8. ИМПЕРАТРИЦА ЕКАТЕРИНА II — ЧРЕЗВЫЧАЙНОМУ И ПОЛНОМОЧНОМУ ПОСЛУ В ВЕНЕ КНЯЗЮ Д. М. ГОЛИЦЫНУ

На прочее содержание помянутой депеши предварили уже мы ответом ²⁸ нашим, на который и ныне ссылаемся. Изъяснив императору, союзнику нашему, мысли наши относительно мира с Портою Оттоманскою, мы предьоставили его попечению употребить приличные средства к тому, чтоб довести турков к предложению и открытию негоциации ²⁹ и как с одной стороны нет сомнения, что покуда нынешний верховный везирь, сущий настоящей войны начинщик, останется на своем месте, нельзя ласкать себя добрыми в той негоциации успехами; с. другой же — и по нашим и по исшедшим к венскому двору известиям в султане, каймакане и других чинах правительства, в Константинополе оставшихся, открываются миролюбивые расположения, то, конечно, старания и внушения, употребляемый в самой столице оттоманской, скорее и надежнее подействовать могут. Венской Двор видел из повелений наших к министру нашему Зиновьеву, в Мадрит отправленных, что мы, воспользовавшися дружественными и самыми беспристрастными со стороны короля гишпанского представлениями, приглашали его употребить его попечения и настояния в Константинополе к образумлению Порты, дабы она, учиня первый шаг ее раскаяния освобождением из заключения министра нашего Булгакова, предложила нам мир, [38] который мы обще с союзником нашим, императором, заключить охотно согласимся. По дружественным расположениям, кои между нами и королем французским существуют, в равной силе внушения деланы били и его министрам, следственно, согласны мы в том с его величеством императором, чтоб испросить от короля христианнейшего подтвердительные повеления к послу его, графу Шоазелю Гуффие, дабы он обратил все внимание свое на склонение Порты к мирным подвигам. Первый таковый подвиг со стороны сея державы должен быть, как и прежде сказано, освобождение посланника нашего, вопреки народных прав в тюрьму посаженного, ибо без того претит нам достоинство наше внимать какому либо от неприятеля предложению. Удовлетвори нам в сем пункте, от правительства турецкого зависеть будет, послать ли полномочных в главную квартиру нашего генерала-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического, к мирной негоциации от нас назначенного, или же письменно отозваться с мирными предложениями. От дружбы короля французского к нам мы надеемся, что посол его поставлен будет внушить Порте, дабы она в том или другом случае воздержалася от предложения условий неистовых и не приличных, ибо ни какие уважения не будут сильны понудить нас принять мир, с честию и славою нашею и империи нашей несходный.

Что принадлежит до собенного мира, каждой из держав воюющих с Портою на случай непреодолимого затруднения в общем, мы в прежнем рескрипте нашем изъяснили мысли наши, которые, ласкаем себе, послужат пред его величеством императором доказательством нашей союзнической искренности, но сверх осторожностей, которые мы тогда полагали, ныне встречается новое обстоятельство, великого уважения требующее. Армия, нашим генералом-фельдмаршалом графом Румянцовым-Задунайским предвидимая, в сходство желания союзника нашего ³⁰ для пользы дел взаимных осталась на зимних квартирах в Молдавии, не взирая на трудности в подвозе пропитания из Польши, дознав при том немалые невыгоды и по поводу расположения войск австрийских в четырех лучших округах того княжества. При самой нашей решимости на таковое расположение войск наших, доходили к нам известия о перемирии, постановленном, будто бы, между армиями союзника нашего и неприятельскою; мы, однакож, оным отнюдь веры не давали, основывался на силе договора, между нами пребывающего, который точно обязывает нас не заключать ни мира, ни перемирия без включения в оные другой стороны, и еще генералу-фельдмаршалу графу Румянцову-Задунайскому подтвердили по некотором войск наших отдохновении стараться пользоваться удобностью к распространению поисков над неприятелем в чаянии, что корпусы союзника нашего, генералами принцем Кобургским и Фабри предвидимые, будут способствовать лаковым операциям, которые и весьма бы скоро в Валахию простерти было можно, озабочивая тем неприятеля и вытесняя его на другую сторону Дуная. Уведомившися недавно, что означенное перемирие между командующими ар-шею римско-императорскою при Землине и турецкою при Белграде действительно место имело, не можем сокрыть от союзника нашего, что таковое [39] унятие оружия навлекает нам немалые заботы, и поставляет армию нашу, графу Румянцову-Задунайскому вверенную, в неприятное положение, ибо враг наш, пользуется оным и неопасаяся никакова со стороны союзника нашего препятствия, может легко подвинуть все главнейшие свои силы противу армии нашей, беспокоить ее в квартирах значущими предприятиями, мешать и вредить ее подвозам и к началу компании выйти с большим превосходством. Но как вы сами нам доносите, что вышесказанное перемирие ограничивается только на армии при Землине и Белграде имеющиеся, не касался но других частей войск австрийских, то мы и ожидаем от дружбы императора, союзника нашего, что он начальствующим своим в части Молдавии и в Трансильвании предпишет, не смотря на то перемирие, содействовать нашему генералу-фельдмаршалу графу Румянцову-Задунайскому по сношению и условию с ним, как в тех поисках, кои он мог бы предпринять и прежде действительного открытая компании, так и по начатки оной. Ни чем лучше не могут быть обеспечен границы Австрийской монархии со стороны Валахии, как перенесением оружия в сию последнюю область, в которой, конечно, войски союзника напето найдут удобность, и выгоды к отдохновению и сближаться к пунктам, на кои в будущую компанию предлежат действия. Ничто более не понудит турков искать мира и для оного учинить жертвы в пользу нашу, как занятие обоих княжеств, ибо мы точные известия из Константинополя имеем, что взятье Хотина и покорение Молдавии были сильным побуждением для султана и министерства, с ним оставшегося желать мира и что они со страхом ожидали взятья Очакова и овладения Валахиею. Первое благополучно для нас совершилося. В достижении последнего немного встретится трудностей. Почему поручаем зам о сем в обще за ранее с статским и надворным канцлером князем Кауницом изъясниться, и какие будут на то со стороны его величества усмотрения, також какие последуют к генералам его повеления, о том, донося нам, для выиграння времени, поспешить сообщить помянутому генералу-фельдмаршалу.

Сказав все, что относилося к войне нашей с Портою, не можем не обратиться к тем заботам, которые берлинской двор непрестает воздвигать нам со стороны Польши. Император отдаст нам справедливость, что мы [40] упреждали добрые его советы в том, чтоб отдалять всякой повод к разрыву с королем прусским, где только могли сие учинить без ущерба нашему достоинству. Сильнейшим всех тому доводом была наша решимость отложить в сторону негоциацию нашу с королем и республикою Польскими о союзе оборонительном, но король прусский не удовольствовался сею податливостью и, соединяя разные непристойности одну за другою, вознамерился воспользоваться духом неспокойства в поляках, им умножаемым на составление с ними союза, как то вы из списка депеши доела графа Стакельберга при сем включаемого усмотрите. ³¹

На сей конец как король польский с немногими ему единомышленными, пребывая в добрых к нам расположениях, положил противиться помянутому союзу и учинить в случае упорства свою протестацию, составлены у нас дня посла графа Стакельберга наставления, при сем в копиях прилагаемые, ³² которые вы князю Кауницу сообщите, изъясня при том, что поручаемые ему представления на Сейме по сей материи точно заимствованы из тех же, кои король прусский употребил для отвращения нас от негоциации с Польшею, по чему и не может он зазирать нам, когда мы в равном деле равные способы и изражения употребляем. Но дабы сии представления имели полную силу и король прусский во всяком случае видел неразрывную связь обоих императорских дворов, а по тому и о доследованиях судить мог, мы почитаем весьма нужным, чтоб его величество император приказал своему поверенному в делах в Варшаве б равном содержании, обще с послом нашим, учинить подвиг, употребя все попечения и усилия к отвращению галлицских помещиков от непристойного прилепления к прусской партии, и в обще содействуя в умножении к нам добронамеренных. Какой вы получите на сие ответ, извещая нас, сообщите и графу [41] Стакелъбергу, дабы он заранее знал, каким образом наилучше и обстоятельствам сообразнее учредить ему свои поступки по делу толикие важности.