Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА СТО ДЕВЯТАЯ

Ли цзянцзюнь ле чжуань — Жизнеописание военачальника Ли 1

Военачальник Ли Гуан был родом из Чэнцзи 2 в [области] Лунси. Его предок по имени Ли Синь во времена [империи] Цинь был военачальником и [прославился тем, что] преследовал и захватил наследника яньского престола Даня 3. Сначала [семья Ли] жила в Хуайли, [затем] переехала в Чэнцзи. В роду [Ли] Гуана из поколения в поколение передавалось искусство стрельбы из лука. На четырнадцатом году [правления] императора Сяо Вэня (166 г.) полчища сюнну вторглись за заставу Сяогуань, и Гуан, выходец из добропорядочной семьи, поступил на военную службу, чтобы бороться с хусцами. Хорошо владея навыками верховой езды и искусством стрельбы из лука, он убил и взял в плен многих сюннусцев, за что был сделан чжунланом при [дворе] Хань. Ли Цай, младший двоюродный брат Гуана, тоже стал дворцовым служителем — ланом. Оба они состояли в конной охране императора 4, получая годовое содержание в восемьсот даней [зерна].

[Ли Гуан] часто сопровождал [императора] в его поездках [на охоту]. Видя, как отчаянно Ли бросается в опасные места и вступает в схватки с дикими зверями 5, император Вэнь сказал: «Как жаль, что вы не родились в более подходящее время! Если бы вы жили во времена правления Гао-цзу, безо всяких разговоров вы стали бы хоу, владеющим десятью тысячами семей!»

Когда на трон взошел [император] Сяо Цзин (156 г.), Гуан был назначен дувэем [области] Лунси, а затем переведен и поставлен командиром конников — ланцзяном 6. Во время военных действий против У и Чу 7 Гуан был назначен дувэем передовых отважных конников. Под началом тайвэя [Чжоу] Я-фу 8 [он] нанес удар по [войскам] У [и] Чу; Ли захватил [неприятельское] знамя и прославил себя в боях под Чанъи. Но поскольку Гуан принял от лянского вана печать военачальника, его не отметили наградами, а перевели на должность тайшоу области Шангу, где он постоянно вступал в [313] схватки с сюнну. Цюйшуго Гунсунь Хунье 9 со слезами на глазах говорил императору: «Ли Гуан по своим талантам и способностям не имеет себе равных в Поднебесной, но он за все берется сам, постоянно вступает в схватки с варварами. Боюсь, [мы] потеряем его». Тогда император перевел [Ли Гуана] на должность тайшоу [области] Шанцзюнь. Впоследствии [Ли] Гуана назначали тайшоу [ряда] приграничных областей: Лунси, Бэйди, Яньмэнь, Дайцзюнь, Юньчжун — и везде он прославился решительными военными действиями [против сюнну] 10.

Когда полчища сюнну вторглись в Шанцзюнь, император послал приближенного евнуха 11, чтобы тот под началом Гуана участвовал в подготовке войск для [нанесения] ударов по неприятелю. Однажды этот евнух с несколькими десятками всадников встретились с тремя сюннусцами и вступили с ними в бой. Те начали отстреливаться, ранили евнуха и убили почти всех его сопровождающих. Евнух прибежал к Гуану, который сказал: «Это были, несомненно, отличные стрелки». И [Ли] Гуан с отрядом из ста всадников поскакал догонять их. Эта троица, лишившись коней, пешком прошагала уже несколько десятков ли. Ли Гуан приказал всадникам зайти справа и слева от идущих, а сам стал стрелять по ним из лука. Двое были убиты, а один захвачен в плен. Они оказались стрелками по орлам и беркутам 12. Когда пленного уже связали и посадили на лошадь, вдали показались несколько тысяч всадников сюнну. Увидев [отряд] Гуана, они посчитали его отрядом-приманкой, испугались и заняли позиции на верху холма. Конники [Ли] Гуана тоже испугались и хотели повернуть обратно. [Но] Гуан сказал: «Мы отошли от наших основных сил на несколько десятков ли, и если мы, вся сотня всадников, сейчас побежим, то сюннусцы догонят нас и перестреляют всех до единого. Если же мы останемся на месте, сюннусцы обязательно подумают, что мы посланы заманить их [под удар] главных сил, и не посмеют напасть на нас». Гуан скомандовал своим конникам: «Вперед!» Когда до позиций сюнну оставалось не более двух ли, [Гуан] остановил [отряд] и приказал: «Всем сойти с коней и снять седла!» Конники спросили его: «Варваров много, и они близко; это же опасно, как нам быть?» Гуан отвечал: «Эти варвары полагали, что мы побежим. Сняв седла с коней, мы покажем, что уезжать не собираемся, и этим укрепим их подозрения». После всего этого хуские воины не решились напасть [на ханьцев]. Когда же один из командиров сюнну выехал вперед на белой лошади, чтобы поддержать своих солдат, Ли Гуан, [314] вскочив на коня, помчался с десятком всадников [в сторону неприятеля] и стрелой из лука убил этого командира. Вернувшись к своим, [он приказал] снять седла, стреножить коней и ложиться спать. Наступал вечер. Хуские воины по-прежнему удивлялись [поведению отряда], но нападать не осмеливались. В полночь хуские воины, считая, что основные силы ханьской армии находятся неподалеку в укрытии на флангах и намерены ночью напасть на них, оставили свои позиции и отошли. На рассвете Ли Гуан [с отрядом] вернулся к основным силам. Поскольку остальным командирам [ханьской армии] не было известно, куда выступил Ли Гуан, то никто за ним не последовал.

Прошло значительное время, и умер император Сяо Цзин. На престол взошел У-ди 13 (140 г.). Приближенные [императора] считали Гуана выдающимся военачальником, и он вскоре был переведен с должности тайшоу Шанцзюня на пост вэйвэя [дворца] Вэйян, а [в то время] вэйвэем дворца Чанлэ 14 был Чэн Бу-ши. И Чэн Буши, и Ли Гуан прежде служили военачальниками и тайшоу пограничных областей, командовали военными поселенцами. Во время походов против хусцев войска Ли Гуана обычно не маршировали пятерками и не строили регулярных порядков, они останавливались в местах, богатых водой и травой, на привалах каждый устраивался как ему было удобней, ночами они не стучали в металлические котлы 15 в целях самозащиты. В штабной палатке [военачальника] не велась документация о событиях, однако благодаря тому, что сторожевые посты высылались далеко от лагеря, [его войска] никогда не попадали в беду. В войсках Чэн Бу-ши соблюдались требования четкого строя и организации лагерей, [на привалах] отбивали стражу на металлических котлах, военные чиновники и командование до рассвета занимались различными записями, поэтому его воины не имели возможности отдохнуть, но тоже никогда не попадали в беду. [Чэн] Бу-ши говорил: «В войсках Ли Гуана все упрощено и облегчено, поэтому ничто не мешает варварам неожиданно напасть [на них], но солдаты Ли Гуана, наслаждающиеся покоем, будут бороться за такую жизнь насмерть. В моих войсках служить беспокойно и утомительно, но варварам не удается напасть на нас». В то время в пограничных ханьских областях Ли Гуан и Чэн Бу-ши считались самими видными военачальниками. Однако сюнну больше опасались замыслов Ли Гуана, солдаты и военные мужи также охотнее служили Ли Гуану и считали тяжкой службу у Чэн Бу-ши. При императоре Сяо Цзине Чэн [315] Бу-ши несколько раз смело увещевал государя и был назначен на должность тайчжундафу. [Он] был бескорыстным человеком и с почтением относился к документам и делопроизводству.

Позднее ханьцы попыталась заманить шаньюя в районе города Маи, спрятав в долине близ этого города большие военные силы. Ли Гуан был сяоци-цзянцзюнем и подчинялся хуцзюнь-цзянцзюню [Хань Ань-го]. Тогда шаньюй разгадал замысел [ханьцев] и ускользнул. Военная операция ханьцев успеха не имела 16. Через четыре года (129 г.) вэйвэй Гуан был поставлен военачальником и, выступив из Яньмэня, ударил по сюнну. Но военные силы сюнну были велики, и [они] нанесли поражение войскам Гуана, а его самого взяли в плен. Шаньюй, уже наслышанный о достоинствах Ли Гуана, приказал войскам: «Если захватите Ли Гуана, то обязательно доставьте его живым». Когда хуские конники схватили Гуана, он был ранен. Его положили на сетку, натянутую между двумя лошадьми. Так проехали более десяти ли. Гуан, притворившийся мертвым, осмотрелся и увидел, что рядом едет хуский юноша на хорошей лошади. Внезапно запрыгнув на лошадь этого хусца, [Гуан] схватил его лук, а самого столкнул. Он погнал коня и промчался к югу несколько десятков ли, пока не соединился с остатками своих войск и не привел их за укрепленную линию. [За ним] вдогонку бросились несколько сот сюннуских всадников, [но] Гуан, стреляя на скаку из захваченного хуского лука, убил [нескольких] преследователей, и таким образом ему удалось ускользнуть [от погони]. Когда же он прибыл к хань[скому двору], то дело его передали чиновникам [для расследования]. Дознаватели посчитали, что, поскольку Гуан потерял большое число солдат и был захвачен живым в плен, он подлежит казни. Но Ли Гуан откупился от наказания и был низведен до положения простолюдина.

Затем [он] несколько лет провел дома. Проживая вместе с внуком прежнего Инъинь-хоу в горах к югу от Ланьтяня, Гуан занимался охотой. Однажды ночью в сопровождении одного всадника Ли Гуан выехал на чужие поля выпить вина с друзьями. На обратном пути они достигли поста Балин. Начальник поста был пьян и приказал Гуану остановиться. Сопровождающий Гуана всадник объяснил: «Это бывший военачальник Ли». Начальник поста сказал: «Даже состоящему на службе военачальнику запрещено ездить по ночам, что же говорить о бывшем». И он задержал [Ли] Гуана на ночь на посту.

Прошло немного времени, и сюнну вновь вторглись в ханьские земли, убили тайшоу области Ляоси, разбили войска [316] военачальника Хань [Ань-го], после чего тот был переведен в Юбэйпин. Затем последовал указ Сына Неба о назначении [Ли] Гуана тайшоу области Юбэйпин. Гуан попросил разрешения захватить с собою начальника поста Балин. Прибыв на новое место, он казнил его 17.

Узнав, что Ли Гуан находился в Юбэйпине, сюнну, называвшие его «летающий военачальник ханьцев», в течение нескольких лет не осмеливались вторгаться в Юбэйпин.

Как-то Ли Гуан, выехав на охоту, заметил в траве камень и, приняв его за тигра, выстрелил в него. Стрела попала в цель, причем весь ее наконечник вошел в камень. Посмотрев, [Ли Гуан] убедился, что перед ним камень, и опять стал стрелять в него, но уже ни одна стрела не вошла в камень. В тех областях, где служил Гуан, водились тигры, и он часто охотился на них. Однажды во время охоты в области Юбэйпин тигр прыгнул на него и ранил, но Гуан все же убил его.

Гуан отличался бескорыстием. Получая награды, он делил их с подчиненными, пил и ел вместе со своими боевыми соратниками. Он сорок лет получал две тысячи даней [зерна в качестве жалованья, но] в его доме никогда не было лишних денег, что уж говорить о домашнем имуществе. Гуан был высокого роста с длинными, как у обезьяны, руками. Он был прирожденным стрелком, и хотя его сыновья, внуки и другие люди пытались научиться [у него], никто не мог сравниться с Гуаном. Он был молчалив и косноязычен. Общаясь с людьми, он чертил планы построения войск на земле, спорил на вино на точность попадания при стрельбе из лука. До самой смерти единственную радость доставляла ему стрельба из лука. Иногда в походе и провиант [и вода] были на исходе, однако при обнаружении воды [Ли] Гуан не подходил к ней, пока не утолят жажду все его солдаты. Он не садился есть, пока все его воины не кончали трапезы. За его широту и отсутствие мелочной придирчивости солдаты любили его и с готовностью выполняли любые приказы. Во время перестрелок он не разрешал стрелять, если противник находился на расстоянии дальше чем в несколько десятков шагов и не было уверенности попасть в цель. Когда же стрелял противник, то, услышав звук летящей стрелы, он уклонялся. Именно из-за этого [рискованного сближения] войска под его командованием не раз попадали в трудное положение, как и сам он был ранен во время охоты на тигра.

Через некоторое время император призвал Гуана и назначил его ланчжунлином вместо умершего Ши Цзяня. На шестом году [317] [правления У-ди под девизом] юань-шо (123 г.) Гуан вновь был назначен начальником арьергардной группы войск и под руководством старшего командующего выступил из области Динсян 18 против сюнну. Многие военачальники добились успехов, захватили много пленных и за свои заслуги получили титулы хоу, только части Гуана успехов не имели. Через два года Гуан, будучи ланчжунлином, во главе четырехтысячного отряда конников выступил из Юбэйпина. Бован-хоу Чжан Цянь, командуя десятитысячной конницей, двинулся вместе [с Ли Гуаном], но в другом направлении. Когда ханьцы прошли примерно сотню ли, сюннуский левый сяньван 19 с армией в сорок тысяч всадников окружил [отряд] Гуана. Его солдаты были напуганы, и Гуан приказал своему сыну Ганю мчаться навстречу неприятелю. Гань с несколькими десятками человек поскакал вперед и врезался в строй хуских всадников, разрезав его пополам. Вернувшись, он доложил Гуану: «С хусцами легко справиться». Тогда воины успокоились. Гуан расположил свой отряд кольцом, лицом к противнику. Хусцы стремительно напали на него, осыпав дождем стрел. Больше половины ханьских солдат были убиты, и запас стрел [у ханьцев] подходил к концу. Тогда Гуан приказал солдатам натянуть луки, но не стрелять, а сам взял в руки лук дахуан 20 и стал стрелять по младшим командирам сюнну. После того как он убил несколько человек, хусцы постепенно ослабили свой натиск. Тем временем наступил вечер, все [ханьские] воины побледнели [от усталости], но боевой настрой [Ли] Гуана оставался прежним, он с еще большей энергией приводил в порядок войска, и все его подчиненные гордились его смелостью. На следующий день сражение возобновилось с новой силой, но тут прибыли войска Бован-хоу, и сюнну, сняв окружение, ушли. Ханьские отряды остались на месте, будучи не в силах преследовать врага. Отряд Ли Гуана был почти уничтожен, поэтому [он] прекратил [боевые действия] и вернулся обратно. Поскольку Бован-хоу задержался и прибыл на место позже назначенного срока, он по ханьским законам подлежал казни, но откупился и был низведен до положения простолюдина. Из-за того что заслуги войск Гуана были соразмерны неудачам, [он] не был отмечен.

[Следует сказать, что] ранее Ли Цай, младший двоюродный брат Гуана, вместе с ним служил императору Сяо Вэню. [Затем] при императоре [Сяо] Цзине Цай по совокупности заслуг занял пост [чиновника, получающего] две тысячи даней [зерна в год]. При императоре Сяо У он дослужился до должности сяна в Дай. [318] На пятом году [правления У-ди под девизом] юань-шо (124 г.) он был назначен командиром легких колесниц и под руководством дацзянцзюня [Вэй Цина] нанес удар по правому сяньвану сюнну. За заслуги в ведении боя ему пожаловали титул Лэань-хоу. На втором году [правления У-ди под девизом] юань-шоу (121 г.) он сменил Гунсунь Хуна на посту чэнсяна. По своим достоинствам [Ли] Цай относился к людям средне-низшего ранга 21 и по славе и известности много уступал Гуану. Тем не менее Гуан не имел ни [княжеского] титула, ни земельного пожалования и по должности был не выше одного из девяти цинов. Цай же обладал титулом лехоу и по службе доходил до должности одного из трех гунов 22. Причем отдельные командиры и даже солдаты Ли Гуана получили княжеские пожалования.

Однажды, откровенно беседуя с Ван Шо, гадальщиком по форме облаков, Гуан сказал: «С тех пор как дом Хань воюет с сюнну, не было военных кампаний, в которых бы я, Гуан, не участвовал. Однако среди моих командиров — от сяовэев и ниже — несколько десятков человек получили княжеские звания за заслуги в борьбе с сюнну, хотя по своим способностям они не выше среднего уровня. А я, Ли Гуан, не уступающий другим в заслугах, не получил даже клочка земли. Почему же так? Неужели моя внешность не отвечает облику хоу или так мне на роду написано?» Ван Шо спросил: «А вы, военачальник, вспомните, не совершали ли вы в прошлом [поступков], о которых сожалеете?» Гуан ответил: «Когда я был тайшоу области Лунси, варвары цяны постоянно бунтовали. Я соблазнил их [обещаниями], и они сдались, более восьмисот человек. Но я обманул их и убил всех в тот же день. До сих пор только этот случай вызывает у меня большое сожаление». Ван Шо сказал: «Нет большего прегрешения, чем убить тех, кто уже сдался. Вот почему вы, военачальник, не смогли получить [титул] хоу».

Через два года (119 г.) дацзянцзюнь [Вэй Цин] и пяоци-цзянцзюнь [Хо Цюй-бин] возглавили крупные силы против сюнну. [Ли] Гуан несколько раз просил отправить его в этот поход, но Сын Неба, считая его старым, не давал разрешения. Однако через длительное время разрешение все же было получено, и [Гуан] стал военачальником передовой группы войск. Это произошло на четвертом году [правления У-ди под девизом] юань-шоу (119 г.).

Гуан выступил в поход против сюнну под началом главнокомандующего [Вэй] Цина. Выйдя за укрепленную линию, Цин захватил в плен хусца, от которого узнал о местонахождении шаньюя, [319] и направился туда во главе отборных войск. Гуану было приказано соединиться с войсками военачальника правого крыла [Чжао И-цзи] и идти восточной дорогой. Восточная дорога была более извилистой и длинной, на пути было недостаточно воды и корма для лошадей, что затрудняло движение войск. [Поэтому] Гуан стал просить главнокомандующего: «Я назначен военачальником авангарда, а сейчас вы, главнокомандующий, перевели [меня на другую должность] и приказываете выступать по восточной дороге. Я сражался с сюнну с тех пор, как стал завязывать свои волосы в пучок 23, но только теперь имею возможность сразиться с шаньюем. Я хочу быть впереди и первым вступить с ним в смертельную схватку».

Однако главнокомандующий [Вэй] Цин получил тайное предписание императора, который считал, что Ли Гуан уже стар и ему неоднократно не везло, и приказал не выставлять его отряд против шаньюя, опасаясь, что желанная [победа] не будет достигнута. В это время под командованием дацзянцзюня находился только что лишенный титула хоу Гунсунь Ао, который был назначен военачальником центральной группы войск 24. Главнокомандующий хотел, чтобы Ао вместе с ним участвовал в сражении против шаньюя, поэтому перевел Гуана с должности командующего авангардом. Когда Гуан узнал об этом, он настойчиво отказывался от [новой] должности. Но [Вэй Цин] не прислушался и приказал старшему писарю запечатать приказ и доставить в походную ставку Гуана. В нем говорилось: «Срочно выезжайте к войскам и действуйте согласно приказу». Гуан уехал, не простившись с дацзянцзюнем, и, страшно обиженный и рассерженный, прибыл к своим войскам. Затем он объединился с группой войск правого крыла, которой командовал [Чжао] И-цзи, и выступил по восточной дороге. Войска не имели проводников, порой сбивались с пути и опоздали [к сроку, установленному] главнокомандующим. Главнокомандующий вступил в сражение с шаньюем. Шаньюй бежал. Не сумев задержать его, [войска] повернули обратно. Двигаясь на юг, [они] пересекли пустыню и только здесь встретились с командующим передовой группы войск [Ли Гуаном] и командиром правого войскового крыла [Чжао И-цзи]. После того как Гуан уже посетил дацзянцзюня и вернулся к своему отряду, [Вэй Цин] послал старшего писаря передать Гуану сушенный на солнце рис и мутное вино 25, а также спросить, каким образом Гуан и И-цзи сбились с пути, поскольку [Вэй] Цин намеревался представить Сыну Неба доклад о перипетиях [своего] похода. [Ли] Гуан не отвечал. Тогда [320] главнокомандующий [вновь] послал старшего писаря срочно опросить командиров в ставке Гуана и сличить [их показания] с [имеющимися] записями. Гуан заявил: «Мои сяовэи не виноваты. Я сам сбился с пути, я немедленно сам представлю государю объяснения».

Вернувшись в свою ставку, Ли Гуан обратился к подчиненным: «Я, Гуан, с тех пор как стал завязывать свои волосы в пучок, провел с сюнну более семидесяти крупных и мелких сражений. Ныне, когда мне наконец выпало счастье под руководством главнокомандующего вступить в бой с войсками шаньюя, главнокомандующий перевел меня в другое воинское соединение и повелел идти по извилистой дальней дороге, где мы сбились с пути. Разве это не воля Неба! К тому же мне уже более шестидесяти лет, и хватит мне отчитываться перед чиновниками, работающими ножичком и кистью» 26. После этого [Ли Гуан] выхватил меч и перерезал себе горло. Командиры и солдаты подразделений Гуана, сановники, вся армия оплакивали [его кончину]. Когда байсинам стало известно об этом, все, кто знал его и кто не знал, старые и молодые оплакивали его. А на суд чиновников передали только военачальника правого крыла, его приговорили к смертной казни, но он откупился и был низведен в простолюдины.

У [Ли] Гуана было три сына: Дан-ху, Цзяо и Гань. [Все они] служили лапами. Как-то [юный] Сын Неба играл с Хань Янем 27, но тот повел себя недостаточно уважительно, за что Дан-ху ударил его, и он убежал. С тех пор Сын Неба стал считать [Дан-ху] смелым. Но Дан-ху умер в молодом возрасте, и тайшоу [области] Дай был назначен Цзяо, который тоже умер раньше отца. У Дан-ху был сын по имени Лин, который родился после смерти отца. Когда во время боевых действий умер Гуан, [его сын] Гань служил в легкой кавалерии под командованием [Хо Цюй-бина]. На следующий год после смерти [Ли] Гуана, пользуясь положением чэнсяна, Ли Цай захватил часть земель вдоль дороги, ведущей к усыпальнице [императора] Сяо Цзина. За это его должны были передать чиновникам для расследования, но Цай, боясь суда и наказания, тоже покончил с собой, а его владение упразднили. Ли Гань в чине сяовэя служил у командующего легкой кавалерии [Хо Цюй-бина] и сражался с сюннуским левым сяньваном. Воевал очень энергично, захватил барабан и знамя левого сяньвана, обезглавил много солдат противника, [за что] был пожалован рангом гуаньнэйхоу и двумястами дворами в кормление. Его назначили вместо [Ли] Гуана на пост ланчжунлина. Через некоторое время [Ли Гань], [321] ненавидевший дацзянцзюня [Вэй] Цина за то, что тот обидел его отца, совершил покушение на главнокомандующего и ранил его, но главнокомандующий скрыл этот случай. Вскоре после этого Гань сопровождал императора в поездке в Юн на охоту близ дворца Ганьцюань. Командующий легкой кавалерией [Хо] Цюй-бин, бывший родственником [Вэй] Цина, застрелил [на охоте] Ганя. В это время Цюй-бин был знатен и пользовался благосклонностью императора, который замял это убийство, заявив, что [Ли Ганя] забодал олень. Прошло более года, Цюй-бин умер. У [Ли] Ганя осталась дочь, которая была в свите наследника престола и заслужила его благосклонность. Сын Ганя по имени Юй [в связи с этим] пользовался расположением наследника, однако он оказался корыстным человеком, и род Ли постепенно стал хиреть и пришел в полный упадок.

Вскоре после того как Ли Лин возмужал, его выдвинули и назначили смотрителем дворца Цзяньчжан, где он надзирал за конниками, [охранявшими дворец. Ли Лин] был искусным стрелком из лука, берег своих солдат. Сын Неба, помня о том, что представители рода Ли из поколения в поколение занимали посты военачальников, поставил [Ли Лина] командовать [отрядом из] восьмисот конников. Как-то [Ли Лин] углубился в земли сюнну более чем на две тысячи ли. Пройдя за [озеро] Цзюйянь 28, он разведал местность и, не увидев никаких хусцев, вернулся обратно. [Ли Лин] был назначен дувэем и командовал отрядом, состоящим из пяти тысяч чуских воинов из Даньяна 29. Для защиты от нападений хусцев он обучал их стрельбе из лука в [селениях] Цзююань и Чжанъе 10.

Через несколько лет, осенью второго года [правления У-ди под девизом] тянь-хань (99 г.) 31 помощник командующего Ли Гуан-ли возглавил тридцатитысячный отряд всадников, который напал на сюннуского правого сяньвана у гор Цилянь-Тяньшань 32. Он повелел [Ли] Лину с пятитысячным отрядом лучников и пехотинцев выступить из Цзююаня на север на расстояние более тысячи ли для того, чтобы отвлечь часть сил сюннусцев и не позволить им напасть на войска Ли Гуан-ли всей мощью. Когда же Лин выполнил задачу в срок и стал возвращаться, шаньюй во главе восьмидесяти тысяч воинов окружил его отряд. У Лина было пять тысяч воинов, стрелы у них были на исходе, большая часть воинов погибла, но и сюнну потеряли убитыми и ранеными более десяти тысяч человек. Отряд Ли Лина, отступая, в течение восьми суток вел непрерывные бои. Когда до Цзююаня оставалось каких-то сто с небольшим ли, [322] сюннусцы перерезали узкую дорогу на пути их отступления. У Лина не хватало продовольствия, помощь войсками не подходила, а хусцы с ожесточением атаковали, призывая Лина сдаться. «С каким лицом я предстану перед Его величеством?» — сказал Лин и сдался. Почти все его воины погибли; удалось бежать и мелкими группами вернуться в ханьские земли всего четырем с небольшим сотням людей.

Взяв в плен Ли Лина, шаньюй, будучи наслышан о славе рода [Ли], о храбрости и отваге [Ли Лина], отдал ему в жены свою дочь и возвысил в знатности. Узнав об этом, ханьский [император] казнил мать, жену и детей Ли Лина 33. С этого времени род Ли утратил свою репутацию, и мужи из [области] Лунси, связанные с представителями этого рода, стали стыдиться этого.

Я, тайшигун, скажу так.

В Повествовании 34 говорится: «Если [правитель ведет себя] правильно, и без приказов все идет своим чередом. Если же [правитель ведет себя] неправильно, то хоть он и приказывает, ему не следуют» 35. Не сказано ли это о военачальнике Ли? Я сам видел, насколько военачальник Ли [Гуан] был прост и искренен, подобно деревенскому жителю. Он не умел выражаться красноречиво. Когда же [Ли Гуан] умер, все в Поднебесной, кто его знал и кто не знал, были в высшей степени опечалены. Разве преданностью делу и искренностью намерений он не вызывал доверия мужей и знати? [Недаром] пословица гласит: «Ни персик, ни слива ничего не говорят, но к ним сама собой протаптывается тропинка» 36. Хотя речь здесь идет о малом, но скрывается намек на большое.


Комментарии

1. Глава посвящена известному полководцу Ли Гуану, верно служившему трем ханьским императорам — Вэнь-ди, Сяо Цзину и У-ди. Не обойдены вниманием и некоторые потомки Ли Гуана, включая военачальника Ли Лина, за честь которого безуспешно вступился Сыма Цянь и был жестоко наказан.

Глава переведена на английский язык Б. Уотсоном [Records, vol. II, с. 141-154], на русский — В. С. Таскиным [Таскин, 1968, с. 100-110]. Кроме того, в нашем распоряжении имелись переводы на современный японский язык Такео и Фумио Отаке [ГГС, кн. 3, с. 132-244] и на байхуа Бао Гэнди [БХШЦ, т. III, с. 1467-1478].

2. Чэнцзи — ханьский город, располагался на севере совр. уезда Циньань пров. Ганьсу (см. карту I, A2).

3. Княжич Дань организовал покушение на правителя царства Цинь — Чжэна, будущего объединителя Китая и первого императора — Цинь Ши-хуана.

4. В тексте употреблен термин уцичанши («вооруженный всадник, постоянно сопровождающий правителя»). В. С. Таскин перевел его в старорусском стиле — «вершник-окольничий» (см. [Таскин, 1968, с. 100]), что, по В. Далю, означает «приближенный к царю ездовой, верховой» и близко по смыслу к китайскому термину.

5. Трактовка данной фразы может быть двоякой его смелость и храбрость проявляется на охоте, в борьбе с дикими зверями (так у Б. Уотсона). У В. С. Таскина и Бао Гэнди его смелость относится к борьбе с неприятелем.

Нами принят первый вариант, так как, по нашему мнению, разговор идет о поездках на охоту, а не о храбрости Ли Гуана на войне.

6. Должность лан имела восемь разрядов. Как отмечал Ван Сянь-цянь, на должность ланцзяна назначались военачальники трех родов войск колесниц, пехоты и конницы (см. [ХЧКЧ, т. IX, с. 4477]).

7. Имеется в виду мятеж семи княжеств 154 г. до н. э.

8. Чжоу Я-фу (?-143 г.) — земляк Лю Бана, сын Чжоу Бо, видный военачальник, колесничий Гао-цзу. Охранял Хэнэй от сюнну, сыграл главную роль при подавлении мятежа семи княжеств.

9. О Гунсунь Хунье ничего не известно.

10. Следует отметить, что последний абзац о службе Ли Гуана в пяти пограничных округах (кроме области Шанцзюнь), состоящий из 31 иероглифа, в Хань шу отсутствует (гл. 54). Это вызвало предположения (в частности, Чжан Вэнь-ху) о том, что сюда попали более поздние события и что именно поэтому Бань Гу не счел возможным вставить этот фрагмент в свой текст (см. [ХЧКЧ, т. IX, с. 4478]).

11. Поскольку речь идет о евнухе, его имя опущено.

12. В тексте стоит слово дяочжэ, которое может иметь два толкования: во-первых, «меткий стрелок по орлам и беркутам» и, во-вторых, может указывать на то, что для стрел сюннусцев были использованы хвостовые перья орлов. Высокая результативность стрельбы вынуждает нас выбрать первый вариант.

13. Как уже указывалось титул У-ди являлся посмертным и был неизвестен Сыма Цяню, умершему в один год с императором (87 г. до н. э.) Следовательно, этот фрагмент текста подвергся переработке интерполяторами, причем этот факт не был замечен комментаторами.

14. Дворцы Вэйян (построен в 200 г. до н. э для Гао-цзу) и Чанлэ (построен еще при империи Цинь и восстановлен при Хань) располагались в разных районах столицы Чанъань. Вэйян иногда именовался Западным дворцом (Сигун) и был резиденцией ханьских императоров. Чанлэ также имел другое название — Восточный дворец (Дунгун) и был резиденцией императриц.

15. Металлические котлы (даодоу или дяодоу) днем использовали для приготовления пищи, а ночью — для отбивания стражи.

16. Подробнее об операции под Маи рассказано в гл. 108.

17. Бань Гу приводит в Хань шу некоторые детали этого эпизода. Ли Гуан доложил об этой казни императору с извинениями за свою месть и получил в ответ высочайшее неодобрение [ХШ, кн. 8, гл. 54, с. 2443-2444].

18. Область Динсян находилась к северу от уезда Ююй пров. Шаньси (см. [Истзап, т. VI, карта 3]).

19. Левый сяньван — титул ближайшего помощника шаньюя, отвечавшего за «восточные» проблемы сюннуской державы (правый сяньван отвечал за «западные»). Сяньваны назначались из числа ближайших родственников шаньюя.

20. Дахуан, по толкованию комментаторов (Вэй Чжао и др.), — огромный арбалет из древесины желтого цвета.

21. В это время служилые делились на три разряда, в каждом из которых существовало три позиции. Из текста главы следует, что Ли Цай относился к нижнему разряду, в котором занимал среднее положение, т. е. был чиновником невысокого ранга. Однако это явно противоречит его назначению чэнсяном. Видимо, текст в данном месте дефектен

22. Три гуна (саньгун) — высшие чины имперской администрации: первый советник — сян (чэнсян), главнокомандующий войсками — тинвэй и старший цензор — юйшидафу. Девять цинов (цзюцин) стояли на ступень ниже гунов, каждый из них ведал определенной отраслью государственного управления, в их числе были фэнчан, гуанлусюнь или ланчжунлин, тайпу, шаофу и др. Об этом аппарате см. [Бокщанин, с. 277-280].

23. Завязывать волосы в пучок (цзефа) китайцы начинали по достижении совершеннолетия.

24. Гунсунь Ао был другом Вэй Цина и в свое время спас его от смерти, похитив из тюрьмы. Не раз участвовал в походах против сюнну, имел титул Хэци-хоу, но в 121 г. до н. э., не прибыв в назначенный пункт вовремя, был лишен титула. Теперь Вэй Цин, беря Ао на битву с шаньюем, стремился помочь ему вернуть титул. В 91 г. до н. э. Гунсунь Ао был казнен по обвинению в клевете.

25. Такой дар носил оскорбительный смысл, его посылали человеку, который был недостоин своего поста.

26. Чиновники писали на бамбуковых и деревянных пластинках, дощечках, а ошибки соскабливались ножичком.

27. О карьере Хань Яня при дворе и о его гибели рассказано в гл. 125 [ШЦ, т. VI, с. 3194-3195].

28. Цзюйянь — как сообщает географический словарь, первоначально было два озера с таким названием у реки Чжанхэ, позднее высохшие [ДМДЦД, с. 458]. Упомянутое в тексте находилось в районе совр. уездного города Чжанье в Ганьсу.

29. Область под названием Даньян располагалась на территории совр. пров. Аньхой, уезд Сюаньчэн [ДМДЦД, с. 109]. Бао Гэнди считает, что территория области захватывала районы провинций Аньхой, Цзянсу и Чжэцзян [БХШЦ, т. III, с. 1477]. Однако существовал и район Даньян на границе циньских и чуских земель близ заставы Угуань (см. карту I, Б1, Б2).

30. Поселение Чжанъе располагалось в центральной части совр. пров. Ганьсу.

31. Годы правления У-ди под девизом тянь-хань (100-97) лежат за хронологическими пределами описания событий Сыма Цянем, поэтому конец главы следует считать позднейшей вставкой. Этот абзац мог быть заимствован переписчиками из Хань шу (см. [ХШ, кн. 8, гл. 54, с. 2451]), текст которой полностью идентичен данному.

32. Цилянь находился в пров. Ганьсу. Первоначально, по-видимому, Цилянь было то же, что Тянь. Впоследствии горы Тяньшань делились на южные горы Цилянь (в пров. Ганьсу) и северные горы Цилянь (в Синьцзяне), здесь имеются в виду последние.

33. Следует напомнить, что, когда известие о капитуляции Ли Лина и его пребывании у сюнну достигло ханьского двора, состоялось обсуждение этого вопроса. Присутствовавший на нем тайшигун Сыма Цянь попытался как-то оправдать Ли Лина отмечая сложность его положения, чем вызвал гнев У-ди, был брошен в тюрьму и приговорен к кастрации. В письме к своему другу Жэнь Шао-цину, которое Бань Гу поместил в Хань шу, историк писал: «…был во дворец вызван к допросу и я построил всю речь о заслугах Ли Лина. Но выяснить все до конца мне так и не удалось. Светлый владыка не понял, чего я хотел. И бросил меня в уголовный приказ. Итак, моей сердечной правде и преданности трону моему в конце концов не удалось себя представить. Сочли, что я обманывал царя и вот я, наконец, был отдан на сужденье и действия тюремных палачей…» [Алексеев, 1958, с. 88].

Однако весь этот абзац о сдаче в плен Ли Лина, его службе у сюнну и уничтожении его рода считается более поздней вставкой в Ши цзи, о чем писали еще Лян Юй-шэн [ЛЮШ, кн. 13, гл. 33, с. 21-22], Такигава [ХЧКЧ, т. IX, с. 4493] и Б. Уотсон [Records, vol. II, с. 154]. Что же касается Ли Лина, то он прожил среди сюнну более двадцати лет и умер на первом году правления У-ди под девизом юань пин, в 74 г. до н. э. [ХЧКЧ, т. IX, с. 4495].

34. «Повествованием» здесь назван Лунь юй, как текст, сопряженный с Канонами, но каноном не являющийся.

35. Эта сентенция Конфуция содержится в гл. 13 Лунь юя [ШСЦ, т. 36, с. 294]. Более лаконичен перевод В. Сухорукова: «Если сам прям, то и без приказа исполнят. Если же сам не прям, то хоть и прикажи — не подчинятся» [Сухоруков, с. 43].

36. Историк привел эту поговорку, чтобы подчеркнуть, что скромность Ли Гуана и неумение себя прославлять не помешали людям высоко ценить достоинства этого человека.

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.