СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Бо И ле чжуань-Жизнеописание Бо И ¹

У ученых очень много записей [о прошлом], но среди них наиболее изучаемыми и достоверными считаются Лю и ². Хотя в Ши[цзине] и Шу[цзине] ³ есть лакуны, немало сведений сохранилось о домах Юя ⁴ и Ся ⁵.

Намереваясь оставить престол, Яо уступил [его] юйскому Шуню. Со времени Шуня до [Великого] Юя, после того, как совет вождей и старейшины племен рекомендовали [избранника на престол], его испытывали в качестве правителя. Если он образцово выполнял свои обязанности в течение нескольких десятков лет ⁶ и имел заслуги, ему передавали бразды правления. [Этим хотели] показать, что Поднебесная-драгоценный сосуд ⁷, правитель-великое объединяющее начало, а преемственности [в управлении] Поднебесной [достигнуть] нелегко. Говорят, что Яо уступил Поднебесную Сюй Ю, но тот [ее] не принял, считая себя недостойным ⁸. Он удалился и стал отшельником. Во времена [дома] Ся были известны имена Бянь Суя и У Гуана, [поступивших так же] ⁹.

Я, тайшигун, скажу так ¹⁰.

Я поднимался на гору Цзишань ¹¹. На вершине ее, говорят, были могила Сюй Ю. Конфуций по заслугам описал человеколюбивых, совершенномудрыx и достойных людей древности. Он немало говорил о таких, как У Тай-бо и Бо И. Насколько я узнал, [У] Гуан обладал высшим чувством долга. Но почему-то текстов о них сохранилось мало.

Конфуций говорил: «Бо И [и] Шу Ци не помнили зла и роптали редко. Они стремились к человеколюбию и обрели его- чего им было роптать?» ¹². Я скорблю о помыслах Бо И [и Шу Ци], когда читаю оставленные ими поразительные стихи.

Вот что говорится о них в предании. Бо И [и] Шу Ци были сыновьями правителя [царства] Гучжу ¹³. Отец хотел поставить [наследником] Шу Ци. Когда же отец умер, Шу Ци уступил [власть] Бо И. [Но] Бо И сказал: «Это не соответствует воле отца»,-и сразу же удалился. Шу Ци тоже не захотел править и [32] последовал за братом, [а] подданные возвели на престол среднего сына. Бо И [и] Шу Ци услышали, что Си-бо по имени Чан ¹⁴ заботится о престарелых, и направились к нему. [Но] когда добрались туда, Си-бо уже умер, а У-ван, прихватив [поминальную] дощечку с титулом [отца] «Вэнь-ван», отправился на восток покарать [иньского] Чжоу [Синя] ¹⁵. Бо И [и] Шу Ци, остановив лошадь [вана], стали увещевать его: «[Когда] скончавшийся отец еще не погребен, хвататься за щит и копье-это ли зовется сыновьим благочестием? Убийство подданных государя-это ли зовется человеколюбием?» Свита хотела зарубить их, [но] Тай-гун ¹⁶ сказал: «Это люди долга». Их взяли под руки и увели. Когда же У-ван усмирил иньскую смуту [и] Поднебесная признала главенство Чжоу, Бо И [и] Шу Ци устыдились совершенного [чжоусцами] и из чувства долга и справедливости не стали есть чжоуский хлеб. Укрывшись на горе Шоуян ¹⁷, они собирали дикие травы и тем питались. Уже едва живые от голода, они сложили такую песню:

Мы укрылись в Западных горах
И кормимся дикими травами.
Одно насилие сменилось другим,
Но не понимают [люди], что это неверный путь.
Шэнь-нун, Юй и [правители] Ся
Давно исчезли без следа.
Кому же нам теперь следовать?
Увы, нам приходится уходить,
Иссякает [наша] жизненная сила ¹⁸.

Так они умерли от голода на горе Шоуян. Какой же из этого сделать вывод — роптали они или нет?

Некоторые говорят: «У Небесного Дао нет родственных привязанностей, Небо обычно благоволит достойным людям» ¹⁹. Но можно ли усомниться в том, что Бо И [и] Шу Ци относились к достойным людям? И вот такие люди — полные человеколюбия и чистых помыслов — в конце концов умирают от голода! [Известно] также, что среди 72 учеников Конфуций выделял лишь одного Янь Юаня за любовь к учению ²⁰. Однако Хуэй (Янь Юань) не раз испытывал лишения. Даже мякины у него не было вдосталь, и умер он молодым. Где же воздаяние Неба достойным людям?

Разбойник Чжи ²¹ каждый день убивал ни в чем не повинных людей, ел человечью печень, злодействовал, как только мог. Собрав несколько тысяч приспешников, он рыскал с ними по всей Поднебесной. Но умер он в глубокой старости. За какие же [33] достоинства [ему такая награда]? И это лишь самые наглядные и хорошо известные примеры.

Если же обратиться к более близким временам, то обнаружим людей, которые грубо нарушают правила поведения, самовольно отвергают любые запреты и табу, однако всю жизнь пребывают в покое и довольстве, из поколения в поколение накапливают богатства. Но есть и такие, кто выбирает свое место и идет своей дорогой, люди, которые заявляют о себе только тогда, когда приходит время. [Они] не сворачивают на узкие дорожки, любая несправедливость вызывает у них негодование. Но именно среди них несть числа испытавшим все беды и несчастья ²². Поэтому я пребываю в крайнем сомнении: неужели это и есть то, что называют Небесным Дао? Или это не является Небесным Дао?

Учитель говорил: «Пути [у людей] разные и намерения разные, каждый следует собственным устремлениям» ²³. Поэтому [он же] говорил: «Если можно добиться богатства и знатности, я готов взять в руки плеть и стать простым конюхом; если же богатства и знатности добиться нельзя, я буду заниматься тем, к чему у меня есть влечение» ²⁴.

[Конфуций также говорил]: «Лишь когда наступают холода, мы узнаём, что сосна и туя сохраняют свой зеленый наряд» ²⁵. Как раз когда весь мир в смуте и грязи, и видны безупречно чистые мужи. Неужели же стоит придавать столь большое значение одному и столь малое — другому ²⁶?

[Конфуций говорил]: «Благородный муж страшится мысли, что, когда он уйдет из жизни, его имя будет забыто» ²⁷. Цзя-цзы ²⁸ говорил: «Корыстолюбец готов на все ради богатства, герой жертвует собой ради славы, честолюбец умирает за власть, а простые люди думают лишь о том, как бы прожить»; «Сходные сияния светят друг другу, вещи одного рода стремятся друг к другу» ²⁹; «Тучи следуют за драконом, ветер следует за тигром. Когда появляется совершенномудрый, всё становится ясным» ³⁰.

Хотя Бо И [и] Шу Ци были достойными людьми, их имена прославились только благодаря Учителю. Хотя Янь Юань горячо любил учение, но лишь, в лучах славы [Учителя] ³¹ он стал известен миру. Так и слава мужей-отшельников, живущих уединенно в неприступных пещерах, зависит от случая: они могут стать знаменитыми, но могут и сгинуть без следа. Как это печально! Даже люди из захолустья стремятся облагородить свое поведение и утвердить свое имя в обществе. Но без опоры на уже прославившегося мужа ³² разве могут они надеяться на сохранение своего имени в последующих поколениях?

Комментарии

1. Эта глава издавна привлекала внимание синологов своими мировоззренческими аспектами. Имеются частичные или полные ее переводы: на немецкий язык-Д. фон ден Штейнена [339, vol. 8, 1935, с. 299-332]; на английский-Б.Уотсона [203]; на итальянский-Дж. Туччи [200, с. 44-48]; на русский-В.М Алексеева [33, с. 124-129].

2. Изначальное значение Лю и -«шесть искусств», которыми должен овладеть конфуцианский муж (этикет, музыка, стрельба из лука, управление лошадьми, каллиграфия, счет). Но а данном случае имеется в виду так называемое классическое «Шестикнижие»: Шицзин, Шаншу, Лицзи, Юэцзин (утрачен), Ицзин и Чунь-цю.

3. Шицзин полностью переведен на русский язык [93]. Из Шаншу переведено лишь несколько главок (см. [20, т. I, с. 100-113]).

4. О нем см.: Истзап, т. I, гл. 1, с. 138-148.

5. Предание о доме (династии) Ся, относимой условно к III-первой половине II тысячелетия до н.э., жило а мифах и легендах древних китайцев и описано Сыма Цянем в гл. 2 (Истзап. т. I, с. 150-165).

6. Хотя это очевидная гипербола, она приведена Сыма Цянем в полном соответствии с полулегендарным сюжетом: так, испытательный срок юйского Шуня длился 20 лет (см.: Истзап. т. I, с. 144).

7. Выражение тянься чжун ци встречается в несколько измененном виде у Лао-цзы (Даодэцзин, § 29) — «Поднебесная — священный сосуд» и у Чжуан-цзы — «Поднебесная-важная вещь» (ЧЦЦЧ, т. III, с. 414). В переводе Л.Д.Позднеевой — «Поднебесная, конечно, предмет огромный» [69, с. 285]. Б. Уотсон, очевидно, склонялся ближе к варианту Лао-цзы и перевел: «The empire is a precious vessel» [203, с. 187]. У В.М.Алексеева ци переводится как «регалия» [33, с. 124], что едва ли удачно.

8. Эта легенда также соответствует тексту Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. III, примеч. б к гл. 28). Согласно Цы хаю, Сюй Ю крестьянствовал под горой Цзишань и не принял высокого дара [282, т. 4, с. 2880]. А когда Яо вновь предложил ему пост главы всех племен, не захотел и слушать об этом.

9. Считается, что Бянь Суй и У Гуан действовали столь же бескорыстно, отказываясь от власти при иньском Чэн Тане (их упоминает Чжуан-цзы).

10. Вступительная формула эпилога всех глав «Я, тайшигун, скажу так» перенесена здесь в начало главы, что, возможно, является результатом позднейшей перестановки.

11. Гора Цзишань находится в совр. уезде Синтан пров. Хэбэй. Отметим, что горы с тем же названием и тоже считающиеся местом захоронения Сюй Ю есть и в провинциях Шаньдун и Хэнань.

12. Оценка Конфуцием Бо И и Шу Ци заимствована Сыма Цянем из Лунь юя (ЧЦЦЧ. т. 1, с. 142).

13. Гучжу — древнее царство иньского периода. Располагалось на севере совр. уезда Лулун пров. Хэбэй и в уезде Чаоян проа. Шэхэ [288, с. 488].

14. Си-бо Чан — «повелитель Запада», посмертно названный Вэнь-ваном — «просвещенным царем». Один из основателей чжоуского дома, канонизированный древней историографией (о нем см.: Истзап, т. I, гл. 4, с. 182-183).

15. Чжоу Синь — последний иньский правитель; традиция рисует его кровавым и развратным тираном. Общепринятые даты его правления-1154-1122 гг. (см.: Истзап, т. 1, гл. 3).

16. Тай-гун по имени Ван — наставник чжоуского У-вана (он же-Ши Шан-фу по прозвищу Люй-шан).

17. Обычно считается, что гора Шоуян, где укрылись Бо И и Шу Ци, находится в совр. уезде Юнцзи пров. Шаньси, хотя горы с таким названием есть также в провинциях Ганьсу и Хэнань [270, т. 4, с. 3438].

18. История о братьях Бо И и Шу Ци встречается в ряде древних сочинений: у Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. III, с. 194); в Чжаньго цэ [295, с. 101]; в Люй-ши чунь-цю (ЧЦЦЧ, т. VI, с. 119-120); в Хань ши вай чжуань (гл. 3), — но нигде не приводятся такие подробности и их песня. И вероятно, прав Б.Уотсон, по мнению которого Сыма Цянем были использованы утраченные тексты и популярные рассказы об этих героях и что в их словах и судьбах явно отражены античжоуские настроения завоеванных иньцев [203, с. 239].

19. Эта сентенция принадлежит Лао-цзы (Даодэцзин, § 79). В переводе Ян Хин-шуна: «Естественное Дао не имеет родственников, оно всегда на стороне добрых» [99, с. 158].

20. Янь Юань (Янь Хуэй)-один из любимых учеников Конфуция (см. гл. 67). Утверждение Конфуция о том, что Янь Юань был наиболее прилежен в учении, встречается в Лунь юе (ЧЦЦЧ, т. I, с. 113). В переводе В.А.Кривцова: «Самым прилежным в учении был Янь Хуэй. Он не срывал свой гнев на других, не повторял ошибок» [20, т. 1, с. 151].

21. Имеется два чтения знака *** — чжи и чжэ. В.М. Алексеев использовал чтение «чже» (ошибочно «е» вместо «э») (см. [33, с. 127]). В Чжуан-цзы описана гипотетическая встреча Чжи с Конфуцием, который под видом собственного ученика пытался увещевать разбойника (ЧЦЦЧ, т. III, с. 427-428; русский перевод см. [69, с. 293-294]).

22. Некоторые комментаторы считают, что Сыма Цянь имеет в виду невинно пострадавших людей типа Би Ганя, У Сюя и др. (см. [262, т. VII, с. 3242]).

23. Цитата взята из Лунь юя (ЧЦЦЧ, т. I, с. 349).

24. Вновь приводится суждение Конфуция из Лунь юя (ЧЦЦЧ, т. I, с. 140) с одной лишь разницей: у Сыма Цяня использован бином фугуй — «богатство и знатность», а в Лунь юе стоит одно слово фу — «богатство».

25. Мысль Конфуция (ЧЦЦЧ, т. I, гл. 10, с. 193). То же встречается в Чжуан-цзы (гл. 28) и Сюнь-цзы (гл. 19). У Л.Д. Позднеевой: «Лишь когда настают холода и выпадает иней, мы узнаем красоту вечнозеленых сосен и кипарисов» [69, с. 291].

26. Согласно комментариям, под «одним» подразумевается богатство и знатность, под «другим» — чувство долга и самопожертвование у таких, как Бо И и Шу Ци. Тут можно предположить скрытую критику Сына Цянем позиции Конфуция.

27. Эта фраза взята из Лунь юя (ЧЦЦЧ, т I, с. 342). В переводе В.М.Алексеева: «Благородный умом человек ужасается мысли, что вот он из мира уйдет, а имя его не будет прославлено» [33, с. 129].

28. Цзя-цзы (Цзя И) (201-169 гг.) — известный эрудит при дворе Хань. В 20-летнем возрасте стал тайчжундафу при Вэнь-ди, провел реформу календаря, придворных одежд, музыки и ритуалов. Ему принадлежит труд Го Цинь лунь («Об ошибках дома Цинь»), отрывки из которого приведены в гл. 6 Ши цзи (Истзап, т. II, с. 99-107). Его жизнеописание см. в гл. 84.

29. См.: ШСЦ, т. I, с. 9. В.М.Алексеев ограничил эту мысль сферой человеческого общества: «Одинаково светлые люди друг друга собой освещают, взаимно подобные люди друг друга стремятся искать» [33, с. 129]. Нам же представляется, что она носит более обобщенный, философский смысл. Это соображение подтверждается текстом основных толкований к первой гексаграмме Ицзина: Тун шэнсян ин, тун ци сян цю («Сходные звуки откликаются друг на друга; сходный дух ищет себе подобное») (ШСЦ, т. I, с. 43).

30. Эта мысль также из толкований к первой гексаграмме Ицзина.

31. Здесь употреблено образное выражение фу цзи вэй («ухватиться за хвост скакуна»), т. е. использовать чей-то авторитет для собственной карьеры, прославиться вместе с какой-либо героической личностью. Этот же оборот историк употребил в отношении соратников Гао-цзу — видных государственных чиновников начала Хань: Сяо Хэ, Цао Цаня, Фань Куая, Тэн-гуна [254, т. V, гл. 95, с. 2673].

32. Использованное здесь выражение циньюнь («голубое облако») означает «слава, известность, почет, высокий чин». Нельзя признать удачным описательный перевод В.М.Алексеева: «Если только они не пристанут к ученому типа грядущих по небу на синих сплошных облаках» [33, с. 129]. Это же выражение применено далее по отношению к циньскому деятелю Фань Сую (см. гл. 79).