ПУТЕВОЙ ЖУРНАЛ

Е. И. ЧИРИКОВА

9. Переезд из Багдада в Мухаммере.

В то время, как русские офицеры, состоявшие при пограничной комиссии, дошли с караваном правым берегом Тигра, на Сук-эш-шуюх, Зобеир и Басру, я, с секретарем, и английский комиссар, со всем своим штатом, сели 18-го декабря 1849 года, в Багдаде, на пароход “Нитокриса”, под русским и английским флагами и под командою капитана Джонса.

“Нитокриса” — пароход в 40 сил, железный, плоскодонный, сидит в воде 3 1/2 фута. Экипаж состоит из командира, трех младших офицеров, медика, двадцати четырех человека кочегаров и прислуги, тридцати шести матросов и повара. Двое из матросов негры из Африки. Содержания в месяц матрос получает 40 кранов (кран, или сахиб-кран, персидская монета в 30 коп. сер.); гардемарин, 45 кранов; штурман, 100 кр.; два старших офицера, по 400 кр.; младший, 120 кр. и сверх того, доход от комиссий на пароходе; командир, 2000 кранов. Вооружение парохода состоит из двух 24-х фунтовых пушек и четырех маленьких (кажется, фальконетов), четырех бортовых ружей на винтах, двух станков для конгревовых ракет, тридцати шести карабинов со штыками, или вернее ножами, и тридцати шести простых тесаков. Для такелажа и прочих надобностей, на пароходе употребляются пальмовые канаты, крепостью не уступающие пеньковым; они даже более упруги, но скоро гниют в пресной воде.

Пароход остановился в первый раз, чтоб запастись дровами, в тридцати шести милях от Багдада, в Багдадийе, первой пароходной станции. Дрова по Тигру заготовляются судами купца Линча, в свободное время, при перевозке товаров [44] в Басру и обратно; но только до Кут Эль-амара; далее этого места, делом этим занимаются Арабы, не отличаясь впрочем особенною исправностью в исполнении оного.

Возле замка Багдадийе горилл, маис, зажженный враждебными племенами. Мы видели как местные Арабы шли отбивать зажигателей. Жены подавали мужьям щиты и копья.

По правую сторону Тигра, до Кут Эль-амара, живут племена Зобейде; по левую, Шаммар-тога. Мне объясняли, что слово тога, по-арабски, значит сука. Предание гласить, что родоначальница этого племени вскормлена была сукой. Другие говорят, что название это означает всеобщее к этому племени презренье, так как оно известно своею безнравственностью и между прочим особенною наклонностью к воровству. Этих Шаммаров всего около двух тысяч человек.

Близ Ктезифона мы видели Араба, охотника за дурраджами, с желтою ширмой, в которой были проделаны отверстия для глаз и ружья. Дуррадж подпускает к себе очень близко.

По левому берегу, но скрыто от глаз, пригорки, следы развалин времен (будто-бы) Сассанидов. Вдали Лурристанские горы; на их вершинах виден был снег.

Гуманийе, земляной укрепленный замок, так же как и Багдадийе. Арабы хранят там свои сборы с полей. В одном часе от берега, канал Нахреван. В Гуманийе дорылись до вавилонской кирпичной кладки; кирпичи с надписью; нашлись и кирпичи грубой работы и развалины построек позднейшего времени; минарет, из основания которого, вокруг, вынуты кирпичи; холм из мусора от развалин; осыпавшаяся земляная стена с башнями и рвом.

Мусаид, местность со вторым складом дров. Ночлег.

Кут Эль-амара. На карте Киперта: Кут-эль-Хамра (красный замок). Третий склад дров. Ночлег. Дрова тамарисковые от двух до четырех вершков в разрубе. От кута канал, на правом берегу, идет до Ефрата. Видно древнее русло [45] Тигра. От Багдада до кута, по реке, 220 миль. Течение Тигра 4 мили в час.

Али-аль-гарби (Али западный) и

Мугасыль (место омовения). Два зиарета с священными рощами. В первом из них, по преданию, жил и схоронен угодник этого имени; во втором, над телом его был совершен обряд омовения (гусл). От Багдада до зиаретов 280- 290 миль. Это ближайшая точка берегов Тигра от Лурристанских гор, которые, на протяжении двадцати верст, тянутся вдоль этих берегов. В шести милях ниже зиарета в мелководье видны, как мне сказывал капитан Джонс, следы дороги Александра Великого из Вавилона в Сузу. На обоих берегах тянутся насыпи в перпендикулярном направлении к течению реки; при низкой воде видны следы моста. В древности здесь был, проток; нам объясняли, что название амара значите прорыв. Древнее русло Тигра шло в том месте, где теперь канал отделяется от кута, и направлялось мимо Уасита. Проток и теперь называется Диджель. Ниже моста Александра Великого, на противоположной стороне длинного мыса и на правом берегу, находится арабский замок, единственный на всем протяжении Тигра, построенный из кирпичей, взятых из окрестных развалин.

Нахр-Заде, устье речки, летом высыхающей. Тигр в этом месте имеет до 80 сажен ширины.

Джибейла, священная роща с гробницей, принадлежишь арабскому племени Бенилям; выжжена Мунтефиками. Отсюда отходит канал и направляется мимо Уасита. Еще священная роща с десятком пальм, первых после Ктезифона, и зиарет.

Река Тефаз, от Багдада 380 миль.

Река Xадд — (граница) — идет мимо Хаувизы или Хювейзе и опять соединяется с Тигром. Разливом своим река эта образует болота — и озера, из которых, в 5 ч. от Тефаза, вливаются [46] многие ручьи и речки в Тигр. Вода в них черная от болот и отличается от воды Тигра как чернила.

Весною вся равнина, по обоим берегам Тигра, покрыта водою и видна только прибрежная возвышенная полоса, на которой кабаны делают свои сходки. При преследовании охотниками, кабаны бросаются в воду.

Абу-Мухаммед [Аль-бу-Мухаммед?], племя, подвластное Бенилямам, населяют пространство между рекою Хадд и Исраилией.

В каналах, ручьях и разливах видно много лодок и челнов. Лучшие делаются из дерева, привозимого из Индии, и стоят от 150 до 200 шами (шами 8 турецких пиастров, а пиастр 6 копеек), т.е. от 72 до 96 руб. сер. Суда с товарами идут вверх, ожидают в Басре иногда до шести месяцев, пока не соберутся в числе около десяти и более, и тогда только идут в Багдад. Для распространения пароходства между Багдадом, Басрой и Бомбеем недостает у Багдадских купцов ни согласия, ни капиталов, и кроме того Багдадские губернаторы препятствуют всякому в этом смысле предприятию, для того чтобы местные суда не оставались без занятий. (Показания Тейлора, сына бывшего О. И. резидента и ныне консула в Басре).

Вверх по р. Хадд два дня на пароходе до Хаувйзы. “Нитокриса” подымалась только на 25 миль, где встретила плотину. На ручьях и около обработанных полей устроены запруды для орошенья.

Река Умм-уль-джемель (верблюжья) отошла от левого берега Тигра; потом, канал без имени. И за тем большое кочевье Абу-мухаммед [Аль-бу-Мухаммед?]. Видно было много красных рубах и одежд, особенно на, женщинах, что замечено и прежде у степных Арабов, и именно у Шаммаров. Красят они сами степной травой. Много челнов. Шалаши Абу-Мухаммед из тростника. Тигр имеет здесь не более 40 саженей; но глубок. Плаванье свободно; отмелей нет. [47]

28 Декабря. Устья нескольких болотных речек. Тигр имеет здесь 25 саженей ширины.

Гробница Эздры (у арабов Исраили). Строение каменное, обнесенное стеною. Внутри гробница. Над дверьми и внутри еврейские надписи на досках. Любопытна древняя еврейская надпись с буквами из белого мрамора, врезанными в косяк двери из серого мрамора. От Багдада до гробницы Эздры 430 миль. На левом берегу Абу-Мухаммеды, на правом Мунтефики.

29 Декабря. Ночлег у арабской таможни, где арабы собирают подать с проходящих судов. Она состоит из тростникового шалаша - на левом берегу Тигра, и у пристани несколько челноков. По близости — кочевье арабов. Арабы берут с судна по 42 шами (20 р. 16 к.) (Тейлор); или по 70 (33 р. 60 к.) (капит. Джонс); с лодок по 12 ш. (5 р. 76 к.). Мунтифики за это право платят туркам 30,000 шами откупа (16,400 р.). Но исправно ли они вносят деньги, это другой вопрос. Старое русло Тигра опять соединилось с новым.

30 Декабря. Корна. На южной оконечности Месопотамии, при соединении Тигра и Ефрата. Брандвахта из двух турецких судов, построенных сто лет (?) тому назад в Индии. Сгнившие места бортов забраны кирпичом. Экипаж состоит из шкипера и четырех матросов. Собирает пошлину с судов. От Багдада 455 миль. Морской прилив восходить до устья р. Хадд и почти на такую же высоту вверх ио Ефрату. Высота прилива здесь на несколько дюймов; в Корне же, от 5 до 6 футов, в Басре 9 ф. (Кап. Джонс).

Магиль. Депо судоходства О. И. компании по Тигру. Дом Тейлора, бывшего резидента в Басре (летнее место пребыванье) обращен в пакхауз Компании. Военная шхуна “Махи” на якоре, командир Лейтенант Фулертон. Шхуна о 3-х пушках, из которых средняя 32 ф. калибра с пистоном; другие две, так же как и пушки “Нитокрисы”, с курками. [48]

На пристани, в ожидании отправления в Лондон, в British museum, лежит огромная мраморная фигура из Нинивийских курганов; а также надгробная мраморная плита на могилу 22 моряков, погибших на пароходе О. И. комнании “Тигр”, на котором Полковник Чесни (Chesney) спускался от Биреджика по Ефрату для изведания его удобопроходимости для пароходов до Шатт-эль-араба — в 1835 г. Пароход, на высоте Ана, был застигнуть шквалом, с туманом, скрывшим берег о который пароход ударился и опрокинулся. Выплыл один Полк. Чесни, начальник экспедиции; командир парохода Линч и весь экипаж, всего 22 человека, погибли. Остатки этого железного парохода и теперь лежат на берегу, близ места крушения (Джонс).

От Магиля до Басры, по каналу, высыхающему два раза в сутки во время морского отлива, всего 6 миль, мы шли 25 минут. Сухим путем от полутора до двух часов (около 12 верст).

Басра. Против устья канала, на Шатт-эль-арабе стоят на якоре два турецкие судна, 8 пушечные, и десяток арабских мореходных судов, ходящие в Бендер-Бушир, Маскат, Бомбей и во все места Персидского залива; также один вольный пароход, ходивший из Бомбея в Бушир, где взял персидских поклонников в Мекку и отвез их обратно; потом пришел в Басру, чтоб отвезти оттуда в Бушир других поклонников, ходивших через Багдад в Кербелу и ограбленных на этом пути Арабами. Пароход грязен и имеет дурное внутреннее расположение. В канале стоят несколько судов, отнятых во время разграбления Мухаммеры у начальника этого города Шейха-Хаджи-Джабера, одного из сильных шейхов племени Чяб или Кяб. Суда строятся в Басре н Куэте. Здесь находится также много судов, построенных в Бомбее из тикового дерева. Эти суда предпочитаются для торговли с Индиею, потому что платят за товары в Бомбее только 5% пошлины, а здешние 10%. [49]

Против Басры, на левом берегу Шатт-эль-араба находится кут Гырдилян.

Вывоз лошадей в Индию в 1848 г. был неожиданно велик из Басры, потому что Персидское правительство, по случаю бывших беспокойств в этом крае, запретило вывоз их из Бушира. (Парсех, армянин, агент О. И. Компании в Басре).

Канал проходим для судов, даже для мелких лодок, только во время прилива. От устья до центра города только полчаса плаванья.

Город имеет вид самый жалкий; из пяти домов 4 пусты, так же как и новый и недурной базар, построенный знаменитым Багдадским губернатором Давуд пашою, и почти все лавки заколочены. Жители изнурены лихорадками и имеют болезненный вид; негры, которых там много, лучше переносят климат. Вообще смертность большая. Европейцев нет вовсе. Парсех живет в доме бывшего резидента Тейлора. У Персиян есть свой агент. До большой чумы 1831 г. Басра имела 80,000 жителей; теперь только всего от 5 до 6,000, с окрестностями. Обширные пальмовые рощи. Вкуснейшее и славящиеся во всем Ираке, по всей Персии и Турции, финики, которых 90 сортов; но много садов и отдельных пальм погибает от небрежения или недостатка рук. Лихорадки по Тигру, в Багдаде, но особенно в Басре, обнаруживаются после ежегодных разливов Тигра и уносят много народа. В 1849 и 50 годах разливы были особенно велики и жителей вымерло более двух третей. Доход правительства в Басре не превышает 20,000 шами в месяц (9,600 р.). Басра, в 870-871 по Р. X. была взята и разорена Зенджигйцами, шайкою воинов из Зенгибара.

3 Янв. 1850. Зобейр и развалины Старой Басры. Дорога из Басры по разливам в продолжение двух часов до развалин третьей башни. Здесь, по местному преданию, протекал некогда Ефрат под самою башнею. Потом развалины мечети: Джама-Али. Али — имя строителя мечети. [50]

Нахр Заде, высохший канал, близ мечети Али.

В близи Деррамийе резервуар, снабжающий Зобеир водою.

Развалины Старой Басры окружают Зобеир, верст на 5 в диаметре.

В самом городе, гробницы шейхов Зобеира и гробницы Анесса, Таллах и Едали, арабских полководцев, павших в битве против Али, зятя Мухаммедова, при Халифе Моавии. Тут Аиша жена Мухаммедова, присутствовавшая на белом верблюде, была взята в плен.

Гробница Таллах покрыта известковым цементом под мрамор. Масса эта приготовляется на берегах Персидского залива из жженых раковин и особенно употребляется в Индии; там ее делают из жженых кораллов и покрывают ею колонны и стены пагод и мечетей. (Полк. Уильямс).

Зобеир, небольшой, но приятный арабский городок. Не видно ни одного турка. По близости, Бени-салеб, охотничье племя; ходить в шкурах газелей. Несколько семей кочевали в шатрах на площади города.

Нахр Джери-заде (см. выше Нахр Заде} в 5 милях за Зобеиром, идет от Хита в Персидском заливе.

Гора Сенам (горб верблюда), 6 часов.

Монтефики в 8 ч. от Зобеира.

От Шатт-эль-араба, через Басру, до Зобеира 11 миль.

Монтефики приходят к Зобеиру во время сбора фиников [чтоб запастись провизией на зиму].

Басра (с окрестностями своими) славится маслом. На площади Басры груды рису и ячменя и на базаре много соленой рыбы.

Шхуна “Махи” 4 января в час по полудни ушла от Басры с попутным ветром и пришла в Бушир 5-го в 10 часов вечера.

От Басры до Мухаммере 20 миль. Пришли в два с четвертью часа. На половине дороги, турецкая брандвахта. Таких [51] брандвахт от Корны до Персидского залива всего пять. В заливе их вовсе нет.

Кут Шейха Хаджи Джабера, 4 версты выше Мухаммере, построен в 40-х годах во время Эрзерумских переговоров; командует рекой, потому что другое, главное русло, в 1842 году, занесено было песком, так что даже малые суда не могут в него проходить. До 1842 года, капитан Джонс проходил в это занесенное ныне русло на военном судне.

Xаффар (по арабски: роющий, прорывающий). Широкий рукав большой реки Куран или Карун, соединяющий эту реку с Шатт-эль-арабом. Превосходная якорная стоянка, уступленная Эрзерумским трактатом Персии, вместе с Мухаммере и островом Хызр, который Хаффаром отделен от Мухаммере. От входа в рукав этот до города полторы мили. Ширина Хаффара, против города, до 80 сажен.

6 Января. Встреча Комиссаров с толпами, вооруженных ружьями, саблями и щитами Арабов, с песнями и пляской. Ружья прикладами вверх. Отряд Персидского войска под ружьем.

В 40 мил. от Мухаммере, на юг с правой турецкой стороны, в Шатт-эль-арабе видны мели; налево вдали, в 120 милях от берега, Персидские горы, покрытие снегом. Отсюда, в тихое время, пароход может придти в Бомбей в 8 или 10 дней; парусное судно, в 26 или 30 дней; но был пример, что парусник прошел это пространство в 14 дней. Тут, в устье Шатт-эл-араба, при отливе, глубины 15 футов. Вода солона; мутная струя Шатт-эль-араба протягивается в море на 70 миль. Во время прилива 60 пушечный корабль может дойти до Корны. Во время отлива, на илистом дне, видно множество рыбы. Рыба эта не более 3 вершков длины; без чешуи. Ловить ее трудно, зарывается.

Бехемшир, старое устье Шатт-эль-араба, или вернее, Каруна, занесенное ныне морскими песками, образовавшими бар: но для судов, сидящих не более 6 футов, оно проходимо. (Кап. Джонс). [52]

Бахрейн, группа островов на Персидском заливе, у которой производится ловля жемчуга. От Мухаммере 48 час. плаванья на парусе. Острова хорошо обработаны. Главный шейх, атаман тамошних пиратов. Один из шейхов на Бахрейновых островах имел пять судов, каждое в 10 пушек. На ловле жемчугов бывает до 500 судов; на каждом по 25 человек экипажа. (Кап. Фулертон). Добываемые, при ловли, жемчужные раковины выгодно покупать, на удачу, но сотне разом; а продаются они на месте по 1 рупи = 11 пиастров или около семидесяти коп. с. за сотню. Близ Бахрейна, на дне моря, на глубине от 9 до 13 фут, есть ключи пресной воды. Жители ныряют с кожаными мешками для ее добывания.

10. Поездка из Мухаммере вверх по Каруну.

9 Января 1850 г. От Мухаммере до устья Каруна, т.е. до развалин Сабле от 10 до 12 миль. Пароход шел час и 55 минут. Древнее течение Каруна представляет собою зеленеющую ложбину, саженей в 60 ширины. Посредине прорыт канал в 3 сажени ширины, поворачивающий в городок Дорак или Феллахийе. По этому каналу ходят местные суда.

Сабле, земля племени арабов Ривелин. Здесь на р. Каруне была плотина, для отвода вод реки в прежнее ее устье; но быстрота ее течения уничтожила работу, которую возвел лет 80 назад Сулейман или Сальман, один из Чябских шейхов, обрывший [sic] остров Мудаввар (круглый) для сообщения Каруна с Хаффаром.

Александр Великий, по пути в Индию из Вавилона, прошел с войском, на лодках, именно здесь по Шатт-эль-арабу, в Карун, через Хаффар, прорытие которого ему приписывают, и соединился с своим флотом, поднявшимся с Неархом, по Каруну из Персидского Залива. [53]

На острове Мудаввар определена широта. Отсюда до Дорака 8 часов. Видны горы Бахтиари.

Кабан или Гебен, значить: весы равновесия, местность на древней границе Турции с Персиею.

Мухаммере имеет всего 800 домов. Шейх Хаджи Джабер считает их от 500 до 600, быть может вместе с шалашами из пальмовых ветвей. 2000 постоянных жителей, мечеть, базар. Земляные стены полуразвалились и полуразмыты и вообще не исправлены со времени разорении города Турками.

На противоположном берегу Хаффара, на острове Джезирет-уль-Хызре, Кут Фарис представляет совершенную развалину.

Владетель Мухаммере Шейх Хаджи Джабер, колена (тайфа) Мхейсин, может выставить до 6000 стрелков, с ружьями (кременными) и саблями. Шейх-Сальман, тайфы Идриси, владетель островов Хауи, Кабана и Джезирет-эл-Махалле, живет в Куте Фарис. Все Чябскге шейхи, подобно Джаберу и Сальману, признают над собою верховную власть Шейха Фариса, живущего в Феллахийе или Дораке на острове Силидж. Фарис может выставить в поле до 20,000 человек. Владения его простираются до Бахтиарских гор.

Салхийе, остров против Басры. Населен феллахами (земледельцами), разных племен.

Умм-уль-Хсасыф, остров против Джаберова замка Фейлией, населен Мхейсинами. Их шейх Абу-метрен платит дань Туркам.

Тайфе (племя) Мхейсин простирается до канала Тимар. За каналом, Кут Шатт-эл-араб (к северу), одна треть которого принадлежат, но свидетельству Персидского пограничного комиссара, Шейху Хаджи Джаберу.

Таифе-и-Бени Мансур, далее к северу и простирается на один день за Корну. Они платят дань шейху Мунтефиков, а он — Турции. [54]

Итак все эти колена, а именно: Мхейсин, Идриси, Бени-Мансур и др., принадлежат, к большому племени Чяб, вышедшему сюда из Неджда два-три века тому назад, в числе не более 40 палаток.

Абу-Джюдей. канал близ Джаберова замка.

11. От Мухаммере до Бендер-Бушира, по пути в Шираз.

1 Апреля 1850 года. “Кляйв” (Clive) военный бриг Ост-Индской компании. Комодор Портер. 14 орудий нового устройства, тридцати двух фунтового калибра. Два лейтенанта и несколько мичманов; два лоцмана с о. Каррака [правильнее о. Хярг]. Вышли из Каруна с отливом и стали на мель в устье Шатт-эль-араба. С приливом снялись. Ветер был слаб; подвигались медленно. Бриг сидит 13 1/2 ф. От впадения Шатт-эль-араба в залив, против последнего мыса турецкого берега, течение реки определяет фарватер на 40 миль. По обеим сторонам, мели. В пятидесяти милях от Басры, устье реки; а в девяноста милях начинается глубокое море. Фарватер разделяется на два: главный — вправо; второстепенный, проходимый для мелких судов, Кефха, — влево. В первом, от 9 до 18-ти ф., во втором, от 6 до 12-ти ф. Сперва, в Шатт-эль-арабе отмели состоят из ила и не опасны; но далее, в заливе, отмели песчаные и могут разбить судно. Фарватер Бехемшира проходим для судов, сидящих 6 ф. С моря загораживает его бар; потом он имеет местами, особенно при устье, до 24 футов глубины, а выше мелок. Устье Джеррахи [или Хоур-Муса] не ровно; оно имеет до 24 футов, но усеяно песчаными наносами и опасно, даже при [55] местных лоцманах. Лоцмана эти ходят и в Индию и в Красное море. Им платят 300 р. ас. в месяц или около этого, а за каждый день в Басре, по 20 р. ас.

Все береговые жители, как Персидского залива, так и Красного моря, искусные водолазы.

При нагрузке на шхуну “Махи” Нинивийских мраморов, помогал экипаж парохода “Нитокриса”. Квартирмистр, бывший в пьяном виде, забылся против командира парохода, был судим на бриге “Кляйв” и осужден к двухгодичному содержанию в тюрьме в Бомбее, с тем, чтобы после того окончить срок своей трехгодичной службы.

Мусон, или пасатный ветер, дует с югозапада, с половины мая н. с. и сменяет северо-восточный, дующий с половины октября. Во время этих смен, погода, около месяца, непостоянная и очень неблагоприятная для плаванья, именно с половины апреля до половины мая и потом с половины сентября до половины октября. В эти периоды, сообщение Басры и Бушира с Бомбеем затрудняются. Постоянное пароходство не учреждено, потому что не окупается.

Шквал начался в 4 часа по полудни и продолжался 1 1/2 часа. Сняли малые мачты. Стояли на якоре, посреди мелей, в пятидесяти пяти милях от устья Каруна; море кипело; но валы были низки, по причине отмелей. Два арабские судна багло, щедшие в Басру и застигнутая шквалом посреди мелей, направились на бриг, пронеслись от него в ста шагах и кричали нашим лоцманам, что бриг, стоявший на глубокой для них воде, послужил им маяком и спас их от крушения. Лоцмана, перед входом в устья реки, узнают, где они находятся, даже ночью, пробуя на языке землю подымаемую со дна моря. Мы сами видали эту операцию! Комодор Портер пришел однажды из Маската в Бомбей в 5 дней.

Попутный ветер. С полуночи сильная качка. В экипаже несколько человек ласкари, из которых один, во время [56] тяжелой работы экипажа, поднятия якоря или уборки парусов, помогает им бойким наигрываньем на скрипке разных песен и плясовых. Люди работают в такт под музыку и работа идет спорнее и легче с помощью этого скрипача. Утром бросили якорь в четырех милях от Булгара, и съехали на берег при страшном волнении и с большим трудом.

12. Бендер-бушир.

Бендер-бушир [или бу-шехр, т.е. порт с городом; также абу-шехр]. Владетели этого города наследственные; нынешнего зовут Шейх-Наср. Город расположен в гермесире, т.е. жаркой полосе. Жители сердесира, или холодной, горной полосы, в постоянной вражде с жителями гермесира, и часто воюют с ними.

Колодцы далеко за городом, часах в шести-восьми; оттуда возят воду только резиденту Ост-Индской компании. Принц, губернаторе Шираза, назначил в Бушир другого правителя; Шейх Наср взбунтовался. Персидские войска осаждали город, защищаемый Насром, который наконец был взят и отвезен в цепях в Техеран; но впоследствии водворен снова.

Город окружен крепкими стенами, возведенными по плану и под наблюдением офицеров Ост-Индской компании; стены защищают город от покушений сердесирцов, исконных врагов гермесирских жителей. На стенах - посты для часовых.

Остановились в доме Резиденции Ост-Индской компании. Резидент полковнике Хеннел (Hennel, Соl. О. I. А.). Познакомились с правителем города Шейх Насром, с Армянами, с турецким авантюристом Рустем беем, приезжавшим в Бушир и Мухаммеру для каких-то целей, нам неуяснившихся. [57]

Доктор Мак-Алистер (Mac-Alister) лечит секретаря русской комиссии Гамазова, получившего в Бушире солнечный удар.

Суда Ост-Индской компании, находящиеся в Бушире: Бриг "Кляйв" (Clive), "Ефрат" (Euphrates) и "Махи" (Mahi). Они стоят в трех милях от Бушира на рейде; бар не подпускает их подойти ближе. Комодор Портер — начальника станции Персидского залива

Обязанности судов станции ежегодно обходит все берега раза два или три, чинить между прибрежными Арабами суд и расправу, мирить ссорящихся, награждать подарками достойных. Одно судно посылается также ежегодно к Бахрейновым островам для наблюдения за порядком при ловле жемчуга, все обыкновенно собираются для этого от двух до трех сот арабских судов с водолазами из жителей Бахрейна и окрестных берегов. Теперь там находится бриг "Ефрат" для преследования корсара, ограбившего три судна. Резидент объезжает сам ежегодно все берега залива, поддерживая дружеские сношения с береговыми шейхами, и раздает им подарки: телескопы, часы, оружие и пр. Начальник станции избирается из восьми капитанов флота Компании и сменяется каждые три года; получает 3000 ф. ст. жалованья. Мичман Компании получает в месяц 5 ф. ст., тогда как в королевском флоте он получает только 2 ф. ст. Переходить из компанийских в королевские, офицеры не могут: разве временно, и то на суда королевские, находящаяся в Ост-Индских водах, за болезнью или за недостатком в офицерах на королевских судах. Полагали, что в 1854 г. Ост-Индский флот соединится с королевским. В Бомбее теперь есть три Фрегата паровых в 1,400 сил. Также предположено было парусные суда станции Персидского залива, после их обветшания, заменить паровыми судами. На бриге "Махи" канаты из пальмовых волокон; пушки нового и старого образца. [58]

13. От Бендер-Бушира до Шираза.

Через Бурузджун, Далеки, Кутели и Казерун.

Песчаная равнина Гермесира. 43 и 44° на солнце. Колодцы. — Привал около них.

Али-гангри. Летний дом Резиденции, место унылое, без растительности. Ночлег.

12 Апреля. Переход в 4 часа. Бушир и корабли на рейде в мираже. Разоренная сердесирцами крепостца и деревня. Привал в саду. Крепостца и деревня. После полудня нереход в 4 часа до городка

Бурузджун. Встреча хана с почетною свитою. Беседа. На другой день переход в 4 часа.

Далеки. Серные и нефтяные ключи. Финиковые рощи на громадном пространстве. Жару 35° в тени. По дороге, персидский караван, направлявшийся в Кербелу; множество женщин. Курьер из Техерана к Мирзе Джяфер Хану, персидскому пограничному комиссару. Обед под тамариском (гребенщик). Ночью бездна комаров.

Начало Кутелей. Кутель, по персидски: стремнистые, крутые переходы в горах, (б. м. от ку или кух гора и тель тоже островерхое возвышение).

Кутель Малу. Первый переход от Далеки. Крутые подъемы по кремнистым скалам реки; развалины двух мостов. Стража.

Кутель Xышт.

Кунар-Тахта. Перевал. Ночлег после пятичасового перехода. Посещение хана Хыштского.

Кутель Комаридж. Привал после четырехчасового перехода. Далее, два часа до Рахдара (таможенная застава). За тем еще час, до станции. [59]

Дрис. Деревня. Ночлег, место прелестное. Густая растительность. Следы землетрясения. Кладбище с каменными львами грубой работы.

Шахиур. Поездка к рельефным изображениям в скалах, берущим свое название от имени царя Шахпура (Сапора). Следы водопроводов. Свежая зелень.

Чешме-и-духтер (источник девушки). Чудесная вода. Изображения на скалах. Пещера, на большой высоте; подъем к ней крут, скользок и даже опасен. В пещере статуя, как говорят, Шахпура, колоссальная, в лежачем положении. Сухой резервуар. Воды капельника в углублении. Подъем продолжался один час. Спускались 40 минут, без отдыха.

На скалах, окружающих Шахпурову долину, семь барельефных изображений; одни колоссальные en haut relief... цари, в ассирийских одеждах, грифоны, феруэры; другие над источником, внизу скалы; мелкие, в два и три ряда, с процессиями людей, — животные, жертвоприношения, бои и пр. На другой день переход в

Казерун. Последние пальмы. Живописный город в горах, обросший растительностью; но более половины зданий потрескались или полуразрушились от частых землетрясений, особенно сильного в 1824 г. Прелестный сад с апельсинными и лимонными деревьями; все были в цвету. Выступление через 2 часа. Развалины каравансерая и моста. Кочевые Туркмены. В трех часах пути от Казеруна остановка и ночлег. Изображения на скале Теймур Мирзы, бывшего правителя Шираза. Принц сидит на троне; У ног его лев. Мальчик подает сокола и кальян; с обеих сторон сарбазы (солдаты) с ружьями. Все это раскрашено и позолочено аляповато. Нам сказали, что принц велел сделать изображение это в память льва, убитого им здесь на охоте.

Кутель-и-духтер (кутель девушки) [перевал]. Дорога исправлена Теймур Мирзою и его матерью. Кирпичные стенки на крутизнах над пропастями. Один из труднейших переходов прошли равнину вязов Дешт-и-Берм. Подъем на Кутель [60] Пире-зен (старой бабы). Привал в каравансерае. Уединенное место. Продолжение подъема. Этот кутель, по трудности, не уступает предшествовавшему, коли не превосходит его. Солнце село за озеро. Далее вид на Бурузджун. При спуске с этого кутеля три огромные груды довольно крупных, всякой величины камней. Путники имеют обычай, как бы в благодарность Пире-зен, за благополучный переход этого трудного и опасного кутеля, класть по камешку у его подошвы... таково, говорят, происхождение этих каменных холмов, называемых могилами Старой бабы. Тут, при лунном свете, перешли мы источник и распрощались с кутелями.

19 Апреля прошли у Пещеры незаконнорожденных до привала. Каравансерай. Переход 4 часа.

Зендерун. Стада Туркменских кочевников. Встреча караванов. Через полтора часа затем, ночлег у источника, и на другой день переход 6 часов. Почетные встречи. Туркмены.

20 Апреля в полдень вступили в Шираз.

14. Шираз.

Мы останавливаемся в доме Навваба Мехмед-Али. Празднования и народные гулянья и увеселения, по случаю взятия Мешхеда и пленения Салара. В базарах лавки заперты. Толпы народа. Пляски мальчиков; музыка. Правитель, на устроенной там эстраде, принимал нас, угощали, сластями, чаем, мороженным, кальянами. Каввам-уль-мульк, градоначальник, пользуется популярностью между лути, чернью, известною своим развратом, своеволием и буйством. Власть в Ширазе с Каввамом разделял наместник принца, недавно смененного... Визирь Насир-ул-мульк.[61]

Жителей в Ширазе, по словам визиря, до 60,000. Долина Шираза очень удобна для подступа и действий войск тысяч до десяти, а равно и для обороны: сады со стенами; отдельная строения; много воды.

Достопримечательности Шираза. Векил Керим Хан Зенд до того времени, когда захватил в руки свои правление Персиею, долго был правителем Шираза и соорудил в нем много замечательных, по прочности и красоте, построек. Между прочим, баня Векиля, дворец Векиля, павильон Векиля, с садом, — базар и каравансерай Векиля.

Тахт-и-Каджар, дворец с великолепным садом, построенный Мухаммед-ханом Каджарским и украшенный в последствии Хюсеин ханом. Все эти постройки с садами на возвышении, в двух, трех верстах от города, которым они командуют. В зтом числе также важное место занимают Баг-и-ноу [новый сад], разведенный также Векилем; сад этот был в последствии увеличен и украшен Хюсейн-Али-Мирзою Ферман-ферма, сыном Али-Шаха или Зилли-султана. В павильоне этого сада находятся портреты Фетх-Али-Шаха, Аббас Мирзы и Зилли Султана; Джехан-Нума, киоск в Ширазе [Ве11е vue].

Чехель-тэн [40 тел], сад, в котором погребены 40 дервишей, портрет их старейшины Шейх Санаана красуется на стенах павильона; перед ним стоит армянка в красной куртке с жемчужными головными украшениями и ожерельем.

Хяфт-тэн, сад, с огромным кедром в 22 обхвата. В павильоне много картин. Изображение Саади и Хафиза; Моисея, пасущего стада своего тестя; Авраама, приносящего в жертву сына; Шейха Санаана, в молитве, с дервишами. Панели киоска выложены Тавризским желтозеленым мрамором.

Саадийе, сад, окруженный стеною, в котором погребен знаменитый поэт Саади, уроженец Шираза. Гробница из темного камня с резьбою и надписями. Гробница и сад в страшном упадке. В саду фиговые и гранатовые деревья. Экземпляр [62] его сочинений, по которому гадают, как в древности гадали по Вирггилию: какой стих выйдет, то и случится. Водоем; отличная вода.

Хафизийе, сад с гробницею поэта Хафиза; в отличном сохранении. Много земли. Павильон с экземпляром его дивана (сборника сочинений), по которому также гадают. Много гробниц вокруг, — во исполнение последней воли умиравших. Сама гробница Хафиза из желтого мрамора, прекрасной работы. Возле, развалины сада — Дил-гюша. Остатки замка Фахендер. Колодезь. Развалины замка Джемшида.

Мешхед-и-Мадер-и-Сулейман [место смерти матери Соломона], 3 мили к востоку.

Муселла [молельня] в развалинах, на берегу ручья, воспетого Хафизом.

Рукнабад, ручей в двух верстах от города, также воспетый Хафизом.

В Муселла, во время Курбан-байрама (праздника жертвоприношений) зарезывают верблюда и мясо раздают народу; народное гулянье. Купол Муселла быль великолепный, обрушился во время землетрясения.

Алла-Акбер, дефилей и ворота по дороге из Шираза в Чехель-минар (40 столбов) или Персеполис. Над воротами вышка, где хранится великолепный Коран, написанный Надир шахом.

Во время нашего пребывания в Ширазе была саранча.

Бенд-эмир, великолепная плотина, вправо от дороги, верстах в пяти, вскоре по выходе из ворот Алла-Акбер.

Зергун, деревня в тридцати пяти верстах от Шираза но дороге к Персеполису; еще через 5 часов пути — Персеполис. [63]

15. Персеполис.

Вид на развалины открывается верст за 20 до Персеполиса, хотя их довольно трудно различить потому, что колонны рисуются на темном фоне небольших возвышенностей, у подошвы которых он воздвигнуты. С ними открывается и вся долина Мердешт. Первое впечатление, производимое развалинами, не оправдывает ожиданий. С своими колоннами, из которых одни стоят в целости другие обломаны, третьи лежат, они имеют вид старого гребня с обломанными зубцами. Вправо долина теряется в синеватом горизонте соленого озера, которого впрочем не видно за далью.

Истахр, влево, верстах в пятнадцати от Персеполиса; это высокая отдельная скала, в форме громадной башни с причудливо зазубренною вершиною, представляющеюся в виде величественных развалин укрепленного города, который действительно и существовал тут в древности. Ближе Истахра, и в одном с ним направлении, видно на равнине селение Фетх-абад. Справа, скалы с изображениями: Накш-и-Рустем. Между этими скалами и Персеполискими, долина Мердешт идет ущельем по направлению к Пасаргаде, где гробница Кира или Мешхед-и-Мадер-и-Сулейман, называемой также Кабр-и-Мадер-и-Сулейман. Тут неподалеку, около моста, сливаются реки, которых Морье называет Аракс и Кур местные же им названия Рудхане (река) Кор и Аб-и-Сивенд [Аб или Об тоже река, собственно вода]. Истарх (цитадель) существовал еще в 1590 году нашего летосчисления (смотри подробности Chardin Т. VIII. р. 315 ets. Ed. de Paris 1811. Langles).

Хане (дом)-и-Шейх Али-хан, развалины дома, в котором жил знаменитый путешественник Морье, на ручейке, в 300 шагах от развалин мельницы, у которой мы стали лагерем. Вблизи, развалины имеют величественный вид. Здесь уже горы [64] не давят их, а только оттеняют. Терраса развалин больше площади Зимнего дворца в Петербурге; на ней колонны, портики и остатки дворцов без крыш. Цвет камня в колоннах желтый; в террасе — темный. Высота последней от пяти до осьми сажен. (Шарден дает им 24 фута). Бока ее обшиты тесаным камнем; соединение очень заметно, и время раздвинуло плиты. Вход на террасу по двойной лестнице. Каждое крыльцо из двух частей, разделенных площадкою. Правое крыльцо лучше сохранилось. Ширины ступеней девять шагов, кроме боковой кладки; вышина каждой два вершка, что составляет очень пологий и удобный подъем, даже для конного. В первой части крыльца до площадки 57 ступеней, во второй 48, а всего 105 ступеней. В первом портике от входа, на первой террасе, стоят две колонны из четырех; на второй террасе, в левом портике, из двенадцати колонн стоят четыре. В правом портике, из двенадцати, стоят пять колонн; в среднем большом портике, из тридцати шести, стоят четыре. Всего стоящих колонн пятнадцать. Они имеют на вид, с капителью, до 56-ти фут.

Число колонн, виденных в Персеполисе прежними путешественниками: Dela Valle, в 1621 г. — 25, Herbert, в 1627 — 19, Olearius, в 1638 — 19, Kxmpfer, в 1696 и Niebuhr в 1765 — 17, Franclin и другими до Ker Porter`a — 15 колонн. Один только лейтенанта Alexander, в 1826 г., пропустив вероятно 2 первые колонны в портике, показал 13 колонн. Формы капителей, о которой говорит Геерен, т.е. лошадиных голов, соприкасающихся холками, нельзя узнать, исключая одной, но и та очень повреждена. Колонны — составные из желтого, другие же из синеватого известкового камня, плотного и похожего на крупно-зернистый мрамор. Со многих из стоящих колонн капители свалились; другие обезображены, вероятно от падения потолков; одну из них можно еще признать за изображение двух конских голов, соединенных, как сказано выше; одна из капителей — в наклонном положении, едва держится и обрушится при [65] первом подземном толчке. Из шестидесяти четырех упавших колонн, 49 тут же лежат, разбитые, но еще не закрытые землею и обломками. Они были все связаны свинцом, налитым во внутреннюю цилиндрическую их пустоту. Персияне говорят, что воришки разбивали колонны, чтобы добыть свинец, который потом продавали на базаре. Перед входом в здание г. был еще, но свидетельству Геерена, перистиль из четырех колонн, подобный тому, который существует, обломки колонн и места их видны. Внутри того же здания г. видно много обломков колонн и капителей, которые составляли внутреннюю галлерею вокруг всей стены. Длина этой залы 90 шагов и ширина столько же. На окнах храмины — барельефы людей, ведущих козлов для заклания. У Геерена не упомянуто об этих изображениях. Некоторый из изображений и клинчатых надписей, на простенках и лестницах, повреждены временем; но ясно видно, что иные из надписей, на внутренних косяках окон, попорчены путешественниками, отбивавшими куски камней с надписями.

Имена путешественников, нарезанные на многих частях развалин: Chardin. Th. Stephens. Hill. Sir Harford Jones. James Morier. Th. Sheridan. L. Willock. Samuel Manesty. (Envoy 1804). Charles Pasley T. Rostan. Webb. Mac-Naghten. Lotin de-Laval. Eug. Flandin (Flandin et Coste, membres de l'Acad.). Cap. John Malcolm Envoy. Cap. Will. Campbell 1800. Cap. Colebrook. G. Bridges. Backer. C. D. Bruyn 1704. C. Niebuhr 1765. W. Francklin 1787. Cap. Jones Macdonald 1808-1810, L. Col. S. Macdonald 1810, Br. General John Malcolm Envoy. Cap. Servai. Ellis. W. Bruce. Macdonald. Maltin. L. Monteath. Bryggs. Pottinger. Rich. Taylor. Sturmy. Todd 1821. C. Texier. R. Labourdonnaye. S. R. Mock. Sir Harford Jones B. Lt. Frazier 1814. Adj. Gl. Ferrier Citoyen Francois 1848. Ms. Macdonald Kinneir 1826. Col. Macdonald Envoye. W. Ainsworth 1842. Medem. Fraehn. 1846. Brown и др.

Есть арабские надписи, вырезанные с большим тщанием; между прочими одна в память посещения Арабов в 1001 и [66] 955, от Р. X. (Chardin). В комнатах у и t везде видны следы водопроводов и фонтанов. Жители называют одну такую комнату баней. В одной видно посредине большое возвышение из щебня; быть может тут было место алтаря. Предположение Геерена о зале пиршеств, сожженной Александром, Великим, очень правдоподобно.

Колодцы и подземелья. Под развалинами находятся подземелья. Входов несколько; есть сухой колодец в 4 арш. глубины; в боках его, вправо и влево, идут подземелья. Я спускался туда. Проводник повел меня направо. Шагов двадцать прополз я по прямой линии; тут отверстие сузилось, так что я с трудом мог проползти далее, совершенно лежа; еще нисколько далее, поворот вправо и потолок начинает возвышаться; скоро я мог держаться на ногах; но не надолго, и должен был, через несколько шагов склонить голову. Ход высечен в скале, служащей террасою Персеполису; стены гладко обделаны; потолок каменный; ширина прохода едва достаточна для одного человека; часто отходят ветви. У меня в руках была зажженная свеча и Ариаднин клубок; проводник был вооружен кинжалом и кричал у каждого поворота, чтобы спугнуть хищных зверей, которые туда иногда заходят; но мы видели там только одну змею и множество игл дикобразов, наконец, проведя в подземелье около двадцати пяти минут, вышли из подземелья сквозь отверстие, заваленное камнями. Но свидетельству Шардена, подземелья эти должны быть очень обширны. По словам жителей, они идут в горы к гробницам; но никто однакож туда не ходил; это одно предположение. Часть, которую я посетил, совершенно суха и никогда не могла служить для подземных водопроводов; направление этих последних видно в некоторых местах, на поверхности развалин. Но вероятно, как водопроводам, так и подземельям дано было общее начало из отвесных шахт, чтобы скрыть ходы, где могли храниться сокровища. Я насчитал 170 шагов пройденного нами пространства. [67]

Гробницы, высеченные в скалах. Гробницы эти совершенно доступны; но нельзя решить, так ли было в древности, или землетрясения, обрушивания скалы, либо нанесенная с течением времени земля, образовали к ним доступ. В настоящее время, вход в первую гробницу, слева даже ниже лежащей перед ним груды земли, щебня, песку, камней, как будто разрытой для удобного доступа ко входу. (Морье прошел в первую гробницу, о которой говорит Шарден и видел там саркофаг. См. Морье. Т. I, стр. 247 и 248). Вход проломан в самом изображении на двери, которую можно принять за фальшивую, и английская надпись на скале, налево, при входе, говорит, что такой-то — фамилия не разборчива — нашел и открыл вход. Отверстие, пробитое в каменной плите, представляющей дверь, так узко, что с трудом можно пролезть лежа. Внутри небольшая комната со сводом; на полу — земля и грязь, потому что туда проникает дождевая вода. Жители говорят, что там накопляется иногда очень хорошая вода. Они считают место это священным; лоскутки одежды, привешанные к ветвям гранатового дерева, перед входом, показывают, что жители здесь дают разные обеты и заговаривают свои болезни. Саркофаги, которые должны быть и в этой и в других гробницах, весьма быть может находятся под накопившимися над ними землею и грязью, нанесенными водою. Вход во вторую гробницу слева также вровень с землею; гробница больше первой и в ней видны два саркофага, совсем ушедшие в землю, засыпанные хворостом и мякиной, так как жители молотят тут хлеб и временно хранят его.

Терраса Персеполиса имеет квадратную фигуру, с выемками и выступами по местам. Бока ее неточно соответствуют четырем сторонам света. Северная ее часть покрыта множеством огромных камней, видимо предназначаемых для построек; на некоторых есть следы начальной обработки. Из самого расположения здания видно, что Персеполис строился не по одному, однажды принятому плану. [68]

Портик возвышается одиноко в долине на полверсты расстояния от террасы, и состоит из двух столбов с перекладиною на вершине, имеющих не более сажени вышины; они из желтого камня и хорошо отполированы. На внутренней их стороне есть изображения, совершенно испорченные. Около портика в скале видна недоделанная погребальная пещера, наружное отверстие которой имеет вид треугольника; изображений нет и тут. Пещера и самый портик находятся в прямом направлении с узкой долиной, отделяющей Персеполисскую пещеру от царских гробниц.

Лучшие виды Персеполиса, один от мельницы, другой с верху, от царских гробниц.

С террасы Персеполиса видны следующие селения: Зенги-абад, Али-абад, Элиат, Масули-абад, Эюб, Сина (?), Фетх-абад, Фирюзе, Дех-и-бид, Мадау, Кенаре, Кушк, Рашмаган, Риджой, Неваиде, Шамье, Эшак. Морье насчитывает 17 деревень в округе Мердешт.

Жители называют гробницы эти, одну баней, другую мечетью, третью дворцом Джемшида, и т. д.

Персеполис [называемый Персиянами Тахт-и-Джемшид или трон Джемшида] был весеннею резиденциею Ашеменидов, приходивших сюда, вероятно, праздновать Ноу-руз (см. Лейарда, Фландена), [джелалийский новый год, установленный будто бы Джемшидом и празднуемый Персиянами и в настоящее время, тогда как 1-е число месяца Мухаррема, с которого считается новый год по мусульманскому календарю, не празднуется ими вовсе].

Тут происходил царский прием и народные празднества. Тут пировал и Александр Македонский, по возвращении своем из Индии, и говорят, хотя провидимому напрасно, что он под влиянием винных паров сжег один из дворцов Персеполиса в угоду любовнице своей Таисе. Равнина Мердештская очень удобна для великих народных празднеств и весною украшается безчисленным множеством полевых цветов. [69]

Накш-и-Рустем. По дороге сюда в пятидесяти минутах от Персеполиса — Накш-и-Реджеб. Это углубление, образованное скалами, в виде комнаты о трех стенах и без верха. При входе, налево, изображен царь верхом, в одежде Сассанидов, и три надписи, греческая и клинчатая; прямо против входа, два царя верхом, с венком в протянутой руке (см. Sulvestre de Sacy). Между Персеполисом и Накш-и-Реджебом в скалах видны следы мелкой работы, о которых говорит Морье. (I, стр. 176).

От Персеполиса до Накш-и-Рустема езды 1 час 40 мин. Кругом поворота, речки и канавы для орошения полей. Прямо, на расстоянии одного часа или около пяти верст, на этом пространстве, особенно вправо и влево по речке, видны следы, как должно предполагать, древнего города Персеполиса. Морье, в первое свое путешествие видел тут колонну, еще стоявшую; тогда как во второе путешествие, он уже нашел ее опрокинутою. Место это называется Персиянами Истахр; один из дворцов Персеполиса они называют Тахт-и-Джемшид, как сказано выше, или Чехел-минар (40 колонн); а отдаленные от него царские гробницы, с изображениями, принадлежащими последующим временам, Накш-и-Рустем [Рустемовы нзображения].

Подъезжая к ним, представляется стеною отвесный скалистый кряж, который, образовав угол от запада на север, тянется потом в прямой линии, возвышаясь все более и более, и наконец теряется из глаз. От самого угла, на вершине которого вытесан из скалы столб, на подобие маяка, начинаются изображения. Правей и выше их чернеются четыре погребальные пещеры, вытесанные к скале и расположенные рядом. Жители, цепляясь за незаметные снизу трещины или выступы вытесанной отвесной скалы, вскарабкиваются к площадке, находящейся перед входом в пещеру, и становясь на этот узенький выступ, спускают веревки тем, которые хотят подняться. Сассанидские изображения находятся у самой подошвы скалы. [70]

Изображения на скалах внизу:

1. Изображение слева: два царя верхом с венком в руках.

2. Царь пешком; а перед ним род стенки, в виде кафедры; за нею много других фигур.

3. Два царя верхом.

4. Царь верхом; а перед ним фигура на коленях.

5 и 6. Сражение двух царей, сидящих верхом на лошадях, и под ними особая рамка с фигурами. Этот барельеф полузанесен землею.

Против первой пещеры мраморная храмина, четыреугольная, с плоской крышей. Вход в нее — на высоте трех с половиною аршин от земли. У входа видны остатки крыльца, к которому надо подыматься на веревках. В отверстии — гнезда для верей двери. Комната 5 шагов глубины, с плоским потолком. Окон нет. Внутренность закоптела от дыма. Мрамор нигде не полирован. На наружном фасаде храмины обозначены углубления в роде фальшивых окон, в нижнем ряду — длинные, в верхнем — малые. Геерен называет храмину эту храмом огня или жилищем хранителя гробов. Жители говорят, что это был храм Зердушта (Зороастра). В скалах четыре погребальные пещеры.

Из них первая, вторая и третья, от левой руки к правой, рядом, а четвертая, крайняя, под углом к первым, выдающимся вперед. Изображения около каждой одинаковы; клинчатые надписи находятся только у третьей. Желающий осмотреть внутренность гробницы может дойти без посторонней помощи до основания отвесной скалы, в которой они вытесаны на высоте около 5 саж., по камням. Затем жители, вскарабкивающиеся по выступам скалы до площадки в ней высеченной в виде карниза, подымают посетителя помощью опущенных веревок; таким же образом его подымают и далее, уже но гладко выполированной плоскости скалы, до второй площадки, которая есть не что иное, как наружная часть пола самой гробницы. Над [71] гробницею скала возвышается еще саженей на 20. Веревки, употребляемый жителями, выделаны из козьей шерсти, и потому осторожность требует, не смотря на их крепость, подыматься не на одной веревке, а на двух — на всякий случай. Если оборваться, смерть неминуема.

Внутренность первой пещеры представляет продолговатую комнату в десять шагов длины параллельно поверхности скалы; ширина около трети против длины. От входа, потолок сперва идет полусводом; другая половина плоская. В комнате три каменных саркофага, расположенных вдоль задней стены. Они высечены из той же скалы и имеют вид ящиков. Простенки отделяют их один от другого. На саркофагах находятся круглые крыши из того же камня. В саркофагах, которые внутри пусты, пробиты отверстия. Признаки костей, несколько сыроватой земли и мелких камешков покрывали дно. Человек может свободно и лежать, и сидеть в саркофаге. По словам жителей, вторая и четвертая гробницы совершенно сходны с первою; а третья больше и имеет длины 26 шагов; гробов в ней девять, расположенных вдоль задней стены в трех нишах, по три в каждой. Потолок плоский. В правой стене от входа, в конце комнаты, устроены еще ниши с комнатными полками как в шкапу; тут же близко, в углу, видна трещина, довольно большая, идущая внутрь скалы. На перегородках, отделяющих гробы, оставлены по углам выступы для курильниц или светильников; над выступами потолок закопчен от дыма. В этой гробнице на саркофагах нет крыш, — обломки показывают, что они существовали. Как в первой пещере, так и здесь, видны во входе гнезда, в которых двери могли обращаться. Гвоздеобразные надписи на третьей пещере скопированы, между прочим, английским путешественником Tasker'ом, который, при этой трудной работе на солнце, заболел лихорадкою (лицевая сторона пещеры обращена на полдень) и умер в Ширазе. Имя его высечено на гробнице: “Joseph Tasker. Juillet 1848 jusqu'a...” Внизу [72] на скале, правой третьей гробницы, находится куфическая надпись на гипсе, налепленном на скале, отчего и видна издали.

Обогнув скалу Накш-и-Рустем к северо-западу, т.е. по дороге к Исфахану, видны за углом два алтаря из камня и много четыреугольных нишей в скале. Быть может это были места для костей мертвых, выставленных на съедение зверям, по закону Зороастра (Геерен, стр. 273. Т. I).

Геерен, приводя отрывок из Ктезия, где говорится, что Дарий Истасп приказал соорудить себе гробницу в двойной горе, или, читая текста иначе, неприступной, — выражает мнение, что это одна из гробниц ближайших к Персеполису и отвергает мнение Кер-Портера, будто бы гробницы Дария Истаспа находятся в Накш-и-Рустеме, — говоря в доказательство, что Персеполисские едва ли во многом отличаются от Накш-и-Рустемских. [Мнения Кер-Портера, как известно, подтвердились в новейшее время самими надписями, в которых выражена загробная воля Дария]. Разбирая изображения этих последних, Шарден упоминает о надписи, переданной Страбоном (XV, 3), не объясняя, однакож, на какой гробнице надпись находилась. Нам неизвестно, объяснена ли гвоздеобразная, на третьем гробе слева, надпись Накш-и-Рустема. [Их разобрали впоследствии Вестергард, Раулинсон, Опперт, Шпигель и Коссович]. Геерен говорит, что развалины Накш-и-Рустема принадлежат отчасти Сассанидам, потому что рядом с гвоздеобразною надписью находится и пехлевийская. Известно, что Ездиджирд III, в VII веке по Р. X., был погребен в Истахре.

Ездиджирд III вступил на престол в 632 г. по Р. X. Генерал его Феррух-зад был разбит Арабами в Кадесии (в 636) почти в двадцати пяти лигах к западу от Вавилона и в пятнадцати фарсангах от Куфы. Затем, в Демавенде, Номан, генерал Халифа Омара, разбил Едзиджирдова полководца Фироузена. После того Ездиджирд был убит мельником в 650 г. и тело монарха было послано в Истахр, для [73] положения оного в гробнице его предков (Univers pittoresque, Perse, стр. 336 и 337).

Геерен говорит еще, что дворцы Персеполиса начаты Дарием Истаспом и продолжены сыном его Ксерксом, который и сам их не окончил. (Т. II, стр. 339 и т. I, стр. 450, о Дарии Истаспе).

Расстояние гробниц от дворцов определяется довольно точно Диодором, который дает ему 400 шагов. Но выражения Ктезия: — в двойной или неприступной горе, ничего не объясняют по отношению к местности. Если смотреть на Персеполис с равнины, то гора с гробницами, пожалуй, и может быть названа двойною, потому что над крутизною, где виднеются пещеры, видна другая крутизна на втором плане; но взглянув на хребет, окружающий Персеполис со всех сторон, можно, таким же образом, назвать и многие скалы двойными, и в особенности скалы Накш-и-Рустем, потому что тут возвышение одной крутости над другою еще явственнее, чем в Персеполисе. Но объяснения двойственности, приводимого Геереном (т. I, стр. 276), принять нельзя, видевши местность: у древних писателей определяли предмет ясно, а тут этого нет; если же принять это выражение за ошибку переписчика (Геерен, там же) и читать: в неприступной горе, то этому скорее соответствуют гробницы Накш-и-Рустемские, тогда как Персеполисские, напротив, совершенно доступны, как сказано выше. Можно предположить, что землетрясение набросило земли и обломков скал ко входу в гробницы. Это очень правдоподобно, принимая в рассчет настоящее их положение, особенно по отношению к первой гробнице слева. Падение большей части Персеполисских колонн также должно быть приписано землетрясениям, хотя, как упомянуто выше, некоторый повалены хищными жителями, добывавшими в их середине олово. Об этом говорит и Кер-Портер. Если вместо двойной горы, читать в Ктезии второй горы, тогда было бы совершенно понятно, что Дарий Истасп, по описанию, приказал соорудить себе гробницу, или вернее, вытесать в скале погребальный склеп [74] в Накш-и-Рустеме. Причина, почему все число существующих гробниц не сделано подле дворцов, очевидно по самой местности. Конечно, это произошло от недостатка гладкой вертикальной поверхности в скалах, удобной для изображений. Две гробницы расположены неправильно по отношению к взаимному их положению и по отношению к положению дворцов. Вправо, Морье (т. I, стр. 247 и 248) открыл одну гробницу, которой я, впрочем, не видал, и которую Кер-Портер назвал неоконченной. Влево находится одна пещера без украшений, с одним только пиластром. Все это доказывает, что места было недостаточно, и потому начади устраивать гробницы уже в Накш-и-Рустеме в одном часе от дворцов и на противоположном конце города. Действительно, скалы Накш-и-Рустем прекрасны: отвесные, гладкие стены, от двадцати до тридцати сажен вышины, приятного для глаз желтого цвета, требовали только самой легкой обделки и полировки. Гробницы расположены правильно, и если бы была надобность продолжить их еще вправо, то можно было бы сделать еще множество их на пространстве нескольких часов. Персеполисским гробницам удивляешься, когда стоишь у их подножия; а в Накш-и-Рустем общий вид поразителен еще прежде, тем рассмотришь частности.

Из Персеполиса в Пасаргаду две дороги: первая, через деревни Сейдун, Пара и Кемин, ведет через трудный дефилей, вторая, влево от первой, мимо деревни Сивенд, также на Кемин, длиннее тремя часами, но лучше первой. Расстояния, но прямой дороге, около восьмидесяти верст, что соответствует измерениям Узлея и Портера (Геерен, 4 ч. стр. 293), наказавшим 49 английских миль. [75]

16. Пасаргада.

Мургаб, равнина древней Пасаргады.

По дороге из Персеполиса в Мургаб мы шли часа четыре вдоль подножия скал Накш-и-Рустем. Он идут, все возвышаясь, достигая, примерно на глаз, саженей сорока отвесной высоты, на которую, за ничтожный бахшиш, предлагал взобраться старик, проводник наш. В часе от Накш-и-Рустем, на противоположном скате гор, вдоль которых тянется дорога в Сейдер, есть, по словам жителей, большая пещера без изображений — и около нее длинный камень с надписью. В том же скалистом кряже Накш-и-Рустем, в Хаджи-абад [или Хаджи-Аббас?] есть пещеры, о которых говорит Морье (Путеш. 2-е. Т. I, стр. 177). На одной из них Пехлевийские надписи.

Кемин, деревня около дефилея; прелестное место. Отсюда не более двух часов до места, называемого Мешхед-и-Мадер-и-Сулейман, где, около деревушки, посреди ограды из нескольких мраморных колонн, обитых до высоты аршин двух или трех от земли, стоит на каменной платформе с четырьмя ступенями каменная громадная гробница, с такою же крышею с двумя скатами в длину. Этот то саркофаг, неизвестно почему, жители принимают за гробницу матери Соломоновой! В него можно войти; он пустой. Ни снаружи, ни внутри никакой надписи. Неизвестно также, почему его приняли за гроб Кира, которого Персияне под этим именем и не знают. Разве потому только, что, по Ктезию, Александр Великий ходил, по возвращении своем из Индии, к гробу Кира и, “облокотись на него, погрузился в думы”; Мургаб мог находиться на пути его или по близости, и саркофаг носит на себе печать глубочайшей древности (!?) Тут же на равнине, не в далеком расстоянии от гробницы, показывают громадную террасу из плит, полуушедшую [76] в землю; жители называют террасу эту Тахт-и-Сулейман (трон Соломона), тоже, Бог знает, почему! Но всего вероятнее, это был фундамент какого нибудь дворца, в числе зданий, очевидно покрывавших эту равнину, в чем свидетельствует, между прочим, остаток портика, возвышающийся в какой нибудь версте и от Тахт-и-Сулейман, и от саркофага. На двух столбах видны прекрасно исполненные изображения крылатых фигур колоссальных размеров. Полагают, что это остатки пирея иди храма огня. Есть также на столбах и клинчатые надписи; и по ним то сделано это последнее предположение.

После завтрака на ступенях Кирова гроба, выступили в обратный путь в Мухаммере.

17. От Пасаргады до Мухаммере.

Обратный путь, через Шираз.

Из Пасаргады, обратно, мы пошли другими дорогами против тех, которые только что были описаны. Первый переход из Пасаргады на Кемин продолжался 2 1/2 часа; считается 3 фарссанга, т. е — верст 20. Дорога шла по равнине до ущелья. Подъем час, и спуск в долину Кемина тоже час. Каменистая дорога, непроходимая для артиллерии. Встречается много диких баранов.

1 мая. Из Кемина в Шираз пошли другою, кружною дорогою, минуя Кеминский дефилей. Вправо, в расстоянии 1 ч. и 20 м. идет дорога через ущелье с речкой в Мешхед-и-мадер-и-Сулейман через гору 1 ч. 30 м. Горка. Морье видел тут развалины замка, которые приписывают Бехрам-Гуру. На повороте долины видны, на скале, остатки замка, тоже Бехрама, но местному преданию. Долину эту называют Дешт-и-Бехрам-Гур; но в Хаджи-абаде жители говорили, что долина этого имени находится между [77] Асанасом и Кушк-и-зердом. Сады и деревня Сивенд. Место это замечательно тем, что сюда спускаются с гор, для грабежей, Лурры. Около Хаджи-абада одна скала напоминает своими очертаниями львиную голову.

Сейдун. Дорога эта длиннее первой, всего около шести, семи часов, и удобна для всех движений. Дешт-и-Хяфт-рег. [Долина (семи жил, или семи ключей)]. Ночлег в Хяфт-абаде. В одном часе от ночлега пещера с пехлевийскою надписью; потом другая и третья. Вправо, дорога пошла, чрез Фетх-абад, в Исфахан; влево, чрез долину Мердешт, в Зергун. Прошли мимо развалин крепостцы и изображений Накш-и-Реджеб. Здесь очень ясна двойственность горы Накш-и-Рустем. Вправо группа скал отдельных посреди долины Истахр. Три скалы имеют вид развалин крепостных стен, четвертая возвышается усеченным конусом. Следы строений. Мост, до которого от Хяфт-абада шли 3 ч. 45 м. Ширина реки у моста около 30 сажен. Вода идет под тремя арками, из которых две большие, одна малая. Своды из кирпича; две небольшие арки на берегу, на половину из кирпича и на половину из камня. Мост крут, прочен и с парапетами. Отсюда в двух часах вниз по реке деревня Бенд-и-эмир. С моста видны постройки. От моста до Зергуна шли 1 ч. 45 м. Долина понижалась все время. Болото, проходимое в сухое время; хорошая оборона моста от наступающих со стороны Шираза. Позиция впереди Фетх-абада и Персеполиса.

Зергун [1200 домов?]. Отсюда считают 5 ч. (шли 5 1/4 ч.) до Баг-и-Джеханнума (сад Ве11е vue в Ширазе). Вправо, отделяется выход на Исфаханскую дорогу, около Фетх-абада. Дорога везде проходима для обоза и артиллерии, если сделать кое-какие исправления по косогорам. Воды много, — ручьи и ключи. Дефилей Алла-акбер. Водопровод. Застрельщики могут обойти дефилей — по гребням соседних скал, на которых, между прочим, со стороны города, показывают колодезь, куда прежде бросали неверных жен. Скат к Ширазу начинается от самых ворот Алла-акбер [78] и идет к соленому озеру около 6 фарсангов. Воды в озере не было; озеро снабжает солью Шираз.

Выступление из Шираза в обратный путь. По дороге к Казеруну долина суживается в одном часе от города; далее она достаточно удобна для марша боевыми колоннами. Потом не более двух с половиною часов до дефилея ширины удобопроходимой и для артиллерии, грунт скалистый. В одном только месте землетрясение завалило дорогу грудою камней. Далее, около речки, косогор Хане-и-Зеньун. Лагерные места хорошие по длине около речек. Хане-и-Зеньун считают от Шираза в восьми фарсангах или семи с половиною часах. До дер. Дешт-и-Арджун 3 ч. 30 м.; равниной 2 ч. 30 м.; подъем Пире-зен 1 ч. 20: г.; спуск 15 м.; всего 7 ч. 35 м. От Дешт-и-Арджуна вскоре проход Сине-и-сефид [белая грудь: и в самом деле, гора здесь имеет беловатый вид]. Тут стоить караулка. Это место известно было разбоями Бахтиарского племени Мамасени; теперь они подведомственны Иль-хани, в прежнее время они приходили сюда в числе пятисот палаток. Около Дешт-и-Арджуна железный источник. Далее прекрасное лагерное место тысяч для пятидесяти. На средине его есть болотистое место от источников, бегущих из Дешт-и-Арджуна. Подъем. Могила “Старой бабы” (Пире-зен). Дорога везде проходима; но орудия нельзя иначе переносить, как на руках; для обоза она непроходима. Этот дефилей лесист.

9 мая. Ночлег в каравансерае Миян-и-кутель (средина подъема). Спуск 1 ч. в Дешт-и-Берм, от которой отделяется дорога, соединяющаяся через 4 ч. с дорогою в Бехбехан. Деревья на этой равнине похожи на бук, с орешками в роде чернильных.

От Миян-и-кутель 6 ч. до Нудуна, а отсюда 9 ч. до Феилийуна.

При конце Дешт-и-берма две цистерны. Отличное лагерное место. После легкого подъема, спуск Кутель-и-духтер до [79] каравансерая с изображениями. Везде проходим для артиллерии. От Миян-и-кутель до каравансерая 5 ч. 15 м.; мост, воды, прекрасное лагерное место. Далее отличная дорога до Казеруна 2 ч. 15 м. Позиция впереди Казеруна против Шираза: высоты; сад со стеной; дорога влево в поля и селения.

Между Ширазом и Казеруном, в сезон Бомбайских дождей (Июль и августа), стоят туманы на горных дорогах. Фетх-Али-Шах ходил зимою из Шираза на Бехбехан, Шуштер и Хамадан для осмотра местностей. С ним было 2000 человек. Много погибло скота при переправах через Фейлийунские потоки.

10 Мая. От Казеруна 1 ч. до Дриса. Обломки камней с надписями в мосту близ дерева, в версте от деревни. Два часа затем до рахдара (таможенная будка). На возвышении, в густой зелени, крепостца Аббас-кули хана, правителя (бывшего) Казеруна. Проход, между отвесными скалами Туркан; дорога каменистая, частью отделана; артиллерию иди надо проносить на руках, или провозить на мулах. Дороги по этому проходу 1 ч. 20 м — Отсюда до долины Комаридж также 1 ч. 20 м., всего же от Казеруна до Комариджа 5 ч. 40 м.. В долине жатва ячменя и на траве стада. Подле Казеруна озеро пресной воды; глубокое; много рыбы.

Кунар-тахта, от Комариджа 4 ч., из которых 1 ч. 10 м. до Рахдара (таможенной будки); мост через горний источник; в большой дождь вода покрывает мост, потому что под ним русло завалено упавшею скалой, задерживающей воду. Следовало бы скалу эту разорвать; но, по беспечности управления, никто об этом не думает; тогда как всей издержки на это потребовалось бы не более пяти туманов (15 руб. с.); а между тем, в большую воду караваны задерживаются. Горная дорожка обходит это место, вправо от деревни, за хребтом, и соединяется опять с караванной дорогой у р. Шахпур. За Рахдаром самое трудное место. По дефилею не везде можно провезти орудия. В р. Шахпур вода солоновата, но для питья годится. В горах много [80] алебастра, переходящего в мрамор и прозрачного. До выхода из дефилея 2 ч.; долиной 50 м. Дорога отходит в Хышт, хану которого подвластен Комаридж и 30 деревень, составляющих его владения. Хан платит казне 3500 тум., а подать раскладывается им, в деревнях, но состоянию каждого жителя. Комаридж, имеющий всего до 1000 душ муж. пола, может выставить не более двухсот стрелков. До Хышта, от поворота на этой дороге, немного более часу.

Из Хышта одна дорога идет на Зил в Бушир; другая опять выходит, в часе с небольшим, на дорогу в Бушир.

Из Казеруна идет горная, пешеходная дорожка прямо в Комаридж. Народ этого последнего места отличается гостеприимством. В Хыштской долине позиция на обе стороны выгодна против юга. Из Комариджа горная дорожка обходит справа проход и соединяется у реки с караванной дорогой, но длиннее первой и проходима только для пешехода.

От Кунар-Тахта до гор 1 час, проход Шалу; река; 2 моста в развалинах; реку переходят три раза; воды по колено; вода быстра и солоновата. В большую воду караваны ждут, ущелье подле реки служить проходом Луррскому племени Кухгелу, когда оно отправляется на грабежи. Артиллерии нельзя провезти по этому кутелю; перехода тут 3 ч. 40 м.

От выхода в Дештистан или Гермесир, как называют низовье, окружающее Б. Бушир, до Далеки 20 м., всего 5 ч. ровного хода.

Отсюда 4 ч. 15 м. до Бурузджуна. Грунт песчаный и твердая глина, до Исабенда 3 ч. 30 м. Колодцы; крепостца. Отсюда 4 ч. 20 м. до Чогодека, а отсюда до Бушира 5 ч. 15 м.

Прилив, во время сильных северных ветров, доходить здесь до дороги — на полпути между Чогодеком и Буширом, и заливает ее на пространстве трех часов.

На этом пути к Ширазу, Пире-зен самая высокая точка. По мнению резидента Ост-Индской компании Хеннеля, климат на всем [81] этом пространстве вреден для европейцев. В Ширазе и Дешт-и-арджуне свирепствуют лихорадки.

“Кентавр”, куп. бриг (600 тонн), шкипер Herring. Груз свой, состоявший из индиго, шелка и индийского мелкого товара на 80,000 рупий, он выгрузил частью в Бушире. Экипажу 60 человек, между которыми несколько индийцев. Шкипер говорил, что в работе 3 индийские матроса не стоят одного европейского. Из Калькуты пришел в Бушир в 55 дней, проведя один день на Маскатском рейде, где нагрузился сардинками, халвою, камедью и ячменной мукою.

Цена индиго в Калькутте 450 рупий за ящик. Херинг получил там фрхату 30,000 рупий и 10,000 на обратный путь из Басры.

Бриг примет, для этого рейса, вместо балласта, соль, частью из Басры, вывариваемую в трех милях оттуда, в Хамадии, и не отличающуюся достоинством, а частью из Маската, вывариваемую из морской воды и очень хорошую.

Херинг молодой приятный человек; жена прекрасная собою; двое малюток. [Через год умер муж от лихорадки, а через два и жена за ним последовала от следствий той же болезни]. Судно содержано превосходно; на нем 6 шестифунтовых пушек. Оно стояло на якоре в открытом море в пяти милях от берега.

Мы шли до брига 4 ч. 30 м. на шлюпке с шкипером и его семейством, в темноте, при страшном волнении и посреди опасных камней и мелей.

Прошли мимо:

Хоурмуса. Разлив (хоур), образовавшийся рекою Джеррахи, на берегах которой живут феллахи (земледельцы). На половине расстояния между морем и Феллахийе, от Мусы идет канал на Мансуру [!?].

Кабр-и-нахуда могила шкипера, где погребен капитан корабля, стоявшего здесь на якоре. [82]

Чтобы войти в устье Мусы ожидают, пока Али-Мейдан (название мели) откроется отливом, и тогда идут около нее справа. Слева, вход в устья Сютледж в Доракистан, (область племени Чябов), но эти устья до того теперь заплыли и перепутались, что можно в них потеряться. Левее Али-Мейдана, вход в Бехемшир. Перед хоуром Бехемширским возвышается бар. По словам лоцмана “Кентавра”, судно, сидящее два браса, может пройти в Мухаммере, а капитан Джонс показывает, что судно, для этого, не должно сидеть более 6 футов. Ныне суда не входят в Бехемшир, из опасения Арабов, собравшихся по случаю разграничения на островах Хызре, Кабане.

Мусон северо-восточный, самый сильный и даже бурный, приносит в Индию хорошую погоду. Юго-западный слабый, подымается в Бомбее 10 Июня н. с. В это время начинаются в Шатт-эль-арабе северные ветры, очень сильные. Суда однакоже в реке справляются с ним.

21 Мая. Лавировали в устье при сильном северном ветре и долго не могли войти; наконец, не доходя двенадцати миль до Мухаммере, мы встретили пароход “Нитокриса”, пришедший к нам на выручку. “Кентавр” же пришел в Басру только на третий день после нас.

[К закату солнца в Мухаммере с высоты воздушной спускались на нас, черною, длинною и густою тучею, громадной величины комары, в добавок к мошкам, и не давали нам покоя. Мы могли садиться за стол только по закате солнца, когда термометр опускался до 30°, в продолжении ночи не опускавшийся ниже 26°. Но во всех четырех лагерях никто не мог проглотить куска; утомленные дневными терзаниями от жара, мы осуждены были на такую слабость желудка, что всякий проглоченный кусок немедленно возвращался тою же дорогою, и кроме того рот, открытый хоть на мгновение, наполнялся комарами, мошками и всякими летучими жучками, [83] роившимися с каким то бешенством около зажженных свечей, стоявших на столе. В палатках спать было невозможно и наши складные кровати, с их кисейными пологами, располагались под открытым звездным небом].

Климат Мухаммере здоровый. В то время, как в Басре, не более как на 50 верст отстоящей оттуда, страшные лихорадки опустошают народонаселение и не дают пощады ни одной живой душе, здесь случаи этой болезни чрезвычайно редки. Сборная демаркационная комиссия, в полном составе своем, считая конвой, прислугу, личную и лагерную, а также постоянных проводников и погонщиков, заключала в себе, в Мухаммере, не менее восьми сот человек.

18. От Мухаммере до Мунгерре.

Через Ахваз, Шуштер и Дизфуль.

26 Мая ночью. Выступили из Мухаммере в Лурристанские горы. Проводники вели нас в пустыне, направляясь по звездам; но терялись и сбивали нас с прямого направления. Мы до рассвета принуждены были простоять на одном месте. Ночь была свежая.

27 Мая. Xаманийе. Горячий ветер и пыль. Переход ночной. Опять сбились с направления и ждали рассвета в пустыне.

28 Мая. Сабаа. Зиарет и пальмовая роща на берегу Каруна.

29 Мая. Исмаилийе или Самани. Деревня. Переход был совершен днем при 41° жара в тени.

1 Июня. Ахваз, произносят также Хаваз. Городок на Каруне, в Арабистане, над плотиной, состоящей из пяти перемычек в скале (пороги). В прибрежной скале выдолблено место для купанья. (Работа очевидно принадлежим отдаленнейшим временам). Вообще, около берегов следы бывшей [84] здесь в древности кипучей деятельности и значительной населенности. Ныне городок заселен Арабами племени Агелов. Здесь переход из Арабистана в Хузистан.

2 Июня. Уэйс. Селение. Здесь посетил нас главный шейх племени Чябов, Шейх Фарис.

3 Июня. Бендекиль (собственно Бенд-и-кыр). Деревня. Нефтяные [кыр] источники и плотина [бенд]. В окрестностях, по берегам Каруна, много львов и газелей; а в Каруне водятся акулы.

а) Шуштер.

4 Июня. Шуштер. Большой город. Пришли ночью; провели ее на биваках, на вспаханной площади, посреди города.

Бенди-Махи [рыбная плотина], в одном часе от города.

Гергер. Предместье Шуштера, населенное Луррами, считающими себя выходцами из Херата; говорят они персидским наречием.

[Аскер-и-Мукрам. Развалины значительного города, построенного Мукрам-бен-аль-Фузром, в 8 фарсангах от Тустера (Шуштера). См. Абуль-Феда].

В Шуштере один высокий минарет, круглый, с раскрашенным верхом; а при в езде, со стороны Бендекиля, другие два в виде башен. [Каменный] мост и плотина, построенные военнопленным императором Валерианом по повелению царя Шахпура [нанесшего ему при Эдессе поражение]. Мост этот служит и в настоящее время. В самом городе, на берегу Каруна устроены бассейны для промывания индиго, [приготовляемого здесь в большом количестве и составляющего главную и весьма обширную отрасль торговли жителей]. Мельницы на порогах, в реке. Пальмы и гранаты. Почва вся из мелкого конгломерата. В окрестностях жители охотятся с соколами на газелей и лисиц; много египетских куропаток, чекалок и гиен. Гиена по-арабски зуба или арджа, по [85] персидски кефтер, по-турецки сыртлан или елили курт; самка, по арабски, арфа.

Селясин, название запустевшей ныне цитадели [весьма хорошо построенной из тесаного камня].

Азад-хан, к северо-востоку от Щуштера.

Диз [крепостца] Джяфер Кули-хана, в шестнадцати фарсангах от Шуштера у самого входа в Лурристанскую цепь.

Владелец этой крепостцы, Бахтиарский старшина, принадлежащий к колену Бахтиар-венд или Бей-дер-венд, племени Хяфт-Ленг, наследовал главенство над народом своим Мухамжду-Такы, захваченному персидским правительством.

Диз-и-шахи принадлежит племени Хяфт-Ленг Доракских, местопребывание Кельб-Али-хана, сильнейшего из Бахтиарских князьков после Мухаммед-Такы и его наследника.

Шах-абад. Развалины по дороге в Гонди Шахпур.

16 Июня. Готеван. Селение и подле него равнина Гевенек. Реомюр показывал 39 1/2° в тени. В горах виден снег.

б) Дизфуль.

17 Июня. Дизфуль или Диспиль. Большой город. [Персияне провинцию Хузистан называют обыкновенно соединенными именами этих двух больших и главных городов провинции, а именно-Шуштер-у-Диспиль].

[Название города, от реки Диз и моста (пуль, фуль или пиль)]. Мост Дизфульский [о двадцати трех арках] такой же как и в Шуштере и построен тем же несчастным римским императором; он имеет 430 шагов длины. Грунт такой же как и в Шуштере. Как в том, так и в другом городе, прорыты под рекой и под домами подземелья: [шевадуны, сердабы или зирземины], для убежища во время жаров. [86]

Здесь также большое производство и торговля индиго.

На правом берегу Диза, против города, Эйван - павильон, построенный принцем Мухаммед-Али-Мирзою, правителем здешнего края. Во время нашего там пребывания, тремя провинциями [Арабистан, Хузистан и Лурристан] правил Сулейман Хан Сехам-эд-доуле (копье правительства), [племянник знаменитого некогда в Персии Мутамид-эд-доуле Манучер Хана; армянин из тифлисской фамилии Еноколоновых, оставшийся христианином].

[Шах-рубенд. Большое предместье Дизфуля, верстах в двух от него но берегу Диза, и прекрасный зиарет, в котором погребено тело угодника этого имени].

Жители Шуштера и Дизфуля, Арабы персидского происхождения [носят особого покроя чалмы, в первом городе — синие, во втором — светлые полосатые], говорят по персидски. [Жители Шуштера пользуются дурной репутацией и нередко замешаны в грабительских предприятиях Луррских князьков; Дизфульцы — народ тихий].

Климата страны хороший; в Хузистане нет алепского чирья. Оба города содержатся очень неопрятно. Нет бродячих собак; за то нечистот по улицам много.

В Дизфуле высоких минаретов нет. Городские стены из земли, с несколькими слоями кладки из мелкого камня; с юго-восточной стороны, они находятся в дурном положении, с проломами и обвалами. Окрестные горы все состоят из круглышей.

в) Мунгерре.

29-ю Июня выступили из Дизфуля: шли городом, до моста 20 минут.

Салих-абад. Деревня. От Дизфульских стен 2 часа 45 минут.

Килаб, от Салихабада 7 ч. 45 мин. Деревушка при входе в ущелье. [87]

До Салих-абада дорога идет безводной равниной, называемой

Сахра-и-Лор. Весьма опасный переход, во время жаров, от дующего здесь горячего ветра. Глубокие лощины. В Килабе ручьи; болотистая наводненная почва; страшное зловоние. Шли ночью. В 4 ч. утра, на второй половине перехода, начались скалы; путь отсюда для артиллерии и обоза непроходимый; местами следы мощеной дороги, и то только на самых опасных пунктах. Чем ближе к Килабу, тем дорога хуже. Скалы в некоторых местах имеют вид развалин. От подъема в Мунгерре, влево, отделяется дорога в Хуррем-абад, огибая горы, мимо имам-заде-Хюсейнийе, вправо, на Пир-и-мар (Rawlinson). От Килаба далее переход утомительный и опасный, 3 ч. 20 м.

Сер-дерьа. Прелестное место в горах; речка; развалины замка; небольшое озерко, посреди высоких, почти отвесных утесов, окаймленное пышною зеленью; розовый лавр, гранаты, виноградник. Отсюда до источника Мунге — 4 ч. 20 м.

Мунгерре [дорога к Мунге. Рре есть луррское произношение персидского слова рах или рех — дорога], летнее кочевье в нагорном участке Фарзевенд, на склоне горы Чавуни. Подъем трудный. Расположено Мунгерре на скользкой крутизне и все состоит из устроенных в горе, одна над другою, узеньких террас посреди виноградных садов. Резервуары; холодные ключи; колодец посреди развалины башни над потоком, имеющий 2 сажени глубины; постоянные ветры, с десяти часов утра-юго-западный, с семи часов вечера — северный. Выпадающий снег лежит от четырех до десяти дней. Далее села Килаб к степи снег не ложится; нефтяной ключ этой местности иссякает осенью.

Мунгерре усыпано каменником; в промежутках растет малорослый дуб; под каждым камешком скорпионы и на всем пространстве большое множество змей. Розовый лавр, гранаты, фиговые деревья, виноградники. Термометр показывал от 29 до 32° по Реомюру в тени. [88]

В байрам горцы стреляли из ружей и раскладывали в лесу большие огни. [К удивлению нашему тоже самое они делали и накануне Иванова дня].

Участки в этих местах распределены по племенам.

Фатма, дочь Мусы, сына Джяфера Садыка, седьмого из двенадцати имамов [чтимых шиитами], отравлена была по поведению халифа Харуна-ар-рашида и погребена в Куме.

Бендер-Аббаси, порт на Персидском заливе, был — в 1800 году уступлен персидским шахом Имаму Маскатскому с городом Минео (?) и островами Хышм и Омман за 7000 туманов ежегодной дани.

Бактриана, о которой говорит Ксенофонт, в Киропедии, при описании похода в Вавилон, находится, как доказывает Фререт (в Memoires de 1'Academie des inscriptions t. IV p. 600), в Месобатене между Элимаидой и Сузианой. Фререт узнает это имя в имени Бахтиари (название гор, горцев и страны)[?].