№ 206

1846 г. июня 29. — Рапорт пограничного начальника сибирских казахов генерал-губернатору Западной Сибири о принятии казахов Старшего жуза в русское подданство.

Из секретного донесения моего от 8 сего месяца за № 3 Ваше сиятельство изволили видеть, в каком положении нашел я как киргиз Большой орды, так и самые наши волости, в том крае кочующие. После того чрез пять дней прибыли ко мне от султана Галия сын его Аблис с несколькими почетными биями дулатовского рода и объявили, что они присланы султаном Галием с доверенностью как для окончания расчетов с нашими киргизами, так и для получения распоряжений от правительства относительно киргиз Большой орды. А как означенные киргизы состоят из пяти родов и управляются каждый своим родоначальником из султанов (султан же Галий, как старший в роде и по летам, имеет только от них уважение), а именно: дулатовский, управляемый султаном Галием, адбановский — султаном Хакимом, суановский — султаном Адамсатом, чапрашский — султаном Тюлеком и джалаировский — султаном Сюком Аблайхановым (сей последний состоит уже с 1818 г. под покровительством России). Все же они именуются юсуновцами.

Почему, зная достоверно о пребывании среди них мятежного султана Кенесары и влиянии, которое он успел поселить в них, я отправил к султану Галию с письмом заседателя от киргиз Бек-Хожу, прося султана Галия прибыть ко мне лично, пригласив от прочих родов управляющих султанов и почетных биев для объявления им последовавшей высочайшей милости о принятии под высокое покровительство Российской державы их народа и приведения к окончанию расчетов, имеющихся с давних лет с нашими киргизами, с тем, что прибытие их будет знаком преданности той просьбы, о которой они чрез султана Галия просили ходатайства вашего сиятельства о принятии их в подданство, и что я буду ожидать их и не отправлюсь до тех пор, пока не утвержу прочного спокойствия в том крае, нарушенного появлением мятежного Кенесары.

20 же июня прибыл ко мне султан Галий с прочими султанами (правителями) и почетными биями всех родов, а равно и султан Сюк Аблайханов с биями своего джалаировского рода, и объявил мне, что он, по прибытии к нему отправленного мною бия Манке, тотчас послал ко мне сына своего и почетных биев дулатовского рода, дабы показать постоянную его преданность к России, чувствуя вполне последовавшую по просьбе его высочайшую милость, сам же не мог отправиться, потому что мятежный Кенесары действительно поселил волнение в умах киргиз Большой орды, для того он считал необходимым присутствие свое на месте к отклонению дальнейших вредных последствий в народе, каковой по легковерности и наклонности к своеволию легко мог склониться к убеждениям мятежника.

Султан же Сюк Аблайханов при том объявил мне, что Кенесары присылал и к нему брата своего Кочека, дабы и он с джалаирцами к нему присоединился, в противном случае угрожал им разорением, но султан Сюк решительно отказался от присоединения, желая остаться верным высокому покровительству Российской державы, а народ его положил решиться на то, что сделают прочие киргизы Большой орды.

Султан Галий, получив письмо мое и словесное поручение чрез заседателя Бек-хожу, отправил бия Манке ко всем султанам уговорить [326] их прибыть к нему со всеми почетными биями их родов для общего совещания, кои по убеждению бия Манке собрались к Галию, который, изложив им настоящее положение обстоятельств и последовавшую высочайшую милость о принятии их с народом под высокое покровительство Российской державы, пригласил всех их отправиться вместе с ним ко мне на р. Лепсу, на что они согласились с тем, что там уже положут свое решительное заключение. Когда же все они прибыли, то в присутствии султана Галия изложил я им настоящие обстоятельства и требовал решительного и удовлетворительного ответа, но они просили отложить до другого дня, дабы сделать между собой положительное совещание и 22 числа, явясь ко мне, объявили, что они единодушно положили пребыть навсегда в верной преданности к оказанной им высочайшей милости и заключить постоянную дружбу с нашими киргизами, дабы жить в мире и спокойствии.

Видя их искреннее намерение и таковую добрую готовность к повиновению распоряжениям правительства, я на другой день при общем сборе киргиз Большой орды и собранных в значительном числе наших при старших султанах Каркаралинского, Аягузского и Кокбектинского округов, по совершении обычной [по] магометанскому закону молитвы, объявил юсуновцам, что они поступают теперь под высочайшее покровительство могущественного государя нашего и потому должны свято ценить таковую великую милость и оправдать своими добрыми поступками, исполняя в точности условия, предложенные им мной, как в отношении общежития с киргизами Средней орды, так равно и относительно мятежного султана Кенесары, каковые с чистосердечной готовностью были приняты и утверждены приложением их печатей и тамг, [которые я] в подлиннике Вашему сиятельству представить честь имею.

При таковом значительном общем сборе киргиз Средней и Большой орды с приличным торжеством я объявил о всемилостивейшем награждении султана Галия чином подполковника и золотой медалью на андреевской ленте, каковую возложил на него, а равно и пожалованную султану Хакиму на александровской ленте, возложив так же пять медалей на анненских лентах на тех из киргиз Большой орды, кои оказали особенную преданность правительству и принесли существенное содействие при настоящем съезде на Лепсе, выдал каждому из них препровожденные от Вашего сиятельства грамоты. После этого представил киргизам Большой орды приступить с нашими к обоюдным разборам их претензий по степным обычаям, каковые в тот же день и были между ими совершенно окончены.

Итак, с помощью божьей восстановлено теперь в Семиреченском крае надлежащее спокойствие и положен прочный союз миролюбивых и дружественных отношений между киргизами Большой и Средней орды, обязавшимися действовать обще к сохранению всегдашнего спокойствия и помогать друг другу к искоренению злоумышленников, если бы таковые появились для нарушения общенародного блага.

Имея честь донести Вашему сиятельству обо всем вышеизложенном, долгом считаю представить благоуважению Вашему об отличном усердии и особенной преданности правительству старшего султана Каркаралинского округа, м-ра Кушпека Таукина и советника от киргиз пограничного управления подп. Туртубека Коченова, кои в настоящем деле оказывали мне большое содействие.

Относительно же мятежного султана Кенесары имею честь доложить, что он, находясь со своими приверженцами на местах между киргизами адбановского и дулатовского родов, запасся значительным продовольствием, закупал у киргиз лошадей (бегунцов) по дорогой цене и [327] оставался на тех местах до тех пор, пока султан Галий с прочими родоначальниками и биями отправились ко мне; после чего начал оттуда удаляться, и дошел до р. Ильи, остановился на ур. Алтын-Тюбе, оставя партию своих киргиз на р. Каратале для наблюдения, дабы в случае движения отряда, или наших киргиз, поспешить удалиться, имея в предположении, если не найдет пристанища за р. Ильей, пробраться в Хиву.

Верно: начальник штаба генерал-майор [Подпись неразборчива].