КОСОГОВСКИЙ В. А.

ДНЕВНИК

ПРЕДИСЛОВИЕ

В рукописном отделе Института востоковедения Академии наук СССР хранится тегеранский дневник бывшего командира шахской казачьей бригады в Иране, полковника царской армии В. А. Косоговского, содержащий немало интереснейших сведений о положении в Иране в конце XIX в. Косоговский имел в виду лично обработать и опубликовать собранный им огромный материал.

Более сорока лет дневник оставался неизданным, если не считать части его, описывающей убийство Насер эд-Дин-шаха и воцарение Мозаффар эд-Дин-шаха (См. журн. "Новый Восток", 1923, № 3, 4), а также материалов о гибели А. С. Грибоедова, которые пишущему эти строки удалось опубликовать в 1941 и 1953 гг. ("Исторический журнал", 1941, № 12; "Ученые записки Института востоковедения АН СССР", т. VIII, М., 1953).

Как указывал в 1923 г. В. Кряжин, Всероссийская научная ассоциация востоковедения предполагала опубликовать дневник Косоговского полностью ("Новый Восток", 1923, № 3). Однако это намерение так и осталось неосуществленным.

Дневник Косоговского фиксирует события и факты, относящиеся к 1896-1898 гг. Надо думать, что в период с 1894 по 1896 г. и после 1898 г. автор дневника также вел записи, но они в Институте востоковедения Академии наук отсутствуют.

О В. А. Косоговском мы располагаем следующими данными. Он родился 14 января 1857 г., окончил Московскую военную гимназию, Николаевское кавалерийское училище и Николаевскую академию генерального штаба по первому разряду. Военную службу он начал в 1874 г. [4] Получив в 1894 г. чин полковника, Косоговский был назначен на должность заведующего обучением персидской кавалерии ("Список генералов по старшинству по состоянию на I.V. 1903 г.". СПб.. 1903). Он работал в Иране до 1903 г.

Полковник Косоговский был одним из тех царских колонизаторов, от которых народы Ирана были освобождены только в результате Великой Октябрьской социалистической революции. Тем не менее дневник Косоговского выгодно отличается от работ многих других царских чиновников, писавших об Иране. В нем имеются страницы, проливающие свет на положение трудящихся масс Ирана в конце XIX в. Кроме того, Косоговский, имевший доступ к самым влиятельным людям страны и даже к шаху, сообщает интересные сведения о придворной жизни и некоторых государственных деятелях Ирана.

Дневник Косоговского воспроизводит картину внутренней жизни Ирана в годы, когда началось империалистическое закабаление страны Англией и царской Россией. Соперничая друг с другом, эти две державы старались захватить важнейшие экономические и политические позиции в Иране.

Один из этапов этой борьбы был связан с созданием английского и русского банков в Иране, а также с организацией шахской казачьей бригады во главе с русскими офицерами.

В 1889 г. англичане открыли в Иране Шахиншахский банк, который стал пользоваться монопольным правом выпуска банкнот, обязательных на всей территории Ирана. Банк был совершенно независим от иранского правительства, хотя фактически выполнял функции иранского государственного учреждения.

В 1890 г. русский предприниматель Поляков получил право на создание в Тегеране Учетно-ссудного банка. Этот банк был тесно связан с правительством царской России и действовал по его указаниям. Еще раньше, в 1879 г., русскими офицерами по просьбе шаха была сформирована шахская казачья бригада. Она предназначалась не только для охраны резиденции шаха, но и для подавления народных волнений и обеспечения "порядка", в котором нуждались господствующие классы Ирана. Бригада должна была стать практической школой подготовки [5] офицерских кадров иранской армии в духе русских воинских уставов. В казачьей бригаде служили многие видные военные деятели Ирана. Реза-шах пришел к власти, опираясь на офицеров, служивших вместе с ним в казачьей бригаде.

Для правительства царской России организация бригады открыла возможность иметь постоянный и прямой контакт с шахским двором и с самим шахом, быть всегда в курсе всех дел иранского правительства и в необходимых случаях оказывать на него давление.

Сразу же после победы Великой Октябрьской социалистической революции советское правительство отменило все унизительные для Ирана договоры и соглашения, заключенные царским правительством, аннулировало права русских концессионеров в Иране, отказалось в пользу Ирана от всего имущества, принадлежащего им в этой стране, отменило капитуляционный режим.

Особенно интересны записи Косоговского, относящиеся к характеристике экономического и политического состояния Ирана в период с 1896 по 1898 г. Изучение важных событий, происшедших за это время, имеет большое значение для понимания причин революции 1905-1911 гг. в Иране.

В те годы борьба английских и русских капиталистов за сырье вызвала выгодную конъюнктуру для сбыта иранской сельскохозяйственной продукции. Это создавало условия, благоприятствующие росту численности помещичьих хозяйств. Купечество, духовенство и чиновники стали приобретать земли в надежде получить крупные доходы.

Феодально-помещичьи хозяйства начали приспосабливаться к потребностям иностранного рынка. Помещики стремились к увеличению сельскохозяйственного производства, причем, разумеется, достигали этого не улучшением техники обработки земли, а еще большей эксплуатацией крестьянства, положение которого становилось невыносимым.

Крупнейшим феодалом страны был сам шах. Весь аппарат государственной власти представлял собой чудовищный инструмент насилия, созданный на основе так называемой огкупной системы и служивший для чиновников всех рангов средством личной наживы и обогащения. Взяточничество, мошенничество, поборы и прямое [6] воровство приняли грандиозные размеры. Все рекорды в этом отношении побивала придворная камарилья — принцы, министры, наместники, губернаторы. В то же время денег не хватало. Даже когда шахское правительство начало дважды в год менять губернаторов, чтобы получить больше денег за откупы, состояние государственных финансов не улучшилось; эта мера лишь усилила нажим на крестьянство, с которого откупщики стали брать налоги в счет платежей будущих лет.

В дневнике Косоговского показаны во всей наготе грабительские приемы феодалов и шахского правительства, в результате которых даже армия, полиция, чиновники годами не получали жалованья, так как казна была пуста.

В связи с тяжелым финансовым положением страны шахское правительство в конце XIX в. начало прибирать к рукам доходы духовенства (сборы за нотариальные акты, запродажные сделки, засвидетельствование документов и пр.), вызвав в его среде недовольство и оппозиционные настроения. Духовенство стало лишаться функций, составлявших в сущности прерогативу государственной власти.

Высшее духовенство находилось, однако, в иных условиях. Оно получало огромные доходы от вакфных имуществ, шахские пенсии, присваивало имущество при запродажных сделках, получало доходы от своих имений и т. д. Высшие представители духовной власти были на самом деле теми же помещиками.

Роскошь и пышность феодалов находились в неумолимом противоречии с нищетой трудящихся; жажде обогащения ненасытных помещиков, купцов и чиновников противостояло растущее озлобление масс; власть центрального правительства была ограничена весьма сильной властью феодалов. Уже начали появляться признаки серьезного недовольства трудящихся масс феодально-помещичьим строем во главе с шахской властью, которая вела страну в кабалу к иностранному капиталу, распродавая ее по частям. Это был период вызревания сил для открытой борьбы с каджарской монархией — опорой иностранного империализма; это был канун революции 1905-1911 гг. в Иране.

Одним из наиболее важных политических событий 1896 г. в Иране было убийство Насер эд-Дин-шаха. [7] В. А. Косоговский подробно описал его (Несмотря на то что это событие описано в журнале "Новый Восток" (1923, № 3), мы считаем необходимым опубликовать сведения, хранившиеся в архиве В. А. Косоговского, поскольку они имеют официальный характер и отличаются большей полнотой) и вместе с тем собрал сведения, характеризующие убийцу шаха Мирзу Реза Кермани. В русской литературе личность Мирзы Реза Кермани так подробно еще не освещалась (Характеристика Мирзы Реза Кермани дана в первом гоме большого труда Назем оль-Ислама Кермани "История пробуждения иранцев" ("Тарих-е бидари-йе ираниан"). Кроме отдельных, скупых и отрывочных сведений, нам ничего о нем не было известно.

Мирза Реза Кермани и его сообщники, искренне желавшие освободить страну от феодального гнета, не знали других методов борьбы, кроме индивидуального террора. Самый факт убийства шаха, безусловно, был выражением ненависти народных масс к существующему строю, но в то же время он говорил о слабости и неорганизованности движения. Кроме того, это свидетельствовало о несостоятельности приемов борьбы одиночек, пытавшихся отдельными террористическими актами добиться уничтожения феодального господства и угнетения. Во всяком случае после "табачного бунта" (В 1890 г. шахское правительство предоставило английской компании "Тальбот" монополию на обработку и продажу табака во всем Иране. По договору шах должен был получать ежегодно по 15 тыс. ф. ст. Всеобщее возмущение этим кабальным договором было настолько велико, что по всей стране развернулось движение протеста, доходившее до прямых столкновений с войсками. Эти народные волнения получили название "табачного бунта". В результате "табачного бунта" шах был вынужден аннулировать договор. В 1892 г. шахское правительство получило заем от правительства Великобритании в сумме 500 тыс. ф. ст. для уплаты неустойки за аннулирование табачной концессии), также упомянутого В. А. Косоговским, убийство шаха было важнейшим событием, свидетельствовавшим о том, что чаша народного терпения переполнилась.

Восшествие на престол Мозаффар эд-Дин-шаха подробно описано в дневнике В. А. Косоговского. Царские дипломаты, к своему удивлению, обнаружили, что новый шах оказался не таким податливым, каким они его себе представляли. И в этом не последнюю роль играл Фарман-Фарма, наиболее близкий к шаху человек, добившийся отставки Амин ос-Султана, который [8] придерживался русской ориентации. Образ действий нового шаха и стоявшей за его спиной кучки дворцовой знати во главе с Фарман-Фармой вызвал негодование полковника Косоговского.

Значительный интерес представляют данные о бабидах, проливающие некоторый свет на их организационную структуру. Интересно отметить, что активная деятельность этих лиц наблюдалась в Баку, как это видно из частных писем Косоговскому от бывшего бакинского полицмейстера Деминского. К концу XIX в. из среды последователей бабизма, имевшего крупное значение в 1844-1852 гг., выделились бехаиты, выражавшие интересы компрадорской буржуазии. Наряду с ними в Иране оставались и последователи прежних бабидов — азалиты.

Говоря о численности бабидов, Kocoговский, очевидно, имеет в виду лиц, недовольных режимом каджарской монархии. Видимо, по ассоциации с бабидским движением середины XIX в., которое шахское правительство подавило с большими усилиями, в конце века бабидами продолжали называть всех тех, кто выступал против правительства. Отмечая рост движения демократических масс Ирана, В. А. Косоговский неправильно называет это движение бабидским. В конце XIX в. в Иране существовала либеральная группа преимущественно из интеллигенции и мелкого духовенства, организационно между собой не связанная; члены ее считали себя приверженцами Джемаль эд-Дина аль-Афгани (Джемаль эд-Дин аль-Афгани (1839-1897) — политический деятель, оказывавший большое влияние на общественную жизнь мусульманских стран на протяжении последних десятилетий XIX в. На деятельности Джемаль эд-Дина аль-Афгани лежит отпечаток его сложной и во многом противоречивой личности. Он выступал против империалистического закабаления стран Востока, но вел эту борьбу под знаменем ислама), проживавшего вне пределов Ирана. Эта группа вела националистическую пропаганду и стремилась перенести на иранскую почву европейские идеи борьбы с существовавшим строем. В местных условиях эти идеи неизбежно принимали религиозную окраску.

Однако либеральная иранская интеллигенция и духовенство не ставили иной задачи, кроме замены власти одного шаха властью другого, более "справедливого". [9]

По своим убеждениям Косоговский был монархистом,, и это, естественно, надо учитывать при чтении его дневника, особенно записей, касающихся характеристики некоторых государственных деятелей. Политические симпатии автора мешали ему давать объективную оценку деятельности таких видных лиц, как Амин ос-Султан и Мошир од-Доуле. Косоговский рисует Амин ос-Султана идеальной личностью, пользовавшейся всеобщей любовью. На самом же деле он был непопулярен в народе, его обвиняли в том, что он предавал интересы страны иностранцам. Что же касается Мошир од-Доуле, то он был либералом и некоторое время пользовался популярностью в националистических кругах; в начале революции (1906 г.) он был назначен премьер-министром Ирана (М. С. Иванов, Очерк истории Ирана, М., 1952, стр. 198, 203).

Кроме того, нередко источником сведений для Косоговского служили придворные сплетни, рассказы очевидцев, данные, полученные через третьих лиц. Все эго заставляет относиться с осторожностью к некоторым фактам и цифрам, сообщаемым в дневнике.

Помимо дневника В. А. Косоговского, хранящегося в Институте востоковедения АН СССР, имеется обширный личный фонд его документов (521 дело) в Центральном Государственном военно-историческом архиве СССР.

Тегеранский дневник В. А. Косоговского состоит из четырех папок:

первая — с 6 февраля по 12 ноября 1896 г.; содержит наиболее важные документы;

вторая — с 13 ноября по 28 декабря 1896 г.; в ней описывается отрешение Амин ос-Султана от должности садр-азама (премьер-министра); его отъезд в г. Кум; отношение военного министра Фарман-Фармы к Косоговскому и к казачьей бригаде; преследование Мозаффар эд-Дин-шахом и Фарман-Фармой родственников Амин ос-Султана;

третья — за 1897 г.; содержит также записи Орановского и Мартирос-хана (Орановский — поручик казачьей бригады; Мартирос-хан — начальник штаба, один из старейших офицеров бригады, окончил. Лазаревский институт восточных языков в Москве); в ней имеется описание Энзели — Решт — Казвин — Тегеранской дороги:

четвертая — за 1898 г.; папка озаглавлена "Смесь и дневник" [10]

Всего папки содержат 3684 листа большого формата (34,2 х 22 см), с большими, равными размеру строк полями. Автор писал преимущественно черными чернилами (а иногда и простым карандашом); почерк не совсем четкий, но достаточно крупный и удобочитаемый.

Дневник находится в хаотическом состоянии: некоторые папки не прошиты, бумаги сложены в беспорядке, иногда отсутствует хронологическая последовательность, не все страницы пронумерованы. Там же лежат 188 писем, в том числе 137 на русском языке, 42 на персидском и 9 на французском. Наконец, в папках имеется еще 422 различных документа.

Из всего этого огромного количества материалов нами извлечены лишь те, которые представляют интерес с точки зрения социально-экономической характеристики Ирана в 1896-1898 гг.

Текст дневника приводится без изменений. Сделаны лишь незначительные поправки, относящиеся к транскрипции иранских имен и названий, а также случайным опискам автора.

Отдельным (или нескольким) дневниковым записям Косоговский предпосылал заголовки. В связи с этим и остальным записям пришлось дать заголовки, помещенные в квадратные скобки. Редакционные примечания обозначены звездочками; примечания автора дневника обозначены цифрами и вынесены в сноски.

Г. М. ПЕТРОВ