СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Лянь По, Линь Сян-жу ле чжуань-Жизнеописание Лянь По и Линь Сян-жу ¹

Лянь По был одним из выдающихся военачальников княжества Чжао. На 16-м году правления чжаоского Хуэй Вэнь-вана (283 г.) Лянь По командовал армией Чжао во время похода на Ци, нанес цисцам крупное поражение и захватил Янцзинь ². Ему было даровано звание шанцина, храбрость его стала известна среди чжухоу. Линь Сян-жу был уроженцем Чжао, служил дворовым при старшем евнухе Мяо Сяне.

Во время [правления] чжаоского Хуэй Вэнь-вана нашли [драгоценную] яшму мастера Хэ из царства Чу ³. Циньский Чжао-ван, прослышав об этом, послал гонца к чжаоскому вану, предложив 15 городов в обмен на эту яшму. Чжаоский ван стал советоваться со старшим командующим Лянь По и со всеми высшими сановниками. Они рассуждали так: можно и отдать драгоценную яшму циньскому правителю, но вряд ли удастся получить циньские города; если же не отдавать, то есть опасность нападения циньской армии. Не решив вопроса, стали искать человека, которого можно было бы послать в Цинь. Но такого не нашли. Тогда старший евнух Мяо Сянь сказал: «Можно послать моего приближенного Линь Сян-жу». Ван спросил: «А откуда вы знаете его [способности]?» Тот ответил: «Ранее я провинился перед вами и намеревался бежать в княжество Янь, но мой приближенный Сян-жу удержал меня, сказав: "Разве вам известно, что за человек яньский ван?" Я ответил ему: "В свое время я сопровождал нашего Великого вана в поездке на границу, где он встретился с яньским ваном. Яньский правитель тайком пожал мою руку, сказав: "Давайте будем друзьями". Потому я и знаю его и решил отправиться туда". Сян-жу на это мне сказал: "Чжао могущественно, а Янь слабое, вы в милости у чжаоского вана, поэтому яньский ван и домогался вашей дружбы. Ныне, если вы покинете Чжао и уедете в Янь, то яньский правитель, боясь сильного чжаоского [вана], не осмелится оставить вас у себя и связанным вернет обратно в Чжао. Лучше вам, почтенный, обнажив плечо, склониться и [248] признать свою вину ⁴, покаяться в своем прегрешении, и тогда, возможно, вы заслужите прощение". Я последовал его совету, и вы, [ван], милостиво простили меня. Смею полагать, что Сян-жу-отважный муж, обладает мудростью; его несомненно можно отправить послом».

Тогда Хуэй Вэнь-ван велел призвать Сян-жу к себе и спросил его: «Циньский ван предлагает мне 15 городов в обмен на мой яшмовый талисман; как мне поступить?» Сян-жу ответил: «Царство Цинь могущественно, Чжао-слабое. Нельзя не согласиться». Ван дальше спросил: «А если яшму заберут, а обещанные города не отдадут, тогда что делать?» Сян-жу сказал: «Циньский ван предлагает города за яшму, но если Чжао не согласится, то вина ляжет на Чжао; если же Чжао отдаст драгоценную яшму, а циньцы не отдадут городов, то вина ляжет на Цинь. В любом случае лучше, чтобы ответственность легла на Цинь». Ван спросил: «А кого же можно послать?» Сян-жу в ответ сказал: «Если у вана нет подходящего человека, я готов принять драгоценную яшму и отправиться вашим послом. Если города перейдут к Чжао, яшма останется в Цинь, если же города нам не отдадут, я постараюсь сохранить яшму в целости и вернуться в Чжао». После этого чжаоский ван послал Сян-жу на запад, в Цинь, поднести [его правителю] драгоценную яшму.

Циньский ван принял Сян-жу, сидя на террасе Чжантай ⁵. Сян-жу поднес циньскому вану драгоценную яшму. Ван очень обрадовался, тут же передал драгоценность своим красавицам и свите, чтобы они на нее полюбовались. Все приближенные дружно воскликнули: «Ваньсуй!» ⁶. Тут Сян-жу стало ясно, что циньский ван вовсе не намерен отдавать чжаосцам города; [он] вышел вперед и сказал: «Но в яшме есть изъян, разрешите я покажу его вам». Ван передал яшму послу. Тогда Сян-жу схватил ее, отошел назад, прислонился к колонне, разгневанный, так что поднявшиеся от возмущения волосы сбили его головной убор, и сказал циньскому вану: «Вы, Великий ван, желая заполучить драгоценную яшму, отправили своего гонца с посланием к чжаоскому вану. Тот созвал на совет всех сановников, и они ему говорили: "Циньский правитель жаден, он, пользуясь своим могуществом, с помощью пустых посулов требует себе эту яшму, обещанных же городов мы все равно не получим". Все советовали вану не отдавать Цинь эту драгоценную яшму. Но я полагал, что обман недопустим даже в отношениях между простыми людьми, что же говорить об отношениях между великими государствами! Кроме того, [чжаоский ван] решил, что нельзя из-за одной маленькой яшмы лишать [249] удовольствия правителя мощной циньской державы. После чего он постился пять дней, а затем отправил меня вручить вам драгоценную яшму и доверил мне свое послание к вам. Почему он так поступил? Этим он пожелал выразить свое почтение вашему могущественному государству. Ныне, когда я прибыл сюда, вы, Великий ван, приняли меня не во дворце, встретили весьма надменно. Получив драгоценную яшму, вы тут же передали ее своим красавицам, чтобы посмеяться надо мной. Я вижу, что вы, Великий ван, не имеете намерений отдавать чжаоскому вану обещанные города, поэтому я забираю обратно чту яшму. Но если вы вздумаете отобрать у меня ее силой, я и драгоценную яшму и свою голову разобью об эту колонну!»

Сян-жу крепко сжал руками яшму и взглянул на колонну, словно намеревался ударить по ней. Циньский ван, опасаясь, что посол разобьет сокровище, извинился перед ним. Он призвал к себе управляющих делами с картами и отметил на них 15 городов, которые отныне должны быть переданы Чжао. Но Сян-жу счел, что все это-обман циньского вана, лишь делающего вид, что он отдает города чжаосцам, и поэтому сказал ему: «Драгоценность рода Хэ-это сокровище Поднебесной, которое передается из поколения в поколение. Чжаоский ван опасался вас и не посмел не передать его вам; когда он посылал вам эту драгоценность, он постился пять дней. Сейчас вы, Великий ван, тоже должны поститься пять дней, собрать во дворце знать всех девяти рангов ⁷, и только тогда я вручу вам эту яшму». Циньский ван задумался. Отнять драгоценность силой он не мог и потому в конце концов согласился поститься пять дней. Он поселил Сян-жу в подворье Гуанчэн. Сян-жу, поразмыслив, пришел к выводу, что циньский ван хотя и согласился поститься, но обещанные города наверняка не отдаст, поэтому он повелел своему слуге переодеться в грубую одежду и, спрятав ненадежнее драгоценную яшму, короткой дорогой вернуть ее в Чжао.

После пятидневного поста циньский ван собрал в дворцовом зале всю знать девяти рангов и велел ввести чжаоского посланца Линь Сян-жу. Сян-жу вошел и сказал циньскому вану: «Со времени Му-гуна в Цинь сменилось более 20 правителей, но ни один из них твердо не соблюдал принятых на себя обязательств. Я решил, что буду обманут ваном и таким образом провинюсь перед Чжао, поэтому повелел своему слуге вернуться обратно с драгоценной яшмой. За это время он уже добрался до Чжао. Вместе с тем известно, что Цинь-сильное государство, [а] Чжао-слабое; если вы, Великий ван, пошлете человека в Чжао, то чжаоский [250] правитель [может] тут же передать вам драгоценный талисман. Если могущественное Цинь первым уступит чжаосцам 15 городов, разве чжаоский правитель осмелится удерживать драгоценность у себя и совершать преступление против Великого вана? Я прекрасно понимаю, что за обман Великого вана я должен быть казнен, и согласен даже на то, чтобы вы сварили меня в кипятке заживо, но прошу вас, Великий ван, сначала обсудить вместе с вашими сановниками все ваши действия».

Циньский ван и его сановники переглядывались в растерянности, а некоторые из приближенных намеревались вытолкнуть Сян-жу из зала, но циньский ван сказал: «Если мы сейчас убьем Сян-жу, то никогда не сумеем заполучить драгоценную яшму и прервем добрые отношения между Цинь и Чжао. Не лучше ли поступить с ним великодушно и отпустить его обратно в Чжао? Разве чжаоский ван из-за какой-то яшмы пойдет на обман Цинь?!» Затем он принял Сян-жу во дворце и, исполнив соответствующие церемонии, отправил его обратно в Чжао. По возвращении Сян-жу чжаоский ван понял, что его мудрый посол не опозорил его перед чжухоу, и пожаловал ему звание шандафу. В конце концов Цинь не отдало своих городов Чжао, но и Чжао не отдало циньцам драгоценной яшмы.

После этого Цинь напало на Чжао и заняло Шичэн. На следующий год (280 г.) циньцы вновь напали на Чжао и убили 20 тысяч воинов.

Циньский ван направил своих послов сказать чжаоскому вану, что он хотел бы встретиться с ним для установления дружеских отношений за пределами Сихэ, в Мяньчи. Чжаоский правитель боялся Цинь и не хотел ехать на встречу, но Лянь По и Линь Сян-жу посоветовали ему: «Если вы, ван, не поедете, то этим покажете, что Чжао не только слабо, но и трусливо». Тогда чжаоский ван поехал. Его сопровождал Сян-жу. Лянь По проводил [своего правителя] до границы и на прощание сказал: «Вся ваша поездка-дорога туда, церемония встречи и возвращение-должна занять не более 30 дней. Если же по прошествии этого срока вы не вернетесь, то разрешите мне поставить на княжеском престоле вашего наследника, чтобы пресечь всякие поползновения Цинь» ⁸. Чжаоский правитель свое согласие дал; после этого встретился с циньским ваном в Мяньчи (279 г.).

Циньский ван устроил пир и сказал: «Я слышал, что вы, чжаоский ван, любите музыку, прошу вас сыграть на цине ⁹». Чжаоский ван заиграл. Тогда вышел вперед циньский юйши и записал: «В такой-то день, такого-то месяца и года циньский ван пировал с [251] чжаоским ваном и повелел чжаоскому вану играть на цине». Тут выступил вперед Линь Сян-жу и сказал: «Наш чжаоский правитель слышал, что циньский правитель прекрасно исполняет циньские напевы, он просил бы его сыграть на пэнфоу ¹⁰, чтобы доставить всем радость и удовольствие». Циньский ван разгневался и отверг просьбу. Но Линь Сян-жу вынес пэнфоу и, став на колени, стал просить циньского вана сыграть. Циньский ван, однако, не умел на нем играть. Сян-жу произнес: «Я сделаю еще пять шагов вперед, и кровь из [моего] перерезанного горла прольется на вас, Великий ван» ¹¹. Приближенные вана готовы были разорвать Сян-жу на куски за такую дерзость, но он так сверкнул глазами и прикрикнул на них, что они отпрянули. Тогда циньский ван с явным неудовольствием ударил пальцами по поверхности пэнфоу, а Сян-жу тут же подозвал чжаоского летописца и велел ему сделать следующую запись: «В такой-то день, такой-то луны и года циньский ван играл чжаоскому правителю на пэнфоу». После этого циньские сановники воскликнули: «Пусть 15 городов княжества Чжао пьют за здоровье циньского вана!» В ответ Линь Сян-жу тоже провозгласил: «Пусть циньская столица Сяньян пьет за здоровье чжаоского вана». Циньский ван на этом кончил пир, так и не сумев одержать верх над Чжао.

Между тем Чжао собрало достаточное войско, чтобы встретить нападение циньцев, и Цинь не решилось действовать.

Заслуги Сян-жу были [столь] значительными, что после прекращения военных действий и возвращения на родину ему пожаловали звание шанцина и посадили справа от Лянь По. Лянь По негодовал: «Я являюсь военачальником Чжао, у меня большие заслуги в осаде городов и в сражениях в открытом поле, а Сян-жу трудился только своим языком, положение же занимает выше моего. Кроме того, он человек низкого происхождения, мне стыдно быть ниже него». И он открыто заявил: «Как только встречу Сян-жу-обязательно его опозорю». Когда об этом узнал Сян-жу, он стал уклоняться от встреч с Лянь По. Во время дворцовых приемов он нередко сказывался больным, не желая спорить с Лянь По о том, где кому сидеть.

Как-то Сян-жу, выехав из дома, издали увидел Лянь По; Сян-жу направил свой экипаж в объезд, чтобы избежать встречи. Тогда его приближенные стали укорять его: «Мы ушли от родных и стали служить вам, почтенный, только ради вашего высокого духа и справедливости. Ныне вы занимаете с Лянь По равное положение, но он распускает грязные слухи о вас, а вы прячетесь от него. Неужели вы так боитесь, что он вас убьет? Ведь этого даже [252] заурядный человек стыдился бы-что же говорить о военачальнике и советнике! Мы, недостойные, просим разрешения покинуть вас». Линь Сян-жу никак не хотел их отпускать и спросил: «Кто страшнее-военачальник Лянь По или циньский ван?» «Разве их можно сравнить!»-был ответ. Сян-жу сказал: «Так вот, несмотря на все могущество циньского вана, я, Сян-жу, во дворце прикрикнул на него, и сановников его сумел пристыдить. Хотя я, Сян-жу, и невеликая фигура, но чего уж мне бояться военачальника Лянь По? Мне думается, что сильное Цинь не осмеливается поднять свои армии против Чжао только потому, что живы мы оба. Если же сейчас два тигра начнут драться друг с другом-и тот и другой погибнет. Именно по этой причине я на первое место ставлю насущные заботы о государстве и в последнюю очередь думаю о личной неприязни».

Лянь По узнал про этот разговор и однажды, обнажив плечо и неся терновую палку в знак покаяния, сопровождаемый своими бинькэ, пришел к воротам дома Линь Сян-жу, чтобы просить прощения за свои слова. Он сказал: «Я недостойный человек, я не представлял себе, как вы безгранично великодушны». В конце концов они с радостью помирились, став близкими друзьями.

В этот год Лянь По совершил поход на восток против Ци и разбил одну из его армий. Через два года Лянь По вновь пошел походом против Ци и захватил Цзи ¹². На следующий год Лянь По атаковал вэйские Фанлин и Аньян и занял их ¹³. Четыре года спустя Линь Сян-жу возглавил войска и напал на княжество Ци. Он дошел до Пинъи ¹⁴, где остановился. На следующий год (270 г.) Чжао Шэ разгромил циньские войска под городом Яньюй ¹⁵.

Чжао Шэ был сборщиком налогов и податей в земельном управлении Чжао. Как-то дом Пинъюанъ-цзюня не смог внести налоги; тогда Шэ на основании закона наказал его: казнил девять работников Пинъюанъ-цзюня. Пинъюань-цзюнь разгневался, хотел расправиться с Шэ, но тот сказал ему: «Вы, господин, относитесь к досточтимым чжаоским княжичам. Ныне ваш дом нарушил порядок и не внес положенное, за что и был по закону наказан. Если же законом пренебрегать, то княжество ослабнет, а если оно ослабнет, то чжухоу пошлют свои войска, и в этом случае Чжао наступит конец. [Вы помните], откуда вам досталось ваше богатство? В то же время, если вы, будучи знатным, вносите-то, что полагается по закону, то верхи и низы уравновешены, а когда верхи и низы уравновешены, то княжество сильно; если же государство сильно, то и управление Чжао является прочным, и ваш дом остается знатным. Неужели вы готовы потерять свой [254] престиж в Поднебесной?» Пинъюань-цзюнь посчитал его доводы мудрыми и рассказал о них вану. Тот поручил Шэ ведать сбором налогов и податей [всего] княжества. Шэ привел эту систему в порядок, народ стал богатеть, а княжеские кладовые и житницы заполняться.

[Когда] циньский ван напал на княжество Хань и его войска осадили Яньюй, ван призвал к себе Лянь По и спросил его: «Можно ли помочь ханьцам?» Тот ответил: «Дорога туда далекая, к тому же горные проходы опасны. Трудно будет помогать им». Чжаоский ван призвал еще Юэ Чэна и спросил то же самое. Юэ Чэн ответил так же, как Лянь По. Тогда ван позвал Чжао Шэ, и тот сказал: «Дороги туда дальние, проходы в скалах узкие и опасные, наш поход будет подобен драке двух крыс в тесной норе. Победит тот, кто смелее». Тогда ван назначил Чжао Шэ командовать войском и послал на помощь ханьцам.

[Когда] войска отошли от Ханьданя на 30 ли, Чжао Шэ отдал приказ по армии: «Всякий, кто вздумает наставлять [меня] по военным делам, подлежит смерти». Циньская армия стояла [тогда] к западу от Уаня. В их войсках шла усиленная подготовка, гремели барабаны, слышались крики, так что сотрясалась черепица на крышах уаньских домов. В [чжаоской] армии один из хоу сказал Шэ, что надо срочно спасать Уань. Чжао Шэ тотчас казнил его. [Чжаосцы] стали укреплять свой лагерь, они стояли не двигаясь 28 дней, непрерывно усиливая свои укрепления.

Как-то один циньский лазутчик пробрался в их расположение. Чжао Шэ перехватил его, хорошо накормил и отправил обратно. Лазутчик доложил [обо всем, что видел], циньскому военачальнику. Тот весьма обрадовался услышанному и сказал: «Чжаосцы отошли от своей столицы всего на 30 ли, и дальше войска не продвигаются, а усиливают свои укрепления, следовательно, Яньюй уже не будет чжаоским».

Как только циньский лазутчик был отослан, Чжао Шэ собрал своих латников и отправился с ними в поход. Они шли два дня и одну ночь, и он приказал лучшим своим стрелкам расположиться лагерем в 50 ли от Яньюя. Циньцы, узнав, что [чжаосцы] устроили [поблизости] лагерь, вывели своих латников навстречу. Чжаоский командир [по имени] Сюй Ли попросил разрешения высказать Чжао Шэ свои советы, касающиеся военных действий. Чжао Шэ ответил: «Предлагайте». Сюй Ли сказал: «Циньцы не ожидали, что чжаоские войска прибудут сюда, и [наш] боевой дух очень высок. Вам, командующий, обязательно следует собрать в кулак всех своих солдат, подготовив их к бою. В противном случае наше поражение неизбежно». Чжао Шэ сказал: «Действуйте по [255] прежнему приказу». Сюй Ли ответил: «Тогда прошу казнить меня». Чжао Шэ сказал: «Ждите последующих распоряжений в Ханьдане» ¹⁶. Сюй Ли вновь попросил разрешения высказать свои предложения и сказал: «Кто раньше закрепится на горе Бэйшань, тот и победит; тот же, кто прибудет туда позднее, потерпит поражение». Чжао Шэ одобрил его совет и послал 10 тысяч своих воинов. Циньские войска прибыли позднее и захватить гору не смогли. Тогда Чжао Шэ ударил по ним всеми своими силами. Циньской армии было нанесено тяжелое поражение. Циньские войска сняли осаду [Яньюя] и бежали. После этого чжаоские [войска] возвратились.

Чжаоский Хуэй Вэнь-ван даровал Чжао Шэ титул Мафу-цзюнь, а Сюй Ли был назначен говэем. Положение Чжао Шэ стало равным положению Лянь По и Линь Сян-жу.

Через четыре года чжаоский Хуэй Вэнь-ван скончался, княжеский престол занял его сын Сяо Чэн-ван (266 г.). На 7-м году его правления (259 г.) циньские и чжаоские войска сошлись под Чанпином ¹⁷. К этому времени Чжао Шэ уже не было в живых, а Линь Сян-жу тяжело болел. Чжаоский правитель послал Лянь По командовать армией и ударить по циньцам. Циньская армия нанесла несколько поражений чжаоским войскам. Чжаосцы стали укреплять свои позиции, уклоняясь от боев. Циньцы не раз вызывали их на бой, но воины Лянь По не принимали их вызова. Ко [двору] чжаоского вана прибыл циньский лазутчик, который сказал вану: «Циньский ван опасается только того, что вы поставите во главе армии Чжао Ко, сына Мафу-цзюня Чжао Шэ». Чжаоский ван, поверив этому, поставил [Чжао] Ко военачальником вместо Лянь По. Линь Сян-жу, узнав об этом, сказал вану: «Вы, ван, знаете Ко лишь понаслышке, поставить его военачальником-все равно что играть на цине с приклеенными колками. Ко в состоянии только читать записи и книги, оставленные ему отцом, но он совсем не разбирается в смене жизненных обстоятельств». Чжаоский ван не прислушался [к его советам] и назначил [Чжао Ко] командующим войсками.

С детских лет Чжао Ко, как никто другой во всей Поднебесной, любил читать книги о военном искусстве, рассуждать на военные темы. [Чжао Ко] нередко толковал об этом со своим отцом Чжао Шэ. Отец не отвергал его соображении, но и не хвалил его. Мать [Чжао] Ко спросила Шэ о причинах такого отношения, на что Шэ сказал: «Война-дело жизни и смерти, а Ко легко говорит о ней. Надо сделать так, чтобы Ко не поставили во главе войск Чжао; если же его назначат военачальником, он непременно доведет чжаоскую армию до разгрома». [256]

Как только мать узнала о назначении сына, она написала вану письмо, в котором говорилось: «Ко нельзя ставить военачальником». Ван спросил: «Почему?» Мать ответила: «Вначале я прислуживала его отцу. Когда он был военачальником, то своей едой и питьем обычно делился с десятками людей; у него были сотни друзей, и все то, чем вы, Великий ван, и ваши родичи одаривали его, он полностью раздавал своим воинам. Получив приказ о выступлении, он переставал интересоваться семейными делами. А ныне вы вдруг назначаете военачальником [Чжао Ко]. Он будет сидеть во время дворцовых приемов лицом к востоку, и военные и гражданские чиновники не посмеют глаз на него поднять. Все то золото и шелка, которые вы, ван, ему пожалуете, он будет складывать и прятать в своих кладовых, а ради постоянного дохода будет скупать поля и дома. Разве можно сравнить Чжао Ко с его отцом? Ведь отец и сын-люди разных устремлений. Прошу вас, ван, не назначать моего сына военачальником». Ван ответил: «Оставьте это, я уже принял решение». Мать Чжао Ко продолжала: «Коли ван все равно решил назначить его, я надеюсь, что если он окажется негодным, меня не привлекут к ответственности за соучастие в преступлении» ¹⁸. Ван дал на это согласие.

Чжао Ко, встав на место Лянь По, начал менять в армии все порядки, смещать и заменять командиров. Военачальник циньцев Бай Ци, узнав про это, перегруппировал свои силы, прикинулся потерпевшим поражение и отошел, а затем неожиданным ударом перерезал пути подвоза продовольствия к чжаосцам и разрезал армию Чжао надвое, так что ее воины оказались в тяжелом положении. Они голодали более 40 дней, и тогда Чжао Ко вывел свои отборные части и лично принял участие в рукопашной схватке. Во время боя стрелой, выпущенной циньским воином, Чжао Ко был убит, армия его была разбита, несколько сотен тысяч солдат сдались циньцам, и их всех закопали живыми в землю. Таким образом, общие потери чжаосцев составили 450 тысяч человек.

На следующий год (258 г.) циньские войска окружили Ханьдань. Осада продолжалась более года, и чжаосцы никак не могли ее снять. Тогда они обратились к правителям Чу и Вэй с просьбой прислать подмогу, и только с их помощью им удалось прекратить осаду Ханьданя. Чжаоский правитель, верный договоренности с матерью Ко, так и не наказал ее.

Через пять лет после снятия осады Ханьданя яньский правитель по совету Ли Фу ¹⁹ собрал войска и напал на Чжао. Ли Фу говорил: «Главные силы Чжао погибли под Чанпином, а юный правитель еще не окреп». Правитель Чжао поставил во главе [257] войск Лянь По. Он нанес ответный удар, и яньцы потерпели тяжелое поражение у Хао. Ли Фу был убит, а столица Янь окружена (251 г.). Яньский правитель отдал Чжао пять городов, чтобы заключить мир; эти условия были приняты. Правитель Чжао за достигнутые успехи пожаловал Лянь По владение в Вэйвэне ²⁰ и титул Синьпин-цзюнь, назначив его сянго.

После неудачи под Чанпином Лянь По, вернувшись в Чжао, утратил свое влияние, а все жившие у него приезжие гости покинули его дом. Когда же он вновь был поставлен военачальником, гости стали возвращаться. Лянь По сказал им: «Уходите от меня!» Гости ему ответили: «Эх, почему вы, господин, считаете наше возвращение запоздалым? Ведь человеческие отношения подобны рынку. Вы были сильны, мы следовали за вами, вы утратили свое положение, мы ушли от вас. Это закономерно, чем тут возмущаться?» Прошло еще шесть лет, и чжаоский правитель послал Лянь По атаковать вэйский Фаньян. Лянь По захватил его.

Когда чжаоский Сяо Чэн-ван умер (244 г.), у власти встал его сын-Дао Сян-ван. [Он] назначил Юэ Чэна вместо Лянь По; последний разгневался и напал на Юэ Чэна. Юэ Чэн бежал, Лянь По же перебрался в вэйский Далян. На следующий год правитель Чжао назначил военачальником Ли Му, который напал на Янь и занял города Усуй и Фанчэн. Лянь По прожил в Даляне длительное время, но вэйский правитель не доверял ему и на службе не использовал. Между тем, Чжао неоднократно попадало в трудное положение вследствие давления циньских армий, и чжаоский правитель думал о том, как бы вернуть Лянь По, да и [сам] Лянь По тоже мечтал вновь послужить Чжао. Чжаоский ван послал человека в Далян посмотреть, можно ли использовать Лянь По на службе. Но личный враг Лянь По [по имени] Го Кай подкупил посланца, дав ему много золота, чтобы тот очернил Лянь По. Когда посланец встретился с Лянь По, тот, узнав о цели его приезда, за раз съел целое доу риса, десять цзиней мяса, надев латы, вскочил на коня, всячески показывая свою способность к службе. Посланец, вернувшись, докладывал вану: «Военачальник Лянь По хотя и стар, но аппетит имеет превосходный, пока мы с ним сидели за столом, он трижды "пускал ветры"». Чжаоский ван посчитал, что Лянь По уже стар и решил не привлекать его больше к службе.

Узнав, что Лянь По находится в княжестве Вэй, чуский правитель тайно послал к нему человека, чтобы пригласить его к себе. На какое-то время Лянь По стал чуским военачальником, но успехов не имел. Он говаривал: «Я мечтаю водить за собой чжаосцев». Умер Лянь По в Шоучуне ²¹. [258]

Ли Му, служивший в северных пограничных землях княжества Чжао, был одним из способных военачальников. Он постоянно пребывал в Дай или Яньмэне ²², готовый отразить нападение сюнну. Он надлежащим образом назначал чиновников, все торговые пошлины и налоги поступали в его хранилища и расходовались на содержание воинов и командиров. Ежедневно в расположении войск закалывали несколько быков для питания солдат; он обучал воинов стрельбе из лука и верховой езде. Вдоль границы были поставлены башни с сигнальными огнями [и] рассылалось множество лазутчиков и разведчиков. К бойцам своим он относился хорошо. Ли Му наставлял их так: «Как только сюнну вторгнутся в наши земли и начнут грабить, немедленно уходите в свой лагерь и обороняйтесь; всякого, кто осмелится захватить пленных, я казню». Каждый раз, когда вторгались сюнну, зажигались сигнальные огни, и его отряды уходили в лагерь, занимая оборонительные позиции, и не стремились вступать в бой. Так продолжалось несколько лет, и [Чжао] не несло никаких потерь. Однако сюнну считали, что Ли Му трусит; такого же мнения о Ли Му были и войска, расположенные на границах княжества. Чжаоский ван укорял Ли Му, однако тот вел себя по-прежнему. Чжаоский правитель разгневался, вызвал Ли Му к себе и заменил его другим военачальником.

В течение года с небольшим каждый раз, когда появлялись сюнну, чжаоские войска вступали с ними в сражения; они испытали несколько поражений и понесли значительные потери. На пограничных землях стало невозможно заниматься земледелием и скотоводством. [Тогда чжаоский правитель] вновь попросил Ли Му вернуться на свой пост, но Ли Му закрылся в своем доме и не выходил из него, упрямо твердя, что он болен. Правитель Чжао настаивал на том, чтобы Ли Му встал во главе войска. Ли Му ответил: «Если вы, ван, намерены использовать меня, то я буду действовать, как прежде. При таком условии я готов выполнить ваше повеление». Ван согласился с этим.

Когда Ли Му прибыл [на границу], он восстановил прежние порядки. В течение нескольких лет сюнну ничего не добились, но, как и прежде, считали [Ли Му] трусливым. Стоявшие на границе воины [чжаоской армии], не участвуя в сражениях, постоянно получали поощрения и все рвались в бой. Тогда [Ли Му] отобрал в своем войске 1300 боевых колесниц, 13 тысяч всадников, 50 тысяч храбрых воинов, достойных награды в сто золотых ²³, кроме того-100 тысяч метких стрелков из лука, и всех их стал тренировать, готовя к боям. Тем временем выросло поголовье скота, люди [260] заселили все земли. Когда сюнну вторглись малыми силами, то он отошел, сделав вид, что потерпел поражение, потеряв при этом несколько тысяч человек. Узнав об этом, сюннуский шаньюй вторгся в чжаоские земли с огромной массой своих воинов. Но Ли Му, знавший многие удивительные способы ведения боя, развернул свои левый и правый фланги и ударил по армии сюнну, нанеся ей крупное поражение. Погибло более 100 тысяч сюннуских конников. Он уничтожил [племена] даньлань, разгромил [племена] дунху, принудил сдаться [племена] линьху ²⁴. Шаньюй спасся бегством. В последующие десять с лишним лет племена сюнну уже не решались приближаться к пограничным городам ²⁵ Чжао.

В начальном году правления чжаоского Дао Сян-вана (244 г.), когда Лянь По перебрался в Вэй, чжаоский правитель отправил Ли Му в поход против княжества Янь, [где им] были захвачены города Усуй и Фанчэн. Два года спустя [военачальник] Пан Нуань разгромил яньскую армию и убил Цзюй Синя ²⁶. Через семь лет армия Цинь напала на Чжао, под Усуем был убит чжаоский военачальник Ху Чжэ и обезглавили 100 тысяч человек. После этого чжаоский ван поставил Ли Му главнокомандующим над всеми войсками. Ли Му напал на циньскую армию под Ианем и нанес ей серьезное поражение, заставив бежать циньского военачальника Хуань Ци (234 г.). Ли Му был пожалован титул Уань-цзюнь. Еще через три года циньцы напали на Паньу. Войска под командованием Ли Му нанесли удар циньской армии и разбили ее. Двигаясь к югу, они отразили наступление войск княжеств Хань и Вэй.

На 7-м году правления чжаоского вана Цяня ²⁷ (229 г.) циньский правитель послал [военачальника] Ван Цзяня напасть на Чжао; чжаоский правитель направил своих военачальников Ли Му и Сыма Шана дать ему отпор.

Циньская сторона большим количеством золота подкупила близкого к чжаоскому вану сановника Го Кая для того, чтобы сорвать [сопротивление Чжао]. Го Кай оклеветал Ли Му и Сыма Шана, [утверждая], будто бы они готовят мятеж. Тогда чжаоский правитель послал Чжао Цуна и циского военачальника Янь Цзюя сменить Ли Му. [Поскольку] Ли Му не подчинился приказу, чжаоский ван послал своих людей тайно схватить Ли Му и казнить его, а Сыма Шана отстранить от должности.

Через три месяца [циньский] Ван Цзянь совершил стремительное нападение на Чжао, полностью разгромил чжаосцев и убил Чжао Цуна, взяв в плен чжаоского вана Цяня и его военачальника Янь Цзюя, и ликвидировал Чжао. [261]

Я, тайшигун, скажу так.

Когда человек знает, за что умирает, он храбр, поэтому тяжела не сама по себе смерть, а сознание ее бессмысленности. Ведь когда Линь Сян-жу, прислонившись к колонне, держал в руках драгоценную яшму и отчитывал приближенных циньского вана, он знал, что идет на смерть. Однако циньские мужи оказались трусоватыми, они не решились действовать. Сян-жу проявил свой несгибаемый дух, его величие и вера в свое дело восторжествовали во враждебном государстве. [Пусть он] отошел от своих дел и уступил пост Лянь По, слава его весомей, чем гора Тайшань. Воистину в нем совместились мудрость и храбрость!

Комментарии

1. Глава посвящена ведущим военным и политическим деятелям княжества Чжао в последние десятилетия его самостоятельного существования (80-е годы III в.-222 г. до н.э.). Как и во многих других ле чжуанях, главных героев в главе больше тех двоих, чьи имена вынесены в заголовок. Так, кроме Лянь По и Линь Сян-жу историк знакомит нас с деятельностью Чжао Шэ, Чжао Ко и Ли My.

К главе подготовлены две карты-схемы (по материалам книги Ван Босяна [220]), помогающие разобраться с географией походов. Существует несколько переводов этой главы или ее фрагментов на европейские языки: на немецкий-А. Пфицмайера [340, vol. 32, с. 69-87]; на английский-Ф. Кирмэна [159, с. 26-36]; на русский-В.А.Панасюка [84, с. 156-172] и В.С. Таскина [61, с. 64]. Перевод главы на совр. японский язык выполнен Отаке [252, кн. 2, с. 1-16]. В последние десятилетия опубликован ряд переводов на байхуа: Ван Босяна [220, с. 266-293], Хань Чжаоци [269, с. 228-236], а также в книге Ши цзи сюаньи [322, кн. 2, с. 317-337].

2. Янцзинь находился на территории пров. Шаньдун. Однако упоминание этого пункта в данном случае вызывает недоумение. В гл. 43 указывалось, что в 283 г. войска Лянь По захватили Сиян (Истзап, т. VI, гл. 43, с. 72); в гл. 15- что Сиян был взят в 284 г. Янцзинь же нигде не упоминался. Однако Ван Босян оставил упоминание в тексте этого пункта без комментариев, локализовав его на правом берегу Хуанхэ к юго-востоку от города Гуаньцзэ (см. [220, с. 267]).

3. Би — яшма в виде кольца с квадратным отверстием. Здесь речь идет о знаменитой драгоценности, которая служила чуским правителям талисманом. Как гласит древнее предание, некий Бянь Хэ в царстве Чу нашел в горах Цзиншань красивую яшму, которую, отполировав, поднес чускому Ли-вану. Ван спросил об этом камне ювелиров, и те сказали, что он не представляет собой ценности. Тогда ван повелел отрубить Бянь Хэ левую ногу. Позднее мастер поднес эту яшму следующему правителю — У-вану, который также не сумел оценить камень и повелел отрубить Хэ правую ногу. И только новый правитель-Вэнь-ван признал яшму драгоценной (см: ЧЦЦЧ, т. V, с. 66-69).

4. Здесь в тексте использована комбинация из двух словосочетаний: жоутань (первая часть идиомы жоутань цяньян-«обнажить плечо и вести барана», т.е. «сдаться на милость победителя») и фу фу — «положить голову под топор [палача], на плаху».

5. Ван Босян подчеркивает, что прием посла на террасе, а не в основном зале, отражал пренебрежительное отношение к чжаоскому посланнику [220, с. 275].

6. Ваньсуй-«десять тысяч лет», «да здравствует!»-восклицание, выражающее безоговорочное одобрение, восторг.

7. Термин цзюбинь трактуется по-разному: «девять рангов знати при дворе», «девять рангов приезжих гостей» и просто «девять представителей бинькэ» (см. [283, т. 1, с. 108]). Он встречается в Чжоули в сочетании с цзюи и бинькэ и относится к девяти типам церемоний и девяти типам гостей (см.: ШСЦ. т. XIV, гл. 37, с. 1345). В данном случае перевод «девять рангов знатности» более соответствует ситуации.

8. Опасения Лянь По не были беспочвенными, так как ранее (в 299 г.) чуский Хуай-ван при посещении Цинь был там задержан и умер в заточении.

9. Цинь, или циньсэ-струнный щипковый музыкальный инструмент, род цитры или гуслей, имел от 15 до 50 струн, в длину был около 8 чи, т.е. более 2 м. Диапазон звуков охватывал две хроматические октавы.

10. Пэнфоу-циньский музыкальный инструмент для сопровождения песен, напоминавший своей формой глиняный таз. Предложение сыграть на столь грубом инструменте должно было косвенно подчеркнуть дикость циньцев в сравнении с культурой центральных княжеств.

11. Чжан Вэнь-ху считал, что в этих словах содержалась угроза перерезать горло вану [262, т. VIII, с. 3777]. В.А.Панасюк [84, с. 161] и Ф. Кирмэн [159, с. 84] перевели двусмысленно. Мы же считаем, что Сян-жу был готов перерезать горло самому себе, чтобы кровь хлынула на близко сидящего от него циньского вана, поскольку это опозорило бы его.

12. Это Цзи находилось на юго-востоке совр. уезда Дамин пров. Хэбэй. Второй поход Лянь По, согласно тексту гл. 43, происходил на 23-м году правления Хуэй Вэнь-вана, т.е. в 276 г. (Истзап, т. VI). Однако там этот пункт резонно назван вэйским (см. карту-схему 2).

13. Фанлин находился в 10 км юго-западнее Аньяна, располагавшегося на месте совр. города того же названия в Хэнани. Согласно гл. 43 (Истзап, т. VI, с. 72), этот поход состоялся раньше (в 275 г.) и первый город назывался Фанцзы.

14. Пинъи находился на правом берегу р. Циншуй, к востоку от области Сихэ (см. карты 1, 3).

15. Яньюй принадлежал сначала княжеству Хань, потом-Чжао. Сражение под Яньюем относится в разных источниках к 270 или 269 г. (см. [159, с. 87]).

16. Обещая разобраться с ослушником в Ханьдане, Чжао Шэ нарушил не только собственный приказ, но и общепринятый порядок. Напомним, что к описываемому времени в срединных княжествах уже давно сложилась традиция, по которой командующий войсками имел чрезвычайные полномочия на период боевых действий.

17. Битва под Чанпином не раз упоминалась в Ши цзи (подробнее о ней см.: Истзап, т. II, гл. 5, примеч. 241, с. 328), но под разными датами. Так, в главах 5 и 15 назван 260 г. По мнению Лян Юй-шэна, она произошла на 8-м году правления Сяо Чэн-вана, т.е. в 258 г. Ф. Кирмэн считает, что верна датировка гл. 81-259 год. В гл. 73 дано наиболее подробное изложение этой кампании, которая началась в апреле 47-го года правления циньского Чжао Сян-вана (260 г.) и закончилась полным разгромом чжаоской армии и коварным убийством около 400 тысяч сдавшихся в плен воинов в сентябре-октябре того же года.

18. По существовавшему в период Чжаньго обычаю, близкие родственники могли привлекаться к ответственности как соучастники преступления, в котором обвинялся один из членов семьи. Подобная практика именовалась ляньцзо или суйцзо.

19. Ли Фу-советник и военачальник яньского вана Си (254-222 гг.).

20. Местоположение Вэйвэня неясно, в «Большом словаре географических названий Китая» [301] не значится. Согласно Э. Шаванну, данное владение находилось в совр. уезде Вэйсянь пров. Хэбэй [113, т. V, с. 122, примеч. 1]. Ван Босян не рискнул назвать его координаты.[220, с. 288].

21. Шоучунь-тогдашняя столица Чу; в 4 средневековых ксилографах Шоучунь называется Шоуян (см. [248, т. VI, с. 7]), что Ван Босян объясняет табу на знак чунь, возникших с эпохи Восточной Цзинь [220, с. 289]. Чжан Шоу-цзе сообщал, что могила Лянь По находилась в 4 ли к северу от уездного центра Шоучунь, а могила Линь Сян-жу-в 6 ли северо-западнее Ханьданя [262, т. VIII, с. 3788].

22. Дай и Яньмэнь располагались в северной части совр. пров. Шаньси.

23. Исследователи трактуют термин байцзинь чжиши («воины, достойные награды в сто золотых») по-разному. Пэй Инь ссылается на сочинение Гуань-цзы, согласно которому любой воин, участвовавший в разгроме противника и пленивший его военачальника, награждается ста золотыми. Однако Накаи считает, что речь идет о солдатах из богатых семей [262, т. VIII, с. 3790].

24. Племя даньланей жило к северу от княжества Дай, все названные племена относились к так называемым северным варварам.

25. Слово чэн («город») может быть понято и как «крепостная стена». Так его перевел Ф. Кирмэн [159, с. 36], пояснив в примечании, что вдоль границы Чжао пролегал участок Великой стены длиною до 700 миль (с. 92-93). Правда, осталось неясным, в какое время было создано это грандиозное сооружение.

26. Цзюй Синь первоначально служил при дворе чжаоского вана и поддерживал дружеские связи с Пан Нуанем, но затем перебрался в Янь, где стал сперва советником, а затем и командующим армией. По данным гл. 15, Цзюй Синь возглавил поход против Чжао не через два года, а на следующий год после потери Усуя и Фанчэна (Истзап, т. III, с. 307-309). В гл. 34 эта кампания описана наиболее подробно, но при транскрипции имен обоих персонажей нами были допущены неточности (см.: Истзап, т. V, с. 91). В гл. 43 эти события описаны под 3-м годом правления Дао Сян-вана, т.е. 242 г. (Истзап, т. I, с. 78), но там говорится лишь о пленении Цзюй Синя, а не о его гибели. Отметим, что в т. VI допущена неточность в написании иероглифа цзюй (Истзап, т. VI, с. 434).

27. Чжаоский ван Цянь правил в 235-228 гг.