№ 103.

От Тайного Советника Стааля Статс-Секретарю Гирсу.

(Получено 17-го апреля 1885 г.)

Лондон, 14-го (26-го) апреля 1886 г.

Имею честь препроводить при сем к Вашему Высокопр — ству копии с двух нот Лорда Гранвилля, содержание коих было сообщено мною в телеграмме от вчерашнего числа (См. документ № 100).

Стааль.

От Графа Гранвилля Тайному Советнику Стаалю.

24-го (12-го) апреля 1885 г.

Имею честь уведомить Ваше Прев — ство о получении ноты Вашей от 21-го текущего месяца, при которой препровождены были копии с двух телеграмм г. Гирса (См. документ №№ 93 и 94), служащих ответом на адресованные мною Вам 19-го сего месяца сообщения.

В одной из этих телеграмм г. Гирс утверждает что, сочувствуя желанию Правительства Ее Величества придти к дружественному разрешению вопроса, Русское Правительство не может пожертвовать своим достоинством, почему ему остается лишь сослаться на свои телеграммы от 16-го и 18-го (4-го и 6-го) апреля.

В другой телеграмме г. Гирс ссылается на изложенные в его телеграмме от 16-го (4-го) сего месяца условия, при которых русские передовые посты могли бы быть отодвинуты в видах облегчения Коммиссии по разграничению ее работ. Его Высокопр — ство отклоняет рассмотрение фактов, относящихся к инциденту 30-го марта.

Нахожусь вынужденным сообщить Вашему Прев — ству, что Правительство Ее Величества с глубоким прискорбием усмотрело из последнего параграфа телеграммы г. Гирса, что Русское Правительство не соглашается на предложение, касающееся рассмотрения фактов. По мнению Правительства Ее Величества, мера эта необходима для согласования, как доставленных Агентами обоих Правительств донесений, так и толкований, к которым должны повести эти донесения.

Г. Гирс заявляет, что ему непонятно, каким образом могло бы состояться предлагаемое Правительством Ее Величества расследование, так как Генерал Сэр П. Лемсден не был на месте и полагается на донесения Капитана Иэта так же, как Русское Правительство полагается на донесения Генерала Комарова.

Будучи готово оценить по достоинству это возражение, Правительство Ее Величества не может, однако, признать его убедительным. Оно полагает, что вследствие беспристрастного разбора уже имеющихся показаний, каковые могут при том быть дополнены дальнейшими подробностями, оба Правительства могли бы придти к здравому заключению по настоящему вопросу.

Правительство Ее Величества признает за Русским Правительством право заботиться о своем достоинстве в той же степени, в какой оно само требует для себя этого права; но оно не может допустить, чтобы было несовместным с верно понятым достоинством великой Державы войти в переговоры в видах тщательного расследования жалоб другой нации, облеченных в законную форму. Если же Русское Правительство полагает, что естественная склонность обоих Правительств верить правдивости донесений своих собственных офицеров служит непреодолимым препятствием к справедливому решению, то, в таком случае, Английское Правительство, будучи одушевлено живейшим желанием сохранить дружественные отношения, готово устранить означенное затруднение путем передачи на обсуждение Главы одной из дружественных держав вопроса о том: [271] последовало ли или нет со стороны Русских или Афганцев отступление от соглашения 16-го марта, с предоставлением тому же Главе и указания способа покончить дело это сообразно с честью Великобритании и России.

В случае согласия Русского Правительства на вышеизложенное предложение, Правительство Ее Величества, полагаясь на данное г. Гирсом, в меморандуме от 18-го (30-го) марта, уверение в том, что Русское Правительство никогда не питало и не питает наступательных замыслов против Герата или какой либо иной части территории Эмира, — будет готово немедленно приступить совместно с Вашим Прев — ством к обсуждению пограничной линии в ее главных чертах, с тем, чтобы лишь подробности оной были определены на месте. В этом случае Правительство Ее Величества примет и сделанное г. Гирсом, в телеграмме от 4-го (16-го) текущего месяца, предложение относительно передвижения русских передовых постов по прибытии Комиссаров на место.

Имею честь проч.

Гранвилль.

В.

От Графа Гранвилля Тайному Советнику Стаалю.

24-го (12-го) апреля 1885 г.

В ноте моей, непосредственно предшествовавшей настоящей, я рассмотрел содержание двух телеграмм, сообщенных мне Вашим Прев — ством 21-го (9-го) сего месяца.

Во второй из означенных телеграмм Его Высокопр — ство г. Гирс следующим образом резюмирует факты, касающиеся происшествия 30-го марта.

“Присутствие афганских передовых постов на левом берегу Кушка не было предусмотрено, когда Генералу Комарову дано было приказание не переходить границы Пендждэ. Это подтверждается сообщением Английского Посла от 21-го февраля (5-го марта), из которого явствует, что русский пост уже был поставлен в Даш-Кёпри, тогда как афганские передовые посты находились в Пендждэ, т. е. на правом берегу. При таких условиях Генерал Комаров не мог допустить присутствия Афганцев на левом берегу. Будучи обязан заботиться о безопасности своего отряда, он не мог упустить из виду невозможности положиться на дисциплину афганских войск”.

Я заключаю из этого, что ныне г. Гирс оправдывает атаку, произведенную на Афганцев, на том основании, что Афганцы находились на левом берегу Кушка и что обстоятельство это не было предусмотрено, когда Генерал Комаров получил приказание не переходить границ Пендждэ.

На это я должен прежде всего заявить Вам, г. Посол, что, если инструкции Генералу Комарову были даны в вышеизложенных выражениях, то оне не соответствовали состоявшемуся между обоими Правительствами соглашению. Данное г. Гирсом Сэр Э. Торнтону, 16-го марта, уверение заключалось в том, “что русские войска не двинутся с занимаемых ими ныне позиций, если только Афганцы, с своей стороны, не двинутся вперед и не произведут нападения, или если не [273] явится какой либо исключительной причины к наступлению, каковы, например, беспорядки в Пендждэ” и “что посланы самые строгия приказания всемерно избегать столкновений и не вызывать таковых”.

Британские офицеры положительно утверждают, что пост на левом берегу Кушка, близ моста Пули-Хишти, был занят Афганцами ранее того, чем состоялось соглашение.

Я уже передал В. Прев — ству телеграмму Сэр П. Лемсдена от 17-го апреля, заключающую подробные ответы на данные, сообщенные в телеграмме Генерала Комарова от 1-го апреля (20-го марта). В виду этого, я не считаю нужным приводить здесь подробности означенных ответов и ограничиваюсь указанием четырех главных пунктов, на основании коих Правительство Ее Величества заключает, что нападение на афганскую позицию противоречило условиям соглашений 16-го марта. Означенные пункты суть следующие:

1) Наступление Генерала Комарова с значительными силами на фронт позиции, занятой Афганцами. Согласно сведениям, доставленным Правительству Ее Величества и подтвержденным рапортом самого Генерала Комарова, силы эти двинулись к Оруш-Дошану 22-го марта или около этого числа, и 25-го большая часть оных заняла позицию в расстоянии 5 верст от афганских передовых постов, тогда как другая часть расположилась в Кызыл-Тепе, и впереди этой местности выставлены были конные караулы.

2) Производство на правом и левом флангах афганской позиции рекогносцировок, которые, давая Афганцам повод предполагать, что на них готовится нападение, вызывали их на столкновение.

3) Оборонительный характер движений афганских войск, каковые имели целью предупредить возобновление рекогносцировок на их флангах.

4) Русский ультиматум, которым предложено было Афганцам удалиться с левого берега Кушка, несмотря на то, что их передовые посты были выставлены там до соглашения 16-го марта.

Имею честь и проч.

Гранвилль.