продавал, а сам не видал, был в конюхах. — Родка Марков говорил: Микулай де ему ведро вина дал, и он де вино продавал, собрал рублев с пять; Миколай де вино и табак продавал ли, того он неведает. — Васка Иванов говорит прежние свои речи, вино де и табак Миколай в Селенгинском и в Нерчинском острогах продавал на денги и на соболи в ведра и в чарки и табак в вес, а почему ведро и сколько ведр продал, того не ведает, а табак де продавал по осми гривен фунт. А Миколай сказал прежние свои речи, что де к нему приносили в почесть соболи, и птицы, и запасы, и денги, и он де их [194] вином потчивал так же, как водитца в Сибирских городех; а иных дарил вина ведром и полуведром, а табак де людям своим отдавал для их нужи самим им пить, а не продавать."


Сим оканчивается рукопись; дальнейших сведений о сем посольстве я не мог отыскать. — Статейного списка Николая Спатария ни где не напечатано (Краткое известие о посольстве Спатария включено в Историю Российской Иерархии. См. Ч. II, стран. 445. Рдр. ); но по предложенным мною отзывам можно заключать, что он отправляем был для заключения торгового договора, которого заключить ему, кажется, неудалось, да и вообще посольство его не имело, как видно, желанного успеха. — Здесь иным странно покажется, что столько было розысков о продаже вина и табаку; но в те времена табак был не так употребителен, как ныне. Уложением Царя Алексея Михайловича строго воспрещалось нюхать его; торговать вином, кроме людей, простого звания, имевших притом на то позволение от Правительства, не только не позволялось, но еще считалось за порок, так что кто хотел вступить в придворную службу, [195] обязан был представить поручную запись, в которой несколько человек придворных ручались, что вступающий в службу "человек добрый, не вор, и не тать, и не разбойник, вином и табаком не торговал, и корчмы и б.... никакой не держал, и приводу воровским людям и приезду к нему не бывало и на разбой и на татбу от себя никого не отпускивал, и сам не воровывал и чародейства не знает."

Д. Зубарев.

Текст воспроизведен по изданию: О посольстве в Китай Николая Спафария с дворянами, подъячими, гречанами и иноземцами // Вестник Европы, Часть 157. № 23-24. 1827

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.