Приложение к № 122-му.

ХСIV.

Перевод с письма австрийского генерал-фельдмаршал-лейтенанта барона Лаудона к генерал-фельдмаршалу графу Салтыкову из Олкиша от 23 ноября, по н. ш., 1759 года.

Отправленное вашим сиятельством ко мне письмо от 5-го ноября, по ст. ш,, получил я только сегодня пополудни, и усмотрел из оного о полученном ныне от Её Императорского Величества Императрицы Всероссийской повеления, что если я с моим корпусом на зимних квартирах останусь при городи Калише, то десять полков пехоты от российской императорской армии с помянутым моим корпусом соединиться и тамо ж остаться имеют.

Вашему сиятельству довольно известно, что я единственно до причине неприсылки чрез долгое время Высочайшей Императорской резолюции из Санкт-Петербурга, також за недостатком съестных припасов, принужден был сюда в поход вступить, и по сему я [236] на собственное вашего сиятельства рассуждение предложу: возможно ли 30-ть и более миль назад маршировать, ибо я в походе сюда иногда в двух и трех днях для войск моих хлеба не имел.

Такое обстоятельство будет в пропитании в Калише и около оного места, потому что в тамошних околичностях не токмо уже все закуплено в прошедшее лито, но и остатки как российскою императорскою армиею, так и моим корпусом уже все издержаны. А хотя ваше сиятельство, в письме   Вашем, упоминать изволили, что сия соединенная армия из российских магазинов удовольствована быть может, однако я преминуть не могу вашему сиятельству покорнейше донесть, что я о каких либо российских магазинах в тамошних околичностях ничего не знаю, а офицеры, кои недавно еще российскую императорскую армии видели, по их чести, мне сказали, что находящиеся при оной армии лошади, за неимением фуража, тогда еще в табуне были и почти соломою содержатся.

Итак, излишно здесь показать, что если о сем деле из Гросс -Остена, в Силезии, — в котором месте я неоднократно и беспрестанно ваше сиятельство просил, — по сущим и точным обстоятельствам Российскому Императорскому двору представлено было, то б не токмо еще благовременно Высочайшая резолюция на то воспоследовала, но и довольно времени было б о потребных магазинах стараться. А что Её Величество Императрица и Самодержица Всероссийская склонна во всем том, что от Её Величества зависит, в пользу общего дела способствовать, — оное видно по всем Высочайшим распоряжениям и повелениям; и для того весьма сожалетельно, что те, кои о соединении обоюдных войск в Польше отсюда представление учинили, только всякие трудности при том присовокупили; ибо сия мудрейшая монархиня инако, понятно, другие миры приняла б для окончания войны, что и лучше учиняемо быть не могло, если б от 20 до 30.000 человек из российской императорской армии с моим корпусом в соединении остались б всю зиму между Краковым и Калишем. Но теперь всяк рассудить может, что все сие уже поздно; к тому ж я от Высочайшего моего Двора получил повел вше, только в таком случай остаться в Польше, если ваше Сиятельство от 20 до 30.000 человек пехоты тамож оставите. Итак, ваше сиятельство, сами рассудите, что я не в состоянии согласиться в предложении о 10 полках, но и по нынешнему их состоянию едва 10.000 человек составляют.

Между тем; однако я не умедлю в самой скорости отправить в Вину нарочного офицера с сим предложением, и как я без [237] того намерен несколько дней остаться в Кракове и ожидать прибытия больных и багажа, то я надеюсь сего офицера в Кракове ожидать, и тогда не оставлю ваше сиятельство о получаемом с ним ответь уведомить.

Напоследок же я не могу преминуть вашему сиятельству донести, что не токмо некоторые неприятельские партии действительно вновь нападете учинили в императорские-королевины княжества в Силезии и тамо все опустошают и жестокие контрибуции собирают, но и неприятельской генерал Фукет с корпусом от 15 до 20.000 человек остановился в Плессе, провидимому в таком намерении, чтоб с оными на императорские-королевины наследственные земли напасть.

Лаудон.