№ 37

Инструкция, данная бароном д' Арамоном капитану Бартоломе

Константинополь, 14 августа 1547 г.

Памятная записка о том, что капитан Бартоломе должен сообщить королю относительно его дел в областях Леванта. Во-первых, обо всем (как я ранее сообщил его величеству), что здесь произошло, в особенности о мирном договоре между султаном и императором с Фердинандом, ¹ к каковому я смог приложить руки лишь в том смысле, что добился включения его величества в указанный договор; это стоило большого труда, как из-за того, что их посол этому весьма противился, так и потому, что я совсем не был уверен в намерениях короля, что лишало меня возможности применить все средства, которые могли бы помешать указанным переговорам. Я и ныне нахожусь в таком же затруднении, поскольку с прибывшим сюда г. де Фюмелем мне не было сообщено, должен ли я добиваться большего, чем подтверждения [прежней] дружбы, так что в ожидании более точных приказаний его величества я не смог сделать ничего иного, кроме как усилить у здешних господ опасение, что из-за этого император может изъять из договора указанные условия или же, в случае их принятия, будет их исполнять лишь до той поры, пока не устроит свои дела. Это я выполнил в такой степени, что за последние дни [желание] султана лично отправиться в поход против Сефи несколько поостыло и была даже речь о [намерении] отправиться в Адрианополь. Хотя еще ничего не решено, но мне кажется, что делается это для возбуждения подозрений насчет [возможности] похода в Венгрию, с целью заставить императора решиться заключить указанный договор, чтобы не иметь помех на пути осуществления похода против Сефи, к чему они (т. е. министры, — Ред.) обнаруживают наибольшую склонность. И поскольку это главная причина, побудившая их к заключению договора с императором, я не вижу способа ни помешать этому, в случае если он примет условия, посланные ему султаном, ни сделать что-либо иное, кроме как внушить им мысль, что рассчитывать на императора они могут не иначе, как с помощью его величества, и доказать им, что их собственная безопасность, равно как и безопасность их друзей, в случае если император предпримет что-либо, противоречащее соглашению, [будет обеспечена], если они обяжутся выступить со своим флотом и передадут его в руки его величества для использования там, где это будет необходимо, а его величество со своей стороны будет обязан выступить с сухопутной армией. Это все, что я считаю возможным сделать в настоящее время, в случае если указанное соглашение состоится, ибо попытки помешать его заключению ни к чему не приведут из-за их (т. е. турок, — Ред.) намерений отправиться против Сефи, тем более что оттуда ² постоянно прибывают беглецы, люди знатные, которые их на это подстрекают. Хотя они (т. е. турки, — Ред.) будут заняты в походе против Сефи, им будет легче помочь его величеству военным флотом, поскольку для похода против Сефи он не нужен, чем произвести какие-либо действия на суше, ибо следует полагать, что он (т. е. султан, — Ред.) использует для похода все свои сухопутные силы и сам туда отправится или (что, на мой взгляд, более вероятно) пошлет одного из своих главных пашей. В силу вышеизложенного весьма необходимо, чтобы его величество как можно скорее сообщил мне свое мнение насчет оказания ему помощи с их (т. е. турок, — Ред.) стороны, дабы можно было к моменту получения ответа от императора вести об этом переговоры. Но и тем временем в ожидании ответа его величества я не упущу возможности договориться об этом как только смогу лучше. Было бы необходимо, чтобы в конце сентября или около того мне было сообщено о том, что именно мне надлежит делать, ибо к той поре истечет срок, предоставленный послу императора для возвращения.

Далее следует сообщить о злокозненных действиях, как совершенных указанным послом до его отъезда, так и совершаемых теми, кто здесь представляет Фердинанда. Они делают все возможное, чтобы помешать переговорам короля с султаном, придумывают всевозможные измышления, клевещут как только могут, не считаются с расходами и сулят что угодно, дабы, совратив двух-трех влиятельнейших лиц Порты (о чем я знаю наверное), достичь своих целей, что достаточно свидетельствует, каковы намерения их господ в отношении его величества.

Далее, поскольку здешние господа были несколько недовольны тем, что в последних к ним письмах его величества не было сказано, с кем им надлежит в дальнейшем вести переговоры (хотя г. де Фюмель сказал им, на основании своего верительного письма, что вести их следует со мной, как с послом его величества), необходимо, чтобы его величество соблаговолил в первой же депеше о сем упомянуть, дабы отнять у них повод для подозрений, ибо из-за наветов, которые им внушены, они все еще пребывают в сомнении, не хочет ли его величество от них отделиться, а все это легко может быть исправлено двумя словами в письме его величества.

Да соблаговолит его величество сообщить мне обо всем свою волю и [предписать] мне на будущее образ действий как в отношении переговоров с ними, так и расходов, которые приходится постоянно делать, ибо у меня нет других желаний, кроме как знать его намерения, чтобы вести себя в соответствии с его распоряжениями и приказаниями. Кроме того, я посылаю счет расходам, сделанным с моего приезда и доныне, каковой да соблаговолит его величество приказать рассмотреть и оплатить неоплаченную часть мессиру Гийому Соммэ, его казначею в Леванте, который предоставил и авансировал мне деньги и у которого я в долгу.

Составлено в Константинополе, 14 августа 1547.

Собственноручная подпись: д'Арамон.

Сообщите также его величеству о моем недоверии к некоторым драгоманам, каковые порой оказываются лицами, оказывающими дурные услуги. Они передают все, что здесь делается, так что не бывает при переговорах такого секретного дела, которое не стало бы известным. Хотя я не раз замечал это и раньше, все же не хотел жаловаться, пока всего не выяснил; ныне же, установив во многих случаях истину, хочу сообщить об этом его величеству, ибо знаю о его желании, чтобы переговоры велись секретно, и хотел бы себя обезопасить на будущее. Посему, если он соблаговолит это исправить, необходимо, чтобы в первых же письмах, каковые ему будет угодно написать, он мне предписал уволить двоих из указанных драгоманов, имена которых вы (т. е. капитан Бартоломе, — Ред.) будете знать.

[На обороте 143-го листа другой рукой XVI в.: Господин д’Арамон, XIIII день августа.]

Т. 9, лл. 140-143

Комментарии

1. Жирар Вельтвик, посол Карла V и римского короля Фердинанда (будущего импе ратора Фердинанда I), заключил 19 июня 1547 г. перемирие с Турцией на 5 лет, по которому Фердинанд обязался ежегодно выплачивать султану 30 тысяч дукатов. Карл V ратифицировал этот договор 1 августа 1547 г.; он действовал до осени 1551 г.

2. Имеется в виду Персия.