/с. 1/ ВО ИМЯ АЛЛАХА МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО, К НЕМУ О ПОМОЩИ ВЗЫВАЕМ !

Государство ¹ является целью и желанием народов, а достижения желаний без руководства и покровительства государства невозможно. И не сотворил Творец, хвала ему всевышнему, ни единого создания без отвечающего его ...государства (В местах, где проставлены точки, текст не читается из-за повреждения листа рукописи. Каирская рукопись, л. 1а (одно, два слова)), [которое] направляло бы его до ...предначертанного ему предела, дабы каждая тварь искала и добывала при его помощи себе пропитание, избегала и остерегалась бы опасностей и... Кроме животных, которые обладают умственными способностями и особыми чувствами, благодаря которым совершают добро и воздерживаются от дурного [поступка], жидкие, неодушевленные и твердые тела также имеют свои устройства. Как принято говорить: “Поистине, каждая страна имеет свое государство”. Известны его влияние и воздействие на состояние [различных] обиталищ и скрытых мест, а также изменение и преобразование его [самого] вследствие чередования (ночи и дня] (Конъектура М. Казвини), превратности судьбы, и очевидны непримиримость... и различие [между] его составными частями и отличительными качествами.

И яснее всего [видны] следы и признаки государства слова, достоинство которого доходит до такой [высокой] степени, что его восхваление в священном Коране ² восходит к божественному величию, [там сказано]: “... а Аллах говорил с Мусой разговором” (Коран IV, 162). Книги, ниспосланные пророкам и посланникам, да благословит их всех Аллах, являются свидетельством и доказательством его превосходства и могущества. А [что касается] слова в прозе, то оно превосходит стихотворное благодаря своему высокому достоинству в сходстве со словами Господа всевышнего и пресвятого. И это сходство и подобие являются самым большим [его] преимуществом и причиной известности. Стихосложение и изящное сочетание слов при построении рифм придуманы для того, чтобы оно (слово. — Г. К.) выглядело более нарядным, лучше [21] запоминалось и чаще бы употреблялось в языке народа. Выдающиеся [сочинители] и красноречивые ораторы [во всей] вселенной оберегали прозу от излишеств и употребления рифмы и одобряли только [те формы], когда применялись ясные рифмующиеся слова и несложная рифмованная проза. [И это] по той причине, что если [какой-либо] дабир ³ будет увлекаться сочинением рифмованной прозы и изысканием размера и рифмы, то он не достигнет цели изложения, [не прояснит] смысл содержания и сойдет с желанного пути в мир заблуждения, многословия и растянутости. А красноречие заключается в ясности языка /с.2/ и краткости изложения. Во все времена каждая группа [катибов], а [также] последователи [какой-либо из школ] украшали и выделяли значения слов своим особым языком и [избранными ими] оборотами, и по этому пути следовали и таким образом творили проницательные и мудрые мужи, знатоки кратких и образ-дых выражений и [люди], познавшие тайны тонкостей языка. И в таком виде и наряде блистали философия, науки, основанные на опыте и измерении земли, изящные анекдоты и самые истинные из сочинений на еврейском, сирийском ⁴ и пехлевийском ⁵ языках до времени восхода солнца арабской религии и появления знамен шариата ⁶ Мухаммеда, да будет мир с ним, когда все языки и учреждения неарабов и других древних народов были свернуты и уничтожены ⁷. И появился священный Коран — слово Господа всемогущего, возвышающий знамя арабского государства и расстилающий ковер его величия и могущества. Переписка и обмен посланиями [с тех пор] велись на арабском языке до тех дней, когда в государствах Саманидов ⁸, Дейламитов ⁹ и Саффаридов ¹⁰ начали постепенно писать на персидском языке и спрос на язык дари при дворцах государей стал увеличиваться и начали составлять указы, распоряжения и послания на этом языке. И несмотря на то что этот обычай [уже] был установлен и это правило и положение стали общепринятыми, все же, ввиду того что султаны и государи обращались в Багдад по служебным делам и [различным] соображениям и переписывались с арабскими правителями, приходилось также писать и по-арабски. Каждый, кто желал овладеть наукой инша’, брался за [изучение] одной из ветвей дерева арабского языка и, пользуясь [услугами] знатоков этой благородной науки, проявлял [свойственное] ему стремление. И по этой причине порядок этот остается неизменным и дорогим для тех, кто украшен убранством этого ремесла, и [для тех], кто размышляет над этим искусством. А причиной тому, что в юношеские годы в мое сердце проникло желание [22] овладеть этим ремеслом и [закралась] мысль постичь его тонкости, было то, что я слышал от ученых шейхов и старых людей, что один из моих предков был дабиром Шамс ал-Ма’али Кабуса ибн Вашмгира ¹¹. И попало мне в руки несколько тетрадей, [содержащих] ряд посланий на арабском языке, которые были им написаны на той службе. Чтение их стало поводом для поисков [путей овладения] той благородной наукой и желанным ремеслом и [привело к] решению заняться тем трудом и достигнуть [искомого] положения. В [один из] месяцев 516/1122-23 года я прибыл в величественный Мерв ¹² , который является стольным градом властелина вселенной, величайшего султана ¹³, государя арабов и неарабов, да увековечит Аллах его царство. И после того как я совершил путешествие в Газну ¹⁴, [где] имел встречу с крупными учеными и знатными мужами, и, благодаря тому что в прошлом мой отец был в дружеских отношениях с погибшим ходжой /с.3/ Шараф ад-Дином Захиром Байхаки ¹⁵, да помилует его Аллах, и делил с ним хлеб и соль, я обратился к нему [за содействием]. А тот ходжа, благодаря милости и похвальным качествам которого прекрасные обычаи, благородные поступки и [разного рода] благодеяния были широко приняты и распространены, в то время был главой [дивана] великого сипахсалара ¹⁶ ‘Изз ад-Дина Онара ¹⁷, да помилует его Аллах, [и ему] была обещана должность [главы] диван-и истифа’-и мамалик-и джа-хан ¹⁸ высочайшим Присутствием, на которую после этого он был назначен. Так как при поступлении к нему на службу я уже обладал некоторыми навыками в [области] адаба ¹⁹ благодаря тому, что [мне] приходилось сочинять в прозе и стихах, и [он об этом] знал, То он передал мне свой диван-и инша’ ²⁰, что соответствовало чрезмерной щедрости, которую обычно проявляют великодушные люди при оказании милости в отношении слуги в период поступления его на службу. Некоторое время я пребывал под сенью того покровительства, кое-что сочинял в диване того милостивого ученого садра ²¹ и образованнейшего господина на арабском и персидском [языках], а также писал для господина эмира ‘Изз ад-Дина Онара. И тот садр, глубоко изучивший тайны науки, главным образом науки инша’ и сочинительства, и познавший ее секреты и тонкости, каждый раз исправлял своим [23] благословенным пером мои бумаги, вносил добавления, стремился понять смысл [написанного], делал замечания и милостиво направлял [на путь совершенства]. По этой причине я пребывал в смущении и, размышляя над этим искусством, проявлял еще большее усердие и прилежание. [И это до тех пор], покуда в том году погибший садр не совершил путешествия из Мерва в Мазандаран ²². Путь [его] пролегал через священный, великий и святой Мешхед Ризы ²³, благословение и мир его обитателю, в [сторону] Туса ²⁴. Когда там была сделана остановка, в тот же миг, как и подобало, я воспользовался случаем совершить поклонение и просить о помощи, о которой взывали в это время [моя] сильная нужда, покорность и смирение, дабы всевышний Господь наделил меня умением и способностью [овладеть] тем ремеслом, которое было замыслом моего стремления и средством, которое должно привести к [заветной] цели, и одарил бы мой разум и мою память сообразительностью и ясностью и я не испытывал бы унижения и не переносил бы обиды от насмешек в присутствии свидетелей от того, что будет мною написано. До конца дня я возносил мольбы и просьбы [о помощи], и, когда я вышел и пришел к господину, он бросил мне письмо, написанное ему одним из выдающихся ученых века, содержащее красноречивые обороты, тонкие и изящные слова, и сказал: “Прочитай это и, если сможешь написать на него ответ, напиши, как подобает и соответствует ему”. Эти слова подействовали на меня, и мое тело и сердце воспылали, от самолюбия и горячности. Я удалился от него, пришел в [свое] жилище /с.4/ и, находясь в состоянии необычного душевного подъема, написал ответ на то письмо, быстро вернулся и отдал ему. Он внимательно рассматривал его, и признаки удовлетворения и радости появились на его лице. Несколько раз он откладывал его в сторону, с удивлением смотрел на меня и снова брал его и читал, пока не прочитал до конца. Сворачивая его, он повторял: “Вот это сочинительство, и так следует составлять грамоты”, произнес несколько похвальных и поздравительных слов и приказал, чтобы мустауфи ²⁵ снял с него образец, и катиб ²⁶ Байхака рассылал [его] своим сыновьям. Я понял, что это восхваление является следствием благословений и милости той благородной обители и щедростью того великодушного господина, да будет на нем и его предках благословение [Аллаха]. И после того все, что было мною написано, восхвалялось справедливыми читателями, даже если [написанное] было маловажным и не представляло для меня никакого значения. Опять-таки благодаря рекомендации того погибшего садра я был представлен высочайшему Присутствию, да возвысит его Аллах. И хотя я не [24] был еще назначен на должность в диван-и инша’ по той причине, что господин великий сипахсалар, атабек ²⁷ Илламиш ²⁸ не находился при дворе, а пребывал в Мазандаране ²⁹, тем не менее всякий раз, когда я приходил во дворец, я согласно высочайшим повелениям писал письма и, таким образом, удостаивался большего возвышения и приближенности к [трону]. И просили [у меня] некоторые катибы диван-и рисалат ³⁰ черновики указов и восторгались ими. [Так продолжалось] до тех пор, когда в [один из] месяцев 524/1130-31 года был завоеван Самарканд и ко двору доставили счастливого хакана Мухаммада, да осветит Аллах его доказательство и успокоит душу его, с крепости Самарканда на носилках, так как он был нездоров после [неоднократных] побоищ и сражений, последовавших друг за другом ³¹. Он был принят с большим уважением и почестями высочайшим Присутствием и в соответствии с приказом с почетом был направлен в Балх ³². И властелин вселенной My’изз ад-Дунйа ва-д-Дин ³³, да увековечит Аллах его царство, пожаловал страны Мавераннахра ³⁴ и области Туркестана сыну его дяди хакану Хасан Тегину и посадил его на престол того царства ³⁵, а высочайшего эмира ‘Алим-бека ‘Али с донесением и посольством направил в Багдад, поручив ему доставить эту радостную весть о победе. Поступило указание в диван-и инша’ составить послание с описанием того, что произошло, и в соответствии с тем, как подобает при обращении к светлейшему и благороднейшему суждению эмира верующих, да прославит Аллах его сподвижников. Мной овладело желание написать это послание, и на два дня я удалился от дивана и двора и составил грамоту о победе , содержащую все то, что приключилось в том походе. И когда была написана /с. 5/ грамота о победе и передана везиру  [того] времени и хозяину кресла везирата Насир ад-Дину Махмуду [ибн] Аби Туба ³⁶, да помилует его Аллах, знавшему в совершенстве правила [науки] письма, что было одной из сторон его достоинства, и превосходившему предыдущих и последующих [25] везиров разносторонностью своих знаний и образованностью, то он при восхвалении ее преувеличил [ее достоинства] и представил перед высочайшим троном, да возвысит его Аллах, таким образом, как подобало высшей степени его благородства и великодушия. И благодаря этому доброму поступку из процветающей казны величайшего султана было пожаловано дорогое платье, и эта грамота о победе была отправлена с ‘Алим-беком ‘Али в Багдад.

И довольно часто друзья и знатные люди просили у меня образец уже написанного арабского или персидского письма, а я в силу моей неуверенности в том, что написанное мною окажется полезным для упражняющихся , а [также] новичков, не говоря уже о выдающихся людях и знатоках дела, не имел привычки оставлять и накапливать их образцы. И это [продолжалось] до тех пор, пока настойчивость знатных людей в этой просьбе не перешла границы и не появилась угроза [обвинения меня] в скаредности. У каждого, кто в разное время брал [у нас образец] и проявлял желание пользоваться им при написании какого-либо [письма], он был изъят, и то, что удалось добыть, было собрано согласно высокому непреложному приказу великого справедливого господина мира Насир ад-Дина ³⁷ Садр ал-Ислам ва-л-Муслимина, государя везиров, который неоднократно указывал на эту [необходимость] ради господского сына Кавам ад-Дина Низам ал-Ислама, да продлится его могущество. Вначале были собраны указы  и договоры , [затем] послания и разрозненные письма, и это собрание было названо “‘Атабат ал-катаба” в надежде на то, что знатоки этого искусства и [люди], познавшие [цену] этого ремесла, бережно отнесутся к нему и внимательно поразмышляют над ним, сочтут полезным его при исправлении неверного, выравнивании наклонного и превращении неправильного выражения в иное — верное [и] совершенное и не лишатся огромного блага, а Аллах ниспошлет им удачу.

Комментарии

1. Под словом “государство” подразумевается система, организация.

2. Коран — главная священная книга мусульман, собрание проповедей, молитв, юридических и обрядовых установлений, произнесенных Мухаммадом в форме “пророческих откровений” между 610 — 632 гг., положивших начало исламу.

3. Дабир, катиб, мунши — секретарь, писец, переписчик. Должность дабира или катиб ал-инша’ считается древнейшей из должностей на Востоке. Дабир должен был быть мастером эпистолярного стиля и обладать искусством сочинителя. Об этом см.: Курпалидис. Должность мунши.

4. Сирийский язык — письменный язык арабоязычных христиан Передней Азии (с V в. н.э.). В настоящее время язык культа у несториан и яковитов Ирана, Ирака, Сирии, Кипра и других стран. Имеет богатую литературу V—XVII вв. О сирийском языке см.: Brockelmann. Lexicon Syriacum.

5. Язык пехлеви — среднеперсидский язык. “Книжная” литература на языке пехлеви зародилась в III в. н.э. Науке известны произведения, возникшие в V в. Большинство среднеперсидских книжных памятников созданы или отредактированы уже после падения Сасанидского государства в VIII—IX вв. О языке пехлеви см.: Оранский.

6. Шариат — свод, религиозно-этических и правовых предписаний ислама, опирающихся на Коран, сунну и фикх. Разработан в VII—XII вв. в пределах Арабского халифата. Наряду с нормами об основных религиозных обязанностях содержит также предписания, касающиеся гражданского, уголовного и процессуального права.

7. О военных предприятиях арабов, начатых правительством Медины и завершившихся при Аббасидах завоеванием стран Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки и части юго-западной Европы, см.: Медников; Беляев.

8. Династия, правившая с 819 по 1005 г. в Хорасане и Мавераннахре

9. Дейламиты, или Буиды, правили в Иране и Ираке с 934 по 1055 г

10. Династия, правившая в Систане с 867 по 1480? г. См.: Босворт, 148 - 151

11. Шамс ал-Ма’али Абу-л-Хасан Кабус ибн Вашмгир — правитель Табаристана (978—1012) из династии Зийаридов.

12. Мерв (Марв) — один из древнейших городов Востока. В XIII в. разрушен монголами. О нем см.: Жуковский; Бартольд. К истории Мерва.

13. Имеется в виду султан Санджар (1118—1157), носивший следующие титулы: Султан-и му’аззам, Худаванд-и ‘алам, Худайаган-и ‘араб ва’аджам, Искандар-и сани, Шахиншах-и ‘азам, Му’изз ад-Дунйа ва-д-Дин, Адуд ад-Даула Абу-л-Харис Санджар ибн Малик-шах, Бурхан Амир ал-Му’минин. См.: ‘Атабат ал-катаба, 2; Муджмал ат-таварих 429—430; Ибн ал-Асир, IX, 55.

14. Возможно, это путешествие было совершено после поражения Газневида Арслана, сына Масуда III, нанесенного ему султаном Санджаром в 1118 г., и захвата последним Газны.

15. Шараф ад-Дин Захир Байхаки — знаменитый филолог, живший на рубеже XI — XII вв. О нем см.: ЕI², I.

16. Сипахсалар, сифахсалар или исфахсалар — представитель высшего военного командования.

17. Эмир сипахсалар ‘Изз ад-Дин Онар Билгя-бек был во времена султана Беркийарука правителем Фарса и Ирака. В период борьбы между Беркийаруком и Мухаммедом за престол султаната перешел вначале на сторону Мухаммеда, а затем повел себя независимо и замышлял захват трона государства. Убит в 492 г. х. исмаилитами. См.: Раванди, 138, 139, 141 — 145; Ибн ал - Асир, VIII, 188—190.

18. Этот диван (ведомство) занимал особое место в системе бюрократического аппарата Сельджукского государства: ведал государственными доходами и расходами, вел учет податей, налоговых и других поступлений. В нем хранились списки всех бюджетных статей. Подробнее об этом см.: Агаджанов. Сельджукиды и Туркмения, 78 — 82; Horst, 36.

19. Адаб — совокупность норм воспитания, систем образования и правил поведения. Подробнее см.: Пелла.

20. Диван-и инша’, согласно утверждению средневековых авторов, являлся одним из первых официальных органов, учрежденных при исламе, и выполнял функции государственной канцелярии. При Сельджукидах это ведомство носило наименования диван ал-инша’, диван ар-раса’ил или диван ат-тугра’. Начальник этого учреждения должен был обладать высоким мастерством эпистолярного стиля, а также быть в курсе всех важных событий как внутри государства, так и за его пределами. О диванах инша’ см.: ал-Калкашанди, I, 91 — 105; III, 490 — 492; Икбал, 29—31; Horst, 32 — 36; Хилал ас-Саби, 71 — 77, 85 — 87; Низами ‘Арузи, 19 —37.

21. Садр — глава, начальник, почетное звание ученого. Ра’исы Бухары носили титул садр-и джахан.

22. Мазандаран — историческая область на юге Каспийского моря, между Гиляном на западе и Хорасаном на востоке.

23. Первые упоминания о Мешхеде относятся к X в. (ранее — деревня’ Санабад). В Мешхеде находится гробница восьмого шиитского имама Али ибн Мусы ар-Ризы.

24. Город в Хорасане.

25. Чиновник диван-и истифа’. Глава диван-и истифа’, вероятно, назывался мустауфи ал-мамалик.

26. Тоже, что мунши и дабир. См. выше, примеч. 3.

27. Этот титул носили воспитатели сельджукских маликов. Иногда присваивался как почетный титул видным сановникам. Об институте атабеков см.: Гусейнов.

28. В каирской рукописи ***, издатель выделил это слово арабским указательным местоимением ***. Возможно, здесь имеется в виду имя Илэтмиш.

29. По всей вероятности, временно.

30. То же, что и диван-и инша’, диван ар-раса’ил.

31. Караханид Мухаммад Арслан-хан ибн Сулайман ибн Да’уд Богра-хан был приглашен султаном Санджаром из Мерва и назначен правителем Самарканда. Через несколько лет он был разбит параличом, и городом стал править его сын Наср-хан. Вскоре Наср-хан был убит ра’исом Самарканда. Санджар выступил с войском, осадил Самарканд и захватил его в месяце раби’ I 524 г. х.

32. Балх — крупный город в Восточном Хорасане, разрушен монголами в 1220 г. См.: Йакут, I, 713 — 715.

33. Титул султана Санджара.

34. Мавераннахр по-арабски, букв, “то, что за рекой”. Средневековое название областей по правому берегу Амударьи. Появилось во время арабского завоевания VII — VIII вв. Позднее этим термином обозначались области между Амударьей и Сырдарьей. Подробнее об этом см.: Бартольд. Мавераннахр, 477.

35. Султан Санджар передал Самарканд во владение эмиру Хасан Тегину. Тот вскоре умер, и правителем был назначен Махмуд ибн Мухаммад-хан ибн Сулайман. См.: Бартольд. Туркестан, 383 — 390; Ибн ал-Асир, VIII, 330—331; Раванди, 165.

36. Насир ад-Дин Абу-л-Касим Махмуд ибн Музаффар ибн ‘Абд ал-Малик ибн Аби Туба Марвази — восьмой везир султана Санджара (1127 — 1132), бывший глава диван-и инша’ ва тугра’, большой знаток литературы и покровитель поэтов. О нем см.: ‘Ауфи. Ч. 1, 75 — 77, 309; ал-Бундари, 268—269.

37. Насир ад-Дин Абу-л-Фатх Низам ал-Мулк Тахир ибн Фахр ал-Мулк ибн Низам. ал-Мулк — десятый везир султана Санджара (1133 — 1153), внук везира Низам ал-Мулка. Умер в шаввале 548 г. х. (XII. 1153 — I.1154).