ХCVIII.

Божьею милостью Мы Елисавет первая

Нашему генерал-поручику Фролову-Багрееву.

После отправления последнего к вам, с нашим рескриптом от 26 минувшего февраля, курьера, получили мы реляции ваши на стафете от 19 и с курьером от 20 февраля ж из Грауденца. В ответ на оныя теперь объявить нечего, а только в пополнение последнему нашему рескрипту присовокупить за нужно находим, хотя уверены мы, что прежде, нежели король Прусский на реку Вислу придет, уже в таком состоянии находиться будете, что опасаться нечего; и потому ежели бы король Прусский, не смотря на вашу готовность, и предпринял реку Вислу переходить и армию нашу атаковать, однакож  — с уроном прогнан и разбит будет; но, как не отменно желали б мы, лучше, чтоб в нынешнее, к операциям неспособное, время ни до чего существительного не дошло, и король Прусский, изнуря сим походом свое войско, ни с чем в Силезию возвратился, то, буде до получения сего ни до чего [246] важного еще не дошло, в таком случай повелеваем вам к командующему неприятельскою армиею генералу на встречу с трубачом послать письмо, объявляя в оном прямо: 1) что, не смотря на неспособное к военным операциям время, вы, однакож, во всякой готовности храбро его встретить и в твердом намерении ни одного шага земли даром ему не уступать, но реку Вислу и все вверенные вам места до последней крайности защищать; 2) что ежели бы неподлинное счастье оружия ему и послужило, то и на сей случай ваши миры приняты так, что хотя и удалось ему некоторую часть Пруссии отобрать, однакож, конечно, не найдет он в ней тех ресурсов, которых он может быть к продолжению войны там найти чает, но паче токмо причиною будет всеконечному разорении такой земли, которую мы, завоевав, в цветущее состояние приводить старались; ибо, в сем случай, вы, последуя примерам короля Прусского, а паче право войны, так сделаете, чтоб неприятель ни за вами преследовать, ни преследуя пристанище находить, ниже провиант, рекрутов или деньги собирать не мог.

В сем случай и действительно повелеваем вам, ежели совсем необходимо до ретирады дойдет, (на которую, однакож, без самой неминуемой крайности, или не предвидя, что самою порядочною и не робкою ретирадою выгоды над неприятелем одержать, и армии нашу в лучшее состояние привести можно, — не поступать, как о том в последнем рескрипте писано, и то для единственная вашего известия, ибо слово ретирада, или отступление никому больше вас и ведомо быть не имеет), отступая, за собою ничего целого не оставлять, но все жечь и разорять, а людей, особливо в службу годных, выбирать и с собою уводить, дабы король Прусский не мог ими умножить своего войска; но при том не меньше и того смотреть надлежит, чтоб разоряя Прусскую землю, а не разорять тех земель, кои среди Пруссии лежат, а, однакож, Полякам принадлежат, и чтоб для разорения и забрания людей не подвергать себя опасности и не отяготить нашу армию.

Впрочем, неотменно уверенны, что благоразумными вашими распоряжениями и храбрым сопротивлением ни до какой из сих крайностей не дойдет, и мы удовольствие получим неприятеля прогнать и Пруссию, и реку Вислу сохранить. Мы пребываем вам [247] Императорскою милостию благосклонны. Дан в С.-Петербурге марта 1 дня 1759 года.

По именному Её Императорского Величества указу.

Князь Трубецкой. Бутурлин.
Граф Михаил Воронцов.
Граф Александр Шувалов.
Граф П. Шувалов.
Конференц-секретарь Дмитрий Волков.