Мобильная версия сайта |  RSS
 Обратная связь
DrevLit.Ru - ДревЛит - древние рукописи, манускрипты, документы и тексты
   
<<Вернуться назад

СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

Лу Чжун-лянь, Цзоу Ян ле чжуань-Жизнеописание Лу Чжун-ляня и Цзоу Яна 1

Цисца Лу Чжун-ляня привлекали необычные замыслы, хотя занять пост чиновника при дворе он не захотел. Он придерживался высоких правил честности. Странствуя, [Лу Чжун-лянь] прибыл в Чжао.

Во время [правления] чжаоского Сяо Чэн-вана циньский правитель направил Бай Ци под Чанпин, где тот в ряде сражений разгромил более чем 400-тысячную чжаоскую армию. Циньская армия двинулась на восток и окружила Ханьдань. Чжаоский ван опасался, что чжухоу не осмелятся послать свои войска ему на помощь и напасть на циньскую армию. Вэйский Ань Ли-ван [все же] направил в помощь Чжао армию под руководством военачальника Цзинь Би, [но], боясь мощи Цинь, она остановилась в Данъине и дальше не продвигалась 2. Вэйский ван послал кэцзянцзюня Синьюань Яня 3 тайно пробраться в Ханьдань и через Пинъюань-цзюня передать чжаоскому вану: «У циньской армии [есть серьезные основания] настойчиво осаждать столицу Чжао. В прошлом циньский правитель боролся с циским Минь-ваном за право носить титул ди, а затем они оба отказались от этих притязаний. Ныне Ци сильно ослабело, и лишь Цинь возвышается в Поднебесной, прежде всего стремясь не захватить Ханьдань, а вновь добиться титула императора. Если Чжао направит посла с признанием циньского Чжао-вана императором, то он возрадуется, остановит свои войска и отзовет их». Пинъюань-цзюнь колебался и не знал, на что решиться.

В это время Лу Чжун-лянь направился в Чжао, и, когда циньцы окружили столицу княжества, он узнал о том, что вэйский военачальник хотел бы, чтобы Чжао признало циньского правителя императором. Он увиделся с Пинъюань-цзюнем и спросил его: «Как будут развиваться события?» Пинъюань-цзюнь ответил: «Как [мне], Шэну, осмелиться толковать ход событий! Не так давно у нас на внешних землях погибло 400 тысяч воинов, к тому же сейчас циньцы окружили Ханьдань и не намерены уходить. [268] Вэйский правитель послал военачальника из пришлых Синьюань Яня побудить чжаоского правителя признать циньского вана императором. Этот посол и сейчас здесь. Как в таких условиях могу я осмелиться толковать о развитии событий!»

Лу Чжун-лянь ответил: «Раньше я считал вас, почтенный, одним из мудрых княжичей в Поднебесной, но теперь я понял, что ошибался. Где находится лянский кэцзянцзюнь Синьюань Янь? Прошу разрешить мне вести с ним переговоры от вашего имени». Пинъюань-цзюнь сказал: «Я, Шэн, готов представить вас и устроить с ним встречу». После этого он увиделся с Синьюань Янем и сказал: «В восточном княжестве есть учитель Лу Чжун-лянь, он сейчас находится тут. [Я], Шэн, хотел бы представить его, чтобы вы, военачальник, побеседовали с ним». Синьюань Янь ответил: «Я слышал, что учитель Лу Чжун-лянь-высокопоставленный чиновник в Ци, [но я], Янь, всего лишь слуга своего господина. Посол ограничен в своих поступках. Я не имею желания встречаться с учителем Лу Чжун-лянем». На это Пинъюань-цзюнь сказал: «Но я, Шэн, уже договорился с ним об этом». [Тогда] Синьюань Янь согласился.

Когда они встретились, Лу Лянь хранил молчание. Синьюань Янь сказал: «Я вижу, что все, живущие в этом осажденном городе, обращаются к Пинъюань-цзюню. Мне же по вашему виду кажется, что вам от него ничего не надо. Почему же вы остаетесь в этом осажденном городе и не покидаете его?» Лу Чжун-лянь ответил: «Напрасно считают, что Бао Цзяо погиб из-за своего нежелания жить как все 4. Люди не поняли его мотивов, думали, что он принимал в расчет только себя. Цинь-это государство, в котором отброшены обряды и справедливость, там измеряют заслуги числом отрубленных голов 5. Их мужи служат из-под палки, они закабалили свой народ. Если циньскому правителю удастся с помощью таких жестоких способов получить титул императора и даже контролировать всю Поднебесную, я, Лянь, предпочту броситься в Восточное море и погибнуть. Я ни за что не стану его подданным. Я встречаюсь с вами, военачальник, чтобы помочь Чжао».

Синьюань Янь спросил: «Как же вы, почтенный, намерены [ему] помочь?» Лу Лянь ответил: «Я намерен сделать так, чтобы княжества Лян и Янь помогли Чжао, тогда и Ци с Чу, несомненно, помогут ему». Синьюань Янь сказал на это: «[Правителю] Янь я предложу присоединиться к союзу цзун; что же касается Лян, то мне, лянцу, [неясно], как же вы, почтенный, заставите Лян прийти на помощь». Лу Лянь сказал: «Дело в том, что правитель Лян до сих [269] пор не видит опасности провозглашения циньского правителя императором; если удастся сделать так, чтобы лянский правитель увидел эту опасность, то [он] непременно придет на помощь Чжао».

Синьюань Янь спросил: «А в чем же опасность провозглашения циньского правителя императором?» Лу Лянь ответил: «В прошлом циский Вэй-ван 6 не раз проявлял милосердие и справедливость, он предводительствовал у чжухоу Поднебесной на приемах у [государя] Чжоу. Поскольку дом Чжоу стал беден и слаб, никто из чжухоу не являлся на аудиенции [к чжоускому правителю]; только циский правитель продолжал исполнять эту церемонию. Прошло более года. Чжоуский Ле-ван скончался 7. Цисцы отправились [на похороны] с опозданием. [Новый государь] Чжоу разгневался [и] послал в Ци срочное послание, в котором говорилось: "Небо рухнуло, земля раскололась, наш Сын Неба ушел в небытие. Являясь подданными из восточных владений, цисцы прибыли [на поминовение] с опозданием, за что подлежат обезглавливанию". Циский Вэй-ван, [получив послание], резко изменился в лице и в гневе воскликнул: "Тьфу! [Сын] рабыни!" И стал посмешищем всей Поднебесной. Пока был жив чжоуский правитель, циский ван непременно являлся на его аудиенции. Стоило ему умереть, как [циский ван] позволил себе оскорбительные слова. Впрочем, разве можно было снести непомерные притязания [Чжоу-вана]? [Но] эти Сыны Неба-они все такие, тут удивляться не приходится».

Синьюань Янь сказал [Лу Ляню]: «Неужели же вы, почтенный, один не считаете себя слугой? Когда десять слуг сопровождают одного хозяина, разве уступают они ему силой и умом? Просто [они] боятся его». Лу Чжун-лянь воскликнул: «Неужели Лян считает себя слугой Цинь?» Синьюань Янь ответил: «[Это] так». Лу Чжун-лянь продолжал: «[Тогда] попробую убедить циньского правителя сварить заживо и изрубить на куски лянского вана». Синьюань Янь был очень недоволен услышанным и сказал: «Ах так! То, что вы говорите, учитель, уже слишком! Как это вы сможете убедить циньского вана сварить лянского вана заживо и искромсать на куски?» Лу Чжун-лянь ответил: «Тут все просто. Сейчас объясню. В прошлом у Чжоу[-синя] высшими сановниками 8 являлись Цзю-хоу, Э-хоу и Вэнь-ван. У Цзю-хоу была красавица дочь, он ввел ее во дворец Чжоу[-синя], но Чжоу счел ее безобразной и изрубил Цзю-хоу на куски. Э-хоу соперничал с Чжоу-синем в силе и в спорах был сильнее, поэтому [государь убил его и] высушил [тело]. Вэнь-ван, услышав об этом, стал тяжело вздыхать. [270] Тогда Чжоу Синь заточил его в Юли 9 на сто дней, намереваясь отдать приказ, чтобы его убили. Почему же когда люди начинают называться ванами, они доходят до того, что рубят на куски и засушивают людей? Когда циский Минь-ван вознамерился отправиться в княжество Лу, организовать этот визит и сопровождать его должен был И Вэй-цзы. Он спросил лусцев: "Как вы думаете принимать нашего правителя?" Лусцы ответили: "Мы намерены встретить вашего правителя, принеся в жертву десять больших лао скота" 10. И Вэй-цзы продолжал: "Как вы определяли ритуал встречи нашего господина? Ведь он Сын Неба; а когда Сын Неба объезжает свои владения, чжухоу предоставляют ему свои опочивальни, вручают ему ключи от палат. Вы должны придерживать полы государевой одежды, сворачивать циновки на его лежанке, подносить ему блюда, и только когда он кончит трапезу, представляться ему". [Тогда] лусцы закрыли все двери и ворота и отказались принимать его. [Так циский ван] не смог попасть в Лу. Тогда он решил отправиться в Се, проехав через [владение] Цзоу 11. В этот момент правитель Цзоу скончался; Минь-ван намеревался поехать туда почтить умершего. Осиротевшему цзоускому наследнику И Вэй-цзы сказал: "Когда наш Сын Неба прибудет для участия в траурной церемонии, то люди, участвующие в похоронах, должны повернуться спиной к гробу, стать лицом к северу в южной части дворца. После этого наш Сын Неба повернет лицо к югу и почтит покойного". Все чиновники Цзоу сказали: "Если будет по-вашему, мы все заколем себя мечами". Так [циский правитель] и не посмел въехать в Цзоу. Чиновники Цзоу и Лу при живом правителе не служили [Ци] и не направляли ему подношений, а после его смерти не принимали [от Ци] похоронных подношений. Поэтому когда от Цзоу и Лу потребовали осуществления ритуалов, подобающих Сыну Неба, то тамошние чиновники этого не приняли.

Ныне царство Цинь является государством, владеющим десятью тысячами колесниц; Лян тоже располагает десятью тысячами колесниц. Правители обоих этих государств, опираясь на силу своих десяти тысяч боевых колесниц, имеют титулы ванов. Но видя, что одно из них, Цинь, в большой битве одержало победу, другое решило подчиниться и провозгласить циньского правителя императором. Если так случится, то высшие сановники трех цзиньских княжеств окажутся хуже, чем слуги и наложницы Цзоу и Лу. Вместе с тем если циньский правитель все же станет императором, то заменит высших сановников при чжухоу: он удалит тех, кого считает неспособным, и выдвинет тех, кого считает [271] мудрым; он уберет тех, кого ненавидит, и поставит тех, кого любит; он пошлет своих дочерей и готовых на любые наветы наложниц в жены и наложницы к чжухоу и ко двору лянского правителя. Разве тогда лянский ван сможет жить спокойно? И разве вам, военачальник, удастся пользоваться прежней благосклонностью [правителя]?» 12.

Тогда Синьюань Янь поднялся, дважды поклонился Лу Чжун-ляню и виноватым голосом сказал: «Вначале я считал вас заурядным человеком, а теперь понял, что вы, почтенный учитель, достойный муж Поднебесной. Я прошу разрешения удалиться, я больше не осмелюсь говорить о титуловании циньского правителя императором».

Циньский военачальник, узнав об этом разговоре, отвел свои войска на 50 ли 13. Как раз в это время вэйский княжич У-цзи, захватив командование армией Цзинь Би, пришел на помощь Чжао 14 и нанес удар по циньской армии. В результате циньцы сняли осаду с чжаоской столицы и ушли.

Тогда Пинъюанъ-цзюнь вознамерился дать пожалование Лу Ляню, но тот трижды отказывался, да так и не принял [его]. Тогда Пинъюань-цзюнь устроил пиршество, на котором он встал перед Лу Чжун-лянем и поднес ему тысячу золотых, подняв тост за его долголетие. Лу Лянь, усмехаясь, сказал: «В Поднебесной ценят мужей за то, что они освобождают людей от несчастий, избавляют от тягот, пресекают раздоры и беспорядки и при этом не получают от этого каких-либо благ. Получать за это блага-скорее похоже на торговлю, [и я], Лянь, не потерпел бы такого». После чего он расстался с Пинъюань-цзюнем и до конца жизни больше с ним не встречался.

Через 20 с лишним лет яньский военачальник напал на Ляочэн и занял его 15. Какие-то люди из Ляочэна оклеветали военачальника перед яньским правителем, поэтому яньский полководец, испугавшись казни, остался в Ляочэне, не решаясь вернуться в Янь. Циский Тянь Дань осаждал Ляочэн в течение года с лишним, множество солдат погибло, но Ляочэн не был взят. Лу Лянь тогда составил послание [яньскому военачальнику], которое привязал к стреле и забросил в пределы городских стен. В нем говорилось:

«Я слышал, что мудрый человек не отказывается от выгод, которые предоставляет ему ситуация; храбрый муж не относится равнодушно к гибели людей и потере репутации; преданный слуга не ставит себя впереди своего правителя. Ныне вы, господин, действуете под влиянием минутного негодования, не думая о том, что яньский правитель остался без помощников; это не может [272] считаться преданностью. Вы теряете своих [солдат, вы] губите Ляочэн. Такая воинственность никак не повлияет на Ци. [Это] не есть [истинная] отвага. Ваши заслуги меркнут, а репутация гибнет, так что последующие поколения о вас и не вспомнят. Здесь нет мудрости. Совершающего три [такие] ошибки нынешние правители не возьмут на службу, а мудрые советники не опишут его деяния. Ведь мудрый не колеблется в выборе своего поведения, храбрый не боится смерти. Сейчас наступило время выбора между смертью и жизнью, славой и позором, знатностью и подлостью, почитанием и презрением. Такое время еще раз не наступит. Хотел бы, чтобы вы, господин, тщательно продумали все и не поступали бы так, как это делают люди заурядные.

Кроме того, чуские войска, наступая на Ци, достигли Наньяна, вэйские войска атакуют Пинлу 16. Однако цисцы не хотят бросать силы на южный фланг, считая, что потеря Наньяна будет малой бедой, а выгода от получения земель Цзибэя 17 будет значительно большей; поэтому [они] приняли такой план и придерживаются его. Сейчас циньцы двинули свои армии, и вэйцы уже не осмеливаются наступать далее в восточном направлении. Сложился мощный союз княжеств хэн вместе с Цинь, положение Чу оказалось угрожающим; цисцы собираются покинуть Наньян, укоротить свое правое крыло и утвердиться в Цзибэе -[таков их] план, и именно так они, видимо, и действуют. Цисцы решили покончить с Ляочэном, на этот счет вы можете не сомневаться. Если сейчас войска Чу и Вэй покинут Ци, а помощь из Янь не подойдет, то на циские силы не будет управы в Поднебесной. Годами бедствия в Ляочэне вы, как мне кажется, не добьетесь желаемого. Кроме того, сейчас в Янь большой беспорядок, правитель и его помощники не в состоянии составлять правильные планы, а верхи и низы в растерянности. Ли Фу на внешних землях уже потерял половину своей 100-тысячной армии; яньская армия, обладающая десятью тысячами боевых колесниц, окружена в Чжао, яньские земли уменьшились, правитель в затруднении, он опозорен перед всей Поднебесной. [Ваше] княжество оказалось в беде, несчастия его множатся, и людям некуда обратить свои сердца. Ныне вы, почтенный, готовы истощить [последние] силы жителей Ляочэна, чтобы сдержать военную мощь всего Ци; это- оборона по образцу Мо Ди 18. [Ваши солдаты] уже едят человечье мясо и варят кости, но они не собираются восставать, они подобны воинам Сунь Биня 19. Ваши способности очевидны для всей Поднебесной, однако если бы я составлял для вас, господин, план действий, то счел бы наиболее разумным для вас со всеми боевыми [273] колесницами и латниками вернуться в Янь. Возвращение в Янь со всеми колесницами и латниками наверняка обрадует яньского вана. Когда ваши воины в целости и сохранности вернутся в свое княжество, военные мужи и народ станут смотреть на вас, как на отца или мать, а путешествующие бинькэ будут соревноваться в рассказах о вас в обществе, и ваши деяния станут известны всем. Вы, с одной стороны, поможете оставшемуся в одиночестве правителю контролировать чиновников, с другой стороны, обеспечите пропитание байсинов, создадите условия для деятельности ученых советников. Тогда будут выправлены дела княжества и улучшены обычаи, что утвердит ваши заслуги и ваше имя. Но нет ли у вас намерения покинуть Янь и, не обращая внимания на общественное мнение, отправиться на восток, в Ци? Тогда вам будет выделено владение, и вы станете богатым, как Тао и Вэй 20, и ваши потомки останутся правителями до тех пор, пока будет существовать Ци. Это тоже [достойный] план. Оба этих пути прославят ваше имя и будут вам весьма полезны. Я хотел бы, чтобы вы, гун, тщательно все рассчитали и обдуманно остановились на одном из решений.

Кроме того, я слышал, что тот, кто преследует малую выгоду, не в состоянии заслужить славное имя, а тот, кто пренебрегает мелочами, не в состоянии добиться больших заслуг. Так, в прошлом Гуань И-у 21 пустил стрелу и попал в пряжку пояса Хуань-гуна; это было проступком перед правителем. Он бросил на произвол судьбы княжича Цзю, не желая за него умирать. Тем самым он проявил нерешительность. Он был опозорен, когда ему на ноги надели колодки и связали руки. Совершивших три таких проступка правители не берут на службу, с ними и соседи не общаются. Если бы Гуань-цзы навсегда остался в тюрьме и не смог вернуться в княжество Ци, его репутация была бы запятнана низким и позорным поступком. Даже цанхо 22 было бы стыдно иметь подобную репутацию, что уж говорить об обычных людях! Но Гуань-цзы стыдился не того, что был закован в кандалы, а только того, что Поднебесная оказалась неуправляема. Он стыдился не того, что не смог погибнуть за княжича Цзю, а того, что чжухоу стали сомневаться в могуществе [правителя Ци]. И вот, совершив эти три ошибочных поступка, он [все же] сделал правителя Ци первым из пяти гегемонов. Имя [его] было окружено всеобщим уважением в Поднебесной, а слава его засияла среди соседних государств.

Луский военачальник Цао-цзы 23 в трех сражениях был трижды разбит и потерял земли, равные по площади квадрату со стороной в 500 ли 24. Если бы Цао-цзы не стал пересматривать свои планы и критически оценивать сделанное, а умер, перерезав себе [274] горло, он остался бы в памяти людей военачальником, потерпевшим поражение и попавшим в плен. Цао-цзы, несмотря на позор поражений, вернулся домой и остался советником луского гуна. Когда Хуань-гун, управляя Поднебесной, проводил съезд чжухоу, Цао-гун, находясь на жертвенном помосте, одним движением кинжала, направленного в сердце Хуань-гуна, заставил его [вернуть земли Лу]. Так, ничуть не изменившись в лице и не позволив себе никакой грубости в выражениях, он в один момент вернул утраченное в трех сражениях. Поднебесная была этим потрясена, чжухоу-изумлены, а слава его достигла даже У и Юэ.

Нельзя сказать, что люди, подобные этим двум мужам, были не в состоянии сберечь свое достоинство в малом или не преступать малых запретов. [Они] полагали, что бегство от трудностей путем самоубийства-своего рода отказ от утверждения репутации и свершения достойных дел, и это не является мудростью. Поэтому они не обращали внимания на оскорбления, отбрасывали чувство недовольства собой, чтобы на века утвердить свои заслуги. Вот почему их деяния могут поспорить с деяниями трех великих ванов, а слава их померкнет только с гибелью Неба и Земли. Хотел бы, чтобы вы, гун, выбрали одну из подобных линий поведения».

Яньский военачальник, прочитав послание Лу Ляня, три дня проплакал, но так и не мог на что-либо решиться. Он боялся, что по возвращении в Янь он будет казнен, поскольку между ним и ваном уже появилось отчуждение. Если сдаться Ци, то он будет опозорен, поскольку это будет значить, что в его войске большие потери убитыми и попавшими в плен. Тогда он со вздохом сказал: «Чем быть заколотым другими, лучше уж заколоть себя самому». И покончил с собой. В Ляочэне начались волнения, и Тянь Дань [захватил город и] вырезал его население. Вернувшись, [Тянь Дань] заговорил [с правителем] о Лу Ляне с тем, чтобы ему присвоили высокий титул. [Однако] Лу Лянь бежал и скрылся на берегу моря. [Он] сказал: «Чем быть богатым и знатным и подлаживаться под людей, уж лучше оставаться бедным и незнатным, не зависеть от окружающих и действовать по своему усмотрению» 25.

Цзоу Ян был цисцем. Странствуя по княжеству Лян, он познакомился с Чжуан Цзи Фу-цзы 26-уроженцем У- и человеком из Хуайиня, которого звали Мэй-шэн 27. Он направил послание, желая выступить посредником между Ян Шэном и Гунсунь Гуем 28. [Ян] Шэн и другие стали завидовать Цзоу Яну, оклеветали его перед лянским Сяо-ваном 29, и тот, разгневавшись, передал его в руки судей для дознания, намереваясь казнить. Так бинькэ Цзоу [275] Ян из-за клеветы был схвачен и посажен в тюрьму. Он, опасаясь умереть и оставить память о себе как о преступнике, из тюремной камеры написал вану следующее письмо:

«Я слышал, что преданность слуги всегда вознаграждается, и в том, кто преданно служит повелителю, не сомневаются. Я всегда считал это верным, но сейчас вижу, что это лишь пустые слова. Ведь в прошлом Цзин Кэ выполнял волю яньского наследника Даня 30, но достаточно было белой радуге пронзить солнце 31, как у яньского наследника появились сомнения. Когда господин Вэй 32 составил для циньского правителя план битвы под Чанпином, [что-то] огромное белое затмило созвездие Мао, и Чжао-вана стали одолевать сомнения 33. Так изменения на небе и на земле привели к тому, что доверие обоих правителей было утрачено. Разве это не прискорбно! Всем своим существом преданный и до конца искренний перед вами, я стремился передать вам все свои суждения и знания, но не был понят вашими приближенными. В конце концов меня передали вашим судьям для допроса, что заставило людей сомневаться во мне. Мое дело повторяет судьбу Цзин Кэ и почтенного Вэя. Яньский [Дань и] циньский [Чжао-ван] не разобрались в случившемся. Я просил бы Великого вана вникнуть в существо дела.

В прошлом Бянь Хэ поднес чускому вану драгоценность, но тот отрубил ему ногу 34; Ли Сы был до конца преданным служакой, а Ху Хай жестоко расправился с ним 35. Поэтому-то Ци-цзы прикинулся сумасшедшим, а Цзе Юй покинул свет и удалился в изгнание. Они так поступили, чтобы не испытать подобных несчастий. Я хотел бы, чтобы вы, Великий ван, хорошенько подумали и над устремлениями Бянь Хэ и Ли Сы, и над тем, как чуский ван и Ху Хай поверили клевете, чтобы я не стал таким же посмешищем в глазах людей, как Ци-цзы и Цзе Юй.

Я слышал, что Би-ганю вырезали сердце, а тело [У] Цзы-сюя положили в кожаный бурдюк и бросили в реку. Раньше я в этом сомневался, но теперь уверен. Я просил бы Великого вана всерьез подумать об этом, чтобы меньше пришлось сожалеть о содеянном.

Есть пословица: "Можно прожить с человеком до седых волос и вдруг почувствовать, что он чужой. Можно повстречать человека на дороге, и окажется, что он близок тебе, как старый друг". О чем эти слова? Речь идет о знании и незнании. Поэтому-то в прошлом Фань У-ци 36, бежав из Цинь в Янь, предоставил Цзин Кэ свою голову во имя исполнения замысла наследника Даня. Ван Шэ покинул Ци и прибыл в Вэй, где, поднявшись на крепостные [276] стены, на глазах у неприятеля покончил с собой, чтобы повлиять на циские войска и сохранить [княжество] Вэй 37. Так Ван Шэ и Фань У-ци оказались чужими для Ци и Цинь и своими-для Янь и Вэй. Поэтому, покинув [родные] княжества и погибая за [других] правителей, они поступали согласно собственным устремлениям, пытаясь выполнить свой долг до конца. По этой же причине Су Цинь хотя и не пользовался доверием в Поднебесной, но княжеству Янь остался верен до конца. Бай Гуй хотя и сдал в боях шесть городов, но захватил для правителя Вэй владение Чжуншань. Почему так случилось? Все дело в том, что между ними и их новыми правителями было взаимопонимание. Когда Су Циня, служившего сяном в Янь, какие-то яньцы очерняли перед ваном, он, положив руку на меч, прикрикнул на них и угостил Су Циня мясом своего скакуна. Когда Бай Гуй проявил себя в битве за Чжуншань, некоторые чжуншаньцы решили очернить его перед вэйским Вэнь-хоу, но правитель пожаловал ему яшму, светящуюся ночью. Почему это произошло? Потому что оба эти правителя и их сановники подходили друг к другу с открытой душой, с полным доверием. Разве такие отношения могли быть поколеблены какими-то наветами? Ведь когда женщина- красавица она или урод-попадает в хоугун, то она все равно вызывает ревность; а когда чиновный муж-мудрый он или бесталанный-попадает во дворец, он все равно вызывает зависть. В прошлом Сыма Си, хотя ему и отрубили ноги в Сун 38, в конце концов стал сяном в Чжуншани; хотя Фань Сую 39 в Вэй сломали ребра и выбили зубы, он в конце концов получил титул Ин-хоу. Оба эти человека верили в осуществимость своих предложений и советов. Они отказывались от поддержки по знакомству, полагаясь лишь на собственные силы, и поэтому не смогли избежать клеветы завистливых людей. По этой же причине Шэньту Ди бросился в реку, а Сюй Янь с камнем на шее утопился в море 40. Эти люди не были признаны в обществе, их чувство долга не допускало нечестности, они держались равно со всеми при дворе, стремясь оказать влияние на устремления правителей. Также и Байли Си кормился на дорогах, выпрашивая еду, [однако] Му-гун поручил ему управлять делами царства. Нин Ци сначала кормил быков [и спал] под повозкой, а позже Хуань-гун поручил ему дела княжества 41. Разве эти два человека попали ко дворам князей с помощью других чиновников или стали использоваться обоими правителями, прикрываясь славой других приближенных? Дело в том, что они сердцем чувствовали желания своих правителей, действовали в неразрывной с ними связи и были им близки, как родные братья. [277] Неужели эта связь могла быть разрушена речами толпы?

Когда прислушиваются только к одному голосу, рождается измена, когда используют на службе только одних, зреет смута. Так, в прошлом луский гун послушался наговоров Цзи Суня и изгнал Конфуция 42, а сунский правитель поверил наветам Цзы Ханя и посадил в тюрьму Мо Ди 43. Но когда такие рассудительные люди, как Конфуций и Мо [Ди], не смогли избежать клеветы и мести, то и правители этих двух государств оказались в опасном положении. Почему же так получилось? Потому что голос толпы способен расплавить даже металл 44, а длительное очернительство съедает даже кости. Так, циньский правитель, использовав выходца из жунов Ю-юя, стал гегемоном в Срединном государстве, а Ци, используя юэсца Мэна 45, приобрело мощь при Вэй-ване и Сюань-ване. Эти два государства разве были связаны устоявшимися обычаями [или] поддавались влиянию людской молвы? Когда беспристрастно прислушиваются и всесторонне рассматривают, становятся прославленными среди современников. Когда намерения правителя и избранных им помощников совпадают, то, как в примере с хусцем Ю-юем и юэсцем Мэном, они становятся как братья. Когда же намерения и мнения не совпадают, то даже родных по крови не приемлют и изгоняют, как это было с [сыном Яо]-Дань-чжу, с [братом Шуня]-Сяном 46, с [братьями У-вана]-Гуань[-шу и] Цай-шу 47.

Если [вы] как правитель действительно в состоянии использовать пример справедливых действий Ци и Цинь и отбросить действия, [подобные шагам правителей] Сун и Лу, послушавших [наветы и клевету], то [перед вами] померкнет слава пяти гегемонов, вам окажутся по плечу свершения трех славных ванов.

Мудрые правители осознают все это, они отбрасывают недобрые поползновения своих слуг, они в состоянии не следовать поучениям людей, подобных Тянь Чану 48, [а действовать, как У-ван, который] одарил потомков Би-ганя и отстроил могилы беременных женщин 49, [которым Чжоу Синь вспорол животы]. Славные деяния подобных мудрых правителей вновь и вновь вершатся в Поднебесной. Почему же это происходит? Потому, что стремление к добру неистребимо. Ведь цзиньский Вэнь-гун приближал к себе [даже] тех, кто его ненавидел 50, и в результате усилился и стал гегемоном среди чжухоу, а циский Хуань-гун, не пренебрегавший усилиями [даже] своих противников, стал держать в руках Поднебесную 51. Почему же так случилось? [Потому что они] были милосердны и гуманны, внимательны и заботливы, своей искренностью они добились расположения к себе и не прислушивались к [278] пустым наговорам.

Но были и другие примеры. Так, в Цинь ввели предложенные Шан Яном законы, на востоке ослабили княжества Хань и Вэй и в военном отношении стали сильнее всех в Поднебесной; но в конечном счете Шан Ян был разорван колесницами. В Юэ использовали советы и планы сановника Чжуна; с его помощью [Гоу Цзянь] одолел сильное У и стал гегемоном в Поднебесной, но в конце концов сам Чжун был казнен. Также вспомните, как Сунь Шу-ао трижды уходил с поста сяна и не раскаивался в этом 52 и как Лин-цзы Чжун отказался от поста одного из трех гунов и вернулся к скромной сельской жизни 53. Ныне вы, правитель, действительно имеете возможность, избежав чванливости, проявить лучшие чувства к преданным вам, будучи до конца искренним и решительным, сделать так, чтобы они служили верой и правдой, добиться полного взаимопонимания с ними. [Ведь если] не жалеть своих чиновников, то можно заставить и собак [тирана] Цзе лаять на [императора] Яо, а гостя разбойника Чжи заколоть [Сюй] Ю 54. Где уж тогда мечтать о мощи десяти тысяч боевых колесниц, положении совершенномудрого вана. В противном же случае не может идти и речи об [опасности] истребления всего [вашего] рода до седьмого колена, как это случилось с Цзин Кэ 55, или о смерти в огне жены и детей, как это случилось с Яо Ли 56.

Я, ваш слуга, слышал, что любой путник, которому встретится жемчужина, сверкающая, как луна, или яшма, светящаяся в темноте, схватится за меч и будет коситься по сторонам. Почему? Он не захочет, чтобы кто-то другой добрался до нее первым. Кривое дерево с переплетающимися корнями может оказаться предметом [украшения у правителя государства с] десятью тысячами колесниц. Почему? Потому что приближенные эти корни предварительно украсят. Те же, кто без поддержки выходит вперед, хоть и с жемчужиной суйского хоу 57 или со светящейся в темноте яшмой, только навлекут на себя неудовольствие и плохо кончат. В Поднебесной есть люди, подобные кривому дереву, но имеющие заслуги, о которых нельзя забывать. Это живущие в нищете ученые мужи-простолюдины, которые низки по званию, но являются преемниками искусства [управления] Яо и Шуня, сохраняют красноречивые приемы суждений И Иня и Гуань Чжуна, несут в себе устремления Лун Пэна 58 и Би-ганя. Они стремятся целиком отдать себя своему правителю, но они неприметны, и "корни" их украсить некому. И хотя они готовы быть до конца преданными и добросовестными, отдавать все свои силы и помыслы властителю, помогать ему в управлении государством, [279] властитель как бы хватается за меч и косится по сторонам, и эти простолюдины не могут проявить своих качеств. Но он не должен допускать, чтобы талантливые простолюдины становились подобны сухому дереву с гнилыми ветвями.

Вот почему мудрый ван, управляя государством и формируя обычаи, лично преобразует их, как на гончарном круге. Его не смущают низкие суждения смутьянов, его не увлекут голоса из толпы.

Так, император Цинь [Ши-хуан] поверил словам Мэн Цзя 59 и счел заслуживающими доверия слова Цзин Кэ, а тот украдкой нанес удар кинжалом. Зато чжоуский Вэнь-ван, охотясь на реках Цзиншуй и Вэйшуй и встретив там Люй Шана, вернулся с ним и стал ваном Поднебесной. Таким образом, циньский правитель, доверившись приближенным, [чуть не] поплатился жизнью, а чжоуский ван благодаря случаю стал ваном [Поднебесной]. В чем же здесь дело? В том, что Вэнь-ван умел преодолеть путы слов, принимать неожиданные решения, самостоятельно всматриваться в сияющее бескрайнее Дао.

Вы же, правитель, утонули в море льстивых и угодливых слов, вы скованы в своих решениях и держитесь так, словно находитесь на боковом сидении экипажа, [предназначенном для женщин]. Вы используете вместе и способных, и совершенно неотесанных мужей-это все равно что ставить в одно стойло чистокровного рысака и быка. Вот в таких условиях Бао Цзяо, обидевшись на весь мир, решил расстаться с жизнью, не пожелав вкусить радостей, приносимых богатством и знатностью.

Я слышал, что являющиеся ко двору богато украшенные [добродетелями] не станут ради [личной] выгоды пятнать свою честь, что люди с безупречной репутацией не станут из-за [своих] желаний вести себя недостойно. Вот почему Цзэн-цзы отказался вступать в местность Шэнму 60, а Мо-цзы отвернул свою повозку от селения Чжаогэ 61. В настоящее время вы, правитель, стремитесь к тому, чтобы мыслящие независимо ученые мужи Поднебесной заняли важные места в управлении, встали на почитаемые должности, сделались знатными, но, как нарочно, прибегаете к порочным действиям, потворствуя клеветникам и приближая их к себе. В таком случае истинные мужи предпочтут скрыться и доживать свои дни в пещерах, в горах. Разве тогда в ваш дворец устремятся полностью преданные вам честные люди?»

Когда это послание было подано лянскому Сяо-вану, тот отправил людей освободить Цзоу Яна из заключения и в конце концов назначил его шанкэ. [280]

Я, тайшигун, скажу так.

Хотя мысли, высказанные Лу Лянем, не во всем отвечали высоким принципам, я считаю его большой заслугой то, что он, будучи простолюдином, смело делал то, что считал нужным, не заискивал перед чжухоу, своими речами наставлял на путь истинный современников, ограничивал произвол цинов и сянов. Хотя наставлениям Цзоу Яна и не хватало скромности, он широко прибегал к сравнениям и аналогиям, [а его злоключения] действительно заслуживают сочувствия. Он был прямым и откровенным, не кривил душой, вот почему я добавил его жизнеописание к этой главе.

Комментарии

1. Глава посвящена Лу Чжун-ляню и Цзоу Яну-двум циским странствующим ученым мужам. Но если первый из них сыграл ощутимую роль в бурном внешнеполитическом и военном противостоянии Цинь, Чжао, Вэй, Янь и Ци в середине III в., то второй был вполне ординарной фигурой западноханьской эпохи, и его появление в Ле чжуанях остается загадкой для исследователей. Не исключено, что с Цзоу Яном был близко знаком Сыма Тань, и это послужило главной причиной внимания историка к этой личности. Некоторые ученые и комментаторы Ши цзи не без оснований считают фигуры Лу Чжун-ляня и Цзоу Яна, представленные в их общем жизнеописании, далекими друг от друга и по духу и в поступках, хотя сам Сыма Цянь полагал, что они близки по взглядам и по их роли в истории (см. [241, с. 610]).

Существует несколько как полных, так и частичных переводов главы на европейские языки, в их числе: на немецкий- А. Пфицмайера [340, vol. 31, с. 120-132], Э. фон Заха [116, vol. 2, с. 722-727]; на английский-Ф. Кирмэна [159, с. 41-47]. Осуществлен перевод главы и на современные восточные языки: на японский-Отаке [252, кн. 2, с. 22-36], на байхуа-Линь Куцянем [218, т. 2, с. 1160-1179].

2. Данъинь находился на юго-востоке одноименного совр. уезда пров. Хэнань [301, с. 1238]. В гл. 77 местом дислокации войск Цзинь Би названа крепость Е.

3. Синьюань, по мнению Линь Куцяня [218, с. 1163], — двойная фамилия, поэтому мы пишем ее слитно (как Сыма).

4. Бао Цзяо — чжоуский отшельник; считается принявшим смерть из-за верности своим принципам, подобно Бо И (см. гл. 61). Бао Цзяо упоминается в трактате философа Чжуан-цзы в главе о разбойнике Чжи (ЧЦЦЧ, т. III, гл. 8, с. 198). В переводе Л Д.Позднеевой это звучит так: «Бао Цзяо приукрашивал [собственное] поведение и порицал современников, а умер, обхватив дерево» [69, с. 297]. Этот персонаж упоминается также в Шоюань, Хань ши вай чжуань и в Яньтелунь.

5. Комментаторы отмечали, что согласно введенной в Цинь системе двадцати рангов знатности учитывалось число убитых врагов-как солдат, так и мирных жителей.

6. Циский Вэй-ван, по версии Ши цзи, правил в 378-343 гг. (Истзап, т. III, гл. 15); согласно же Бамбуковым анналам-в 357-320 гг.

7. Чжоуский Ле-ван по имени Си правил в 375-369 гг. (Истзап, т. I, с. 381).

8. В тексте употреблен термин сань гун, достоверно известный лишь с эпохи Чжоу. Историю этих трех гунов и комментарий к ней см.: Истзап, т. I, гл. 4, с. 176.

9. Юли (два варианта написания *** *** и *** ***)-место заточения будущего Вэнь-вана (Си-бо Чана), находилось в Хэнани.

10. Тайлао («большое лао»)-принесение в жертву трех животных: быка, барана и кабана; предназначалось для ритуала, совершаемого в честь государя-Сына Неба. Существовало «малое лао» (шаолао), в котором исключался бык; оно предназначалось знатным особам на уровне чжухоу. Лусцы были готовы пойти навстречу амбициям циского вана, подготовив ему «большое лао», но требования И Вэй-цзы показались нм возмутительными.

11. Се и Цзоу располагались южнее княжества Лу (см. карту 1).

12. Ф. Кирмэн справедливо отметил антимонархическую, антитоталитарную ноту в суждениях Лу Чжун-ляня [159, с. 101].

13. Такигава резонно сомневается в столь высокой результативности этой беседы [262, т. VIII, С. 3813]. Вот действия вэйской армии под руководством У-цзы-причина более серьезная.

14. Подробнее эти события изложены в гл. 77.

15. Город Ляочэн находился на западе Ци (см. карту 3). Накаи Сэкитоку полагает, что биография Лу Чжун-ляня завершается на его уходе от Пинъюань-цзюня, а эпизод с Ляочэном и письмом к яньскому военачальнику является позднейшей интерполяцией, включенной для параллелизма с идущей следом биографией Цзоу Яна, тоже завершающейся письмом [262, т. VIII, с. 3814]. Достаточных оснований для такого вывода, на наш взгляд, пока нет. Однако сомнения, особенно хронологического порядка, остаются; на это указал и Ф. Кирмэн [159, примеч. 40].

16. Речь идет о циском городе Наньяне, располагавшемся в совр. уезде Цзоусянь пров. Шаньдун [301, с. 595]. Циский город Пинлу находился к западу от луской столицы Цюйфу (см. карту 2).

17. Цзибэй-северо-западная часть циских земель, на территории пров. Шаньдун.

18. Ряд глав основного трактата Мо Ди посвящен вопросам обороны.

19. О Сунь Бине (Сунь-цзы) см. гл. 65. Здесь намек на беспрекословность подчинения в войсках, которую проповедовал Сунь-цзы.

20. Под Тао, или Тао-гуном имеется в виду советник юэского вана Гоу Цзяня-Фань Ли, который был весьма состоятелен и на службе у князя, и став независимым торговцем и земледельцем (о нем см.: Истзап, т. VI, гл. 41). Под Вэем комментаторы предполагают Гунсунь Яна (он же Шан-цзюнь)-известного реформатора при дворе циньского Сяо-гуна (о нем см. гл. 68). Если принять их версию, то не ясно, во-первых, почему он назван здесь по фамилии матери (наложницы Вэй) и, во-вторых, почему он назван в числе особо богатых, хотя и в его жизнеописании, и в других главах Ши цзи об этом ничего не говорилось.

21. Гуань И-у (Гуань-цзы, Гуань Чжун)-известный циский реформатор, советник Хуань-гуна (685-<43 гг.) (о нем см.: Истзап, т. V, гл. 32, с. 45-49, а также гл. 62).

22. Термин цанхо означает то же, что нубэй-«рабы обоего пола».

23. Цао-цзы (Цао Мэй или Хуэй)-военачальник луского Чжуан-гуна (694-662 гг.). Он также фигурирует в гл. 32-33 (Истзап, т. V, с. 46-47, 73) и в гл. 86 [254, т. V, с. 2515]. В главах 32 (где он ошибочно назван нами Цао Мо), 33 и 86 Цао Мэй, угрожая кинжалом, вынудил циского Хуань-гуна подписать договор о возврате Лу отторгнутых земель. Но дальше начинаются расхождения: в гл. 32 Хуань-гун сначала отказался выполнять этот договор и по его приказу Цао Мэя убивают. Лишь после этого Гуань-цзы удается убедить гуна исполнить подписанный в Кэ договор. В гл. 33 и 86 гун выполнил условия без промедления, а о Цао Мэе более не упоминается.

24. И в Чжаньго цэ (Ци цэ), и в трактате философа Хуайнань-цзы (ЧЦЦЧ, т. VII, с. 225) речь идет о 1000 ли. Учитывая скромные размеры территории Лу, даже вариант Сыма Цяня (500 ли) выглядит очень сильным преувеличением.

25. Эта сентенция по духу явно близка к мыслям Чжуан-цзы. Интересно, что в Чжаньго цэ этих слов нет.

26. Согласно комментарию Сыма Чжэня (Соинь), Фу-цзы было прозвищем Чжуан Цзи. Позднее, из-за табу на фамильный знак Чжуан, входивший в имя ханьского императора Мин-ди, его фамилию изменили на Янь.

27. Как явствует из комментариев, имя Мэй-шэна-Чэн, прозвище- Шу.

28. Ян Шэн и Гунсунь Гуй-цисцы, служившие лянскому Сяо-вану У (см. следующее примечание). Они поплатились жизнью в неудачной борьбе своего правителя за имперский престол (Истзап, т. VI, с. 248-249).

29. Речь идет о лянском правителе Сяо-ване (Дай-ване, Хуайян-ване) Лю У (178-144 гг.), сыне западноханьского императора Вэнь-ди (180-157 гг.). История Сяо-вана У описана в гл. 58 (Истзап, т. VI, с. 246-249).

30. История Цзин Кэ и его попытка (227 г.) убить императора Цинь Ши-хуана, которую он предпринял по замыслу яньского наследника Даня, подробно описаны в гл. 86 [254, т. V, с. 2526-2535].

31. Судя по описанию, речь идет о явлении гало, когда вокруг солнца возникают светящиеся круги и полосы.

32. Ни в других главах Ши цзи, ни в комментаторской литературе этот персонаж не встречается.

33. Созвездие Мао (Плеяды), по тогдашним верованиям, «курировало» территорию княжества Чжао, и когда некая туманность (возможно, комета) «прикрыла» его на какое-то время, это могло зародить сомнения в душе агрессора (Чжао-вана).

34. См. примеч. 3 к гл. 81.

35. Ли Сы был преданным советником первого циньского императора Цинь Ши-хуана, наследник которого, Ху Хан, казнил его (см.: Истзап, т. II, гл. 6, с. 115).

36. Циньский полководец Фань У-ци провинился перед Ши-хуаном. Он совершил самоубийство, чтобы Цзин Кэ с его головой смог получить доступ к Цинь Ши-хуану.

37. Ван Шэ был цисцем. Когда циские войска напали на Вэй, то Шэ поднялся на крепостную стену и обратился к цискому военачальнику, сказав, что это нападение произошло из-за него и поэтому он решил принести себя в жертву, после чего покончил с собой, чтобы устрашить нападающих.

38. Сыма Си трижды был сяном во владении Чжуншань; упоминается в Тайпин юй-лань и Чжаньго цэ (Чжуншань цэ). Цинский ученый Чэнь Цинь-хань (1775-1831) считал сведения о его наказании недостоверными [262, т. VIII, с. 3825].

39. О Фань Суе, крупном циньском политике, и о том, что он претерпел в Вэй, см. гл. 79.

40. Шэньту Ди-персонаж, живший в конце правления дома Инь. В соответствующем контексте о нем упоминается в гл. 26 Чжуан-цзы: «... подал совет государю, не был выслушан и, взяв камень, бросился в реку» (русский перевод Л.Д.Позднеевой, которая именует его «Наставник Олень» [69, с. 297]). Сюй Янь-персонаж чжоуских преданий; тоже упоминается у Чжуан-цзы.

41. Нин Ци упоминается еще в иньском фольклоре; будучи простым возчиком, он получил признание после беседы с циским Хуань-гуном. Упоминается также в Люй-ши чунь-цю.

42. Занимая при луском Дин-гуне (509-495 гг.) должность сыкоу и даже исполняя обязанности сяна (см.: Истзап, т. VI, с. 133), Конфуций внезапно покинул Лу и перебрался в Вэй. Одной из главных причин крушения карьеры философа традиционно считаются интриги Цзи Хуань-цзы, который, как бы в память о своем предке, именуется в данной главе Цзи Сунем (досл. «внук Цзи»). Этот вариант номинации изредка встречается и в других главах Ши цзи.

43. Самым близким к Мо Ди во времени и пространстве Цзы Ханем стал найденный китайскими комментаторами сунский сычэнцзы (заведующий крепостными стенами), упомянутый в 544 г. (ШСЦ, т. XXX, гл. 39, с. 1560). Поскольку Мо Ди родился в 480 г., Такигава предположил, что речь могла идти о каком-то потомке этого сычэнцзы [262, т. VIII, с. 3827]. Как помнит читатель по гл. 74, Сыма Цянь плохо ориентировался в биографии Мо Ди, и потому эпизод с Цзы Ханем остается неясным. (Предположение о том, что текст гл. 74 Ши цзи был сокращен и искажен антимоистскими редакторами (см. [86, с. 29-30]), весьма вероятно, но требует специального исследования.)

44. Выражение чжун коуюэцзинь («голос толпы способен расплавить металл») встречается и в Го юе, в разделе Чжоу юй (см. [19, с. 73]).

45. Еще танский Сыма Чжэнь отмечал, что ему неизвестна персона юэсца Мэна [262, т. VIII, с. 3828]; в Хань шу он назван Цзы Цзаном.

46. О сыне Яо-Дань-чжу, которого сам отец охарактеризовал «упрямым и свирепым, не годящимся в управители», см.: Истзап, т. I, с. 137. О младшем брате Шуня-Сяне, который не раз пытался убить Шуня, см. там же (с. 141-143).

47. Гуань-шу и Цай-шу-младшие братья чжоуского У-вана, которые подняли мятеж против пришедшего к власти Чжоу-гуна. Гуань-шу был казнен, а Цай-шу сослан. Об этих событиях см. гл. 4 (Истзап, т. I, с. 190).

48. Тянь Чан, будучи советником циского Цзянь-гуна, убил его и поставил у власти Пин-гуна, младшего брата убитого правителя (см.: Истзап, т. V, с. 62-63).

49. Как известно, последний иньский правитель Чжоу Синь вырезал сердце у Би-ганя, а чжоуский У-ван велел насыпать холм над его могилой, чтобы почтить безвинную жертву тирана (см.: Истзап, т. I, с. 188).

50. Цзиньский Вэнь-гун по имени Чун Эр (636-628 гг.), заняв княжеский престол, щедро одаривал как своих сторонников, так и своих бывших противников, если обнаруживал в них какие-либо достоинства (см.: Истзап, т. V, гл. 39).

51. Здесь имеется в виду использование циским Хуань-гуном талантов Гуань Чжуна, пытавшегося в период борьбы княжичей за престол убить будущего правителя. Помилованный Хуань-гуном, Гуань Чжун постепенно превратился в главного советника и прославился как успешный реформатор в военно-административной и экономической областях (см.: Истзап, т. V, гл. 32, с. 45-50).

52. Имя Сунь Шу-ао в гл. 40 (о царстве Чу) не упоминалось. Однако история о том, что он, будучи линъинем, трижды отказывался от своей должности из-за собственной скромности (впрочем, немало времени он все же провел на этом посту при Чжуан-ване (613-591 гг.) и других правителях) довольно широко представлена в сочинениях древних философов. Мы находим эту версию у Хуайнань-цзы в гл. 12 (ЧЦЦЧ, т. VII, с. 207), у Сюнь-цзы в гл. 20 (ЧЦЦЧ, т. II, с. 613), хотя возможность столь долгой службы Сунь Шу-ао и ставится под сомнение рядом ученых (см. [262, т. VIII, с. 3829-3830]). Сомнение усиливается оттого, что автор Го юя также не счел нужным назвать имя этого советника. Вопрос остается открытым.

53. Лин-цзы Чжун, он же Чэнь Чжун-цзы, выступает в литературе как образец бескорыстного и верного чиновника, сходного с героем гл. 61-Бо И. Впрочем, у Мэн-цзы он упоминается в ином контексте (см.: ЧЦЦЧ, т. I, гл. 6, с. 973).

54. То есть оказаться в чудовищной ситуации. О тиране Цзе упоминалось уже не раз; об «императоре» Яо см. гл. 1; о разбойнике Чжи мы знаем (не считая многочисленных упоминаний в Ши цзи) из гл. 29 сочинения Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. I, с. 426-438).

55. В описании гибели княжества Янь (Истзап, т. V, с. 92) и в жизнеописании Цзин Кэ [254, т. V, гл. 86, с. 2526] ничего не говорится об уничтожении его рода.

56. Упоминаемая здесь история связана с событиями в княжестве У. По версии Люй-ши чунь-цю, узурпатор Хэ Лу задумал убить законного наследника Цин Цзи руками Яо Ли. Последний реализовал этот план, однако и его собственная семья была уничтожена (см.: ЧЦЦЧ, т. VI, гл. 11, с. 108-109).

57. По преданию, суйский хоу спас большую змею, которая в благодарность принесла ему во рту жемчужину, она же-жемчужина, светящаяся, как луна.

58. Лун Пэн, по преданию,-советник последнего сяского императора Цзе, казненный своим повелителем за принципиальность нравственной позиции.

59. Кто такой Мэн Цзя, точно установить трудно, он упомянут лишь в гл. 86 [254, т. V, с. 2534] в связи с Цзин Кэ. О нем ничего не сказано и в гл. 6, посвященной Цинь Ши-хуану.

60. Шэнму-досл. «взять верх над матерью». Цзэн-цзы, как правоверный конфуцианец и приверженец принципа сяо-почитания родителей, не счел возможным въезжать в местность с таким названием.

61. Мотивы поступка философа Мо-цзы недостаточно ясны. Город Чжаогэ (досл. «дворцовые песни») находился на месте бывшей иньской столицы, на левом берегу Хуанхэ в исторической области Муе (см. карты 1, 3). Линь Куцянь предположил, что этот поступок связан с приверженностью Мо-цзы принципу экономии-цзецзянь, т.е. объяснялся его нежеланием как бы участвовать в дворцовых игрищах и забавах (см. [218, т. 2, с. 1179; 86, с. 42]).

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь
COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.