(1866 — 1875)

Вопрос об “удельных землях” среднеазиатских ханов мало разработан. Это в значительной мере объясняется недостаточной изученностью архивов среднеазиатских ханов, к описанию которых ученые приступили сравнительно недавно. Единственной работой по этому вопросу является статья П. П. Иванова ““Удельные земли” Сейид-Мухаммед-хана хивинского (1856 — 1865)” ¹, изданная тридцать лет назад в порядке постановки вопроса, но не утратившая своего значения до сих пор, хотя и написана она на основании скудных данных, имеющихся в литературе и в хивинских хрониках. Об “удельных землях” бухарских эмиров встречаются упоминания в работах П. П. Иванова ², Б. И. Искандарова ³, а об “удельных землях” кокандских ханов — лишь беглые замечания у А. Л. Куна ⁴, Н. Н. Пантусова ⁵ и В. П. Наливкина ⁶.

В архиве кокандских ханов ⁷, хранившемся в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, ныне переданном в Государственный Центральный архив [4] Узбекистана, есть документы, относящиеся к организации хозяйства и водопользования на “удельных землях” Худаяр-хана (правил ханством с перерывами в 1845 — 1858, 1862 — 1863, 1866 — 1875 гг.). На основании этих материалов автор пытается определить характер эксплуатации “удельных земель”.

По техническим причинам в работе и в приложениях сняты диакритические знаки в транслитерации арабско-таджикской графики терминов, приведенных в работе, имен собственных, географических названий и терминов в переводах документов. В конце работы даются указатели терминов, имен собственных и географических названий в транслитерации с диакритическими знаками.

КАТЕГОРИИ ХАНСКИХ ЗЕМЕЛЬ

На основании имеющихся архивных материалов можно предположить, что ханские земли были трех категорий, а именно:

1. Земли особого назначения, на доходы с которых содержались ханский дворец, двор и, возможно, конвой; 2. Заповедные земли; 3. Личные имения хана и членов его семьи.

Земли особого назначения назывались хасс, хасса ⁸ или мири ⁹, заповедные земли — курук ¹⁰, личные имения хана и членов его семьи в документах архива встречаются под названием чек (чик) ¹¹.

В архиве сохранились отчетные документы только по первым двум категориям ханских земель — по землям особого назначения и по заповедным землям. Отсутствие документов по личным ханским имениям объясняется тем, что они контролю центральной канцелярии не подлежали, тогда как по [5] первым двум видам земель велась строгая отчетность доходов и расходов.

О землях особого назначения сохранились свидетельства Н. Н. Пантусова, А. Л. Куна и В. П. Наливкина. Последний пишет, что на содержание кокандского хана, его двора с придворной челядью расходовались “специальные суммы, представлявшие собою главнейшее основание личного ханского бюджета. Из них главное место занимали зякет и доходы с удельных имуществ, хас или хаслык ¹²... Под именем хаслык разумелись те селения, которые, по особому приказу хана, сдавали свои подати не хакиму, а самому хану или тем придворным чиновникам, на кормление которых предназначались подати с данного хаслыка” ¹³.

Примерно то же сообщает Н. Н. Пантусов: “Хераджными сборами ¹⁴ с нескольких десятков кишлаков (хасалык — кишлак) пользовались два инака (интенданта); у каждого из них было несколько базарных и небазарных кишлака (от 40 до 50). Инаки эти заведовали продовольствием и содержанием двора и ханского конвоя с войском, расходовали хераджный доход с подведомственных им кишлаков на сказанный предмет. Отчеты в расходовании отдавались хану и излишки или остатки от доходов обращались в казну” ¹⁵. О том же кратко упоминает А. Л. Кун: (“Независимо от бекств, в ханстве находилось несколько селений, которые, не подчиненные никому, управлялись самостоятельно поставленными ханом сборщиками податей, которые назывались серкерами и назначались преимущественно из бывших рабов” ¹⁶. Таким образом, три автора — современники Худаяр-хана — отмечают в Кокандском ханстве группу селений особого назначения — хасслик, доходы с которых шли на содержание хана, его двора и конвоя, причем отчетность по доходам и расходам с этих селений вели управляющие ими лица, назначавшиеся ханами.

Эта отчетность по селениям “особого назначения”, вернее по “удельным землям” Худаяр-хана, частично сохранилась в архиве кокандских ханов, и вот рассмотрению ее посвящается данная работа.

“Удельные земли” кокандских ханов с приписанными к ним селениями были расположены в местности — маузи — Ер-масджид, или Ер-мечеть. [6]

По данным В. П. Наливкина, местность Ер-масджид находилась в четырех верстах от Коканда ¹⁷. Ходжа Мухаммед Хаким-хан тюря, современник Омар-хана (1809 — 1822), занимавший при нем пост шейх ул-ислама, в автобиографических записках сообщает, что местность Ер-масджид находилась в одном фарсахе (фарсанге), т. е. в 7 — 8 километрах, к западу от Коканда ¹⁸.

В местности Ер-масджид были исконно “удельные”, или “коронные” земли кокандских ханов. В одном из указов Худаяр-хана, касающемся орошения земель Ер-масджид, сказано: ***

“Земли местности Ир-масджид ¹⁹ по старинному установлению сделаны “удельными землями” — мири, приписаны [к] государю августейшему” ²⁰.

В “Мунтахаб ат-таварих” Ходжи Мухаммед Хаким-хана тюри земли Ер-масджид описываются как поместье и охотничьи угодья Омар-хана. По его словам, местность Ер-масджид была исключительно красива, занимала около четырех тысяч танапов (около 2 тыс. гектаров) зарослей камыша — наистан. Там было озеро, рисовые поля, поместье — чахар-баг — с цветниками и всевозможными фруктовыми деревьями. Кокандские ханы воздвигли в Ер-масджид дворец с высокими расписными палатами. В зарослях камыша водилось много гусей, уток, фазанов и другой дичи. Место это было охотничьим угодьем — шикаргах — кокандских ханов ²¹.

Данные, имеющиеся в архиве кокандских ханов и относящиеся преимущественно к третьему правлению Худаяр-хана, а именно к 60-м — началу 70-х годов XIX в., свидетельствуют, что земли Ер-масджид, продолжая оставаться “удельными”, подвергались ряду изменений. Прежде всего из них были выделены охотничьи угодья, поросшие камышом, и присоединены к “заповедникам” Худаяр-хана, в которые входили камышовые заросли и тугаи (древесные заросли), расположенные по берегам рек и озер ханства. “Заповедники” — курук — при Худаяр-хане охранялись особым штатом объездчиков — курукчи, которые должны были следить, [7] чтобы в “заповедниках” никто без разрешения не охотился, не ловил рыбу, не рубил лес, не косил траву, не резал камыш, не пас скот. Из “заповедников” Худаяр-хан сделал доходную статью, сдавая населению в аренду пастбища, покосы, заготовку топлива и камыша ²².

Как будет видно из дальнейшего изложения, Худаяр-хан извлекал доход также и из возделанных земель в Ер-масджид.

В третье правление Худаяр-хана в Ер-масджид входили селения: Ак-масджид, Амирабад, Ишан-баба, Кизил-муш, Кирклар, Сари-асия. Помимо этих селений в отчетных записях (дафтар) упоминаются также и другие кишлаки: Алти-кош, Араб-куль, Барзанги, Ганджираван, Гумайли, Дангара, Джадаги, Кашгар, Каль-бай, Мангыт-кишлак, Минглар, Мирбаки, Найман, Таргаба, Тегерманбаши, Шукран, Якка-мулла — как принадлежащие к Ер-масджид. Согласно “Списку населенных мест Ферганской области 1909 года”, изданному в Скобелеве, поименованные выше селения входили преимущественно в Араванскую волость, часть их была расположена в Ганджираванской и Кайнарской волостях Кокандского уезда.

Можно предположить, что за несколько десятилетий, минувших после смерти Омар-хана, “удельные земли” в Ер-масджид были разработаны и на них возникли новые поселения. Кроме того, к “удельным землям” дополнительно был присоединен, вернее приписан, еще ряд селений.

Наряду с “удельными”, или “коронными землями”, на доходы с которых содержалась ханская урда, у кокандских ханов имелись личные земли, ничем не отличавшиеся, видимо, от освобожденных от налогов (обеленных) частновладельческих, мульковых земель. Они образовались различными путями: путем конфискации земель у опальных должностных лиц и придворных чинов; путем узурпации общинных и скупки частновладельческих земель. После свержения, например, кипчака Мусульманкула Худаяр-хан конфисковал все земли, принадлежавшие кипчакам, и распродал их населению за полцены ²³. Худаяр-хан изыскивал и другие способы увеличения своих земельных фондов: присваивал заросшие отмели-острова на Сыр-Дарье, узурпировал у населения пастбищные земли, наконец, скупал частновладельческие земли по дешевке Личное имущество и капитал Худаяр-хана к моменту бегства его из Кокандского ханства в 1875 г. составляли, по [8] свидетельству Миддендорфа, 7 млн. рублей ²⁴. Богатство Худаяр-хана в значительной части составляли личные земельные фонды; кроме того, он владел денежным капиталом, который все время увеличивал торговыми оборотами, действуя через посредников-купцов, ростовщическими операциями, сдачей в аренду лавок, мастерских и караван-сараев, принадлежавших ему ²⁵.

Документов, касающихся личных земель Худаяр-хана и его сыновей, в архиве не сохранилось. Имеется лишь упоминание о земельном наделе Худаяр-хана в местности Ер-масджид, называвшемся Чек [и] Ер-масджид. Это название сохранилось за селением еще в 1909 г. и вошло в “Список населенных мест Ферганской области”. Согласно статистическим данным 1909 г., это селение находилось в Гумайлинском с/о Араванской волости. В том же “Списке населенных мест” имеется селение Чек [и] Худаяр-хан (Яккатутский с/о Кудашской волости Бишарыкского участка Кокандского уезда). Можно предположить, что таких земельных наделов, принадлежавших лично хану, было немало. Характерно, что в некоторых отчетных документах архива отдельно выделяется зерно, полученное с “удельных земель” Ер-масджид, и отдельно перечисляются зерновые, поступившие по наделу хана (чик) в той же местности Ер-масджид ²⁶. В “Список” вошли селений под названиями Чек Насретдин-бек, Чек Наср-этдин бек ²⁷ они были в Бачкирском участке Кокандского уезда и в Майгирской волости Базар-курганского участка Андижанского уезда; селение Чек Маду-Амин-бек было в Бачкирском участке Кокандского уезда.

Не вызывает сомнений, что эти селения были некогда наделами сыновей Худаяр-хана — Мухаммед Амина и Насреддина. В “Списке населенных мест Ферганской области” названий селений, начинающихся словом “чек”, помещено свыше пятидесяти. Основная их масса расположена в Кокандском и Маргеланском уездах, небольшое количество в Андижанском уезде и несколько селений в Ошском. Судя по названиям селений, часть их входила в наделы хана и членов его семьи (Чек Малля-хан, упоминавшиеся выше наделы Худаяр-хана и его сыновей). Были также селения — наделы придворных чинов, должностных и духовных лиц и т. д. В Маргеланском уезде, например, два селения назывались Чек Иса Аулие. Как [9] известно, Иса Аулия был доверенным лицом и ближайшим советником Худаяр-хана ²⁸. Встречаются и такие названия селений: Чек Хал Назар парваначи ²⁹, Чек Дастарханчи ³⁰, Чек Шариф саркар ³¹, Чек Кази-калян ³².

Под словом “чек” нужно понимать земельные наделы чик ханов, членов их семей, придворных чинов, должностных, духовных и других знатных лиц. В эти наделы входили селения, которые назывались по имени или званию владельца надела ³³.

В наделы чек входили селения и жившие в них крестьяне, которые были подвластны владельцам наделов. Подтверждение этому имеется в указе Худаяр-хана, адресованное сельской администрации (амину и аксакалу) и жителям — фукара, жившим в наделе Мухаммед Амин-бека (чик-и Мухаммад Амин-бик). В указе предписывалось отпускать воду для питья и для поливки посевов мастерам, изготовлявшим клей и жившим в наделе Мухаммед Амин-бека ³⁴.

Но, к сожалению, материалов, касающихся этой категории земель, пока не найдено, и поэтому они представляют наибольшую трудность для определения. Можно лишь предварительно предположить, что из фонда земель категории чек (чик) хан раздавал наделы на правах бенефиция во временное пользование членам своей семьи, придворным и другим лицам.

Помимо земельных наделов-чек кокандские ханы имели лично принадлежавшие им сады, как, например, Урганджи-баг, Афган-баг и др. Сведений о садах Худаяр-хана пока не найдено. В архиве сохранился лишь документ с описанием сада Мухаммед Али-хана (1822 — 1842). Сад этот находился в местности Ак-масджид, принадлежавшей при Худаяр-хане к району “удельных земель” в Ер-масджид. Под садом было 11 танапов (около 5 с половиной гектаров) земли, занятой [10] виноградниками и фруктовыми насаждениями; в саду был водоем (хауз) с тополями вокруг него. Часть земли был занята постройками ³⁵.

Возможно, аналогичные категории “удельных земель” бы ли также в Хивинском ханстве. Н. Н. Муравьев, посетивший Туркмению и Хиву в 1819 — 1820 гг., пишет: “Хотя и все Хивинское ханство по неограниченной власти хана в существе есть его собственность и принадлежность, однако ж он имеет еще исключительно земли, которые издревле принадлежали званию инахов ³⁶, предков его”. Далее Муравьев отмечает, что “земли эти были ханом увеличены за счет конфискации их у некоторых узбекских родов, вернее у казненных им феодалов” ³⁷. Как видно из приведенной цитаты, Муравьев совершенно определенно отмечает существование в Хивинском ханстве “удельных имуществ”, т. е. наследственных, принадлежавших представителям хивинской династии. Полковник Данилевский и А. Л. Кун пишут о наличии в Хиве собственных садов хана ³⁸. П. П. Иванов отмечает употребление в хивинских хрониках Муниса и Агехи двух терминов в отношении ханских “удельных земель”: мулк-и мауруси (наследственное земельное владение — мулк) и мулк-и халис или халиси (очищенное, освобожденное от налогов владение — мулк) ³⁹.

Возможно, однако, что под вторым также подразумевались личные земли ханов, наследовавшиеся их потомками. Подтверждением этого предположения служит приведенная Агехи история о наследовании сада в Гандумкане, бывшего личной собственностью хана Мухаммед Рахима (1806 — 1825), который его насадил. После смерти хана сад унаследовал его сын — Рахман-кули инак, а когда последний умер, сад перешел к сыну его — Муса-тюре. И лишь после смерти Муса-тюри, не оставившего наследников, сад унаследовал в качестве личной, очищенной от налогов собственности (мулк-и халис) правивший в то время Сейид Мухаммед — дядя Муса-тюри. Затем сад перешел по наследству к его сыну — хану Сейид Мухаммед Рахиму ⁴⁰. [11]

Судя по приведенным отрывочным данным, личные земли хивинских ханов были частновладельческими землями, освобожденными от налогов, переходившими по наследству соответственно степени родства, независимо от того, занимал наследник ханский трон или нет. Наряду с этим существовали, нидимо, “удельные” (“коронные”) земли, о которых упоминал Н. Н. Муравьев ⁴¹.

* * *

“Удельные (коронные) земли” кокандских ханов управлялись своего рода “удельными ведомствами”.

В районе Ер-масджид находились не только земли, составлявшие “удельный фонд”. Среди них были вкраплены частновладельческие земли, списки которых хранились в ханской канцелярии. В архиве сохранился один из таких списков, составленный в 1282/1865-66 г. В нем перечислены имена землевладельцев, баев преимущественно; отмечено, на какую сумму денег они имеют купчие — васика. Этот список помещен в столпе записей (дафтар) прихода — расхода по Ер-масджид за 1282 — 1288/1865 — 1872 гг. Список имеет заголовок: ***

“О ⁴² землях, имеющих купчие — васикадаран [в] местности Ир-масджид”.

В список включено двадцать человек, имевших на руках двадцать три купчих на общую сумму 3521 тилля ⁴³. Участки земли были большие, так как оценивались в несколько сотен тилля. Некоторые лица имели по нескольку участков. Наследники, например, Азимджан-бая Шахрисябзского имели шесть купчих на сумму 462 тилля ⁴⁴.

Трудно сказать, для какой цели был составлен этот список [12] землевладельцев. Возможно, он был сделан по приказанию хана, чтобы впоследствии откупить эти земли у владельцев на выгодных для хана условиях и присоединить их к “удельным землям” или же к своим личным владениям, находившимся в той же местности Ер-масджид.

В архиве имеются сведения о скупке Худаяр-ханом частновладельческих земель, находившихся в местности Ер-масджид. В архиве сохранился столбец отписок ⁴⁵ и донесений должностных лиц, отчитывавшихся перед ханам в выполненных ими поручениях по землям Ер-масджид в 1871 — 1872 гг. В этом столбце есть отписка неизвестного лица о выплате денег и выдаче зерна за землю жителям селений Гумайли, Дангара, Амирабад и Тегерманбаши.

В отписке сказано: ***

“Жителям — фукара Гумаил-кишлак и Данкгара-кишлак в счет денег за землю отпустили...”.

Согласно отписке, за землю было выдано: зерна (джугары, пшеницы, риса-сырца) и люцерны на сумму 224 тилля и наличными 16 тилля. По каким ценам расценивалось зерно, в донесении не указано, но можно предположить, что цены брались базарные, причем самые высокие. Количество купленной земли не помечено ⁴⁶.

Скупка частновладельческих земель в Ер-масджид производилась последовательно из года в год. В архиве имеется, например, запись, составленная 8 раби в год свиньи (15 апреля 1875 г.). Запись имеет следующий заголовок: ***

“Восьмого [числа] месяца раби I в год свиньи в счет пятисот тилла [за] земли Кизил-муш было выдано зерна”.

В записи перечислены имена 46 человек, у которых было куплено тридцать восемь с половиной участков земли (чик). Один участок расценивался приблизительно в пятнадцать тилля. Судя по стоимости, участки были небольшие, причем некоторыми из них владело несколько человек. В записи отмечена покупка нескольких вакуфных участков; один из них принадлежал кишлачной мечети, два с половиной участка было куплено из вакфа дервишеской обители — ханаки Дауд [13] ходжа ишана. Один участок земли был куплен у опекуна сирот двух совладельцев ⁴⁷.

Встает вопрос: не понимать ли в данном случае под термином чек (чик) не участки земли, а земельную меру? Последняя под таким названием была известна в Ферганской долине и, по данным М. Наливкиной и М. С. Андреева, равнялась 432 — 450 кв. метрам ⁴⁸.

Однако при том или другом значении термина чек (чик) несомненно, что купленные земельные участки были малы и скупались они, видимо, у дехкан, которые только эту землю и имели. После продажи этой земли большинство из них становилось безземельными и, по всей вероятности, оставались жить и работать в Ер-масджид в качестве ханских издольщиков. Судя по цитированной выше записи, земля у дехкан скупалась преимущественно в обмен на зерно (джугару, пшеницу, маш, рис-сырец), причем цены за него назначались базарные, например: за 3 чарйака ⁴⁹ (15 пудов) джугары — 1 тилля; за чарйак и 12 чакса ⁵⁰ (8 пудов) маша — 1 тилля; за 2 чарйака 2 чакса (за 10,5 пуда) риса-сырца — 1 тилля; за чарйак 4 чакса (5 пудов) хлопка неочищенного — 1 тилля ⁵¹.

В приведенной записи имеется специальная графа получения денег за дыни — харбузапули. Под этим термином подразумевается денежный налог танабана, взимавшийся в Кокандском ханстве с огородных культур, фруктовых деревьев, посадок строительного леса, виноградников и люцерновых полей. При покупке земель у дехкан причитающийся с них налог танабана учитывался при расплате за землю и вычитался из суммы стоимости земли, выплачивавшейся зерном. Таким образом, в районе “удельных земель” в Ер-масджид было какое-то количество частновладельческих земель, причем некоторые из землевладельцев, преимущественно баи, имели обширные земельные угодья, другие — мелкие участки в несколько сотен кв. метров, а зачастую и того меньше. [14]

Происхождение частновладельческих земель в местности Ер-масджид было различно. Одни земли были, видимо, пожалованы, другие попали в район “удельных земель” вместе с вновь приписанными к ним селениями, наконец, третьи были откуплены у ханов сельскими общинами.

Известно, что кокандские ханы продавали населению государственные и “удельные” земли, когда им срочно нужны были наличные деньги. По данным П. П. Иванова (к сожалению, без указания источника), Омар-хан после проведения канала Янги-арык и орошения значительного количества земель продал часть вновь орошенных земель Наманганского вилайета родовым объединениям кипчаков. Последние распределили ее между своими членами пропорционально внесенному каждым из них денежному паю ^51а. Как уже упоминалось, Худаяр-хан, разбив восставших кипчаков в 1851 г. и свергнув их главу Мусулманкула, конфисковал их земли и продал населению за половину их стоимости. Часть “удельных земель” некогда была продана кокандскими ханами сельским общинам, которые поделили ее между своими членами. Этим можно объяснить незначительную величину частновладельческих участков в районе Ер-масджид, о чем упоминалось выше. Доказательством этого предположения могут служить факты совместного владения одним участком несколькими лицами. В цитировавшемся выше документе № 497 записано, например, четыре совладельца на один участок; там же имеются данные о совместном владении участком отца и сына, братьев и т. д.

В архиве сохранился документ, подтверждающий факт продажи ханами “удельных земель” сельским общинам. Документ этот — донесение неизвестного лица, которому было поручено Худаяр-ханом собрать у жителей селения Гург-тепа ⁵² все имевшиеся у них купчие на покупку части “удельных земель” общиной, передать их в канцелярию казия для обмена на раздельные купчие, оформленные на фактических владельцев земли. Последнее предписывалось сделать на основании показаний владельцев земли и свидетелей. Из произведенного опроса аминов и аксакалов селения Гург-тепа выяснилось, что селение Гург-тепа было основано “сто двадцать лет тому назад” (донесение относится к 60-м годам XIX в.). В течение девяноста лет жители Гург-тепа работали [15] издольщиками, выплачивая ханам треть урожая. Затем “тридцать лет тому назад” сельская община Гург-тепа откупила земли у покойного хана за пятьдесят восемь тилля и поделила ее между собой на участки. Жители Гург-тепа, став частновладельцами, выплачивали хану харадж в размере одной пятой урожая. В донесении сообщается, что жители Гург-тепа помимо общей купчей, полученной от покойного хана, имели раздельные купчие, оформлявшиеся при перепродаже участков земли друг другу ⁵³.

Подобный обмен купчих после установления истинных владельцев земельных участков в районе “удельных” и “заповедных” земель не был единичным явлением. В архиве сохранилось, например, донесение Мухаммед Садика, доверенного лица Худаяр-хана, ведавшего “удельными” и “заповедными” землями. В донесении Мухаммед Садик просит разрешения хана на вручение находящихся у него купчих владельцам земли ⁵⁴. Обмен купчих у жителей, имевших участки земли в районе Ер-масджид и “заповедников”, производился ханом с целью выявить фактических владельцев земли, чтобы откупить ее у них на выгодных условиях, как, например, указывалось выше, в обмен на зерно и за незначительную сумму денег.

В правление Худаяр-хана наблюдался процесс увеличения “удельных”, “заповедных” и личных ханских земельных фондов. Помимо скупки у населения земель по дешевке приближенные к хану лица выискивали и брали на учет пустующие земли, проверяли имевшиеся у землевладельцев купчие, устанавливали факты присвоения сельскими общинами государственных земель. Многие частновладельческие земли, расположенные по берегам рек и озер и имевшие камышовые и другие заросли, были отобраны под “заповедники” ⁵⁵.

ВОДОПОЛЬЗОВАНИЕ НА “УДЕЛЬНЫХ ЗЕМЛЯХ”

В Ферганской долине до XIX в. земли орошались преимущественно водой горных речек и родников; крупных каналов, выведенных из основной водной артерии Ферганы — Сыр-Дарьи, не существовало. Лишь в XIX в. началось сооружение крупных каналов, что было связано с оседанием кочевого населения и потребностью в орошенных пахотных землях. В первой половине XIX в. были сооружены каналы: Янги-арык (в правление Омар-хана) и Хан-арык (в правление Мадали-хана). В 60-х годах, в третье правление Худаяр-хана, был [16] проведен один из самых больших каналов Ферганской долины — Улуг-нахр ⁵⁶.

Документов по водопользованию в архиве сохранилось немного. Относятся они преимущественно к вопросам внеочередного пуска воды на “удельные земли” в Ер-масджид для полива посевов или касаются привилегий в пользовании водой населения, жившего в этом районе.

Земли Ер-масджид орошались водой, выведенной из родников и горных речек, спускаемой в долину при помощи кяризной системы (подземных галерей с колодцами для их очистки) и арыков. О системе орошения на земле Ер-масджид можно судить по указу Худаяр-хана от 1269/1852-53 г. Указ адресован аксакалам кариа ⁵⁷ Араван, Минглар, Найманча, Мир-баки, Барзанги, Кашгар-кишлак. В указе предписывается направлять в канал Йар-джари воду из родника, находящегося в селении Кыз-ахунд, и из речки Сарканди-сая-Кизсик. В указе упоминается также, что спуск воды в канал производится согласно старинному установлению, оформленному шариатским актом — васика-и шарийа. Предлагается следовать указу и от него не отступать ⁵⁸.

В данном указе подчеркивается старинное происхождение “удельных земель” Ер-масджид и связанного с их орошением шариатского акта. Что касается последнего, то он был заключен с владельцами земли или селением, на землях которого находился родник. По некоторым данным, в Кокандском ханстве такие васика оформлялись с землевладельцами, на землях которых были родники, использовавшиеся для орошения ⁵⁹.

Воды для орошения земель Ер-масджид и других селений, пользовавшихся той же водой, было мало. Вследствие маловодья происходили недоразумения между жителями селений, не принадлежащих к “удельным землям”, и администрацией Ер-масджид. Для урегулирования орошения “удельных земель” требовалось в ряде случаев вмешательство хана. В архиве сохранилось несколько указов и донесений ханских должностых лиц, подтверждавших и напоминавших, что ханские “удельные земли” должны орошаться вне очереди и пользоваться большим количеством воды. В этом отношении [17] характерно донесение хану Мухаммед Садика, написанное в 60-х годах. В донесении сообщается, что со старинных времен вода, выходившая из родников местности (селения) Курбан-мерген, вытекала тремя водопроводами-кубур ⁶⁰. Один спускал воду на земли Ер-масджид, второй — в Араван и третий — в Кашгар-кишлак. Ежегодно, по установившейся традиции, во время маловодья оба последних селения должны были отдавать свою двенадцатидневную долю воды для орошения рисовых полей Ер-масджид. Однако селения Араван и Кашгар-кишлак далеко не всегда следовали данной традиции и своей воды для орошения полей Ер-масджид не отдавали. Вследствие маловодья рисовые посевы на “удельных землях” были сокращены, о чем хан был поставлен в известность. Хан приказал доставить во дворец аксакалов (по два человека) из селений: Кыз-ахунд, Афган, Курбан-мерген, Аим-кишлак, Мир-баки, Найманча, Янги-кишлак, Дангара, Дуджар. Аксакалы были вызваны в качестве беспристрастных лиц — адаман-и халис и опрошены. Они подтвердили, что со старинных времен жители селений Араван и Кашгар-кишлак отдавали во время маловодья свою двенадцатидневную долю воды для полива рисовых полей в Ер-масджид ⁶¹.

К 60-м годам относится также указ Худаяр-хана (возможно, написанный на основании опроса аксакалов, о чем упоминалось выше) о восстановлении старинного обычая по бесперебойному орошению земель Ер-масджид и внеочередному отпуску воды для полива земель, принадлежащих к наделам-чек. Указ адресован водной администрации (мираб), сборщикам налогов (мубашир) и аксакалам земель Джуйбар Кара-курпа ⁶².

Возможно, какими-то льготами в отношении воды пользовались дехкане и ремесленники, жившие на наделах (чек) ханских сыновей. В архиве имеется ханский указ от 1291/1874-75 г., адресованный аминам, аксакалам и жителям, проживавшим на наделе сына Худаяр-хана — Мухаммед Амин-бека. Указом разрешалось восьми мастерам (выделывающим клей из камеди и живущим на наделе царевича) пользоваться водой из канала Сафид-джуй, а также пускать воду для полива и для питья в течение одного дня через каждые одиннадцать дней ⁶³.

В Кокандском ханстве существовало право на владение водой. Особенно это широко было распространено в первое [18] правление Худаяр-хана во время фактического правления Мусулманкула и господства кипчаков. Получив лучшие земли в ханстве и отобрав их у прежних владельцев, кипчаки узурпировали право на воду. По словам В. П. Наливкина, “арыки сделались частной собственностью кипчаков; имея надобность, оросить свое поле, сарт получал воду тогда только, когда уплачивал некоторую дань тому кипчаку, который объявил себя хозяином данного арыка” ⁶⁴.

По словам А. Л. Куна, в последние годы правления Худаяр-хана было введено обложение за право пользования водой, проведенной из горных речек ⁶⁵. Несомненно, что подобное обложение было введено ханом с корыстными целями. Но поскольку в архиве почти не сохранилось документов по данному вопросу, то в настоящее время из-за отсутствия материалов трудно сказать, насколько широко оно было распространено в ханстве, и на “удельных землях” в частности. Сохранился всего лишь один документ, подтверждающий существование платы за право пользования водой, названной хакк-и аб (араб.-тадж.). Это — челобитная Худаяр-хану узбеков сельского общества — джамаат ⁶⁶ Йав-касак, живших в нижней части Хуканд-кишлака. В челобитной сообщается, что население, находившееся к северу от канала (название канала не приведено), уплачивало доверенным людям Иса Аулия плату за пользование землей — хакк ал-арз и за воду — хакк ал-ашраб ⁶⁷. Дехкане, жившие к югу от канала, ничего не платили и водой пользовались в течение года безвозмездно. Затем люди Иса Аулия перекрыли их арык и потребовали плату за воду. Измученные отсутствием воды дехкане, у которых гибли посевы и скот, подали челобитную хану с просьбой разрешить им пользоваться водой канала, выплачивая в Хуканд-кишлак плату за право пользования землей, а людям Иса Аулия — за право пользования водой ⁶⁸.

На обороте этой челобитной написано ее краткое (незаконченное) изложение, сделанное одним из писцов в [19] канцелярии хана. В этом изложении упоминается термин харадж-и хакк-и аб, т. е. налог за право пользования водой. Исходя из этого термина, можно предполагать, что плата за пользование водой вносилась натурой, какой-то долей урожая, так же, как и за пользование землей, о чем будет сказано в дальнейшем. В челобитной упоминается также название канала — Нахр-и калан (или Улуг-нахр), проведенного, как известно, при Худаяр-хане. В данном случае вопрос решался об условиях обработки вновь орошенных земель, часть которых была отдана ханом своему любимому сановнику и советчику Иса Аулие. Обращает внимание и то обстоятельство, что в незаконченной фразе изложения челобитной упоминается половина налога-ренты — нисф-и харадж. Возможно, что плата за воду взималась в размере половины доли урожая, взыскивавшегося по хараджу ⁶⁹.

На основании приведенного материала можно установить, что ханские “удельные земли” орошались в значительной мере водой, отобранной у верхнележащих селений, не входивших в район Ер-масджид. Жители этих селений сопротивлялись всеми доступными им способами, и поэтому для получения дополнительной воды на поля Ер-масджид требовалось постоянное вмешательство хана. В привилегированном положении были только дехкане, обрабатывавшие земли в Ер-масджид и получавшие воду для полива вне очереди. То же было на личных ханских наделах и землях его сыновей.

ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ НА “УДЕЛЬНЫХ ЗЕМЛЯХ”

В районе Ер-масджид на “удельных” и на вкрапленных среди них частновладельческих землях возделывались пшеница, рис, сорго-джугара, в незначительном количестве бобовое растение — маш, просо — арзан, сеялась люцерна. Для животных возделывали поздние посевы сорго, недозрелые головки которого шли, например, на корм лошадям. Были на “удельных землях” бахчи, преимущественно с посадками дынь, а также сад, называвшийся Баги Ер-масджид, с фруктовыми деревьями.

Для обработки “удельные земли” сдавались в аренду, одновременно на них применялись отработочная рента (хашар) и в редких случаях — наемный труд чернорабочих (мардикар).

Основной формой аренды “удельных земель” была издольщина — господствующая форма феодальной эксплуатации в странах Ближнего и Среднего Востока ⁷⁰. Для обозначения [20] арендаторов и издольщиков в документах архива встречаются два термина: чикчи ⁷¹ и каранда ⁷². Подробнее об этих терминах будет сказано ниже.

Часть земель отдавалась, видимо, на правах бенефиция во временное пользование высокопоставленным и должностным лицам, придворным и воинским чинам. В архиве сохранилось донесение хану одного из его доверенных, ведавших “удельными землями” (документ без даты, относится к третьему правлению Худаяр-хана; автор не указан). В донесении сообщается о количестве зерна, люцерны и хлопка, которые поступят от высокопоставленных лиц с их участков-чек в Ер-масджид, полученных ими во временное пользование. ***

“Высокопоставленные лица, взявшие участки-чик, сколько будет взято зерна-галла ⁷³ с урожая упомянутых участков?”.

Далее автор донесения сообщает, что он подробно расспросил издольщиков каждого владельца, получившего участок, *** переписал их по именам и выяснил, что с них будет получено: 31 чарйак пшеницы, 110 чарйаков недозрелых головок джугары, 4200 снопов люцерны, 2 1/2 чарйака хлопка ⁷⁴.

В том же архиве имеется список имен должностных лиц, придворных и воинских чинов с перечислением имен их [21] издольщиков — каранда и с указанием количества зерна и люцерны, собранных ими. Список — приложение к цитированному выше донесению, так как в нем показано то же количество зерна, хлопка и люцерны, что и в донесении. В список внесены: куш-биги ⁷⁵, придворный часовщик — са'атгар, инаки ⁷⁶, ведавшие “удельными землями”, — Турсун Мухаммед инак и Ходжа Али инак, раисы ⁷⁷, дадхох ⁷⁸, худайчи ⁷⁹, мирза ⁸⁰, воинские чины (пансадбаши, йузбаши ⁸¹) и другие лица. Полученные ими земельные участки были, по-видимому, небольшие, так как каждый участок обрабатывался только одним издольщиком ⁸².

За отсутствием материалов трудно сказать, на каких условиях придворные, должностные и воинские чины получали земельные участки в районе ханских “удельных земель”. Можно лишь предполагать, что земельная рента взыскивалась только с их издольщиков. Судя по имеющимся в архиве документам об освобождении от налогов танабана и харадж в ряде случаев владельцы земли освобождались от налогов, а их издольщики должны были вносить и налог и ренту. Если учесть, что формы издольщины были разные, то можно думать, что часть ренты с издольщика на “удельных землях” поступала в ханскую казну, а часть — лицу, получившему участок на “удельных землях” и сдавшему его в обработку издольщику. Если это предположение верно, то в данном случае достигались две цели: первая — оплата ханом содержания придворных, должностных лиц и высших воинских чинов за счет ренты, поступавшей к ним от издольщиков, обрабатывавших их участки на ханских “удельных землях”, и вторая — поступление части ренты в ханскую казну с тех же издольщиков.

Однако далеко не все придворные, должностные и воинские чины в Кокандском ханстве получали участки земли на “удельных землях”. Нередко на содержание таких лиц выдавалось зерно из хараджных сборов по ассигновкам — барат. [22]

Участки чек на ханских “удельных землях” получали лишь избранные приближенные хана, в том числе и беки. В архиве сохранилось письмо одного из доверенных лиц маргеланского бека Султан Мурада (сводного брата Худаяр-хана) к управителю его хозяйством Бахти Мухаммеду курбаши. В письме неизвестное лицо просит прислать согласно распоряжению бека семян люцерны “для участка их ханского — хасса” ***, а также направить к нему трех водоносов, и если водоносы откажутся поехать, то выслать хотя бы их бурдюки для воды. Возможно, все зто требовалось для полевых работ на участке земли, полученном беком в районе Ер-масджид ⁸³.

Наряду с раздачей земель на правах бенефиция во временное пользование на “удельных землях” широко практиковалась сдача участков земли в аренду. Участки, сдаваемые в аренду, имели свои определенные границы, сдача их строго фиксировалась, и списки лиц, взявших их в аренду, хранились в ханской канцелярии. В архиве сохранилось два списка арендаторов ханских земель, названных чикчи (мн. ч. чикчийан). Точное местонахождение участков в списке не помечено. Лишь в одном списке указано, что участки находились к северу от большой дороги, а в другом — к югу от нее. В списке перечислены имена арендаторов — чикчи, указано количество взятых ими участков. Списки без даты. Один список имеет заголовок: ***

“Об арендаторах-чикчи, находящихся к северу от большой дороги”.

В другом списке заголовок: ***

“Об арендаторах-чикчи, находящихся на южной стороне большой дороги”.

В списках отмечается, что некоторые арендаторы возвели постройки на своих участках — имарат карда, курган карда; поставили заборы — дивар карда. Есть пометки о взятых арендаторами деньгах на постройку и кладку заборов, причем больше одной-двух тилля не выдавалось. Отмечается наличие пустующих и не взятых в аренду участков. Всего было роздано 203 участка, остались свободными 43 участка. В числе арендаторов были баи (богачи), представители сельской [23] администрации, старосты и старшины селений, писцы, ходжи и другие лица ⁸⁴.

Возможно, что и эти арендаторы сдавали свои участки в субаренду, а их издольщики жили на их же участках. В районе Ер-масджид аренда участков-чек и их субаренда были, видимо, явлением обычным на ханских “удельных землях”. В документах архива довольно часто встречаются отчетные записи о поступлении зерна в счет ренты, взысканной с издольщиков лицами, взявшими в аренду участки. К таким относится, например, запись от 1088/1871-72 г. на поступление риса-сырца по Ер-масджид с селений Амирабад, Гумайли, Дангара, Сари-асия. Запись составлена на двадцать два издольщика и на столько же основных арендаторов; среди арендаторов — аксакал, одиннадцать баев, два амина, мясник, четверо из духовного звания и трое неизвестной социальной принадлежности ⁸⁵.

В Средней Азии, и в частности в Фергане, субаренда была довольно распространенным явлением. Она продолжала существовать и в колониальный период. Арендатор брал обычно землю в испольную аренду, выплачивая ее владельцу половину урожая, и в свою очередь арендованную землю сдавал в обработку издольщикам. По данным О. А. Сухаревой, в селении Айкыран Ферганской области “в качестве арендаторов-половинщиков чаще всего выступали кишлачные баи, практиковавшие сдачу арендованных ими земель в субаренду: беря землю исполу, баи сдавали ее беднякам из расчета одной пятой или двух пятых урожая” ⁸⁶.

На “удельных землях” издольщики у арендаторов-чикчи были настолько рядовым явлением, что в отчетных записях — дафтар по выдаче семенных ссуд на посев издольщикам встречается термин каранда-и чикчиха или карандаган-и чикчийан, т. е. издольщики арендаторов-чикчи.

В столпе записей, например, по Ер-масджид, составленных на поступление риса с арендаторов и издольщиков, а также выдачу им семян риса в 1874 — 1875 гг., имеется следующий заголовок: ***

“1291 [1874-75]. О подсчете семян риса-сырца [по] району — таби Ир-масджид. Издольщики арендаторов (?) каранда-и чикчиха”. [24]

В эту запись внесены поступления риса-сырца в счет натуральной ренты ⁸⁷.

Как видно из изложенного, у арендаторов участков на “удельных землях” были субарендаторы — издольщики, причем у некоторых арендаторов было несколько издольщиков. В ряде записей, например, встречается выражение: “группа (люди) такого-то” ⁸⁸.

Каковы были условия аренды участков-чек на “удельных землях”, из-за отсутствия данных установить не удалось. Возможно, что баи и другие состоятельные люди вносили арендную плату деньгами, беря участки земли на откуп, как это было, по предположению П. П. Иванова, с ханскими угодьями в Хивинском ханстве ⁸⁹.

Были, наконец, группы крестьян, бравшие ханские земельные участки в совместную обработку. Таких арендаторов-издольщиков в документах называют и чикчи и каранда. Например, в записи, составленной на выдачу семян для посева риса на “удельных землях” в 1290/1873-74 г., чикчи называются одновременно и каранда. ***

“1290[1873-74]. О землях посева риса [в] [Гумайли. В группу — субарендаторов — чикчи [селения] Шукрани: Катта(!)-Баба по имени, Уста Нийаз Мухаммад, Уста Хал Мухаммад, Шир Мухаммад, Хусайн-бай, Абд ал-Джаббар-бай, этим шести издольщикам-каранда.

В группу [селения] Гумайли: Исфандийар, Шир Мухаммад, Мухаммад Касим, Авиз Мухаммад-бай, Искандар-бай, Игам-бирди, Уста Мухаммад Рахим, Назаркул-бай; этим восьми; издольщикам-каранда. Исфандийар возглавил пять человек: издольщиков-каранда.

Пошло восемь чарйаков семян риса-сырца с земель старого жнивья и восемь чарйаков семян риса-сырца с новой земли” ⁹⁰. [25]

Арендаторы-издольщики этого типа были неимущими, и помимо семян они нередко снабжались рабочим скотом и некоторыми сельскохозяйственными орудиями. В архиве сохранилась запись выдачи (возможно, единовременной и произведенной по особому случаю) таким арендаторам мотыг и рабочих волов. Запись без даты, под заголовком: ***

“Об арендаторах-чикчи, имеющих [на руках] мотыги-каланд”.

В ней перечислены группы чикчи от трех до шести человек, указаны селения и количество полученных мотыг и волов. Каждая группа получила пару волов и несколько мотыг. Сведения даны по селениям Мангыт-кишлак, Кизил-муш, Таргаба, Каль-бай, Гумайли, Ак-масджид, Шукрани, Ганджираван, Итифаки, Джадаги. Всего между ними было разделено двадцать пар волов и семьдесят пять мотыг ⁹¹.

Волы и мотыги выдавались арендаторам-чикчи на основании челобитных, поданных ими на имя хана. Такова, например, челобитная хану от Ашика диваны, который просит выдать мотыгу для обработки участка-чек ⁹².

В той же записи на сставе 6-м дан список шестидесяти трех человек, возделывавших рис и названных дихканан-и чикчийан. Сведения даны по селениям Каль-бай, Шукрани, Ганджираван, Гумайли, Махалля Тарги мирза (?), Мангыт-кишлак.

В Средней Азии практиковалась обработка участков земли группой крестьян на артельных началах. В Бухаре, например, в такие группы объединялись лица, как имевшие рабочий скот, так и не имевшие его; имевшие сельскохозяйственные орудия и такие, у которых были только рабочие руки. В таких артелях урожай делился соответственно имущественному положению членов артели. Назывались такие “земледельческие артели” — пайкал. Аналогичные “сельскохозяйственные артели” были в Афганистане (но название их в литературе не приводится). По этому поводу П. Алексеенков пишет: “Всю свою землю помещики сдают в аренду мелкими участками отдельным крестьянским дворам или крупными, но размером не более одного пайкара — небольшим группам дехкан. Обычно один пайкар отдают в обработку пяти или, чаще, шести дехканам. При этом в такой дехканской группе, своеобразной производственной артельной ячейке, существует определенное разделение труда. Трое из них обычно работают в поле, двое бывают заняты ремонтом и очисткой арыков, [26] а один руководит всем процессом работы, иногда одновременно сам принимая непосредственное участие в полевых работах. Это своего рода подрядчики. Однако весьма часто такая “артель” является лишь одной из форм эксплуатации бедноты кулаками” ⁹³.

Аналогичные группы чикчи, обрабатывавшие арендованные ими участки земли на артельных началах в Ер-масджид, по существу были группой издольщиков, объединенных между собой в “артель”.

Одновременно на “удельных землях” работали издольщики-каранда, находившиеся в ведении сельской администрации селений, входивших в район Ер-масджид. Так, например, в записи выдачи семян риса на посев записан Абдулхалик — дангаринский сельский старшина-амин с шестью издольщиками-каранда. В той же записи неоднократно встречаются выдачи в группы — туб, возглавлявшиеся сельскими старостами — аксакалами ⁹⁴.

На каких условиях работали издольщики-каранда, трудно установить точно. По имеющимся в литературе данным, они получали от одной пятой до половины урожая ⁹⁵. Насколько можно судить по единственному документу архива ⁹⁶, каранда сдавали хану одну треть урожая. Такое же количество сдавали также издольщики хивинских ханов ⁹⁷. Помимо доли урожая арендаторы и издольщики вносили зерно в счет хараджа и возмещали семена, взятые в долг на посев.

СЕМЕННЫЕ ССУДЫ

На “удельных землях” Худаяр-хана особое значение имела культура риса. Арендаторы-чикчи и издольщики-каранда получали в долг семена лучшего сорта — дивзира, известного также под названием “самаркандского” риса. Семена раздавались доверенными хана (интендантами — инак, их [27] откупщиками и др.) арендаторам, которые распределяли их между своими издольщиками; старшим в группе мелких арендаторов-чикчи, артелью обрабатывавших взятые ими в аренду участки; старостам селений, возглавлявших группы ханских издольщиков. Количество выданных семян строго учитывалось и контролировалось, для чего составлялись записи выдачи семенных ссуд специально выделенными для этого людьми из ханской канцелярии. В таких записях указывалось: кому, в какое селение и сколько было выдано семян для посева. В одной из таких записей выдачи семян в заголовке сказано: ***

“1284 [1867-68] О расходе, произведенном [на] землю в Ир-масджид. Посев риса. Взято дехканами семян. Мухаммад Рахим-бай и Саримсак панджабаши, отвечая [за выдачу], выдавая [семена], составили запись-дафтар” ⁹⁸.

Далее в записи указано, сколько было взято для выдачи семян Турсун Мухаммедом инаком и его откупщиком, и Ходжа Али Мухаммедом инаком с двумя откупщиками. Перечислены имена лиц, которым они роздали семена, отмечено, из каких они селений. По данным записи, семена получили преимущественно баи. Турсун Мухаммедом семян было выдано тридцать пять с половиной чарйаков для селений Амирабад, Кизил-муш, Кирклар, Дангара. Ходжа Али Мухаммед инак выдал тридцать восемь чарйаков семян в селения Тегерман-баши, Кизил-муш, Дангара, Гумайли. Эти инаки раздавали семена, видимо, арендаторам-чикчи, которые делили их между своими издольщиками-каранда. Судя по данной записи, в ведении интендантов-инаков находились не отдельные селения, а определенные группы арендаторов, так как семена ими были розданы в ряде случаев в одних и тех же селениях, например в Кизил-муш и Дангара.

Арендаторов и издольщиков снабжали семенами также и другие лица, о чем свидетельствуют сохранившиеся в архиве несколько отписок хану от неизвестных лиц. В одной из таких отписок сообщается, что Мухаммед Садику вручено для сева риса, вернее раздачи его для сева, двадцать шесть с половиной чарйаков сорта дивзира. В другой отписке неизвестное лицо запрашивает хана, какого сорта семена доставить для сева — сорта дивзира или отборных семян обычного риса ⁹⁹. [28]

В третьей отписке сообщается, что для рисосеяния выдано 103 чарйака (3090 кг). Из них на старые рисовые поля отпущено: 54 чарйака сорта хураги, 26 чарйаков сорта дивзира. На новые земли в Шур-тепа, на поля “этого года” (дата не указана) пошло 23 чарйака семян ¹⁰⁰.

Как видно из последней отписки, Худаяр-хан расширял посевы риса, распахивая под них новые земли. Рисовые поля занимали большую площадь в Ер-масджид. Если считать приблизительно, что на гектар площади засевалось 15 — 16 кг, то, согласно приведенной отписке, рисовые поля занимали 515 — 530 гектаров. Несомненно, что это была только часть ханских рисовых полей.

На издольщиков, получавших семена для посева, также составлялись записи, посылались хану отписки. В этом отношении характерна имеющаяся в архиве отписка хану о выдаче семян риса ответственным по группам дехкан лицам. В ней, например, сказано, что для группы дехкан селения Тегерманбаши семена получил Халик-берды аксакал, для группы дехкан из селения Дангара — Абдаррахман аксакал, а для дехкан селения Амирабад — Абдухалик аксакал ¹⁰¹.

В приведенной отписке названы только дехкане и нигде не употреблен термин каранда-издольщик. В данном случае под дехканами все же нужно понимать издольщиков. Подтверждение высказанному предположению мы находим в другой отписке хану о выдаче семян. В ней сказано следующее: ***

“О покровитель мой!

На семена дехканам-издольщикам [дихканан-и каранда], говоря [это] долг [семенная ссуда], взвесив шестьдесят шесть чарйаков риса-сырца, взяв, передал в руки амину [и] аксакал у” ¹⁰².

Здесь совершенно определенно дехкане названы издольщиками. По данным О. А. Сухаревой, в Фергане существовал термин “дехканин такого-то”, применялся он для обозначения категории издольщиков, получавших две пятых урожая. Эта категория издольщиков была наиболее обеспеченной. Такой издольщик, пользуясь землей, семенами, удобрением и скотом владельца земли, не получал от него питания, так как имел доход с небольшого участка собственной земли ¹⁰³. [29]

Приведенная выше отписка лишний раз подтверждает, что раздачей семян на местах ведала сельская администрация, а семенные ссуды выдавались заимообразно.

Семена на посевы риса поступали из разных источников: из ренты и возвращенных семенных ссуд, полученных с арендаторов и издольщиков; от сборщиков хараджа; из запасов, хранившихся в ханских амбарах. Что касается семян риса сорта дивзира, то их покупали и привозили из разных мсст. В архиве имеется короткая запись о доставке риса этого сорта для посева. В записи указано, что рис должны доставить три человека, а именно: Кулан саркар из Джарги-чека, Мухаммад Садик амин из Махалли Турги-мазра (!) и Хаджи Мухаммед с кирпичного завода. Названные лица должны были привезти двадцать два чарйака семнадцать чакса риса, чтобы обеспечить, видимо, один день сева. Цена за рис была назначена по одной тилля за два чарйака и две чаксы ¹⁰⁴.

О выдаче семенных ссуд по другим культурам материалов в архивах почти не сохранилось. Имеется всего две “памяти” ¹⁰⁵ на присылку семян пшеницы для посева в Ханабаде и на ханских землях в Кара-тепе. “Памяти” имеют печати: одна — маргеланского бека Султан Марада, другая — его сына Мавлан-бека. Адресованы они сборщикам хараджа в Маргеланском бекстве ¹⁰⁶. О выдаче семян джугары и хлопка в архиве сохранилась всего одна запись. В ней указаны размеры участков земли, на которые были выданы семена, и имена арендаторов этих участков; количество выданных семян не отмечено. Запись имеет заголовок: ***

“О семенах для земель их величества [в] Ир-масджид”.

Размеры участков земли даиы в земельной мере джуфта ¹⁰⁷.

Среди лиц, получивших семена хлопка и джугары, были чиновник-сипах, аксакал, амин, ишан, торговец ¹⁰⁸.

Таким образом, на ханских “удельных землях”, обрабатывавшихся арендаторами и издольщиками, практиковалась выдача в долг семян на посев. Семенные ссуды возвращались [30] арендаторами-издольщиками из полученного ими урожая вместе с натуральной рентой. На посев выдавались преимущественно семена риса. Последнее можно объяснить тем, что рису на “удельных землях” придавалось большое значение, как культуре, наиболее выгодной в товарном отношении. Кроме того, рис в огромном количестве потреблялся в ханской урде. Поэтому-то на “удельных землях” сеялся рис сорта дивзира считавшийся в Средней Азии лучшим для изготовления плова. Ханские бахчи также обрабатывались издольщиками, которые хранили ханские запасы дынь. Об этой категории издольщиков материалов в архиве не сохранилось, за исключением челобитной издольщика Низамаддина каранда, запрашивавшего хана, что делать с хранящимися у него пятьюстами дынями, которые из-за жаркой погоды начинают портиться и хранить их больше нельзя ¹⁰⁹.

РЕНТА С “УДЕЛЬНЫХ ЗЕМЕЛЬ”

С арендаторов и издольщиков “удельных земель” взыскивалась натуральная рента за право пользования землей и рента-налог — харадж в двух видах. С частновладельческих земель в районе Ер-масджид собирался харадж в размере одной пятой урожая ¹¹⁰. С арендаторов и издольщиков харадж в ряде случаев взыскивался дважды: один с общего количества зерна, полученного после урожая, другой — с доли издольщика Харадж со всего урожая издольщика или арендатора-чикчи назывался харадж-и падшахи (государев налог-рента), харадж с доли издольщика назывался харадж-и дихкани (крестьянский налог-рента). Иногда последний термин заменялся термином харадж-и каранда-и тан или же сокращенно харадж-и тан (рента-налог с издольщика). Такое разделение хараджа в документах архива обнаружено один раз, в итоге под записью получения натуральной ренты с арендаторов чикчи. Запись эта составлена в 1290/1873-74 г. и имеет заголовок: ***

“О том, сколько было [получено] риса-сырца по Ир-масджид”

В запись включено 32 человека. Указаны имена арендаторов-чикчи и количество корзин риса-сырца, сданных ими за право пользования землей, в счет хараджа и за семена. В итоге указано отдельно получение зерна по хараджу государеву и крестьянскому и за право пользования землей. В особой графе выделено зерно, предназначенное на семена. Часть [31] последнего была роздана крестьянам на месте, остальное было ссыпано в амбары.

***

“Всего 404 чарйаков риса-сырца [за] право пользования землей заминхакки, 36 чарйаков хараджа крестьянского, 65 чарйаков хараджа государева.

Итого было пятьсот пять чарйаков риса-сырца.

43 чарйака 14 чакса выдано на семена дехканам;

33 чарйака, взятые дехканами на семена, ссыпадо в амбары ¹¹¹.

Какая доля урожая взыскивалась в данном случае по обоим хараджам, установить точно не представляется возможным. По индивидуальным записям поступления зерна с арендаторов-чикчи харадж (без указания — какой) в данном списке равнялся приблизительно одной десятой части взноса за право пользования землей.

Так, например, Нияз Мухаммед чикчи гумайлинец сдал двадцать корзин риса-сырца за право пользования землей-ирхакки, две с половиной корзины взято по хараджу, четыре корзины получено за семена. Количество полученного зерна в счет ренты дается иногда в весовых единицах — чарйаках, в других случаях указывается корзинами — сабад (тадж.) и решетами — параг, фараг (тадж.). Измерение сыпучих тел корзинами или решетами в Средней Азии было широко распространено. При таком измерении заранее взвешивался вес зерна, входившего в корзину или решето. Так, например, в записи прихода-расхода по Ер-масджид от 1289/1872-73 г. приводится сводка полученного в качестве ренты риса с двадцати трех гумен. Согласно этой сводке, в месяце рамазане было получено 723 корзины, причем в корзину входило пять чакса пятьдесят пайса ¹¹² риса и 517 корзин — по двадцать пять чакса. Всего вместе с хараджем было принято 403 чарйака 14 чакса помимо 88 чарйаков, выданных дехканам на семена ¹¹³.

Остается неясным, какая доля урожая взыскивалась за аренду земли. Судя по неоднократно цитировавшемуся документу № 14, она равнялась одной трети урожая. Возможно, были иные условия издольной аренды, как это наблюдалось в [32] Средней Азии в колониальный период, когда издольщик получал от половины до одной пятой урожая ¹¹⁴. Распределение урожая между издольщиком и хозяином в Ферганской долине в дореволюционные годы по записям О. А. Сухаревой производилось следующим образом: “...прежде всего выделялась пятая часть, которую забирал хозяин земли (в ханское время эта часть шла в уплату хараджа. — А. Т.). Все оставшееся делилось на три части, одну из которых получал издольщик две — хозяин. При этом считалось, что одна из этих частей приходится на землю, одна — за скот и семена, одна — за труд” ¹¹⁵.

Подобный раздел урожая производился с издольщиков не имевшим ни скота, ни сельскохозяйственных орудий, ни семян. Возможно, что такого рода издольщики работали на значительной части ханских рисовых полей. По другим культурам, как об этом уже упоминалось, издольщики получали де трети урожая.

ХАШАР ¹¹⁶ НА “УДЕЛЬНЫХ ЗЕМЛЯХ”

Помимо сдачи “удельных земель” в аренду на них широко применялись хашарные работы, которые отбывали дехкане не только селений, входивших в район Ер-масджид, но и жившие в его окрестностях.

В Кокандском ханстве хашарные работы на “удельных землях” проводились ежегодно: дехкане отбывали их в обязательном порядке, зачастую вместе со своим тягловым скотом (лошадьми и волами), сельскохозяйственными орудиями, арбами. На отбывание хашара в ханской канцелярии составлялись списки по селениям, по этим спискам дехкане выходили на работы в порядке установленной очереди. Каждый дехканин должен был отработать три дня в году. Отработка хашара в порядке очереди была твердо установлена, и это [33] отмечалось в “памятях”, посылаемых на места для призыва на хашар.

На хашар дехкан сзывали особыми “памятями” — патта. Форма их однотипна. В архиве сохранилось несколько образцов таких “памятей”. В них перечисляются названия селений, которые должны принять участие в хашаре, количество требуемых людей, арб с лошадьми, волов и т. д. В каждой “памяти” указывается, что дехкане, отработав три дня, могут уйти. “Памяти” адресованы сельской администрации (амин и аксакал), которой в ряде случаев, при многолюдных хашарах, предписывалось сопровождать своих людей и руководить их работами ¹¹⁷.

Массовые хашарные работы проводились в строго организованном порядке. Прибывшие на хашар из селений люди — хашарчи, называемые иногда в документах архива мардикар — чернорабочие, работали группами под руководством и надзором старшин и старост своих селений, прибывших на работы вместе с ними. Кроме того, за работами наблюдали и ими руководили ханские чиновники, ведавшие землями Ер-масджид: интенданты (инак), сборщики налогов (саркар) и откупщики (амлакдар). В архиве сохранился донос хану на нерадивость Турсун Мухаммеда инака, проявленную им во время больших хашарных работ по обработке полей в Ер-масджид. Донос адресован хану неизвестным лицом, возглавлявшим вместе с инаком полевые работы дехкан, отбывавших хашар. Этот донос произвел, видимо, большое впечатление, так как он сохранился в архиве и в оригинале и в кратком изложении, помещенном на обороте записи отрабатывавших хашар дехкан. Донос, по всей вероятности, составлен сыном Мухаммеда Садика — Иш Мухаммедом, бывшим на “удельных землях” откупщиком и всячески старавшимся выслужиться перед ханом. В доносе сообщается, что все прибывшие на хашар люди жили вместе с руководителями работ в шалашах-каффа. Турсун Мухаммед, один из главных руководителей работ, жил в городе, приезжал на работу поздно, уезжал рано, поручал все дела своим писцам — мирза, его люди бездельничали. В доносе еще сказано, что Турсун Мухаммед принял каких-то неизвестных людей, прибывших с письмом и дарами. Письмо и подарки инаком были приняты, и он в свою очередь одарил прибывших с неизвестной целью людей ¹¹⁸.

Как уже упоминалось, изложение этого доноса помещено на записи чернорабочих, участвовавших в массовых хашарных. работах в Ер-масджид в месяцах сафаре 1290 (апреле 1873 г.) и раби I, II, 1291 (апреле — мае 1874 г.). [34]

Запись хашарчиев имеет заголовок: ***

“О записи-дафтар чернорабочих-мардикар Ир-масджид”

О размере хашарных работ можно судить по данным в записи на 11 сафара 1290 (10 апреля 1873 г.), когда на земледельческих работах в Ер-масджид работали 2860 чернорабочих и 351 возчик с арбами. В копии памяти, приложенной к записи, указано, что дехкан сзывают согласно верховному повелению на хашарные земледельческие работы на землях Ер-масджид.

В “памяти” сказано, чтобы вызванных на работь людей сопровождал амин. В данном случае на хашар сзывались как пешие чернорабочие, так и дехкане, имевшие лошадей и арбы. В том же месяце 8 числа на полях Ер-масджид работало 600 чернорабочих и 64 конные тачки — агдарма араба, 7 сафара того же года работало 900 мардикаров и 33 конные тачки; 29 сафара работало 620 мардикаров и 71 арба. В копии “памяти”, приложенной к записи, чернорабочим предписывается выйти на работы с мотыгами. Согласно записям, в месяце сафаре 1290 г. (апреле 1873 г.) на обработке земель Ер-масджид работало 5404 человека и 567 арб.

В месяцах раби I, II, 1291 (апреле — мае 1874 г.) на полях Ер-масджид работало 9039 пеших чернорабочих, 1346 конных тачек и 229 пар волов. В конце этой записи, также составленной по дням, написано: ***

“Месяцы раби I, II, 18 числа земледельческие работы закончены” ¹¹⁹.

В 1873 и 1874 гг. проводились, видимо, хашарные работы по освоению, а возможно и орошению новых земель в Ер-масджид и распахиванию их под рисовые поля.

Существовали хашарные работы по использованию рабочего скота дехкан, преимущественно волов; последних пригоняли для полевых работ в Ер-масджид, так как издольщики не справлялись с обработкой земель из-за недостатка рабочего скота. В этом отношении характерна челобитная дехкан селений района Ер-масджид: Дангара, Кизил-муш, Гумайли, Сари-асия, Кирклар и Амирабад. Челобитная была подана хану.

В ней дехкане поименованных селений просили доставить волов для работ на рисовые поля, так как они своим скотом заняты севом на неполивных (хушки) землях. В челобитной [35] сообщается, что в течение двух лет интенданты-инаки объявляли хашарные работы на волов по окрестным кишлакам, которые доставляли их для работ по севу риса-шаликари ¹²⁰.

В порядке хашара в помощь арендаторам-чикчи также пригонялись крестьянские волы из окрестных Ер-масджид селений. Выше цитировался документ, согласно которому между арендаторами-чикчи было разделено 28 пар волов и 75 мотыг ¹²¹.

В ряде случаев хашарчиям предлагалось прибыть не только со своими волами, но и с сельскохозяйственными орудиями. Сохранилась, например, “память” от 1291/1874-75 г., адресованная аминам и аксакалам местности (маузи) Янги-курган с принадлежащими ей селениями, селению Бардан-кишлак и Джигит-пахта-кишлак на доставку пятидесяти пар волов. В “памяти” предписывается прибыть с боронами, имеющими железные зубья — сихмала ¹²².

По письмам ханских чиновников, ведавших “удельными землями”, можно установить, что использование крестьянского рабочего скота для хашарных работ на полях и в садах Худаяр-хана было рядовым явлением. Крестьянские волы жестоко эксплуатировались, задерживались дольше положенного срока, и их приходилось выручать сельской администрации той местности, откуда они были взяты. Турсун Мухаммед инак в письме к Мухаммед Садику саркару просит отпустить взятых волов из местности Джалаири калан, так как волы устали и старшина селения подал ему жалобу. В письме сообщается, что вместо этих волов будут пригнаны свежие из другого места ¹²³. В другом письме тот же Турсун Мухаммед пишет Мухаммед Садику саркару, чтобы он отпустил задержанных им волов для работы в ханском саду — Афганбаге, взятых из селения Джарйак-чекда, так как люди из этого селения отработали свою очередь и ушли. Турсун Мухаммед обещал прислать свежих волов из селения Беш-капа, о чем он уже отдал распоряжение Мулле Аббасу ¹²⁴.

Из приведенного письма видно, что дехкане несли хашарные работы на полях Ер-масджид и в садах “удельных” и лично принадлежавших хану. Сохранилась “память” за печатью Ходжа Али мирахура саркара от 1285/1868 г. на посылку из Амирабада двадцати человек с мотыгами (каландар) для посадки саженцев в саду Ер-масджид ¹²⁵.

Во время работ хашарчии и их скот находились на [36] довольствии хана. Выделялись специальные люди, снабжавшие их едой и кормом их скот. Материалов по довольствию хашарчиев и их рабочего скота в архиве почти не сохранилось. Имеется лишь приписка на обороте “памяти” № 520 (прил. XXVI) для выдачи довольствия людям и лошадям, работавшим на хашаре по добыче селитры. Приписка адресована людям, ведавшим довольствием аукат-и мутасаддийан. В ней сообщается, сколько людей и арб прибыло на работы по селитре и из каких селений (Шумкар-кишлак, Тарги (?) Балта-кул, Арал, Кашка-кум). Всего указано 118 человек, 7 конных тачек и 24 арбы. По всей вероятности, этот документ также относится к хашарным работам по освоению новых земель в Ер-масджид и, в данном случае, по удобрению их селитрой (прил. ХХVIа).

Как видно из изложенного выше материала, отработки были обычным, широко распространенным явлением на ханских “удельных” и личных землях. Для хашарных работ широко использовался труд дехкан, их сельскохозяйственные орудия, арбы, конные тачки и рабочий скот. К хашарным работам прибегали не только для подъема целинных земель, ремонта и очистки оросительной сети, но и в помощь издольщикам и арендаторам, имеющим недостаточное количество скота и рабочих рук. Хашарные работы проводились также в ханских садах. В последних, возможно, применялся рабский труд, а в добавление к нему в случае надобности устраивались крестьянские хашары. По свидетельству Н. Н. Пантусова, в Кокандском ханстве довольно много было рабов: “В Маргелане до последней инсуррекции, в распоряжении бека находились рабы из калмыков, дунган, солонов, китайцев, маджуров, джунгаров... У маргеланского бека Султан Мурада было более двадцати рабов... рабы эти служили по обработке полей и культивированию садов. Некоторые из них занимались ремеслом починки посуды при дворе Султан Мурад-бека, иные занимали должности привратников, конюхов...” ¹²⁶.

Несомненно, что у Худаяр-хана было немало рабов, значительное количество которых, видимо, использовалось по уходу за садами.

НАЕМНЫЙ ТРУД ЧЕРНОРАБОЧИХ-МАРДИКАР

В Кокандском ханстве на земледельческих и других работах применялся в незначительных размерах наемный труд чернорабочих-мардикар. В каком объеме он применялся на “удельных землях”, трудно установить из-за недостатка материалов в архиве. В документах в ряде случаев строго [37] различаются люди, работающие по хашару, — хашарчи и наемные чернорабочие-мардикар. В “памяти” на выдачу мяса для довольствия указаны и те и другие — хашарчийаи ва мардикаран.

* * *

“Для чернорабочих-мардикар и работающих по хашару — хашарчи двадцатого числа месяца раби II (9 июля 1871 г.) по получении памяти-мусаввада выдайте пятьдесят пайса мяса [конины или говядины]. 1288 [1871]” ^126а.

Мардикары получали деньги за свой труд поденно. В архиве сохранилась запись имен мардикаров и сумм выплаченных им денег. Запись составлена по дням. Характер работы не указан. Обычно мардикару платили тангу ¹²⁷ в день, иногда больше ¹²⁸.

Оплачиваемых чернорабочих-мардикар сзывали на работу через старост селений, с указанием, сколько человек они должны поставить. В архиве имеется “память” маргеланского бека Султан Мурада, адресованная аксакалам и жителям селений. В “ей предлагается поставить чернорабочих-поденщиков для окучки хлопка в Курган-тепа. Предписывается прислать по двадцать человек из Джуй Пунгана, Джуй Базара и Джуй Укчи для однодневной работы с оплатой каждого по две тан-ги без мири 129.

Практиковалось ли подобное же использование оплачиваемых поденщиков-чернорабочих на “удельных землях”, остается пока неизвестным из-за отсутствия материалов.

* * *

Таким образом, на ханских “удельных землях” крупного хозяйства не было, земли были разбиты на небольшие участки — чек, которые обрабатывали арендаторы-чикчи .своими силами или же сдавали их в субаренду издольщикам-каранда. Часть земель, опять-таки небольшими участками, обрабатывалась издольщиками-каранда, находившимися в ведении ханских чиновников. Земельная рента была натуральной, взимавшейся за право пользования землей ирхакки и хараджа и [38] состояла из части урожая. Харадж в ряде случаев взимался дважды, а именно: с части урожая, полученного с арендованного участка — харадж-и падшахи, и с части урожая, взыскивавшегося с доли арендатора или издольщика — харадж-и дихкани или харадж-и каранда-и тан. На ханских “удельных землях” особое внимание обращалось на культуру риса, для улучшения которой арендаторам и издольщикам выдавались заимообразно семенные ссуды отборного риса и лучших его сортов.

На “удельных землях” широко применялись отработки — хашар, обязательные для дехкан, которые отбывали их со своим тягловым скотом в порядке установленной очереди. Каждый дехканин должен был отработать по три дня в году. Отработки применялись для очистки и ремонта оросительной сети, обработки под посев новых участков “удельных земель”, на полевых работах в помощь ханским издольщикам.

ОТКУПА

Хозяйством “удельных земель” управляли инаки и саркары. О сдаче в откуп сбора хараджа с “удельных земель” Н. Н. Пантусов пишет: “Не имея времени заниматься лично хераджным сбором, инаки отдавали обыкновенно сбор с подведомственных им кишлаков от себя разным лицам или своим саркарам” ¹³⁰. По материалам архива тоже можно установить, что такие откупщики сбора хараджа на “удельных землях” действительно были. У Турсун Мухаммеда был один откупщик — амлакдар, у Ходжа Мухаммед Али инака было два амлакдара. В Кокандском ханстве широко практиковалась сдача на откуп — иджара хараджа и правительственных обложений, как-то, базарных сборов, раздела наследства и совершения обряда бракосочетания. В Маргеланском бекстве на откуп сдавался харадж с зерновых, а в последние годы правления Худаяр-хана и на хлопок. Там же сдавались на откуп упомянутые выше правительственные обложения. Не сдавался на откуп лишь денежный налог — танабана, а также налог на товары и скот — закат.

В Маргеланском бекстве при сдаче на откуп хараджа определялось количество зерна, которое откупщик должен был поставить в казну. Часть зерна он поставлял натурой, остальное сдавал деньгами по оговоренным заранее ценам. Каковы были условия откупа хараджа на “удельных землях”, остается пока неясным из-за отсутствия материалов.

Откуп на сбор хараджа сдавался ханом откупщику на основании поданной последним челобитной. Откуп, видимо, [39] оформлялся ханской грамотой, в которой указывались его условия. В архиве не сохранилось ни одной такой грамоты. При сдаче на откуп хараджа население вошедших в откуп селений и сельская администрация оповещались специальными “памятями” с перечислением количества зерна, которое должен был собрать откупщик. Делалось это для контроля над откупщиком во избежание злостных злоупотреблений.

В архиве сохранились две челобитные хану от неизвестных лиц с просьбой сдать им на откуп сбор хараджа с шести селений, входивших в Ер-масджид, а именно: Кизил-муш, Сари-асия, Ишан-баба, Кирклар, Ак-масджид и Амирабад. Обе челобитные почти тождественны. В них перечисляются одни и те же селения, показано одно и то же количество зерна. Оба челобитчика пишут, что до сих пор сбор зерна с этих селений брал на откуп Ходжа Али инак, они обещают хану сдать большее количество зерна, чем поставлял до сих пор Ходжа Али инак. На основании сохранившихся “памятей” о сдаче помянутых селений на откуп можно предположить, что челобитные были поданы Муллой Иш Мухаммедом и Мухаммед Гафур-баем в 1290/1873-74 и 1291/1874-75 гг.

В челобитных перечислено небольшое количество зерна и моркови, сдаваемых на откуп. Помечено всего 593 чарйака, из них — 100 чарйаков пшеницы, 360 чарйаков джугары, 88 чарйаков недозрелой поздней джугары, 43 чарйака моркови и 2 чарйака маша. Рис, основная культура на “удельных землях”, в откуп не вошел. Возможно, что в данном случае сдавался на откуп харадж с частновладельческих земель, имевшихся в Ер-масджид ¹³¹. Челобитчики обещают полученные излишки зерна (барзийада) сдать в ханскую казну на расходы.

По “памятям”, рассылавшимся на места с извещением о сдаче сбора хараджа на откуп, можно судить о власти откупщиков над дехканами взятых ими на откуп селений. В архиве сохранились две такие “памяти” от 1873 и 1874 гг. за печатью Ходжа Али саркара ¹³². В обеих “памятях”, адресованных аминам и аксакалам местности Ер-масджид с подведомственными им селениями, после перечисления количества зерна, оговоренного в откупе, излагаются обязанности дехкан по отношению к откупщику. В “памяти” от 1873 г. предлагается: оказывать амлакдару Мухаммед Гафур-баю должное уважение; не утаивать зерна и не скрывать при сдаче хараджа количества зерна, полученного по урожаю; подчиняться откупщику, выполняя его распоряжения во время сева и выращивания культуры — кишт-и зираат. В “памяти” указывается также, что на [40] откуп сдано 600 чарйаков пшеницы, джугары, моркови и маша ¹³³.

Во второй “памяти” от 1874 г. того же Ходжа Али мирахура саркара указывается меньшее количество (450 чарйаков) пшеницы, джугары, маша и моркови, сданных на откуп Мулле Иш Мухаммеду. Дехканам помимо правильного показа урожая предписывается подчиняться откупщику не только во время сева и выращивания посевов, а также при рытье канала или арыка (кавдан-и джуй) и пуска воды (рандан-и аб) ¹³⁴.

Откупщик был полновластным хозяином в сданных ему на откуп селениях. Он следил за посевами с самого начала земледельческих работ, и в его ведении была оросительная сеть. До полного сбора урожая и принятия зерна на току откупщиком по хараджу дехканин не имел права брать зерно со своего поля. С провинившимися откупщики расправлялись зверски. В этом отношении интересна челобитная хану от Иш Мухаммеда. Последний был послан в кишлак Мамахан, видимо, для исполнения обязанностей сторожа “заповедника”-курукчи. Живя там с семьей, он послал своего человека взять немного джугары с поля, находившегося на острове реки около селения Мамахан. Посевы на острове принадлежали хану и не были в ведении откупщика-амлакдара, взявшего откуп по Янги-кургану. Последний поймал посланного Иш Мухаммедом человека, когда тот нес с поля сноп джугары, избил его до полусмерти, арестовал на сутки и взял штраф в размере девяти танга ¹³⁵.

Если такая расправа допускалась со слугами должностных лиц, то можно представить, как обращались откупщики с рядовыми дехканами. Бывали случаи, когда с дехкан взимали двойной харадж. Последнее часто происходило в районе “заповедных” земель, где харадж одно время собирали сторожа “заповедников”, а затем хан стал сдавать его на откуп. Первое время с дехкан требовали харадж и откупщики и сторожа “заповедников”.

В Мамахане, например, харадж с дехкан собирал упоминавшийся уже Мулла Иш Мухаммед. Затем сбор хараджа был передан откупщику. И тот и другой требовали сдавать им харадж. Растерявшиеся крестьяне должны были обратиться за разъяснением к хану, прося в своих челобитных указать, кому же они должны сдавать харадж. Положение в данном районе со сбором хараджа было настолько обострено, что дехканам приходилось неоднократно ездить в Коканд и подавать челобитные на высочайшее имя ¹³⁶. [41]

По Ер-масджид и “заповедным” землям на откуп сдавался в основном, по-видимому, сбор хараджа с земель частновладельческих и не занятых под посевы риса. Ренту же и харадж с посевов риса взыскивали с арендаторов и издольщиков непосредственно ханские должностные лица, специально для этого назначавшиеся. Так, в архиве сохранилась отписка о получении риса-сырца в счет ренты с двадцати трех гумен, собранного по повелению хана Муллой Турды Али дамуллой в 1290/1873-74 г. Последним было собрано вместе с хараджем 403 чарйака, 14 чакса, кроме 88 чарйаков, розданных на семена дехканам. Мулла Турды Али ведал “удельными землями”, собирал на них ренту с арендаторов, а также харадж. Он же оставлял зерно на семена и тут же выдавал его для посева на следующий год ¹³⁷.

ДОХОД С “УДЕЛЬНЫХ ЗЕМЕЛЬ” И ЕГО РАСХОД

Основным доходом хана с “удельных земель” была натуральная рента. Доходы с этих земель состояли из зерновых, люцерны, хлопка, полученных по натуральной ренте с земель, сданных в аренду, и с издольщиков, а также из ренты-налога хараджа, взимавшегося с частновладельческих земель и земель арендаторов и издольщиков.

Другим источником доходов, почти не освещенным в материалах архива, были поступления с ханских бахчей, расположенных на “удельных землях”, и с сада в Ер-масджид. Наконец, денежные суммы поступали с налога танабана, взыскивавшегося как с частновладельческих, так и с арендованных земель.

Точно установить поступления зерна и других сельскохозяйственных продуктов с земель Ер-масджид не представляется возможным, так как в архиве по этому вопросу имеются лишь разрозненные сведения. Последнее объясняется тем, что во время восстаний, предшествовавших падению Кокандского ханства, ханский архив был разграблен и многие важные финансовые документы были похищены ¹³⁸.

О поступлении зерна и хлопка за аренду земли — ирхакки и хараджа сохранилось в архиве несколько отписок, относящихся к третьему правлению Худаяр-хана. Одна отписка в архиве имеется в двух экземплярах — черновой и беловой записях. В ней отдельно даны показатели поступления зерна, хлопка и люцерны по “удельным землям” Ер-масджид (заминха-и таби-и Ир-масджид) и по ханскому наделу, названному чик-и [42] Ир-масджид. По “удельным землям” было получено всего сельскохозяйственных культур 533 чарйака, из них: джугары — 215 чарйаков, риса-сырца — 278, пшеницы — 24 чарйака 1 шишак ¹³⁹, хлопка — 20 чарйаков. По наделу-чек поступило: 183 чарйака джугары, 30 чарйаков пшеницы и 13 чарйаков хлопка ¹⁴⁰.

Приблизительно то же соотношение сельскохозяйственных культур прослеживается и по другим отпискам по “удельным землям”, сохранившимся в архиве. Так, в 1290/1873 и 1291/1874 гг. джугары было получено 280 и 270 чарйаков, риса-сырца — 440 и 500, пшеницы — 36 и 43, хлопка — 40 и 42 ¹⁴¹.

Таким образом, на ханских “удельных землях” основными культурами были рис и джугара. Посевы пшеницы, хлопка и других культур были незначительны.

Такое распределение культур объясняется тем, что, как уже упоминалось выше, рис потреблялся в огромном количестве при ханском дворе; кроме того, он был выгоден для продажи на рынке. Джугара засевалась на корм скоту, преимущественно лошадям. Пшеница возделывалась только для нужд ханского двора, так как воинские чины и должностные лица получали ее из хараджных средств, собранных по бекствам ханства. Что же касается хлопка, то он сеялся в Кокандском ханстве преимущественно для домашних нужд и шел в переработку для выделки кустарных хлопчатобумажных тканей на местах. Только в последние годы правления Худаяр-хана в связи с увеличившимися запросами на внешнем рынке хлопок начинает приобретать товарный характер и посевы его увеличиваются настолько, что в Маргеланском бекстве вводятся откупа на сбор хараджа на хлопок ¹⁴², но наибольшее товарное значение имел рис, поэтому его посевы на “удельных землях” из года в год увеличивались.

Полученное с “удельных земель” зерно поступало в ханские амбары, часть его (преимущественно рис-сырец) на местах раздавалась издольщикам на семена; некоторое количество зерна оставлялось на хранении у дехкан, а затем продавалось лабазникам — аллаф. Так, например, в записи, составленной на сбор ренты Муллой Турды Али дамуллой с некоторых гумен в Ер-масджид, дается следующий итог поступления риса-сырца и джугары. “Всего 403 чарйака 6 чакса риса сложены в амбары их величества; кроме того, 78 чарйаков [43] риса-сырца дано дехканам на семена будущего посева риса; всего семьсот шестьдесят девять решет джугары — сто девяносто два чарйака шишйак; всего проса было девятнадцать решет” ¹⁴³.

О расходе риса и других продуктов в ханской урде материалов не сохранилось. Имеются лишь отписки 70-х годов по расходу риса и других продуктов и денег на медресе Далаиль-хана, где происходили регулярные чтения Корана и моления, совершавшиеся за хана и членов его семьи. Моление с чтением Корана — хатм-и кур'ан ¹⁴⁴ совершалось два раза в неделю. Согласно отписке, каждое такое чтение обходилось в пять танга три мири. Деньги эти расходовались на мясо, сало, изюм, лепешки, морковь, лук и дрова для изготовления кушаний чтецам Корана. В год моления и чтения Корана обходились в 130 тилля 2 танга (96 молений), не считая стоимости риса, который выдавался особо ¹⁴⁵.

По записям денежных расходов на Далаиль-хан и другие медресе можно установить, что денежные суммы на расходы поступали с налога танабана, а также от продажи зерна и хлопка.

Продажа зерна, хлопка, дынь, фруктов (абрикосов преимущественно) широко практиковалась ханом. В отписке, например, от 1870 г. подробно перечисляются проданные зерно и хлопок, хранившиеся в ханских амбарах, и оставленные на хранении у дехкан дыни. Здесь же помечена продажа зерна (пшеницы и джугары), поступившего с населения как плата за помол на ханских мельницах. Согласно отписке, было продано зерна и хлопка на 355 тилля, а именно: 56 чарйаков хлопка, 110 чарйаков риса-сырца, 195 чарйаков джугары, 40 чарйаков пшеницы. За помол на мельницах ¹⁴⁶ было получено и продано 26 чарйаков пшеницы и 29 чарйаков джугары ¹⁴⁷.

Продажей зерна, фруктов, дынь и люцерны ведал сборщик налогов — доверенное лицо хана. Сохранилось несколько отписок Мухаммед Садика саркара, привезшего вырученные от продажи деньги во дворец. Судя по документу, были проданы хлопок, пшеница, джугара, люцерна и абрикосы из сада Ер-масджида и, кроме того, зерно (пшеница и джугара), [44] полученное за помол на ханских мельницах в селениях Алты-куш и Амирабад. Здесь же указывается сумма, полученная по налогу танабана на дыни. Всего было выручено 536 тилля. Рис-сырец был оценен, но не продан ¹⁴⁸. Тот же Мухаммед Садик в другой отписке на имя хана сообщает, что оставшийся непроданным рис-сырец, хранившийся в амбаре, был продан им баям в дни празднеств по более выгодной цене, и полученные от продажи деньги он доставил во дворец и вручил мехтару ¹⁴⁹.

Как уже упоминалось, некоторое количество зерна, полученного в счет ренты, оставлялось на хранение у лиц, внесших ее, а затем продавалось лабазникам, забиравшим зерно у хранивших его людей. При такой продаже составлялись специальные контрольные записи, в которых указывалось, от кого и к кому поступило зерно и в каком количестве. Например, в записи, относящейся к началу 70-х годов прошлого века, зафиксирована продажа джугары, количество которой указано в решетах. Согласно записи, джугара была куплена лабазниками и несколькими баями ¹⁵⁰.

Доверенные люди хана продавали зерно, хлопок, дыни и фрукты. О продаже фруктов документов в архиве не сохранилось, а о продаже дынь имеется лишь небольшая запись под заголовком: ***

“О проданных согласно верховному повелению дынях с бахчей [из имения] их величества”. В записи указаны имена покупателей и уплаченная ими сумма денег. Всего было продано дынь на 57 тилля, видимо, перекупщикам. В этой записи помечена сумма, полученная по налогу танабана на дыни, — 14 тилля, и деньги, вырученные за хлопок, — гузапули (4 тилля) ¹⁵¹.

Налог танабана, собиравшийся по “удельным землям”, давался в ханскую казну или же доверенным лицам хана, ведавшим сбором ренты и налогов по Ер-масджид. Сдача налоговых денег оформлялась специальными отписями — патта-и асид ¹⁵², адресованными должностным лицам, ведавшим в ханской канцелярии поступлениями налогов. В архиве [45] сохранилась одна из таких отписей от 1288/1871 г., подтверждающая денежные суммы, полученные Мухаммед Садиком курукчибаши в счет налога танабана на дыни, в Ер-масджид и местности Мамахан. В отписи сообщается, что 76 тилля было передано Мулле Турды Али дамулле, а 15 тилля сдано в ханскую казну ¹⁵³.

Полученные по налогу танабана в Ер-масджид денежные суммы расходовались на нужды ханского хозяйства и ханской урды так же, как и средства, вырученные от продажи сельскохозяйственных продуктов с “удельных земель”. Произведенные расходы контролировались выделенными ханом людьми, которые после проверки делали соответствующие донесения хану. Сохранилось донесение неизвестного должностного лица, производившего проверку расходов Мухаммед Садика курукчи на медресе Далаиль-хана. Донесение это интересно в том отношении, что в нем указаны средства, из которых производились расходы, а именно: деньги, полученные от продажи зерна, хлопка и собранные по налогу танабана на дыни, люцерну и абрикосы. Здесь же отмечено количество выданного в медресе риса-сырца. Были проверены расходы за 1870 — 1871 гг. В заключительной фразе донесения сказано: ***

“Говорит, что деньги за прошлогоднее зерно и зерно этого года лежат [нетронутыми]” ¹⁵⁴.

Как видно из приведенного донесения, фактический управляющий хозяйством на “удельных землях”, в данном случае Мухаммед Садик курукчи, имел в своем распоряжении довольно значительные подотчетные суммы, в расходах которых он отчитывался перед ханом. Последний периодически посылал должностных лиц для проверки произведенных управителем расходов.

В архиве сохранилось несколько отписок хану, написанных управляющим хозяйством в Ер-масджид. В одной отписке перечисляется количество зерна (риса-сырца, джугары, пшеницы) , хлопка, люцерны и наличных денег, находившихся у управителя “удельными землями”. Последний, отчитываясь в израсходовании денежных сумм на дрова, на жернов для мельницы и пр., сообщает, что расходы произведены им с ведома и согласия наиба ¹⁵⁵. Последний, видимо, должен был [46] контролировать все производившиеся расходы по Ер-масджид ¹⁵⁶. В другой отписке непосредственно хану сообщается о денежных расходах по Ер-масджид. Деньги были использованы для пилки дров, на покупку мельничных жерновов, кормов для быков и постройку для них хлева. Здесь же сообщается о количестве выданного риса-сырца ¹⁵⁷.

В Ер-масджид хранились запасы зернового фуража и люцерны. Излишки продавались на базарах, а остальное расходовалось на корм для лошадей во время приездов хана в Ер-масджид. На расходы фуража и люцерны составлялись специальные записи, которые для контроля передавались в ханский дворец.

Таким образом, полученное с “удельных земель” зерно в счет натуральной ренты ссыпалось в ханские амбары, где хранились запасы урожаев за несколько лет. Значительное количество зерна продавалось по рыночным ценам непосредственно на базарах Коканда или же перекупщикам на местах. Так же продавались дыни с ханских бахчей и фрукты из ханских садов. Полученные с земель Ер-масджид хлопок и пшеница почти целиком продавались; большая часть риса-сырца также реализовалась. Товарный характер хозяйства на “удельных землях”, несмотря на его отсталую технику и парцеллярную обработку участков земли, был ярко выражен. Худаяр-хан старался обратить в деньги возможно большее количество сельскохозяйственных продуктов, получаемых им с “удельных земель”. Это свидетельствует о развитии в Кокандском ханстве товарно-денежных отношений, тесно связанных с ростом внешней торговли, в частности с Россией.

Комментарии

1 П. П. Иванов, “Удельные земли”, — “Записки Института востоковедения АН СССР”, т. 5, 1937, стр. 27 — 59.

2 П. П. Иванов, Хозяйство Джуйбарских шейхов. К истории феодального землевладения в Средней Азии в XVI — XVII вв, М. — Л., 1954, стр. 24, 40. 44.

3 Б. И. Искандаров, Восточная Бухара и Памир в период присоединения Средней Азии к России, М., 1960, стр. 108 — 109.

4 А. Кун, Очерк Коканского ханства, — “Известия Русского географического общества” т. 12, 1876, стр. 64.

5 Н. П., О податях и повинностях, существовавших в бывшем Кокандском ханстве в последнее время правления Худояр-хана, — “Туркестанские ведомости”, 1876, № 16.

6 В. Наливкин, Краткая история Кокандокого ханства, Казань, 1886, стр. 209.

7 А. Л. Троицкая, Архив кокандских ханов XIX в. Предварительный отчет, — “Труды Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина”, 1957, т. II (V). Восточный сборник, стр. 185 — 209. Микрофильмы со всех документов архива кокандских ханов хранятся в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина и в Ленинградском отделении Института востоковедения Академии наук СССР.

8 Хасс (араб.), хасса (араб.-тадж.) — основное значение: “особенный”, “принадлежащий государю”. Удельным землям хасс, инджу (тюрк -монг.) в Иране посвящен раздел в книге И. П. Петрушевского “Земледелие и аграрные отношения в Иране в XIII — XIV веках” (М., 1960, стр. 240 — 245); там же приведена литература по данному вопросу.

9 Мири (араб.-тадж.) — основное значение: “княжеский”, “государев”.

10 Курук (тюрк.), хориг (монг.) — основное значение: “заповедное”, в позднее средневековье в Средней Азии имел значение “заповедных пастбищ и охотничьих угодий”, принадлежавших ханам и крупным феодалам (см. А. Л. Троицкая, “Заповедники” — курук кокандского хана Худаяра, — “Сборник Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина”, вып. III, 1955, стр. 122 — 156).

11 Чек (чик) (тюрк.) — основное значение: “граница, межа”; в Средней Азии имеет также значение “земельный иадел”, “земельный участок”, “рисовое поле” (см.: Лазарь Будагов, Сравнительный словарь турецко-татарских наречий, т. I, стр. 507; “Узбекско-русский словарь”, М., 1959. стр. 518). В узбекском языке произносится чек. В таком написании этот термин принят в русской литературе и географических названиях. В Ферганской долине этот термин употреблялся также для обозначения земельной меры (см. ниже, сир. 43, прим. 48).

12 Хаслык, хасалык (хасслик, хассалик, араб.-узб.) — то же значение, чго хасс, хасса.

13 В. Наливкин, Краткая история Кокандского ханства, стр. 209.

14 Херадж (харадж) — арабизированная форма термина иранского происхождения, имеющего значение ренты-налога, взимавшегося с обрабатываемых земель в размере одной пятой, десятой и более части урожая.

15 Н. П., О податях и повинностях...

16 А. Кун, Очерк Коканского ханства, стр. 64.

17 В. Наливкин, Краткая история Кокандского ханства, стр. 141.

18 “Мунтахаб ат-таварих”, рук. Института востоковедения АН СССР, шифр С-470 р, л. 4526.

19 При передаче текста документов архива кокандских ханов сохраняется орфография подлинника; в переводах имена собственные, географические и термины даются в транслитерации.

20 Архив кокандских ханов, № 646, прил. VIII (далее — АКХ).

21 “Мунтахаб ат-таварих”, лл. 4526, 453а.

22 А. Л. Троицкая, “Заповедники”...

23 О конфискации кипчакских земель и продаже их Худаяр-ханом, а затем возвращении их кипчакам сводным братом Худаяра Малля-ханом (правил в 1858 — 1862 гг.) см.: В. Наливкин, Краткая история Кокандского ханства, стр. 179, 180, 189.

24 А. Миддендорф, Очерки Ферганской долины, СПб., 1882, стр. 422.

25 В. Наливкин, Краткая история Кокандского ханства, стр. 210 — 211; ср. также П. П. Иванов, “Удельные земли”, стр. 30.

26 АКХ, № 526, прил. XXXV.

27 Названия селений даются в написании, приведенном в “Списке населенных мест Ферганской области”, 1909.

28 В Наливкин, Краткая история Кокандского ханства, стр. 205 — 206.

29 Парваначи (тадж.-узб.) — придворный чин, ведавший ханскими письменными указами (см.: А. А. Семенов, Очерк устройства центрального административного управления Бухарского ханства позднейшего времени, — “Труды Института истории, археологии и этнографии АН Таджикской ССР”, т. 25. Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии, вып. II, (Душанбе], 1954, стр. 617).

30 Дастарханчи (тадж.-узб. дастурхончи, дастархончи) — придворный чин — стольник; среди оседлого населения Средней Азии в кварталах-приходах (махалла) были выборные дастархончи, которые ведали угощением гостей на семейных торжествах — туй.

31 Саркар (тадж.) — сборщик налогов в Кокандском ханстве.

32 Кази калян (араб.-тадж. кази калан) — верховный главный судья.

33 См. прил. I.

34 АКХ, № 645, прил. XI.

35 АКХ, № 15/1, прил. II.

36 Инах (инак) — по определению П. П. Иванова, название феодально-родовой узбекской знати в Хиве Титул инаков носили представители последней хивинской династии. См : П. П. Иванов, “Удельные земли”, стр. 37, прил. I.

37 См.: Николай Муравьев, Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах, М., 1822, стр. 80. Цитировано также П. П. Ивановым (“Удельные земли”, стр 37).

38 См.: Полк. Данилевский, Описание Хивинского ханства, — “Записки Русского географического общества”, т. V, стр. 155 и ел.; А. Кун, Порядок взимания податей в Хивинском ханстве, — “Туркестанские ведомости”, 1873, № 33.

39 См.: П. П. Иванов, “Удельные земли”, стр. 47, 49.

40 Там же, стр. 47.

41 В Иране в XIII — XIV вв. также было два разряда государственных земель — инджу, а именно: 1) земли, являвшиеся собственностью членов царствующего дома, и 2) земли, принадлежавшие лично государю (см.: И. П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране..., стр. 243; А. А. Али-заде, К вопросу об институте инджу в Азербайджане в XIII — XIV веках, — “Сборник статей по истории Азербайджана”, вып. I, Баку, 1949, стр. 98 — 100).

42 В переводах слово анчи (дословно: “то, что”), характерное для начала отчетных записей — дафтар, переводится предлогом “о”, “об”, в ряде случаев оставляется без перевода.

43 Тилля (тадж. тилла) — золотая монета достоинством 3 руб. 80 коп. (в Фергане по курсу II половины XIX в.), весом около 4 г.

44 АКХ, № 532, сст. 1, прил. III. При цитировании документов, оформленных в свитки — древнерусские столпы или столбцы, состоящие из подклеенных листов, для “склеек” взят термин “сстав” (сокращенное сст.), принятый при описаниях древнерусских актов и грамот.

45 Термин “отписка” употребляется в древнерусском его значении, как сообщение (о хозяйственных и других делах), написанное социально нижестоящим вышестоящему.

46 АКХ, № 540, сст. 6, прил. IV.

47 АКХ, № 497, прил. V.

48 См.: М. Наливкина, — Сартовско-русский словарь по наречиям Наманганского уезда, — В. Наливкин и М. Наливкина, Русско-сартовский и сартовско-русский словарь, Казань, 1886, стр. 146, 2-й пагинации; М. Андреев, Поездка летом в Касанский район (север Ферганы), — “Известия об-ва для изучения Таджикистана и иранских народностей за его пределами”, т. I, Ташкент, 1928, стр. 124.

49 Чарйак (тадж.) — мера веса, в Кокандском ханстве равная 4,5 — 5 пудам (см.: Н. П-в, Весы и меры в Средней Азии, — “Туркестанские ведомости”, 1874, № 33). По данным М. С. Андреева, в Касанском районе чарйак исчислялся в 5 пуд. 13,3 фунта (см.: М. Андреев, Поездка в Касанский район .., стр. 123).

50 Чакса (тадж.?) — мера веса, в Кокандском ханстве равная 11,25 фунта (см.: Н. П-в, Весы и меры в Средней Азии, — “Туркестанские ведомости”, 1874, № 33).

51 АКХ, № 497, прил. V.

51а П. П. Иванов, Очерки по истории Средней Азии, М., 1958, стр 192. О продаже бухарскими эмирами государственных земель см.: О. Д. Чехович, Документы к истории аграрных отношений в Бухарском ханстве, вып. I, Ташкент, 1954, стр. XVII — XIX.

55 А. Л. Троицкая, “Заповедники”..., стр. 126 — 130.

56 П. П. Иванов, Очерки по истории Средней Азии, стр. 182.

57 Кариа (араб.) — селение. В среднеазиатских официальных документах этот термин употребляется в значении селения, имевшего орошенной площади 400 танапов (А. А. Семенов, Бухарский трактат о чинах и званиях и об обязанностях носителей их в средневековой Бухаре, — “Советское востоковедение”, т. 5, 1948, стр 152).

58 АКХ, № 646, прил. VIII.

59 См.: О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, Ташкент, 1955, стр. 36 — 37.

60 Кубур (араб.) — труба (водопроводная, водосточная и т. п.), подземные траншеи для протока воды, выложенные кирпичом (см.: “Таджикско-русский словарь”, М., 1954, стр. 491).

61 АКХ, № 642, прил. IX.

62 АКХ, № 644, прил. X.

63 АКХ, №645, прил. XI.

64 В. Наливкин, Краткая история Кокандского ханства, стр. 163.

65 А. К у н, Очерк Коканского ханства, стр. 66.

66 Джамаат, джамаа (араб.) — основное значение: “общество”; этот термин в Средней Азии употреблялся в отношении родовой общины кочевого и полукочевого населения

67 Термин хакк ал-арз в значении “плата за право пользования землей” в арабской форме в документах архива встречен один раз, обычно он передается в узбекской форме — ирхакки, таджикской — хакк-и замини, наконец, в таджикско-узбекской — заминхакки. Что касается термина на право пользования водой, то он встречен только в цитируемом документе в арабской форме — хакк ал-ашраб и таджикской — хакк-и аб (ср. М. Абдураимов, Вопросы феодального землевладения и феодальной ренты в письмах эмира Хайдара, Ташкент, 1961, сир. 48).

68 АКХ, № 647, прил. XII.

69 АКХ, № 647, оборот, прил. ХIIа.

70 См. А. Ю. Якубовский, Об испольных арендах в Иране в VIII в., — “Советское востоковедение”, IV, 1947, стр. 171 — 184; его же, Сельджукидское движение и туркмены в XI веке, — “Известия Академии наук СССР”, отд. общественных наук, 1937, № 4, стр. 924; Б. Заходер, Хорасан и образование государства Сельджукидов, — “Вопросы истории”, 1945, № 5 — 6, стр. 127; его же, Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-мулька, М. — Л., 1949, стр. 318, прим. 72; И. П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране..., стр. 286, 297, 305 — 312; его же, Вакфные имения Ардебильского мазара в XVII в., — “Труды Института истории им. А. Бакиханова”, т. I, Баку, 1947, стр. 32; его же, Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XVI — начале XIX в., Л., 1949, стр. 308 — 310; П. П. Иванов. Хозяйство Джуйбарских шейхов..., стр. 14, 44; А. Д. Новичев, Аграрный вопрос в Турции, — “Записки Института востоковедения АН СССР”, V, 1936, стр. 60; “Очерки экономики Турции до мировой войны”, М. — Л., 1937, стр. 57; “Турция”, Тбилиси, 1942, стр. 50 — 51.

71 Чикчи (тюрк), производное от чик — “земельный надел”, “участок”; в документах архива употребляется в значении — арендатор участка земли.

72 Каранда (тадж.) — основное значение: “сеющий”, “обрабатывающий”; в Средней Азии употребляется в значении издольщика.

73 Основное значение термина галла (араб.): “зерно”, “зерновые”, “зерновой хлеб”; в финансово-отчетных документах архива он означает также доход с сельскохозяйственных культур (люцерны, хлопка, овощей).

74 АКХ, № 499, прил. XIII.

75 Кушбиги (тюрк.) — дословно: “главный ловчий”, титул первого министра в среднеазиатских ханствах (см.: “Узбекско-русский словарь...”, стр. 633).

76 Инак (араб.) — придворный чин в среднеазиатских ханствах (см. там же, стр. 10, сноска 36).

77 Раис (араб.) — должностное лицо из духовного звания, который был обязан следить за благочестием населения, а также наблюдать за правильностью мер и весов на базарах.

78 Дадхох (тадж.) — один из высших придворных чинов в Бухарском и Кокандском ханствах, на обязанности которого лежало принимать прошения на имя эмира или хана и вручать на них ответ.

79 Худайчи (тюрк.) — воинский чин, адъютант.

80 Мирза (тадж.) — писец.

81 Пансадбаши (тадж.) — воинский чин, начальник отряда (дословно: “пятисотник”); йузбаши (тюрк.) — воинский чин, сотник.

82 АКХ, № 500, прил. XIV.

83 АКХ, № 254.

84 АКХ, № 502, 503.

85 АКХ, № 544, сст. 4.

86 О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 46.

87 АКХ, № 510, сст. 4, прил. XV.

88 Там же.

89 См.: П. П. Иванов, “Удельные земли”, стр. 55.

90 АКХ, № 510, сст. 1, прил. XV.

91 АКХ, № 545, сст. 4.

92 АКХ, № 504, прил. XVI.

93 П. Алексеенков, Аграрный вопрос в Афганском Туркестане, М., 1933, стр. 48 — 49.

94 АКХ, № 510, сст. 1, 9, прил. XV.

95 А. К. Гейнс, Управление Ташкентом при Кокандском владычестве, — А. К. Гейнс, Собрание литературных трудов, т. 2, СПб., 1893, стр. 442; О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 44.
Издольщики в Средней Азии были разных типов, и получаемая ими доля урожая была различна (ср. О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 43, 46; Б. И. Искандаров, История Бухарского эмирата, М., 1958, стр. 54 — 57; П. П. Иванов, Из области сельскохозяйственной терминологии, — “Известия АН СССР”, отд. общ. наук, 1935, стр. 755; А. Арандаренко, Кишлак Карнак, — “Туркестанские ведомости”, 1874, № 35; А. Миддендорф, Очерк Ферганской долины, стр. 332).

96 АКХ, № 14, прил. VI.

97 П. П. Иванов, “Удельные земли”, стр. 54 — 55.

98 АКХ, № 532, сст. 9, прил. XIX.

99 АКХ, №506, прил. XVII

100 АКХ, № 507, прил. XVIII.

101 АКХ, № 508, прил. XX.

102 АКХ, № 526, прил. XXXV.

103 См.: О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 45.

104 АКХ, № 545, сст. 1.

105 Древнерусский термин “память” взят для названия документов архива, адресованных лицами социально вышестоящими нижестоящим и имеющих характер распоряжений, уведомлений, финансовых документов на выдачу денег, продуктов и вещей.

106 АКХ, № 511, 512, прил. XXI, XXII.

107 Джуфта (тадж.) — основное значение: “пара”. Этот термин аналогичен узбекскому кош (куш) и употребляется в значении плужного участка, который может быть обработан парой волов.

108 АКХ, № 509.

109 АКХ, № 505, прил XXIII.

110 АКХ, № 14, прил VI.

111 АКХ, № 545, сст. 2.

112 Пайса (хинд.) — мера веса, равнялась одной восьмой фунта (около 50 г; см.: “Таджикско-русский словарь”, М., 1954, ста. 295).

113 АКХ, № 542, сст. 1.

114 О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 44 — 47. Ср. П. Алексеенков, Аграрный вопрос стр. 48 — 60.

115 См.: О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр 44

116 Термин хашар арабского происхождения, в монгольскую эпоху он означал принудительные работы для жителей покоренных мест, которых монголы использовали для осадных работ и в качестве передовых отрядов заслонов. Впоследствии хашар принял характер отработочной ренты в хозяйстве феодалов, в колониальный период хашар был своего рода “помощью”. Последняя широко использовалась баями, которые эксплуатировали экономически зависимых от них крестьян. В Иране хашар в значении отработочной ренты был известен также под название бигар. В дальней термин хашар приводится без переводов (см. И. П. Петрушевский Земледелие..., стр. 287, 288, 394 — 396; ср. Н. А. Кисляков, Очерки истории Каратегина, [Душанбе — Л.], 1941, стр. 192, 196 и сл.).

117 АКХ, № 545, сст. 8, 9, 10.

118 АКХ, № 515, прил. XXIV.

119 АКХ, № 545, сст. 7 — 13.

120 АКХ, 495, сст. 8, прил. XXV.

121 АКХ, № 545, сст. 4.

122 АКХ, № 520, прил. XXVI.

123 АКХ, № 518, прил. XXVII.

124 АКХ, № 519, прил. XXVIII.

125 АКХ, №517, прил. XXIX.

126 Н. П., Западно-китайские народности в Фергане, — “Туркестанские ведомости”, 1876, № 18.

126а АКХ, № 2783.

127 Танга (тюрк ) — серебряная монета достоинством 20 коп. по курсу второй половины XIX в.

128 АКХ, № 516, сст. 1.

129 Мири (араб.-тадж ) — медная монета, равнялась четверти танга — четырех-пяти копейкам по курсу второй половины XIX в. (“Таджикско-русский словарь”, М , 1954, стр. 230; АКХ, № 2467, прил. XXX).

130 Н. П., О податях и повинностях

131 АКХ, № 704/1, 2 прил. XXXI, ХХХIа

132 “Память” от 1874 г. адресована не только сельской администрации, но также дехканам и другим жителям.

133 АКХ, № 700, прил XXXII

134 АКХ, № 701, прил. ХХХIIа.

135 АКХ, № 712, прил XXXIII.

136 АКХ, № 713, прил. XXXIV.

137 АКХ, № 542, сст. 1.

138 Н. П , Архив кокандского хана, — “Туркестанские ведомости”, 1876, № 12

139 Шишак, шишйак (тадж.) — мера веса, равная в Кокандском анстве 33,5 фунта, или 14 кг (см.: Н. П-в, Весы и меры в Средней Азии).

140 АКХ, № 526, прил. XXXV.

141 АКХ, № 524, прил XXXVI, № 543, сст. 1, прил. XXXVII.

142 Ср. О. А. Сухарева и М. А. Бикжанова, Прошлое и настоящее селения Айкыран, стр. 30.

143 АКХ, № 531.

144 Хатм-и кур'ан (араб -тадж.) дословно: “прочтение Корана от начала до конца”. Обряд, устраивавшийся по случаю семейных торжеств, болезней, поминок, цеховых собраний. Перед совершением обряда чтецам Корана — кари заказывалось прочесть весь Коран. Затем устраивалась общественная трапеза, во время которой кари зачитывали несколько сур Корана.

145 АКХ, № 540, сст. 8, прил. IV; ср. № 2773, сст. 4, и № 2346, сст. 1.

146 За помол на мельнице в Средней Азии брали в среднем от одной шестой до четверти привезенного для помола на мельницу зерна.

147 АКХ, № 540, сст. 9, прил. IV.

148 АКХ, № 537, прил. XXXVIII.

149 Мехтар, михтар (тадж.) — дословно “старший”, “высший”; в Кокандском ханстве чиновник, который ведал обором зякета с купцов и всеми торговыми делами (см : Н. П., Сборы и пошлины в бывшем Кокандском ханстве, — “Туркестанские ведомости”, 1876, № 17; АКХ, № 539, прил. XXXIX, ср. № 538, прил. XL).

150 АКХ, № 533, сст. 6, прил. ХLI.

151 АКХ, № 532, сст. 5, прил. ХLII.

152 Древнерусский термин, “отпись” употребляется для названий документов архива в значении “денежная квитанция”, “денежная расписка”.

153 АКХ, № 1942, прил. ХLIII

154 АКХ, № 540, сст. 3, прил. IV.

155 Наиб (араб.) — титул заместителя эмира, хана в Средней Азии (см.: А. А. Семенов, Очерк устройства центрального административного управления бухарского ханства позднейшего времени. , стр. 4).

156 АКХ, № 523, прил ХLIV.

157 АКХ, № 1951/1, прил ХLV. (Пользуюсь случаем выразить благодарность сотруднице Отдела рукописей Государственной Публичной библиотеки Г. И. Костыговой за ее неизменное внимание и содействие во время моей многолетней работы над документами архива кокандских ханов).